Текст книги "Жизнь экспромтом"
Автор книги: Александра Поттер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)
– Совершенно точно, – подтвердила Рита. – Тебе надо начать встречаться с мужчинами.
– О, ну уж этого я не знаю!
Но Рита не собиралась сдаваться при первом же препятствии.
– А как насчет того классного парня с вечеринки? – Выгнув брови, она одарила Фрэнки одним из своих хорошо отрепетированных огненных взглядов.
– Да ты просто шутишь! Этот грязный, неряшливый американец. Да это вообще не мой тип! – Внезапно Фрэнки поняла, что может сопротивляться весьма энергично. – И к тому же между нами ничего не было, – добавила она торопливо. Представить свою жизнь без Хью было очень трудно, но представить ее с другим человеком было вообще невозможно.
– Ну, хорошо, только не откладывай в долгий ящик. Найти себе приличного парня в спутники жизни – все равно что найти сносную вещь на распродаже. Если только и делать, что ждать у моря погоды и вовремя не пошевелиться в этом направлении, то тебе достанется только старый хлам, от которого все остальные давно отказались. – Забыв про салат, она стащила у Фрэнки еще пару рыбок. При этом она успокаивала себя мыслью, что делает это ради Фрэнки, чтобы та не чувствовала себя один на один с таким огромным блюдом. – В Ла-Ла полно женихов, но надо соблюдать осторожность. Поверь мне, здесь встречаются очень забавные типы.
Би-ип! Би-би-би-ип! Бип! Их разговор был прерван звуками автомобильного гудка, возвестившими появление на площади открытого «Мерседеса» Дориана. Он медленно полз вдоль тротуара, как будто что-то высматривал среди посетителей ресторана. Би-ип! Би-ип!
Рита взглянула на Фрэнки и кокетливо изогнула бровь:
– Что я тебе говорила?
Отрепетированный взгляд.
ГЛАВА 14
– Привет, девчонки!
Дориан весело взмахнул рукой, выключил зажигание, поднял солнцезащитный козырек и начал приводить в порядок свои растрепанные от ветра волосы, пытаясь прикрыть уже ясно проступающую на макушке плешину (тщательно замаскированную длинными волосами). Рядом с ним на пассажирском месте сидела весьма скудно одетая бронзовокожая брюнетка, которая громко хихикала и пыталась удержать на руках Элвиса – Дорианову собаку породы ши-тцу, которая, в свою очередь, заливисто лаяла и изо всех сил пыталась освободиться из ее рук.
Фрэнки посмотрела на Риту.
– Это кто? – спросила она одними губами, указывая глазами на брюнетку, которая, бросив возиться с собакой, повисла на шее у Дориана, пока тот укладывал свою челку.
– Понятия не имею, – пожала плечами Рита. Она никогда не могла уследить за вечно обновляющимся контингентом его женщин, ни у одной из которых, по всей видимости, нельзя было уловить ни малейших свойств индивидуальности.
Заинтригованные, они наблюдали, как Дориан собирает свою коллекцию мобильных телефонов, солнцезащитных очков, серебристых кожаных кейсов и со всем этим скарбом, не забыв прихватить вышеупомянутую брюнетку, выгружается из машины. Здесь он первым делом отпустил Элвиса на автоматическом поводке, так что тот вприпрыжку, помахивая хвостом, побежал через весь тротуар к Рите и Фрэнки, в то время как Дориан проследовал за ним в своем меховом пальто, обнимая одной рукой длинноногую брюнетку за выставленную напоказ талию. Только в Лос-Анджелесе столь неконвенциональное поведение может собрать богатый урожай взглядов.
– Вы не против, если мы к вам присоединимся?
Не дожидаясь ответа, Дориан плюхнулся на свободное место, и тут только, убедившись, что на него смотрит достаточное количество народа, нажал кнопку дистанционного управления автомобилем. Фрэнки наблюдала за его действиями как зачарованная: вот в заднем отсеке «Мерседеса» автоматически открывается некое отделение, и оттуда появляется черный кожаный капюшон, который тут же начинает разворачиваться, как поднятое к небу крыло летучей мыши. Вот оно расправляется над машиной и безмолвно, без малейших препятствий встает на свое место. Все это выглядело весьма импозантно, хоть и с привкусом позерства. Даже сравнить невозможно с непритязательным, без всяких лишних накруток «Фольксвагеном Гольф Хью».
