Текст книги "Soulmates never die (СИ)"

Автор книги: Александра Летовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

– Даже не думай, – прошипел он.

– Кай, тебе нужно однозначно всплакнуть, – сказал я, замерзая от его взгляда, – может слезки вымоют льдинку из твоих глаз. – Леша фыркнул. – Кофе будешь? – Он кивнул. – Тогда расстанься, плиз, с коньяком!!!

Постепенно вся пятерка закопошилась, я без лишних вопросов приготовил кофе с коньяком для всех, всех кроме себя. Последнее время я предпочитал чай с молоком. Влияние Кирилла ощущалось во всех сферах моего существования. Я слушал ту же музыку, читал те же книжки (сам факт того, что читал!), смотрел те же фильмы. В общем, полностью пропитался его миром.

. «Обломись, любовь моя. Никакого кофе в постель. Общий сбор», – написал я Кириллу в смс. Он присоединился к нам минут через пять после того, как все собрались, с шухером на голове и в одних штанах от пижамы со Спанч Бобом. Вся компания прибывала в унынии. Ужасный вид, плохое самочувствие, бледно-зеленые лица – вот стандартная расплата за веселье в современном мире. Все молча сделали пару глотков и закурили.

– Блииин!! – протянул я, – ну, сколько можно дымить на меня, в самом деле!?

Никто не отреагировал. Только Вика согласно закивала. Мы с ней пересели поближе к окну, и я открыл его. Кирилл взял с подоконника книжку и начал читать.

– В самом деле? «Пятьдесят оттенков серого»? – это были первые слова Сережи с момента его пробуждения. – Кирилл, я был уверен в безупречности твоего вкуса? Как так случилось?

– Ну, знаешь, надо быть в курсе всего того, о чем так много говорят. – Голос Кирилла был чуть хриповат, но в нем все равно слышалась привычная легкость и беспечность. – Мне было интересно, действительно ли это такое дерьмо, как о нем пишут. – Все взгляды обратились на него. – Да, действительно. Это именно такое дерьмо.

Потихоньку все стали приходить в себя, начали проскальзывать диалоги. В основном, конечно, все ныли как им плохо, но это лучше, чем тормознутое молчание.

– Данечка прям как Кристиан Грей. Такой весь красавчик с восхитительным телом, – вдруг сказал Кирилл, перелистывая страницу. – Ты мог бы стать героем романа.

– Если только героем романа Берроуза, – ответил я.

Тут все взгляды обратились ко мне. Шесть пар глаз не могли от меня оторваться.

– Чтооо? – не выдержал я.

– С каких это пор ты начал разбираться в литературе? – Никита озвучил то, что хотел сказать каждый.

– Ну, с недавних. Я много времени нахожусь в дороге, – все продолжали недоверчиво меня изучать, словно пытаясь выяснить, не заболел ли я. – Мне скучно. Я стал иногда читать. Да харе так на меня смотреть!

– А как же игры на планшете и соц. сети? Это же развлечения, которые придуманы для людей с твоим уровнем iq? – произнес Леша, ухмыляясь.

–Свое мнение выскажи Снежной Королеве. Тут оно никого не интересует, мальчик с ледяным сердцем, – невозмутимо ответил я.

Все прыснули.

– Видимо кроме Берроуза ты прочитал еще и Андерсена! – сказала Саша.

– Нет, просто смотрел мультик на ПЛАНШЕЕТЕ, – я особенно надавил на это слово, пуляя в Лешу убийственный взгляд. – В душе я мимими. Я умело скрываю это за брутальным образом и прекрасным телом.

