Текст книги "Склонность к дождю (СИ)"
Автор книги: Александра Ростова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)
– Сколько счастья…
Софья улыбнулась сквозь слёзы:
– Зачем ты их собираешь?
– Драгоценные…
Марк притянул её к себе и обнял.
– Помнишь, ты сказала, что я чудесник?
– Да… солнышко принёс.
– А ещё я умею превращать слёзы в звёзды… Чтобы только радовали волшебным сиянием.
Софья удивлённо посмотрела на него. А Марк раскрыл свою ладонь.
На ладони лежала россыпь бриллиантов, обрамлённая белым золотом.
Браслет.
– Софьюшка, это тебе, – Марк застегнул браслет на её запястье. – Я люблю тебя.
На Софье не было ни одного украшения. Поэтому, поразмыслив, Марк подумал, что белое золото ей понравится.
– Нормально?
Она могла только кивнуть, в изумлении рассматривая украшение.
– Это мне?..
– Соф…
– Ну да… Марк… – Софья обхватила его за шею и прошептала: – Спасибо…
…А потом целовались… Под сгущающимися тучами, а чуть поодаль Нептун поглядывал на небо…
Окутанные потемневшим воздухом, они не сразу почувствовали редкие капли дождя.
На мгновение отстранились друг от друга – ох… неописуемая красота появившейся сумрачности…
– Соф?..
Но от волнения сдавило горло, и вопрос задать Марк смог лишь поцелуем. Ответ Софьи заставил сердце стучать сильнее.
Дождь же продолжал неспешное, редкое, звучное постукивание по крыше. И Софья с Марком направились к чердаку.
Прошли до угла и остановились: полюбовались на башенку, в которой теперь будет жить Софья, посмотрели на крыши – действительно, там чуть ли не лабиринт.
– Соф, теперь ты будешь часто видеть последователей Карлсона.
– Да…
Заметили приближающегося к ним Валерия. Он помахал рукой, они махнули в ответ и пошли за ним.
Когда гид запер чердачную дверь, сказал, что будет ждать их у парадного.
Марк обнял Софью, и они не торопясь пошли вниз по лестнице. Останавливались, чтобы обменяться поцелуями, улыбнуться, глядя в любимые глаза…
Когда оказались на улице, дождик прекратил своё редкое перестукивание, но стало темнее.
– Марк Анатольевич, первый слева причал. Только там покатый спуск, осторожнее.
– Спасибо, Валер.
– Пункт назначения не изменился?
– Нет.
Валерий кивнул, осторожно улыбнулся.
– И… Марк Анатольевич, ещё раз – огромнейшее вам спасибо за всё.
Мужчины обменялись рукопожатиями.
– Удачи, Валер.
Валерий поднял руку в приветственном жесте, улыбнулся…
…Софья же посмотрела на Марка с удивлением. Причал?
– Мы поплывём, зёрнышко.
Они перешли проезжую часть, направились по набережной. И, действительно, у ближайшего причала их ждал катер.
Софья остановилась и оглядела Неву – сияющее движение на воде теперь не пугало. Да и с Марком она чувствовала себя абсолютно защищённой, была уверена, что всё будет не просто хорошо, а замечательно.
Когда устроились в катере, Марк обнял её, Софья со счастливым вздохом прильнула к нему. И…
Катер шёл, осторожно рассекая прекрасные воды Невы… Прямо к Стрелке Васильевского острова, и они невольно посмотрели на Нептуна.
Миновали Дворцовый мост…
Плавание оказалось удивительным – трепетный восторг от того, что невероятная вода агатового цвета была совсем близко; захватывающим – небольшая качка добавляла остроты ощущений; волнительным – настолько близки они ещё не были…
Прошли под Благовещенским мостом. Не переставали любоваться великолепными зданиями, украшающими берега.
Река повернула налево, и они увидели множество портовых кранов. А катер принялся лавировать по большой воде. Захватывающее дух скольжение.
…А потом свернули то ли в речку, то ли в проток… И началось путешествие по городу. На юрком катере, способном пробраться по самым маленьким речкам и каналам и поднырнуть под самыми низкими мостиками.
