Текст книги "Вечное Солнце Припяти"

Автор книги: Александр Юрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

В конце приёма доктор попросил маму выйти. А мне задал странный вопрос: что я сама думаю по поводу того, что со мной происходит?..

Я не знала, что ответить… Хотя в дневнике, и неоднократно писала, что причина в городе!.. Не знаю, в чём именно, но он тесно связан со «стуком» и той штукой, что построили рядом со станцией…

Мне кажется, что все мы подопытные…*

Пометка. Вырвать!

Доктор понаблюдал за моей реакцией, затем вручил путёвку и пожелал счастливого отдыха.

Мне кажется, что ему тоже страшно…

Путёвка лишь на конец лета… Нигде нет мест. Так что зря он пожелал мне счастливого пути прямо сейчас… Ещё увидимся. Возможно и не раз…

(я понятия не имею, почему ничего не рассказала доктору – я ведь хотела!!!)

…Вечером ходили со Славиком в «Прометей». Фильм «Вам и не снилось». Я проплакала весь сеанс… Разве так бывает?.. Славик кивнул. Фильм, по рассказу. А рассказ, по жизни…

Насколько всё-таки реальность богата на чудеса!.. Это так здорово! Главное самому не проспать это чудо!..

После «Прометея» Славик накупил мороженного, и мы долго бродили по Набережной. Немного постояли на пересечении со Спортивной, напротив общежития № 20. Тут стройка – совсем скоро родится новый микрорайон! Наша Припять растёт – она как взрослеющий подросток!.. Как я сама или Славик!.. Как миллионы других детей на просторах великого Союза!..

Пока же здесь лишь огромная площадь из серого песка. Его каждый день везут самосвалы со стороны реки. Надо сказать, очень впечатляет… Мне отчего-то грустно… Такое ощущение, что в этой серости так ничего и не зародится…

Я просто слишком впечатлительная!.. Про это тоже лучше никому не знать…

Затем мы ещё какое-то время посидели в парке, напротив стадиона…

Сегодня был настоящий летний вечер! Тихий и немного душный. Тополиный пух, словно снежинки… Он то и дело лез в нос, силясь защекотать – совсем как папа косичками! Я смотрела на алые клумбы, раскинувшиеся вдоль тротуара, и понимала, что по-настоящему счастлива!

Мы просто молчали и наблюдали за резвящимися октябрятами. Потом Славик смутился и принялся смотреть под ноги. Я сначала не поняла, что с ним такое… Однако тут же всё стало ясно – Славик увидел прогуливающихся родителей. У него замечательная мама! Заметив нас, она просто улыбнулась и развернула папу Славика в другую сторону!..

Мы от души посмеялись! Затем Славик проводил меня до дома…»

«…Мне снится, что я бегу…

Мимо старинного дома, с четырёхугольной крышей… Мимо исполинских сосен, с огромными иглами… Мимо полуразрушенных гаражей… Я понимаю, где именно нахожусь!.. Но всё не такое, каким должно быть наяву!..

Пытаюсь свернуть на Энтузиастов!.. На всём ходу налетаю на колючую проволоку!.. Успеваю вскинуть руки и затормозить… Смотрю на изрезанные пальцы, но боли нет… Есть лишь страх… потому что я слышу позади себя «стук»!.. Мне кажется, что это птица!.. Но она большая, так что может меня запросто унести!.. В ужасе лезу через заграждение… Назад не смотрю – боюсь!..

Всё же как-то перелезаю. Падаю!.. Поднимаюсь. Вижу жёлтый знак с тремя лепестками – не могу разобрать, что именно изображено…

Кажется, человеческий череп!..

Пытаюсь снова бежать… Меня что-то не пускает! Я просто дёргаюсь, потому что оборачиваться нельзя!.. Если увижу, что сзади, то просто не проснусь! Смотрю под ноги… Я босая, словно, как и тогда, только-только встала с кровати!.. Всё тело в ранах, пятки сбиты в кровь!.. Однако боли по-прежнему нет…

Что же это?!

Дёргаюсь из последних сил! Слышу треск рвущейся ткани… Я снова свободна! Бросаюсь напрямки!.. Сзади хищный треск!.. Я различаю в нём своё имя! Он пришёл именно за мной!.. Он – Фон Шмидт!!! Я ясно понимаю, что бегу именно от яхт-клуба… Но что я там увидела, и что именно за мной гонится?!