Выходные продолжались в подобном ключе. Мы все как могли друг дружку стебали, но в целом, все прошло неплохо. Мне, вроде как, и нравилось быть с ними всеми, но я все равно поскорее хотел оказаться в Лондоне, в нашем доме. Я полюбил это место почти, как дом в Сиднее. Там жизнь текла спокойно и размеренно. Никаких тебе лишних разговоров и расспросов. Папа Кирилла и Максима (который оказался вылитый отец), Виктор почти все время находился на работе. Или в своем кабинете. Он довольно лояльно относился к нашим с Кириллом отношениям. Для Кирилла и Максима это было неожиданностью. Все эти годы их отец капал им обоим на мозг из-за ориентации своего младшего сына, но когда мы переехали с Кириллом в Лондон, он встретил нас, как молодоженов, чуть ли не с хлебом и солью. Он души во мне не чаял, следил за моими спортивными успехами. Не знаю, что повлияло на его отношение к нашей любви, но скорее всего, конечно, закон, разрешающий однополые браки. Ведь наши все еще негласные отношения с Кириллом были для него превосходным пиаром. В любом случае, я с ним отлично ладил. Разницы между мной и Максимом он не показывал никакой. Только Кирюша был явным любимчиком. Тем непослушным, избалованным, проблемным ребенком, которого родители все равно любят больше прилежных чад. Но к нему папа относился все же больше, как к дочке. Сам Максим тоже вечно был занят. Он то писал что-то, сидя сутками в своей комнате, то ездил по издательствам и лекциям.

Когда мы переступили порог нашего огромного замка, то сразу почувствовали, что атмосфера царит не привычная. По дому носились служанки и другой обслуживающий персонал (а его было не счесть), явно ожидая кого-то. Виктор и Максим нас встречали чуть ли ни у самого порога. Максим выглядел разраженным, что ему, как мастеру самоконтроля, не свойственно, а Виктор – взволнованным.

– Кирюша, солнышко, – начал Виктор, – Данечка! Переодевайтесь, приводите себя в порядок, а потом ко мне на пару слов. У меня для вас, особенно для тебя, родной, новости. – Максим, услышав слова отца, фыркнул.

Наши чемоданы уже подхватили проходящие мимо дворецкий и горничная.

– Да, я в принципе готов, – ответил Кирилл, удивленно глядя на удаляющиеся чемоданы.

Мы пришли в кабинет. Это единственное, что меня раздражало в Кирилловом папе – все разговоры он проводил в кабинете, как будто нельзя начать говорить там, где стоишь. Виктор и Макс сели на диван, я подпер стенку напротив них, Кирилл облокотился на меня, и я обнял его за талию, положив голову, ему на плечо. Я уловил во взгляде Виктора легкий дискомфорт от нашей позы, который быстро улетучился, как только он начал говорить.

– Я не знаю с чего начать. Прошу, постарайся понять меня и принять это, – начал он мягким голосом, обращаясь к Кириллу. – Мы с твоей мамой расстались ведь не просто так. Мы никогда вам не говорили истинной причины, чтобы… чтобы не травмировать вас. Но все дело в том, что… – он замолчал, подбирая слова. Тело Кирилла напряглось. Я прижал его посильнее. – В общем, я полюбил вашу тетю Лиссу. И самое главное…Элис. Она моя дочь. То есть ваша с Максимом родная сестра.

Максим понимающе посмотрел на Кирилла. Кирилл при этом не реагировал ни как. Виктор помолчал и, поняв, что сын воздерживается от комментариев, продолжил:

– Мы, после стольких лет, наконец, решили быть с Лиссой вместе. Сейчас они с Элис в Дублине. И переедут к нам через пару недель. Я думаю, что со временем ты сможешь это принять. Ведь… я ведь тебя понимаю. … Кирилл! Скажи что-нибудь. Мне так не хочется портить наши отношения, теперь, когда у нас наконец-то все наладилось.

– Папа, – голос Кирилла ничем не выдавал волнения и неудовольствия, но оно ощущалось в его мышцах, которые были напряжены, я же всячески пытался показать ему, что я вот он, рядом. – Ты взрослый человек, который хочет быть с любимой женщиной. Это нормально, мне, конечно, жаль, что это не моя мама, но не мне судить. Как я могу быть против?

Рот Максима приоткрылся. Он был очень удивлен тем, что его эмоциональный и зачастую неадекватный брат, с детства тайно мечтающий, что его родители будут вместе, так спокойно отнесся к таким новостям. Но я чувствовал, что Кирилл лишь говорит то, что следует сказать, а не то, что хочет. Как ребенок, которому позволили подольше не ложиться спать, папа Кирилла подскочил к нему, вынул его из моих объятий и крепко обнял сына.

