Текст книги "Мир ГП (СИ)"

Автор книги: Александр Ярмышев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 34 страниц)

Глава 5

13 января 1970.

Я стоял напротив зеркала, и рассматривал себя. Ещё в первом классе, у меня была медкомиссия, на ней я получил информацию к размышлению. Нет, со здоровьем у меня все в порядке. Уж это-то, я, как знахарь, точно знаю. Но вот скорость развития организма была великовата. То, что я крупнее своих сверстников, мне было известно, но одному мальчику я уступал. Тем не менее, по таблице педиатра, мой организм, по развитию, проходил по верхней планке нормы по большинству показателей. Но у того мальчика отец – бугай за два метра ростом, и вес за центнер. А у меня вся родня средняя, и я должен расти «средним».

Вчерашняя медкомиссия подтвердила, что расту я аномально быстро, и уже соответствую десятилетке.

Возможно, мой взрослый разум тянет организм быть старше, но все мои знания по медицине говорят, что это невозможно. Скорость роста тела заложена в ДНК, и меняется только в небольших пределах, в зависимости от питания. Можно сослаться на магию, но в таком случае все дети-маги, благодаря магии, росли бы быстрее обычных, ведь все дети хотят побыстрее стать взрослыми.

Ответа, объясняющего мой феномен, не было, пока я не вспомнил про Нимфадору Тонкс. По канону она была метаморфом, правда от этого у неё были одни проблемы, и судьбе ее не позавидуешь. Интереснее то, откуда у нее этот дар. То, что от Тонкса, я сомневаюсь. Скорее всего, тут сработали такие факторы как родовая магия крови и обновление крови Блэк маглорожденным.

Магия крови – это частный случай магии плоти, которая предполагает изменение формы в широких пределах. Мог ли родовой дар Блэков трансформироваться в магию плоти в виде метаморфизма? Запросто. Для того чистокровные и разбавляют кровь, чтобы раскрыть родовой дар в новой грани.

Во мне тоже должна быть частичка дара магии крови от Дореи, и еще одна, послабее, от мамы. Собственно, я по крови больше Блэк, чем Поттер. А значит, как и Нимфадора, я могу обладать даром магии плоти. Хоть и не усиленным. Вот такая магия объясняет скорость моего роста. Она же предполагает осознанные изменения. Вот такому выучиться было бы полезно.

И вот, я стою перед зеркалом, пытаюсь уменьшить оттопыренность ушей. Это, наверное, единственное, что не устраивает меня в моей внешности. Лицо знакомое по прошлой жизни, наверное, тоже эффект от метаморфизма. Мышцы чуть рельефнее, чем должно быть. Тут уже я работал осознанно, с помощью знахарского дара.

В целом, меня все устраивает, но вот эти уши…

10 марта 1970.

Сегодня мисс Адамс задержала меня после уроков. Ребята, с которыми мы обычно идем вместе со школы, едва услышав просьбу учительницы, неуверенно притормозили у выхода из класса. То, что это была именно просьба, было понятно из интонации. От чего задержались дети? Я не уверен, но думаю, они просто привыкли идти домой в моей компании, и слушать очередной рассказ о жизни, в основном инициированный вопросами моих спутников.

– Ребята, давайте увидимся завтра, как обычно.

Дети, в разнобой попрощавшись, вышли из класса.

– Алекс, – мисс Адамс нервно теребила в руках платок, и не могла придумать с чего начать. – Я хотела поговорить с тобой про тот случай, когда ты вылечил порок сердца у Джона.

– Мисс Адамс, я думаю, что тогда мы уже решили, что всем показалось.

– Ты прав, Алекс. И я ни с кем не обсуждала тот случай. Но так получилось, что у моей подруги, вернее у её дочери, тоже подобная проблема.

Вот ведь. Я вздохнул. Этого следовало ожидать. Просто она не лезла с просьбами целых три года, и я уже успел успокоиться.

