Текст книги "Экстрасенс в СССР (СИ)"

Автор книги: Александр Яманов

Соавторы: Игорь Подус
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Глава 20
Возвращение в город

Возвращение в город задержалось из-за вчерашнего застолья. Мы выехали только после обеда. Сидели допоздна во дворе под яблоней. Степан пришёл с Натальей, а дядя Коля принёс гармошку. Так что без песен про хлопцев и рябину не обошлось. Разумеется, Санька голосил громче всех, не забывая о водке, и был унесён в предбанник, когда вырубился. Я пил мало, поэтому причиной позднего отъезда стал именно Рыжий охламон.

По дороге он пытался дремать. Но кочки и колдобины были против. Не спасала даже более-менее удобная коляска. Матрёна спокойно дала нам мотоцикл. В шутку заявив, что у неё в заложниках находится хрюкающее стадо. Я чувствовал, что мы всё равно увидимся. Думаю, бабка это знала. Да и технику надо будет вернуть.

По прибытии в город я завёз Саню домой и сдал на руки тёте Тамаре. Заодно передал отобранную вчера получку. И попросил контролировать ситуацию, выдавая ему минимум денег. Мне его загул без надобности.

Мотоцикл я припарковал между деревьями, заехав в бурьян и прикрыв брезентовым чехлом. Стоянка удобная, прямо под моим окном. Надо следить, чтобы техникой не заинтересовалась местная шпана. Тачку угнать проблематично, я малость подшаманил зажигание. Но всё равно лучше подстраховаться.

Возвращение в коммуналку совершенно не понравилось. Вроде всё по-прежнему, соседи по большей части встретили благожелательно. Но, похоже, я её просто перерос. Это словно пробовать надеть старые хоккейные коньки, оставшиеся с юношеских лет. При желании натянуть можно, однако они всё равно малы.

Попав сюда два месяца назад, я не видел другого выхода. Зато сейчас не хочется стоять в очереди, чтобы подойти к плите или искупаться. Про поход в туалет лучше промолчать. Просто боюсь не выдержать морально и сорваться. Ведь ещё и соседки привыкли меня тюкать – типа по-свойски. Так-то они обычно беззлобные. Но…

Наверняка в СССР сдаются и продаются квартиры. Надо будет узнать, как всё устроено, уточнив стоимость. Деньги есть, поэтому аренду жилья потяну. А вообще, пора задуматься о своём угле.

Об этом я думал поздно вечером, когда варил на общей кухне пельмени. Можно было приготовить что-то нормальное. Но не хотелось долго находиться под вечным присмотром соседей. Неприятно, когда заглядывают в твою кастрюлю. Будто в душу лезут.

Вот и сегодня на кухне заседал один из соседей. Им оказался Володя Кравцов, отец шебутного Вовочки. Вчера на заводе дали получку, вот товарищ и пропивал то, что удалось заныкать от жены. Та, разумеется, знала, но обычно позволяла мужу пробухать выходные и только потом начинала пилить.

– Лёха, выпей со мной, – предложил сосед, работающий в моём цеху токарем.

– Володь, я только из деревни. Вчера были проводы. Второй день подряд пить неохота.

– Ну не пей, так просто посиди. Пельмени свои рядом поешь. А то одному скучно.

Зная, что сосед не буйный, я сел напротив, приступив к ужину под жалобы о жене-мегере и сыне-хулигане.

– Лёха, мой Вовка чуть класс химии на прошлой неделе не взорвал, – похвастался глава семейства Кравцовых. – Стервец! Насмотрелся «Неуловимых мстителей» и решил сделать бомбу. Жену вызывали, жаловались, грозились всякими карами. Я ему, конечно, ремня и всыпал. Только этому гаду всё равно. Упёртый, как осёл. И жопа железная, не доходит. То велосипед в соседском дворе угонит, то подерётся, то клумбу всю оборвёт, чтобы матери букет подарить.

