Текст книги "Склонность к дождю (СИ)"
Автор книги: Александра Ростова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)
Софья думала об этом – обыденность… С трудом верилось, что подобное может с ней случиться. Не проходило и дня, чтобы Софья не проснулась счастливой потому, что за окном был Питер.
Правда и сильную боль испытывала из-за тоски. Разлука с Марком невероятно болезненно давалась.
Так и жила – болезненный удар и счастье окружающим.
– Если взять числовую прямую, то я на нуле. Равноудалены разлука с Аленьким и жизнь в любимом городе, – Софья вздохнула. – Марку бы понравилось такое сравнение на основе математики.
Марк… Она не могла ему сказать, что не хочет возвращаться в Москву. Где-то глубоко теплилась надежда, что… вдруг он решит переехать в Питер.
А ещё не стеснялась признаться себе, что, возможно, без Марка любимый город может стать невыносим.
Вот такой разрыв сердца…
Марк… Порой Софья не сомневалась, что он читает её мысли. Казалось, он предупреждает каждое её желание, видит, что её тревожит…
…Софья вздрогнула, почувствовав его прикосновение – захватили мысли, захватили.
– Соф… – Марк подошёл сзади, обнял, притянул к себе и прижался щекой к её виску. – Не слышала, что я иду?
– Задумалась, – она положила руки поверх рук Марка.
Сморгнула набежавшие было слёзы – хорошо, что Марк не увидел эти печальные искры в её глазах. Ничего, сейчас исчезнут… И тут… Марк коснулся губами её шеи, там, где билась жилка… Софья поняла, он почувствовал её мысли… Его поцелуй прикоснулся к ключице…
– Сонь, а что это такое в коробке на диване?
– Закладки. Для книг.
– Ты сделала?
– Да.
– Много.
– Это мы с мамой барыжничаем.
– Что? – он улыбнулся.
– А, ну да… Кому я это говорю!
– Соф, что вы делаете?
Марк хотел развернуть Софью к себе, но она удержала его руки. Они говорили, глядя на город.
– Мы вышивки продаём. Есть такие сайты, там мастера предлагают свои работы. Мама уже не первый год так подрабатывает, ей и заказывают. И вот, мне предложила.
– Прибыльное дело?
– В общем… Нормально.
– А что ты мне не рассказывала?
– Я решила тебе рассказать, когда результат будет. И картину мою купили как раз накануне… краснухи.
– А закладки?
– Ну, закладки – это мелочь. Я для пробы несколько сделала, они мгновенно улетели.
– Интересно. А картина?
– С картиной другая история. Понимаешь, в основном продают те, что есть в наборах для вышивания. А у меня-то по собственным схемам.
– Эксклюзив.
– Ну да… Мама сказала, что такие работы недешёвые. В общем, мы для пробы поставили небольшую…
– А какую?
– Лилии.
– Лилии! И что? Их нет у нас теперь?
– Марк, но это же моя схема. Я сделаю ещё.
– Это хорошо. И?
– Поставили за двенадцать тысяч, указали, что авторская схема.
– И купили.
– Да.
– Обалдеть!
– Почему?
– Я в восхищении. И, кстати, никакие вы не барыги, в общепринятом понимании.
– Это да.
– А закладки? – ему всё же удалось развернуть Софью к себе лицом.
– Решила сразу много выставить, наверняка, не по одной будут покупать.
– Слушай!..
– Что?
– Соф… – Марк улыбнулся. – Я посмотрю закладки?
– Конечно.
Марк устроился на диване, достал всё сделанное и с удовольствием принялся рассматривать. А заодно и расспрашивать.
– Соф, и что думаешь? Ещё что-нибудь выставишь? Я имею ввиду картины.
– Да.
– А как это происходит? Купля-продажа.
– Мама встречается где-нибудь с покупателем. Но чаще – по почте. Недорого, они же лёгкие. И продавец проверенный, на сайте это отображено, поэтому спокойно деньги переводят, она отправляет.
– Ну да…
Марк не удержался от восхищённых восклицаний, до того удивительные по красоте и оригинальности вышивки были на закладках.
