Текст книги "Мир ГП (СИ)"

Автор книги: Александр Ярмышев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 34 страниц)

Глава 12

4 сентября 1977.

Вечер.

Так. Мешочек с расширением не потерял. Дезиллюминационные чары наложу позже. Можно идти.

Я давно планировал эту авантюру, и, этим летом, сделал таки мешочек с расширением, и шкатулку. На самом деле это только названия стандартных изделий из учебника. В действительности, мешочек выглядел как чехол для палочки, но с горловиной не в узкой части а в длинной, снабжённой молнией. Таким образом, объём получался небольшим, но зато горловина позволяла поместить в него шкатулку. И еще пару небольших предметов.

Шкатулка тоже была необычной. Внешне она была больше похожа на узкий кейс. Казалось, в него может поместиться только пару альбомов формата А4, но в нем тоже было расширение пространства. Поэтому помещалось в него три пачки бумаги на пятьсот листов. Но не это было основной особенностью шкатулки, главным было то, что она экранировала все излучения содержимого. Разумеется, предназначалась она, вовсе не для бумаги.

Да. Я наконец-то решил прибрать к рукам диадему с крестражем Волди. Этот предмет мало влияет на канон. Но опасение перед воздействием этого артефакта на мозги, заставляло осторожничать. И перед входом в хламохранилище, я надел на голову ленту, исписанную рунами, и, по идее, способную защитить от ментальных атак.

Для облегчения поиска я взял метлу, и на ней стал методично искать бюст.

Я летал дуговым маршрутом, с центром у двери, стараясь не нарушить системы поиска, и уже на четвертом полукруге обнаружил искомое.

Вспоминая описание места, где Гарри впервые увидел диадему, я ожидал увидеть рядом шкаф. И сейчас, не обнаружив его, я вспомнил, что он стоит в коридоре, а сюда попадёт только в девяностых. Надо бы попробовать изучить его, может в нем скрыты какие-нибудь секреты телепортации.

С виду, диадема не создавала впечатления совершенства. Просто довольно красивое украшение, но излишне массивные детали, лишали его шанса считаться изящным. Хотя, задумка, возможно, была замечательной. В общем, эта диадема была лишь похожа на ту, что показали в фильме.

Что до энергетики, то никаких ментальных атак не последовало, если не считать смутного желания надеть украшение, и я, рукой в драконьей перчатке, взял свою добычу, и положил ее в приготовленный кейс.

Настроение от проделанного поползло вверх. И я, покинув хламохранилище, три раза прошелся напротив картины Варнавы. Теперь в уме у меня был ритуальный зал. В каноне ничего подобного не упоминалось, и я полагался лишь на фанон. По логике, если комната способна стать складом, тренировочной площадкой, коморкой для швабр или огромным шатром, то и ритуальный зал возможен.

Каково же было мое удивление, когда я оказался в круглом зале с гептаграммой… в Берлоге. Наверное правы те, кто предположил, что новый образ для себя, комната берет из головы входящего. Но мне это на руку.

Смело подойдя к чертежу на полу, я с удовлетворением увидел, что все руны на линиях отобразились точно. Даже семь дисков отвечающих за аспекты отобразились. Осталось проверить как она работает.

Я достал один из накопителей, заряженных моей энергией, и положил его на приёмник энергии. Линии послушно засветились. Отлично, пора за дело.

Диадема заняла свое место в центре, и я увидел, что она обладает третьим и шестым аспектами. Вернее не так. Все аспекты, кроме четвёртого, присутствовали, но были не чёткие. Кроме упомянутых третьего и шестого. Но они, хоть и выглядели неестественно, но обладали большим количеством связей между собой и телом диадемы. Похоже, я вижу крестраж. Он был довольно грубо привязан к диадеме, всего лишь одним каналом от каждого аспекта.

В принципе, мне понятно как отделить крестраж от диадемы. А временным пристанищем будет согревающий амулет, все равно, при необходимости, могу сделать ещё.

