Текст книги "Уроки правильной ориентации (СИ)"
Автор книги: Александра Ермакова
Соавторы: Ксюша Левина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
Ищите этих пупсиков на стоках!
Фак!!! С*** п***** н***** б****!
Он нереально хорош! Танцор на то и танцор, что тело, как… мешок орехов… не знаю с чем ещё сравнить все эти обтянутые кожей мышцы. Стать, выправка. Пялюсь как могу прилично, но уверена, что выглядит это неприлично! Потому что, прилично, блин, не пялятся!!!
А я реально залипаю. очень надеюсь, что челюсть у меня не до пола отвисла. и слюна не сильно течёт. Никогда так не реагировала на парней. Хотя, может, потому что никогда не встречала такого, как Саша.
– Ну как? – кивает парень, будто ждёт моего одобрения, но при этом точно понятно, что ему до него, как блохе как до лампочки. Александр в курсе, что выглядит сногсшибательно.
– Как боженька велел, – тихо отзываюсь и истерически хихикаю. – Ну ты просто в модели белья готовишься. М-да, и почём эта красота на рынке? – хочу его немного унизить, чтобы не зазнавался, но Александр жмёт плечами:
– Бесценна, как любовь матери.
Пафосно – не придраться!
Впрочем, как и его вызывающе дерзкий вид – Александр полуобнажён и в галстуке-бабочке на плечах.
Ловко сдёргивает с ближайшей вешалки белую рубашку. Накидывает, не застёгивая пуговиц и, пока подыскиваю язвительные слова, чтобы сбить с него спесь, бесцеремонно притягивает меня к себе, пленяя в стальных объятиях.
– Ну что, погнали? – проникновенно, чувственно, так, что у меня под ложечкой сосет и почему-то смысл фразы кажется куда пошлее, чем просто “начинаем фоткаться”.
Не понимаю, что к чему, но прилепляюсь к ЕГО телу, как банный лист. Александр искушающе улыбается и тычет себе в щёку пальцем, намекая на поцелуй, а перед этим протягивает мою же алую помаду.
Ясно, он хочет след на щеке…
Нет проблем! Будет тебе смачный цвет!
Послушно мажу губы и привстаю на цыпочки.
Придержав за подбородок одной рукой, пальцами другой зарываюсь в волосы и крепко, смакуя вкус его запаха, целую в щетинистую щёку. Так крепко, что он выдыхает, словно получает под дых, но не отстраняется… Замирает, будто ему это нравится.
Секунды тянутся. Мне непривычно дискомфортно, даже смутительно.
Он гей, настраиваю себя на правильный лад. Нет в нашем целомудренном поцелуе ничего предосудительного!
Отпускаю его, пропуская напоследок мягкие локоны между пальцами. Изо всех сил стараюсь игнорировать дикое сердцебиение и сухость в сведённом от недостатка кислорода горле. Внутри разгул да пляска. Дыхание – умалишённое.
Уж было отстраняюсь, но Александр дёргает меня к себе снова.
На этот раз обнимает, придерживая за затылок, но вместо щеки направляет. алыми губы к белому вороту рубахи.
Хоть объятие и длится недолго, но от него кружится голова. Непривычно и обескураживающе приятно.
– Сергей Анатольевич нас убьёт за рубашку, – шепчу севшим голосом и порывисто вздыхаю. Рука Александра хозяйски лежит на моей талии.
– Ага, – пофигистически кивает он с кривой усмешкой. – Но это потом, а пока ищи лучший свет.
Свет имеется, несколько прожекторов напротив белой стены.
Мы встаём рядом. Ставим телефон в селфи-палку, и начинается какое-то безумие.
Спустя пару минут мы уже хохочем, как ненормальные.
Я позирую страстно – откинув голову на его грудь, высунув язык и выставив прямо перед губами средний палец. Позирую смешно – будто держу его на ладошке. А потом он меня. Позирую мило – целую в щёку. Целую развратно – пальцами взъёрошиваю его красивые волосы, языком скользя по щетинистой скуле.