– Ни на одном теплоходике так не проплывёшь… – прошептала Софья.
– Мы побываем везде.
…Иногда накрапывал дождь, но заканчивался так же внезапно, как и начинался. Марк с Софьей лишь улыбались – неужели Нептун их услышал?
Улыбались и смотрели на дома, дворцы, храмы… Бесконечная красота!
Когда увидели Спас, Марк крепко сжал плечо Софьи и поцеловал в висок.
Они вошли в канал Грибоедова и до нужного им причала оставались считанные минуты.
А вот и отель. Катер проплыл по диагонали, пересекая гладь воды и заглушил мотор.
Попрощались со шкипером.
…Под ногами был гранит набережной, но возникло ощущение, что попали в шторм. И точно – неожиданно чёрное небо прорезала молния и чуть погодя послышался гром.
– Нептун!..
– Спасибо!..
Дождь начался редкими, крупными каплями.
Марк наклонился к Софье и поцеловал.
«Да?..» – «Да…»
Как дойдут до отеля, не представляли. И дождь к этому никакого отношения не имел. Штормило внутри – желание захлестывало дикими волнами, нежность застилала разум, от прикосновений по всему телу проходили тысячевольтные разряды…
Необходимость растворяться друг в друге затуманивала рассудок.
Сверкающие молнии указывали путь, а становившийся ярче гром помог ускорить шаг.
Марк крепко держал Софью за руку. И как только они оказались за дверьми отеля, ливень обрушился на город.
Администратор, стоило ей увидеть вошедших, взяла нужный ключ и положила на стойку.
Марк смог лишь кивнуть, а женщина проводила их улыбкой.
Скрывшись за дверью, ведущей к лифтам, тут же нажали на кнопку вызова и потянулись друг к другу за поцелуем.
Желание настолько пробило тело, что сладостно застонала душа – казалось, считанные минуты вынести окажется невозможно.
Благо, лифт был скоростным, и до этажа добрались за несколько секунд.
– Аленький… – прошептала Софья и ухватилась за плечо Марка.
– Что… хорошая моя…
– Я люблю тебя…
– И я … очень тебя люблю…
– Марк…
– Всё будет хорошо, зёрнышко…
– Я знаю… Просто… я… не понимаю…
Казалось, с чувствами не то что не справиться… Даже уже и шага сделать сил не было.
– Соф, со мной тоже такое впервые…
– Будто разорвёт?
– Да…
Марк подхватил Софью на руки – шёл, пытаясь выровнять дыхание. Она обняла Марка и глубоко вздохнула, уткнувшись ему в шею.
Возле номера отпустил, и Софья, замерев, смотрела, как Марк вставляет ключ в замочную скважину, прокручивает два оборота, достаёт ключ и толкает дверь.
Как только дверь открылась, темноту номера заполнили всполохи белых молний. Послышались сильнейшие раскаты грома – красивейшая, яркая переливчатость.
Грёза в грозу – мечты?.. Нет, теперь явь.
Софья шагнула в номер и потянула любимого за собой.
Марк закрыл дверь.
Глава 27
Марк закрыл дверь
Владимир Артемьевич пытался сфокусировать мысли, чувства и ощущения. Получалось это плоховато. Пока всё продолжало своё разрозненное существование. Существование, в котором всё же начали пробликивать частицы жизни. Он будто дышал урывками. А так хотелось вдохнуть полной грудью!
Владимир Артемьевич с удивлением понял, что ворота отодвигаются в сторону. Он, оказывается, перед воротами стоит? Вернее, это его автомобиль стоит, а он сидит, обняв руль и положив голову на скрещенные руки.
Но нисколько не удивился, когда увидел Нину.
– Вот смотрю на монитор и думаю, долго ты ещё стоять будешь?
– Привет… Ниночка…
– Привет, – она протянула ему ключ, предлагая поставить машину в гараж. – Смотри, что творится. Сейчас ливень начнётся.
Владимир Артемьевич, наконец, обратил внимание на окружающее.
– А Софья с Марком на прогулке. Уже, наверное, пошли.