Я положил амулет рядом с диадемой, и начал перенос. Но первый же канал решительно не хотел привязываться к амулету. Я вернул канал на место, и тот с легкостью прицепился к диадеме. Присмотревшись, я понял, что соединяется он не просто с диадемой, а духовной оболочкой артефакта. Это многое объясняло в выборе предметов пригодных для создания крестража. Все они, будучи очень сложными артефактами, скорее всего, созданы с использованием жертвы. А амулет был просто предметом с магической структурой. Лишь дневник Тома выбивался из этого правила, но и тут, можно предположить, что душа Миртл смогла изменить его. Или

Я убрал диадему обратно в кейс, а его, в свою очередь, засунул в мешочек, который уютно устроился во внутреннем кармане мантии.

Надо сделать артефакт с душой, и уже на нем попробовать пересадку.

12 сентября 1977

– Фу, Барти. Сходи уже к мадам Помфри. Удали этот фурункул с губы. Невозможно видеть его, и ещё хуже когда ты его обзываешь.

У моего друга, на верхней губе, с правой стороны, вылез фурункул. Но он, не обращал на него внимания, так как читать это воспаление не мешало. Говорил, что само пройдёт. Оно, может и верно, но я начинаю подозревать, что его канонная привычка облизывать верхнюю губу, появилась именно из-за этого гнойника.

– Иди, Барти, не сиди. Удали этот ужас. И так мало с кем общаешься, а с этой жуткой привычкой – облизывать губу, и вовсе будешь только со мной разговаривать.

После того нашего разговора, когда я рассказал о смерти его матери, он стал просто фанатиком учёбы. Сперва он пытался читать материалы по колдомедицине, но быстро сдулся из-за того, что там было много специфичных терминов. Потом он начал изучать дополнительную литературу к урокам, но и это казалось для него медленным. В конце концов он пришел к школьной медведьме, и попросил посоветовать несколько книг, для начинающего колдомедика.

К моему удивлению, мадам Помфри продиктовала около двадцати названий, большая часть которых была справочниками, и велела выучить назубок. Конечно, и это не избавило от вопросов, и мой друг стал частым гостем медицинского крыла.

Как же он од сих пор не избавился от фурункула? Все просто, он, в первый же учебный день, побывал у неё, и вернулся с жизнеописанием самого Мунго. Вот и читал его, не собираясь идти к своей наставнице не закончив.

Не думаю, что в этом варианте истории он бы приобрел эту привычку. Ведь книги той осталось едва пятая часть. И вскоре мадам Помфри и сама бы удалила этот ужас. Но рисковать не хотелось. А в каноне, скорее всего, на Барти всем было плевать. Вот и запустили проблему. Для начала с фурункулом, а затем и с Волди. Стоило тому проявить заботу о парне, как он оказался у ног Тёмного Лорда.

Думаю, что там не все так просто. То, что на него обратили внимание не удивительно. Всё же отличник, да ещё сын видного политического деятеля. Скорее всего парня психологически обрабатывали, вот и сломали психику.

Сейчас, он хоть и был сильно погружён в учёбу, но делал это с определённой целью. И даже вылечив мать, он не остановится, потому, что она моложе не становится, а значит разные болячки обязательно будут. С таким якорем, он вряд ли пойдёт по кривой дорожке. Скорее всего будет колдомедиком в Мунго, а там коллектив вправит ему мозги. Да и я, постараюсь остаться ему другом.

23 октября 1977.

Поход в Запретный лес за жертвой закончился пойманным зайцем. Ничего сверхопасного в этом лесу не было. Разумеется, первые походы, мы с Барти, делали в сопровождении Хагрида. И заходили не далеко. Но в дальнейшем, при соблюдении правил безопасности, бывало, что я ходил один.

Вот и сегодня, я ходил проверять силки, и обнаружил зайца. И, спрятав его в переноску для животных, зачарованную для успокоения клиента, направился на восьмой этаж.