Дориан между тем делал вид, что все это его не касается. Вместо этого он жадно схватил со стола булочку, отломил от нее изрядный кусок и окунул в оливковое патэ.
– О, кстати, это Джемми. Джемми, познакомься, это Рита и Фрэнки, мои соседи.
– Хай, – гнусаво сказала Джемми, не выказывая ни малейших признаков интереса и не переставая ни на минуту маниакально жевать резинку.
Рита вежливо улыбнулась. Фрэнки сделала вид, что не замечает ее растрепанных волос, измятого наряда и смазанной по лицу косметики: Джемми выглядела так, словно ее имели всю ночь напролет. Как выяснилось позже, так оно и было.
– Мы с Джемми сейчас прямо с вечеринки из Плейбой-центра, – похвастался Дориан, по всей видимости очень довольный собой. Король социальных контактов, он играл свою роль великолепно. – А что случилось с вами, мои милые крошки? Вы ведь тоже были приглашены… – Облизываясь, он проглотил вместе с хлебом остатки оливкового, а заодно и чесночного соуса.
– Я очень устала, – сонно объяснила Фрэнки, надеясь, что она производит впечатление пресыщенной светской львицы, а не измученной неудачницы в возрасте то ли двадцати лет, то ли девяноста.
– Ну и что, было там что-нибудь хорошее? – насмешливо спросила Рита, в то же время подозрительно рассматривая брюнетку. Торс этой женщины был золотисто-коричневым и плоским, как доска. Ни малейшего пятнышка, никаких признаков жира, мышц и прочих выпуклостей. Просто смотреть противно. Рита прекратила таскать жареных рыбок с тарелки Фрэнки и сделала еще одну попытку вернуться к своему салату.
– То есть, если не считать того, что мы веселились до рассвета, играли в стрип-покер и под конец оказались в джакузи с самыми прекрасными женщинами Голливуда, то, конечно, про все остальное можно даже не упоминать. Просто стыд и срам, что вас там не было. С вами было бы еще веселее. – Он стиснул бедро Джемми. – Мы просто сказочно провели время, как ты считаешь, Джемми?
Джемми нервно захихикала, отковыряла с зубов резинку своими длинными накрашенными ногтями, а затем снова отправила ее в рот.
– Я полагаю, что нам очень повезло, – сухо пробормотала Рита.
– Поверьте мне, вы просто сами не знаете, что потеряли! – Дориан многозначительно подмигнул.
Последние три месяца он несколько раз пытался затащить Риту в постель, но до сих пор она успешно сопротивлялась его чарам. Бог знает, как это у нее получалось. Очевидно, все дело было в фирменной английской непреклонности. А может, в том, что сам Дориан не очень-то нажимал. Его внимание всегда было занято несколькими жертвами сразу, как у засевшего в засаде крокодила. И тут он тоже быстренько переключил его с Риты на меню.
– Итак, что же мне поесть? – Он развернул белую льняную салфетку, заправил ее за воротник и щелкнул пальцами, призывая к себе официантку.
Фрэнки смотрела во все глаза. Она никогда в жизни не встречала такого типа, как Дориан. Он напоминал ей одного их тех персонажей, которых она видела в документальных фильмах про Голливуд: они настолько карикатурны, что кажутся нереальными. Она всегда была убеждена, что в документальных фильмах их тоже играют актеры, которых режиссеры наняли для того, чтобы в Соединенном Королевстве люди качали головами и говорили друг другу: «До чего же дикие и чокнутые люди проживают в Калифорнии!» Но Дориан вовсе не был актером. Он был настоящим, живым человеком. Вот он сидит перед ней, одетый, как полярный медведь, и засасывающий солнечное тепло, как солнечная батарея. Неужели ему не жарко? – поражалась она.
– А вам не хочется снять пальто? – спросила она наобум. Стояла жара 80 градусов по Фаренгейту, а он, между прочим, был одет в меховое пальто!