– Понимаете, мисс Адамс, я ведь не лекарь, хотя и обладаю знаниями и способностью лечить. Просто не считаю, что надо исцелять всех подряд. Это портит генофонд человечества. По крайней мере, пока оно не научится лечить генетические болезни. И порок сердца – болезнь, предрасположенность к которой, зачастую, передается по наследству. И если у Джона он был из-за мелкого проклятия, и на его детей не перейдёт, то у дочери подруги, вернее у её детей, могут быть последствия.

– Ну, так далеко заглядывать рано. Может и детей никаких не будет.

– В будущее заглядывать никогда не рано. Лучше вообще, все свои действия, оценивать с точки зрения будущего.

– Твои слова разумны, но что делать, если в любое время в дом подруги может прийти горе от потери ребенка.

– Это очевидно! Надо рожать ещё детей. Тогда, даже если случится горе с одним, то другие помогут пережить его. Если, конечно, и они тоже не больны. Но, в этом случае, лучше вообще не рожать. Пусть возьмет ребенка из приюта.

– Ты рассуждаешь как-то чересчур прагматично. Да и будут ли у неё дети?

– Возможно.

Действительно, чего это я? Откуда такая черствость к людскому горю? Вроде бы уже восемь лет как живу в нормальном мире. Ну, относительно. И вот, выясняется, что привычка не реагировать на ежедневный ужас в загружающихся кластерах, наложила отпечаток на меня.

– Я согласен. Давайте поможем дочери вашей подруги. Но только при условии, что об этом никто не узнает.

– Но как это сделать? Не могу же я взять ненадолго девочку.

– Вот с этим я вам никак не помогу.

Способ остаться наедине, мисс Адамс все же придумала. Она просто предложила подменить подругу на прогулке. Мол, та выглядит слишком уставшей.

Встретились мы в парке. Я, заранее предупрежденный, гулял там, ожидая пациентку. К своему удивлению, я увидел не ожидаемого ребенка, а девушку лет тринадцати-четырнадцати. Она сидела в кресле коляске, и была вялой и флегматичной. Но так даже лучше.

Подойдя к учительнице и своей пациентке, я поздоровался.

– Привет, я Алекс.

– А я Дейзи, – тихо ответила девушка.

– Хочешь быть здоровой.

– Конечно, хочу быть как все.

Да уж. Никто не хочет быть ущербным по сравнению с другими. Особенно дети.

– Я могу попробовать тебя вылечить, ты согласна? – Дейзи кивнула. Даже такой короткий разговор утомил ее. – Тогда давай я присяду на лавочку, а ты посидишь рядом.

– Хорошо.

Легким ментальным усилием, я усыпил девушку.

– Мисс Адамс, я ожидал увидеть ребёнка, а здесь подросток. Сколько ей лет?

– Пятнадцать.

– Ого. Ладно, начинаю.

В первую очередь диагностика сердца. Проблема выявилась быстро, дефект межжелудочковой перегородки. Современная медицина не умеет делать такие операции на сердце, так что жить девушке лет до двадцати пяти.

Как хирург решает такую проблему я знал, но сам так не могу, да и не нужно это. Достаточно точечно подать энергию подходящего формата, и организм сам поправит то что нужно. За полчаса подпитки, дыра в перегородке заросла полностью, сердцебиение стало слабее. Неудивительно, раньше оно работало с усилием, для компенсации перетекания в другой желудочек, теперь же оно может отдохнуть.

– Вот и всё, – сказал я мисс Адамс, наблюдая, как цвет кожи приобретает нормальный цвет. – Основная проблема устранена. Теперь можно не опасаться, что Дейзи неожиданно умрет, но придется проводить долгую реабилитацию.

Разбудив девушку, я спросил:

– Как ты себя чувствуешь, Дейзи?

Девушка прислушалась к себе, и с удивлением ответила:

– Хорошо! – глубоко вдохнув, она потянулась, – Как будто долго спала, и выспалась на всю жизнь. И думать легко.

