Текст книги "Soulmates never die (СИ)"

Автор книги: Александра Летовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

– И кто же это? – хотя, я уже знал ответ.

– Я думаю, что ты итак догадался.

Голос у Сережи был такой приятный, низкий, успокаивающий. Если он не покорил сердце прекрасной блондинки, то куда уж мне.

В общем, мне понравился Сережа. Он – отличный парень. Неудивительно, что Кирилл так тепло о нем отзывался. Мне очень хотелось узнать что-нибудь и о Леше, но почему – то мне показалось, что эта болезненная тема, и я не стал спрашивать. Кстати, пока мы общались с Сережей, то он мне много рассказал про Сэма, других футболистах и ребятах из моей нынешней команды. Так как все они периодически появлялись у них дома, или Сережа сам был где-то на каких-нибудь мероприятиях с Сэмом, то он обладал массой интересующей меня информации. Кирилл в это время красил ногти голубым лаком. Он так старательно прокрашивал каждый ноготок, и я поймал себя на мысли, что почти любуюсь этим процессом. У него были очень красивые…. Нет, не так. Если бы он был девушкой, то у него бы были очень красивые руки: длинные, тонкие изящные, ухоженные пальцы. Вообще, вся кисть очень красивая, все эти выпирающие косточки… Мне не понравилось, что я это заметил, но все равно, втайне от себя самого, я иногда любовался его руками.

Тут они заговорили про какую-то вечеринку, увлекшись своими мыслями, я понял, что половину прослушал. В итоге, после жесткого тупняка и долгих уговоров с обеих сторон, я каким то образом пообещал им на следующих выходных пойти куда-то там с ними на Хэллоуин….

Кирилл:

Я был удивлен тем, как быстро Даня вписался в наш долбанутый коллектив. Не складывались у него отношения только с Лешей, но это не странно ни разу. С Лешей вообще мало у кого складывались отношения. По сути, Леша любил и боготворил только своего брата, из всех существующих на планете девушек уважал только Сашу, потому что она была любовью всей жизни Сережи, ну и Вику, думаю, потому что был в нее влюблен, но правда сам был не в курсе этого. Еще он дружил с Никитой – это Сашкин брат и парень Вики и по совместительству барабанщик в группе… а, да, у Сережи с Лешей есть своя группа. Вот Никита в ней барабанщик. Со мной у него были сносные приятельские отношения, так как мы были друзьями по неправильному образу жизни. Вот и все. Отношения с другими людьми на планете определялись его сиюсекундной благосклонностью или неблагосклонностью. Последнее время он вообще был очень агрессивен.

Так или иначе, мы стали много времени проводить вышеперечисленной компанией, ходили на репетиции ребят и просто по всяким кафешкам, правда, Даня не часто бывал с нами в будни, так как все свободное время проводил на тренировках. Но меня очень радовало то, как складывалось все у нас с ним. Хотя мне и было тяжело. Я чувствовал, что есть некая грань между дружбой и чем-то большим, которую ни в коем случае нельзя переступать. То есть, понятное дело, я ее не переступал ни с кем из нашей компашки, но даже если бы что-то подобное произошло, то мы бы об этом быстро забыли, сдела вид, что ничего не произошло. Но с Даней все было по-другому. Я понимал, что один мой неверный шаг и нашему общению конец. И хотя он изо всех сил показывал, что мои предпочтения его не смущают, они его смущали. Они даже меня стали смущать, ведь с каждым днем я влюблялся в него сильнее и сильнее. А так, просто находиться с ним рядом – этого было уже достаточно. И я очень старался не сделать ничего лишнего.

Близилась вечеринка по случаю Хэллоуина. Для нас с Сашей это был особенный день, так как у нас был спор. Она утверждала, что если меня нарядить девочкой, то я соберу больше номеров от поклонников, чем она. Саша всегда говорила, что от меня исходит какая-то необъяснимая сексуальность, и что она рада, что я все-таки мальчик, а то она бы впала в депрессию. Ведь ей нужно было всегда быть впереди планеты всей. Да, знаю, это глупо. Но в моих кругах это все важно. Вся жизнь – сплошная показуха и вечеринка. В любом случае, мне это льстило.