Где мой спутник?! Ведь я не могла пойти туда одна!!!

Всё это на ходу!.. Я понимаю, что если меня догонят, то уже не отпустят – я слишком далеко зашла!..»

«…Мне снится, что я бегу…

Мимо заросшего кладбища… Мимо захламлённой прачечной… Мимо парка, с изваяниями застывших животных… Выскакиваю на Дружбы Народов!.. Это не Припять! Это какие-то джунгли!.. Где я?! Что случилось с моим городом?!

Мнусь в нерешительности… Снова смотрю на сбитые ноги. Если придёт боль, я не смогу сделать и шагу!.. Тогда меня непременно нагонят!

С неимоверным трудом преодолеваю желание обернуться! Заставляю ноги двигаться вперёд – мне нужно добраться до дома и захлопнуть дверь! Лишь тогда они от меня отстанут!.. Мне нельзя высовываться! Они знают, что я знаю про них!.. Хотя я ничего и не знаю!.. Точнее не помню!..»

«Мне снится, что я бегу…

Мимо садика… Мимо заросших пятиэтажек… Мимо застывших людей…

Застывших людей?!

Ну да… Они застыли на лавочках, вблизи подъездов…

Стремглав подбегаю ближе!.. С трудом сохраняю равновесие… Это не люди! Это – тени!.. Слышу, как кто-то кричит… Всё же осознаю, что кричу именно я! Бросаюсь прочь, потому что меня снова нагоняют!..

Выбегаю на Ленина, сворачиваю на Курчатова… На площадь не смотрю – я знаю, что её больше нет! Снова бросаюсь во дворы!.. Снова садик… Спотыкаюсь через карусель…

(на моих ногах нет живого места!)

…Но я не чувствую боли!.. Просто поднимаюсь и бегу дальше… Я в чаще! В самой настоящей лесной чаще!!!

С трудом преодолеваю последние метры… Мой дом! Замираю и смотрю вверх!..

Стёкла уцелели лишь в моей квартире…»

«Мне снится, что я бегу…

Мимо разгромлённых квартир… Мимо заваленных арматурой площадок… Мимо неработающих лифтов… в которых навечно застыл детский плачь!..

Замираю лишь у знакомой двери… Она одна цела и невредима! Оглядываться просто не хочу! Повсюду – смерть!.. Слышу, как начинает работать лифт – они не желают просто так бежать на шестнадцатый этаж…

А как же спрятавшийся в нём ребёнок?! Что с ним?!

Кажется, слышу детский крик!..

Машинально толкаю дверь – не заперта!.. Забегаю внутрь!.. Закрываюсь!.. Бегу в свою комнату и залезаю под одеяло!..

Последнее, что вижу – окна заволакивает синяя мгла…*

Пометка. Я никому не расскажу про эти сны!..»

«…С утра у меня температура… Больно глотать. Наверное, из-за мороженного… Хотя я в этом не уверена. Мама говорит, что ночью я бредила… Но я согласна болеть ради счастья!.. Хоть это и так неприятно… Приятно то, что принесла мама. На лестничной площадке, за дверью, она обнаружила три жёлтых тюльпана… Точнее бутона… Это определённо мне… Ещё… моя простынь в крови… Я думала, что мама испугается и пристанет с расспросами… однако она просто сказала, что с девочками так иногда бывает… Я не понимаю??? Разве всем девочкам в городе снится нечто подобное?..

Тогда почему же все молчат?..»

10.12.2012 г. Украина. Киев.

Просыпаюсь на скрипучей кровати. В комнате сильно накурено. Какое-то время просто смотрю на подгнивший потолок… Кое-где застыли лиловые пятна плесени. На стене тикают пыльные ходики. Почти десять. Понимаю, что если выскочит кукушка, я этого не переживу…

Пытаюсь вспомнить вчерашний день, а попутно, определить место, в котором нахожусь… Ну конечно… «Жуляны». Киев. Болота на Колосковой. Площадь Тараса Шевченко. Улица Сошенко. Дворы… Недружелюбный хаски. Улыбчивый Василий…

«По одной за встречу…»

