Текст книги "Мир ГП (СИ)"

Автор книги: Александр Ярмышев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 34 страниц)

– Вот оно что.

Старик разделся, и лег в ванну, в центре звезды. И я начал свои манипуляции. В первую очередь, всевозможные анализы. И, в пробе поражённой ткани, я обнаружил вирус, напоминающий драконью оспу. Носителем была не вода, а омертвевшие клетки – просилось название – зомби вирус. Но основа была магической. Ясно. Возьмем на заметку.

Включив гептаграмму, я обследовал энергетику. Как и предполагал, проклятие поразило седьмой аспект, и начало распространяться на другие. Думаю, столь медленное распространение обусловлено тем, что вирусу нужна именно мертвая ткань, которая очень плохо проводит магию. Тем самым, проклятие само себя ограничивает в скорости.

В общем, думаю не ошибусь, предположив, что способ лечения оборотней от заразности подойдёт и тут, плюс избавление от омертвевшей ткани – разберусь позже.

Сказать проще, чем сделать.

Как понизить содержание магии в организме старого, но очень сильного мага? Проще всего устроить клиническую смерть, и откачать энергию. Однако, Аластор был категорически против этого.

– Никакой смерти! Ни клинической, ни какой.

– Вы понимаете, что без этого я не смогу убрать проклятие?

– Сможешь. Я верю в тебя, – ухмыльнулся Грюм.

– Но Дамблдор ничего не сказал про мои методы, – попытался я настоять на своём.

– Мне всё равно! Никаких смертей!

Было желание приложить мракоборца, и сделать по-своему. Но в этом решении был минус – я хотел починить и Аластора, а потом протолкнуть его на руководящую должность. Не дело терять таких кадров. А ещё, мне самому было интересно попробовать решить проблему с проклятием иным способом.

По всему получалось, что полноценного лечения, без имитации смерти, быстро не достичь. Но на долго упрятать у себя директора я тоже не могу. А значит, придется обойтись половинчатым решением.

Наибольшая концентрация и источник заражения ощущался в среднем пальце, вот тут его и изолируем. По хорошему, надо бы ампутировать его, но от проклятия, зацепившегося за душу, это не спасёт. А значит надо просто обмануть его.

Я взял одну свою заготовку под артефакт – обычное медное кольцо, с внутренней стороны которого виднелись маленькие кристаллики алмаза. Это были накопители. Чары, которые я наложил на кольцо, заставляли проклятие воспринимать его как тело жертвы. А накопители я зарядил энергией жизни, ограничив рассеивание объёмами, недостаточными для распространения, но достаточными для того, чтобы проклятие оставалось спокойным, и не проявляло активности.

Теперь второй этап – готовим массу живых стволовых клеток, и придаем им некоторую агрессивность по отношению к мутировавшим клеткам.

А теперь всё соединяем. Вытянув максимум энергии из старика, я запустил в него волну деструктивной энергии. Новые пробы с омертвевшей плоти показали, что вирус пропал, но уже через пять минут появилась новая активность. Что ж. Иного и не ожидалось. Теперь я надел кольцо на палец Дамблдора, и вновь запустил волну. За тем, налил в ванну стволовые клетки, и добавил Авачу.

Пошел долгий процесс восстановления. Гелеобразная субстанция растеклась по всему телу, закрывая дряблую кожу от взгляда. Даже волосы не стало видно. Но я видел процессы. Стволовые клетки проникали в тело старика, и вели войну со множеством неисправных клеток. Такие нашлись во всем организме, не только в пораженной руке. За одно убирались лишние клетки, вызывавшие эффект старческой дряблости.

Через час я подключил капельницу с питательным зельем, и добавил в воду ещё соли с энергией жизни. Процесс затянулся. Как я понял, новые клетки воспринимали мутировавшие, жировые и мертвые клетки как пищу для себя. От чего кожа Дамблдора подтянулась, и стала розовой, в целом, придавая эффект омоложения. Жаль, но полного омоложения так не достичь. Ведь органы, насыщенность магией которых оставалась повышенной, успешно сопротивлялись изменениям. А это, в том числе, были мозг и печень. Впрочем, эта же насыщенность сохранила эти органы в лучшей форме… для такого возраста.

– Тихо-тихо, – я придержал дернувшегося директора на кушетке. – Не торопитесь.

– Что? Где?