– А представляешь, пока «Лилии» не купили, поступало много звонков с просьбой продать схему. Мама всех переписала, сказала, что мастер подумает.
– Ага, хитрые! Красотищу такую, конечно, охота вышить.
– И я думаю. Потому что схемы – тоже не дешёвое удовольствие, а нужно-то всего ничего, придумать, как распечатать.
Марк задержался на одной из закладок.
– Это моя. Можно?
– Конечно. Аленький, мог бы и не спрашивать.
Она посмотрела, какой рисунок привлёк Марка. Медвежонок с пустышкой.
– Соф, такой он милый! Медвежка…
– Да…
– Точно моя?
– Марк! Бери, раз нравится.
– Я бы все оставил. Невероятная красота. И ты права – не удержаться, несколько штук сразу хочется взять.
– Да, мило получается.
– Соф. Я знаю, что тебе нужно.
– Что?
– Свой интернет-магазин! Ведь если не просто схемы продавать, а наборы для вышивания, то!..
Софья улыбнулась.
– Тогда нужно своё производство.
– Не обязательно. Помнишь, ты в супермаркете мне показывала наборы.
– Помню, – Софья тогда покупала и канву.
– И я помню прекрасно, что они из себя представляют. Думаю, тираж вставок с рисунком заказать – не проблема. Нитки – фабрика под боком. Да и другие комплектующие, наверняка, можно или приобрести, или заказать.
– А юридическая сторона?
– Это надо будет узнать, – он аккуратно сложил закладки обратно в коробку. – Я прозондирую почву. А ты можешь название для магазина придумывать.
– Ага!
– Точно. Стоит попробовать, Соф.
Эта идея отвлекла их.
Ведь Марк, поднимаясь в башенку, размышлял, стоит ли спросить Софью о том, что надо решать, где они будут жить после свадьбы.
И по её напряжённой позе понял, что именно об этом она и думает, глядя на свой волшебный город и не слыша его шагов. А когда коснулся губами дико пульсирующей жилки на шее, понял, что пока не стоит. Ведь когда целовал ключицу, показалось, что слышит удары её сердца.
Софья в тот момент была в таком состоянии, что, спроси он, ответила бы – не поедет она в Москву.
А как только это будет озвучено… Наверное, всё же лучше сначала свадьба? Или нет?
Понял точно одно – пока не обсуждаем этот вопрос, хватит и того, что он у каждого из них из головы не выходит.
– Всё, договорились! Ты обдумываешь название сайта, я узнаю по поводу юрстороны.
– Ещё есть финансовая сторона.
– А это – не вопрос.
Любимая формулировка Марка – не вопрос.
Не вопрос… Софья подавила вздох…
…Марк пробыл с Софьей до тех пор, пока её не выписали. Почти три недели. Уезжал дневным воскресным поездом. Софья отправилась его провожать, на уговоры остаться дома, не поддалась.
– Сонь, ты тогда посади меня в вагон и иди. Ладно? Как только тронемся, я тебе позвоню.
– Хорошо.
Понятно было, что долгого прощания никто из них не выдержит.
Поцелуй. И вот Марк уже идёт по вагону к своему месту.
Софья идёт по платформе, не отрывая от него взгляда.
Сегодня у него место слева. Ну и хорошо. Набежавших на её глаза слёз ему не будет видно.
Остановились.
Марк поставил сумку на сиденье. Отошёл к гардеробу, повесил пальто. Бросил взгляд на платформу – стоит Сонечка…
Осторожно помахал.
Иди. Пожалуйста…
Она кивнула и помахала в ответ.
Марк поставил сумку на багажную полку. Сел. Осторожно посмотрел – ушла…
… Софья вышла на площадь Восстания. Повернула в сторону Гончарной улицы – надо обойти, на Невском сесть в автобус или троллейбус.
Как хорошо, такой сильный ветер сегодня, не даёт слезам застилать взгляд. Пусть дует!
Перешла Гончарную улицу и остановилась у перехода через Невский. Странный тут режим у светофора – едут все только прямо; автомобили стоят, но и для пешеходов зелёный не загорается. Люди перебегают на красный свет… На площади всегда есть пост ГИБДД, да, вон они стоят, сегодня даже две машины. Правда, реакции на нарушителей – никакой… Но вот, наконец, и зелёный.
