Текст книги "Берегите бороду (СИ)"
Автор книги: Александра Лосева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)
– Ну, может, не вы, может быть, ваши спутники… Или спутницы… – тихо сказала Таша, закрывая за посетителями ворота храма.
* * *
Стив стоял у ворот, вглядывался в наступающую ночь и пытался понять, что же ему так не нравится в этой ночи. Смерч меланхолично жевал пучок чахлой травы, задумавшись о чем-то своем. Монотонно пели цикады. Было слышно, как где-то в конце улочки из окон льют воду прямо на мостовую. Ленивая ночная истома наполняла Бристоль, и все-таки что-то мешало Стиву расслабиться, какая-то досадная мелочь, – так раздражает заноза, засевшая в пальце, или шепот, когда нельзя разобрать слов, и поневоле прислушиваешься, пытаясь различить смысл сказанного. Примерно так Стив чувствовал в пещерах рождение трещин, но здесь был город, в котором все вывернуто наизнанку, и поди разберись… Пару раз дварфу казалось, что кто-то пристально смотрит на него из переулка, и он изо всех сил вглядывался в темноту, но даже его привычные к постоянному мраку глаза не смогли ничего различить в густой тени домов. Потом ощущение прицельного взгляда исчезло, но тревога не проходила. Стив разозлился. Он в сотый раз спросил себя, какого Мораддина ввязался в эту идиотскую историю, и в сотый раз не нашел ответа. Все население Бристоля, по мнению дварфа, дружно играло в бирюльки, походя любя, убивая и рождая на свет себе подобных, и каким-то непостижимым образом и его, нормального рассудительного дварфа, затянуло в этот хоровод. Самое противное, что в этом хороводе приходилось быть абсолютно серьезным, иначе – Стив это чувствовал всем своим горным естеством – можно не дожить до рассвета.
Появление Иефы и Зулина не прибавило дварфу радости: оба были взвинчены до предела, а Иефа вдобавок имела слегка потрепанный вид, но зыркала так, что Стив не рискнул поинтересоваться, что произошло.
– Я надеюсь, теперь, когда окончательно стемнело и проводник наверняка давным-давно в городе, мы можем вернуться в трактир? – крайне раздраженно поинтересовался Зулин.
– У меня уже не впервые возникает такое чувство, – доверительно сообщила Иефа Смерчу, – что мы не окончательно определились с выбором командира. Не знаю, как вы, ребята, а я возвращаюсь в "Пятирогую луну". Здесь нам делать больше нечего. По крайней мере, сегодня.
– Мда… – сказал Стив, отметив про себя, что в темноте злая Иефа смахивает на кошку. – Ну что – пошли, что ли?
Он взял под узцы придремавшего пони и потопал вперед, не оглядываясь и не дожидаясь своих спутников. Впрочем, это и не понадобилось.
– Скажи, Стив, – Иефа поравнялась с дварфом и приноровилась к его шагу. – А о чем ты с кузнецом говорил?
– Кстати, Иефа, хочу задать тебе тот же вопрос, – пробурчал Зулин, не дав дварфу даже рта расткрыть. – Я вообще считаю, что пора, наконец, как-то упорядочить информацию, полученную за день. Также я убежден, что если так будет продолжаться дальше, то никакого толку из нашей команды не выйдет. Поэтому давайте договоримся сразу: руковожу операцией я, и правила тоже буду устанавливать я. Возражения есть? Нет. Отлично. Замечания? Еще лучше. А вот у меня есть одно замечание, очень существенное замечание – дорогая Иефа, скажи, пожалуйста, что входит в твои обязанности?
– Сбор информации, господин начальник! – Стив мог бы поклясться, что глаза Иефы опасно блеснули в темноте.
– Не ерничай, будь добра. В таком случае, я не нахожу объяснения твоему поступку.
– Да?
– Да! Ни объяснения, ни оправдания! – Зулин ожесточенно пнул неосторожную крысу, перебегавшую улицу. – Ты просто развернулась и ушла! В итоге – информации кот наплакал, зато я стал специалистом по геральдике и комплиментам! Этот сопливый рыцарь проел мне плешь ахами и вздохами, восхваляя твою несравненную красоту! Совершенно неудивительно, что Таша так нервно отнеслась к твоему появлению. Но только хочу заметить тебе, дорогая Иефа, что ты принесла бы гораздо большую пользу нашему предприятию, если бы держала свои эмоции при себе и в нужный момент думала о деле, а не о своем ущемленном самолюбии.