– Пусть гуляют, Володь. И очень хорошо, что дождь будет!
Нина Даниловна пошла к дому.
А Владимир Артемьевич заехал на территорию и свернул к гаражу.
Он и не заметил, как оказался у дачи в заливе. Просто снова захватили думы, он ехал…
– Поужинаешь со мной?
Владимир Артемьевич будто прислушался к себе. И кивнул. При этом на лице его появилось удивление.
– Знаешь, Софья меня так хорошо накормила. Но почему-то…
– Это от волнения, Володь.
– Наверное, – вздохнул он. – Нин…
– Давай поговорим.
Умывшись после дороги, Владимир Артемьевич с удовольствием устроился за обеденным столом.
– Володь, поскольку Софья спрашивала меня о твоих кулинарных предпочтениях, я в ту же сторону подалась. У меня голубцы. Но обычные. Кстати, когда Софья рассказала, как готовит ленивые голубцы, у меня слюнки потекли…
– О… У неё очень вкусные получились! И… значит, она спрашивала?
Нина Даниловна кивнула.
– Нин… Мне теперь часто хочется заплакать. От счастья, что есть Софья.
– Я понимаю, – она коснулась его плеча.
Пока грелись голубцы, Нина Даниловна с удовольствием слушала. И так тепло на душе было… Такие счастливые глаза сейчас у Володи. С невероятным удовольствием он о Софье рассказывает! Конечно, очень приятна её забота, а уж тем более Володе, который был столько лет безнадёжно одинок.
Но вдруг Нина насторожилась – Володя несколько раз сказал «Соня». Сама же Нина Даниловна называла племянницу Софьей или ласковыми формами от Софьи. И на это у неё имелась веская причина.
– Володь, а ты к Софье обращаешься – Соня.
– Да. А что?
– Понимаешь… Маша, когда привезла её мне, называла Соней или Сонькой…
– Сонькой? – Володя нахмурился.
– Я как-то Соней её маленькую назвала, она прямо напряглась. Тогда я и решила, что Софьей или Софьюшкой буду её называть.
– Сонькой звала… Удавил бы тварь.
– Володь?
– Знаешь, Нин, нормально она отреагировала на Соню… Совершенно спокойно.
– Может, Марк её так зовёт? – вообще, Нина Даниловна ощущала, что Марк будто загородил всё прошлое Софьи. Весь негатив не только заслонил, но и нейтрализовал. И с именем, наверное, то же получилось… – Ведь как красиво – Сонечка…
Владимир Артемьевич пожал плечами. И осторожно улыбнулся.
– Что?
– Я теперь спокоен. Марк понимает, как ему повезло.
Нина рассмеялась.
– Володь, не ожидала от тебя, честно. Какой ты! Всё следишь!
– Ну, а как? Это вам, женщинам, легче. Вы как-то почувствовать можете.
– Не всегда, – Нина Даниловна подумала об этом мерзком Алексее. Да его и оценить было некому, а Софья была совершенно неопытна. – Но вот Марк мне, да, интуитивно понравился.
– Вот. А я теперь просто знаю – он любит нашу девочку.
– Конечно. Просто так, думаешь, отталкиваться от того, что Софья – петербурженка.
– Непростое и мудрое решение. Нин, я бы, честно, так не смог. Единственное – решение принимать придётся…
– Придётся. И любое их решение нам предстоит уважать.
– Это понятно… – Владимир Артемьевич вздохнул. – Нин, у меня такое впечатление, что вы с Софьей непрерывно общаетесь, ты в курсе всего!
– Так и есть. Созваниваемся часто. И списываемся – общаемся с помощью быстрых сообщений в почте.
– Ясно.
Нина Даниловна проверила, согрелись ли голубцы. Кастрюля стояла на медленном огне, чтобы прогрелись осторожно и равномерно.
Нина Даниловна была рада, что Володя полностью поглощён заботами о дочери и не затрагивает их личную тему. Потому что ответить пока было нечего, не приняла она ещё решение…
А непогода между тем сгущалась. И становилось понятно, что не просто ливень вот-вот начнётся, а гроза грянет.
