Текст книги "В самом Сердце Стужи (СИ)"

Автор книги: Александр Якубович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Когда жрец Гуннар дважды взмахнул своим посохом над нашими головами, мы наконец-то смогли пошевелиться. Барон развернулся в сторону людской массы, а после приветственно поднял свободную руку. Сейчас на его груди красовалась тяжелая железная цепь с гравировкой «Херцкальт» на каждом звене – символ власти над наделом, который он получил еще в Парино от королевских приказчиков. Я не была уверена в том, что король Эдуард удостоил вчерашнего наемника личной аудиенцией.

Когда мы шагнули прочь с помоста, в сторону замка, мое сознание покинуло тело. Годами выработанная привычка отстраняться от происходящего сработала и сейчас – я перестала быть собой. Лишь наблюдала за происходящим со стороны.

Моя задача была проста. Я, как добрая молодая жена, должна была тихо сидеть подле своего супруга и смотреть только на свои колени, изредка поднимая глаза на празднующих гостей. Никакой еды, никакого питья, кроме пары глотков вина – только ожидание.

Да, вокруг меня был пир. Дружинники барона наперебой поднимали тосты за своего сюзерена и его молодую жену, а слуги едва успевали таскать запеченную дичь. Дальние столы, за которыми разместили старейшин с женами и дочерьми приковывал внимание мужчин едва ли не больше, чем возвышение и стол, за которым сидели мы с бароном Гроссом.

– Это вы предложили старейшинам привести дочерей? – тихо спросил барон, наклонившись ко мне.

– Да, милорд, – ответила я, продолжая рассматривать собственные ладони.

Виктор Гросс ничего не ответил – только поднял кубок и отпил еще вина, я же осталась гадать, рад он или мне ждать упреков.

Момент, когда матроны поднялись со своих мест и направились в нашу сторону, наступил совершенно внезапно. Меня обступил десяток женщин и девушек, десяток рук коснулся моих плеч и платья, десяток рук раздел меня до легкой белой сорочки, оставив совершенно беззащитной перед огромной толпой, заполонившей главный зал замка.

А в следующий момент на мои плечи легли две грубые ладони, а плотная ткань тяжелого плаща окутала со всех сторон, согревая, будто бы от самой красной подбивки исходил непонятный жар.

Барон Виктор Гросс закрыл меня от всех этих людей, окончательно огласив своей женой.

Моя клетка захлопнулась.

После брачной ночи как минимум эту жизнь я закончу как баронесса Эрен Гросс.

Глава 14
Виктор

Во время всей свадебной церемонии Эрен выглядела, как неживая.

Как марионетка, за веревочки которой дергал невидимый кукловод, она шла, стояла и даже дышала, будто бы ею кто-то управляет.

На точеном лице моей невесты не проскользнуло ни единой эмоции, как мы поднялись на помост во дворе замка и до самого момента, когда приглашенные женщины из семей старейшин не раздели ее до белой сорочки.

Единственный момент, когда я увидел изменения в ее настроении – когда спешно укрыл полураздетую девушку плащом и под громогласные крики своих бойцов и гостей увел ее из главного зала в спальню.

Кто-то порывался проследовать за нами – это давняя традиция, присутствовать на консумации брака, но я дал четкие указания Ларсу и Арчи бить между ушей любому, кто посмеет шагнуть из зала в сторону третьего этажа. Иначе пострадают уже их лица.

Мою угрозу заместители восприняли серьезно, так что парочка дебоширов из моих собственных дружинников была быстро усмирена, а другие гости – старейшины и несколько купцов, которые постоянно торговали с Херцкальтом и которые задержались в городе специально ради свадьбы, даже не сдвинулись со своих мест. Старейшинам было вообще не до меня – судя по тому, как некоторые дружинники стали делать крюки через дальние столы, я понял, что процесс знакомства моих парней с дочерьми уважаемых семей под присмотром старших идет полным ходом.

Я аккуратно придерживал Эрен за плечи, когда мы поднимались на третий этаж, чтобы девушка не запуталась в плаще и не рухнула на высоких ступенях. Сам же я особо за дорогой не следил, полагаясь на рефлексы, ведь чем ближе была спальня лорда, тем больше в моей голове металось мыслей.