Эта вакханалия длится бесконечно, и, мы готовые продолжать, находим подставку под фотоаппараты. Закрепляем мобильные, чтобы ставить таймер, снимать бумеранги и серии фото.
– Вальс? – на хохму предлагает он и я в пылу азарта киваю.
Мы имитируем вальс, пока телефон без остановки щёлкает кадр за кадром.
– Продадим это на стоки! – визжу, оказавшись участницей странного па, которое на фото будет выглядеть комичной вознёй.
– И заработаем лям!
Когда все следы преступления убраны и мы стоим в дверях, я набираюсь храбрости и вздёргиваю бровь:
– Если спросят – это было свидание! – заявляю нагло и таким категорично-уверенным тоном, что самой не по себе. – Только не задавай лишних вопросов, ок? – чтобы избежать возможных уточнений, подмигиваю и, не прощаясь, убегаю.
И уже из дома делаю в инсту триумфальный пост с фоткой, где показываю средний палец, а парень над моей головой совершенно очевидно Александр.
Так и подмывает отметить там Альбину!
Отс***и Валикова
Примечание:
1) Фак!!! С*** п***** н***** б****!
Героиня, разумеется, имела ввиду следующее:
Какая досада!!! Совершенно «отрясающий, невероятно бесподобен!
2) Отс*** Валикова
Героиня, разумеется, имела ввиду следующее:
Отскочи с дороги, Валикова
Выступает товарищ Валикова
С пьедестала слетаю уже в универе. Отрезвление, как от ушата ледяной воды, настигает ещё на улице, на подходе к главному зданию. Хорошее настроение падает до отметки “неприятный шок”, а триумфальное шествие до откровенного оцепенения. Даже рот от удивления открываю, но благоразумно захлопываю, чтобы не выдать, как меня задевает увиденное.
Сказать, что лицо Валиковой светится – ничего не сказать. Ощущение, что эта п… прекрасная девчонка вытянула выигрышный билет с Джек-потом.
Словно королева сидит на пассажирском сиденье тачки Александра и это видят все тусующиеся в “парке”, как громко обзывают три тополя и газон перед главным корпусом.
О, это что-то!!!
Шепотки летят по всей немалочисленной толпе взволнованных студентов. И все! ВСЕ! Смотрят на Валикову и Сашу, и даже мы с Никой, застываем, забыв о чём только что хихикали.
Александр держит руль небрежно, одной вытянутой рукой, вторая на ручнике, голова расслаблена лежит на спинке кресла. И всё это нам видно, потому что он заехал прямо на преподскую парковку на своём кабриолете с откинутым верхом!
Мажор!!! Но смотрится круто! И… о, как же Валикова счастлива сейчас. Не завидую, нет, но мне безумно смешно от её вида. Она даже не победительница, она будто уже счастливая невеста и мамочка трёх прекрасных ангелочков.
– Да пошла она в ж**у*! – солидарно моим неутешительным мыслям восклицает Ника, обняв учебник по истории.
– Да что ты… – вздыхаю я, вонзая ногти в ладони.
– После вчерашней твоей фотки.
Мне кажется, что об этом думают сейчас все.
Вчерашняя фотка – произвела фурор. И буквально пять минут назад все говорили только обо мне, а самое крутое, что светясь улыбкой, ко мне подошла Алёнка, одна из организаторов конкурса, и шепнула “по секрету”, что я ТОЧНО прошла!
– Что-то, кажется, у тебя. увели мальчика? – ненавистная Иванова, как дипломированная ведьма, вырастает из ниоткуда и расплывается в победной улыбке. Стоило догадаться, что она не упустит момент мне щёлкнуть по носу. – Мило, правда?
– лжи восторгается змея.
Мы снова смотрим в сторону Валиковой и её “мальчика”… и теперь у нас правда челюсти отвисают. Альбина целует Александра в небритую щёку, приподняв одну ножку, как милая, очаровательная юная леди. Дурашливо хихикает своему порыву, пальчиками перебирает воздух в невинном жесте “пока” и воздушной походкой убегает в корпус.