* * *
Софья осторожно просыпалась, слушая перестукивание дождя… Впервые в жизни находясь в абсолютном счастье.
Просыпалась. И чувствовала, как, будто волна, по телу прокатились воспоминания о прошедшей ночи. Ночи любви, в которой властвовал торнадо.
Прислушалась. Душа напевала красивую мелодию в такт дождю.
Улыбнулась. И проснулась.
Софья лежала на спине. Повернула голову налево… Марк спал, лёжа на животе и положив руки под подушку.
Софья подавила вздох восхищения – какой же он!.. Как атлет – крепкий, с красиво выделяющимися мышцами.
Она осторожно повернулась на бок.
– Аленький, – едва прошептала.
Не выдержала, коснулась кончиками пальцев его плеча.
Марк улыбнулся и открыл глаза.
– Ой… Марк!.. Ты не спишь?..
Приподнялся и притянул её к себе:
– Сонечка…
– Привет…
– Привет, прелесть моя…
Касались друг друга и обменивались поцелуями.
И вдруг, шумно вздохнув, Софья обхватила Марка за шею:
– Марк…
– Что такое?
– Я… всё-таки не зря немного волновалась.
– Так? – Марк чувствовал, что Софья чем-то поражена.
– Я… оказывается, буйная.
Марк легко рассмеялся.
– Не буйная, а страстная.
– Что делать?
– Никому не рассказывать, чтобы не завидовали.
Отстранившись, Софья поняла, что он шутит. И… что он очень доволен.
– Марк, а ещё… Я так испугалась, что в перерывах… прислушивалась, не стучат ли нам в стену…
– Соф… Ну… тут стены толстые, – Марк продолжал наслаждаться ею. – И знаешь, нам бы не стали стучать, если бы тут слышимость высокая была.
– Почему?
– Нам бы стали аплодировать.
Она невольно улыбнулась. И щёчки порозовели.
– Это всё потому, что ты аленький.
– Соф… – Марк смутился.
– Ты аленький ещё и по-другому.
– Так… интересно, что принесла нам ночь?
– Алый – это ещё и от слова «пламя».
– Соф…
– И конечно, как оттенок красного, красивый.
– Соф… – Марк уткнулся в волосы любимой. – Заканчивай мне комплименты говорить…
– А ты?
– А что я?
– Марк… Помнишь, что ты говорил?
– Конечно… Я люблю тебя…
– Марк…
Соня и не думала, что такое возможно: услышать, почувствовать, понять, принять, отдать. Любить так.
– Сонечка моя…
Он налюбоваться на неё не мог. Какая же она красивая, его девочка… Какая трогательная и трепетная. И сколько сегодняшней ночью случилось впервые… У каждого.
– Я, правда, такая?
– Любимая, но разве словами всё передашь?
– Аленький, ты меня, наверное, всю поцеловал…
– Ты моя единственная… – и пропел ей на ушко: – Я бы цело-цело-целовал тебя вечно…
– Я люблю тебя, – всё стало меняться в её жизни с того момента, как Марк предложил ей позавтракать в «Сапсане», пытаясь вырвать из накативших слёз. Когда встретились на канале, взял за руку и будто увёл из прошлой жизни. А всю горечь, что была когда-то, перечеркнул. – Мой Аленький…
– Лапонька моя… Как же я не хочу с тобой расставаться…
Глава 28
Как же я не хочу с расставаться…
Одновременно с «Сапсаном» на Ленинградский вокзал прибыл дождь. Интересно, для чего? Чтобы рассказать Москве, что Софья остаётся жить в Петербурге? Или это был другой дождь, посланный в помощь?
На перроне их встречал друг Марка – Станислав. Мужчины до того тепло поздоровались, что Софья сразу отпустила возникшее было волнение. Марк представил их – стало понятно, что Стас не удивлён, но всё же он время от времени с интересом посматривал на Софью.
Марк, как обычно, крепко держал Софью за руку. И они быстро пробирались сквозь привокзальную московскую толчею. Шли под моросящим дождём, благо машину Стасу очень удачно удалось припарковать.