– Я так рад это слышать, дорогой, мой золотой ребенок! Я уверен, что вы подружитесь. Элис ненамного тебя старше, вы быстро найдете общий язык.

– В этом я сомневаюсь, – мрачно ответил Кирилл. – Пап, я не против того, чтобы ты был счастлив с новой женой и дочкой, но не жди от меня особенно теплых к ним чувств. Я не буду ругаться с ними или что-то в этом роде, но дружить с ней у нас не выйдет. Я слишком не высокого о ней мнения и то, что она моя родная сестра, а не двоюродная этого не изменит. При чем, это не такая уж и новость. Мама всегда подозревала. И не скрывала от меня этого.

– Вот и я так же сказал, – произнес Максим, поднимаясь с дивана и направляясь к выходу. – Все? Драма окончена? Я могу приступить к работе?

– Да, конечно, – отозвался растеряно Виктор. – И вы идите, вы с дороги, устали. Еще раз спасибо, Кирюша, что относишься с пониманием ко мне…

Мы пришли в нашу комнату. Кирилл выглядел подавленным.

– Ну, и что ты думаешь по этому поводу на самом деле? – спросил я его как можно мягче.

– Наверное, я не готов сейчас об этом говорить, – сказал он отрешенно. – Я, может, попозже поделюсь с тобой этими мыслями. А сейчас, я хочу забыть, что на планете существуют другие люди и быть с тобой. И еще я хочу есть. Сходи, пожалуйста, туда и притащи чего-нибудь пожевать…

После нашего ужина в комнате мы завалились на кровать. Я начал что-то читать на планшете, он лег поперек кровати и закинул на меня ноги, тоже пытаясь погрузиться в какую-то книгу. Иногда я бросал на него взгляд и видел, что мыслями он где-то далеко. Минут через тридцать, не перевернув ни одной страницы, Кирилл отбросил книгу и сел на меня сверху.

– Ты придумал занятие поинтереснее? – спросил я, уже нажимая кнопку «выкл».

– Да, – ответил он с энтузиазмом. – Давай, представим, что каждый раз, что мы занимаемся сексом, что мы вообще вместе, может стать последним. Как будто, мы скоро умрем, например. Если бы ты знал, что тебе осталось быть со мной, скажем, пару недель. Как бы ты любил меня?

– Ты ненормальный! – засмеялся я. – Это предлог, чтобы две недели не вылезать из постели?

– Да. Давай так и сделаем, – сказал он на полном серьезе. – Я не хочу ближайшее время выпускать тебя из этой комнаты!

По сути, дней пять мы из нее и не выходили, изредка прерываясь на еду, душ, сериалы и поспать. И это было божественно. Кирилл отдавался любовному процессу полностью и с таким упоением, изощряясь с завязыванием глаз, поливанием горячим воском и подобной бонусной фигней так, как будто завтра действительно будет конец света. Я был, естественно, совсем не против. Такое занятие меня почти не выматывает и ни капельки не надоедает... Вот она, прекрасная физическая подготовка! Но после нескольких дней такого сексуального заточения мне пришлось вернуться к своему привычному образу жизни, и времени на любовь оставалось мало. Кирилл был постоянно меланхоличным и подавленным, но в чем дело не говорил, сваливая все на кучу предметов в колледже. Тем не менее, он пытался каждое возможное мгновение провести со мной рядом, по мере возможности прикасаясь ко мне. Как будто чувствовал, что умирает. Я смог разобраться, в чем тут дело, только тогда, когда впервые увидел Элис.

