Текст книги "Денис Котик и Ржавые Заклинания"

Автор книги: Александр Зорич

Соавторы: Сергей Челяев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц)

– А почему ты сразу не начал с шапки-утайки? – спросил Денис. – Ведь эти волки так распалились! Я боялся, что они сейчас бросятся на меня и растерзают.

– Вот чудак-человек! – покачал головой волшебник. – Ты же сам говоришь: они распалились как огонь. По-твоему, было бы лучше, если бы весь свой жар они разом выплеснули на нас?

– Нет, – осторожно ответил Денис. – Совсем не лучше.

– Вот и я так думаю, – кивнул Маленький Мальчик. – Когда человек очень зол, лучше всего дать ему выплеснуть эмоции в слова, а не в дела. Особенно если этот человек – сущий волк.

Денис засмеялся.

– Чего смеешься? – озадаченно спросил Мальчик.

– Смешно ты сказал – человек-волк! Разве такие бывают?

– Еще как бывают, – подтвердил его спутник. – Поэтому я и хотел, чтобы они наорались досыта. Особенно князь. А когда противник проорется, он после этого сразу начинает чувствовать свою пустоту – жар-то уже весь вышел. И ему становится не по себе. И он сразу... как это сказать... опоминается, вот.

– Я понял, – шепнул Денис маленькому волшебнику. – Самое главное – это было заставить этого князя с тобой согласиться. А когда с тобой несколько раз соглашается даже заклятый враг, после этого ему будет уже не так-то легко вонзить в тебя коготь.

– Молодец, ты все отлично понял, – похвалил его Маленький Мальчик. – Именно этого я и добивался.

– Ага, – кивнул Денис, косясь на волков. – Но только я не могу взять в толк другое. Как тебе все это удалось проделать и повернуть в нужную сторону?

– Ха! – самодовольно прищелкнул языком маленький волшебник. И оттого вновь стал на мгновение прежним Маленьким Мальчиком – озорником и любителем всяких веселых каверз. – А ты не заметил, как я с ними говорил?

– Нет, – улыбнулся Денис. – А как?

– Чудак-человек! Я ж разговаривал с ними как с людьми! Вот в чем секрет, – покровительственным тоном произнес Маленький Мальчик. Но затем тут же весело расхохотался, предусмотрительно отгородившись ладонью от поляны. Чтобы волки не приняли этого смеха на свой счет.

– Не забывай, что это все-таки звери. Одним словом, животные, пусть и говорящие. Волк ведь – та же собака, только с большим самомнением. О-о-очень большим.

И он известным жестом всех заядлых рыбаков показал руками огромные размеры волчьего самомнения.

– А любая собака всегда будет очень удивлена и здорово польщена, если с нею начать говорить по-человечески. Этого они от нас, людей, хотят больше всего. И за это готовы на все.

– Точно? – засмеялся Денис, уже вовсе не таясь.

Конечно, спиной он все время чувствовал мстительный, злобный взгляд Хвата. Но теперь ему было на него плевать с самой высокой колокольни.

– А ты думал? – подмигнул маленький волшебник. – Биологию надо в школе учить! Это же, братец, чистый Дарвин! Естественный отбор, понимаешь! Одним словом, век живи – век учись. Обалдевай знаниями, так сказать, но иногда умей применять свои знания и на практике.

А теперь давай-ка сговариваться о встрече на завтра. Песок-то еще не весь рассыпал, а, чародей?

И он легонько отвесил Денису шутливый подзатыльник.

Денис улыбнулся и замотал головой. У него на душе сейчас было так легко и спокойно, что он вообще не думал ни о треволнениях дня минувшего, ни об опасностях очередного возвращения домой. Ему начинало казаться, что к такому бешеному ритму и ненормальному образу жизни он уже понемногу начинает привыкать.

ИСТОРИЯ ШЕСТАЯ. СТАРЫЕ ЗАГАДКИ БЕЗ ОТВЕТОВ В КОНЦЕ

Ты всю ночь отважно борешься с происками злой магии и коварными волшебниками? Причем не во сне, а наяву? Что ж, тогда поутру в школе, рано или поздно ты обязательно почувствуешь себя не в своей тарелке.