Софья устроилась на заднем сиденье, за окном бежал московский дождь – так уютно…
Марк делился с другом впечатлениями от Петербурга. Стас был очень удивлён тем, что за всё время лишь однажды был дождь, хоть и грозовой.
Софья спрятала улыбку – их грозовой дождь.
А в Москве дождь пошёл сильнее, и машины поехали медленнее. Софья поймала себя на том, что с удовольствием смотрит на улицы. Что-то знакомое замечает или удивляется новому. Хорошо в Москве, но только вот не соскучилась она.
А вот Петербург… Да и тётя Нина! Как хорошо, что попрощались они, когда Нина Даниловна была на даче. Софья приехала к ней с Марком, познакомиться. Такой замечательный день провели!
Софья видела, что они понравились друг другу. Тётя Нина то и дело подмигивала племяннице и даже показала ей поднятый вверх большой палец, конечно, когда Марк не видел.
И было так радостно! И ещё Софью не покидало ощущение, что она познакомила Марка со своей мамой.
Представлять Марка отцу Софья пока не планировала. Да и Нина Даниловна, будто в подтверждение её мыслей, посоветовала с Владимиром Артемьевичем чуть позже Марка познакомить.
– Устроим семейный обед. А то, понимаешь, Соф, он только тебя обрёл и тут же… твоим вниманием приходится делиться. А папы… они же так за дочек переживают!
– Тёть Нин, у нас с тобой мысли сходятся. Я тоже подумала, что чуть позже их познакомлю. Папа так заметно волновался, когда до столовки меня подвозил.
– Вот и умница. Чуть позже устроим им встречу.
И хорошо, что попрощались с тётей на даче. Будто они с Марком просто в Питер возвращались. А так – она вернётся из Москвы, и Нина Даниловна уже будет дома…
…А сейчас Софья как бы дома. В городе, где она родилась. Москва радовала дождём. Эх, Москва, Москва!
Дом, в котором жил Марк, стоял не на окраине, но был современным. И даже с подземным гаражом.
Тепло попрощались со Стасом.
Войдя в подъезд, поздоровались с консьержкой.
Прошли к лифтам.
– Соф, единственное… Пылища у меня, конечно. За столько недель-то!
– Это понятно.
Марк сразу предложил пожить у него. Не хотел он отпускать Софью в тот дом на Таганке, из которого она уехала в слезах.
Да и расставаться совершенно не хотелось. Зачем договариваться о встречах, если можно просто жить вместе.
Квартира встретила приятной тишиной. И Софья тут же почувствовала, что территория эта хоть и мужская, но уютная. У Марка был замечательный дом.
И оказался идеально чистым.
* * *
Пётр Николаевич Кушманцев всё ещё недовольно посматривал на жену. Вот есть – провокатор! И как ей это только в голову пришло! Подчистить территорию она отправилась.
– Тоже мне, спецназовец!
– Ой, Петь, ну всё!
– Лариса, а если Софья подумает, что у Марка чокнутые родственники?
– Петь, а если бы он… и не знал, что дамочка какая-нибудь что-нибудь в полочку в ванной захавала?
– Лар, ты городишь нереальные предположения, – улыбнулся дед Марка.
– Отчего же нереальные? Знаешь, какие коварные бывают? Специально запрячут поближе к стеночке, не заметишь! А та, кому это должно на глаза попасться, увидит!
– Ларис… Это нереально потому, что Марк никого к себе в квартиру не водит.
Бабушка Марка фыркнула.
– Что ты фырчишь? У нашего внука достаточно средств, чтобы организовать место для свидания, если требуется. Да и потом, не ты ли говорила Марку, что он никого не пускает на его открытую равнину. Так вот, его квартиры это тоже касается.
– Ну и хорошо. Подумаешь, бабушка подстраховала, – она пожала плечами. – Почему Софья сразу должна подумать, что чокнутые-то?
– Гиперопека.
– А ты с любой стороны выковыришь, чего не надо. И вообще, нормальный человек только рад будет, что дом привели в порядок и обед приготовили к приезду.
Пётр Николаевич вздохнул:
– Тяжело с вами, с женщинами.
– Кстати, вот и посмотрим, как она на всё это отреагирует.
