Текст книги "Мир ГП (СИ)"

Автор книги: Александр Ярмышев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 34 страниц)

– Был у него сын, – пояснил дед. – От вдовы литовского боярина Владимира Ярина. Еще в юности сошёлся он с ней. И ссора с царем была на этом фоне, мол с тремя жёнами наследника сделать не смог, а на стороне смог. Я говорил с археологом, который вскрывал гроб царевича, он сказал, что в костях нашли большое содержание ртути. Травили его, вот и детей законных завести не смог.

Боярыня Ярина владела деревней Яновка в Чернобыльской волости, и была хозяйственной женщиной. И сына воспитала достойно. К тому же царь, после смерти сына, отсыпал ей злата, поэтому в деньгах проблем не было. Хватало и на учителей, в том числе по фектованию.

Дмитрий Ярин вырос сильным воином, и сыновей воспитал соответствующе. Так и пошёл род воинов, который отметился практически во всех войнах. Благо родились, в основном, мальчики, и продолжить род было кому. Но воинская стезя стала причиной того, что род так и не разросся. Поэтому появилась традиция ранней женитьбы, чтобы он вообще не пересёкся.

В начале двадцатого века, когда война пришла в Россию, Михаил Ярин с сыном Александром воевали на фронте. А австро-германские войска подошли близко к Янову, Анна, жена Михаила, собрала вещи и с младшим сыном Никитой эвакуировалась на Урал.

Никита, в отличие большинства мужчин рода, закончил семинарию, но когда его брат с отцом не вернулись с войны, а потом случилась гражданская война, завел семью. И детей Добрыню, Марию и Алексея. Добрыня погиб в Великой Отечественной, Марию убил бандит, а Алексей, лет десять прослужил в осназе, затем, в пятьдесят третьем, пришла похоронка. Толком ничего выяснить ничего не удалось.

– Отец велел не искать его, если пропадет. Мол он погряз в политике, и это может ударить по нам. Потому то я и остался на селе. Сам я его плохо помню, но записи деда Никиты сохранились, оттуда и узнал про род.

Глава 17

Деревенские девушки так и не оставили меня в покое, и вытащили на следующие танцы. Пришлось даже потанцевать, и показать пару движений, «как в Англии танцуют».

Было желание замутить с кем-то из них, но что-то меня остановило, и это не мысль о том, что я и так наследил в прошлом своей деревни. Понятно, что здесь только копия. И я стал вести жизнь обычного дачника. Привел в порядок хозяйство Марии Фёдоровны, незаметно подлечил её и свою родню. И отдыхал. Ходил на старый кратер, и колдовал, проверял известные мне заклинания. Они были достаточно отработаны, но некоторые, как выяснилось, в России не работали. В частности аппарация. Я повторял не раз выполненные и хорошо знакомые действия, но переноса не получалось. Похоже, что есть некоторые пространственные особенности, которые отличают Британию от остального мира. И я разобрался, что это. Для этого пришлось сделать обучающие аппарации кольца, и уже подключив их друг к другу, до меня дошло, чего не хватает. Каминной сети. Пробой между кольцами вытянул неожиданно много энергии.

Пространство в Британии, словно губка, пронизано норами этой сети, и магу, всего лишь, нужно пробить ещё одну до этой сети, и вторую от этой сети. Отсюда эти постоянные рывки в стороны. Но привычка ощущать ближайший прокол, не дает мне сейчас запустить процесс переноса.

Теперь же, с кольцами, я смог прыгнуть. Правда находясь не далее метра от колец. Поняв в чем проблема, я смог настроиться, и аппарировать без них, но на расстояние в три метра ушло практически пол резерва. Местное пространство было монолитом, по сравнению с Британским.

Ещё одним примером стали заклинания Эванеско и Торгео, которые вообще не работали. Разобравшись с ними, я понял, что они вовсе не относятся к трансфигурации. Эти чары были ближе к пространственной магии, и привязывались к той же каминной сети. И вместо уничтожения, аппарировали выбранный предмет куда-то. Но вот куда? Наверно, есть где-то магическая свалка.