– Я здесь, Альбус, – стукнул своим посохом по полу Грюм.

– Да? – ответил Дамблдор. Мне кажется, что спрашивал он не об этом… Ладно, это их дела.

– Портер сделал всё, о чем договаривались, – доложил аврор. – Проклятие локализовано, здоровье восстановлено!

– Хорошо, – Альбус посмотрел на свою руку, на пальце которой было новое медное кольцо, отделяющее мертвую плоть от остальной руки. Тут он заметил, что кожа на руке не выглядит стариковской. Его взгляд переместился выше, потом на ноги. – Хм, – он движением руки создал перед собой ростовое зеркало, и увидел рыжие волосы и бороду. – Давно я себя таким не видел. Лет пятьдесят.

– Честно говоря, я не рассчитывал на такой эффект. Планировалось убрать проклятие, и последствия его работы, но тут вмешался Грозный Глаз, и пришлось поменять планы на более продолжительные. Из-за этого и проклятие ужалось убрать не до конца. Простите, но в тех условиях лучше не сделать. И расход зелья Авача получился чрезмерным. Как и его эффект.

– Не скажу, что недоволен. Небывало хорошее самочувствие. Однако придется принять меры, чтоб не объяснять людям, почему я теперь так молодо выгляжу.

Тут же, не отходя от кассы, мы договорились о лечении Грюма. С ним будет сложнее, ведь кроме инвалидности телесной, из-за темной магии поврежден третий аспект. Плюс к этому, он постоянно носит свой глаз-артефакт, который серьёзно перекорежил энергетику в этом месте.

Глава 48

21 июля 1996

После явления Волдеморта миру, Фадж всё же не смог удержаться в кресле министра. Он со скандалом покинул свой пост, а его место занял Руфус Скримджер, не без труда победивший в противостоянии Барти Крауча старшего. За этим последовали новые назначения, и многие должности сменили хозяев – Скримджер продвигал свою команду. Правда это не коснулось ключевых мест. За них тоже пришлось бы побороться, но сил уже не хватало. Впрочем, новый министр, на словах осуждающий радикализм чистокровных, на деле ничего не предпринимал для противодействия. Ну, меня это мало удивило. Как и то, что своего соперника он отправил представителем Магической Британии в Международную Конференцию Магов.

Как и в каноне, по стране пошла волна убийств чиновников. Но это была вина не нового министра, а Волдеморта. Ожидая ликвидацию лиц, препятствующих деятельности Пожирателей, я передал им амулеты привязки души. Такие же, как тот, с помощью которого оживил Седрика. Ну, с небольшим дополнением, позволяющим дольше хранить тело. Амос Диггори не отказал мне в посредничестве. Всё же надо учитывать, что я не везде смогу сразу успеть.

Лишь с один из них отказался принимать такую страховку. Амелия Боунс – глава департамента магического правопорядка, сочла риск от ношения непроверенного амулета большим, чем шанс покушения на её жизнь.

Пришлось воспользоваться нечестным приёмом, и, через Сьюзен, её племянницу, прицепить висюльку к одежде. И следующее же покушение было на мадам Боунс. Надо сказать успешное.

Получив сигнал о сработке амулета, я, с группой своих бойцов, уже через семь минут переместился к ее дому. А тут, к моему удивлению, уже был отряд авроров.

– Кто такие? – направив на меня палочку, крикнул их, по-видимому, старший.

– Алекс Портер! Со своим отрядом.

– Ага. Я вас узнал, мистер Портер. С какой целью вы здесь?

– До меня дошел сигнал о нападении на мадам Боунс. Вот, пришел выручать.

– Поздно, мистер Портер. Она убита лично Волдемортом.

– Давайте не будем торопиться с выводами, – попросил я, и пошел в дом. – Возможно, я смогу ещё что-то сделать. И откуда информация о том, что убийца – Волди?

– Мы застали их здесь. К тому же, у мадам Боунс гостила её подруга Эммелина Вэнс. Когда мы пришли, она ещё была жива, и сказала нам об этом.

В разгромленной гостиной лежали два женских тела. Одно было почти разрублено пополам, второе – практически целым. Да и признаки работы Авады – на лицо.

Найти амулет, и провести реанимацию, проблем не составило. И вскоре Амелия открыла глаза. Какое-то время она приходила в себя, но её состояние оставалось по-прежнему тяжёлым. Странно, с Диггори такого не было. Но, хоть говорить могла.