Как привязать душу к предмету, артефакторы знают. Сложнее с предварительной обработкой. Для этого нужно провести несколько ритуалов, которые очищают душу от ненужных частей, таких, как воспоминания и призрачное тело. Дед сказал, что такие вещи лучше доверять некромантам, но за неимением на островах таких, показал всё сам. Впрочем, с помощью своей гептаграммы я могу проделать все эти манипуляции с душой без всяких ритуалов.

Зачаровать я решил один из двух герметичных тубусов, которые я ношу в пространственном кармане. Да, теперь в него помещается два отдельных предмета. Жаль, что в Улье так и останется карман на одну вещь.

В этом тубусе хранились мешочки с солью. Раньше там был песок, но когда у нас появился подвал-артефакт, я заменил его солью заряженной энергией жизни. А потом, и эту соль поменял на результат наших с дедом экспериментов, это тоже была соль, но заряжена она была более универсальной энергией жизни. Эта энергия была не так эффективна для человека, работала, примерно на треть слабее, но зато ее можно было применять и для животных, и даже растений.

Я освободил тубус, приготовив его к адаптированному для моих возможностей ритуалу, потом положил связанного зайца в центр гептаграммы и активировал ее.

Тело жертвы уйдет в утиль, второй аспект – энергия жизни – будет основным источником энергии для привязки. Третий аспект – тоже в утиль. Четвертый – ядро души – лучше отпустить, иначе оно нарастит недостающие части, и артефакт станет разумным. Мне этого не надо. Пятый аспект нужно очистить, и записать на нем образ и привязку на кровь. С шестым поступить также, но записать на нем логику артефакта.

Закончив с жертвой, я поменял тушку зайца на заготовку.

Тубус я ношу с собой уже давно, поэтому у него уже сформировался третий аспект, и к нему можно было привязать нужные части души зайца. Пятый будет давать доступ в тубус. Шестой будет определять логику защиты на те или иные попытки несанкционированного пятым аспектом доступа, и активировать нужную защиту.

А что с ним будет, когда привяжу к нему крестраж? Хм. Жалко тубус. Может лучше зачаровать фляжку, закрепив на нем расширение? Да, так будет лучше. Только остатки какао удалить.

Вот так. Несколько манипуляций с энергией, и почти вечный артефакт с серьезной защитой готов. Поражает возможность записи на шестой аспект некой операционной системы, но компьютерные, на двоичном коде здесь не подойдут. Так как душа обрабатывает не цифровые сигналы а аналоговые. Надо бы обдумать этот момент. Ведь у деда так и не было успехов со сквозным зеркалом.

Немного поигравшись с фляжкой, я достал диадему, и приступил ко второй части плана.

На этот раз пересадить осколок души Волди удалось без проблем. Очищенная диадема вновь спряталась в кейсе, а я стал осматривать суть крестража.

Ядра души не было, телом, на данный момент, служит фляжка, энергия жизни тоже отсутствует, а остальные аспекты присутствуют. Духовное тело имело вид опрятного, тридцатилетнего мужчины. Чувственное тело, внешне, не отличалось от виденных ранее. Это, конечно, не показатель, так как я никогда особо не исследовал ни пятый ни шестой аспекты. А вот шестой аспект, изображенный в виде мозга, имел множество точек, которые я в Улье не встречал. Седьмой аспект напоминал такой же у иммунных, но имел отражения точек шестого.

Эти точки, явно имеют большое значение. Стоит их изучить повнимательнее.

То что у гемограммы есть функция увеличения я знал, но не применял ее. А смысл? Все равно ничего не пойму в открывающейся мешанине. Теперь эта опция помогла мне более подробно осмотреть одну из точек на разуме крестража. Во-первых, они оказались разного размера, от двух, раз в десять больших, до сотни с небольшим совсем мелких.

Я осторожно прикоснулся к одной из мелких, и вспомнил, как применять заклинание «Бонс Картео». Конечно же я его никогда не учил, более того, даже не слышал о нем. Но теперь смогу выполнить его. Не без труда конечно, но за несколько повторов освою.