– Нет, я прекрасно себя чувствую, – солгал Дориан. Разумеется, он изнемогал от зноя, но здесь был Лос-Анджелес, где внешность играет гораздо большую роль, чем реальность или комфорт.
– Хай, меня зовут Джули, и я ваша официантка. – У их столика появилась юная блондинка в белых детских носочках, велосипедных штанишках и с корректирующей скобой на зубах. – Не хотите ли вы заказать себе что-нибудь из меню, сэр? – Она лучезарно улыбалась, заученно произносила слова и держала наготове блокнот с карандашом.
Дориан выпрямился, как пружина, и одарил ее ответной улыбкой.
– От вас, милочка, мне требуется двойной сервис, и, пожалуйста, без одежды. – Он флиртовал напропалую, не обращая внимания на брюнетку, которая висела в это время у него на плече. Она как будто ничего не замечала. Казалось, она пребывала здесь только телом, но не мыслями.
Джули слегка отшатнулась.
– Боюсь, что это невозможно, сэр… но, может быть, вы закажете себе что-нибудь из меню?
Как плохая актриса, бедная девочка выучила роль официантки наизусть, но ее никто не предупредил, что в пьесе возможны импровизации. Вместо того чтобы произнести положенное по сценарию «я бы хотел…», Дориан совершенно скомкал многократно отрепетированный диалог и превратил его в полную неразбериху.
Фрэнки наблюдала за происходящим с большим удовольствием. Девочка вела себя, как плохо отрегулированный, работающий в аварийном режиме и дающий сбои робот.
– О… – Дориан сделал вид, что разочарован. – Ну, хорошо, в таком случае мне придется последовать своему обычному правилу. Французский салат, пожалуйста! – Это был его коронный номер в произнесении двусмысленностей, но на Джули, казалось, он не возымел никакого действия. Она продолжала заученно улыбаться. – Спагетти и порцию копченого лосося для Элвиса. – Дориан наклонился и погладил собаку, которая изнемогала от жары и пыталась найти убежище под столом.
– А для вас, мадам? – Джули начеркала что-то в своем блокноте и, чтобы оградить себя от новых недоразумений, обратилась прямиком к Джемми. Казалось, обслуживание клиентов доставляло ей непередаваемое счастье, во всех ее движениях сквозил неприкрытый энтузиазм. Словно ничто на свете не могло доставить ей большее удовольствие, чем принести клиенту заказанную им чашечку кофе, накрыть на стол или наполнить стаканы водой со льдом. Джемми покачала головой. Несмотря на весь свой загар, она внезапно побелела как полотно. То, что она хотела, в меню не значилось. Она извинилась и нетвердой походкой отправилась искать туалет. Следом за ней пристроилась Рита, которая решила выудить из нее рецепт диеты – она подозревала, что такая худоба не может быть достигнута только с помощью салата.
Официантка Джули уже оправилась от сбоя в программе и вспомнила слова в сто раз отрепетированной пьесе.
– Что-нибудь еще, сэр? – спросила она.
Дориан сузил глаза (будь у него усы, он бы наверняка их картинно сейчас покрутил за кончики).
– Не искушай меня! – произнес он патетическим тоном.
Официантка обратилась в позорное бегство: хвостик ее волос нервно болтался из стороны в сторону, носочки сверкали между столами, как молнии. Дориан и Фрэнки остались наедине друг с другом. Дориан немедленно переключил свое внимание на Фрэнки, которая смотрела в пространство, уносясь мыслями о Хью.
– И откуда, скажите пожалуйста, такая печальная физиономия?
Фрэнки вздрогнула, сознавая, что ее поймали с поличным. Чтобы как-то выйти из положения, она бросила взгляд на свою тарелку: тарелка была пуста. Она решила, что сегодня больше ничего есть не будет. Местное умопомешательство по поводу худобы оказалось заразным, и она уже почувствовала на себе его действие.
– Не стоит так убиваться, – продолжал Дориан. – Ты же в Лос-Анджелесе! Чего еще можно в жизни желать?
Его бесцеремонное вмешательство в ситуацию, о которой он не имел ни малейшего понятия, показалось Фрэнки неуместным.