Софья шла вдоль гостиницы «Октябрьская», вперёд, к вестибюлю станции метро «Площадь Восстания», украшенному шпилем.
Шла. И каждый шаг словно отпечатывал – что, что, легко с Марком расставаться? Что, что тяжелее – плюс на твоей числовой прямой или минус?
Перешла Лиговский. И – снова по Невскому. Пробежалась, увидев подъезжающий к остановке троллейбус. Хорошо, что троллейбус подошёл – вздыхать легче…
…Как только вошла в квартиру, зазвучал телефон. Вот и прошло полчаса.
– Марк, а я уже дома.
– Отлично. А я поехал.
Когда прошла в спальню, удивилась. На кровати лежал том Каверина. Странно…
Подошла, присела и взяла книгу. Марк оставил закладку на главе «Я вижу тебя с малышом на руках…»
Глава 35
Я вижу тебя с малышом на руках…
Марк уже задумывался о том, что такое отцовские чувства. Ведь о них можно сколько угодно прочесть, можно наблюдать за общением мужчин со своими детьми. Да что там – примеры отца и деда перед глазами. Но это всё была теория.
Когда Марк мысленно касался этого вопроса, понимал, что думать об отцовских чувствах можно сколько угодно, но без реальных переживаний понять невозможно. И тогда он решил вспомнить свои ощущения при общении с детьми, есть же мужчины, с радостью контактирующие с детьми. Подобная практика у него была скудной, но всё же позволила сделать вывод, что не вызывают у него восторга такие контакты. Единственное – умиление при виде совсем крох или улыбка при забавных детских репликах. Но чтобы испытывать подъём радости от общения с чужими детьми?.. С ним такого не происходило, да и предположил Марк подобное у других процентным соотношением мужских и женских гормонов в организме.
Придя к такому выводу, решил, что стоит дождаться появления на свет своего ребёнка, ведь случится же это событие когда-нибудь.
– Интересно, что я буду чувствовать тогда, когда?..
Но случилось это не «тогда-когда», а раньше. Комок подкатил к горлу. Комок из чувств, непонятно откуда появившихся в нём, гормонально сбалансированном.
Это произошло в один из дней минувших новогодних каникул, когда они с Софьей устраивались на кровати, чтобы почитать «Двух капитанов». Марку это их чтение вслух очень понравилось. Помимо того, что книга ему пришлась по душе, читать её вслух оказалось очень комфортно. Главы были небольшими, они читали по очереди – и не уставали, и кусочки были законченными.
А ещё реакция Софьи… Ведь книгу она знала наизусть, но не могла сдерживать эмоции – полностью погружалась в повествование и… так порой переживала.
Но однажды и сам отреагировал…
…Читать была его очередь, и глава называлась «Я вижу тебя с малышом на руках…» И в ней не было никакого пикового момента. Конечно то, что на Катю легла огромная ответственность за племянника, крохотного новорождённого, оставшегося без мамы, создавало напряжение. Но вот на Марка произвёл впечатление абзац, в котором описывался малыш. Как он менялся с каждым днём – узнавал близких, проявлял чувства удивления или внимания. Начинал улыбаться и проявлять эмоции. Крохотный… Познавал мир. И был самым-самым! Столько нежной любви было в этом кусочке, всего лишь одном абзаце… Марк эту любовь не знал, но начинал понимать и чувствовать.
Для Марка будто иное измерение открылось. Да, есть тот неведомый мир, и он приоткрылся для него. И не «тогда-когда», а намного раньше.
Он понял, что хочет, чтобы у него был ребёнок; что будет безумно рад вести о его предстоящем появлении; что этот мир станет центром их с Софьей вселенной.
Их с Софьей вселенной. Конечно, всё это преображение случилось потому, что им даровали Любовь. Потому, что встретил Софью.
В тот день, потрясенный, Марк увидел жизнь иной.
А ведь недавно, в том разговоре с мамой, когда она кидала в него камешки, ответил – навозишься с малышом – абстрактно. Сейчас же, затронь мама эту тему, уже другое бы чувствовал, отвечая.