* * *

Наступил сентябрь, дети пошли в школу. В одной из газет я прочитал неожиданную новость: умер Владимир Высоцкий.

Какое-то время я не мог прийти в себя от шока. Вроде я все сделал правильно. Неужели где-то допустил ошибку?

Через несколько минут я собрался с мыслями, и смог прочитать статью. Оказалось, что Высоцкий месяц лечился в санатории на Кавказе. А при возвращении, самолёт на котором он летел, не смог нормально приземлиться, и выкатился за полосу, где сломал шасси и загорелся. Погибло девять человек. В том числе известный бард, до последнего помогавший спастись паникующим пассажирам.

Это… У меня не было слов. Это или судьба, или провидение. А может тот самый эффект попаданца, который противодействует таким как я. Вот и думай, как менять историю.

Ну, хоть Володя умер героем, а не нарколыгой.

* * *

Мне стало надоедать в деревне, и на исходе сентября, я решил продолжить путешествие. Думая, куда отправиться, я решил посмотреть на земли предков, те места где жили большинство моих предков. Вернее предков местных Яриных. Но какая разница?

Кто в наше время не знает где находится Чернобыль? Ну, наверное, такие есть, но из-за одноимённой аварии, а потом игры «Сталкер» таких должно быть не много. Короче, до Киева я добрался на самолете. Гулять по матери городов русских было странно. Начиная с того, что здесь снова появились филлеры, в этот раз только от магов, заканчивая воспоминаниями о майданных событиях в четырнадцатом. Сам я там, конечно, не был, но впечатлений от воплей: «Москаляку на гиляку», хватило даже через телевизор.

Вот и эти киевляне вызывали настороженность. Так-то я прекрасно понимаю, что на майдане орали дай бог десять процентов, ещё меньше принимали их близко к сердцу. Но настороженность меня не отпускала.

Поэтому в автобус до Чернобыля, я садился с неожиданным облегчением. По дороге разговорился с работником станции Сергеем. Вообще-то, то, что это сотрудник КГБ, да еще слабенький маг, я понял сразу, но это не помешало узнать у него, что до нужного хутора, вернее поселка Янов, нужно ехать дальше, и даже предложил проводить меня. На что я без сомнений согласился.

Электростанцию из окна автобуса видно не было, но зная, что рядом сидит бдительный комитетчик, я и не старался проявлять особый интерес, но и совсем без него было бы странно.

Станция Янов была похожа на ту же в игре, но и только. Внутрь заходить мы не стали, и сразу направились в поселок. Он был небольшим, так что пройти его много времени не заняло. Однако даже следов господского дома найти не удалось. Спросив местного жителя, я узнал, что его тут и не было. Дом барина был у старого хутора Янов, но и тот, и тот в гражданскую сожгли дотла. Так что моя поездка была бессмысленна.

На вопрос о старом хуторе, селянин направил нас с Сергеем к старому кладбищу, от него надо было идти к затону.

– Только там всё лесом поросло, и следов не найти. А господский дом был рядом, на возвышении, – охотно добавил мужик в благодарность за пачку сигарет.

Впрочем, как и ожидалось, толку от находки не было. За без малого шестьдесят лет от домов хуторян не осталось и следов. Везде росли довольно большие деревья. Лишь чуть в стороне, на возвышении, была яма, намекающая на фундамент и погреб, тоже в окружении деревьев. Возможно это и есть место где стояла усадьба моих предков.

Достав палочку, я вопросительно посмотрел на Сергея.

– Вы же подтвердите, что в пределах видимости немагов нет?

– Что? – глаза Сергея удивленно расширились. – Но как вы…? Впрочем, да. Подтвержу.

– Замечательно.

Одно из гоблинских заклинаний, переделанных дедом Карлосом под людей, замечательно сканировало грунт. Я направил палочку на камень, явно имеющий отношение к фундаменту.

– Солид Ревелио.