– Очень мило, – почти выплёвываю, закатив глаза. Чтобы больше не спалиться, как она меня уела, торопливо шагаю в сторону здания. Ника бежит за мной, но на её каблуках за мной так просто не угнаться.
– Ты куда? – еле поспевает и то, потому что я чуть снизила скорость. – Обиделась? Расстроилась? – лопочет она. Мы останавливаемся у турникетов, подруга как обычно теряет пропуск в необъятной сумке. – Всё? Ты сдалась? Ну? – допытывается нетерпеливо.
– Да не дождутся! Мне на эту Валикову. она-то всерьёз! Ха, я тебя умоляю! – я переполнена злыми эмоциями. Они пузырятся, как в бокале шампанского, и я смеюсь от этой щекотки. – Ник, для меня это прикол, не более, а Валикова – влюбляется. Вот и вся разница. Пошли! История не ждёт!
Ага.
Мы идём к лекционной под Никин бубнёж то о Валиковой, то об Александре. В холле второго этажа к нам присоединяется Роня. Она зарыта по уши в учебник, потому что жутко боится препода. В итоге – за глаза этой тройки отвечаю я, единственная, уставившаяся на дорогу.
– Не боишься?
– Не боюсь, – отвечаю, даже не поняв, на какой вопрос.
Валикова…
Валикова.
Ну и пусть забирает. Пофиг.
Она ж ему даже не идёт, ни капли: ни к лицу, ни к телу, ни к улыбке, ни к машине, ни по темпераменту!
Валикова вся из себя просто типичная, а Александр – сущий гранж. Такой таинственный. Тёмный, хоть и светлый. Такой спокойный, несомтря на то, что взрывной. Такой…
Стоп. Таинственный?! Тёмный…
Воспоминание о подсобке и загадочном парне, поцеловавшем меня в темном чулане, выходит каким-то смазанным. Будто была пьянющей и ничего не соображала. Помню только, что мне… понравилось. Дико-придико. И он точно не был геем, и точно не стал бы катать на машине Валикову!
А значит, моя симпатия к Александру не так сильна, как к загадочному мистеру-Икс. И значит, что я всё-таки больше влюблена в таинственного Вампира, чем в кого бы то ни было.
Я успеваю успокоиться, когда натыкаюсь на вездесущую Альбину. Она стоит на третьей ступеньке в лекционной и с высоты смотрит на девчонок, рассказывая им ка-ак галантен наш Александр, как прекрасен и как хороша его машина, но я гляжу на неё, уже расплывшись в улыбке.
– Ты бы лучше про Второго почитала, – заявляю я, сложив руки на груди. Роня воет:
– Как про… второго…
– Ну Николая! Мы сдавали на прошлой паре, – поясняю ровно.
– Да как так-то. – в глазах подруги паника.
Как и все звёзды вселенского масштаба, Роня и Ника частенько пропускают пары, в то время, как моя звёздность ограничивается двумя-тремя конкурсами ради которых порой и пропускать ничего не нужно.
Я девчонок тяну по возможности, вот только выходит не всегда. На прошлой паре Роня точно была и зачёт по Николаю точно сдала. Но есть шанс, что списывала, не глядя.
– Какого ещё Второго? – в наш разговор влезает Валикова, как и я складывая на груди руки. – Я о своём Александре вообще-то…
– Ну-ну, расскажи-ка мне, мы же тоже об Александре… и он не твой, а вполне
себе наш, – "царь-батюшка" – добавляю мысленно, поощрительно киваю, поражаясь ограниченности девчонки.
Неужели она думает, что мир крутится вокруг неё и Саши? Это ж какие куриные мозги, если не доходит, что помимо Александра мы можем говорить о ком – то другом? Да и вообще – мы же об истории! Ей невдомёк, что в истории были и другие обладатели имени Александр, помимо великолепного танцора! Умора.
– Ничего я тебе не стану рассказывать! – надувается Альбина.
– А что, я хуже других? – улыбаюсь хищно, как настоящая акула.
– Ты – соперница!
– А знаешь ли ты, дурында, что на Александра было совершено покушение… – протягиваю нарочито заумно.