Про Вовочку я знаю много интересного. В будущем, когда я только пошёл в школу, он стал лидером местной шпаны. Драки на дискотеках и угон мотоциклов, первый срок за квартирную кражу – так начинал Кравцов-младший. Он выйдет в начале девяностых и станет местным авторитетом, носящим погоняло Вован. Исчезнет наш герой в девяносто шестом после очередной делёжки гостиницы «Чайка» и одноимённого ресторана. Его БМВ найдут за городом, а рядом окровавленный малиновый пиджак с несколькими пулевыми отверстиями. В гроб только этот пиджак и положили.

– Твой сын гиперактивный. Его занять чем-то надо.

– И куда его? В секцию бальных танцев? Жена пробовала, он сразу сбежал. Ещё неделю на баян в дом пионеров ходил. Потом на бокс. Там продержался месяц.

– Значит, надо что-то придумать.

– Вот я и думаю, – проговорил Володя, налил ещё стопку и вдруг хлопнул себя по лбу, будто что-то вспомнил: – Лёха, о тебе несколько дней назад какая-то девчонка расспрашивала. Мне об этом сначала сын рассказал. А позавчера я её у дома видел. Она с бабой Глашей на лавочке сидела и разговаривала.

– Как она выглядела? – спрашиваю, заподозрив неладное.

– По-московски вся такая модная. Джинсы, курточка светлая и кроссовки. А ещё невдалеке «Жигулёнок» красный стоял. Точно не местный.

Догадки тут же подтвердились. А я ведь понадеялся, что мы больше не пересечёмся с Волковой. Зачем мне новые сложности? Здесь своих дел хватает, ещё из Москвы проблема прикатила. Доев пельмени, начинаю мыть посуду.

– Володь, у нас станция юных техников под боком. Отведи сына туда, запиши на секцию картинга.

Я вспомнил о пьяных заездах авторитета по улицам города. Машины ему всегда нравились.

– В принципе, можно попробовать. Тем более в СЮТе мой одноклассник работает, – согласился сосед, наливая очередную стопку. – Вот допью и займусь.

Судя по прочитанным обрывкам мыслей, он действительно так думал. Только как-то неуверенно. Наверняка в понедельник всё поменяется, и Володя найдёт иное занятие.

– А ты завтра сходи к однокласснику, – решаю настоять.

– Лёша, да не пойдёт он никуда, – произнесла супруга Володи, появившаяся из тёмного коридора. – Сейчас пообещает, завтра целый день пробухает, а в понедельник пойдёт на работу с больной головой. Потом вернётся и спать завалится. Он ведь уставши, бедняга. А про сына можно и забыть. Алкоголик!

– Я в любой момент могу бросить! Хочешь, это будет последняя моя стопка в жизни? – в запале воскликнул Володя и, вскочив, ткнул рюмкой в жену.

– Хочу, – ответила она. – А ты хочешь?

Внезапно меня посетила интересная мысль. Почему не попробовать? Тем более человек сам изъявил желание. Я подошёл к соседу и положил руку ему на плечо.

– Это не сложно проверить, – произнёс я, запуская дар. – Дай слово, что бросишь. Допивай стопку – и на этом всё.

– Да без проблем, – выпалил сосед, и опрокинул стопарик. – Даю слово, эта последняя.

У меня же началась самая работа. Наблюдая за ставшим полупрозрачным мозгом Кравцова, я оградил центр удовольствий от влияния микроимпульсов, направившихся к нему. Воздействие получилось минимальное. Но когда Володя проглотил водку, вместо удовлетворения он уставился на пустую рюмку. У соседа был такой вид, будто его обманули, подсунув обычную воду. Выглядело это забавно.

Супруга ушла, не поверив ни единому слову благоверного. А тот снова налил водку, несколько раз понюхал её и пригубил. Но, морщась, отодвинул стопку в сторону.

– Молодец, держишь слово, – похвалил я Володю.

Когда он уставился на меня ошалевшими глазами, посоветовал вылить остатки водки и не забыть о завтрашнем походе в СЮТ.