Лучше всего, конечно, получать образование в отрыве от опасной волшбы и чародейства. Совмещать эти два важных занятия обычно мало кому удается. Потому что еще неизвестно, какое из них труднее.

Такое ваше состояние обычно очень трудно скрыть от окружающих, особенно если вы им не безразличны.

Поэтому Тигра как самый преданный и внимательный друг на свете твердо решил выяснить, что же происходит с Денисом. И не откладывать с этим в долгий ящик. А это значит – сразу после первого урока.

– Слушай, – твердо заявил он, усевшись рядом с другом на широком подоконнике первого этажа. – По-моему, в последнее время с тобой явно творится что-то неладное. Выглядишь ты как призрак отца Гамлета, не лучше.

"Эй, Папашка, появляйся, перед сыном открывайся!" – гнусаво процитировал он фразу из давней юмористической сценки, лишь отдаленно напоминавшей Шекспира. Но Денис только рукой махнул. И при этом зевнул так широко, как это умеют делать только ленивые коты, хорошенько пригревшись на жарком солнышке.

– Друг, видишь ли, встревожен! Просто места себе не находит! А он еще и зевает! Хоть бы хны! – возмущенно воскликнул Тигра. – Ты как хочешь, Денис, а у меня есть три предположения насчет тебя. Ровно три.

– Ну, валяй, – лениво предложил Денис.

На самом деле он действительно страшно устал. Все тело здорово ныло и настоятельно требовало сна. А в глазах поселилась не видимая никому смертельная тоска и обескураженность. Сейчас от всех вопросов и загадок у Дениса просто голова шла кругом. Хотя, если подумать, причем здесь Тигра?

Он-то разве виноват, что кто-то раз за разом предательски подставляет Дениса? А он даже и предположить не может, откуда ветер дует? Хотя источник этого ветерка точно где-то рядом. Денис его буквально носом чуял.

– Версия один, – со вкусом начал Тигра, удобно откинувшись на скрипнувшую при этом оконную раму. – У тебя какие-то неприятности дома. Так?

Он сделал эффектную паузу, но Денис никак не отреагировал. И Тигра продолжил загибать пальцы.

– Ладно. Версия два. Ты заболел. Или еще только собираешься болеть.

– Чепуха, – махнул рукой его друг. – Ни то и ни другое. Дома все нормально, температура – тоже. Так что плохой из тебя детектив, Тигрыч, – заключил он.

– Погоди-погоди, – сообщил Тигран, чуть ли не потирая руки от удовольствия. – Теперь версия номер три. Самая главная.

– Какая же? – Денис по-прежнему смотрел на друга с ленивым любопытством.

– Ты просто влюбился! Вот! – заявил Тигра с плохо скрываемым торжеством.

Вот теперь он ожидал всего что угодно – возмущения, оскорбления, протеста, может быть, даже подзатыльника. Одним словом, всего – кроме равнодушия. Лицо же Дениса было бесстрастным.

– Ты влюбился, – упрямо повторил Тигра, но уже без прежней уверенности.

– И что? – тихо спросил Денис.

И вот тогда у Тигры отвалилась челюсть. Прямо как в кино.

– Слу-у-ушай... А кто она, а? Нет, честно?

– Я тебе скажу, – меланхолично пробормотал Денис, – а ты опять раззвонишь. Как в прошлом году, помнишь?

– Да ладно тебе... – протянул Тигра, покраснев всего лишь чуточку. – Кто старое помянет, тому не хватит жвачки! Я же серьезно.

– И я серьезно, – пожал плечами Денис. – Только я пока и сам не знаю. Считай, что это – моя большая и страшная тайна. Идет?

– Издеваешься? – обиженно надул губы Тигра. Но тут же вновь оживился:

– Слу-у-ушай... А это, случаем, не та девочка, что тебе названивает по телефону? Ты, часом, от меня ничего не скрываешь?