– Значит, Ташу ты понимаешь?
– Да, Ташу я понимаю!
– А кто такая Таша? – встрял Стив.
– Да так, – Иефа криво усмехнулась. – Одна милая дроу, которая очень не любит бардов и которая чуть не свернула мне шею, пока Зулин выслушивал ахи и вздохи. Очень милая особа.
– Дроу?! – от возмущения Стив остановился и схватился за топор.
– Ну да, дроу. Да не возмущайся ты так, Стив, она не сделала ничего такого, на что я могла бы обидеться. Она всего лишь назвала меня полукровкой, а это, насколько я помню, и для вас с Зулином плевое дело. Подумаешь… Потом, уже без свидетелей, она дала мне понять, что я шлюха, но это тоже сущие пустяки! Я ведь публичная личность, так что у нее были все основания. Короче, имела полное право. А вот я повела себя исключительно некорректно, обиделась почему-то… Мне очень стыдно, Зулин, прости. В следующий раз, когда меня будут поливать дерьмом, я улыбнусь и поддержу беседу, обещаю.
– Я ведь, кажется, попросил тебя не ерничать!
– Разве?
– Иефа!
– Тихо! – Стив остановился и покрепче ухватил рукоять топора. – Тихо вы оба… – он некоторое время вглядывался в темноту, потом с досадой махнул рукой. – А, бесполезно. Вы так орете, что собственного голоса не слышно. Может, отложим разговоры до трактира? Все-таки меньше шансов, что кто-то подслушает…
– С удовольствием! – фыркнула Иефа. Зулин пробурчал что-то явно нелестное в ее адрес, но спор прекратил. До "Пятирогой луны" шли молча. Стив заметил, что Иефа, стрельнув пару раз глазами в его сторону, тоже стала прислушиваться, но судя по выражению ее лица, осталась недовольна результатом.
"Пятирогая луна" встретила их мягким гулом голосов, упоительным запахом жареной телятины под сметанным соусом и объятиями мэтра Бену, предназначавшимися, разумеется, исключительно Иефе.
– Ай-ай-ай, любезная моя барышня! – укоризненно воскликнул трактирщик, завидев ее на пороге. – Ну разве можно заставлять так волноваться старого больного мэтра Бену? Я места себе не нахожу вот уже который час! А ваши поклонники? Они тоскуют в ожидании песен, прекраснее которых нет в целом свете, тоскуют и пьют пиво, и, боюсь, уже так налились своей тоской, что не в состоянии слушать. Не могу сказать, что это дурно сказывается на моем кошельке, но за искусство обидно!
– Мэтр, милый, вам совершенно не о чем было волноваться. – Иефа устало облокотилась о стойку и улыбнулась. – Я бродяжничала не одна, а петь у меня все равно нет никакого желания.
– Хочу заметить, – мэтр Бену понизил голос, – что твои спутники совершенно не внушают мне доверия. Особенно дварф, учитывая обстоятельства вашего знакомства. А этот безликий господин, который смахивает на дроу, но явно не дроу, и подавно. Ты знаешь, что он снял комнату, соседнюю с твоей?
– Ну какое это имеет значение, мэтр? Перестаньте волноваться и дайте нам поужинать. Я ценю вашу заботу, но, право, волноваться совершенно не о чем, поверьте.
– Я просто хотел предупредить. В Бристоле стало неспокойно.
– Ах, мэтр! – Иефа беззаботно рассмеялась. – Когда в Бристоле было спокойно? – она отошла от стойки и присоединилась к своим спутникам, которые заняли столик в углу.
– Итак, – торжественно начал Зулин, дождавшись, когда служанки расставят на столе посуду и отойдут, – предлагаю подвести итоги. Высказываться будем по очереди. Стив, ты первый.
– С чего это? – удивился Стив, оторвавшись от пива.
– С того, что я так сказал! – мгновенно ощетинился Зулин. – Мы же договорились!