С того момента, как я попал в этот мир, мне пришлось отключить почти все эмоции. Это было не слишком сложно – жизнь в инвалидной коляске убила во мне большую часть того, что обычно называют «душой». Нет, живя с матерью, я старался улыбаться, разговаривать, чем-то заниматься. Ездил на процедуры, пил лекарства, гонял на своем инвалидном кресле за покупками в ближайший супермаркет и на пункт выдачи. Старался жить, будто бы ноги у меня все еще работают. Но внутри у меня была огромная дыра, размером с американский госдолг. А может, и больше. Я почти ни с кем не общался, кроме матери – старые друзья быстро исчезли. Кто-то женился, кто-то переехал, от кого-то я отказался сам. Новых – не появилось.

И женщин в моей жизни тоже не было. Может, будь я в крепких отношениях на момент падения с высоты, рядом со мной кто-нибудь бы и остался, но мне не повезло.

Я привык жить в эмоциональном диапазоне между бревном и роботом, привык делать то, что нужно, просто потому что есть такое важное слово – «надо».

И вот это «надо» очень помогло мне выжить в теле Виктора Гросса.

Надо выполнять роль командира наемников.

Надо пропустить мимо ушей слова аристократов и строить укрепления.

Надо сражаться и убивать.

Надо жить.

И я жил, точнее, двигался по заданной самому себе траектории, из точки «А» в точку «Б». Двигался неуклонно, эффективно и довольно быстро.

Для мужчин, которые находились в моем подчинении – это было идеальным раскладом. Я был отличным воином, хорошим командиром и, надеюсь, буду приемлемым лордом.

Но вот что, черт возьми, мне делать с этой девушкой, которую я прямо сейчас веду в спальню?

Погрузившись в свою роль, я совершенно упустил из виду момент, что Эрен – живой человек. У меня был почти месяц на то, чтобы как-то с ней познакомиться и наладить контакт, но я упустил это время. Признаюсь, проницательность дочери графа Фиано меня неслабо напрягала, а взгляд этих серых, почти белесых глаз… Она будто видела меня насквозь, могла залезть ко мне в голову, но не делала этого, просто потому что ей это было неинтересно.

Вместо общения с будущей женой я бегал от нее, натягивая на голову шлем и скрываясь из поля видимости сразу же, как только Эрен появлялась на горизонте.

И сейчас я вел в спальню девушку, которую едва ли знаю, с которой едва ли проговорил за последний месяц больше часа.

А еще я не обсудил с ней вопросы брачной ночи и консумации брака. Хотел, но не смог. Когда речь зашла о приглашении старейшин, и я попытался аккуратно донести до нее, что это не просто прихоть, а вполне себе политическая необходимость – я даже голос понизил, чтобы звучать спокойнее и ласковее – Эрен почему-то вся сжалась и потупила взгляд. Как будто ждала, что я вот-вот ее ударю.

Видя, как она замерла, словно мышь перед тигром, у меня язык не повернулся обсуждать с ней то, что нам нужно будет сделать для окончательного заключения брака. Я просто оставил этот вопрос на откуп «будущему Виктору», как делал весь последний месяц.

И вот, как в том анекдоте про ведро гвоздей и сессию, то самое «будущее» наступило. И я совершенно не знал, что мне делать дальше.

Подхватить хрупкую девушку на руки и внести в спальню, открыв дверь ногой и радостно хохоча? Так ее сердечный приступ хватит, а я останусь вдовцом. Завести в комнату и потащить в ванну, которую слуги наполнили теплой водой, попытавшись воспроизвести романтическую сцену из пошлого кино, понадеясь, что смогу распалить ее чувства, сидя в горячей воде? Такое бывает только в том самом пошлом кино или между старыми парочками, да и здесь так не принято. Зайти в комнату, потушить все свечи и улечься в постель, в надежде, что все получится как-то само? Ага, еще можно кричать «Мать-природа, помоги!» для верности. У Эрен же нет сексуального опыта, она совсем молодая девушка. Сколько ей, девятнадцать? Максимум второкурсница, да еще и из средневековья, чего я вообще от нее ожидаю?