Кирилл:

Я уже четвертый раз в подряд слушал «Map of the problematique»[45], глядя как мои кеды шагают по улицам Амстердама от известного гомонумента куда-нибудь еще, где побольше народа. Фланирование – вот как правильнее было бы назвать мою прогулку. У меня всегда была страсть к путешествиям, но после расставания с Даней я вообще разучился оставаться надолго на одном месте. Мне постоянно нужно было двигаться, куда-то идти, ехать, лететь. Все что угодно, только не быть на одном месте, наедине со своими мыслями. Прошел почти год с того момента, как мы не виделись, как я не виделся вообще ни с кем, но сказать, что я окончательно пришел в норму – значит нещадно лгать. Я объездил почти всю Европу, но ни в одном городе не задерживался дольше, чем на пару дней. А вот в столице Нидерландов я жил уже почти месяц. Да, с Амстердамом у нас однозначно приключился роман. Этот город, даже не знаю почему, но как-то лечебно подействовал на мою душу. Он стал заполнять своим воздухом, своей непередаваемой атмосферой ту пустоту, которая образовалась внутри меня. И впервые за год я стал скучать по кому-то еще, кроме Дани.

Я понимаю, как эгоистично с моей стороны было взять и уехать ото всех, полностью оборвав все контакты. Наверняка, все мои близкие просто сходили с ума, не имея ни малейшего представления, где я и что я делаю. Но мне было необходимо так поступить. Мне всегда нужно бежать. Mr. Escape[46] – так называл меня в детстве Макс.

Когда Лисса и Элис только переступили порог нашего дома, и я увидел, как Даня смотрит на мою сестру, то сразу понял, чем это все закончится. Да, по сути, я знал, что это случиться с того самого момента, как папа сообщил, что теперь они будут жить с нами. Но только когда все в итоге произошло, то удар не стал менее болезненным из-за моего предвидения. Мне хватило ума не бросить колледж, я просто перевелся на дистанционное обучение. И мои родные, точнее папа, узнал, что я жив и здоров, только спустя четыре месяца после того, как я уехал из Лондона. Я позвонил ему из таксофона и сказал, что он может поздравить меня со сдачей сессии. Он все пытался выяснить, где я, но я только попросил передать всем, что у меня все в порядке и повесил трубку. На самом деле, я позвонил тогда папе, чтобы он знал, что я не бросил учиться, и чтобы он не прекращал за это платить. Вот и все. Я и не думал скучать по нему. Мне было так плохо и одновременно хорошо в своей постоянной душевной боли, что никто из моей прошлой жизни мне был не нужен. В пятый раз перещелкивая на начало моей любимой песни Muse, я нащупал в кармане свой старый телефон, и сердце екнуло. Он был отключен почти год, но я все равно все время носил его с собой и каждую ночь старательно подзаряжал, на всякий случай. Вообще, чтобы знать, что у моих близких все отлично, мне не нужно было им звонить. Достаточно было оглянуться по сторонам. Афиши “Pink Death” по всей Европе, Саша на обложках ведущих журналов, первый роман Максима на витринах книжных магазинов, Даня во всех спортивных рекламах. И я тут такой никчемный, точнее мы. Мистер Бинс сопровождал меня всюду и всегда, сейчас он тоже радостно бежал рядом, высунув язык. Я понял, что у него, как и у меня самого пересохло во рту.

Мы зашли в супермаркет, где я собирался купить нам воды, но я завис у прилавка с шоколадными батончиками. Я долго не мог решить, какие выбрать и уже начал склоняться ко всем сразу, когда услышал знакомый голос.

– Я сразу не признала тебя без голубых волос, – завизжала на весь супермаркет Маргарита, та девушка из самолета с розовыми дедами. Она кинулась ко мне на шею.

Ах, да. Волосы. Когда я уехал из Лондона, то мои голубые волосы и брови стали меня жутко бесить. Слишком уж я позитивно выглядел, для своего внутреннего состояния. И я их сбрил. И волосы, и брови. Жуткое зрелище. Но за год, естественно они сто раз отрасли, поэтому сейчас я ходил со своими натуральными блондинисто-золотистыми волосами. Без постоянного окрашивания и укладки они снова стали слегка виться. Короче, я был очень далек от своего привычного экстраординарного стиля. Даже в одежде. Эксклюзивные шмотки в стиле глэм-рок сменили кеды, рваные джинсы и толстовки. Да, узнать меня было не так-то легко.

– Ты шикарно выглядишь, – продолжила она, оценивающе меня рассматривая. – В таком стиле ты очень похож на нормального парня. А с такими глазами ты можешь влюбить в себя любую девушку, между прочим!