Интересно. Я прикоснулся к другой точке, и узнал как выполнять заклинание «Айсстрел».

Это что же получается, каждая точка – воспоминание о заклинании? Тогда какое заклинание у больших точек?

Я уверенно прикоснулся к одной из двух больших точек. Это было опрометчиво. Едва мой палец коснулся точки, как по мозгам словно током ударило. Поток информации был столь мощным, что я потерял сознание.

Пробуждение было тяжёлым. Все тело затекло от неудобного положения. К лицу прилипла клякса, натекшей, из носа, крови. В голове был шум штормующего моря.

Не обращая внимания на кляксу я перевернулся на спину, и попытался сосредоточиться на знахарском даре. Это мне удалось с третьего раза. От увиденного я потерял концентрацию. В мозгу было не меньше десятка лопнувших сосудов, и, наверное, только то, что я маг, позволило мне пережить такое.

По новой включив дар я приступил к самолечению. Один за другим, я растворял комочки крови и заращивал лопнувшие капилляры. И с чем меньше их оставалось, тем легче думалось. Вскоре затих и шум моря.

Починив себя, я огляделся. Гептаграмма отключена, все остальное без изменений.

– Темпус.

Ого, уже скоро полночь. Надо бы закругляться. Но для начала, надо понять, что же со мной случилось. Образы, что мелькали при прикосновении к большой точке, я не запомнил, а по новой проходить такое – страшно. Хотя, можно попробовать сузить канал, и ограничить скорость поступления информации.

Вновь активировав гептаграмму, я с сомнением посмотрел на большую точку. Может стоит проводить эксперименты на менее опасном объекте? Например на маленькой точке. Нет. На совсем маленькой толку может не быть. Попробую одну из тех, что покрупнее.

В этот раз тыкал не пальцем, а самым тонким, из возможных, щупом. И это помогло. Но поток информации шёл настолько медленно, что я решил попробовать увеличить толщину канала. Потом ещё и ещё. Пока не понял, что хватит. Тут и воспоминания закончились. Что интересно, это тыл навык аппарации. Конечно, дед научил меня ему, благо обучающие кольца делать умел, но велел пользоваться лишь в крайнем случае. Знания из крестража открыли для меня немало нюансов, которые познаются лишь с опытом. Теперь у меня было такое чувство, что я лет десять регулярно аппарировал.

Полезная находка. Пригодится.

Но вернемся к точкам.

Определив оптимальную толщину щупа, я осторожно коснулся им той точки, которая вырубила меня. Каким-то образом я ощущал, что именно это та точка, которая мне нужна.

По щупу потекла информация. Уже с первых образов я стал понимать что это за точка. Это был дар парселтанг. Конечно, мне сам дар не передался, не так-то это просто. Но информационную составляющую я теперь знал. И она говорила, что язык змей – ментальный навык. Никаких звуков не требующий. Даже Том, воспринимающий владение парселтангом как признак высшего, заметил, что при той ограниченности запаса шипящих звуков, полноценная речь состояла бы из слов длиной в несколько десятков звуков. Но этого не было, и он стал подходить к мысли о ментальном происхождении языка змей. Но словарь звуков и образов в этой точке был. Причем, именно из-за его объема, меня отрубило.

И как теперь избавиться от этого информационного мусора? Или, может от него есть какая-то польза? Я стал перебирать звуки словаря. В ряд ли мне удастся понять змею, но с этими звуками, плюс дар знахаря, я смогу передать змее свои мысли. Каждое щипящее слово работало как ключ, отправляющий оппоненту привязанный к нему ментальный образ.

Что-то мне это напоминает. Хм. Действительно. Заклинания, которые я выучил из крестража, работают так же. Простые слово и жест палочкой активируют сложный образ, который лепит из магии заклинание. Возможно, именно потому, нельзя выучить заклинание по простой книге, что образ заклинания передается от учителя к ученику. Отсюда становится понятно, почему ценны именно магические книги. Они несут в себе образ заклинания, благодаря которому учитель не нужен.