– Ты решил, какой у тебя будет костюм? – сказала Саша, заходя ко мне в комнату.

– И тебе доброе утро…

Она была в шортах и майке, видимо ночевала у нас. Я не удивлялся уже, что она всегда была у нас дома (конечно, только тогда, когда ее папа был на гастролях, он бы никогда ей такого не позволил). Саша всегда меня будила, иногда и укладывала спать, гладя меня по волосам и рассказывая сказки. Вроде, мой брат нормально относился к тому, что его девушка проводит со мной больше времени, чем с ним, во всяком случае, недовольства он никогда не высказывал. Взамен на Сашкину заботу, я всегда готовил что-нибудь вкусное для нас троих.

Пока я на кухне возился с завтраком, она не унималась.

– Я думаю, мы оденем на тебя парик Мальвины, но при этом одежду возьмем посовременнее. Мини юбку, ботфорты…. Слушай, а может тебе нарастить волосы и ногти, ну чтобы естественнее смотрелось? – она вся и полностью погрузилась в эту тему и больше ее ничего не интересовало…

– А у меня есть выбор?

– Нет, – отрезала она.

– Почему-то я так и думал. Делай, что хочешь. Для тебя я готов на все.

Саша просияла.

– Тогда сегодня после школы мы пойдем за шмотками, а завтра в салон, и к вечеру ты будешь секс бомбой!!!

В магазине было более чем весело. Особенно в обувном. Видеть лица продавцов, когда Саша выбирала лакированные сапожки, а потом заставляла меня их мерить – это был настоящий кайф. У них даже не находилось слов, чтобы прокомментировать данную ситуацию. А вот в салоне я чуть не умер. Волосы, ногти, ресницы и вуаля… Саша права, из меня получилась ничего такая телка.

В полной экипировке я стоял перед зеркалом и офигевал. Может природа правда накосячила? Может, я должен был родиться все-таки девочкой? Как было бы все проще… Саша и Вика изображали медсестру и стюардессу. Я не удивлюсь, если по пути их кто-то попытается снять. Они выглядели так развратно, что создавалось впечатление, что костюмы они приобретали в секс-шопе.

– Ну, девочки, все готовы? Let’s go![5] – скомандовала Саша.

Мы вышли на лестничную площадку, в ожидании близнецов. Пока они спускались, я подумал, что они забили на костюмы, и решили пойти в своём обычном виде, но когда они подошли, я понял, но тоже не сразу, их «фишку». Короче, они оделись друг в друга. Сережа был теперь блондином в белом, а Леша – брюнетом в черном. Они даже линзы цветные вставили, и теперь Сережа был голубоглазый, а Леша, соответственно, с зелеными кошачьими глазами. Конечно, для тех, кто с ними не знаком, их перевоплощение полный – бред, но когда ты знаешь их столько лет, и вот они оба пародируют друг друга – это реально очень смешно.

Пока мы ехали на такси до места, я думал, умру от смеха. Леша, изображая Сережу, все время закатывал глаза и говорил:

– Сегодня я всю ночь не спал, мне снились не спасенные кошечки…. Ой, я чуть не умер во сне от разрыва сердца, поэтому, по-моему, от волнения накрасил правый глаз, хуже, чем левый? Да, скажите мне, только честно! Я ведь ненавижу врать, никогда не вру!

– Кончай ныть, айда тусить, – отвечал ему Сережа, потом, приобняв нас с Сашей, ухмыльнулся. – Ну, что, девчонки, вы готовы к фантастическому вечеру?!

Приехали, в итоге, мы в приподнятом настроении. Даня нас ждал около входа. Он был в своем обычном виде. Уговорить его напялить на себя какой-то костюм оказалось нереально. Но хоть так, потому что мы с Сережей еле уломали его вообще поехать с нами. Мы подошли к нему довольные и счастливые. Он окинул нас оценивающим взглядом.

– Охренеть, – сказал Даня, вместо «привет».

4).

Даня:

Весь субботний день я пытался разобраться с учебой. За пару недель у меня накопилось кучу долгов в плане домашки, но я никогда не блистал в школе, а с этими постоянными тренировками вообще плохо понимал, что происходит. По сути, мне было бы все равно, но Сэм постоянно хотел от меня чего-то невозможного. И вот, когда я уже был готов взорваться от непонятных логарифмов, мне позвонил Кирилл.