Какое-то время сосед сидел молча, а потом действительно вылил водку в раковину и ушёл к себе.

Не знаю, удастся ли эксперимент. Но уж больно удачный подвернулся момент. Надо же узнавать возможности дара. А если получится, то можно подкорректировать судьбы некоторых людей. Понимаю, что такая кодировка – очень некрасивый поступок. Зато избавившиеся от недуга потом скажут спасибо. Заодно надо обдумать вариант помощи в лечении от алкоголизма и курения. Здесь всегда можно сослаться на умение гипнотизировать, и никто не подкопается. В конце восьмидесятых подобных шарлатанов расплодилось бессчётное количество.

* * *

Проснувшись, я первым делом потягал двухпудовую гирю. Затем решил пройтись по магазинам. До сегодняшнего дня у меня складывались сложные отношения с деньгами. Два месяца их просто не было. Но теперь в кармане завелась монета, и хочется кое-что прикупить. У меня же нет элементарных вещей. Начиная с одежды и заканчивая электроникой с мебелью. Скрипучая кровать давно просится на помойку. Здесь лучше смотрелось бы кресло-кровать. В собранном виде оно наконец позволит нормально подойти к окну.

Составив список необходимых товаров, я выбрался на улицу и первым делом отправился в мебельный. Не забыв проверять, нет ли за мной слежки. Чутьё подсказывало, что от Волковой можно ожидать чего угодно. Дожил, блин. Оглядываюсь, как шпион.

Мебельный магазин удивил и одновременно вогнал в уныние. С порога показалось, что он до потолка забит добротной продукцией. Но стоило зайти внутри, как карета превратилась в тыкву. Всё громоздкое и однообразное. Про дизайн лучше промолчать, однако надо сделать скидку на эпоху. Неподъёмного вида шкафов, шифоньеров и раскладных столов в избытке. Есть два вида комплектов мягкой мебели. Простенький за двести пятьдесят, получше – за четыреста рублей.

Мне нужно обычное кресло-кровать. Было у меня в детстве такое. Похожий вариант обнаружился, но он стоил четыре сотни. Цены удивили. Выходило, что за весьма посредственную лежанку советский человек должен пахать два месяца, не покупая себе более ничего. Бред! В моё время такие товары стоили десть или пятнадцать процентов от заработка обычного человека.

Бродящие по узким проходам покупатели подходили к скучающим продавцам. Я услышал, как одна женщина расспрашивала о гостином гарнитуре и пресловутой югославской стенке. Продавец из-под халата которого выглядывали джинсы и фирменные туфли, разводил руками и говорил о записи. Странно, но запрашиваемой женщиной продукции в мебельном нет. Похоже, дефицит.

Не знаю, насколько часто сюда привозят югославские стенки и гарнитуры. Но, судя по разговорам покупателей, до торгового зала импорт не доходит. Пристроившись за шкафом, я подслушал ещё один разговор. Дородная продавщица с неплохим комплектом золотых украшений, будто подчёркивающих её высокий статус в советском обществе, вела переговоры о покупке с интеллигентного вида гражданином.

Услышав про две тысячи рублей и дополнительные двести сверху, я опешил от изумления. Это что за цены? Или мебель покрыта сусальным золотом? За такие бабки можно купить два мотоцикла «Jawa» или «Cezet». Только мужчина готов заплатить немалую сумму за комплект из стенки, мягкой мебели и стола со стульями, способными создать единую композицию в зале его кооперативной трёхкомнатной квартиры. Так он выразился, по крайней мере. Витиевато, однако. Может, писатель или художник? Говорят, они в СССР зарабатывают очень хорошо.

Но тут же я уловил обрывки мыслей интеллигента. Мужик покупал мебель в рассрочку, не считая взятки, конечно. А ещё его начальник недавно приобрёл роскошный комплект за четыре с половиной тысячи. Они здесь все с ума посходили? Если считать только мой оклад, то придётся работать тридцать шесть месяцев! Жуть! Это точно лучшее в мире государство для рабочих и крестьян?