– Как? Когда? – У Валиковой чуть глаза из орбит от новости не вылезают. Она бледнеет. Отшатывается. Мотает головой, потому что не верит мне, но очень смущается тому, какой у меня уверенный тон.
– Ничего-то ты не знаешь. Всё ясно, – искренне досадуя, разворачиваюсь и иду к соседней лестнице, чтобы забраться на самый верх лецкионной.
Примечание:
– Да пошла она в ж**у*!
Ника, разумеется имела ввиду следующее:
– Да пошла она в жару в пуховике!
Г енриэтта была настолько молода, что стара
– Расскажи! – Валикова, дурёха, бежит следом.
– Ну покушение, дурочка! Ты думаешь почему он тут? Уже шестое. У него там невеста осталась иностранка. Немка. Но им опасно быть вместе. В его машину бомбу закладывали.
– Что-о-о? – у Валиковой дёргается глаз, а по лекционной уже шуршат смешки. Я поднимаю взгляд и натыкаюсь на историка – он смотрит на меня с хитрой улыбкой.
Егор Иванович вообще мало похож на обычного педагога, к которым мы привыкли за время обучения. Один из немногих, о ком можно сказать “секси”, потому что на корню ломал стереотипы о том, как преподы выглядят в повседневной жизни. Вот только наш тридцатипятилетний историк мог бы стать предметом страсти всех девчонок, а стал сущей каторгой. Беспринципный и строгий, он доводил до истерик своими пересдачами.
– А уж история Николая… это отец Александра, – тяжко вздыхаю я, нагнетая интригу, а на деле поражаясь глубине невежества Валиковой.
– Откуда знаешь? – на волне удивления охает Альбина.
Мда, она на таком крючке, что сейчас можно для значимости голос понизить и сказать “два плюс два”, и она вытаращится в ужасе, не врубаясь, что я над ней прикалываюсь.
– Ну так. он известный чувак, – продолжаю экскурс в историю. Альбина жадно хавает, препод откровенно посмеивается, готовясь к лекции. – У него тоже жена была. иностранка, ну сама понимаешь, традиции.
– И-и-и, – Валикова подаётся вперёд.
– И Николай ей изменял, – по-секрету, шепотом, прикрыв рот рукой.
– С кем?? – смаргивает Альбина.
– Ну была там одна. Но жену он о-очень любил, – заверяю кивком.
– Ох. а любовница тогда зачем? – недоумевает Валикова.
– Да там, сложности вроде были. Жене рожать запретили, и поэтому…
– А таблетки? – озадачивается Альбина.
– Тогда с этим сложнее было.
– А Александр? – логика Валикой даёт явный сбой.
– Старший сын! – у меня почти на всё готов ответ.
– А-а-а. – точно болванчик кивает Валикова, погружаясь в кашу мыслей.
– Ага, – улыбаюсь я. – А уж восточный вопрос… это же для Николая было самым главным.
– Что тут случилось? – вопрос парней, высказанный громко и от души, разрушает нашу с Валиковой священную связь. Она только что получила заряд великосветских сплетней образца 1800-х годов.
А я смакую их результат: Валикова оборачивается с самым шокированным видом, уставившись на… Александра Великого собственной персоной, застывшего в дверях аудитории.
– Да вот, княжна Ильина княжну Валикову посвящает в тайны дворцовых кулуаров, – благородно поясняет историк для ушей остальных.
– А-а-а, – дружно воют парни, потеряв интерес и только Александр заинтересованно вскидывает брови.
– Ильина, – кивает мне препод, – за зачёт по Александру – зачёт, Валикова – за вчерашний зачёт по Николаю – не зачёт и пересдача.
– Зач… ёт, – непонимающе бормочет Валикова, часто моргая. – А причём тут история? Мы же. о Саше. и его отце. Или нет?..
– О ком? – Саша искренне смеётся, заваливаясь в лекционную.
– Ну как, есть очень популярная на сегодняшний день тема: Александр! Мы его обсуждаем. и его отца. – ядовито поясняю, уверенная, что сейчас и новичка в страшной женской “мсте” ткну в не зачёт по истории.