А эта недавняя краснуха Софьи…
Понятно, что врач заострил внимание на беременности – это его профессиональная обязанность. Но вот дед!
Добираясь до Ленинградского вокзала, Марк только и чувствовал пульсирующую мысль – а если… Вдруг, действительно, чудом… Но ведь чудо не может быть послано для того, чтобы стать горем… Ведь правда?
Тогда и понял, что… Только не это! Нет! Аборт по медицинским показаниям, как сформулировал врач… Из-за краснухи, будь она неладна!
Но как только поезд тронулся, его отпустило, почувствовал, что нет. Всё будет позже… Софья скажет ему, что у них будет малыш… И в пока едва ощутимое счастье можно будет укутаться…
Об анализах на гормоны он предупредил Софью и объяснил всю серьёзность этой болезни.
– Марк, с тобой не о чем беспокоиться, – сказала тогда Софья.
– Но бывают ведь… случаи.
– Бывают.
Когда ответы пришли, и Марк всё же вздохнул с облегчением. Ровный гормональный фон – сейчас это был хороший результат. И краснуха подтвердилась – хорошо, в будущем нечего опасаться.
А потом… Марк увидел закладку с медвежонком, сосущим пустышку. И оставил для Софьи послание – «Я вижу тебя с малышом на руках…» Сейчас это было его мечтой – стать семьёй.
По приезде в Москву, непрерывно думал о том напряжении, в котором застал Софью в башенке. Конечно, это очень, очень тяжёлый вопрос для неё – возвращение в Москву. И хорошо, что никто из них не решился заговорить об этом будущем…
– Не стоит оно того напряжения, – решил Марк.
И занялся поиском работы в Петербурге. Хотя бы прикинуть надо было, на что можно рассчитывать, а после думать…
* * *
Софья договорилась встретиться с Ниной Даниловной у того входа в Михайловский сад, который был напротив замка.
– Обожаю, обожаю сто девяносто первый автобус и седьмой троллейбус, – сказала Софья, улыбнулась своему зеркальному отражению и вышла из квартиры.
До Михайловского сада можно было добраться разными дорогами. Сейчас, зимой, Софье симпатизировал путь без пересадок. Поэтому из дворов она вышла на Провиантскую улицу и дошла до Мытнинской набережной.
Автобус приехал первым, и Софья с удовольствием устроилась у окошка – всего-то пять остановок, а столько она увидит! Но главное, она летом шла этой дорогой с Марком – на крышу, а после…
…Накануне шёл сильный снег, поэтому помимо приятных воспоминаний наслаждалась удивительным снежным убранством Петербурга.
Выйдя у Гостинки, перешла Невский и с удовольствием, неторопливо, пошла по Садовой улице.
А вот и Михайловский сад показался.
Нину Даниловну она заметила сразу – та неспешно шла по аллее, идущей от мостика через пруд. Значит, вышла пораньше, чтобы немного погулять.
– Мам! – крикнула Софья. А когда Нина Даниловна заметила её, помахала и с весёлым смехом побежала вдоль ограды. Достигнув входа, понеслась ей навстречу. – Привет!
Затормозить не удалось, и Софья влетела в объятия. Мамы. Теперь она легко так обращалась к тёте Нине, мысленное без труда перешло в звучащее.
– Привет, Соф!
Обменявшись весёлыми улыбками, пошли по центральной аллее. Такая красота белоснежная вокруг и удивительно тихо после вчерашней буйной метели.
Софья была в хорошем настроении, несмотря на то, что выходные предстояло провести без Марка. То дело, материалами которого он начал заниматься во время Сониной болезни, попросили вести его. И работа отнимала даже выходные. Благо, не каждые.
Сперва мама с дочкой заговорили о свадебном платье. Обсуждений было много, потому что решили шить, а не покупать готовое.
– Сначала в моделях ковырялись, теперь так же ткань будем подбирать, – улыбалась Софья.
– Зато какую модель она в итоге создала – всё, как ты хотела! И с тканью нас сориентировала.
– Замечательный мастер, – очень удачно Нине Даниловне посоветовали обратиться к этой женщине, которая скромно называла себя швеёй. – Вот ей бы свой дом моды!
– Соф, а ещё на второй день платье нужно.