– Да пожалуйста… – Стив пожал плечами. – Только вот о чем говорить-то? Информацией у нас Иефа заведует… А я – что, я – мясо…
– О боги! Стив! Не начинай заново! Если тебе нечего сказать, так и скажи: мне нечего сказать…
– Вот я и говорю: мне нечего сказать, потому что я – навроде телохранителя, мне вообще разговаривать не положено… – Стив снова макнул усы в кружку. "Мне нечего сказать, кроме того, что все время кто-то смотрит мне в спину, я это чувствую хребтом, как близкий обвал. Да только мало ли, что я чувствую?" – Ну что вы на меня так смотрите! Я договорился с кузнецом об оружии, для себя и для Иефы. Нам ведь понадобится оружие? А больше я ничего не знаю, кроме того, что было очень скучно.
– Ну хорошо, – Зулин скрипнул зубами, но сдержался. – А что-нибудь сказать о нашем предприятии в целом ты можешь?
– Могу.
– Скажи.
– Совершенно идиотская затея.
– А конкретнее? – Зулин почувствовал, что закипает.
– Куда уж конкретнее… – Стив пожал плечами и целиком посвятил себя пиву, всем своим видом показывая, что больше говорить не намерен. За столом воцарилась зловещая тишина. Иефа меланхолично жевала, с отсутствующим видом глядя по сторонам. Зулин с трудом преодолел желание удавить свою команду и неимоверным усилием воли взял себя в руки. В конце концов, никто не говорил, что будет легко.
– Иефа…
– Да, господин начальник?
– Давай без сарказма! Меня интересует содержание твоего разговора с кузнецом.
– Ну, – Иефа сладко потянулась, – сначала мы пели про пиво… Зулин, ну что ты дергаешься? Ты же сказал – содержание разговора… Ладно, ладно, все. Больше не буду. Сегодня, по крайней мере. Он не так уж много знал. Был организованный отряд из дюжины гоблинов, которым руководил шаман. Предположительно, тот медальон, что мы нашли, принадлежал именно ему, шаману. Копоть на стене – следы пуляния огненными шарами, которые наколдовывал тот же шаман. Ему здорово досталось, судя по следам крови в палисаднике и заскорузлым тряпочкам, обрывкам его одежды. Видимо, оставшиеся в живых гоблины утащили раненого шамана с собой.
– Все?
– Все. Правда, от самого храма и до трактира за нами кто-то шел, но Стив так топал и пыхтел, что не было никакой возможности проверить. Поэтому точно сказать не могу.
– Я не пыхтел! – Стив был возмущен до глубины души. – Это вы переругивались всю дорогу!
– Не всю дорогу, а только в самом начале. Кстати, о ругани. Зулин, помнится, ты очень переживал, что мы опоздаем на встречу с проводником, которого нам обещал Натан? Он, кажется, должен был прибыть на закате? Я что-то не вижу здесь новых лиц. Он человек? Эльф? Может, дварф? Последнее было бы очень мило…
– Иефа, он эльф! – Зулин стукнул кружкой о стол и состроил страшную рожу, которую под капюшоном никто не разглядел.
– О, как это печально… – Иефа картинно вздохнула. – Терпеть не могу эльфов.
– Да? – заинтересовался Стив. – А людей?
– И людей. Ну так что, Зулин, где твой проводник?
– Судя по всему, что-то задержало его в пути, – с достоинством ответил Зулин. – Вернемся к нашим баранам, то бишь, к гильдиям. Беседа с рыцарем тоже практически ничего не дала. То есть, рассказал он мне много, но это в основном касалось нашей прекрасной барышни…
– Ага, матушка не примет…
– Что?
– Ничего-ничего, продолжай.
– Да что продолжать-то… Интересный у этих гоблинов был шаман. Не гоблин – кобольд, премерзкое, между прочим, создание, на усохшего крокодила смахивает. Вот, собственно, и все. Добавить могу только, что рыцаря удивило оружие, которым пользовались эти твари.
– Оружие – это уже кое-что. Что за оружие? – Стив вынырнул из кружки и сделал вид, что внимательно слушает.
– Мечи были выкованы мастерами Стальной империи, у нас таких точно нигде не делают.
– Ух ты, имперская сталь? Не может быть! Человеческое государство не торгует с нелюдями, у них даже метисы истерику вызывают, не говоря уже о гоблинах. Занятно… – Стив задумчиво поковырялся в зубах щепкой, отколотой от края стола. – И с каких это пор гоблины объединяются в организованные отряды?