– Возвращения моего бывшего бойфренда, работы и денег! – выпалила она. Она просто не могла удержаться. Он напомнил ей одного из тех комических персонажей, которые постоянно кричат: «Не бери в голову, дорогая, такого просто никогда не может случиться!» – именно тогда, когда это уже случилось.
Дориан не обиделся.
– То есть я, конечно, никак не могу повлиять на твои любовные дела, но если проблема в деньгах… – Он достал из кошелька огромную пачку стодолларовых купюр и перетасовал их, как колоду карт. – Сколько тебе нужно?
– О, нет, нет! – остановила его руку Фрэнки. – Спасибо, но я не то имела в виду. – Теперь она уже почувствовала себя смущенной оттого, что позволила себе такую несдержанность, в то время как он просто пытался быть любезным. – Я имела в виду, что мне нужно заработать сколько-нибудь денег. Найти работу. – Именно сейчас она впервые подумала об этом серьезно. Но мысль о том, что у нее есть всего лишь сорок фунтов – большая часть которых лежит на банковском счету, в чем она удостоверилась, когда нанесла визит кассовому аппарату в Хитроу, – и Хью что-то не умоляет ее о возвращении домой. А это значит, что ей придется задержаться в Ла-Ла на более долгий срок, чем она предполагала ранее, и что в этом случае ей нужна работа.
– А у тебя есть грин-карта?
Фрэнки покачала головой. В ее голове тут же возник образ видеокассеты, которая завалялась за диваном в Лондоне и лежит там, очевидно, по сей день.
– Хм, запутанная история… – Дориан взглянул на нее, увидел, как мрачнеет ее лицо, и добавил: – Но не безнадежная. – Женщине никогда нельзя говорить «нет», таково было его правило. Он открыл свой органайзер и погрузился в размышление – когда он держал в руках все эти электронные с массой наворотов штучки, то производил впечатление Джеймса Бонда за работой над ответственным заданием, – затем сделал звонок.
– Добрый день, – прочирикал он в серебристый сотовый телефон, – это Дориан. Вам все еще нужны люди на завтра? Нужны? Очень хорошо, я вам нашел прекрасного кандидата. Чудесная девушка. Красивая, талантливая, интеллигентная…
Фрэнки похолодела от ужаса. Неужели он это серьезно?
– Нет-нет, это не имеет отношения к моим шуткам. Так вам нужна она или нет? – Он замолчал, слушая ответ и слегка посмеиваясь в трубку с понимающим видом. – Нет-нет, она очень дешевая.
Фрэнки похолодела еще сильнее. Что это он такое говорит?
– Чудесно… – Зажав телефон между ухом и плечом, он что-то накорябал в своем блокноте. – Отлично… Вы хотите с ней поговорить? Ну, конечно, конечно… – Он захлопнул телефон и триумфально швырнул его на стол.
– Что происходит? – спросила Рита, появляясь из туалета и поймав конец разговора. Она села на свое место и испытующе посмотрела на Дориана. Годы секретарства, проведенные в офисе, не прошли для нее бесследно. Для нее просто непереносимо было сознавать, что где-то что-то происходит и она об этом не знает.
– Это знакомый моего знакомого. – Дориан нарочно выражался самым неопределенным образом, чтобы напустить туману.
– Так в чем же дело? – Теперь Рита обратилась к Фрэнки, которая сидела без движения, пораженная той скоростью, с какой здесь делаются дела.
– Он не мог с вами поговорить, у него шла съемка. – Дориан с помощью салфетки смахнул с губ остатки оливкового соуса и спокойно выдернул из блокнота лист бумаги. Нарочно не обращая внимания на сгорающую от любопытства Риту, он положил лист на стоящую перед Фрэнки тарелку. – Все детали здесь.
Фрэнки молча смотрела на лист. Суть происходящего доходила до нее с трудом. Одно дело разговоры про работу и совсем другое дело немедленное получение работы, – в буквальном смысле слова, на тарелке. Внезапно ее пребывание в Лос-Анджелесе стало более реальным. Приобрело более осязаемые формы. Это значило, что она перестала быть туристкой.