По крайней мере, теперь ясно, от чего так болит голова и нестерпимо хочется пить… Есть не хочется вообще – одна мысль о еде заставляет желудок нервно содрогаться!.. Вот Волков не пил – это я помню отчётливо и ясно, будто не пил и сам… Прислушиваюсь к ритму сердца – частит. Однако я не помню опьянения, как и того, что было после застолья… Скорее всего, просто отключился…

Поднимаюсь. Тело ноет, словно мы шагали пешком от самой Рязани!.. На мне одежда. Отсутствуют только кожанка и туфли. Джинсы закатаны по колено, но уже сухие… Помнится в армии, подобным образом мы сушили форменную одежду – клали её под матрас, ближе к телу. К утру всё высыхало!.. Возможности человеческого организма и впрямь не ограничены! Носков тоже нет, возможно, от них и вовсе ничего не осталось… Как и от ног – сбитые пятки тому лишнее свидетельство.

Понимаю, что спал поверх постели, на засаленном покрывале.

Оглядываюсь. Я в просторной комнате. Из мебели – помимо скрипучей кровати, – не застеленный диван и раскладушка со скомканным пледом… Скорее всего, я почётный гость – раз почивал именно на кровати. Всё выставлено в ряд вдоль стены, будто в армейской казарме… У противоположной стены стол и два кресла. На столе остатки вчерашнего банкета. Рядом допотопный сервант. В углу на тумбочке LCD-телевизор. Контраст на лицо.

Подхожу к окошку. Откидываю шторку… За стеклом – забор и кусок грязного двора. Ощущение, что я в логове маньяка. Непроизвольно стараюсь ступать на одних носочках, силясь избежать скрипа половиц. Выходит через раз – правая стопа стёрта основательнее левой. Некстати… Но не смертельно.

Направляюсь к выходу. Переступив порог, оказываюсь в узком коридоре. С трудом припоминаю, что в одну сторону – выход, в другую – кухня. Машинально иду в другую. Попадаю в какую-то заваль… Василий и порядок – понятия явно несовместимые. Осторожно раздвигаю расставленные по полу тазы, кастрюльки и баночки… Кое-где встречаются даже чашки и стограммовые стаканчики, подобные тем, из каких вчера пили. На первый взгляд, самый настоящий хаос… Однако достаточно одного взгляда на вздувшийся, будто фурункул, потолок, как всё сразу же становится на свои места.

Вся тара призвана уберечь домик от затопления в случае дождя.

Осознав данность, тут же возвращаю передвинутый таз на позицию «по умолчанию» и стараюсь вылавировать к рукомойнику.

Вдоль стен старенький газ «Тула», на две конфорки; такой же убогий холодильник, без названия, в пол человеческого роста; швейная машинка, адаптированная под маленький столик на одну персону; газовый водонагреватель…

Утыкаюсь в рукомойник. Наслаждаюсь хлорированной водичкой – она везде едина…

Вновь преодолеваю лабиринт, но уже в обратном направлении. Задерживаюсь на развилке, заглядываю в жилую комнату – по-прежнему никого… Направляюсь к выходу. Окон нет, так что тут ничего не видно. Где включается свет – понятия не имею. Если свет тут вообще есть… В куче белья на деревянном верстаке, наощупь нахожу собственную кожанку. Натягиваю. Туфли, как мне кажется, искать бессмысленно. Сую саднящие ноги в первую попавшуюся обувь…

Какое-то время борюсь с подступившей к горлу тошнотой, потом всё же заставляю себя выйти на крыльцо.

Тепло. Не то, что сейчас в Рязани. Над забором низкие облака. Немного душно. Кажется, накрапывает морось…

У нижней ступеньки вчерашний хаски. Склонил голову набок – вроде как смеётся. Хвост озорно стучит по дрожащей луже.

– Чего ещё?.. – Мой голос хрипит, будто я после недельного запоя. Перед глазами начинает виться «мошкара» – это всё от яркого света… Хотя как знать.

Пёс мотает головой и гортанно гавкает.

Морщусь от громкого звука. Пытаюсь припомнить кличку животного… Попутно замечаю, что на одной ноге – галоша, а на другой – тапок с отмятым задником. Теперь ясно, что именно позабавило пса…

– Буба, чого пустуєш? Вистачить брехать! – Из сарая появляется раскрасневшийся Василий – на сей раз ещё чумазее, чем был вчера. – Йди, побігай краще!