– Мадам Боунс! – воскликнул командир Авроров. – Слава Мерлину, нам удалось вас спасти.

– Вам? – просипела дама. – Я прекрасно помню, что словила Аваду. И присутствие мистера Портера говорит о том, что именно он вернул меня к жизни. А вы не успели. Но я вас не виню. «Тот, кого нельзя называть» действовал очень быстро.

– Вы правы, – поджал губы аврор. И решил сменить тему. – Мы вызвали бригаду из Мунго. Скоро вас доставят в больницу, и покажут помощь.

– Не стоило. У меня нет уверенности, что в Мунго нет приспешников Того, Кого Нельзя Называть. Поэтому, я хочу попросить у мистера Портера убежища. По крайней мере, до тех пор, пока не буду в состоянии постоять за себя. Вы как, Алекс. Примете меня к себе?

– Конечно, Амелия. Убежище – это минимальное, чем я могу помочь.

Аврор спорить не стал. Да и понимал, что нападение на главу департамента правопорядка означает начало хаоса. Уж слишком много тех, кто поддерживает Волдеморта, проникло во все структуры министерства магии. Амелии, действительно, будет безопаснее у меня. Тем более, было известно, что как боевик она не сильна. Мадам Боунс, скорее, талантливый управленец. И этот талан я хочу пристроить у себя. Конечно не сразу, но пока время есть.

29 августа 1996

В конце лета Хагрид доложил об окончании работ над несколькими новыми видами растений. Первой была водоросль, из сушеных листьев которого, перемалыванием, можно получить муку. С красноватым оттенком, но из неё, мы получили нормальное тесто, а потом и хлеб.

Вторым растением стала молочная актинидия. После работы Хагрида, плоды этой лозы стали крупнее, и в них образовалась полость, наполненная молоком. Химически, оно молоком не было, но по питательности – было.

Другие растения были не столь интересны. Но тоже полезны. Жаль, что с собой, в Улей, результат работы не унести. По крайней мере физически. Была у меня мысль о том, что ДНК этих растений – тоже информация. Но её объём таков, что о запоминании, в приемлемо точном виде, не было и речи. Решением была некая архивация ДНК. Но готового способа не было.

Техника была мне известна, но до конца не освоена. Ещё в Хогвартсе, Ужас Слизерина, поделился со мной этим знанием. Правда тогда я освоил его поверхностно. Ну а что? Особой детализации не требовалось, очищения от мусорных данных – тоже. Да и точность не важна. Вот с записью генного кода ошибки могут быть фатальны. Любое отличие – возможная мутация. И, скорее всего, нежизнеспособная.

Для полноценного овладения этой техникой, придется учиться. И не просто освоить загруженные знания, они и так есть, а именно осознать их. А потом внести ювелирные изменения в свое сознание, да так, чтоб не изменилась личность. Правильнее сказать – чтоб не было неконтролируемых изменений личности. Вообще-то она всегда меняется в течении жизни. Но я предпочитаю контролировать этот процесс.

Так и начался период длительной медитации.

Вернее, сперва было очередное нападение Пожирателей Смерти. В этот раз на мастера Оливандера. Но он оказался не так-то прост, и сумел продержаться до прибытия моей группы быстрого реагирования. Сам я остался в Алемаре, принимал ежемесячный отчет по развитию города и леса.

Результатом вылазки группы Хаксли стали три значимых пленных. Мальсибер, Долохов и Джагсон. Маги известные своей жестокостью, и любовью к многоуровневым проклятьям. Их выживших жертв было очень сложно вылечить. В половине случаев помочь не получалось, и жертва умирала в муках. Так что, по совокупному количеству подтверждённых жертв, мы приговорили их к лишению магии. Нет, не принятой в министерстве магии беззубой процедуре переламывания палочки, а именно лишению магического начала.

Звезда мага позволяла это, просто я не применял подобное для наказания. Тем более, процедура недолгая. Правда, побочным эффектом стало избавление от некоторых проклятый, ведь они начали убивать своих носителей. А они, без магии, не могли сопротивляться этому. Пришлось подлечить.

В результате аврорат получил трех простых людей, но с громкими именами. Сперва они не поверили, что три человека, бывших довольно искусными магами, могли лишиться дара, но проверки показали, что так и есть.