– Ну зачем так серьезно… Тот, кто все это затеял, просто нанял их, вот тебе и вся организация. Разовое явление.
– Нет, Зулин…
Крик. Расщепленные створки ворот и огонь. Огонь повсюду. Недоумение за левым плечом, кровь. Страшно и беспощадно.
– Стив!
– Нет, Зулин. – Стив тряхнул головой, отгоняя воспоминания. – Нет, это не разовое явление. Точно тебе говорю.
– Все это, конечно, очень занимательно, но мы не продвинулись ни на шаг. – Иефа подавила зевоту. – Все наше великое расследование сводится к нескольким фразам: с севера пришли гоблины под предводительством шамана – как ты сказал, эти звери называются? – в общем, не важно, под предводительством шамана, напали на стражу, чем отвлекли внимание от гильдий, которые в это время благополучно обчистили их подельники. Организаторами, само собой, являются не гоблины и не эти – как ты говорил, эти звери называются? – а кто-то третий, кто знает черную магию и кто сотрудничает с людьми из Стальной империи настолько плотно, чтобы заказывать у них оружие. Из трофеев у нас есть магический медальон и заскорузлые тряпочки. Ушли воры явно на север, нам, понятное дело, нужно идти за ними, но проводника нет как нет, поэтому я предлагаю отправиться спать и не заморачиваться раньше времени. А завтра поглядим. Что скажете? – Иефа помолчала пару минут, дожидаясь ответа, но не дождалась и встала. – Спокойной ночи, ребята. Разрешите идти, господин начальник? – Иефа дошла до первых ступенек лестницы, ведущей на второй этаж, и обернулась. Лицо у нее было благостное. – Кстати, господин начальник, какие будут указания на предмет ночных рубашек? Мне спать в белой или в той, что с вышивкой на рукавах? Ах, вы предоставляете выбор мне? Благодарю за оказанное доверие! Спокойной ночи.
Некоторое время Стив и Зулин сидели молча, избегая смотреть друг на друга, потом Стив задумчиво почесал бровь и вздохнул:
– Вот баба-дура… Ну, я это… Пойду я.
– Завтра встречаемся здесь, часов в девять. Не опаздывай! – крикнул опомнившись Зулин дварфу в спину. – Черт знает что, а не работа… – проворчал он, поднимаясь по лестнице в свой номер. – Черт знает что, а не работа!
* * *
Если бы кто-нибудь спросил Смерча, нравится ли ему целый день таскаться по городу в компании трех сумасшедших, перебиваясь с чертополоха на черемуху, он бы ответил категорическим «нет», да еще, пожалуй, добавил бы пару-тройку выражений, которыми пользуются только пони. Но мнением Смерча никто не интересовался, даже его хитроумный хозяин. Стив вел своего будущего Боевого Магического Пони под уздцы и размышлял о зловредности женского пола. Больше всего его раздражало то, что он никак не мог окончательно определиться, какие чувства вызывает у него полуэльфка. Чаще всего при мысли об Иефе Стив испытывал глухое раздражение, но… Пожалуй, это «но» раздражало его даже больше, чем сама девушка. "А ведь еще работать и работать вместе. Мораддин ее знает, что она такое… Ну точно – полукровка, ни то, ни се, не пойми разберешь. Вроде смотришь – голова на месте, а как отмочит чего-нибудь – ну дура-баба, мозгов по малолетству не нажила. И какой из нее сборщик информации? Тьфу! Задом крутить да эту, как ее, харизьму выпячивать – это да, это я верю, но в поход… Там не эльфам да рыцарям глазки строить, там потруднее дела пойдут… "
Стив свернул с широкой мощеной улицы в грязный переулок, вознамерившись сократить дорогу до трактира. "Бродячая собака" располагалась не в лучшем районе города, на близлежащих улицах практически отсутствовали фонари, при малейшем дожде переулки превращались в сточные канавы, забитые грязью и отбросами. Другое дело, что летом в Бристоле дождя было дождаться сложно, и копыта Смерча выбивали глухую меланхоличную дробь в мягкой, как пудра, пыли. В редких окнах обшарпанных домов едва горел свет – беднота экономила свечи. В темных подворотнях происходила тихая возня, кто-то расставался с кошельком, кто-то – с жизнью, но Стив не вмешивался. Ему не было дела до человеческих дрязг.