Естественно, я не стал тратить почти всё заработанное на кресло-кровать. Надо получить на заводе зарплату, а потом решать. Возможно, возьму в рассрочку, которая, как я понял, в СССР беспроцентная. Это большой плюс! Не сравнить с потребительскими кредитами будущего. Банки начали со ставки в десять процентов, постепенно увеличив её в три раза. Вот и думай, где лучше. Только в России будущего на трёхлетнюю зарплату я мог купить вполне приличный автомобиль. До 2022 года, конечно.

Магазин электроники, находящийся на противоположной стороне проспекта, тоже не порадовал. Хотелось присмотреть телевизор, чтобы включать вечером, а не слушать из-за стенки соседский, угадывая, чего там показывают.

Я изначально не рассматривал чёрно-белые варианты. Но увидев цветной «Рубин» стоимостью в семьсот рублей, понял, почему он в свободном доступе. Далеко не каждый может быстро накопить такую сумму. Цветного телевизора «Берёзка» из моего детства здесь не имелось. Кажется, он стоил меньше. Правда, не хотелось его брать изначально, ибо в голове засели воспоминания о частых поломках. Тратить на чёрно-белый «Горизонт» двести рублей тоже не вариант. Пришлось покупку техники отложить на потом.

Для ознакомления с ассортиментом прошёлся по остальным рядам. Радиолы и проигрыватели – неинтересно. В продаже есть парочка бобинных магнитофонов, один простенький, второй явно хороший. Но «Маяк-001-стерео» стоит девятьсот рублей. Кассетники в семьдесят девятом уже есть, я видел. Но не в свободной продаже. Видимо, тоже дефицит. Стиральные машинки допотопные. Мне её и поставить некуда. Холодильники есть, но дорогие и несовременные. Оптимизм потихоньку испарялся вместе с осознанием ситуации. Получается, на девятьсот рублей я могу купить что-то одно.

Разочарование усилилось, когда я добрёл до двух магазинов, носящих звучные названия «Обувной» и «Одежда».

Ассортимент не вдохновлял. По большей части всё однообразное. Теоретически можно одеться, но модными эти шмотки не назовёшь. С обувью то же самое. Пришлось ограничиться покупкой пары маек-алкоголичек, трусов и обычного спортивного костюма. Это у которого потом вытягиваются колени. Классика! В обувном купил ужасные на вид кеды. Надо продолжить заниматься спортом.

Ни джинсов, ни кроссовок, ни летних костюмов нормального покроя не наблюдалось. Вспомнив о непрезентабельных осенних и зимних вещах, висящих в шкафу, осмотрел магазинный ассортимент и понял, что носить это не хочу. Я не модник. Только пальто весом в десять килограмм из ткани, по эластичности напоминающей броню, за пределами моего понимания.

Разумеется, никакой кожи, дублёнок или чего-то мехового, кроме заячьих шапок-ушанок, тоже не обнаружилось. Очень странно. У нас, вообще-то, северная страна и выбор тёплой одежды – необходимость.

Что-то в СССР работает неправильно. Стабильность – это хорошо. Низкие цены на продукты – тоже неплохо. Если не считать мясо, конечно. Но государство, неспособное нормально одеть своих граждан, совершает колоссальную ошибку. Ведь я вижу на улице девушек в нормальных платьях или парней в джинсах и добротной обуви. Причём в магазинах голяк. Значит, берут у спекулянтов. То есть бюджет недополучает налоги, а работники торговли – обыкновенные преступники.

Судя по документальным фильмам, просмотренным в будущем, партийное руководство забронзовело и стало неповоротливым. Можно шить нормальную одежду. Но для этого нужно построить новое производство. Желательно гигант вместо создания артелей или небольших цехов. Причём монументальная фабрика будет годами выпускать однотипную продукцию, давно устаревшую. И это только лёгкая промышленность. Думаю, в остальных отраслях такая же проблема.