– Ну, что, встретимся на входе часов в девять или за тобой заехать? – как обычно он был полон энтузиазма.

Я сначала вообще не понял, о чем это он. Потом вспомнил про их дурацкий Хэллоуин, на который мне вообще не охота было идти. Затем я подумал, что все равно я никогда все это не выучу. И решил, что надо пойти. Я же, вроде как, обещал.

– Даня, твое молчание уже становится неловким, – рассмеялся он.

– Ой, извини, – я забыл, что не ответил. Иногда со мной такое бывает. Я думаю, что моих мыслей достаточно, чтобы меня поняли, и не обязательно произносить их вслух. – Да, я подъеду. В девять.

– Ну, ок. До встречи тогда.

Перед входом в клуб я успел познакомиться с очень милой девушкой, которая написав свой номер телефона у меня на руке, быстро убежала внутрь. Наконец, мои новоиспеченные друзья появились. А дальше все как в тумане…

Меня просто как водой окатило, я вообще слабо помню, как мы вошли внутрь, и что мы там делали. Я просто знаю, что не мог оторвать от нее глаза…. Ну, то есть от него, но тогда сложно было осознавать, что это он…

Я не знаю, что именно я чувствовал, но что-то странное. Я мозгами, где-то отдаленно понимал, что передо мной находится мой друг – Кирилл, но ощущения были такие, будто ангелы спустились с небес. Я будто встретил девушку своей мечты. Серьезно, вы бы никогда не поверили, что это переодетый парень, никогда…

Первое время я еще нормально себя вел, хотя мне и безумно хотелось потанцевать с ней, ну, то есть с ним… подержать за руку, ну всякое такое. Потом мне совсем не хорошо стало, меня затошнило, закружилась голова.

– Хей, что с тобой? – спросила она, ну, то есть он. – Ты выглядишь так, будто тебя сейчас вырвет…

Кирилл провел рукой у меня по лицу. Меня перетрясло. Внутри все перевернулось.

– Ты горишь весь. Наверное, тебе лучше пойти домой. Давай я тебя отвезу, – сказал он взволнованно.

– Нет, только не ты! – наверное, я слишком это истерично сказал. Надо было реабилитироваться. – У тебя же спор… Я позвоню Антону. Он приедет.

– Хорошо, пойдем, выйдем на воздух.

Она, ну то есть… понятно, короче. Он взял меня за руку и потащил через весь клуб. Боже мой, мне хотелось, чтобы мы шли вечно. Просто шли так, просто, держать эту руку, такую хрупкую, такую нежную… Неожиданно, мы уже оказались на улице. Как мы туда попали, я не знал. На мне была куртка, как она на мне появилась… не помню. Кирилл мне что-то говорил и говорил, но я не знаю, что именно. Приехал Антон. Я каким-то образом попал домой и завалился на кровать. Антон принес мне чаю. Меня знобило. Вызвали врача. Врач определил, что это переутомление. Я поверил врачу. И решил, что именно в нем и дело. Только в переутомлении. Да, только в нем.

Кирилл:

Саша выиграла спор. Моя Мальвина была вне конкуренции. Я даже расстроился слегка. На самом деле склонности к женским вещам у меня никогда не было, мне, знаете ли, вполне комфортно в своем теле. Я принял себя именно таким, поэтому никогда не мечтал сменить пол или носить женские платья. Ничего такого. Вообще, мое становление как гомосексуалиста прошло довольно безболезненно. Просто понял, кто я есть и все. Ни каких тебе депрессий или попыток покончить с собой. Мои тараканы всегда были о другом.

Утром я позвонил Дане, но он не взял трубку и на мою смску тоже не ответил. Позже выяснилось, что еще утром он предупредил Сашку, что заболел. Я, неожиданно для самого себя, начал злиться. Понял, что ревную. К Саше, ко всем вокруг. Понял, как это все ужасно. Я не хотел всего этого. Тупого чувства влюбленности. Ненавижу это чувство. Не люблю неспособность мыслить здраво и рационально. Да, я по жизни спонтанен и эмоционален, и у меня частенько бывает так, что сначала делаю, а уже потом думаю. Но эти эмоции все равно какие-то здравые. Мои, нормальные импульсивные эмоции. А когда влюбляешься, то все как в тумане. Сам себя не узнаешь, делаешь то, чего не сделал бы даже будучи пьяным. А ведь, когда ты пьян, то все вокруг как-то снисходительнее. Сделаешь глупость и все такие: «Да, что с тебя возьмешь, это по пьяни». А вот к поступкам «под любовью» почему-то никто так не относится. А было бы здорово: «Не злитесь ребят, он просто влюблен».