– Вот только не надо, – махнул рукой Пётр Николаевич. – Марк с нами первыми хочет Софью познакомить, потому что полностью нам доверяет. Ларис, ты давай-ка, без провокаций.
– Ну не враг же я своему внуку! Единственному!
– У тебя это, порой, непроизвольно получается.
– Я буду очень хорошо себя вести, обещаю, – подошла к мужу и обняла: – Петь, а ведь правда, в квартиру Софью пригласил. Неужели он у нас жениться собрался?
– А он разве нас с кем-нибудь знакомил? Нет. Значит, всё очень серьёзно.
– Дай Бог! А то пора уже.
– Началось! Вон, Стас женился. И что? Разбежались. И снова в свободном полёте.
– Это да… А, кстати, Стас же, наверняка, их встретил!
– Лариса Сергеевна! Уймись.
– Тебе меня не понять. Как же с вами, мужчинами, тяжело!
Лариса Сергеевна отправилась разыскивать свой мобильный.
Пётр Николаевич улыбнулся ей вслед – хорошо хоть записку Марку оставила, что это заботливая бабушка прибралась и приготовила, желая внука порадовать.
Послышался голос жены – дозвонилась Стасу!
Но зазвучавший домашний телефон заставил Петра Николаевича встрепенуться. Наверняка, Марк!
И точно.
– Дед! Привет!
– Привет! Как добрались?
– Отлично. Стас встретил.
– Марк, там бабушка…
В трубке послышался весёлый смех внука.
– Представляешь, я предупредил Софью, что пыли, наверняка, полно. Входим – всё блестит. А обед! Даже пирог испекла!
В это время Лариса Сергеевна вошла в комнату – встревоженная, задумчивая, сжимавшая телефон.
– Дед, можно с бабушкой поговорить? Хотим ей «спасибо» сказать.
– Марк, бабуля сейчас не сможет подойти, но я ей всё передам.
– Отлично. Ну, тогда до завтра.
– Да, мой хороший. Ждём вас!
Нажал на кнопочку отбоя и осторожно улыбнулся жене:
– Ну? Что из Стаса выудила?
– А что из него можно выудить? Стал мне рассказывать, что всё хорошо – встретил, доставил, чтобы я ни о чём не волновалась.
– Почему тогда вид у тебя… Даже и слов не подберу!
– Потому что.
– Что?
– Понимая, что из Стаса и клещами ничего не удастся вытянуть, очень попросила, по дружбе, сказать хоть одно слово о Софье.
– И? – Петру Николаевичу даже интересно стало.
– И… Теперь мне… даже страшновато.
– Так, – не ожидал, что его провокатора можно так выбить из седла. – Закончи предложение. Софья– …
– …богиня.
* * *
– Признаюсь, намеренно попросил высадить нас в начале Тверского бульвара, – Марк раскрыл зонт, потому что дождь всё же догнал их. – Хотел показать тебе, где вырос.
– С этой стороны Москвы больше.
– Это да.
Так хорошо было идти с Марком под руку… Шёл дождь… Уютно здесь.
– Фонарики симпатичные поставили.
– Тротуар расширили.
– Малая Бронная…
– Теперь такая.
Красивые, невысокие, старинные дома, казалось, приветствуют эту прекрасную пару, неторопливо наслаждающуюся дождливой погодой.
Москва будто подавала знаки – я здесь, и здесь… и вот тут немножко. И тут… только уже другая. Да и это…
Москва была разная, но всё же прекрасная.
Сколько раз Софья бродила по московским улочкам, мысленно общалась с родным городом. Разговаривала, будто с единственным близким человеком.
Сколько её слёз видела Москва.
И сколько дала советов, глядя на свою милую, трогательную, светлую, одинокую девочку… Силами делилась.
А теперь, радуя осторожным дождиком, улыбалась.
…Совсем скоро они свернули в Спиридоньевский переулок. И Софья увидела дом – величественный, с высокой аркой.
– Вот и пришли, – улыбнулся Марк.
– Какая арка! Считай, высотой в четыре этажа!