Сама Рита почти не изменилась, все те же розовые дреды и странная одежда, все те же сочные округлые формы. Что это я? Я поймал себя на мысли, что она кажется мне безумно привлекательной, а поверьте, очень мало существ противоположного пола, которые мне таковыми кажутся. Я каждой клеткой своего тела ощутил, что хочу ее.

– Где ты живешь? – спросил я после игры в гляделки.

– Пока нигде, – отозвалась она, лукаво улыбаясь. – А ты?

– Раньше жил в отеле, но последние пару недель обитаю у одного голландского художника. Не помню точно, как его зовут. Дрейк ван что-то там… Да мы почти и не общаемся. Я не знаю голландского, а он английского. Самое главное мы итак понимаем…. В общем, он тут уехал фиг знает куда. И я сейчас там один, – я пристально посмотрел ей в глаза. – Я точно не знаю, надолго ли он в отъезде. Когда он паковал вещи, то показал мне десять пальцев. Поскольку десять минут прошло, а он не объявился и через десять часов тоже, то я смею полагать, что он имел в виду десять дней. Так что еще дней пять по идее его не будет. Я это все к тому, что можешь пожить со мной.

Вот так я начал трахаться, а потом вроде и встречаться с Маргаритой. Забавно, я никогда раньше не встречался с девушкой, никогда не вел себя так, как должен вести парень. Обычно это я был тем, кому дарят цветы, покупают шоколадки и водят в кино. Мы с ней, кстати, потом не стали дожидаться художника и перебрались в отель. Там я и узнал, что у нее совершенно нет денег, и ей некуда идти. Она сбежала из дома из-за отчима пытающегося ее изнасиловать. Работала то там, то тут и вот начала путешествовать автостопом. Конечно, она понарассказывала мне жутких историй о том, как она расплачивалась со многими из тех, кто был с ней добр, но какие претензии я – король беспорядочных связей – мог ей предъявить? За последний год я и сам сбился со счета, в скольких постелях побывал. Я спал с девушками и парнями, вдвоем и втроем и больше. Зря я думал, что после Дани мне будет сложно переключиться на кого-то еще. Оказалось, что мне вообще стало пофиг с кем спать, главное, чтобы не одному.

В общем, с Ритой все было очень даже неплохо. Конечно, я странно чувствовал себя, выглядя нормально и ведя себя нормально. Такая ненормальная нормальность. Но мне было с ней хорошо, так уютно. Особенно я оценил то, что она рядом, когда прочитал в интернете главную новость – Даня Шаповалов женится на новомодной тусовщице, дочери (не фига ж себе, уже все в курсе, что она ему дочь) – Элис Хейл-Волконской (Вот тебе на, у нее еще и двойная фамилия теперь!) Я сразу понял, что моя сестричка залетела, от этого стало еще противнее. Моя Рита меня тогда утешала, как могла. И это было то, что нужно. Вообще, мы никогда не были друг в друга влюблены. Мы просто были тогда нужны друг другу.

– Кириииил!!! – завопила Рита как-то раз на весь дом! – Умоляю тебя! Исполни одно мое заветное желание, и отдамся тебе в вечное рабство!

– Звучит заманчиво, чего же ты хочешь?

– Скоро будет концерт “Pink Death”! Это моя любимая группа, я их обожаю! Пожалуйста, давай пойдем, я умоляю тебя!

– О, здорово… – тут я понял, что вот он тот день, когда я готов снова начать общаться со своими старыми друзьями. – Конечно, пойдем. Знаешь, я ведь тоже их очень люблю. Возможно, я смогу даже попробовать достать тебе их автографы.

Ее счастью не было предела. Конечно, я не стал сразу раскрывать все карты. Пусть ждет автографы, а то, что после концерта мы вместе напьемся с ее кумирами, будет для нее приятной неожиданностью.