– Разве от тебя что-то может укрыться? – улыбнулся Денис и похлопал друга по плечу. – Я ж тебе говорю: сам пока не знаю. Узнаю – скажу.

Тигра хотел ответить, но торжествующий звонок на географию прервал его дружеский допрос. А после географии Денис почувствовал, что у него буквально раскалывается голова.

Весь третий урок он крепился, но потом не выдержал – глаза слипались, несмотря ни на какие ухищрения. В висках упорно стучало, в животе беспокойно бурчало, а во рту появился противный привкус кислого железа. Денис предупредил Тигру, что его версия номер два, видимо, подтвердилась, и он точно заболел. После чего наш герой поскорее отправился в школьный медпункт и в учительскую, разыскивать свою классную руководительницу.

Видимо, вид у Дениса действительно был неважнецкий. Медсестра дала ему таблеток от головной боли – а что еще может дать врач больному, у которого нет температуры? – и пообещала сама предупредить их "классную". Денис проглотил таблетки, вышел из школьного двора и осмотрелся.

Светило теплое солнце, но домой идти почему-то не хотелось. Он сразу представил расспросы обеспокоенной бабушки, которые непременно выльются в поглощение гигантских доз горячего молока с медом и малиной. А это значило лишь одно: выскользнуть вечером из дома становилось задачей практически нереальной!

Поразмыслив, Денис решил просто побродить немного по городу. А к обеду он заявится домой, как ни в чем не бывало. В конце концов, он ведь никакой не прогульщик – медсестра выписала ему "железное" освобождение до завтра. А на свежем воздухе, глядишь, и голова пройдет.

Ноги, однако, сами привели его в знакомый двор, куда он приходил уже две ночи подряд. Денис еще издали заприметил знакомую лавочку. На ней он теперь всегда сидел на рассвете, приходя в себя после возвращения из Архипелага. Лавочка была сухой и теплой от солнца, набиравшего силу с каждым днем. Денис уселся, с удовольствием вытянул усталые ноги и успел подумать только о том, как здесь все, оказывается, по-другому, если смотреть при дневном свете. И тут же задремал.

Когда Денис открыл глаза, во двор въезжал большущий грузовик с мебелью. Его грохот и лязг и разбудил мальчика. Денис поскорее глянул на часы и присвистнул – прошло, оказывается, два с половиной часа.

Ему прежде никогда не приходилось так крепко дремать на улице, просто так, сидя на лавке. И вообще. Самый последний его рекорд дневного сна составлял пол-урока химии. Денис встал, разминая затекшие ноги, и с удивлением обнаружил, что сейчас чувствует себя гораздо лучше. Голова не болела, живот успокоился, и было такое чувство, словно он хорошо выспался после обеда. То ли причиной тому было ласковое весеннее солнце, согревавшее мальчика своими лучами. То ли просто организм справился сам, потому что наконец-то отдохнул.

Уже уходя, Денис бросил взгляд на знакомую кучу песка на детской площадке, в двух шагах от него. Чистый сухой песок весело искрился под солнцем многочисленными крупицами речного кварца. И Денису показалось, что песчинки подмигивают ему. Они словно говорили: мы все-все знаем, но никому не скажем! До встречи ночью – тогда здесь будет все иначе. И мы, песчинки, будем другими тоже!

Денис улыбнулся и кивнул песчинкам как старым друзьям. Спустя несколько минут он уже был дома.

А там Дениса как раз ожидала самая Большая и Неожиданная Новость. Любовь Николаевна собирала большой кожаный чемодан, который давно уже пылился в ее спальне на антресолях.

Если в семье третью дочь называют Любочкой, будьте уверены: почти наверняка у нее уже есть старшие сестры, которых зовут Веруня и Наденька. Потому что потом они очень скоро подрастут, и их буду звать очень красиво: Вера, Надежда, Любовь. И бабушка Дениса, Любовь Николаевна, была ярким подтверждением этой нашей красивой семейной традиции.

В их семье она как раз и была третьей, самой младшей дочерью.