Однако Визенгамот сумел удивить меня. Трех заключенных не приговорили к поцелую дементора, как ожидалось, их отправили в тюрьму для обычных людей. Логика была такая – они не знают способа лишения, а значит и восстановления магии, а значит этот случай случайный. Теперь эти люди не подлежат магическому суду, и рекомендовали отправить их в обычную тюрьму.

Вот так. Если они такого не умеют, значит это невозможно.

Плюнув на идиотов, я занялся своими делами. Тем более, нападения на магов внезапно прекратились. Думаю, не ошибусь, если предположу, что Пожиратели не поверили в случайность лишения магии, и пытались понять, как жить с этим дальше.

Наступило Рождество и новый год. Напряжённость в обществе не спадала. Казалось бы, убийств нет, но люди, иногда, пропадают. И это без учёта тех, кто переезжает на Марс.

Пожиратели не угомонились, но, похоже, сменили методичку. Теперь противостояние перешло в Визенгамот, и представители Волдеморта, почти не стесняясь, продвигали его политику. Более того, уже на уровне МКМ, стали слышны призывы взять управление планетой в руки магов. Поэтому я не удивился, когда мне доложили о желании переехать в Алемар волшебников не из Британии Франции и Германии. Случай, конечно, не новый, но до этого всё происходило неофициально. А теперь правительства Италии, Швейцарии и Испании, напрямую отправили запрос в Камбер.

Правда они захотели получить собственный анклав, но на такое я не согласен. Очевидно, что это приведет к этническим конфликтам.

Дамблдор бодро отбивался от радикалов в МКМ, тем не менее, не предпринимая никаких решительных шагов, для того, чтобы урезонить их. Или до меня не доходило ничего об этом.

Мои дела тоже не стояли на месте, а процесс усвоения техники ментальной архивации, тоже двигался, хоть и не так быстро как мне хотелось. Более менее приемлемо стало получаться лишь весной. Но точность, пока, было маловата для записи генетической информации. И я продолжал тренировки.

Весной к нам прибился Тэд Тонкс. Муж Андромеды так и не принял того, что она наладила отношения с семьёй. Его вполне устраивало то положение, которое было до этого в их семье. Даже то, что Андромеда командовала в доме. А вот то, что она стала общаться с родней, его не устроило. Правда ничего в связи с этим он не предпринимал, как я понял, боялся что жена уйдёт.

Ему бы стоило больше озаботиться своей безопасностью, но он надеялся на защиту Мунго, как одного из работников клиники. В итоге это не сработало. По словам Тэда, его подстерегли возле аптеки, хотя, я думаю, что просто случайно наткнулись. Потом слово за слово, и Тонкс бросился бежать. До выхода из Косой, было недалеко, и он, оттуда, аппарировал к своему дому. Однако преследователи оказались достаточно умелы, и смогли взять след.

Я так понял, что Пожиратели и не торопились, они ловили кураж, и наслаждались погоней. Ничуть не сомневаясь, что жертве некуда деться. Но Тонкс думал иначе, и, после череды аппараций, оказался у барьера, окружающего Камбер. Тут-то его и заметили мои пограничники. Они перехватили беглеца, и отпугнули погоню. А на требование отдать им маглорожденного мага, просто отказали, заявив, что у тех нет полномочий задерживать кого либо. Короче послали, откровенно нарываюсь на конфликт. Но пожиратели оказались учёными. Они были третьей группой, что пытались пройти нашу границу, и предыдущие получили достойный отпор.

В общем, Тонкс остался у нас. За одно он дал контакты волшебника, предоставившего убежище для других таких же бедолаг. Мы вывезли и их.

30 июня 1997.

Весть о теракте в МКМ застала меня дома, за медитацией. Наконец то я смог правильно заархивировать воспоминание о генах мясанаса. И теперь запоминал его в виде самораспаковывающегося заклинания. Этот способ позволяет не допустить ошибок при распаковке.

Новость о теракте не заинтересовала меня, но когда пришли подробности от моего агента, я начал думать над своими следующими шагами.

Пожиратели взорвали техномагическую бомбу прямо под трибуной, за которой выступал Дамблдор. Погибло два работника МКМ, семеро ранены. Старик при смерти, и находится в состоянии комы.