В общем, я начал понимать, что попал… Раньше тяга к Дане объяснялась для меня скорее физическим аспектом. Он ведь прекрасен, тут и не поспоришь. Одни его скулы чего стоят! Потом я решил, что мне просто нравится с ним общаться, дружить. Его эта расслабленность и прямота очень привлекали. Но, черт. Он такой красивый, и это немного выбивает из колеи. Теперь же, я осознал всю серьезность проблемы. Это – дебильная, идиотская влюблённость!!! И тут уже неважно, как он выглядит и какой у него внутренний мир. Пока это не пройдет, я не смогу оценить трезво его как личность. Вот поэтому не люблю влюбленность. Не понимаю, как этот механизм работает. Почему мы влюбляемся в того или другого? С любовью все ясно, как летний день. Любим мы тех, с кем хорошо, с кем у нас много общего, с кем хочется делить свой быт, свою жизнь, с кем хочется быть собой…. А тут, ты словно стремишься к идеалу. Конечно, все это только в теории. Про любовь. Влюблялся я тысячу раз, а вот глубокого чувства, наверное, ни к кому не испытывал. Я не имею в виду дружбу, с ней у меня все в порядке. Наверное, глупо полагать, что можно по-настоящему полюбить в шестнадцать. И также глупо полагать, что я вообще не изменюсь в корне. Может и склонность к однополой любви тоже пройдет. Скорее всего, моя личность перетерпит кучу изменений в течение всей жизни, но ведь это не значит, что сейчас я думаю не правильно. Видимо, так должно быть: всегда думать по-разному в разное время. Я считаю, что это и есть развитие. Полностью сохранить себя – это же остаться на месте.

Только эти размышления не помогли мне решить, что же делать дальше. Могу ли я подавить в себе это неприятное чувство? Могу ли делать вид, что ничего «такого» к нему не испытываю? Вообще, он сам видит ли смысл нам вот так вот «дружить». Ведь должен же он понимать, что я чувствую. И вот еще. Мысль. Она постоянно возникала, но я не хотел ее принимать. Но она была: а что если у меня есть шанс? Я очень быстро оценил всю безнадежность этой идеи. И вообще, что я об это всем так много думаю? Зачем? К чему бы я ни пришел, ничего не изменится. Он даже на звонки мои не отвечает, а я думаю о каких-то шансах.

– Ты сегодня молчаливый, что случилось? – Саша села рядом и обняла меня за плечи.

– Пойдем, покурим?

Вместо ответа Саша молча встала и пошла к выходу. Я последовал за ней. Мы спустись в подвал под лестницу. Это была негласная курилка. Обычно тут толпилось много народу, но учебный день приближался к концу, поэтому многие уже ушли из школы домой. Так или иначе, но мы были вдвоем.

– Ну, и? – Саша вопросительно на меня посмотрела.

Я затянулся. Моя подруга, кстати, никогда не курила, но всегда составляла мне компанию в походах «под лестницу», в отличие от Вики, которая не переносила запаха сигарет и никогда с нами не ходила. Я молча смотрел на нее, не зная, что сказать. Я чувствовал себя очень паршиво, но сформулировать все это пока не мог.

– О, и вы тут! – к нам спускался Леша, – Кирилл, дай сигарету, плиз.

Я молча протянул ему пачку. Саша выглядела явно разочарованной, ей не терпелось узнать, что же такое со мной происходит, а тут Леша. Я же был рад, что теперь могу и дальше просто молчать.

– Блин, забыл, что ты куришь эти бабские зубочистки, – в этом был весь Леша. Считайте, что это почти «спасибо». – Она еще и клубничная!!!