– В детстве я думал, что этот дом не достроили, ещё бы этажей десять, для такой-то арки.
– Может быть… Или чтобы выделялся – вход для важных лиц.
– Это наркомовский дом. Дед мне тогда объяснил, что высотных домов ещё не строили, а величие как-то надо было показать.
– Поэтому такая арка.
– Пойдём посмотрим?
Софья кивнула.
Когда зашли в арку, Марк сложил зонт и протянул Софье. Она хотела было посмотреть вверх, как в другой руке оказался торт.
И вдруг почувствовала, что Марк обхватил её лицо и поцеловал. И она мгновенно оказалась в привычном состоянии абсолютного доверия – Марк будто скрывал её от всего мира, пряча, словно за каменной стеной.
Когда улыбнулись друг другу, Софья вернула ему зонт и торт. И обняла, обхватив за шею.
– Аленький, я не волнуюсь.
Он кивнул.
И с удовольствием наблюдал, как Софья осматривает арку, запрокинув голову, как идёт, оглядывая стены.
– Соф!
Она обернулась, остановившись в противоположном конце.
– А нам не надо во двор. Нам в подъезд флигелёчка.
Софья смотрела на Марка. И вдруг защипало глаза – она подбежала к нему и уткнулась в грудь. Ей было очень тяжело. Чувства и эмоции бушевали – она и хотела и не хотела одновременно.
Жутко не хотела расставаться с Марком, но очень хотела вернуться в Петербург к тёте Нине и отцу.
Когда справилась с эмоциями, пошли к подъезду. И совсем скоро Софья попала в… мир детства. Того детства, которого у неё не было.
Дед и бабушка Марка были ей рады! И Софья будто замерла в этом счастливом пространстве.
Оказалось, Марк внешне был очень похож на деда. Очень. И Пётр Николаевич оказался первым, кого увидела Софья, – возникшее было частое сердцебиение тут же затихло. Настолько приветливый взгляд!
Бабушка смотрела не тревожно, но внимательно. И осторожно. Софья даже кинула взгляд на Марка. А он подмигнул ей.
– Бабуль, а Софья скупила все питерские шоколадки с тем процентом какао, который ты любишь.
Лариса Сергеевна смущённо махнула рукой и улыбнулась.
– Дед, а это твой любимый торт, – Марк вручил Петру Николаевичу коробку. – Правда, московский.
Софья достала из сумки стопку петербургских шоколадок, упакованных в подарочную бумагу, и протянула Ларисе Сергеевне:
– Надеюсь, они вам по вкусу придутся.
– Спасибо, – бабушка Марка обняла Софью, поцеловала в щёчку: – Софья, мы очень тебе рады. Добро пожаловать!
– Спасибо… – едва прошептала она в ответ.
Пётр Николаевич подмигнул жене и шумно принялся приглашать всех к столу.
– Сразу намакорониваться начнём!
– А мы с Софьей выпьем сначала за знакомство, – Лариса Сергеевна поняла, что девочка понравилась ей с первого взгляда. – Шампанского!
– А мы с Марком коньячка тяпнем, – вторил жене Пётр Николаевич. – Марк, я надеюсь, ты не за рулём?
– Конечно, нет! Дед, только и ждал, чтобы мы с тобой тяпнули.
– Софья, ты не волнуйся, они у нас мальчики хорошие.
– Я не волнуюсь.
Она тут же почувствовала, что Марк взял её за руку, и они пошли в комнату.
И Софья окунулась в счастливое детство. Где её любили потому, что она просто есть. Ей были рады. Улыбались легко и искренне.
И Софья постепенно открывалась Кушманцевым.
Улыбалась, потому что Марка бабушка называла Маркушей.
– Ага! – Лариса Сергеевна улыбалась Софье: – Я попыталась звать его Мариком. Что ты! Взбунтовался.
– Кстати, Стас тоже не переносит, если его кто-нибудь называет Стасиком, – сказал Марк. – Бабуль, ты его Стасенькой зовёшь и он очень доволен.
– Это вы как сговорились.
– А теперь у нас Софьюшка есть, – заметил Пётр Николаевич.
– Первая девочка.