Увидев меня, он тут же расплывается в улыбке – Чеширский кот просто завидует в сторонке…

Силюсь расправить затёкшие плечи. Снова отмечаю, как ноет всё тело от вчерашних никчёмных маршей. Спускаюсь с крыльца. Буба прыгает в сторону и стремительно скрывается за калиткой!

Весёлый надо сказать зверь.

Морось слегка отрезвляет… Точнее приводит чувства в норму… Настраивает реальность. Избавляет от «завихрений» пространства.

– Як спалось?

– Норма. Вы извините за вчерашнее…

– А чего вчера такого было?..

– Ну… посиделки все эти… Понятия не имею, что на меня нашло… Я, вообще, практически не пью… Страдаю потом сильно… Наутро.

– Так я ж казав, надо было ещё пузырёк разлить… А то чего… Тільки губи обмочена!

Пытаюсь разобраться в миксе русско-украинских изречений.

Василий видимо понимает. По крайней мере, дальнейший разговор пытается вести на русском.

– Это Волков всё! Сам не пьёт, а только рассуждает… Вот если бы, да кабы… Потому и видок у вас с утра такой помятый!.. А так бы сейчас бодрячком были!.. – Он беззаботно вздыхает и шевелит плечами.

Мне кажется, что Василий, со своим обменом веществ, может пить хоть вечно, при этом оставаясь как огурчик!

– Волков, наверное, разозлился?..

– Так що ж, вы дитятко малое что ли?! Тим більше мы тихо-мирно всё. Як люди інтеллегентние!

– А где он сейчас?

– Так мамку провідати пішов. Он всегда так. Как только приедет, сразу к ней…

– А что случилось?

– Так він хіба не говорив? В больнице его мамка. Рак.

Машинально хватаюсь за подбородок, качаю головой – нет, я не знал… Да и откуда?! Волков вообще мало говорит… И надо думать, что пытаться разговорить его на личную тему, попросту невозможно!..

– Облучённые они. И мамка, и папка… Был… Да и сам Волков…

– Так он разве местный? – Глупый вопрос – может быть просто ликвидатором… Хотя… сколько ему тогда было лет?.. А сколько ему сейчас?

– Ну ти даєш, доктор! Припятские они. Точнее жили там, пока всё не случилось. Родителей на станцию работать перевели… Хотя и сами могли попросить. А так, вообще, на Рязанщине их корни… Вышло просто так. В Союзе куда угодно заслать могли… Тогда расстояния аршином мерили… по карте! Неужто и этого не помнишь? Хотя Волкова и впрямь так просто не разговоришь… Он оттого и помогает так «самосёлам»! Душу он там оставил… Тянет его «Зона». Так-то… Хотя и не зачем ему лишний раз туда наведываться… Радиация повсюду… Она и так у него уже много чего забрала. Когда-нибудь отнимет и жизнь…

Василий заметно грустнеет. Теребит промасленными пальцами усик. Емко ругается по-своему. Тщательно трёт ладони ветошью. Достаёт из нагрудного кармана папиросы. Прикуривает.

Со мной что-то происходит. Мне страшно. Ото всего того, что я слышу.

Василий вдруг крякает и, как ни в чём не бывало, заводит разговор на другую тему:

– Сейчас Волков вернётся, еды принесёт, откушаем, да и можете двигать тогда… Погодка, правда, сегодня страшна… Там с этой мокротой только хлопоты. Я вот и машину уже подлатал. От подивися…

Он снова возвращается к гаражу – теперь ясно, что это именно гараж, а не что-то абстрактное, что можно называть любым сподручным словом.

– А в какой больнице мать Волкова?

Василий замирает.

– Тобі навіщо?

Молчу. Нет, я понял. Просто я и впрямь знаю зачем! Мне бы только вернуться назад…

Василий улыбается. Он будто знает, о чём я думаю…

– Так по соседству она, в НИИ эндокринологии, что за рощей! Волков скоро будет.

Нет, он не догадался. Просто думает, что меня в первую очередь волнует вопрос времени… Ну и пусть, так даже лучше.