Видимый только мне конус света, исходящий из кончика палочки, как фонарик стал подсвечивать мне все предметы имеющие твердость отличную от грунта. В большинстве случаев это были просто камни, но попадались гвозди, кости и другие твердые предметы.

Сергей с любопытством наблюдал за моими действиями, ни словом не мешая мне.

Площадь дома не была большой, и, кроме площади ограниченного фундаментом, я проверил метров пять в стороне от него. Все места где находил хоть что-то интересное, я помечал. Таковых оказалось всего полтора десятка.

После сканирования, настала очередь другого заклинания. Оно относилось к травологии, и просто рыхлило почву на глубину в ладонь на определенной площади. В применяемой мной модификации, отличие от оригинала, я перенастроил глубину до трех метров, в ущерб площади. Теперь, направив палочку вниз, я получал определённый объём рыхлого грунта, сквозь который, с помощью телекинеза вытягивал находку.

В основном это были гвозди и скобы использованные при строительстве дома, а так же осколки посуды и железная утварь не имеющая ценности. Но были и ценные вещи. Первым нашлись обломки кинжала. Рукоять была инкрустирована драгоценными камнями, и один из них был накопителем. Его я сразу вытащил из гнезда, и убрал в карман, а рукоять бросил к остальным находкам. Второй находкой был целый женский скелет, с золотой цепью на шее, с продетым не неё мужским перстнем, кольцами на пальце и серьгами рядом с головой. Но главное, в правой руке была целая волшебная палочка.

Вот этой находкой заинтересовался не только я, но и Сергей. Впрочем мой интерес касался только состава палочки, да и то, только потому, что древесина была рябиной. Самым ценным для меня был камень, уютно устроившийся в кармане.

– Сергей, я надеюсь, вы сможете передать кому следует, чтоб здесь прибрались?

– Да, конечно, мистер Портер. Я могу вас спросить?

– Конечно можете. Но при условии, сто передадите этот перстень Ярину Василию Алексеевичу.

– Хорошо. Я узнаю у руководства, как это можно сделать.

– О большем и не прошу. Вопрос ваш, я думаю, касается моего интереса к этому месту?

– Верно, мистер Портер. Если это не секрет.

Ого. Какого дипломатичного шпиона мне прислали. Такому и врать не хочется.

– Нет. В этом нет секрета. Дело в том, что в той деревне, где отдыхал, я не удержался, и спас соседского паренька от смерти. Не волнуйтесь, за собой я подчистил. В общем благодарный отец, тот самый Василий Алексеевич, рассказал мне свою историю. Свою и своего рода, который проживал как раз в этих местах. Вот я и захотел посмотреть где они жили. А перстень этот принадлежал самому Ивану Грозному. То есть это настоящая фамильная реликвия. Вот такая история.

– Понятно. Спасибо, мистер Пор-т-е-р-р, – конец его фразы растянулся, как будто зажевало пленку магнитофона.

– А вот мне не понятно, какое тебе дело до потомков природных царей, бритт, – неожиданно послышалось сзади. Чуть хрипловатый голос немолодого человека послышался из-за деревьев. И из их тени будто соткалась фигура в темном балахоне и посохом в руке.

Держа палочку наготове, я не дергался, опасаясь спровоцировать незнакомца.

– Я не бритт, – ответил я явно ожидающему моего ответа человеку.

– Ой не ври, – покачал тот головой. – Уж кровь бриттов я всяко различу.

– Я думал, что среди моих предков есть саксы, скотты и норманны, но про бриттов я не знал.

– Глупец, – снисходительно сказал незнакомец. – Всякая кровь прожившая на одной земле несколько поколений, принимает свойство этой земли. Кем бы ни были твои предки, ты бритт.

– А. Ну если так, то ладно. А с кем я разговариваю?

– Ты не ответил мне бритт. Но зла от тебя не чую. Зови меня Велимир. Я волхв.

– Дело в том, что я недавно общался с… хм, правнуком брата этой женщины, – я показал на скелет. Вот и решил посмотреть на эти места.