В итоге мы уже оказались в спальне, а я так ни к чему и не пришел. Эрен замерла на пороге, кутаясь в мой плащ, я же аккуратно закрыл дверь и опустил засов – если кто-то напьется и убежит от Арчи и Ларса, может произойти казус. А мне казусы были ни к чему.

Я нервничал, не знал, куда деть руки, да и вообще, всего себя. Так что единственное, на что у меня хватило мозгов – уставиться на накрытый перед камином столик, куда по моему приказу притащили буженину, хлеб, молодой козий сыр, вино и нарезанные яблоки. Простые, но сытные закуски на мой взгляд, но для местных – вполне себе богато накрытый стол. Я догадывался, что от волнения Эрен во время пира не притронется к еде, и так оно и случилось. Все время в зале девушка просидела, рассматривая свои колени и ладони, а когда я попытался с ней заговорить о приглашении на пир девушек из семей старейшин, что было крайне удачной идеей – она отвечала односложно, будто была в трансе. Конечно же, Эрен волновалась.

– Ты голодная? – спросил я, подходя к столу.

Буду вести себя с ней, как с кошкой. Дам немного пространства, пусть освоится и расслабится. Ведь она даже не бывала в этой комнате, три дня просидев у себя в каморке на пару с Лили.

Я поставил два кубка, взял кувшин с вином, налил по грамм двести, хотя в кубки входило добрых пол-литра. Надо будет перекинуться парой слов на эту тему с Арчи или Грегором, а то я такими темпами банально сопьюсь.

Когда я обернулся, Эрен все еще стояла на пороге, придерживая кончиками пальцев плащ. Нет, я конечно не слышал, чтобы она что-то делала, но ожидал, что она хотя бы присядет на кровать или в одно из кресел у стола, которое стояло рядом со мной.

Кресла были моей затеей. Всегда хотел сидеть у камина, чтобы на полу лежала чья-то шкура, а я смотрел в огонь и потягивал дорогой вискарь. С вискарем в этом мире было туго, а вот более-менее приличное вино на мою свадьбу нашлось. Затык был только с креслами.

Тут в ходу были или лавки, или стулья-троны с высокой прямой спинкой и плоским деревянным сидением. Если было твердо – просто подкладывали кусок ветоши или какую-нибудь ткань, а для барышень использовали небольшие подушки. Оно и не удивительно – верховая езда намертво убивает чувствительность задницы. Когда я изучал тело Виктора Гросса после попадания в этот мир, я еще удивился, насколько мало ощущает все то, что находится чуть ниже поясницы.

Кресла для камина мне соорудили всего за один день. Я приказал прибить к сидениям средней мягкости подушки, а к спинкам – пару слоев ткани, чтобы было и теплее, и комфортнее. А чтобы удобнее было сидеть у камина, стульям подрезали ножки, а перед огнем поставили специальные маленькие скамеечки, чтобы не тянуло по пяткам от холодного каменного пола. Подлокотники остались деревянным. На первое время сойдет, а потом я нарисую для городского плотника то, что захочу. Большое босс-кресло, обшитое кожей, в котором можно будет по-царски развалиться и коротать вечера, глядя в огонь.

– Пройдемте, леди Эрен, – осторожно сказал я, приглашая девушку сесть.

Сам же я, не дожидаясь молодой жены, первый опустился в кресло, держа оба кубка перед собой.

Сначала Эрен не поняла, что происходит, но через мгновение поспешно опустилась в кресло рядом со мной. Спина у девушки была настолько прямая, что мне было на это даже больно смотреть.

И только потом я понял, что сначала нужно было снять с ее плеч плащ, за который девушка до сих пор держалась сжатыми пальцами, усадить на место, а потом сесть самому.

– Тебе надо поесть, – сказал я, поднимаясь.

Эрен попыталась вскочить вслед за мной, но я аккуратно положил ей ладонь на плечо, чтобы она осталась на месте. Плащ я трогать не стал – может, ей спокойнее под прикрытием плотной ткани, чем в одной тонкой белой сорочке.