Выйдя из магазина, решаю добить тему с покупками, направившись на городской рынок. Пройдя через ряды с фруктами и овощами, пригляделся к нескольким торговцам в кепках «аэродром», даже опознал парочку. Грузины спокойно торгуют. Один – цветами, второй фруктами и помидорами. Наверняка по документам они частники, выращивающие всё круглогодично в теплицах. На самом деле – спекулянты-перекупы. Ещё один грузин обнаружился в мясных рядах. Присмотревшись к ценам, намалёванным шариковой ручкой на кусках картона, выяснил, что они в три раза превышает магазинные. Вот теперь понятно, куда уходит свежее мясо и почему в универсаме одни суповые наборы.

Я привык к развалам девяностых и невольно искал торгашей, стоявших внутри палаток с одеждой и обувью. Удивился, когда обнаружил отсутствие оных. Чем-то торговали на краю рынка. Но это больше похоже на барахолку, где продают всякое старьё и железки.

За рядами вдоль дороги тоже стояли люди. Перед ними лежала всякая всячина, но никаких импортных шмоток типа джинсов. А потом я увидел у забора, как мужик примеряет клетчатый мохеровый шарф. Судя по дизайну, импорт.

Выходит, это правильное место. Шмотками торгуют, но из-под полы. Женщина, получившая плату за шарф, вернулась к покрывалу, на котором лежали вязаные носки и пара свитеров. Решаю не откладывать и сразу уточнить интересующую меня информацию.

– Здравствуйте – поприветствовал я торговку.

– Добрый день, вам чего? – спросила мадам, оценивающе осмотрев меня с ног до головы.

Торговка задержала взгляд на перевязанном бечевой свёртке, где лежали купленные в магазинах товары.

– Мне бы джинсы.

Услышав вопрос, женщина быстро осмотрела окрестности. Заметно, что стоявший у киоска Союзпечати милиционер её не смущает. Видимо, прикормленный. Значит, опасается других персонажей.

Посмотрев мне за спину, она кому-то кивнула. И от стоянки, расположенной через дорогу, к нам подошёл парень. Одет в футболку и потёртые джинсы. Лет двадцати пяти, внешность среднестатистическая, увидишь и забудешь.

Скорее всего, я не вызвал подозрений, хотя из нормальной одежды на мне только гэдээровские штиблеты.

– Что конкретно интересует? – спросил подошедший прокуренным голосом, и тут же достал из пачки сигарету «Ява».

– Джинсы, кроссовки. Если есть кожаный или вельветовый пиджак, то тоже посмотрел бы.

Парень с наслаждением затянулся, выпустил дым и продолжил разговор:

– Пиджаков сейчас нет. С кроссовками тоже засада. На тебя есть джинсы «Wrangler» с кожаной эмблемой. Настоящая фирма! Стоит двести сорок. Ещё имеются английские свитера, мохеровые шарфы и магнитофонные кассеты с записями забугорной эстрады.

– Двести сорок за джинсы? Не до хрена ли? Раньше я брал по сто семьдесят, – вру и не краснею, поняв, что цена не окончательная.

– Не, сто семьдесят – это Индия. А я предлагаю настоящие, американские. Так что больше двух червонцев не уступлю, – немного подвинулся фарцовщик. – Берёшь?

– За двести легко, – не повёлся я. – По рукам, или в другом месте спросить?

В мыслях собеседника читалась едва скрываемая досада. Видимо, то, что выше двух сотен, его личный навар. Тема мне понятная. Сам на рынке также работал.

– Считай, без прибыли меня оставляешь. Ладно, по рукам. Зайди за киоск «соки-воды», там картонка лежит, – кивнул парень на будку, а затем указал на торговку: – Зина принесёт померить. Только смотри, предупреждаю сразу. Станешь ещё торговаться или бабки сразу не отдашь, пеняй на себя.

Через пару минут он принёс свёрток со стоянки. Потом торговка Зина передал его мне, когда мы зашли за киоск. Пока я мерил нормальные на вид джинсы, она держала мои покупки, заодно прикрывала от лишних глаз. Продуманные спекулянты!