– Ой врёшь, – не поверил Велимир. – Вернее темнишь. Али боишься правду сказать? Так я никому лишнему не скажу, а что до этого, – он кивнул на странно замершего Сергея, – то он сейчас спит. И ничего не запомнит.

– Правда? Я и не заметил, как вы его заколдовали.

– Я не колдун, я волхв. Мне достаточно было попросить лес. И я жду ответа.

– А каковы гарантии, что я уйду отсюда после своего ответа.

– Черноты в тебе нет, а значит уйдешь свободно. Порукой тому моё слово.

– Слово? – скептически посмотрел я на волхва.

– Вы там на западе совсем про честь забыли. Да, я даю слово. И оно крепко.

– Хм. Ладно, – смирился я. Хотя и не совсем потому, что поверил этому слову. А потому, что нащупал частоту силы которой оперировал мой визави. И эта сила была на порядки больше моей. Она исходила не от волхва, а от леса, еле заметным туманом окутывая деревья. Что интересно, этот туман не отходил от деревьев дальше пяти-шести метров, и был послушен воле волхва. Поэтому злить его не стоило. – Так получилось, что я помню свою прошлую жизнь, – осторожно выдал я, но никаких эмоций в глазах Велимира не появилось. И я, уже смелее, продолжил: – В том мире я прожил до две тысячи восемнадцатого, и был внуком того самого Василия Алексеевича.

– Опять темнишь. Но сказал правду. Более мне и не надо, потомок царей. Прощай. Этому, – он снова кивнул на Сергея, – скажи, чтоб кости похоронили в местном кладбище. Можно без креста. Звали её Анастасия Юрьевна Ярина.

– Хорошо, – сказал я спине волхва. Но потом, от пришедшей мысли, окликнул: – Постойте!

– Чего тебе?

– Что будет 26 апреля 1986 года?

– То, по какому календарю?

– По григорианскому.

– Весной того года будут ритуалы. А какие, того тебе знать не надобно. По что спрашиваешь?

– В том мире, что я помню, в этот день случилась крупнейшая авария на этой станции. Был выброс радиоактивных веществ. Это… м-м…

– Не утруждайся, я знаю о радиации. Пришлось почитать. Она чародейством убирается.

– Ладно тогда. А что с болезнями животных и людей? И массовой гибелью. И как на магию воздействует атомный взрыв?

– Хм-м. Это может стать проблемой. Благодарю за новость. Ещё что-то подобное может нас ждать?

– Вроде настолько масштабного нет. Развал Советского Союза вас интересует?

– Нет.

– Ну всё тогда. Прощайте.

– Вот теперь я думаю, что «до свидания».

Волхв растворился в тенях дневного леса. А я посмотрел на Сергея.

– Ох, – выдохнул очнувшийся Сергей. – Что-то голова закружилась.

– Наверное от усталости, – подсказал я объяснение.

– Возможно, – легко согласился тот.

– Давайте похороним Анастасию Юрьевну, и поедем дальше.

– А как вы узнали как её зовут?

– А кто ещё это может быть? – пожал я плечами. – Со слов Василия Алексеевича, только она оставалась в доме, когда сноха с сыном эвакуировались.

– И правда.

Накинув на следы своей деятельности легкие чары отвода глаз, мы отправились в на станцию Янов. Оттуда, на поезде, в Белоруссию.

2 октября 1980.

До Гомеля мы добирались к вечеру. Здесь Сергей устроил нас в гостиницу, а сам отправился в местное отделение, как я понял, связаться по телефону со своим руководством. С обычного телефона на станции Янов, он не мог рассказать подробно, а людей, собрать находки в старом хуторе, отправить надо. Ждать его я не стал, и лег спать.

По утру выяснилось, что со мной хочет поговорить это самое руководство.

О чем можно говорить по спецсвязи? Вернее говорить-то можно о многом, но не долго, потому, что бульканье очень скоро начинает выводить из себя. Вот и начальство Сергея ничего у меня, сверх сказанного, не выяснило. А от приглашения в Москву, я вежливо отказался.