– Спасибо, Ильина, что завели такую интересную тему, – подхватывает мой настрой препод. – Александр, а поясните-ка за отца!.. – многозначительно просит, сложив руки на груди.
Группа не то ржёт, не то похрюкивает от смеха, готовая лечь под парты.
– Да легко, – Александр указывает преподу на стул, приглашая занять место удобнее, но тот у нас франт, просто присаживается на край парты. – Парни, заходите! За отца пояснять буду.
– Ильина? Остаётесь? Уходите? – историк с самым невинным видом кивает в мою сторону, и я машу рукой, мол, остаюсь.
Сажусь за первую парту, чтобы если что сбежать…
– Да что происходит-то? – хнычет Валикова. – Ничего не понимаю.
– Ничего страшного, – успокаивает историк. Ему явно очень весело, что для этого ледяного принца совершенно нетипично. – Не всем дано быть и красивыми, и умными. Александр Второй, прошу! – великодушно дозволяет.
В группе похороны, Александр с радостной улыбкой начинает:
– Батя мой родился в девяносто шестом. Мужик он был дельный, ЗОЖ: не курил, не пил, пешком ходил. В общем и целом – молодчага. Брат его был Александр Первый. Тёзка мой, ну собственно в честь дядьки меня и назвали, ага. Дед был Павел, бабка – Маша…
– А давайте-ка к карьерным достижениям, – предлагает историк, вытягивая ноги. Великолепия ему не занимать.
– Легко! – хмыкает Александр. – Как упоминала. – мягкий, почти влюблённый взгляд на меня, – княжна Ильина, – и даже голос тягучим как патока делает, – восточный вопрос был очень важным для бати.
Уже понимаю, что парень не завалит темы, ибо в ней хорошо разбирается, а вот Валикова продолжает мотать головой вправо-влево, как милая смешная собачка. Не уверена, что она и теперь осознала, что изначально речь шла о нашем герое-Аполлоне. Когда Саша заканчивает выступление и под звон аплодисментов садится на место, я киваю Роне и Нике, присылаю подготовленные заранее шпоры СМСкой и уношу ноги из лекционной.
От жары даже моя кожанка чуть ли не плавится, и всё потому что осень до омерзения тёплая. Сижу на траве под деревом, пью колу и подставляю солнцу лицо.
– Княжна Ильина, – голос надо мной ужасно знакомый, и да, я знаю, что это Александр, но всё-таки ещё кого-то он мне напоминает.
Есть мужские голоса совершенно безликие, а есть вот такие – запоминающиеся.
– Цесаревич Александр, с чем пожаловали? – с деланным равнодушием протягиваю, продолжая нежится в лучах солнышка. Киваю на траву рядом с собой, чтобы не загораживал свет.
– Да меня тоже с пары отпустили. Этот Егор Иванович – толковый мужик. И почему его все боятся? – задумчиво бурчит Александр, но мы-то с ним прекрасно понимаем, ПОЧЕМУ этого золотого препода все недолюбливают.
– Потому что принципиальный, а в группе привыкли, что по общим предметам нас не трогают, – лениво разъясняю очевидное. – История нам не по профилю, в жизни не пригодится. Все ждут от него автоматов и поощрений за “ничто”.
– А ты? – судя по сопению, Саша устраивается рядом.
– А мне он нравится ты правильно сказал… толковый, – открываю, наконец, глаза и не могу не улыбнуться цесаревичу. Он сидит рядом, прислонившись к тому же широкому дереву, что и я, и улыбается так же как и я, будто сам того не желая.
– Мне нравится у вас. Весело, – щурясь от лучей солнца, одним глазом на меня косит Александр. – И интересно, – машет на корпус чем-то зажатым в руке. Мельком вижу пахабную обложку с голой парочкой и отвратительной обработкой.
– Это что-о? – аж настроение улыбаться пропадает.