– Отлично, я рад за тебя. Но ты помни, что мое лечение – это секрет для всех.

– А маме можно сказать?

– Нельзя, Дейзи. Никому нельзя. Иначе меня накажут. Поэтому ты не пытайся выздороветь сразу. Сначала научись нормально ходить и начни читать. Каждый день делай зарядку. Поняла? Скоро будешь бегать.

– Да! – а на лице сияла улыбка. На душе было легко, только ради такой улыбки стоило ее вылечить.

26 марта 1970.

Сегодня день рождения Джеймса Поттера. Карлус сказал, что мне, как признанной родне, необходимо присутствовать.

У меня не было никакого желания знакомиться с этим персонажем, но дед сказал надо, значит – надо. Впрочем, Джеймс оказался вполне общительным мальчиком, к тому же, мы с ним выглядели ровесниками, наверное, поэтому, едва представившись, он потащил меня во двор, где показал свою детскую метлу. Надо сказать, что летающих метел я ещё не видел. То, что у Карлуса такая есть – я знал. Но где он её держал – не знал. Да и не интересовался.

А сейчас, попробовав, с разрешения именинника, сей девайс, я понял, что это отличная штука. Не как транспорт. Нет. Скорее как аттракцион. Даже на детской можно было выделывать разные трюки. Представляю, каково будет погонять на нормальной метле. Может попросить Карлуса купить себе парочку. Для исследований.

Со стороны Джеймса послышалось жужжание. Я насторожился. Такого звука в этом мире не должно быть. Звука вибрации мобильника. Неужели я не единственный попаданец в этот мир? Получается, что Канде соврал про «один мир – один Попаданец»? А были ли основания верить ему? Я ведь даже без доказательств его слов, отправился в столь опасное путешествие. С другой стороны я – здесь, и это лучшее доказательство его словам. Была ли необходимость обмана в менее значимых вещах? Не знаю.

Я, на всякий случай, приготовился к отражению атаки, но ее не последовало. Джеймс вытащил из кармана небольшое, круглое зеркало в серебряной оправе с ручкой. Такое можно ожидать у девочки, но не у парня. Вибрирующий звук исходил именно от него.

Джеймс вздохнул, ткнул пальцем в своё отражение и сказал:

– Да, мам?

– Сынок, гости уже собрались. Возвращайтесь в дом.

– Хорошо, мам.

Невероятно! Видеозвонок с вибровызовом в семидесятом году. Впору бежать искать вышки с 4G связи. Если, конечно, не знать про канонное сквозное зеркало. Правда, это какое-то мелкое, в фильме у Гарри один осколок был такого размера.

– Пошли, – позвал Джеймс.

Вечером, после празднования, я спросил у деда про то зеркало.

– А, это? Ты наверно увидел так называемое сквозное зеркало. Его изготовил еще мой дед. Он разработал систему связи, основанную на парных зеркалах. Одно такое ты и увидел. Только эта система была недоработана, да и технология изготовления самого зеркала допускала много браков.

– И сколько таких зеркал существует?

– Мой дед сделал всего два зеркала, но ресурсов не них ушло – уйма. Для начала надо было раздобыть камень, подходящий для накопителя, потом зачаровать его комплексом чар, включающих в себя «протеевы». Затем этот камень раздробить в пыль и сделать из получившейся пыли основу для зеркала. И нанести эту основу магловским способом, иначе чары с порошка слетают. Вот на этом этапе и получается много брака. Вот и получается, что даже огромная цена такого зеркала не окупает сложностей. Короче, проект был заброшен.

– Но ведь это очень перспективно. Может, есть возможность возобновить проект?

– Нет, это явно тупиковый метод. Для этого надо придумать что-то новое.

– Есть у обычных людей такая технология – химическое осаждение из газовой фазы. Она позволяет делать монокристаллические пленки. И, при некоторых условиях, можно делать алмазные пластины заданной формы и толщины.

– Опять твои сны?