Самая старшая, Вера Николаевна жила в городе Отрадное, в восьми часах езды поездом.

Средняя сестра, Надежда Николаевна, или как сестры прозвали ее еще с детства на французский лад – Надин, жила аж в Канаде. Там она оказалась оттого, что была замужем за украинцем. Украинцев в Канаде хоть пруд пруди – когда-то это была чуть ли не четвертая по численности группа населения после французов, англичан и итальянцев. Денис о Канаде знал по редким письмам этой бабушки в пересказе Любови Николаевны и по трансляциям хоккейных матчей заокеанской НХЛ. Да еще, пожалуй, по романам Фенимора Купера, в героев которого увлеченно играл в детстве вместе с неразлучным Тигрой.

И вот теперь старшая бабушка Вера Николаевна срочно вызывала свою сестру Любовь к себе в Отрадное. Потому что уже три дня как у нее гостила их средняя сестра, Надежда!

Из Канады в Отрадное больно-то не наездишься. Поэтому, по словам Веры, нужно было обязательно ловить шанс повидаться с заокеанской сестрой. Сама она приехать сюда не могла, потому что в Отрадном у нее были еще какие-то дела со своей родней. Известно, какие дела могут быть у нашей родни с богатенькой канадской родственницей, ехидно заметила при этом Любовь Николаевна, собирая Денису обедать. Небось, деньги из нее тянуть хотят, вот что! А у нашей Надежды муж-то и вовсе никакой не бизнесмен, а отставной дипломат. А на старости лет пописывает экономические статейки в местной городской газете.

– Ну, по нашим меркам в Америке и уборщик – миллионер, – убежденно заявил Денис, яростно дуя на горячий борщ.

– Это почему ж? – поджала губы бабушка.

– Да они же там все зарплату в долларах получают, – проявил свою недюжинную осведомленность внук. – Причем – каждую неделю, в специальных конвертах. Я бы, между прочим, тоже хотел зарплату в долларах получать. И каждый день.

– Вырастешь – получишь, – неуверенно пробормотала Любовь Николаевна, не очень-то сведущая в биржевых делах и нынешних котировках валют. – А теперь давай думать, что с тобой будем делать.

Горячее желание обрадованного Дениса пожить одному – все же давно приготовлено в холодильнике, а разогреть я уж как-нибудь сумею! – Любовь Николаевна отмела сразу как поспешное и политически незрелое.

– Спалишь еще мне всю квартиру, – строго сказал она. – А другой у меня нет.

Ее собственное предложение поручить Дениса заботам соседки, сердобольной и дотошной до въедливости старушки Клавы-Яги, отверг в свою очередь уже сам внук.

– Вот еще, что я – маленький, что ли? Да она мне шагу ступить не даст, твоя Клава-Яга! Замучит своими бесконечными заботами до смерти!

Любовь Николаевна, которой и самой отчасти докучал беспокойный нрав гипертрофированно-заботливой соседки, немного поразмыслив, с Денисом согласилась.

– Ну, что ж, – вздохнула она. – Видать, делать нечего. Остается последний вариант.

– Сдать меня в зоопарк? – с любопытством промолвил Денис и расплылся в мечтательной улыбке. – К диким аби-ззя-нам?

– Бери выше! – пообещала Любовь Николаевна. – К тебе приедет баба-Вера.

– Ух ты! – воскликнул Денис, весьма неумело имитируя радость и энтузиазм. – А как она это сделает?

– Обыкновенно, – Любовь Николаевна вновь поджала губы в иронической улыбке. – Поездом!

– Так у вас же там тусовка? На троих?!

Денис разом побледнел, чувствуя, что его безоблачные перспективы остаться в доме одному на четыре-пять дней стремительно тают. А, значит, и возрастают сложности с его ночными путешествиями.

– Они за три дня уже наобщались досыта, – сообщила бабушка. – Веруня сама предложила сюда приехать, за тобой походить, каши тебе поварить. А я пока съезжу, с Надеждой повидаюсь. Действительно, давно уж нам пора вместе посидеть, чайку погонять.