Ну, о заклинаниях потом. Что же до парселтанга, то в словаре присутствовали шаблонные образы. И я могу без всякого дара и шипения отправлять их змеям. Но остается проблема с обратной связью. Ладно, оставлю пока как есть. Хотя. Что если перенести этот дар на амулет-переводчик. Это должно быть не сложно. Жаль, что такого у меня с собой не было. Надо будет после Рождества прихватить с собой.

Такие амулеты дед тоже делал. Но сложность была в том, что для их изготовления надо было знать тот язык, с которого амулет будет переводить. И ещё общая проблема недолговечности для большинства современных артефактов.

Я, обучаясь на артефактора, уже умел делать такие амулеты. И даже учу дополнительные языки. Сейчас, кроме русского и английского, я знаю немецкий и французский. Но, думаю, в перспективе, выучить не менее двадцати основных языков мира.

23 декабря 1977.

Барти сидел напротив камина. Впрочем, в этом не было ничего нового. Удивляло то, что в руке у него, вместо привычной книги была бутылка пива. И не той сладкой бурды из Хогсмида, а нормального темного Портера, которое чаще всего пьют в известной нам общине хиппи.

Парень не отрываясь смотрел на пламя, а на его застывшем лице не читались никакие эмоции. Я присел в соседнее кресло, скрыл нас усиленным полем отвода внимания, и, немного подождав, спросил:

– Расскажешь?

Барти ответил не сразу, но я и не торопил. Тот шторм эмоций, который, он прятал за маской спокойствия, надо было хоть как-то унять.

– Мама болеет, – сдавленным голосом сказал Круч. Я промолчал. Он всегда так. Сначала скажет что-то, потом оценит по собеседнику, насколько понятна была его фраза, а потом говорит более подробно. – Отец написал, что это Драконья оспа. Но, мама шла на поправку, и уже осенью должна была выздороветь. Значит что-то другое. И мне кажется, что именно про эту болезнь упоминалось в твоем сне. Я ведь раньше и не особо верил. Можно сказать, играл в увлечение учёбой. Нет, учиться мне действительно нравится, но я это делал несколько демонстративно с уклоном в колдомедицину. Теперь же всё стало настолько серьёзно, что я боюсь. Боюсь не справиться. Ведь я знал о болезни заранее, и моя неудача будет означать, что я плохо подготовился. А это, можно сказать, все равно, что я сам убил свою маму, – Крауч приложился к горлышку своей бутылки, и в несколько глотков допил пиво.

– Понятно. Рефлексируешь, – подытожил я. – Друг мой, Барти, что я могу тут сказать? Наверное, только то, что у тебя нет права на неудачу. Разве что, могу обещать свою помощь. Тем более, в случае, если это именно Драконья оспа, то с большой вероятностью я знаю как смогу помочь. И ещё добавлю, что у тебя есть около четырёх лет. Так что, все в твоих руках.

Глава 13

24 июня 1978

Настал долгожданный момент. Выпуск мародеров, ну и Снейпа, и Лили. Наверное, все преподаватели вздохнули с облегчением. Как бы они не старались быть обаятельными, но от этого оставаться хулиганами не переставали. И, многие выходки Гриффиндорской четверки, приходилось спускать на тормозах, ущемляя пострадавших.

Несколько моих однокурсников тоже решили закончить на пятом курсе, и покидают нас. Но нам с Барти, предстоят еще да курса. Он, как и хотел, получил «превосходно» на всех экзаменах. Но его отец никак на это не отреагировал. Может дома поздравит?

Впрочем, Барти сейчас думает не об этом. Мне даже не нужно прилагать усилий, чтобы почувствовать, что мыслями он уже в общине хиппи, на приёме у доктора Кейт. Знаем мы что там за прием, но пусть он лучше думает о ней, чем творит какую-нибудь дичь, ради одной из этих юных прелестниц, что выходят из школы, и идут к каретам.