В день концерта моя взбалмошная подруга цвела как майская роза, а я был очень взволнован предстоящей встречей. Я не видел их всех, казалось, целую вечность. Боже, оказывается, я так по ним скучал! Концерт был шикарный. Я любил творчество Серёжи с самого детства, но теперь, выйдя на мировой уровень, то, что ребята делали, было воистину колоссально. Одна из песен была на мои стихи. Было очень приятно. Особенно то, что Сережа сказал, перед тем, как ее исполнить: «Эту песню написал один очень дорогой мне человек. Я, к несчастью, давно его не видел. Не знаю, где он и что с ним. Но я верю, что у него все хорошо, и что скоро мы снова встретимся».

Выступание закончилось, и я потащил Риту к служебному входу.

– Нас вряд ли пустят, – сказала она, вздыхая. – Глянь, какая громила дежурит на входе.

Эту «громилу» звали Тошей. Он был на самом деле классный малый, и я знал его еще с восемнадцатилетия братьев. Он уже тогда был их охранником на той вечеринке по случаю их совершеннолетия. Я поздоровался с ним, и к моему удивлению, он сразу же меня узнал и пропустил нас. Рита засыпала меня вопросами, но я только продолжал ее тащить за руку к гримерке. Подойдя к заветному входу, я глубоко вдохнул и толкнул дверь. Все трое сразу же повернулись ко мне.

– Аааа, я чувствовал, что увижу тебя! – завопил Сережа и все разом кинулись меня обнимать.

Они обняли меня сначала все втроем, потом по очереди, каждый. Я немного был разочарован, что Саши с ними нет, но находиться в объятиях Калитиных и Никиты тоже, несомненно, приятно. После бури эмоций я представил им свою шокированную девушку.

– Откуда…

– Я знаю их с детства, – не дав закончить Рите вопрос, ответил я. – Эти двое вообще мои, вроде как лучшие друзья. А где самая красивая девушка планеты? – обратился я к Сереже.

– В Милане на неделе моды, – ответил он, печально вздыхая. – Я не видел ее неделю. Мне кажется, что я не доживу до понедельника. У нас, кстати, сегодня закончился тур. И мы возвращаемся в Москву. Будем писать новый альбом. Поехали с нами? И Сашенька как раз прилетит в понедельник….

Вот так я и оказался снова в своей привычной обстановке. Почти как в школе: те же люди, та же квартира. Конечно, перед этим я получил по первое число за то, что так вот исчез со всех радаров, но вскоре все обиды были забыты, и я стал всюду таскаться с Сашей. Мы ездили с ней на показы и съемки, на фотосессии и встречи. Я стал у нее кем-то вроде пресс-аташе. А с Ритой мы расстались… не только потому, что наши отношения априори были странными, а еще и из-за Никиты. Да, случился неожиданный поворот сюжета, но они друг друга нашли. И это здорово. Все получилось как-то само собой и совершенно безболезненно, ведь мы с ней, повторюсь, не были влюблены. Хотя и немного странно. Когда они решили быть вместе, я невольно вспомнил слова Дани о том, что в компаниях так всегда, все со всеми поперетрахаются… А тем временем я все ближе и ближе подходил к моменту, когда скоро должен был стать дядей… дядей ребенка моего любимого мужчины. Даже смешно, только я мог в такое вляпаться.

14).

Даня:

Я не рассказывал об этом Кириллу, а соответственно, вообще никому, но та вечеринка на Хэллоуин, меня на самом деле сильно потрясла. Мне частенько снился Кирилл в том образе. Почти девушка моей мечты. Голубые волосы. Всегда в свадебном платье. Я испытывал в этих снах непередаваемые чувства. Сначала приятные, но потом атмосфера становилась гнетущей. И вроде ничего страшного во сне не происходило, но, блин, я просыпался в холодном поту, иногда с криками и ужасом. Так вот, Элис – сестра Кирилла и Максима была безумно похожа на Кирилла. На того Кирилла, с Хэллоуина. Только волосы у нее были иссиня-черные. То же хрупкое телосложение, те же огромные голубые глаза. Точнее мне так показалось, когда я ее впервые увидел.