– И что за работа? – пробормотала она, внезапно обретая дар речи.
– Помощник фотографа. Его постоянный сотрудник заболел, кажется, что-то вроде тонзиллита. – Дориан откинул голову. – Так что как там у тебя с установкой треножников?
Но прежде чем Фрэнки успела ответить, у их столика появилась официантка Джули. Она принесла Дориану его спагетти, как будто это был военный трофей. По всей видимости, она была очень довольна собой и уже собиралась поставить тарелку на стол, как вдруг Дориан взмахнул в воздухе руками, словно защищаясь от невидимой опасности, и извиняющимся голосом произнес:
– Я дико сожалею, милочка, но я опаздываю. Упакуйте мне это для выноса.
Официантка снова была поймана врасплох. Момент ее триумфа явно не удался, надежды размолоть черный перец или посыпать блюдо пармезаном таяли на глазах.
Когда она удалилась на кухню, Дориан взглянул на свои штучной работы стрелочные часы. Он никогда не мог провести более получаса на одном месте, и теперь его время истекло. Он был совершенно готов к тому, чтобы отправиться дальше. Излучая улыбки, он поднялся с места, бросил стодолларовую банкноту на стол, как будто это был автобусный билет.
– Прошу вас меня извинить, девушки, но дела зовут. – Он собрал свои пожитки, взял Элвиса под мышку и внимательно осмотрел стол, как будто что-то на нем забыл.
– Джемми, – напомнила ему Рита.
Словно по заказу, среди столиков тут же появилась виляющая задницей Джемми. Она довольно отфыркивалась, словно получила в туалете новый импульс жизни. Подойдя к Дориану, она поцеловала его в щеку. Он гордо выпятил грудь, и, взявшись за руки, они выплыли из ресторана, даже не удостоив взглядом официантку Джули, которая в полном недоумении стояла в стороне со свертком в руках, как преданная поклонница, предлагающая спортсменам, бегущим марафонскую дистанцию, напитки. Они сели в машину и умчались в направлении Мелроуз-авеню.
– Ну, слава богу, хоть что-то хорошее случилось. Кажется, ты нашла себе работу.
Видя, что они ушли, Рита отодвинула от себя тарелку с салатом. Противный салат. После путешествия в туалет выяснилось, что исключительная худоба Джемми напрямую связана не с тем, что она засовывает себе в рот, а с тем, что кладет в нос. Фрэнки слушала Риту, не особенно вникая. Она не знала, радоваться ли ей теперь или печалиться. Она – и вдруг помощник фотографа! Все ее знания в области фотографии ограничивались двумя вещами: она могла взять в руки камеру и нажать на кнопку. Остальное, на ее взгляд, было делом компании-производителя. Она снова посмотрела на лист бумаги и громко прочла:
– Частная студия. Восемь часов утра. Рилли.
– Рилли, – повторила Рита. – Не совсем обычное имя. Это, наверное, как раз и есть фотограф, твой новый босс. Интересно, как он выглядит?
Фрэнки закусила губу, не в силах избавиться от одолевающих ее сомнений.
– Какая разница, – сказала она.
ГЛАВА 15
На следующее утро в шесть тридцать она ехала на машине вниз по Лавровому каньону. Крепкая задним умом, она всю ночь, не переставая, укрепляла свою оборону. По существу, в ней уже говорил даже не задний ум, а сверхзадний, суперзадний, экстразадний. О чем она себе думает, согласившись на работу помощницей фотографа? Разве для этого она три года училась в университете и получила английский диплом? Разве для этого она восемь лет после этого карабкалась по журналистской лестнице? Неужели только затем, чтобы таскать за кем-то треножники и подвесные камеры? Она умеет писать тематические статьи. Вполне себе профессиональная журналистка, которая распрямляет себе кудри и одевается в брючные костюмы. Ну, то есть, когда она поступила на работу в «Жизненный стиль», то стала одеваться в юбки и очаровательные высокие сапоги от «Рассел и Бромли». Но тут ей пришлось сделать самой себе маленькое уточнение: она когда-то была автором тематических статей. А сейчас она нелегальная эмигрантка, вынужденная работать за поденную плату наличными, собирать волосы в малопривлекательный хвост и носить старые джинсы, непритязательные спортивные пуловеры и страшного вида спортивные тапки.