В прошлом году, не дождавшись меня из-за забот по имитации смерти бабушки и дедушки, Барти сбежал из дома, и неделю жил у хиппи. Его мать, зная о нашей дружбе, прислала мне сову с письмом, в котором поинтересовалась, не знаю ли я где её сын. Я, той же совой, честно ответил, что не знаю, а сам тут же, портключом, прыгнул к общине. Почему сам Крауч не отвечал на её письма было ясно, просто парень всегда был среди хиппи, и совы даже передать ему письмо не могли.

Барти я узнал с трудом. И не мудрено. В худом, непричёсанном парне с голым торсом, в шортах и сланцах признать всегда опрятного, одетого с иголочки мальчика было сложно. Конечно же, он заявил, что останется жить здесь, и в Хогвартс не вернётся. Правда его решимость продлились лишь до тех пор, пока я не напомнил, что его ждет мать. Этот аргумент для него был всегда решающим, и уже через полчаса мы отправились назад.

Друга я подбросил до Дырявого Котла портключом, дальше он добирался сам.

А вечером снова пришла сова с короткой запиской: «Спасибо» от миссис Крауч. Впрочем, я и не сомневался, что женщина догадается о моей роли в возвращении сына.

В этом году Барти снова собрался пару недель пожить в общине хиппи, но теперь планировал сделать с умом. Для начала попросил у меня портключ до своего дома. Потом разменял карманные галеоны на фунты, приобрел, снова с моей помощью, магловскую одежду. Но главное, предупредил мать, что его не будет пару недель. Больше нельзя, из-за опасений, что об этом узнает отец.

Мать тоже была недовольна тем, что её сын так увлекся маглами, но предпочла не спорить, а дать ему перебеситься. А я, потихоньку, знакомил парня с наиболее интересными достижениями обычного мира. Так что миссис Крауч зря надеется, что её сын потеряет интерес к нему.

С музыкой Барти уже знаком, и не только гитарной, а скоро я устрою ему знакомство с кино. Начну с чего-нибудь лиричного. Но обязательно надо посмотреть какой-нибудь хардкор про войну, чтобы смыть всякие романтические представления ней.

14 февраля 1979.

Весь большой зал пялился на наш стол. Ещё бы. Когда ещё увидишь обосранный дом Рейвенкло. Причем буквально. Конечно досталось и другим столам, но в меньшей степени. Больше всех повезло Слизерину.

Что же могло такого случиться, спросите вы. А случилось не «что», а «кто». Его зовут Гилдерой Локхарт. Этот индюк написал сам себе кучу валентинок, и отправил их Совиной почтой. На завтраке эта стая залетела в Большой зал, и завалила наш стол записками вперемешку с перьями и птичьими какахами. Разумеется, ни о каком завтраке больше и не было речи. Хорошо, что магия помогла быстро почиститься, иначе, первые уроки нашего факультета, тоже были бы сорваны из-за того, что ученики массово приводили свой внешний вид в порядок.

Эта выходка Локхарта, не была последней. Весной, перед самым нашим выпуском, этот герой придумал заклинание, по типу «морсморде». Только вместо символа Волдеморта, была смазливая морда нашего шута.

В этот раз профессор Флитвик не выдержал, и устроил разнос для Гилдероя.

– Мистер Локхарт, вы, на самом деле талантливый волшебник. Только тратите свои способности на, простите, ерунду. К тому же, ваше заклинание, очевидно переделанно из печально известного знака Пожирателей Смерти. Поэтому, хоть оно и привлекает внимание, но реакция на него далека от положительной. Зайдите завтра ко мне после занятий. Мы с вами обсудим возможные решения вашей проблемы.

28 декабря 1979.

– Добрый день, миссис Крауч.

– Здравствуй, Алекс, – мать Барти выглядела плохо. Круги под глазами, бледная кожа, отёки, тремор рук, сыпь на лице. Очевидно, что у неё повышенное давление и нарушенный обмен веществ. Предполагаю нарушение работы надпочечников. – Давно тебя не видела. По-моему, это было летом на Косой аллее. Почему ты к нам не заходишь?