Один взгляд на эту девушку, и мой мир рухнул. Я снова испытал то нереальное чувство, какой-то прострации. Действия вокруг меня происходили, но я не успевал за ними следить. Я моргал, а пока веки проделывали этот долгий путь сверху вниз, то куски жизни вылетали из моего сознания. Мне не пришлось ничего объяснять Кириллу. Он сам все понял, он заранее знал, что я так себя поведу. Пока я еще не сообразил, что произошло, он уже исчез из нашей жизни. Тихо, спокойно. Просто исчез. И первое время мне было все равно, что так произошло.

Глупо было полагать, что внутренне Элис будет так же сильно похожа на Кирилла, как внешне, но я все равно на это рассчитывал. К тому, что она окажется его полной противоположностью, я совсем не был готов. Естественно, первые несколько недель все было прекрасно. Она быстро ответила мне взаимностью, была довольно милой, а я, как положено, по полной ее идеализировал. В моем маленьком мирке было прекрасно. Моя любовь волшебным образом стала ординарной и естественной. Что могло быть лучше? Самое главное, что саму Элис ничего не смущало. Я спал с ее братом? Да что с того?! И меня, почему-то, не удивило, что она нормально к этому относится. А ведь любая бы другая девушка к такому нормально бы не отнеслась. Но… я как обычно не подумал. А ей, видимо, даже было приятно, что она пришла в чужой дом, в чужую семью и спит с чужим парнем. Я на тот момент не знал, как сильно она ненавидит брата.

В общем, все оказалось запутаннее, чем я думал. Тот первый парень Кирилла, из клиники, где он лежал после анорексии, оказывается, был и первым парнем Элис. Так как она старше Кирилла на три года, то те отношения для нее были уже серьезными. А у него, того врача, произошло все как у меня, только наоборот. Он был вроде как по мальчикам, но влюбился в Элис. А потом познакомился с Кирюшей. И понеслось. В общем, Элис было за что ненавидеть брата. И мстить ему. Но разочаровался я в ней не из-за этого. Она просто оказалась злобной стервой. Во всем и со всеми. Злая, но чертовски красивая кукла.

Первое, что меня убило, это ее обращение с горничной. Элис ей хамила, грубила и заставляла выполнять дурацкие капризы, типа свежих роз по утрам в ее комнате. Она, вообще, считала весь обслуживающий персонал пустым местом. Хотя, в семье Волконских к этим людям относились как работодатели к своим сотрудникам – уважительно. Все, что интересовало Элис – это пойдем ли мы на ту тусовку, после которой нас покажут по MTV. Она жила вечеринками и пафосной показухой, упивалась тем, что, когда она рядом со мной, то значит ее фото появится во всех журналах и на всех сайтах. Она обожала давать интервью и рассказывать в них, как я ее люблю и исполняю все ее капризы. Да, угодить ей было не сложно. Уик-энд наедине с моей кредиткой и Элис счастлива. Поскольку я ненавижу все эти светские мероприятия, шумиху вокруг моей персоны, журналистов и интервью, то довольно быстро у нас произошел конфликт интересов. Я перенял от Кирилла (хотя и в тусовках он тоже был профи) любовь провести вечер дома с книгой или за хорошим фильмом, обнимая любимого человека, но мою девушку это в корне не устраивало. Она полностью лишена была нежности и ласки. По крайней мере, со мной. Сначала меня устраивал страстный животный секс, но потом я распознал за страстью грубость и нервозность. В общем, кроме того, что она девушка, безумно похожая на парня, в которого я был безвозвратно влюблен, в ней не было ничего из того, что мне могло бы понравиться. Через три месяца совершенно дурацких отношений я с ней порвал. Но мы все продолжали жить в одном доме. И никого это не смущало. Даже Макс – самый разумный человек на свете, воздерживался от комментариев.