Колдомедики, по настоянию представительства Британии, забрали директора в Мунго, и, через сутки, от Барти, я узнал, что тело Дамблдора лишено души. Зеленая вспышка при взрыве означала, что поражающим заклинанием бомбы была Авада. Новость придержали, но уже надо было думать о том, что делать дальше.

Меня же одолели мысли о бренности моих действий. Даже то, что я избавил директора от проклятия, не спасло его от смерти. Канон берет своё.

Через неделю, в Пророке, сообщили о смерти человека-эпохи.

Траур был всенародный, ведь Дамблдор выпустил из школы не одно поколение британских магов. И не важно отношение к нему из-за политических взглядов. Люди признавали его заслуги.

На общем фоне незаметно прошла истерика о пропаже палочки великого волшебника. Мало кто знал, что это та самая Бузинная палочка, а кто знал, старался не выдать своего знания.

Похороны прошли канонно. Похоронили директора на берегу Черного Озера. Прощаться пришло очень много народа, весь Хогсмид был забит людьми. Было видно, как они, настороженно, посматривают друг на друга, но перемирие никто не нарушал.

Хагрид возложил тело старого мага, завернутое в фиолетовую ткань, на стол из белого мрамора, и, не прекращая рыдать, отошёл в сторону. Были сказаны слова прощания, и пьедестал, плавно но быстро охватило белым огнем, над которым причудливо извивался белый дым. Длилось это не долго, в какой-то момент дым и пламя пропали, и, вместо стола мы увидели гробницу из белого мрамора.

– Покойся с миром, Великий волшебник!

* * *

Удаление с поля такой фигуры бурно сказалось на политической арене магической Британии. Фракция Дамблдора поредела, а министерские усилились за их счёт, но тоже немного поредели. Часть их магов перешла к пожирателям.

Террор в отношении нечистокровных перешёл на новый уровень. Возобновились нападения. Теперь на маглорожденных набрасывались вообще без особых причин, и стали косо смотреть на полукровок. Министерство издало откровенно дискриминирующие законы, по-началу просто об обязательной регистрации. Но, думаю, этим дело не закончится.

В сентябре громом пронеслась ещё несколько новостей.

Во-первых, в Хогвартсе директором стал Северус, но это не так уж плохо. Хуже была вторая новость, о том, что некоторых профессоров в школе, сменили на беглых пожирателей. И аврорат промолчал в тряпочку. Нет, слухи о недовольстве некоторых авроров до нас доходили. Все же, дети некоторых их них ещё учились. Но таких или затыкали, или они увольнялись. Но, в целом, их было мало, и все они пришли к нам.

11 сентября 1997.

– Вам надо переехать в Алемар, – я прямо посмотрел в глаза Алькорусу. Белла сидела рядом, и баюкала трехмесячную дочь. Они жили в Грейтуейт, но недавно здесь случилось нападение на маглорожденного. Это означало, что Пожиратели смогли пробиться через границу. – Когда они узнают о Кэсси, то обязательно попытаются надавить на вас через угрозы.

– Я бы посмотрела на того, кто даже подумает о таком, – глаза Беллы сверкнули позабытым безумием. Но длилось это лишь мгновение. – То, что я родила, не значит, что не смогу раскатать десяток бездарей.

– Я не сомневаюсь в тебе, Белла. Но Кэсси хватит и одного заклинания. Боюсь, что рисковать ею, со всем твоим боевым мастерством, ты не имеешь права.

В глазах Беллы сверкнула ярость, но быстро погасла. Да, жизнь в спокойной, дружеской обстановке, значительно улучшила её психологическое состояние. А рождение дочери придало дополнительный смысл в жизни.

– Как думаешь, лорд Арктурус примет нас у себя? – вопрос был задан отстранённо, явно без ожидания ответа.

– Конечно примет. Новый дом рода Блек почти готов, и хозяйские комнаты уж точно. А вообще, никто вам не мешает построить свой собственный дом, или в Алемаре, или в окрестностях. Могу выделить участок из фонда.

– Надо всё взвесить.

– Взвешивайте. Но дочь перевезите сегодня. Да хоть к нам. Повторяю, рисковать ею нельзя.

Я рассказал им о своих подозрениях, о том, что Пий Толстоватый, сменивший убитого Скримджера на посту министра магии, имеет признаки нахождения под империо.

– Не думаю, что опытные маги не замечают этого, но, почему-то, ничего не предпринимают.