– Простите, миссис Крауч. Дела.

– Да какие у вас дела? Молодые, ведь, совсем.

– Дела у нас разные. Вот я, например, помогаю маме в больнице. Мы вместе ставим диагнозы, и назначаем лечение.

– Так у тебя мама медик?

– Да. И, надо сказать, многие вещи маглы лечат лучше магов.

– Сомневаюсь. Что они могут без магии?

– Мам, – решил не молчать Барти. – Магия хороша для лечения явных болезней, когда видишь проблему. Уже с бактериями и вирусами все сложнее. Приходится выделять патоген из крови, и создавать против него зелье или заклинание.

– Да, – взял слово я. – А есть ещё такая вещь, как неправильно работающие органы. Эту проблему вообще можно выявить только путем химического анализа крови.

– Так вы…?

– Да, мам. Я взял один из тампонов с твоей кровью, ну, помнишь, когда у тебя носом кровь шла. Потом Алекс отдал этот тампон на анализ в лабораторию, и сегодня мы получили результат.

– Миссис Крауч, у вас сильно повышен уровень кортизола в крови. Я думаю, что именно это угнетает ваш организм, буквально сжигая его. Заставляя жить в режиме стресса. Думаю, что вам осталось, от силы пара лет.

– Колдомедик в Мунго так же сказал, – женщина явно была шокирована. – И… и что вы предлагаете? Впрочем, о чем это я. Советуюсь с двумя недоучками.

– Не забывай, мам, что мы лучшие в школе.

– Ага, – поддакнул я. – По крайней мере ваш сын – точно. К тому же, он уже несколько лет, усиленно изучает колдомедицину.

– Алекс учится не хуже меня, только с оценками старается не выделяться. Иногда мне кажется, что он уже отучился, но, зачем-то, вернулся в школу.

– Ну всё-всё, – замахала руками женщина. – Расхвалили друг друга. И чем вы можете мне помочь? Пропишете какое-нибудь зелье?

– Мам, ну какое зелье? Даже зелье для временной нормализации придется разрабатывать новое. Но это будет лишь лечением симптома а не болезни. Без решения причины, повышение количества кортизола в крови будет повторяться. Но мы изучили этот вопрос. Уровень кортизола регулируется надпочечниками. Это означает, что они работают не правильно. Мы предполагаем, что это изменение в тебе осталось после болезни Драконьей оспой.

– И как же вы хотите нормализовать работу моих надпочечников?

– Сначала мы, как раз, подумали о зелье. Но тут надо разработать новый состав с постоянным эффектом. А это несколько лет работы мастера. С заклинанием – аналогично. Можно пожить на магловских препаратах нейтрализующих кортизол. Но это приведет к тому, что твой организм станет вырабатывать еще больше этого гормона. Что, соответственно, потребует повышения дозировки. Ещё один вариант – медикаментозно подавить работу надпочечников, но стабильно работающих препаратов нет. В общем, мы решили воспользоваться способностью Алекса, и сделать контролируемую обратную мутацию.

– Э-э. Что сделать?

– Контролируемую обратную мутацию. Это значит, что он вернет надпочечники к состоянию до Драконьей оспы.

– Барти немного преувеличивает, миссис Крауч. На самом деле многое зависит от того, как далеко зашла мутация. Но в небольших пределах обратить изменения я смогу.

С трудом, но нам удалось уговорить миссис Крауч. Основным доводом, конечно же, была непонятная уверенность её сына во мне. Похоже, что привязанность матери и сына была обоюдной.

Так или иначе, коррекцию надпочечников я провёл. Тем более проблема была лишь в их размере. Неожиданно быстро закончив с основной проблемой, я уделил внимание остальному организму. Но тут, ожидаемо, столкнулся с массой мелких повреждений, полученных от форсированной работы. Такое я тоже мог поправить, но времени на это потрачу уйму. Проще дать малый фиал зелья Авача. Эффект будет не хуже, а может даже лучше.