– Это что ж у вас получается – рокировка? Как в шахматах? Ты – туда, она – сюда? – с затаенной горечью произнес Денис. Перспектива сидеть все каникулы с бабушкой Верой, которую он еще очень мало знал и видел очень давно, ему совершенно не улыбалась. И чего ради она сюда припрется?

– Хочет и тебя повидать, а то совсем забыла, – точно услышав мысли внука, прибавила Любовь Николаевна. – А коли она с тобой будет, то и мне спокойнее. Если надо, Веруня у нас кремень! За ней любой ребенок как за каменной стеной. В общем, решено. Сейчас ей позвоню, пусть выезжает.

– А ты когда же? – встрепенулся Денис.

– А я сегодня вечером, – сообщила она. – У меня уже и билет куплен.

– Ага, значит, вы все уже решили, без меня? – возмущенно воскликнул Денис.

Ну, все – не все, а делать-то что-то надо было! – строго сказала бабушка. – У тебя все равно послезавтра каникулы начнутся. А уж одну-то ночь без меня как-нибудь переночуешь, верно?

И она лукаво глянула на внука.

– Ага, – кивнул тот. – Конечно, переночую.

Но тут же поднял обеспокоенные глаза на бабушку.

– А она, эта баба-Вера... она хоть добрая? Я ж ее только в первом классе видел. И теперь уже совсем не помню.

– Очень добрая, – уверенно сказала Любовь Николаевна. – Вылитая я!

Печальный вздох был ей ответом. А потом зазвонил телефон.

– Ну, что, сестренка, надумали там, аль как?

Голос у бабы-Веры был громок и басовит, это было понятно даже из телефонной трубки. И совсем не внушало Денису оптимизма.

– Да вроде как есть консенсус, – вставила Любовь Николаевна свое любимое словечко из телевизора.

Дело в том, что помимо российских телесериалов она старалась не пропускать ни одной информационно-аналитической передачи. А уж их-то в наше последнее, сплошное телевизионное, время развелось как клопов в старой кухне – видимо-невидимо. Еще Любовь Николаевна обожала такие мудреные слова как "легитимность" и "электорат". Она частенько употребляла их в адрес соседей по лестничной площадке и нерадивой администрации их родного ЖЭУ.

– Вот и славно, – пробасила трубка. – Тогда и я собираюсь. К утру буду. Так что выезжай без сомнений. Надька тут тебя уже заждалась. Все время спрашивает. Уж прямо места себе не находит.

– Привет ей передавай, – смягчилась Любовь Николаевна. – Я уже и гостинцев захватила.

– Гостинцы – это хорошо, – одобрили в трубке. – Дай-ка мне внучка на секунду.

– Тебя, – сообщила Любовь Николаевна, протягивая трубку Денису. Он взял ее в руку осторожно, как берут за голову мертвую змею неизвестной породы.

– Ну, ты как там, Денисушка?! – голос у бабушки был трубный и зычный, как духовой инструмент у футбольных болельщиков на большом стадионе.

– Отлично, – пролепетал Денис, чувствуя, как у него во рту все пересыхает.

– Вот и славно. Сегодня переночуй, а завтра утречком я и заявлюсь. Ты в школу к которому часу идешь?

– К восьми тридцати.

– Ну, ежели поезд чуток поторопить, успею, – как-то странно сказала баба-Вера на том конце провода.

"Интересно бы знать, как это у нее получится – поторопить целый поезд? Вместе с электровозом?" – рассеянно подумал Денис.

– А уж коли не успею, знать, не судьба. Оставь тогда ключ соседям, – велела бабушка из Отрадного.

– Хорошо, – пообещал Денис. – Но только как же они вам ключ отдадут? Они же вас не знают и никогда не видели?

– Не беспокойся, – заверила его трубка. – Мне отдадут. Даже и не сомневайся. Ну, привет, внучок!

"Привет, Карлсон!" – чуть не ответил машинально Денис. Но там трубку уже положили.