– Интересно, какого цвета?
– Ты меня спрашиваешь?
– Ну да… Я же сиреневый цвет выберу…
– Отлично. Тебе идёт.
– Ага, а вдруг родные Марка решат, что я сумасшедшая?
– Соф!
– Но ведь сиреневый – так сказать, производный от фиолетового. А фиолетовый…
– Цвет гениев. Так что, брось. Сиреневое хочешь, будет сиреневое.
Софья вздохнула.
Конечно, Нина Даниловна понимала, что Софья пригласила её на прогулку не для того, чтобы о предстоящей в сентябре свадьбе поговорить.
– Мам… Вообще, я не представляю, что будет.
– Я, конечно, не знаю, о чём ты, но скажу универсальную фразу – всё будет замечательно, потому что рядом будет Марк.
– Это единственное…
– Сонь… Поговорим?
Софью что-то тревожило и, видимо, сильно. Она кивнула:
– Понимаешь… Я надеялась: понаслаждаюсь, пообвыкнусь, срастусь с тем, что у меня есть ты и папа. И если мы с Марком решим жить в Москве, то… смогу поехать. Ведь без Марка… почти невыносимо. Время шло, в Питере мне всё больше и больше нравилось, – работа Софью устраивала, в квартире она постепенно обживалась: дома всё уютнее и уютнее становилось. А уж башенка, в которой она почти всё свободное время проводила! С каждым днём тяжелее на душе было от мысли, что… вдруг уезжать!
Марк разговора на эту тему не начинал, Софья понимала, он даёт ей время – успокоиться, принять перемены в жизни. И время шло.
– А потом вы с папой сказали, что поженитесь! Знаешь, мам, мысль тогда была – вы вместе и мне легче вас оставить будет. Одиночество закончилось. Только вот получилось так, будто я заново родилась… Какое же это оказалось великое счастье – есть и мама, и папа, которые любят меня…
– Но и одновременно тоска по Марку. Так ведь? – Нине Даниловне больно было представить, насколько тяжело Софье. – Значит, вы даже не обсуждали, где будете жить. А ведь день свадьбы назначен.
– Нет, не обсуждали.
– Но тебя этот разговор пугает.
– А вдруг я скажу, что не поеду в Москву?
– Соф, ты ещё не знаешь мнение Марка.
– Мам, мне иногда кажется, что Марк умеет мысли читать.
– Он прекрасно тебя чувствует. И очень любит.
– Я не знаю, что с этим решением делать. Понимаешь?
– Понимаю. Но выбирать придётся.
– Мам… Я не хочу от тебя уезжать. Но и понимаю, что если… Но жить с Марком после свадьбы в разных городах – это невозможно.
Непростой период у Софьи длился и длился – принятие, привыкание, разлука. Неужели одна разлука сменит другую?
Нина Даниловна подумала – хорошо, что при этом разговоре не присутствует Владимир. Он отчаянно не хотел, чтобы дочь уезжала из Петербурга, и уж, наверняка, высказался бы. И Нина Даниловна не хотела расставаться с Софьей, но… ситуация раз такая! Да и, получается, всё идёт к тому, что уедет её девочка в Москву, к мужу.
Закончилась центральная аллея, и они пошли по боковой, в сторону Мойки.
– Соф, города близко, будем ездить друг к другу. Приехать – не проблема.
– Только сначала вы, ну… какое-то время, – Софья уже думала об этом и понимала, что такие визиты-урывки… это не то. – А я-то как?
– То есть?
– Беременной не наездишься, даже на «Сапсане».
– Соф?
– Нет, – улыбнулась она. – Просто мы с Марком уже говорили об этом. Думаю, с малышом затягивать не будем.
– Марк хочет? – улыбнулась Нина Даниловна.
– Очень. И я. Очень. Не ожидала от себя такого…
Софья улыбнулась своим воспоминаниям. Тогда, прочтя название главы, она поняла любимого. А потом… будто воочию увидела Марка с малышом на руках. Представила… мальчика, которого однажды ясно видела в своих мыслях. Кроха на руках у Марка…
– Вот видишь, об этом вы поговорили. И Марк очень серьёзно к каждому вопросу подходит, вы вместе всё обсуждаете.