По моему, этот начальник остался чем-то недоволен. Но плевать на него. Скоро я уеду из Союза, и буду только вспоминать о нём. Что плохо, я опоздал на единственный автобус до Минска. Но, не желая больше задерживаться в этом городе, я запрыгнул в загружающийся ЛАЗ, и, договорившись с водителем, отправился в Могилёв.

Уже темнело когда автобус прибыл на место назначения. Благо гостиницу искать не пришлось, так как водитель назвавшийся Виталием, и которого я по дороге развлекал рассказами о загранице, предложил переночевать у него.

У него – это громко сказано. Ведь жил он в общежитии, делил комнату с ещё двумя водителями. Один из них тоже водил автобус, но сегодня отправлялся в ночной рейс. Как раз его место мне предложили. Второй сосед представился Афоней – водителем такси. И тут я понял, что нехило ступил. Зачем мучаться, добираясь на автобусах, если можно потратить часть той толстенькой пачки десятирублевок, которой я запасся ещё в Лондоне, и быстро доехать на такси.

Не откладывая, я тут же договорился с Афоней о том, что он довезет меня до Минска. Правда он оказался с утра занят, но до обеда обещал освободиться.

И правда, уже в двенадцатом часу, мы ехали в Минск. Водителем Афоня оказался аккуратным, и особо не торопился. Правда ушатанный москвич и мог-то не особо много. А поскрипывание кузова и регулярно падающие обороты двигателя, намекали, что нормально мы не доедем.

Так и случилось.

У самого указателя города Березино, двигатель окончательно заглох. Экспресс методы реанимации не помогли, и Афоня зарылся под капот. Судя по приглушённому мату, процесс грозил затянуться. Через час я не утерпел, и помахал рукой проезжающему МАЗу. Водитель остановившегося грузовика сказал, что едет в Минск, но ему надо заехать в Смолевичи. Хотя, если прижмёт, то там много частных машин, договориться будет не сложно.

– Извини, Афоня. Но больше ждать я не могу, – с этими словами, я отдал ему половину обещанной суммы, и уехал на грузовике.

МАЗ тащился медленно, но мотор работал ровно, опасений не вызывал. Поэтому я смирился, что снова приеду поздно, и даже немного прикорнул.

Проснулся от приглушённого ругательства Коли. На мое удивление, он кивнул на зеркало заднего вида.

– Пьяный что ли? Догнал меня как угорелый, а теперь не обгоняет. Мечется по полосе.

Я тоже заглянул зеркало со своей стороны, и увидел ГАЗ-53 в ста метрах от нас.

Тем временем впереди показались три машины, едущие посреди дороги. Конечно, в СССР машин мало, и это не столь опасно как в будущем, но и здесь такое может закончиться плачевно.

Белая Волга, едущая впереди, вильнула в нашу сторону, выполняя непонятный для меня маневр, а из громкоговорителя, установленного на крыше, послышалась команда прижаться к обочине.

– Знаю, знаю, – пробормотал он, и, включив пониженную, стал заруливать куда велено, – раскатывают тут целыми кортежами.

В этот момент раздался грохот. Мы с водителем синхронно посмотрели влево. Наш недавний преследователь на ГАЗоне вписался в двигавшуюся второй Черную Чайку.

У меня словно стрельнуло в голове воспоминание. Это же авария со смертью Машерова. Вот его Чайка, и грузовик с картошкой рядом горит. Хотя, чему там гореть? Наверно бензин в кабине вез.

Едва МАЗ остановился, Коля заглушил двигатель, дернул ручник и, не закрыв за собой дверь, побежал к месту столкновения. Я тоже не мешкая рванул туда. Но пока обходил грузовик, мой попутчик уже начал разгребать, картошку засыпавшую тело. Я подхватил главу Белоруссии за подмышки, и, стараясь не трясти, потянул его из салона. Но видимо действовал недостаточно аккуратно, так как пострадавший чуть заметно дёрнулся и поморщился.

Да он не только живой, но ещё и в сознании! Я, с помощью суетящегося Николая, положил Машерова на асфальт, и, попросив его поискать, чем перевязать рану на голове, незаметно наложил на нас маглоотталкивающее заклинание.