Я просто киваю. Потом заглядываю в гараж. Зелёная «копейка», с чёрным крылом. Капот задран, бампер наперекосяк, номер примотан проволокой, кузов на один бок – явно что-то с подвеской.

Василий наблюдает за моей реакцией. Затем улыбается. Озвучивает странную вещь:

– Жив, здоров наш пациент… А це так, симулирует! – Он грохает капот на место и улыбается ещё шире…

И впрямь кота из мультика про Алису рисовали именно с него…

Тут же вспоминаю, что я «врач-уролог». Пытаюсь определить по улыбке Василия осталось ли это в тайне или же вчера всё раскрылось… Непонятно. Ну, да и бог с ним. Какая теперь разница!..

– И откуда такой раритет? – Пытаюсь заставить голос звучать беспечно. Вроде выходит.

– Эхо Союза.

– И как только докатилось до нас?..

Василий смеётся, давясь дымом…

Попутно пытаюсь вспомнить, когда последний раз кто-нибудь из моих собеседников смеялся над озвученными шутками… Нет, это просто Василий со своим метаболизмом…

Скрипит калитка. Я резко оборачиваюсь на звук! Волков. Да уж… Если кто и пил вчера, так это он! Нет, он просто не спал всю ночь. Ведь рядом была больная мать…

Волков гневно смотрит на нас впалыми глазами и притворяет калитку. Подходит.

Василий больше не смеётся. Он такой же серьёзный, каким был вчера, до тех пор, пока мы не познакомились.

Я невольно отступаю.

– Ну как? – Это Василий.

– А то ты сам не знаешь… – Волков заметно трясётся.

– Знаю… Но мало ли что…

Волков косится на меня. Переходит на украинский. Я понимаю, что лишний – молча удаляюсь в дом.

10.12.2012. Украина. Иванковский район. КПП Дитятки.

Трасса Р02… Именно по ней 27 лет назад неслись автобусы, кареты «скорой помощи», пожарные машины, милицейские Уазики, «буханки» военных… Неслись в неизвестность, потому что на тот момент, никто не знал, что именно произошло там, на другой стороне… А те немногие, кто всё же знали или догадывались, попросту не верили, что подобный ужас возможен… Они неслись, невзирая на страх перед тем, что затаилось на том конце Минского проспекта, на расстоянии 150-ти километров от столицы УССР…

…А там во всех направлениях расползался истинный ужас, слизывая радиоактивным языком с поверхности земли города и сёла, леса и поля, реки и озёра… Подвергая ядерному распаду живое и неживое… Это был мор, порождённый человеческими умами! Зверь, над которым утратили контроль, в силу оголтелой человеческой беспечности… Зверь, который вывернулся из рук, взяв под собственный контроль жизни сотен тысяч людей!..

Основная волна радиоактивного выброса прокатилась с востока – на запад, вдоль железнодорожных путей. Перебралась через, так называемый в среде сталкеров-геймеров «Мост смерти», после чего принялась распространяться и дальше, в сторону железнодорожной станции Янов, больше известной, как «Поле чудес»… На своём пути это чудовище въедалось во всё подряд, окрашивая сосны в рыжие тона, «подсвечивая» бетон и металл, выбивая электроны из попадающихся на пути частиц… Огромная «Зона» превратилась в логово озлобленного монстра, который вырвался из неугодного заточения в активной зоне реактора и осел в здешних краях на тысячелетия…

Отрываюсь от экрана КПК… Отрываюсь от размышлений. Нужно экономить заряд батареи! Постоянно напоминаю себе об этом, однако тут же забываю. В голове одна «Зона»… Как только я начинаю представлять, что именно произошло здесь 27 лет назад, пальцы сами собой «запускают» план окружающей местности… Дико! До Дитяток, правда, ещё терпимо, но вот дальше… Дальше и впрямь дико!

Если верить проложенному маршруту, от КПП Дитятки, до города Припять чуть меньше сорока километров… Тут, естественно, погрешность – программа рассчитывает маршрут до центра города. Волков до этого озвучивал цифры много меньшего регистра. В принципе, никакой разности. 30 км – я тоже вряд ли осилю в один марш… Как бы то ни было, особых вариантов нет… Так что и пугать себя раньше срока ни к чему.

Ведь время в здешних местах, фактор основополагающий…

Доберёмся до КПП, а там уж видно будет.