Стив дошел почти до конца переулка, как вдруг молнией сверкнувшее ощущение опасности заставило его остановиться. Он начал разворачиваться, одновременно хватаясь за топор, но тут раздался характерный низкий "треньк" откуда-то справа, с крыши дома упал кусок черепицы, и в правое плечо Стива воткнулся арбалетный болт, пробив толстую кожу куртки и кольчугу. Стив взревел коротко и злобно, одним прыжком преодолел расстояние до дома и вжался в стену, скрывшись в густой тени. Еще один арбалетный болт пропорол воздух там, где только что был дварф, с крыши снова посыпалась черепица и послышалась невнятная ругань. Стив перехватил топор левой рукой и короткими перебежками начал продвигаться вдоль стены, ища дверь, которую вскорости и обнаружил. На бешеный стук дварфа дом отозвался равнодушным молчанием, даже на крыше притихли, и Стив решил не церемониться. Он несколько раз саданул в дверь ногой, но та держалась на диво крепко. Стив грязно ругнулся и уже замахнулся топором, когда загремел засов и на пороге появились двое, зевая и почесываясь, – маленький лысый толстяк с ночным колпаком в руке и здоровенный сонный громила с выражением неизбывной тупости на лице. Не пускаясь в долгие объяснения, Стив легким движение руки отправил толстяка куда-то вглубь дома и ринулся было к лестнице, но был пойман громилой за ворот куртки и водворен обратно на порог.
– Безобразие, безобразие! – кудахтал из темноты толстяк. – Помогите! Грабят!
– Это дом господина Смиттса, сюда нельзя ходить, – промычал громила, которому дварф доставал в лучшем случае до пояса.
– Я действую по приказу мэра! – заорал Стив, ловко пнул громилу в коленку и снова ринулся к лестнице, но снова был пойман.
– Это дом господина Смиттса, сюда нельзя… – монотонно повторил громила, водружая Стива на прежнее место.
– Помогите! Помогите! – кричал из темноты толстяк.
– В меня стреляли с вашей крыши, – пропыхтел Стив, выдираясь из лапищ громилы. – Я действую по приказу мэра, пропустите меня на крышу, или я тут все разнесу к Мораддиновой заднице!
– Это дом господина Смиттса… – упрямо повторил громила, получил топорищем в пах и сложился пополам. Стив бесцеремонно отпихнул его в сторону и, наконец, прорвался к лестнице.
Фыркая и отдуваясь, дварф преодолел три лестничных пролета по четырнадцать ступенек каждый, четырежды помянул матушку Мораддина, задев плечом стену, взобрался по трухлявой стремянке на чердак и выбрался на крышу. Крики толстяка затихли внизу. Стив замер, оглядываясь и прикидывая, сколько времени заняла возня с не в меру усердным охранником. Крыша была абсолютно пуста, если не считать двух облезлых кошек, явно не способных стрелять по ночам из арбалета. Чертыхаясь, Стив кое-как преодолел расстояние от чердачного окна до печной трубы, после чего долго ее обнимал ("Эх, не приспособлены мы, дварфы, для лазанья!") и слушал, как трещит черепица у него под ногами. Предстояло еще ползти обратно, разбираться внизу с громилой, и все это – с арбалетным болтом в плече.
Стив мрачно оглядел крыши соседних домов, мысленно пожелал ночному стрелку свернуть себе шею и полез к чердачному окну. На чердаке его встретил до отвращения бодрый громила, который немедленно сообщил Стиву, что это дом господина Смиттса и что сюда ходить нельзя. Пораженный новизной информации, Стив взревел и разрубил в щепки старое кресло, случайно попавшееся под руку, после чего громила как-то сразу скис. Дварф сплюнул, показал охраннику неприличную фигуру из пальцев и потопал вниз по лестнице, на ходу шуганув толстяка в ночном колпаке. На улице его встретил тихим пофыркиванием Смерч, совсем было заскучавший в одиночестве. До "Бродячей собаки" было десять минут ходу.