– А-а-а, роман. Хранцузззский. Ну якобы. Роксана Блэк “Тайная страсть”. Валикова всю дорогу им перед моим носом крутила, мол, читает книги и жить без них не может. Я чуть в тачку не въехал, потому что она обзор загородила. Пришлось швырнуть эту макулатуру на заднее сиденье, где это и осталось, – заканчивает на кислой ноте.
– Офигеть. Тайная страсть?.. Гонишь! – я тоже озадачена.
– Не-а, – он открывает книгу и начинает читать аннотацию. – “Генриэтта не знала о том, что её давно назначили наследницей огромного состояния… – и даже интонацию лирическую придаёт голосу. – После смерти старого князя, девушке на голову сваливается огромная сумма и билет в высшее общество, но прошлое следует за ней по пятам. Совративший её некогда мистер Эдден намерен вновь овладеть юной красавицей, но теперь ей есть что терять… "
На этом мы с Сашей давимся смехом и я отбираю книгу:
– “Генриэтта посмотрела на общество, собравшееся в зале скучающим
взором, – начинаю с пролога. – Неужели мне отныне предстоит стать частью всего этого? Генриэта красива, её рыжие локоны струятся по полной груди… ”
– Стой! Там так и написано? – вскидывает брови Александр. – По груди? Волосатая грудь? – заглядывая через моё плечо, чтобы убедиться своими глазами. – А картинки есть?
– Слушай дальше! – нетерпеливо дёргаю плечом, скидывая его наглый подбородок. – …Ей едва минуло двадцать три и она уже почти стара, но ещё недостаточно молода, – запинаюсь в праведном недоумении. – Что блин это значит? – кошусь на Сашу.
– Не могу больше терпеть, ищи постельные сцены, – торопит меня Саша. – Там должно быть самое мясо!.. – кивает с видом знатока.
Порно-проверка для ценителя мужской красоты
Мы пропускаем три пары из четырёх.
Не знаю, как для него, но для меня это – нонсенс!
Из-под тополя пересаживаемся в его машину, потому что хотим есть и решаем прокатиться до ближайшего "мака". И теперь уже почти три часа дня, скоро закончится последняя пара и торопиться некуда.
– Это очень тупо, – смеётся Саша, когда я дочитываю до конца очередную “жаркую” сцену. – Знаешь, будто смотрим очень тупое порно, от которого ни жарко, ни холодно.
Перестаю смеяться и на секунду наши взгляды пересекаются.
Не знаю о чём думает он, но у меня в голове не менее глупая мысль: интересно, а какое порно смотрит сидящий рядом со мной человек?
Порой мне кажется, что это как гадание по киндер-сюрпризам, только… по порно.
Зайти вот так в историю браузера к… ну не знаю, Егору Ивановичу. Вот он, историк, супер-секси-тиран, а там бах и престарелые женщины с молодыми мальчиками. Или милфы с переодетыми в школьниц девушками. Или. лысые немцы друг с другом.
Да кто знает?
Всякое возможно.
Что уж говорить про таких франтов, как Сергей Анатольевич?
Вот узнаешь, что там в его подборке “Порн хаба” и сразу как-то не страшно идти на очередное занятие.
В этом мой секрет смелости. Кто-то говорит, что выходя на сцену нужно представлять, что все в нижнем белье. А я представляю, как спалила человека перед “Порн хабом”, потому что перед порно – все равны.
– Какое порно ты смотришь? – интересуюсь, не задумываясь, на автомате. даже мысль о такте не приходит, будто мы с ним знакомы уже сто лет.
Глаза Саши округляются, как пятаки. Поражён, но не смущён!
– Обычное. Мальчик-девочка, – отзывается без заминки, как на экзамене.
Эх… так и думала. Классический ответ человека, у которого подборка с извращениями прям самый смак.
Знаю я таких. “Классиков ”.
Мы несколько часов кряду читали наитупейший порно-роман и ржали как ненормальные, но даже меня эта писанина. несколько зацепила в определённом смысле, как бы я это не отрицала. А этому. хоть бы хны.