Смотрю в боковое окно. За ним лесополоса. Минский проспект давно закончился, как закончился и сам Киев. Закончился… Какое-то не совсем хорошее слово!

Мы выехали из Киева по Минскому проспекту. Пару минут назад проехали указатель Оболонского района. Впереди 116 километров пути, которые, если верить навигатору, мы преодолеем за один час, сорок семь минут. Пятнадцать километров мы уже «сделали». Однако чем ближе «Зона», тем тревожнее становится на душе.

Отреставрированная Василием «копейка» держится на трассе уверенно. Мы даже кое-кого обгоняем!.. Правда при этом приборная панель дребезжит и трясётся, а сама машина больше походит на старика, перенёсшего инсульт! Волков спокоен. Держится за истёртый руль двумя руками, внимательно следит за дорогой. По обыкновению молчит. Ещё бы, сколько у него уже было ходок, подобных этой… Десятки? Сотни? А может тысячи?..

У меня изжога. Хоть и неприятно, но это всё равно лучше, чем то, что было с утра. Приятно само ощущение того, что в желудке, помимо желчи, есть что-то ещё… Перед отъездом добродушный Василий щедро накормил нас наваристым супом, сдобрив благоухающее перцем угощение ломтиками сала, репчатого лука и белого хлеба…

Думаю, для людей, страдающих от избытка холестерина, подобная трапеза, скорее всего, закончится летально…

Тем не менее, грибообразная хибара Василия, с вспучившимся потолком, пружинящими половицами и ароматом переперчённого супа, осталась единственным положительным моментом в моей жизни, за последние два года…

Вещи и впрямь были собраны заранее. Нам оставалось лишь переодеться и погрузиться в машину. Для меня был приготовлен камуфляжный костюм «натовка». Волков порекомендовал поддеть под китель обычную тельняшку. Разумно, в ней намного теплее, чем во всех этих американизированных «борцовках», в большей степени, подходящих для игры в баскетбол, а уж никак не для прогулок на морозе!.. Так же я предусмотрительно надел и всё остальное, что прибыло на мне с «гражданки», за исключением кожанки и туфель. «Сменка» так же осталась у Василия.

Поверх «натовки» – легендарный комбинезон «Тайвэк». Плотный и лёгкий. На первый взгляд водонепроницаем, но тут, как и со всем остальным – лишь вопрос времени… Заметив мои сомнения, Василий сказал, что по последним сводкам температура в Припяти и её окрестностях в ближайшую неделю не поднимется выше нуля, но плащ-палатка всё равно не помешает, как и… Дальше он принялся перечислять содержимое моего вещмешка.

Постараюсь коротко. Итак… Плащ-палатка, сменные берцы, на случай если «запачкаю» основные. Спальный мешок. Дозиметр ДРГБ-90, фонарик, батарейки. Консервы от армейского сухого пайка, котелок, кружка, перочинный ножик, ложка. Бинты, йод, влажные салфетки, рукавицы… Фотоаппарат. Зачем последний – не понятно. Василий только загадочно улыбнулся…

Поклажа Волкова выглядела намного больше… Да и всё внутреннее пространство «копейки» было завалено всевозможными вещами, пригодными в походе… Не понятно только, какой толк возить всё это барахло туда-сюда, так как оно в любом случае останется от тебя на расстоянии в 30-ть км… Ко всему, только лишний раз метаться в сомнениях, что всё же стоит запихнуть в вещмешок, а без чего можно и обойтись…

Снова возвращаюсь к реальности. По-прежнему дорога… С двух сторон жиденькие сосны. За ними кое-где белеют молоденькие берёзки. Волков сосредоточенно трёт виски – и впрямь не выспался. Справляюсь, как он себя чувствует. Волков щурится, говорит, что в норме. Предлагает о чём-нибудь поговорить… Если отбросить его теперешнее состояние, выглядит неправдоподобно, – и это ещё мягко сказано!

Машинально начинаю расспрашивать про «Зону». Почему сюда возвращаются люди?