Глава 7
Котенок был тощий и шелудивый. Он жался к стене сарая и обессилено пищал, даже не пытаясь уворачиваться. Мальчишки забили бы его камнями до смерти, если бы не эта дрянь, Иефа-полукровка. Она выскочила, как чертик из табакерки, из-за стены сарая, схватила котенка и бросилась бежать со всех ног. Обозленные мальчишки погнались за ней, ругаясь и швыряя камни. В конце концов, какая разница? Швырять в полукровку было даже интересней. Иефа бежала что было мочи, прижав перепуганного котенка к груди, слышала, как бешено колотится его сердце, боялась оглянуться. В нее летели палки и комья глины, камень больно ударил между лопаток, Иефа споткнулась и с размаху полетела навстречу земле, так и не выпустив из рук котенка, и только успела услышать, как он задушено пискнул последний раз…
Иефа села на кровати, мучительно всхлипнула и отерла лицо. Пыльной ветошью наваливалась духота, простыни были мокрыми от пота. Иефа встала, подошла к окну, широко распахнула ставни, жадно вдохнула ночной воздух. За стеной, в номере Зулина, раздавались какие-то странные звуки, что-то вроде монотонного гудения, а еще – потрескивание и хлопки, но хуже всего было именно это гудение, низкое, раздражающее, непрерывное. Иефа прошлась по комнате, посидела на кровати, огляделась. Ужасно хотелось спать, но мешали звуки. Девушка накинула на плечи шаль поверх ночной рубашки и вышла в коридор. Из-под двери соседнего номера пробивался неровный желтый свет, явственней слышалось гудение. Иефа немного постояла в нерешительности, потом взялась за ручку двери, но передумала. Стало боязно, а еще невыносимо горели ладони. По спине пробежали мурашки, как перед грозой. Иефа вернулась к себе в комнату, закуталась в одеяло и попыталась заснуть.
– Где ты была, черт тебя подери?! Посмотри на себя, эльфийский недоносок, последнее платье изорвала! В какой канаве ты валялась?!
– Я хоронила котенка, папа.
– Что? Я не слышу – что ты там бормочешь?!
– Я хоронила котенка, папа.
– Хоронила КОГО?
– Котенка.
Налитые кровью глаза и запах застоялого перегара. Я хоронила котенка, папа, я себя хоронила, уже в который раз. Я поднялась на ноги, хлюпая соплями и юшкой из носу, а у него оказалась свернута шея. Мальчишки окружили меня и стали кричать, пританцовывая и кривляясь: «Тощая Иефа раздавила котенка! Иефа-живодерня! Гроза кошек! Ублюдок! Полукровка! Иефа убила котенка! Тощая Иефа раздавила котенка! Остроухая! Полукровка!» Они скакали и кривлялись, и кричали, и швыряли в меня всякой дрянью, а я держала его в ладонях и не верила. Я хоронила котенка, папа. Когда я засыпала его землей, мне все время казалось, что он сейчас очнется, запищит и выкарабкается из ямы. Но он не вылез. Это очень страшно, потому что теперь я все время слышу его. Он сидит там, под землей, и мяучит так жалобно, мяучит, мяучит, МЯУЧИТ…
Иефа вскрикнула и проснулась. Встала, закрыла ставни. Где-то мяукала кошка, где-то очень близко, не понять, где. Иефа закуталась в одеяло и села на кровати, пытаясь унять дрожь. Из соседней комнаты доносился размеренный стук, гудение стало громче, настырней. Иефа ощутила безумное желание заорать на весь трактир и разбить что-нибудь вдребезги. Стиснув зубы, она легла, свернулась калачиком и сама не заметила, как уснула.
* * *
Утро выдалось на редкость пакостное. Иефа с отвращением посмотрела на себя в зеркало и выругалась. Немилосердно раскалывалась голова, во рту пересохло, как с похмелья. Девушка кликнула служанку, потребовала воды, чтобы умыться, и принялась приводить себя в порядок. Через полчаса, заметно посвежевшая, но все еще мрачная, она постучала в дверь соседнего номера. После непродолжительного молчания послышалась тихая возня, дверь открылась, и перед Иефой предстал Зулин, не менее сонный и растрепанный, чем была она сама полчаса назад. Иефа неприязненно посмотрела на планара и хмыкнула: фиолетовый балахон мага был изорван на тонкие ленточки, левую щеку пересекали три глубокие царапины, из комнаты нестерпимо воняло паленой шерстью и кошачьей мочой. В руках Зулин держал маленького облезлого сопливого черного котенка.
– Доброе утро, Иефочка! – невнятно, но довольно радостно пробормотал планар. – А который же это час? Поздно уже?