– Да. Поэтому я могу ошибаться, и эту технологию еще не изобрели. Тем не менее, если зарядить исходный материал энергией, то получившаяся пластина будет иметь свойство накопителя. Хоть я и в этом не уверен на сто процентов. Но если я прав, то это позволит делать заготовки под зеркала промышленным методом.

– Я поищу информацию у химиков. Твоя идея довольно интересна.

30 мая 1972.

Мы гуляли в Баттерси-парке. Я, мисс Адамс и Дейзи. Девушка уже оправилась от своей болезни, но захотела повидаться со мной. Был вторник, и народу в парке ожидалось не много, поэтому я предложил встретиться там.

Я думал, что Дейзи хочет меня о чём-то попросить, но оказалось, что она просто захотела повидаться. Ей стало казаться, что я был плодом её воображения.

Прошло уже два года со дня лечения. Врачи провели кучу исследований в попытке определить причину чудесного исцеления. Но девушка неизменно твердила, что однажды она проснулась, и вся предыдущая жизнь показалась сном. Дышать было легко, думалось ясно. Через год от нее отстали, да и у нее была задача выучиться.

Теперь же она была привлекательной, семнадцатилетней девушкой, уверенной в своем будущем. Вот только смотрела она на меня со странным интересом. Нет, если бы мне было не десять лет через пару месяцев, то я бы понял её. Но даже то, что я выгляжу старше своего возраста, не оправдывало такого интереса. Поэтому я старался вести себя отстраненно, не рискуя усугубить ситуацию.

Пока мы гуляли, мисс Адамс молчала, а Дейзи рассказывала, как здорово быть здоровой.

Криков и воплей восторга с ярмарки аттракционов хватало, поэтому не ещё один от американских Горок я обратил внимание не сразу. Лишь когда услышал в них не восторг, а панику. Да еще противный металлический скрежет. Оглянувшись, я увидел как вагончики аттракциона, не смотря на тормоза, все ускоряясь, едут вниз, задом наперед.

Было непонятно, что там случилось, но очевидно, что это авария. Под громкий металлический стук, а за тем и грохот передние вагоны опрокинулись на задний, который соскочил с рельс и врезался в барьер. Очевидно, что без пострадавших не обошлось. Люди со всех сторон бежали к месту трагедии, чем они могли помочь – непонятно, может, хотели просто посмотреть.

Я наткнулся на внимательный взгляд Дейзи. Очевидно, что она чего-то от меня ждала.

– Алекс, ты разве не хочешь помочь пострадавшим?

– С чего бы мне им помогать? Для этого есть специальная служба.

– Алекс, – тут уже вмешалась мисс Адамс. – Но ведь там дети.

Опять меня подталкивают к целительству, быть может я и сам хотел помочь, но после такого давления уже не так охотно. Ну да ладно, прочь рефлексии. Время уходит.

– Да иду уже.

Я активировал маглоотталкивающий амулет, и пошел сквозь толпу. Люди, сами не понимая почему, расходились в стороны, и я, практически беспрепятственно прошел к пострадавшим.

Выживших детей уже освобождали из покореженных вагонов, а не подающих признаки жизни не трогали. К ним я и пошёл. Первым был мальчик на руках заплаканной девушки, видимо сестры, судя по переломам, вывалившийся сверху. Я присмотрелся зрением знахаря, и увидел обширную травму печени. Не жилец. Если, конечно, я не помогу.

Приложив руку к поврежденному месту, я подал энергию. Эта энергия была определенным образом структурированной магией, но повторяла некоторые свойства энергии жизни, такие, как ускорение заживление травм. Энергия жизни пациента при этом тоже расходовалась, сокращая отпущенный срок, но это лучше, чем сжигать ее, конвертируя в энергию смерти. В процессе моя рука снова засветилась. Не пойму, почему при повышении количества передаваемой энергии выше определенного порога, я теряю контроль над светом именно в передающей руке.