Ему почему-то совсем не понравилось, как баба-Вера сказала "мне отдадут". И как она при этом недвусмысленно и твердо нажала на первое слово. И он принялся вспоминать, какая же она – баба-Вера.

Но в памяти всплывало только что-то большое, теплое и шумное. Какое-то огромное пятно вместо человека. И тогда Денис решил обратиться к бабушке. Любовь Николаевна тем временем с остервенением запихивала гостинцы в чемодан, и без того уже раздувшийся как пузо бегемота.

– А баба-Вера – она какая? Большая?

– Ну, не так чтобы очень, – неопределенно проговорила Любовь Николаевна, знаком призывая внука посильнее нажать на замок. – В общем, сам увидишь.

И. видя, что Денис после разговора с ее Веруней пребывает в изрядном замешательстве, ласково прибавила, смахнув со лба трудовой пот:

– Да ты не переживай, наша баба-Вера – золото. Просто у нее голос такой...

И чтобы сменить эту не слишком-то удобную для нее тему, Любовь Николаевна отвернулась к раскрытому платяному шкафу и как бы невзначай сообщила:

– А тебе опять давешняя барышня названивала. Несколько раз спрашивала. По имени.

– Когда?

В последнее время на телефон у Дениса утвердилась опасно быстрая реакция организма – он разом вспыхнул и зарделся. Но не маковым цветом, а, скорее, как вареный рак.

– Ну, когда... – озадаченно переспросила Любовь Николаевна, мысленно подсчитывая время. – Да почитай после третьего урока. Или четвертого, наверное. Я сказала, что ты в школе.

– А она? – выпалил Денис.

– Да ничего, – пожала плечами бабушка. – Только мне показалось, она как-то хмыкнула или фыркнула. Точно все равно как не поверила.

И еще более невинным тоном Любовь Николаевна прибавила:

– А у тебя как дела сегодня в школе-то? Не спрашивали?

– Я ж тебе уже десять раз говорил, бабушка, – железным тоном процедил сквозь зубы Денис. – У нас три дня подряд объясняют новый материал. Чтобы нагнать все упущенное за четверть.

– Вон оно как, – покачала головой Любовь Николаевна. – Правильно, а то вечно вы отстаете. Вот мы, бывало, учились...

– А она хоть представилась на этот раз? Та... которая звонила? – поскорее перебил поток ее воспоминаний Денис.

– Да вроде нет, – ответила Любовь Николаевна. – А ты что – ее не знаешь?

– Ты в следующий раз скажи ей: культурные и воспитанные люди сначала представляются, – зло процедил Денис и поскорее отправился к себе в комнату. Ему было о чем поразмыслить.

Любовь Николаевна проводила его долгим взглядом и понимающе вздохнула. Растет внучек, что поделаешь! И принялась перебирать в платяном шкафу "плечики", на которых висели ее наряды.

Каждое платье или костюм она поначалу окидывала придирчивым и скептическим взором, после чего этот вариант тут же и браковала. Перед заокеанской сестрицей Любови Николаевне вовсе не хотелось ударить в грязь лицом.

«Если эта девочка звонила мне после третьего или даже четвертого урока, значит, она не учится в нашей школе», – размышлял Денис, чувствуя себя частным детективом-любителем. – "У нас уже второй день как поснимали во всем здании все старые телефонные аппараты. Их будут менять на другие, те, что с телефонными картами.

В учительскую она бы вряд ли пошла, чтобы позвонить мне. К тому же – несколько раз. Школьнице постоянно звонить оттуда просто не разрешат учителя. В канцелярии – то же самое. А больше в школе нигде свободных служебных телефонов нет. Ближайший телефон-автомат – через улицу. И он постоянно сломан, или у него вообще нет трубки.

Выходит, круг замкнулся. Она – не из нашей школы".

Детектив Котик поудобнее улегся на своем диванчике и изучал трещинку на потолке, усиленно размышляя дедуктивным методом, как настоящий Шерлок Холмс. И, надо сказать, пока у него получалось очень прилично!