Волков какое-то время молчит…

Проезжаем перекрёсток с трассой Т1001. Едем по выселкам Вышгорода – город-спутник Киева, типа подмосковных Химок…

Волков всё же отвечает. Кризис. Доходы населения резко упали. Государство не в силах обеспечить минимально допустимый уровень жизни даже в местах постоянного проживания. У эвакуированного населения существуют реальные опасения усложнить материальные проблемы и неустроенность семьи в местах переселения… Так же страшно потерять предусмотренные законом льготы для лиц, живущих в зоне отчуждения. Некоторые просто не желают бросать родные места… А за повседневностью жизни, чувство опасности за собственное здоровье и здоровье детей элементарно притупляется… Наконец, повинны и сами органы государственной власти, утратившие всяческий контроль над лицами, получившими жильё в «чистых» районах, но оставшимися проживать в «Зоне». Кроме того, кое-кто до сих пор прописан в Чернобыльской зоне отчуждения и, получается, живёт там легально…

Я просто молчу. Не каждый день слышишь такое… В принципе, я это всё уже знаю. Просто хочется хоть как-то растормошить Волкова ото сна. А более подходящей темы мне не найти…

Волков вздыхает. Упорно обгоняет пулеобразный «хёндай-солярис» – водитель иностранного авто явно в шоке. От греха подальше прижимается к обочине. Волков этого даже не замечает. «Копейка» успокаивается, а он продолжает речь…

…В основном это люди преклонного возраста. В среднем, он тут чуть больше шестидесяти лет… На данный момент численность «самосёлов» колеблется в пределах трёхсот человек. Почему колеблется? Хм… Это в основном старенькие бабушки и дедушки. Ко всему прочему, у них нет лекарств, как и прочих продуктов повседневной жизни… Но это я и сам вскоре увижу собственными глазами… «Самосёлам» иногда помогают предприятия чернобыльской зоны отчуждения. Выполняют ремонт зданий, транспортное обслуживание, медицинский обзор и лечение… Но это лишь эпизодически. По существу, «самосёлы» предоставлены сами себе: хочешь – живи где-то там, не хочешь – выживай где-нибудь тут!.. А то, что они выращивают на своих участках со средним фоном в 30 мкР/час, насквозь пропитано цезием и стронцием… Вот и выживай под лучистой «гаммой», используя её в качестве удобрения… Хотя согласно доктрине ООН за 2002 год – «Зона» безопасна для здоровья человека… Опасны лишь отдельные «пятна»… Однако никто так не удосужился официально замерить площадь этих самых «пятен», как и то, где именно они «дислоцируются»…

Так, за разговором, проезжаем Новые и Старые Петровцы. В районе Лютежа, Волков всё же умолкает – краем глаза смотрит на Киевское водохранилище… Я так же любуюсь полукруглым горизонтом на стыке воды и неба. Замечаю, что мороси больше нет, как и Киевских туч, а в «застывшей» воде отражается низкое солнце. Последний раз я видел нечто подобное ещё в бытность рядовым войсковой части № 25624… Наш эшелон переправлялся через Волгу. Рельсы были проложены по платине Волжской ГЭС. С одной стороны царило водохранилище, с таким же полукруглым горизонтом, а с другой – разверзлась бездонная пропасть, скрытая от взора переливчатой радугой…

Я чувствую грусть. А ещё тоску по тому времени… Жаль, что нельзя всё вернуть. Волков вздыхает. Похоже, панорама разворошила и его прошлое. Он всё же заставляет себя сосредоточиться на дороге. Снова молчит и трёт виски.

Останавливаемся на заправочной станции. Впереди поворот к Днепру. Но нам прямо. Попутно покупаю в придорожной аптеке «Но-шпу» – Васин завтрак никак не желает угомоняться, то и дело, «отстреливаясь» кислыми спазмами. Так же приобретаю простенький «Атлас автодорог Украины» – на КПК особой надежды нет.

Спустя пару километров, трасса Р02 поворачивает на северо-запад. Крупные поселения больше не встречаются – в основном маленькие деревеньки, сохранившие скудную жизнь, в пять дворов. Если бы не трасса, думается, «Зона» воцарилась бы и здесь… Между этой жалкой жизнью – сосновые леса…

Машинально думаю, о чём бы ещё можно поговорить…

Внезапно лес заканчивается. Мы на открытой местности. Вокруг поля. Явно пойменные. Голова немного кружится – это из-за ощущения простора.