По радио зазвучал мотив Стинга «Англичанин в Нью-Йорке», и она, переделав слова, принялась подпевать ему «Англичанка в Лос-Анджелесе» сквозь стиснутые зубы, потому что одновременно изо всех сил сжимала руль взятой напрокат у Риты «Жар-птицы» и ни на минуту не могла отвлечься от дороги, которая все время шла вниз и отчаянно петляла, так что ее нога просто приросла к тормозной педали. Черт-знает-что-такое-черт-знает-что-такое-черт-знает-что-такое. Она сидела в самом любимом приобретении своей лучшей подруги – две тонны небесно-голубого с белым металла, имеющего около тридцати футов в длину и десять в ширину. Разница, как небо и земля, по сравнению с бывшим Ритиным «Мини».
Впереди, перед самым носом, возник светофор. Он был красным. Фрэнки начала молиться, чтобы он переключился и она смогла бы беспрепятственно вместе с потоком машин повернуть направо. Ее молитвы остались без ответа. Ч-ч-ч-е-р-р-т! Она изо всех сил нажала на тормоза, и ее занесло в самый центр движения, прямо в начало длинной очереди машин. Ей казалось, что на нее смотрит весь мир. Несмотря на раннее утро, шоссе было забито, как в час пик: два ряда поворачивали направо, четыре ряда двигались вперед, два ряда поворачивали налево. У нее не оставалось никаких путей отступления, она могла теперь ехать только вперед.
– Перестраивайся вправо, перестраивайся вправо… – как мантру, повторяла она прощальное напутствие Риты. Позади нее стоял огромный внедорожник с какими-то огромными супернакрученными колесами и угрожающе сигналил.
– О, черт!
Кажется, Рита что-то говорила о том, что можно повернуть направо на красный свет. А может, ей так показалось? Она не могла вспомнить. Некоторое время она колебалась. Сзади уже слышался целый оркестр сигналов. О, будь что будет. Изо всех сил вцепившись потными руками в руль, она нажала на газ и рванула вперед. «Спасайтесь кто может, на улицу выехала не имеющая страховки англичанка!» – пробормотала она сквозь зубы. Потом резко взяла вправо и на бешеной скорости рванула по бульвару Заходящего Солнца. Фью, дело сделано. Одно неверное движение – и она поцеловалась бы с чьим-нибудь бампером, стала бы виновницей ДТП, была бы оштрафована на миллионы… Через некоторое время, продолжая двигаться к студии, она еще больше растравила свое воображение: ее бы приговорили к десяти годам тюрьмы за неосторожную, безрассудную езду.
Парковка тоже была набита до отказа. Огромные грузовики с осветительным оборудованием, прицепы с разного рода опорами, десятки типов машин с четырьмя ведущими колесами и множество американских марок, которых она вообще не знала по имени, – все они занимали каждую пядь свободного пространства, кроме крошечного пятачка в углу, имеющего вывеску «По договору». Хорошо, она снова выехала на улицу. Такое впечатление, что ей приходится управлять круизным лайнером. Минут пять она покрутилась вокруг стоянки, внимательно глядя по сторонам, где бы припарковаться, и все больше впадала в отчаяние, а заодно и в панику. Время приближалось к восьми: меньше всего на свете ей хотелось сегодня опаздывать.
В последний раз она окинула глазами стоянку, ища в ней хоть какие-то проблески жизни. Одну минуточку… В зеркало заднего обзора ей внезапно попалась кремовая «Хонда», выезжающая со стоянки в дальнем конце. Ура! Со вздохом облегчения она взялась за ручку переключения скоростей, дала задний ход и нажала на акселератор. Машина слегка завыла и застонала. Вот сюда… ближе… еще ближе…
Внезапный толчок бросил ее вперед, удержав только на ремнях безопасности. Одновременно раздался скрежет металла и звон разбитого стекла.
– Какого этого самого?..