– Вот и всё, – я показал сосуд с зельем. – Миссис Крауч, вы знаете что это?

– Кажется, это Авача. Но откуда она у тебя? Это же очень дорогое зелье.

– Досталось по случаю. Не так важно откуда оно. Главное, то что вы узнаёте его. А после ужина примете.

– Я уже пила такое. Оно, конечно помогло, но не надолго. Уже через пару дней всё стало как раньше. Так что, не трать на меня такое дорогое средство.

– Теперь оно поможет. Ведь я убрал причину болезни. А зелье уберет последствия. На этом позвольте откланяться.

5 января 1980.

Так, от Барти отделался. Парень, после выздоровления матери, стал считать себя моим должником, хоть я и настаивал, что между друзьями таких долгов не бывает. И он даже согласен с этим, но продолжает меня оберегать не пойми от чего. Вернее понятно от чего. Пожиратели смерти перешли к неприкрытому террору, почти каждый день происходили стычки с их участием. Что интересно, про Орден Феникса слышно не было. Хотя, известные мне, по канону, имена, звучали. Жаль, что чаще всего, в некрологах.

Вот и Барти, зная идеологию Пожирателей, боялся, что на меня могут напасть. А я не боялся. Был некий мандраж, но был он больше похож на тот, что бывает перед прыжком в воду с большой высоты. Знаешь, что может быть больно, но понимаешь, что не смертельно.

Так вот. Я смылся от Барти. Зачем? Всё просто. На каникулах я доделал заготовку под амулет-переводчик. Только он получается совсем непохожим на обычный. Оригинальный улавливает звук, и переводит его согласно знаниям создателя, и безэмоционально шепчет в ухо. Результат больше похож на работу «гугл-переводчика» – переводит достаточно понятно, но иногда не совсем корректно.

Мой же амулет будет работать только с менталом. Но проблема была в том, что сам я парселтангом не владею. То, что мне дал контакт с точкой дара из крестража, больше похоже на разговорник. Причем собеседник будет заведомо немым, то есть он меня поймет, а я его – нет. Амулет же, должен будет улавливать его мыслеобраз, находить наиболее похожий в своем словаре, переводить, и создавать временную ассоциативную ссылку на такой же словарь у меня. Хоть перевод будет не точным, но таким образом, я, хотя бы смогу понять речь змей. То есть мой переводчик отдельно от меня работать не будет. Даже шестой аспект, который я собираюсь поместить в амулет, не сможет правильно транслировать образы.

Но тут есть такой нюанс: благодаря части души, амулет будет самообучаться. То есть, со временем, он сможет работать отдельно от меня, и, чем, чаще я им буду пользоваться, тем быстрее это случится. Но не думаю, что у меня часто будет появляться необходимость в общении со змеями.

Дверь в Выручайку послушно открылась, впустив меня в знакомый круглый зал с магическим рисунком. Я положил фляжку в центр и запитал гептаграмму. Затем, аккуратно отделил каналы, соединяющие шестой аспект с остальными частями, и убрал крестраж в сторону.

Теперь центр чертежа заняла заготовка под амулет, и безвольно обвисшие каналы шестого аспекта, были последовательно подсоединены к нему. Понимание, куда что подключать, у меня было довольно общим, но, я заметил, что главный принцип в том, чтобы подключить самые толстые к наиболее ответственным местам.

В общем, амулет переводчик был готов. Я осмотрелся по сторонам, с мыслями испытать его, но в зале, естественно, было пусто. Тогда я вспомнил про василиска.

В последствии я осознал, что можно выучить «Серпенсортиа», и пообщаться с призванной змеёй. Но в тот момент, даже намёка на подобную мысль не было. Лишь предвкушение испытания моего первого серьёзного артефакта.

Миртл на месте не оказалось, а значит нет и последнего существенного препятствия. Вместо этого – первая проверка моей способности говорить на змеином.

Я нашел в памяти словарь парселтанга, в нем нужное слово, и присмотрелся к украшению в виде змеи на кране.