В любой другой день я бы обязательно что-нибудь ему ответил, но сейчас, я просто продолжал курить свою «бабскую клубничную зубочистку». Леша сразу смекнул, что что-то не так, но ничего не спросил. Я так до сих пор и не понял: то ли ему все-таки хватает такта не задавать лишних вопросов, то ли ему банально пофиг.

– Ну, что, детка, ты готова сегодня к вечеру со мной? – Леша обращался к Саше. Он так и светился самодовольством.

– Ах, да, блин. Точно. Фотосессия с этим, – пояснила Саша, поймав мой непонимающий взгляд.

Наш директор школы, Богославский Александр Александрович, был еще и владельцем модельного агентства. Вообще, он был еще нашим классным руководителем. И даже другом. Двадцать шесть лет – очень молодой для директора. Мы все часто с ним общались в неформальной обстановке на «ты». Он всегда был очень понимающим, и к нему можно было обратиться по любому вопросу. Благодаря собственному бурному прошлому, он очень хорошо понимал нас, подростков, с нашими всеми заморочками и тараканами. В его модельную школу ходила половина нашего класса. Конечно, Леша с Сашей были любимчиками всех фотографов, дизайнеров и рекламщиков. Их часто фотографировали вместе, как брата и сестру или как пару. Действительно, две блондинистые, голубоглазые личности смотрелись вместе очень эффектно. Кроме того, эти двое были и сами больше всех заинтересованы в этой школе. Саша собиралась сделать карьеру модели, а Леша – дизайнера. И у них это все на самом деле отлично получалось. Сашка словно рождена была для того, что бы ее фотографировали, а Лешка… что тут говорить, он класса с девятого, наверное, полностью шил всю одежду себе сам, а еще своему брату и тем, кто ему нравился (как вы понимаете, немногим). У него, несомненно, был огромный талант (хоть какой-то противовес скверному характеру!).

– «Этим»! Солнышко, полегче. Я же обижусь, и когда открою свой собственный модный дом, не возьму тебя моделью ни за что! – Леша достал у меня из пачки третью сигарету. – Кстати, я смотрю, вы тоже не торопитесь на историю к директору? Как не стыдно, ладно я! Мне-то он все простит, стоит мне только мило улыбнуться. А вы-то чем думаете?

– Кстати, Леш, давно хотела спросить, чем ты его берешь? – сказала Саша, не обращая внимания на то, что звонок на урок, и правда, был, – Сашка ко всем нам хорошо относится, каждый хоть раз да просил прикрыть его какой-нибудь косяк, но ты... Ты вечно творишь какую-то фигню. Ходишь на уроки через раз. То обкуренный. То обдолбаный. Да и вообще – редкостная сволочь. Почему он все это покрывает? Почему не говорит родителям?

– Любит меня, – ответил Леша, как ни в чем не бывало.

Саша злобно на него посмотрела.

– Что? Я тебе серьезно говорю, он просто любит меня. Ладно. Adiós[6], monami[7]!

И он ушел, оставив нас в недоумении.

– К чему это он? – не унималась Саша, – думаешь Богославский ….

– Саш, про него чего только не говорят, и что он педофил, и голубой, и всякое такое. Лично я ни во что подобное не верю. Да и ты, думаю, тоже. А Леше лишь бы придумать скандал какой-нибудь, только бы о нем побольше говорили.

– А почему тогда…

– Лешку все прикрывают перед родителями, даже Сережа. И не из-за Леши, а из-за бедных родителей. Просто с ним уже вряд ли можно что-то сделать, а им лишние переживания. Хотя, думаю, что может наркологичка ему бы и не повредила. Пошли на урок, дома обсудим, помнишь, у нас же «ванный день».

«День совместной ванны» или «ванный день». Это была наша с Сашей давняя традиция. Да-да, это было у нас нормально вместе поваляться в ванной, сделать кучу масок для волос и лица. На месте Максима я бы меня убил, хотя на самом деле, все и в правду чаще всего было вполне невинно. Я же гей, в конце концов. Значит, моя лучшая подружка вполне может принимать со мной ванную. Макс доверял мне… а может ей. Не знаю, мы никогда с ним об этом не говорили. Мы вообще с ним, на самом деле, очень мало общались. Хотя, он очень заботился обо мне. Просто старался не мешать.