Она посмотрела в зеркало. И просто не могла поверить собственным глазам. В задний бампер ей впилился какой-то огромный грузовик. Эмоции полились из нее рекой, как из бутылки теплого шампанского. Прежде всего злость. Какой полнейший идиот!.. Водитель, очевидно, пытался захватить облюбованное ею пространство и врезался прямо в нее. Он что, не видел, как она дает задний ход? Да куда он вообще смотрел! Это наверняка мужчина. Она понимала, что рассуждает, как сексистка, но ничего не могла с собой поделать: в данных конкретных обстоятельствах ей наплевать на политическую корректность. Ее машина разбита. Да у нее самой нервный шок! Ее гнев перерос в ужас – она разбила Ритину гордость и радость! Рита ее за это убьет. Потом наступила паника: она же не застрахована, что ей теперь делать? И наконец пришел черед обыкновенного страха: каким образом она сможет оплатить расходы по ремонту?
Она склонилась к рулю и положила голову на руки. И снова почувствовала, как из глаз у нее полились слезы. Когда ей уже казалось, что все самое худшее, что может в ее жизни случиться, уже позади, случилось такое. Она сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоить нервы, и услышала, как позади хлопает дверца грузовика. С мыслью о неминуемом возмездии она слушала, как по асфальту топают шаги, как они приближаются…
– Ты что, абсолютный идиот? – Мужчина не говорил, а кричал.
Ей хотелось спрятаться. Но она не могла.
Удар кулаком в боковое стекло заставил ее вздрогнуть.
– Ты что, совсем спятил? Ты меня что, не видел?
Дрожа от страха, Фрэнки подняла голову и посмотрела на сердитого водителя. Она знала, что не виновата в происшествии, но чувствовала себя так, словно это ей придется извиняться. Взглянув через стекло, она тем не менее передумала.
– Вы.
Свои собственные слова она слышала, как в тумане. Она просто не могла поверить собственным глазам. Такого просто не может быть!.. Это невозможно!.. И тем не менее это было так. Это был он.
Фрэнки сидела как оглушенная. Из всех людей в Лос-Анджелесе она снова ухитрилась натолкнуться на этого чертова американца из аэропорта – в прямом и переносном смысле. После минутного молчания она обрела дар речи.
– Я должна была сразу догадаться, что это вы. У вас что, такая привычка, таскать вещи из-под носа у других людей? – Она твердо решила ни в коем случае не извиняться.
– Что-что? – Через стекло ему было плохо слышно.
Она опустила стекло.
– Мое место. – Она махнула рукой на незанятое парковочное место, которое стало причиной инцидента. – Вы снова хотели украсть мое место, не правда ли? – Она больше не позволит ему перевалить всю вину на себя, хотя дважды это ему удавалось очень успешно.
– Что? Что это вы несете? Это не ваше место! И вообще надо смотреть, куда едешь. Если не умеете водить, то лучше вообще не садиться за руль такого музейного экспоната! – Он с отвращением посмотрел на Ритину «Жар-птицу», задний бампер которой стал теперь гораздо меньше напоминать распущенный птичий хвост и превратился скорее в хвост повыдерганный и поджатый. На земле лежали куски разбитого металла. Хлопья краски устилали асфальт, как конфетти.
– Вы же знаете, что я тут ни при чем. Это ваша вина, что вы не смотрели, куда едете. – Она посмотрела на него, стараясь держаться храбро, хотя на самом деле у нее тряслись коленки. На нем снова была надета его дурацкая шляпа. Ничего удивительного, что он ничего перед собой не видит.
Он ухмыльнулся.
– Эй, послушайте, разве это я наехал на вас задним ходом?
– Нет, вы наехали на меня передним ходом.
Они впились друг в друга глазами. У них снова начинался очередной психологический поединок. С тоской вздохнув, он снял шляпу и пробежал пальцами по растрепанным волосам. Это уже становилось привычкой. Дурной привычкой.
– Слушайте, я не могу тут стоять с вами бесконечно и спорить. У меня работа.
– У меня тоже, – возразила Фрэнки. Черт. Работа. Она уже почти про нее забыла.
– Таким образом, я полагаю, что нам надо обменяться телефонными номерами. Для улаживания проблем по страховке. – Последнее слово он особенно подчеркнул.