Я перебрался в комнату Кирилла (никто опять же не был против, что я продолжил жить в доме, где, по сути, мне все чужие), и начал его поиски. Я был уверен, что он поймет меня. Что мы сможем все наладить. Да, я поступил по мудацки в очередной раз, но это же Кирилл! За это я и любил его, за то, что он понял бы меня в любой ситуации. В его красивых глазах всегда жила любовь и нежность, доброта и понимание. Да, места пороку, пошлости, дерзости и эмоциональной истерии в них так же было предостаточно, но все же, он был почти святой. Он был… живой. А Элис была почти бездушной. У нее тоже были красивые глаза, жаль пустые. В общем, я был уверен, что Саша знает, где он. Я тиранил ее очень долго, но потом с ужасом осознал, что вообще никто не в курсе, куда подевалась моя истинная любовь, даже его мама. Я сдался примерно через полгода. Моему отчаянью не было предела. Я вдруг понял, что потерял его навсегда, что даже если он снова появится в моей жизни, то все равно не захочет быть со мной. И тут снова подвернулась Элис. И я стал себя ею утешать. А ее опять же, не смутил тот факт, что я убиваюсь по ее БРАТУ. Ей было плевать, я только потом узнал почему.

Короче, она залетела. И сделалась очень милой. Я, как полный дебил, поверил ее разительной перемене. Вообще, беременные женщины на меня имеют особое влияние. Я считаю их всех чем-то божественным. К своим двадцати годам я понял ужасную вещь – самой большой ценностью для меня является семья, ребенок, жена… особенно ребенок. Все, чего я хочу – это крепкую здоровую семью с любимой женщиной рядом. Но, при этом всем, я безумно влюблен в человека, который никогда мне не сможет этого дать. Вот такой вот диссонанс. Узнав, что Элис ждет от меня ребенка, что она хочет остепениться и посвятить себя его воспитанию, я почти полюбил ее. Я решил, что смогу полюбить ее по-настоящему, со временем. А все, чего хотела она – это выйти за меня замуж, отсудить кучу бабок и свалить в Америку со своим шофером, оставив мне ребенка (конечно, она мне об этом сообщила уже после свадьбы). Первое время Элис была паинькой, потом снова вернулась стервозность и истеричность. Но я смиренно терпел все ее капризы и раздражение по любому поводу. Я ведь верил в наше счастливое будущее. А потом в дверях нашего замка возник Кирилл.

Мы сидели всей «семьей» и пили чай. Да, эти люди стали мне ближе, чем моя родная семья, как не прискорбно, ведь маму, папу и брата я не видел уже очень давно, но они обещали вскоре приехать в гости, знакомиться с невесткой. Элис и ее мама листали каталоги для невест, пытаясь найти платье, в котором моя будущая жена выглядела бы не такой беременной на нашей предстоящей свадьбе. Последние дни они только о свадьбе и говорили. Она должна была быть «наишикарнейшей» и на ней должны были бы быть «все-все-все». Меня это мало интересовало, но я позволил им делать все, что они пожелают и тратить на это любые суммы. Я планировал быть хорошим мужем и папой… И я, правда, очень старался.

– Может, мне позвонить Леше Калитину? И он сошьет тебе платье твоей мечты? – поинтересовался я, видя, что Элис приходит в отчаянье от предложений из каталогов.

– Ты, правда, можешь?!!! Сейчас его модный дом самый крутой во всей Европе! – ее глаза загорелись, и мне тогда даже захотелось это на самом деле сделать, чтобы все время видеть ее счастливой. Счастливая она была не такая стерва. Правда, с Лешей могли возникнуть трудности, потому что…

– Он пошлет тебя туда, куда ты заслужил, чтобы тебя послали, – закончил мою не озвученную мысль любимый голос.

По моим рукам побежали мурашки. В дверях стоял Кирилл, ослепительно улыбаясь. Я не видел его больше года. Он изменился до неузнаваемости, но все равно производил на меня все тоже впечатление. От привычного его образа остались только громадные голубые глаза и хрупкое телосложение. Голубой цвет волос исчез. Волосы стали натурального светлого цвета с золотисто-медовым отливом, длиннее, чем обычно и кучерявились. Одет он был в черные джинсы и темно-серую худи, обут в черные конверсы. Такой стиль одежды делал из него… нормального парня.

– Конечно, если его попрошу об этом я, то он сошьет тебе, дорогая сестренка, все, что угодно, – продолжил он, сладко улыбаясь, от чего я таял и не мог пошевелиться. – Не переживай, я попрошу его. Это будет моим подарком для любимой сестры на свадьбу. Мое приглашение ведь просто где-то затерялось, верно?