Саша, видимо, наконец, перестала думать о Леше. Она подошла и положила свои руки мне на плечи. Несколько секунд смотрела мне в глаза, будто пытаясь увидеть в них все ответы.

– Что с тобой, небесное создание? – спросила она аккуратно.

– Кажется, влюбился, – пропищал я.

– Да, я заметила. Ладно. Обсудим вечером. Пошли.

И мы отправились на историю, что б ее.

5).

Даня:

Когда я проснулся после этого ужасного вечера, мне было страшно и противно. Я очень боялся говорить, тем более видеться с Кириллом. Я не знал, что на меня нашло. Что вообще это такое было? Испереживавшись, я пересмотрел все фотки Кирилла в интернете. Вроде во мне ничего не дернулось, ничего такого. Мне стало чуть легче. Я начал думать, что просто действительно переутомился. Склонности к парням я в себе уж точно никогда не ощущал. Мне даже мысль такая никогда не приходила в голову. Не ощутил я ее и теперь. Но все равно было страшно и не по себе.

Отделаться от этих мыслей оказалось сложной задачей. Я все продолжал и продолжал думать о нем. Что могло так меня зацепить? Да, у Кирилла очень пленительные глаза. Я же сразу на них залип, прямо с первого взгляда. Они же огромные и очень притягивают. Ведь обычно я обращаю внимание на глаза девушек только тогда, когда рассмотрю все остальное. Почему я опять это делаю? Почему опять приравниваю его к телке?! Черт! Его неординарная внешность, чрезмерная худоба и женственность – все это необычно, бросается в глаза, выделяет его из серой массы и, естественно, цепляет. Это логично. И от него всегда очень приятный сладкий запах, не приторный, а легкая такая ваниль. То есть к нему влечет. Это факт. Отстойный, надо сказать, факт. Но ведь к нему всех влечет без исключения. И парней, и девушек – всех. Не в физическом плане, а в каком-то другом. На ум приходит слово «наркотический». С ним хочется быть. Просто быть рядом. Его глаза светятся чем-то таким добрым и светлым. У Кирилла такой заразительный смех, в нем есть что-то очень доброе, нежное. Я не мастер такое объяснять. Это же очень сложно объяснить. Хотя, я немного лукавлю, наверное. В нем все же есть какой-то секс. Нельзя это отрицать. Какой-то кармический сексуальный позыв. В его лице присутствует одновременно что-то невинное и развратное, да и не только в лице. Каждое его движение милое и пошлое одновременно. И вот тебе хочется быть с ним рядом и впитывать его неординарную, наркотическую энергетику. При этом я точно уверен, что не хочу ничего большего. Даже представить себе не могу, что-то такое… Бррр. Нет. Это вообще не для меня. Абсолютно.

Теперь, когда я немного в этом разобрался, мне стало легче. Но моя тяга с ним дружить исчезла. Мне не нравились даже намеки на те мысли, которые он во мне будил. Да, я понял, что со мной все нормально, что я его не хочу, ничего такого, но, сам факт, что я даже на долю секунды задумался об этом, жутко меня бесил. Утром Кирилл мне звонил и писал. Я понимаю, ничего сложного в том, чтобы поднять трубку и сказать, что я болею, нет. Но я не хотел с ним говорить. Видеть его и слышать. Не хотел его существования.

Я заключил, что сделал ошибку в принципе, начав сближаться с ним и его друзьями. Зачем мне все это надо? У меня итак почти нет сил и времени ни на что. Сейчас у меня был очень ответственный период в жизни, решался вопрос моего попадания в сборную… Что могло быть важнее? И я решил, что отдалюсь от Кирилла, одноклассников и сосредоточусь на карьере. Да, я твердо решил. Но Кирилл решил по-другому.

На следующий день меня разбудил звонок в дверь. Я открыл и увидел Кирилла с кучей пакетов.

– Fuck, Даня! Оденься! Иначе ты рискуешь. Очень рискуешь…

Я смотрел на него в недоумении, понятия не имея как реагировать на все: на его слова, вообще на сам факт того, что он пришел. Не дожидаясь приглашения, Кирилл вошел внутрь, оставив пакеты у двери. Как я понял, это я их должен был занести.