Фрэнки почувствовала, как у нее сжимается желудок. С ее английским акцентом он наверняка имел все основания подозревать, что она не застрахована. Она смотрела, как он шарит в заднем кармане своих выцветших «левайсов», на два размера больше, чем надо, потом в кармане потасканной кожаной куртки с дырой на одном рукаве, и решила сблефовать. Она не скажет ему правду, с какой стати? Их отношения вряд ли можно назвать дружественными. Ему, скорее всего, доставит величайшее удовольствие позвать копов и упрятать ее в тюрьму. От этой мысли ее внутренности похолодели. Перспектива представлялась не такой уж нереальной, и дело тут не в ее разыгравшемся воображении, а в самом настоящем предчувствии.
В конце концов он нашел какую-то старую шариковую ручку с обгрызенным концом. Она посмотрела на нее. Очень хорошо, что у него такая ручка. Перед ее мысленным взором блеснул образ другой ручки фирмы «Мон Блан», которую Хью всегда держал во внутреннем нагрудном кармане своего пиджака.
– Итак, как ваше имя?
– Фрэнки… Фрэнки Пиклз. – Потом она назвала номер Ритиного телефона, чувствуя, как от стыда ее лицо заливается краской.
Он накорябал его на внутренней стороне спичечного коробка, а затем, оторвав от него кусочек, точно так же накорябал свое. И протянул его через окно.
– А это мое.
Она взяла его дрожащей рукой и бросила взгляд на написанное. И тут только до нее дошло. Неожиданно аккуратным почерком, хотя и расплывшимися чернилами, там был выведен телефон, а под ним имя: Рилли. У нее упало сердце. Это был ее новый босс.
…В студии было полно народу и царила муравьиная суматоха. «Крутые парни» с пивными животиками и в майках с эмблемами хэви-метал взбирались на подмостки высотой двадцать футов, в то время как тощие «инфернальные личности, выходцы с того света» с черными повязками на лбу и татуированные черепом и костями монтировали осветительную аппаратуру стоимостью в сотни тысяч долларов. Скелетоподобные стилисты, с головы до пят во всем черном, сновали по всему павильону с ворохами одежды в руках, а художественные ассистенты разгружали инвентарь и паниковали по поводу того, что, возможно, они что-то забыли. В дальнем углу павильона команда визажистов суетилась со своими губками и тональными кремами.
Подальше от опасных зон разместились директор, продюсер и заказчики. С царственным величием они сидели на высоких парусиновых стульях и обозревали разворачивающуюся у них перед глазами сцену. При этом они обсуждали «концепции» и «фирменное лицо продукта», пили кофе со сдобными булочками и пончиками, которые поставлялись сюда Ширлином – разорившимся техасцем, который сперва работал в аэрофлоте, а потом стал возглавлять отделение общественного питания в Голливуде. Ширлин уже давно работал с особо влиятельными директорами Западного побережья и хорошо знал их вкусы: он всегда заранее, с вечера, загружал свой прицеп свежими продуктами от фирмы «Криспи Крем Донат» на улице Ван Нуис.
Сегодня компания «Пасифик продакшн» снимала рекламный ролик для продвижения нового, «абсолютно натурального» зернового продукта, который по каким-то причинам требовал антуража джунглей, пары настоящих львов (которые без устали мерили шагами свои клетки и провожали голодными глазами каждого проходящего мимо них человека, в то время как дрессировщик, лысеющий мужчина лет пятидесяти, осторожно кормил их сквозь прутья белыми мышами) и одетого Тарзаном актера. Будучи новичком в этом деле, Фрэнки не могла взять в толк, какая связь существует между всеми этими предметами и зерновым продуктом, но ведь ей и не платили пятьсот тысяч долларов за то, чтобы она брала это в толк. Вместо этого ей платили сто пятьдесят долларов за то, чтобы нагруженную, как ослицу, двумя треножниками, тремя рефлекторами, сумкой для камеры, чемоданом с лампочками и бог знает сколькими рулонами пленки, ее можно было бы гонять в хвост и гриву по всему павильону.