В результате штаны сели как влитые. А мой совокупный капитал уменьшился на две сотни.

А ещё через пять минут, вернувшись по тому же пути, из центральных ворот рынка вышел обладатель новеньких джинсов. Конечно, нет уверенности, что они американские. Ходит много слухов о польских подделках и отечественных цеховиках. Но это мелочи. Главное – нормальный внешний вид. Поговорку про одёжку никто не отменял.

Пока я раздумывал, какой дорогой пойти, меня окликнули. Знал бы, каким геморроем всё закончится, то сделал вид, что не услышал. Но я обернулся.

– Привет! – произнесла Света Егорова, со вздохом опустив на асфальт две холщовые сумки, набитые продуктами. – А я бегу за тобой аж с мясного павильона. Думаю, ты или нет?

– Выходит, что я. Свет, а ты, куда столько провианта затарила? – рассматриваю мясо, овощи, фрукты и зелень.

– Гость дорогой сегодня прийти должен, – горделиво ответила повариха. – Ну и накупила на неделю продуктов. Тут ещё для соседки кое-что. Она старенькая уже, чтобы тяжёлые сумки носить.

Понятно, что речь не обо мне. А ещё я почувствовал, что в мыслях девушки моя кандидатура отошла на второй план. Лёгкий укол ревности быстро сменился облегчением. Похоже, за месяц моего отсутствия Егорова нашла более перспективный вариант. Оно и к лучшему. Минус одна помеха.

– Тяжело? Может, помочь донести? – спохватившись, предложил я.

Разумеется, Света согласилась. Взяв мой свёрток со шмотками и фирменный пакет с джинсами, она предоставила мне честь тащить сумки. Кстати, они оказались неподъёмными. Даже возникло уважение к девушке и всем советским женщинам, ежедневно совершающим трудовой подвиг, ворочая такими весами.

Переходя дорогу, отделяющую рынок от микрорайона, я почувствовал на себе чей-то взгляд. В этот момент за нами проехала красная «копейка». Номера машины Волковой мне известны, поэтому её появление неудивительно. А вот сама ситуация заставляет задуматься. Чего ей надо?

Провожая Свету до дома, я вполуха слушал её трёп. Девушка рассказывала о заводских новостях и мельком упомянула о встреченном мужчине. Судя по быстрому взгляду в мою сторону, её интересовала реакция уже бывшего ухажёра. Мимо. Как говорится, совет им да любовь.

По дороге я ещё дважды видел знакомую красную «копейку». Слежка подтверждалась.

Миновав проезжую часть, мы прошли мимо школы и нырнули во дворы. Здесь журналистке пришлось бы идти пешком. Но она не появлялась.

Когда мы добрались до дома Светы, она наконец закончила рассказ, где ещё пару раз упомянула нового молодого человека. Судя по её сумбурным мыслям, это должно было вызвать во мне ревность. Не пойму я женщин. Если у тебя всё хорошо, то к чему это кокетство?

– Ну вот, дошли, – сказала Егорова, положив на лавку у подъезда мои свёртки. – Спасибо! Дальше я сама.

– Хорошо, – соглашаюсь в ответ и ставлю сумки рядом.

– Ну, тогда я пошла? Увидимся на работе, – сообщила девушка.

Странно, но в её мыслях промелькнула затаённая надежда. Нет, всё зло от баб! И лучше держаться подальше от Светланы.

Попрощавшись, я развернулся и пошёл в сторону коммуналки. Добравшись до своей улицы, снова заметил красную «копейку», стоявшую напротив моего дома. Решаю пошутить и проверить, сколько мадемуазель Волкова сможет высидеть, ожидая моего появления. Поэтому я примостился на лавочке, достал свежий номер газеты «Труд» и начал читать пафосную статью о рекордах наших шахтёров, одновременно наблюдая за журналисткой.

Эх, знал бы, что произойдёт совсем скоро, то сел бы к ней в машину и поговорил откровенно.