Да, возможно, Роксана Блэк не ахти какой автор. Да, в месиве её излияний не сразу секс рассмотришь, но кто угодно хоть в одном моментике бы попялился на сидящую рядом даму в юбке, а этот “классик” – хиханьки, да хахоньки.
Мальчик-девочка! Ха-ха!
Обычное. Так и поверила!
Все так говорят, но никто не смотрит!
Среднестатистический ответ ни о чём.
Ага, такой подборки даже не найти, “обычное”… я вас умоляю?!
– А ты? – небрежно, без волнения, возвращает вопрос.
И это задевает. Мы, блин, говорим о порно! Флюиды должны летать, как в романе Роксаны Блэк! Или кто-то актёрище, или я не знаю…
– Да так. тоже, – скучающе киваю. Выкуси, “классик”!
– Да ладно?! – Александр так уличающе улыбается, словно забыл, что сам ответил: будто хочет меня раскусить.
– Шоколадно, – не подумав, огрызаюсь, и мы замираем.
Искра, буря, безумие и оба начинаем ржать.
– Извраще-енка, – воет Александр, точно меня уже по полной рассекретил.
Прекрасно, теперь он уверен, что я люблю анал. Ну вот сто к одному, что гей. Он смеётся не надо мной, а вместе со мной. Не воет тут, что может устроить подобное, не предлагает свои услуги. Мне даже странно, что с парнем можно так легко смеяться на такие щекотливые темы.
– Ой, а сам-то, – расслабляюсь, будто перехожу на новый уровень доверия. – Ну что значит “обычное” нет такой категории! – камень в его огород.
– Ну вот так, просто классическое, – он жмёт плечами. – С чего ты вообще взяла, что я его смотрю?
– Все смотрят, – категорически киваю, ни на миг не усомнившись в обратном.
– Почему? – Александру явно нравится дискутировать на эту тему.
– Потому что всем… бывает одиноко и… – улыбаюсь и опускаю глаза, не находя верного слова. Александр почему-то протягивает руку и ловит мой подбородок заставляя повернуться к себе:
– Это что значит? Начала ты. а теперь как страус голову в песок?
Он очень внимательно на меня смотрит, будто хочет что-то ещё сказать и на меня это действует просто магнетически. Сложно представить, но на долю секунды напряжение в машине всё-таки появляется.
То самое, которое могло бы нагнетаться весь вечер обрушивается единомоментно, и все мои глупые домыслы улетучиваются.
Нет, нет, нет… он нормальный.
– Тушь от смеха потекла, – тихо произносит он и медленно пальцем вытирает краску у меня из-под глаза. – Не водостойкая? – ого какие познания?! – И не три глаза, морщины будут, – и опять этот всепонимающий, милый тон своего в доску парня.
Падла! Как же он, с***, достал!
Хочется схватить за ворот и потормошить, чтобы всё выложил, как на духу. Признался в своей гетеросексуальности или уж раз и навсегда подтвердил догадки.
Но вместо этого, отворачиваюсь, упираясь взглядом в чудо-мальчика стоящего перед пешеходным переходом. В кожанке, длинные волосы небрежно растрёпаны, а широкие стильные джинсы заканчиваются чуть-ли не под коленками, демонстрируя модные длинноносые сапожки на низком каблучке.
– Как тебе? – на автомате интересуюсь я, будто рядом Ника, а не Александр.
Недолгое молчание и:
– Ничё так.
Твою мать!
Ника бы ответила так же. Только я спрашивала о моде, а Саша вероятней всего о парне!
Что ж, продолжаем игру.
Проверку порно-романом не прошёл. Да и минутка "секретов красоты" подвела… Я, конечно, сейчас жутко неправа, это всё стереотипное мышление и бла-бла-бла, но блин… не вопрос про туш и не оценка чудо-мальчика меня убедили. А то, что за весь день я ни разу не ощутила на себе внимательно-заинтересованного взгляда, хоть и сверкала коленками, декольте, да вообще всем, чем могла. Что что, а это… чувствуется.
Примечание:
Падла! Как же он, с***, достал!
Вера имела ввиду:
Падла! Как же он, собака-бабака, достал!