– Кроме того, где жить будем, – на эту тему каждый думал самостоятельно.
– Свадьба в сентябре – это раз, времени достаточно. Во-вторых, я не думаю, что Марк поставит тебя перед фактом – всё, мы будем жить в Москве. Я уверена, он обдумывает этот вопрос, поэтому пока даже не касается этой темы.
– Летом… он сказал тогда – будем посмотреть, – губ Софьи коснулась улыбка. Будем посмотреть – ей нравилась эта шутливая фраза Марка.
– Вот видишь. Софьюшка, у Марка в Москве удачно карьера выстроилась. Это нельзя не брать в расчёт. А тем более в нынешней ситуации.
– Я понимаю. У его отца своё бюро, но в другой области. А Марк – всё сам…
Конечно, Нина Даниловна предполагала, что с таким характером Марк может решиться на переезд и у него получится начать всё заново в Петербурге. Но делиться этой мыслью не стала – ведь неизвестно, что и как в итоге получится, незачем Софью обнадёживать.
– Только, мам… Ведь город – это, можно сказать, судьба. Уж точно достаточно определяющий фактор.
– Относительно, но, да, играет роль.
– Здесь же совершенно другая жизнь. Вот едешь в трамвае, троллейбусе и… если что… чуть ли не половина пассажиров бросаются помочь. Если войти кому трудно или тележку, скажем, занести. Место уступают. После Москвы это удивительно. Там единицы помогут, если вдруг… Только и слышно – ворчание…
– Соф, сейчас от Москвы и Москвы не осталось, современная жизнь лавиной нахлынула, – Нина Даниловна улыбнулась: – Да и потом. Кто такие петербуржцы? Это переехавшие москвичи.
– Ну, когда это было!
– И всё же!
– Марк не раз говорил, что в Питере – другая жизнь
– Соф, он думает…
Они снова повернули. И какое-то время шли молча. В саду было немноголюдно. Оживление наблюдалось только напротив великолепного дуба. Этот исполин обитал на поляне и был объектом пристального внимания – такая красота на виду. Сейчас целая группа туристов активно вела фотосъёмку, шумно переговариваясь.
– Это китайцы, – заметила Нина Даниловна. – Не знаю, есть ли в Китае дубы, но именно они фотографируют этот дуб. Я здесь часто гуляю, давно на это внимание обратила.
– Интересно… Может, у них нет таких дубов? – Софья заметно отвлеклась, выражение лица изменилось. – А как ты определила, что это китайцы?
– Научилась различать. Они же группами ходят, обычно гид с флажком. За столько лет поняла, кто есть кто.
– Здорово!
– Соф, может, пойдём домой? Папа там борщ варит и утку с гречей запекает.
– Ух ты!
– Ну да. Знаешь, я его даже иногда отгоняю от плиты. Неудобно.
– Это он… чтобы…
– Только любовь, никакой личной выгоды.
– Да.
Они вышли, миновав великолепные ворота, и пошли вдоль решётки. В несчётный уже раз затаили дыхание, глядя на Спас…
– Перешли канал по Ново-Конюшенному мосту и – к дому.
– Мам, а Марк оставил ложку.
– Какую ложку?
– Серебряную. Он когда ко мне сорвался, попросил деда машину забрать. И вот бабушка передала ему в дорогу лоточек с запеканкой и ложечку серебряную положила. Марка, детскую ещё, чайную.
– Да?
– Он когда собираться начал, я ему лоточек и ложечку подготовила. Марк пытался отмахнуться, но я сказала, что это бабушкины вещи, значит, обязательно вернуть надо. В лоточек «Ленинградские» конфеты уложила, бабуле и деду к чаю.
– Молодец. И правильно – лоточек нужен в хозяйстве.
– Я ему так и сказа: это для тебя пустяк, а бабушка привыкла к лоточку, рассчитывает на него.
– А ложку?..
– Оставил. Сказал, что ложечка эта его, пусть… дома будет.
Глаза Софьи блеснули счастливо. Только что она по-другому услышала слова Марка.
И Нина Даниловна улыбнулась:
– Что ж… Будем посмотреть.