– Это все на кухню, – скомандовал он. – И я передумал. Не одевайся!

Я все еще молча, не зная, что делать, отнес пакеты на кухню и ушел в комнату, одеться. Конечно, я не очень вежливый человек, но выгнать я его не мог. Как-то это не по-человечески. И тем более, мне было скучно одному торчать дома… В общем, я решил, что отдалюсь от него в другой раз.

– О, серьезно, майка? Даня, считай, что в твоем облике почти ничего не изменилось. Я сначала хотел принести тебе чего-нибудь из дома, но потом подумал, что больной человек нуждается в свежей, полезной пище, правильно?

Кирилл всегда так все непринужденно говорил, его голос был такой мягкий, но убедительный, казалось, что все, что он говорит – это нормально и естественно. Он вообще весь, при всей своей тотальной неординарности, казался очень естественным. Как будто, так и должно быть. Как будто в том, что на моей кухне хозяйничает голубоволосый, женоподобный парень с нетрадиционной сексуальной ориентацией, периодически отпускающий шутки по поводу моей якобы привлекательности, это нормально. Тогда, в этот день, я впервые стал замечать, что он может заставить меня сделать все, что угодно. Главное его личное присутствие. Я злился на него только на расстоянии, но вот он передо мной, и я полностью под его чарами. Хорошо, что он просто не понимал, что я был готов на все, только бы смотреть в его голубые глаза, только бы слышать, как он растягивает слова, только бы быть рядом. Да я и сам этого не понимал. Точнее нет, в тот день я только на долю секунды это ощутил, конечно, я не отдавал отчета в том, что со мной происходит. Может и отдавал, но я отгонял от себя эти мысли и просто плыл по течению. В омут.

– Что ты будешь готовить? – я так всегда делал. На все его подобные подкаты я никак не реагировал. То есть не разрешал ему так себя вести, но и не запрещал. И это изначально странно, странно, что я ему это стал позволять с самого начала.

– Что-нибудь супообразное, что-нибудь вкусное с мясом и что-нибудь сладкое, – в его голосе не было ни капли усталости, он был такой задорный, как будто у его обладателя вообще никогда не было проблем.

– Звучит пугающе. Но я на все согласен, если это не пицца, суши или что-то другое из доставки еды. Сэм говорит, что я должен правильно питаться, как нормальный спортсмен, но он не учитывает, что моему брату совсем пофиг, что есть. А у меня нет времени и сил этим заморачиваться.

– Не переживай. У тебя есть я. И я хорошо готовлю. У моей мамы в Австралии своя кафешка с «правильной», но вкусной едой. Так что это у меня наследственное.

– Почему она у тебя именно в Австралии? Вы часто видитесь? – я понял, что задал не тот вопрос.

По его лицу пробежала тень. Нет, проскользнула тень, но я ее увидел. Он быстро принял обычный, безмятежный вид и ответил спокойным бодрым голосом.

– Ну, она там с парнем новым. Когда они с папой развелись, то она уехала туда. Туда и все. Знаешь, она у меня очень классная, но беспечная. Она вся такая веселая, добрая, тусуется с хиппи. У нее лиловые волосы и она, точнее я – точная ее копия внешне. Она отличная подруга и при этом очень плохая мать. Наверное, поэтому она там, а я тут.

– Извини, пожалуйста, я не хотел тебя расстроить, – мне, правда, было очень его жаль. Я тоже скучал по дому, но это хотя бы был мой собственный выбор.

– Ой, да ладно. Все нормально. Я привык к отсутствию взрослых людей в моей жизни, это позволяет быть собой в полной мере, без контроля и влияния. Ты ведь уже ощутил все плюсы? Кстати, почему мы еще не были на твоей вечеринке, ты же живешь с братом! Такая хата пропадает!

– Нееет, Кирилл, нет! Я вижу, как загорелись твои глаза. Я не сторонник всего этого, пожалуйста. Я еще от вашего Хэллоуина никак не отойду. В чем кайф таких тусовок? Я даже не пью.

– Почему, кстати? – этот вопрос его явно очень интересовал. Он даже перестал резать морковку и впился в меня взглядом.