Мальчик, до этого не подававший признаков жизни, тихонько, но вполне слышимо застонал. Сзади послышался дружный вздох, и ко мне, вернее к мальчику подбежали несколько человек, и стали разводить суету.

Я перешел к другим «тяжёлым».

Так, от одного к другому, я вытащил из лап костлявой пять человек. Ещё одной девочке починил ногу, которую, скорее всего, ампутировали бы. С остальным справится местная медицина.

Я вернулся к своим дамам, и отключил амулет.

Дейзи первой заметила меня. Теперь я понял, что означал её взгляд. Восхищение и преклонение. Похоже, что она приняла меня за кого-то другого. И это пугало.

Я, сославшись на усталость, поспешил сбежать от неё. Не представляю, как быть в подобной ситуации.

Глава 6

29 июля 1973.

Настал долгожданный момент – мне пришло письмо-приглашение в Хогвартс. О том, что я не маглорожденный, мы решили не афишировать. Поэтому за мной пришла профессор Макгонагалл.

Последствия аппарации в Косую аллею я изобразил вполне достоверно, да и Макгонагалл не очень-то обращала внимания на меня. В самой аллее я ещё не был, так что, любопытство мое было вполне натуральным. Толпы волшебников, почтовые совы над головой, старинная архитектура и странные товары на витринах. Никакого похода в банк не было, мы с профессором сразу отправились за чемоданом, большим таким, кожаным чемоданом. И был он ничуть не волшебным. А очень даже обычным. И цена за него была завышена раза в два.

Потом мы зашли за мантиями, книгами, котлом и телескопом. Заглянули в аптеку, и, наконец – лавка Олливандера. Дед довольно уважительно высказывался об этом волшебнике. Говорил, что не смотря на эксцентричность, этот мастер делает довольно качественные вещи. И жалел, что тот связался с министерством.

В его фанонную привычку выскакивать неожиданно, я не верил. И зря. Может быть сберег бы горсть нервов. От его «Добрый день», вздрогнула даже Макгонагалл. Уж она-то должна была бы быть привычна к такому.

О том, какая у меня должна быть палочка, я знал. Дед, как артефактор, давно уже это определил. Кстати, никаких ритуальных кругов, и только метод подбора. Сам Олливандер, видел как аура палочки реагирует на энергию волшебника. Я бы, наверное, тоже так смог. Сначала он просил взмахнуть палочкой, таким образом, он определял тип реакции, и сужал круг поиска. Затем уточнял склонность юного мага. И только потом определял тип магии. На этом этапе как раз и случались задержки.

– Рябина и волос единорога. Сильная палочка. Подходит для защитных заклинаний и целительства. Поздравляю, молодой человек, – равнодушно сказал мастер. Ещё бы его заинтересовал маглорожденный. Но этого я и добивался, когда отказался от предложения деда сменить фамилию.

Поттеры интересуют многих. А в будущем, если, конечно, мои действия не изменили канон, со смертью Волди, быть Поттером будет опасно. Лучше я тихо, не привлекая внимания, отучусь, а там посмотрим. Думаю уеду куда-нибудь.

Дома дед проверил палочку и подтвердил, что на ней чары надзора. И предложил научить делать чистые палочки. Я с радостью согласился. Поэтому, к школе я не прочитал ни одной книги, зато у меня была секретная палочка, которую я спрятал в пространственный карман. Кстати он, как и ожидалось, появился пустым. Это даже хорошо, так как в нем, наверняка, сохранился грибок СТИКСа, со всеми вытекающими последствиями. Кстати, это наводит на мысли о том к чему привязан карман, или какая часть меня перенеслась в этот мир.

1 сентября 1973.

Поезд впечатлял. Раньше мне не приходилось видеть паровозы, все больше попадались электровозы и дизельные тепловозы. Но огромный локомотив вызывал ощущение мощи. Даже знания о КПД парового двигателя против электрического не помогали.