– Единственная, – Пётр Николаевич не сомневался в своих словах.
А Лариса Сергеевна вспомнила, что Стас назвал Софью богиней. И ведь как прав оказался – необыкновенная, таких почти нет здесь, на земле. А Марк как преобразился! Так смотрит на Софью… Дождался свою грёзу.
Софья смеялась, когда бабушка с дедом рассказывали о происшествии на даче.
– Марку было пять лет и у него была дикая мечта – прокатиться на тарзанке!
– Я была против, – Лариса Сергеевна едва сдерживала улыбку. – Какая тарзанка! И дед меня поддерживал – воспитание же.
– Но однажды приезжаю: Марк сидит, пальчиком по строчкам водит, губами шевелит. Понятно, думаю, бабуля к школе готовит. И так его жалко стало.
– Нет, Софья, ты не подумай, он у нас спортивный, – Лариса Сергеевна зыркнула в сторону мужа: – И на велосипеде гонял, и с мальчишками бегал. Но тарзанка! Обрыв, под которым болотце!
– Вот я и говорю – бабуль, мы на тарзанку! И сразу предупредил, что вместе.
– Ну да, мы же договорились его одного не пускать.
– Конечно. Всё-таки рано в пять лет. Неосознанно мог пальцы разжать, ведь полёт, это не на качелях. Да мало ли – маленький ведь ещё!
– Зато Пётр Николаевич уже большим был. Взгромоздился с внуком!
– Да…
– Я до сих пор помню, как мы с дедом летели, – хохотнул Марк.
– Отлично летели, – согласился Пётр Николаевич.
– Ну да! Только прямо в болото прилетели. Идут – грязные! Хорошо, что не расшиблись. Жижа болотная спасла.
– Зато я верёвку хорошую купил!
– Ох… потом-то уж Марк катался, когда подрос.
Софья ощущала абсолютный покой. И ни разу её не спросили ни о чём, что могло заставить волноваться.
Дед с бабушкой с удовольствием слушали их рассказы о Петербурге. Осторожно поинтересовались их планами.
– Придумаем, где отдохнуть, – сказал Марк. Вот недельку отработаю и возьму ещё полмесяца отпуска. У меня как раз по графику – август.
– Вот и отлично, – улыбалась Лариса Сергеевна. – Вы бы к морю съездили, подышали, поплавали…
– Скорее всего, – осторожно ответил Марк.
– Софья, а ты к какому морю хочешь? – бабушке очень интересно было узнать об их планах.
Но Софья лишь пожала плечами:
– У любого замечательно…
Марк придвинулся к ней поближе и обнял:
– А мы, наверное, с Чёрного начнём. В Сочи здорово – субтропики.
– Вот и правильно, – Лариса Сергеевна подмигнула Софье: – Оно родное и тёплое.
Софья прижалась к Марку, положила голову ему на плечо. Он уже предложил ей отдохнуть у моря. Они ждали, с какого числа у Марка начнётся отпуск. Тем более одну неделю он уже отгулял – удивительную неделю, в которую они не расставались.
Но вдруг она встрепенулась. Ой, как неудобно-то… обнялись… Выпрямила спину. Принялась разглаживать лежащую на коленях салфетку.
Марк убрал руку с её плеча и спрятал улыбку – смутилась Софья…
…Прощались неохотно. Замечательно время провели! Да и поняли бабушка с дедом, что дождался их мальчик свою любовь.
– Петя, – Лариса Сергеевна смахнула набежавшие слёзы. – Наконец-то!
– Не говори, Ларис!
Они прошли в комнату и подошли к окну. Улыбаясь, помахали Софье и Марку.
– Какая же хорошая девочка…
– Вот не зря Марк не торопился.
– Да. Только вот… Уедет он к ней.
– Ну… Ларис, Питер – не край света. Если решат там жить, что ж…
– Только бы расстояние и время в разлуке не помешали.
– Не думаю.
– Видно же, как им не хочется расставаться. Как они будут?
– Да… Так бы и держались за руки.
– Сонечка смущается… Это по сегодняшним нравам – диковина.
– Оленёночек…