– Начало восьмого. Скажи, пожалуйста, Зулин, чем ты занимался всю ночь? Я отвратительно себя чувствую, у меня голова раскалывается. Могу я узнать, чего ради?
– Ну… – Зулин заметно смутился и покосился на котенка. – Видишь ли, Иефа, у любого порядочного мага есть фамильяр. Я вот решил тоже обзавестись. Потом-то не до того будет…
– Есть КТО?
– Фамильяр. Ну, как тебе объяснить… – Зулин снова посмотрел на котенка. – Ну, вроде магического помощника. Обычно это животное. Я решил, что мне подойдет классический вариант…
– Значит, фамильяр.
– Ну да, а как же без этого. Что ж это я за маг такой – без фамильяра-то? Ты прости, ритуал получился громковат, но тут уж я ничего не мог сделать…
– Ну, и где он, твой фамильяр? – Иефа заглянула Зулину за плечо, сморщилась и чихнула. – Я вижу только чудовищный и чрезвычайно вонючий бардак.
– Так вот же! – Зулин с гордым видом предъявил котенка. – Знакомься: его зовут Зверь. Зверь, это Иефа, она бард. Он сказал, что для семи часов утра ты выглядишь очень даже неплохо.
– Сказал? – Иефа подозрительно уставилась на котенка. – Вот он? И каким же образом?
– У нас связь. Телепатическая… – Зулин смачно зевнул, чуть не вывихнув челюсть.
– Мда… Ну, что ж… Фамильяром больше, фамильяром меньше… Тощий он у тебя какой-то… И насморк у него…
Котенок пристально посмотрел на Иефу. "Сама дура", – читалось в его взгляде. Зулин смутился, прижал котенка к груди.
– Ну, ладно. В девять за завтраком встретимся, хорошо? Мне еще нужно прибраться, сама понимаешь, ритуалы – дело пыльное… – он поспешно скрылся в комнате и захлопнул за собой дверь. Иефа подняла бровь, постояла пару минут с выражением крайнего сомнения на лице, хмыкнула и ушла в свою комнату. Трактир потихоньку просыпался.
Завтрак проходил в напряженном молчании. Иефа исподлобья поглядывала на Зулина, который был полностью поглощен своим сопливым животным. Зверь топорщил классически черную шерсть, таращил классически зеленые глаза и ел, ел, ел… Служанка трижды наполняла глиняную плошку отвратительной смесью из молока, яйца и рубленой сырой печенки, а котенок все не унимался. Иефа уже начала всерьез опасаться, что он сейчас лопнет, когда дверь распахнулась, и на пороге появился странно скособоченный Стив. Он прошагал к столику, громогласно потребовал пива, дыхнул на Иефу чесночным духом и так мрачно уставился на Зверя, что Зулин поспешил убрать фамильяра от греха подальше к себе на колени.
– Это что? – спросил Стив, погружая усы в пиво.
– Доброе утро, Стив! – язвительно приветствовала его Иефа. – Спасибо, что поздоровался. Что-то ты сегодня неважно выглядишь – тебе что, намяли бока в темном переулке?
– Может, и намяли… – пробурчал Стив, не выныривая из кружки. Вчера ночью держатель "Бродячей собаки" узнал много новых слов, вытаскивая болт из могучего дварфовского плеча. На все его уговоры позвать лекаря Стив отвечал невнятным рычанием и хватался за топор. Потом бледная дрожащая служанка промывала дварфу рану, то и дело порываясь хлопнуться в обморок от страха.
– Хорош боец, – усмехнулась Иефа. – Чувствую, кончится это тем, что мы тебя в поход на носилках потащим. – Стив, уже совсем было открывший рот, чтобы рассказать о ночных скачках по крыше, со стуком захлопнул его и погрузился в гробовое молчание. – Ладно, герой, что там у тебя болит?
– Ничего у меня не болит.
– Не бурчи и покажи, где болит. Я лечить умею… немножко. – Иефа встала из-за стола и подошла к дварфу.
– Да отстань ты от меня! – Стив вертелся на табурете, пытаясь увернуться от маленьких рук полуэльфки, но тщетно.
– Правое плечо… – задумчиво и как-то даже отстраненно проговорила Иефа. – Могу попробовать, но ничего не обещаю. У меня какое-то странное ощущение – кажется, там рана не из легких.