Мама меня проводила до колонны с порталом на платформу, дальше я шёл сам. Из встреченных студентов, я никого узнать не смог, хоть и всю дорогу до вагона рассматривал их, стараясь делать это не пристально. Знакомых, кроме Джеймса, у меня здесь быть не могло, поэтому присоединяться к кому-то нужды не было. Свободное купе нашлось быстро, и я разместился в нем. Время до отправления я провёл разглядывая суету магов.

После первого объявления об отправлении, ко мне подсел такой же как я первокурсник. Он посмотрел на мою одежду, скривился, но вежливо спросил, не занято ли место, и может ли он присоединиться. Конечно же я согласился на его компанию.

Поезд тронулся и покатился на север. Я пристально смотрел в окно, собираясь увидеть остающийся позади город, ведь до Рождества я сюда не вернусь. Но было ощущение, что мы уже были на окраине, так как едва поезд покинул платформу, как мы оказались за городом, среди полей. Я прижимался к окну, пытаясь рассмотреть дома окраины, но их не было. То есть получалось, что платформа расположена за пределами города. В прочем, это логично. Вместо того, чтобы несколько раз в год прятать движение паровоза через полгорода, проще сделать портал от вокзала до удаленной платформы.

Я откинулся на сиденье и задумался – чем бы заняться. Можно почитать, но не было настроения. Вздохнув, я подтянул свой рюкзак. Мы с дедом пошаманили над ним, и теперь у него есть секретная секция с расширенным пространством. Из рюкзака я достал два бумажных стакана объёмом в пинту. В такие наливают разливное пиво в дешевых пивных. У меня, конечно, там было вовсе не пиво, а нарезанные кубиками кусочки фруктов. Эдакий фруктовый микс. На половину он состоит из арбуза, но есть там и манго, папайя, киви и бананы.

Эти фрукты у нас стали появляться когда дед решил побаловать меня, после получения первых прибылей от продажи нашего эликсира. В основном он продавал его не волшебникам под названием эликсир здоровья. Магам удалось продать лишь три фиала под названием зелье Авача. Цена кусалась. Да и без сложностей с сохранением секретности не обошлось.

Кстати, когда бабушка в первый раз попробовала этот микс, выяснилось, что маги, хоть и знают про экзотические плоды, но применяют их только как ингредиенты в зельях. Думаю, что не все маги такие. Должны же маглорожденные хоть что-то рассказывать своим друзьям.

– Будешь? – протянул я один стакан своему попутчику. – Угощаю без намека на ответный подарок.

Брови мальчика удивлённо приподнялись. Эта фраза была немного измененной формой ритуала дарения. И неожиданной от маглорожденного.

– Благодарю, – кивнул мальчик. – Принимаю как угощение, а не как подарок.

В стаканы были вставлены длинные палочки, ими надо было цеплять кусочки и отправлять в рот. Мальчик внимательно посмотрел на мои манипуляции и повторил. Вкус фруктов явно был для него внове, но понравился.

– Вкусно.

– Алекс. Алекс Портер, – представился я.

– Барти. Барти Крауч.

Ого, с кем я еду. Надо полагать, что младший.

Какое-то время мы молча ели фрукты, но Барти решил, что не вежливо молчать, когда тебя угостили.

– Как поживает магловский мир?

– По разному. Наши продули в Олимпиаде в Германии. Не взяли ни одной золотой медали. Во Вьетнаме продолжается война, в Китае численность населения приближается к миллиарду.

Крауч растерялся. От таких чисел его мир стал рушиться.

– Это же очень много. Столько людей быть не может.

– На самом деле там поменьше, – признал я.

– Ну вот, а то начал… – заулыбался мальчик.

– Но больше восьмисот миллионов – точно, – улыбка Барти вновь пропала. – Думаю, что лет через десять, их будет больше миллиарда.

– Но как?

– Они очень быстро плодятся. В каждой семье не меньше трех детей. Сейчас их в двадцать раз больше чем нас.

– Ужас! Хорошо, что у нас их нет.