Проезжаем речку Ирпень. Дальше Демидов. Окружной дороги нет – едем через центр села, по улице Киевской. Мне такие поселения не нравятся. Постоянный поток транзитного автотранспорта, пыль и грязь, оседающие на домах, запахи выхлопов и реагентов… Застройка преимущественно одноэтажная, но уровень жизни высок. То и дело встречаются аккуратные коттеджи, со спутниковыми антеннами на крышах и импортными автомобилями во дворах…

Кризис затронул не всех… Как и в России.

После поворота на Казоровичи, всё же спрашиваю Волкова, что заставляет возвращаться снова и снова в «Зону» именно его. Тема не проста, но теперь Волков уж точно не заснёт за рулём.

Он выпячивает губы, недовольно косится. Будь на то его воля, я, наверное, прямо сейчас оказался бы брошенным в самое сердце 4-го энергоблока!

– То, что я тебя рассказал на счёт «самосёлов» – это всё так, в общем. Статистика, что ли… На деле же, у каждого тут остались свои собственные «скелеты»… Вот как раз именно они и заставляют людей жертвовать всем… По сути, возвращаясь назад, человек обрекает себя на медленную гибель. Однако жившие здесь до катастрофы люди, будто привязаны к «Зоне». Она не позволяет начать всё заново где-то там… Отвлечься, забыть… Она постоянно рядом, будто «запущенная» хворь… Ждёт своего часа. Отчего именно так? Хм… Во всём виноваты наши воспоминания… Сотри человеку память и не возникнет никаких проблем! Вопрос в том, позволит ли он сам проделать с собственным сознанием что-то подобное… Думаю, вряд ли. Я даже уверен, что нет!.. Потому что… Потому что я знал такого человека, которому было просто «дано» неведение… Но он не пожелал с ним мириться… Он боролся, не смотря на то, что каждый новый день открывал ему истинный ужас!.. – Волков поочерёдно трёт об штанины вспотевшие ладони. – Так и мы теперь, боремся, преодолеваем преграды и заграждения, идём неведомо куда, где нас поджидает смерть… Возвращаемся к ужасу, от которого бежали раньше… Тебе интересно, почему возвращаюсь именно я?.. Потому что я должен был остаться там навсегда… Причём ещё тогда… Когда над Припятью светило Солнце… Но существуют и другие люди. Те, которые это Солнце утратили… А их дети и вовсе превратили его с вечные сумерки, продав всяческое проявление света дьяволу… Как и собственные души…

Я понятия не имею, как мне удаётся определить, что Волков говорит именно «Солнце», а не «солнце»… Но он говорит это именно так… хотя его интонация и никак не передаёт сопутствующих эмоций. Он просто размышляет вслух, позабыв про меня и всё сопутствующее… Потом спохватывается и как-то нездорово улыбается. Естественно тут же умолкает. Я тоже молчу, хотя любопытство и бьёт через край… Хочется покончить с этим вопросом здесь и сейчас… Но я понимаю, что Волков не скажет больше ни единого слова!..

По крайней мере, не в этой тарахтящей «копейке»…

Проезжаем Дымер. На выезде памятный знак, на месте гибели Леонида Быкова – асфальтированный пятачок, крохотный обелиск, оградка, вертикальное сине-жёлтое «перо» с именем и фамилией легендарного советского киноактёра… Хотя для всех он остался тем самым Максимом Перепелицей… Быков трагически погиб 11 апреля 1979 года, возвращаясь на своей машине с дачи под Киевом. В попытке обогнать трактор с мотокультиватором, киноактёр выехал на полосу встречного движения и столкнулся с грузовиком. Удар пришёлся в правую переднюю дверь. Ремень безопасности передал динамическое усилие на туловище, фактически не оставив целым ни одного внутреннего органа. Однако даже если бы Быков не был пристёгнут, то, как показала экспертиза, он бы попросту разбился о руль и торпедо… Как говорят в подобных случаях – без шансов. На момент смерти Леониду Быкову было всего 50…

Настроение окончательно падает. До КПП Дитятки играем в молчанку. Волков, однако, больше не «спит».

Думать ни о чём не хочется – просто таращусь в окно.

Проезжаем Катюжанку. За ней уже Иванковский район. На сегодняшний день город Припять, как административная единица, относится именно к Иванковскому району Киевской области…

Нас приветствует сине-жёлтая стела в обличии семафора.