– Ты откуда знаешь? – ощетинился Стив.
– Чувствую. У меня получается заживлять всякую мелочь, на себе пробовала. Но у тебя, кажется, что-то посерьезнее удара кнутом… – Иефа запнулась и густо покраснела.
– Тебя что, били кнутом? – удивился Зулин, оторвавшись от своего котенка.
– Я что, похожа на тех, кого можно бить кнутом? – огрызнулась Иефа. – Вот что, забияка, надумаешь лечиться – скажи. Сама уговаривать не буду.
Стив промолчал, а про себя подумал, что кое-кому хорошая порка не помешала бы. Плечо противно ныло, но принимать помощь, предложенную таким образом, да еще и от Иефы, он не собирался.
– У кого какие планы на день? – поинтересовалась полуэльфка, садясь на свое место. – Лично я собираюсь наведаться в кузницу – Трор обещал оружие подобрать. Нам ведь понадобится оружие, Зулин, как ты думаешь?
– Много толку будет от твоего оружия, – пробурчал Стив. – Ты же им пользоваться не умеешь.
– Ну уж, по крайней мере, больше толку, чем от тебя, – мило улыбнулась Иефа. – Судя по моим ощущениям, без надлежащей помощи ты не скоро еще сможешь работать правой рукой.
– Я и левой легко управлюсь! – ответил Стив, накаляясь.
– Стойте, стойте! Не начинайте сначала! – Зулин водрузил на стол вконец обожравшегося фамильяра и принял начальственный вид. – Распорядок дня будет таков: до трех часов пополудни советую заняться подготовкой к походу. Желательно закупиться всем необходимым. Стив, тебе можно доверить это дело?
– Я закупщиком не нанимался.
– Стив!
– Ну, ладно, ладно… Чего сразу – Стив…
– В три часа встречаемся у здания мэрии для обсуждения дальнейших планов. Вопросы есть? Стив?
– Нет у меня вопросов.
– Иефа?
– А у меня как раз есть вопрос: Зулин, ты уверен, что наколдовал кота? По-моему, это больше похоже на пиявку…
* * *
Водрузив заметно округлившегося Зверя на плечо, Зулин направился к зданию Магической гильдии. Начальник может быть каким угодно – думал он по дороге – вздорным, склочным, гулящим или добродетельным, злым или добрым, но если начальник говорит, начальник делает. Иначе он не начальник. По этому поводу Зулин собирался задать пару вопросов Натану, в руководящих способностях которого начал всерьез сомневаться. Бездействие невыносимо раздражало Зулина. Он был уверен, что первую же порученную ему миссию выполнит с блеском, не посрамив звания ученика Зодчего из Малдлина, и вот теперь все шло через пень-колоду из-за каких-то дурацких мелочей. «Видишь ли, Зверь, я одного не понимаю: на кой ляд нужно было пороть горячку, в спешке набирать команду, ставить всех на уши и вообще разводить панику, обещать проводника, который, судя по всему, и не собирается появляться? Почему я не могу сказать своей команде, что мы ищем? Неужели мирогляд – такая ужасно секретная штука, что о нем никому нельзя говорить? Ну, ладно, положим, эта информация не для профанов, о ней должны знать только маги. Но проводник… Мы уже второй день сидим в городе, время идет, а сроку нам дали – всего две недели. Вряд ли те, кого мы ищем, ждут нас на околице. А все Натан. Ну, и кто он после этого?» «Разгильдяй и бабник», – сурово подумал Зверь. «Нет, ты не прав, – мысленно возразил Зулин. – Не думаю, что разгильдяя поставили бы во главе Магической гильдии. Это же не игрушки. Ну, да, бабник, чего скрывать, но делу-то это не мешает… Что скажешь, Зверь?» «Есть хочу, – подумал Зверь и зевнул. – Скучно…»
Рыжий котяра, развалившийся на крыльце Магической гильдии, повел себя странно: завидев Зулина, он вздыбил шерсть на загривке, истерически мяукнул и дал стрекача. Зверь довольно замурлыкал. Внутри гильдии царили тишина и пустота, пылились горы бумаг на столе Тирела, где-то в углу жужжала одинокая муха. Зулин прошелся по комнате, заглянул на второй этаж, но никого не нашел. Начальством в гильдии и не пахло. "Подождем?" – спросил Зверь.