– Думаю, их правительство придумает как ограничить рождаемость. А то так скоро им нечего будет есть.

– Кстати, вкусные фрукты. Где такие можно купить?

– Большую часть в обычных овощных магазинах. Что-то из Мексики, Индии и Египта.

– Ради фруктов ездить в Индию?

– Зачем ездить? Заказываешь, и тебе привозят на самолёте. Дорого, конечно, но зато в течение суток можно получит желаемое.

– А ещё есть? – Барти потряс пустым стаканом.

– Есть, но не рекомендую. С непривычки, может живот заболеть. А арбуз, в больших количествах, действует как мочегонное.

– Как?

– Ну, писать от него хочется.

– Ерунда, – махнул рукой мальчик. – Переживу.

– Ну смотри, мне не жалко.

Со вторым стаканом Крауч не торопился, растянул его на час. Все это время я выяснял у него в чем преимущество магов, кроме магии разумеется.

Прервало нас желание Барти посетить уборную. Когда он вышел, я понял, что мне совершенно нечем заняться. Наверно, у него живот скрутило, иначе что так долго можно делать в туалете? Немного попялившись в окно, я достал журнал комиксов. Но почитать мне не удалось.

Из коридора послышался вопль:

– Сириус! Оставь его в покое!

Ответа Сириуса я не услышал, но очевидно, что поблизости назревает конфликт. Любопытно. Да и посмотреть на наследника Блэков не помешает.

В коридоре было три человека. Спиной ко мне – парень с длинной шевелюрой, чуть дальше мой новый знакомый – Барти и рядом с ним кукольно красивая, рыжеволосая девочка с пронзительно зелеными глазами. Она гневно, уперев кулаки в бока, смотрела на длинноволосого, очевидно Блэка.

– Отстань, Лили. Он мой дальний родственник, а значит будущий слизень.

– Это не важно! – Лили продолжала буравить взглядом Сириуса. – Не все, на Слизерине, плохие.

– Ой. Ты опять про своего Нюниуса.

Сириус перевел взгляд на Барти, и сделал рывок, как будто собирается прыгнуть на него. Крауч отшатнулся.

Так, похоже пора это прекращать.

Я тихо подошел к Сириусу. Барти заметил меня, но опасаясь Гриффиндорца, не сводил с него взгляд. А тот с ухмылкой следил за испуганным мальчиком, не замечая, что Лили замолчала и пристально смотрела на меня. Может он и заметил бы это, но я действовал достаточно быстро. И когда до Блэка осталось полметра, громко спросил:

– Проблемы⁈

Сириус аж подпрыгнул. Он резко развернулся, одновременно с этим доставая палочку, и взмахнул ею.

– Депульсо!

Об этом я не подумал. Он же маг… ну, будущий. А значит и реакция должна быть не как у обычных людей. Хорошо хоть ничего заковыристого пока не умеет.

Инстинктивно я выставил на пути луча заклинания овал твердого воздуха, и заклинание со звоном разбилось об него.

– А ты кто ещё такой? – гневно спросил Сириус.

– Алекс Портер, – я кивнул головой, обозначая поклон.

– А какого… ты лезешь не в свое дело? – он снова начал заводиться. Готовая к атаке палочка не предвещала ничего хорошего. Но тут напомнила о себе Лили.

– Сириус! В коридоре колдовать запрещено!

– Плевать! Наглецов надо учить манерам заранее, – как же я был согласен с ним.

– А ты уверен, что справишься со мной?

– С тобой-то? Конечно. Ты же явно первокурсник. Хоть и крупноват. А значит не знаешь никаких заклинаний.

– Ты уверен? – вновь спросил я. – А как же я отбил твой «депульсо»? – Блэк снова приготовился к бою.

– Сириус! Дружище! Вот ты где ходишь. Я тебя обыскался, – на сцене появился новый персонаж. Джеймс Поттер.

– Здорово, что ты тут появился Джеймс. Смотри какие борзые первокурсники пошли.