– Да нет! Никаких грязных историй, просто никогда не пил и все…

–НИКОГДА??? Серьезно, никогда? – Кирилл даже положил нож на стол. – Даня, мы должны это исправить!

– Ну неет!

– Никаких «нет», мы в России, в конце концов. Все, решено, завтра я буду лечить тебя не супчиками, а более эффективным способом.

Я уже говорил, что соглашался с ним на все? Этот раз не стал исключением. В общем, моя попытка отдалиться от Кирилла привела к тому, что он превратился в моего самого лучшего друга, который, оказалось и, правда, потрясающе готовит.

Кирилл:

У меня появилась странная привычка: стоять перед зеркалом и всматриваться в свое лицо, будто все ответы в нем. Я мог подолгу смотреть в зеркало, в свои собственные глаза, смотреть и смотреть, искать и искать в них смысл. Неужели они, ответы, действительно только во мне самом? Может, я итак все знаю, но не готов этого принять.

Вчера мы с Сашкой долго обо всем говорили. О ней и Максиме, обо мне и Дане – обо всем. Но только эти разговоры ничего никогда не меняют. Всегда все решения ты принимаешь исходя из собственных желаний и суждений. Все равно будешь думать и делать все по-своему, но если с тобой кто-то согласится, то тебе легче, если не согласится – сложнее. А результат один и тот же. Саша говорила, что я должен быть собой, что мне стоит только захотеть, и любой ради меня изменит не то, что ориентацию, а если надо и цвет кожи. Знаете, что? Я почти согласен с ней. Я, думаю, мог бы сделать так, что Даня, ну может и не захотел бы со мной прожить всю жизнь, но уж переспали бы мы точно. Звучит самонадеянно, но только все же во мне что-то такое есть, я знаю. Все знают. Но проблема то не в этом. Я не уверен, что хочу так с ним поступать. Такая любовь, она не для него. Это видно сразу. Для него это будет удар. А мне не хочется быть тем, кто этот удар нанесет. Он ведь весь такой мачо, такой мужиииик. Вообще, удивительно, что он в принципе позволят с ним… вообще говорить с ним. Такие как он, ненавидят таких как я, избегают таких как я, и постоянно грубят, таким как я. А он с первого для был довольно лояльным и милым. Видимо, он, действительно, уверен, что ему ничего не угрожает. Или? Нет, ни каких «или».

Я решил, что хочу, чтобы он непременно был в моей жизни, но только как друг, не больше, не меньше. Я находился в странной ситуации. Это как дружба между «м» и «ж». То есть ее же не существует, но так как я сам не «м» и не «ж», а что-то между, мне еще сложнее. Как будто на краю пропасти. Я как все эти новомодные вампиры, полюбившие девушку-еду. Какое лицемерие! Да, блин, я хочу его. Всего и полностью, хочу, чтобы он был от меня без ума. Но только даже если это случится, то это будет ненадолго. Любовь вообще штука недолговечная. А я хочу, чтобы навсегда. Вот и выбираю более сложную, но вечную эссенцию – дружбу. Только как не переступить черту, когда так хочется оказаться непременно за этой чертой. Ох, Даня, твою ж мать! Зачем ты мне все позволяешь? Ты хоть сам понимаешь, что ВСЕ мне позволяешь? Ни черта ты, Даня, не понимаешь!

Короче, мы стали типа дружить, конечно, без пьянки не обошлось. Забавно, но он, по-моему, не собирался этого делать. Пришлось не оставить ему выбора. Я это отлично умею делать – навязываться. Прилипнуть до такой степени, что без меня становится невозможно… В общем, я купил бутылку текилы и собрался ехать к Дане, было около девяти вечера (его брат работал в клубе гоугоущициком, поэтому это было самое подходящее время). Смешно, но мой голубой Lamborghini не завелся, что, несомненно, меня опечалило. Пришлось ехать на метро. Сто лет этого уже не делал, хотя это намного быстрее, чем плестись по пробкам. В метро я встретил знакомого, который предложил поболтать хоть часок. Он был отличный парень, одно время подкатывал к Вике, но так у них ничего и не вышло. В общем, перед тем как добраться до Дани, я выпил две банки «Яшки»[8], поэтому к нему приехал довольно «датый». Да, молодежь из элитных школ тоже пьет эту дрянь.