Стоп, сказал он себе! Ведь это может быть и тот, кого сегодня не было в школе по каким-нибудь уважительным причинам. Вернее, та! Звонит-то ему всякий раз именно девочка! И, скорее всего, одна и та же. Денис почему-то был в этом абсолютно уверен.

За другие классы из его параллели он вряд ли может сказать. А в их восьмом "Б" в школу не ходит только Леся Кобзарина. Она третий день болеет, если верить ее соседу по парте, этому рохле Тюленько. У нее грипп, а, значит, именно она и могла звонить мне из дому. К тому же Леся – одна из лучших учениц Лицея, и просто так она мне названивать не станет. Что там у них еще приключилось?

Но телефон Лесиной квартиры по-прежнему не отвечал. Это тоже было странным: разве ее, больную, могли куда-нибудь увезти? Разве что в больницу?

Надо будет еще позвонить к ним попозже, сказал себе Денис. И обязательно ее разыскать. Тогда, быть может, все и прояснится.

Хорошо в том же самом учебнике математики, подумал он, чувствуя, как после сытного обеда по закону Архимеда веки вновь тяжелеют, а глаза начинают слипаться.

Сколько бы там ни было задачек, в конце всегда есть ответы. Или можно купить в магазине специальный "Решебник" специально для твоего класса. Там вообще все расписано, как решать и какой ответ будет правильный.

У него же по-прежнему не было ответов на целую кучу вопросов и задач. Начиная от магических загадок чародеев и заканчивая таинственной незнакомкой, чьи телефонные звонки интригуют его уже второй день. А тут еще неизвестная бабушка едет, у которой, судя по всему, весьма крутой нрав.

Денис тут же вспомнил, что сегодня останется дома один. А, значит, спокойно может отправиться в мир Архипелага, без всяких надоевших ухищрений.

Честно говоря, ему уже порядком надоело обманывать бабушку, которая ни в чем не виновата. Но ведь если бы Денис рассказал ей все начистоту, Любовь Николаевна вряд ли бы ему поверила. Или сказала бы, что все это – дело взрослых, а он еще маленький. Как будто бы не помнит, что когда-то сама была такой же!

Так за смутными рассуждениями о загадках и превратностях собственной жизни под строгим надзором старшего поколения Денис незаметно уснул. Все-таки этим делом заниматься гораздо приятнее в собственно мягкой и теплой постели. А вовсе не на холодном и сыром ветру, сидя на жесткой скамейке, да еще и в чужом дворе.

Вечером его разбудила Любовь Николаевна, и они вместе попили чаю. К чаю были горячие и пышные оладушки с абрикосовым вареньем, горячо любимым Денисом с раннего детства. А потом они поехали на трамвае до вокзала.

Вокзал был не так уж и далеко, всего с десяток остановок. Но у бабушки набился большой чемодан из мягкой кожи. Не столько тяжелый, сколько пузатый, и оттого очень неудобный для переноски. Поэтому решили исключить метро и троллейбус – трамвайная остановка была сразу за домом.

Стоя на перроне, Денис выслушал целую порцию бабушкиных наставлений по дому и хозяйству. Точно ему предстояло переночевать не всего одну ночь, а, по крайней мере, дюжину.

Любовь Николаевна поцеловала его в нос, сунула в кулак прибереженную денежку на мелкие расходы и скрылась в вагоне. Потом они еще долго перемигивались и кивали друг другу через вагонное стекло, а Любовь Николаевна беззвучно кричала ему какие-то позабытые важные инструкции. Денис, разумеется, ничего не слышал, но на всякий случай постоянно кивал и улыбался, как будто все понимает и поступит непременно так, как ему сейчас велено.

Наконец поезд тронулся, заиграл вокзальный марш, и бабушка уехала в далекое Отрадное. Там ей предстояло нелегкое путешествие с большим и пузатым чемоданом по ночным улицам своего детства. Правда, ее обещали встретить. И все оттого, что Любовь Николаевна специально выбрала такой рейс, чтобы Денису не пришлось слишком уж поздно возвращаться домой. Если бы она только знала, где ему предстоит вновь очутиться нынешней ночью!