Джеймс посмотрел сначала на Барти, потом на меня. Глаза его расширились, в узнавании.

– Да, Сири. Вижу. Этого я знаю. Он… м-м-м, – Джеймс усиленно пытался придумать кто я ему. Явно Карлус с Флимонтом поговорили с ним про меня и мое инкогнито. А значит велели присмотреть. Я с улыбкой следил за его потугами, в попытке придумать повод не драться со мной. – Мой подопечный. Вот. Да. Я взял шефство над ним.

– Точно? – засомневался Сириус. – Ты хоть знаешь как его зовут?

– Конечно! Он Алекс.

– Ну ладно. А над этим шефство не брал? – он показал на Барти.

– Нет, не брал, – покачал головой Поттер.

– Зато я взял, – вмешался я в их разговор.

– Мордред! – выругался разочарованный Сириус. – Что за эпидемия шефства сегодня? А над тобой никто шефства не брал? – он посмотрел на Лили.

– Блэк! Я тебя сейчас стукну!

– Не повезло мне сегодня, – дурачась вздохнул Сириус. – Ладно. Живите пока!

Напоследок недобро на меня посмотрев, он покинул вагон.

– Что здесь случилось? – спросил Джеймс у Лили.

– Твой дружок пристал к первокурснику, и не давал ему пройти в купе, – гневно сказала девочка, и развернувшись ушла.

– Не обижайся на Сириуса. Он, хоть и иногда чудит, но не злой. Я поговорю с ним.

– Как знаешь, – пожал я плечами.

Посмотрев вслед уходящему родственнику, я позвал Крауча в купе.

– Взял шефство значит, да? – едва закрылась дверь, Барти спросил меня.

– Ну извини. Мне нужен был повод, чтобы драться с Сириусом. А шефство в тот момент показалось наиболее подходящий поводом. Надеюсь ты не против.

– Но зачем с ним драться? Тем более он третьекурсник. Значит знает много заклинаний.

– Сириус верно сказал: наглецов нужно учить заранее. Вот только наглецы не мы, а он. Сириус первым пристал к тебе, практически ни за что. А я не терплю, когда попусту обижают слабых.

– Я не слабый. Просто он третьекурсник. И ты бы с ним не справился.

– Главное, что я сильнее. А справиться с ним я бы смог. От кулака в нос он бы не успел увернуться.

Некоторое время мы ехали молча. Барти о чём-то напряженно думал, у меня тоже мысли скакали.

– А в какой факультет ты хочешь попасть? – неожиданно спросил мой попутчик.

– У меня выбор небогатый, – ответил я. – Слизерин сразу отпадает, по понятной причине. Гриффиндор… После ссоры с Сириусом, он мне там житья не даст, придётся хорошенько поколотить его. А после этого мы станем или друзьями или врагами. Как думаешь, что вероятнее? Тоже отпадает. Хаффлпаф? С ихней повернутостью на дружбе? Можно конечно, но я интроверт. Так, что тоже вряд ли. Вот и остаётся Рейвенкло. Буду умником. А ты куда?

– Раньше я думал, что на Слизерин. Но теперь, если будем друзьями, то на Рейвенкло.

6 сентября 1973

'Здравствуй, мама! Прости что так долго не писал. Просто тут все так закрутилось, что совсем вылетело из головы мое обещание написать на следующий день.

У меня все хорошо. В школу добрались вечером, и после распределения и ужина отправились спать.

Кстати, попал я в дом Рейвенкло. Он тут считается домом умников. Познакомился с однокурсниками. В основном хорошие ребята. Постараюсь подружиться с ними.

Уроки не сложные, я уже заработал несколько баллов.

Какой предмет мне нравится больше всего, я ещё не определил, но пока склоняюсь к трансфигурации.

Прости, если увлекусь и забуду вовремя написать. Постараюсь писать не реже раза в неделю.

С любовью, твой сын Алекс.'