– Потерпи, Пётр Миронович. Сейчас помогу, и будет легче.

Вот теперь, когда люди на пол минуты отвлеклись, можно подлечить так, чтобы он не умер в ближайшее время.

– Вулнера Санентур, – это заклинание было хорошим, но оно действовало на всё тело сразу, а мне не нужно было, чтобы все раны восстановились. Главное, чтобы внутренние органы оправились от шока. Поэтому накладывая его, очень чётко дозировал подачу энергии.

Этого политического деятеля, многие писатели жанра альтернативной истории, ставят на пост генсека. Поэтому, в свое время я прочитал несколько статей о нем, и посмотрел одну передачу по интернету. В большинстве случаев, в них говорится, что авария была подстроенной, что это было убийством. И приведённые аргументы, вполне убедительны. Особенно мне запомнилась неправильная полоса торможения ГАЗа. Теперь же, увидев место аварии своими глазами, я могу с уверенностью сказать, что ГАЗ-53, следовавший за нами, даже не тормозил. Была ли это инициатива водителя, или же он просто исполнитель, пока не понятно, но рисковать возможностью того, что кто-то захочет завершить начатое, не хотелось.

Комплекс чар «Саван при жизни» достался мне из крестража Реддла, сам я его ни разу, до сегодняшнего дня, не применял. Просто случая не было, да и тёмное оно – для его применения надо кого-то принести в жертву. Причём жертва должна быть человеком. Второй минус в том, что «Саван» держится не больше суток. Но, для первого раза, я справился неплохо, хоть и вместо пятнадцати секунд, уложился в двадцать с небольшим. Каркас чар получился в виде спиралей, как смерч. Последним штрихом, я вытянул энергию жизни из умирающего охранника на заднем сиденье, и заполнил ею каркас. Едва получив энергию, он сжался, и спрятался внутри энергетики подопытного. В смысле пациента. На этом пока всё.

Я снял маглоотталкивающее, и увидел, что Коля бестолково пытается снять пиджак с уже мёртвого охранника. Я встал, отодвинул Николая, затем взял пиджак за воротник, и рывком разорвал его пополам. Только тут я заметил что-то белое в руке, похоже, что рубашку я тоже разорвал. Упс. Ну и ладно. Не зря, значит модифицировал свои мышцы.

Порвав рубашку на бинты, я замотал, и так прекратившую кровоточить, голову Петра Мироновича.

Едва я закончил, охранники забрали подопечного, и загрузив в свою машину, умчались в сторону ближайшей больницы. Такая должна быть в Смолевичах. Я же, отошёл в сторону, и стал наблюдать за развитием событий, больше помогать некому. Не водителю же таранщику. Вот и посмотрел, как потушили его ГАЗон, и, с помощью проезжавшего крана, оттащили его в сторону.

Вскоре прибыли милиция и скорая. Ребята деловито навели порядок, в общем, начали работать, фотографировать, опрашивать и составлять списки. Это мне было не нужно, поэтому я снова скрылся за маглоотталкивающими чарами.

Моего попутчика отпустили минут через сорок, он, оглядываясь по сторонам, залез в свой МАЗ. Ну и я, ослабив чары, тоже залез в кабину. Совсем их снял, когда уже отъехали на километр.

– Б@ть! – воскликнул Коля от неожиданности, но надо отдать должное, машина продолжала идти ровно. – Как ты это делаешь? Вроде всё время сидел рядом, а я и не заметил. Тебя же милиция искала. Вопросы задать хотели. Но я им так и сказал, что ты ехал со мной, а после аварии помог вытащить Машерова из Чайки, да перевязал.

– Я умею делать так, чтобы на меня не обращали внимания. А то, что сказал правду – правильно.

– Полезная способность для шпиона.

– Я не шпион. Правда. Я просто турист. А таких как я, способных отводить глаза, ваше КГБ умеет вычислять и видеть.

– Хорошо, коль так, – недоверчиво сказал водила.