– Вот, я сказал принести мяса, возьми, – начал я, накладывая на небольшую круглую тарелку пару кусков буженины и кусок хлеба. – Я не видел, чтобы ты ела на пиру…

Когда я обернулся, протягивая девушке еду, то напоролся на встревоженный, ничего не понимающий взгляд. Эрен уставилась на меня, словно я был инопланетянином – что, на самом деле, было не далеко от истины – после посмотрела на тарелку с едой, а потом опять на меня.

– Милорд… Что вы делаете? – с легкой хрипотцой спросила девушка.

– Кормлю голодную жену?.. – вопросом на вопрос ответил я.

– Это я должна. Это я должна подавать вам, милорд, так нельзя!

В голосе Эрен прорезались слегка истеричные нотки. Видимо, мое поведение так выбивалось из ее шаблонов, что она решила, будто бы происходит что-то категорически неправильное.

В отличие от молодой баронессы Гросс, я во время застолья и перекусил, и немного выпил, так что чувствовал себя более свободно. Когда Эрен попыталась в очередной раз вскочить с места, я ее остановил, после чего поставил тарелку перед ней, а сам, обойдя кресло, придвинул его поближе к столику, чтобы ей не пришлось тянуться.

Когда тяжелая мебель с легкостью сдвинулась по каменному полу вместе с Эрен, девушка чуть вскрикнула, ухватившись за подлокотники, но осталась сидеть на месте.

– Просто поешь, – сказал я, усаживаясь на кресло рядом и протягивая девушке массивную трезубую вилку из серебра.

Таких приборов было всего несколько комплектов. Два остались в приемном зале, где сейчас творилось веселье, еще два – в моей комнате. От серебряной посуды в покоях я отказался. Пока у меня не было столько врагов, чтобы бояться отравления. В будущем – может быть, но не сейчас.

Девушка с опаской посмотрела на вилку, но все же взяла ее из моих рук. Наши пальцы на секунду соприкоснулись, но только и всего. Я же слегка улыбнулся, взял свой кубок с вином и, откинувшись в кресле, сделал победный глоток, поглядывая на лениво пляшущее пламя.

Ну, вроде бы, все идет не так плохо, как могло бы.

Пока Эрен перекусывала мясом с хлебом, я размышлял, что мне делать дальше. Стоит чуть напоить девушку, чтобы она расслабилась? А если она переберет, то как быть? От одной мысли о пьяном сексе у меня сводило зубы. Это может кому и было весело, но точно не мне.

Я так погрузился в свои мысли, что не заметил, как моя молодая жена закончила с едой. Эрен медленно отложила в сторону вилку, сделала глоток вина из кубка и сейчас сидела в кресле, ожидая моих распоряжений.

Плащ, в который была завернута девушка, чуть съехал вниз, обнажая белую шею. Интересно, она вообще бывала раньше на солнце? Такая белая кожа встречалась мне в этом мире впервые, словно Эрен всю жизнь провела в подвале. Эта ее бледность очень контрастировала с черными волосами девушки, а легкий румянец, который сейчас проступил на ее щеках от глотка вина, только добавлял ей очков милоты.

– Если хочешь, за ширмой стоит ванна с горячей водой, – кивнул я, видя, что Эрен не знает, что ей делать. – Хотя думаю, она уже просто теплая… Час прошел точно.

Мои слова девушка восприняла как приказ. Вскочила со своего места, чуть поклонилась, прошептала «да, милорд» и через мгновение скрылась за ширмой.

Я же остался сидеть у камина, пытаясь унять нервную дрожь и потягивая вино из кубка.

Вот и в самом деле, что мне делать с ней? Ну, по местным правилам мне стоит сейчас дождаться, когда она выйдет из-за ширмы, уложить ее на белые простыни, которые специально стелили для этого случая, и провести процедуру дефлорации. Именно дефлорации – назвать первый секс полноценно сексом у меня язык не поворачивался. Конечно, если вы думаете о партнере и не планируете нанести женщине физическую и душевную травму.

Калечить Эрен я не планировал, наносить ей душевные травмы – тем более. Мне вообще-то остаток жизни с этой женщиной на одном этаже жить, а то и в одной комнате, если так подумать. Зачем мне под боком человек, который меня боится и ненавидит? А акты сексуального насилия очень ярко отпечатываются в памяти, вне зависимости от мира и эпохи. Раньше у нас об этом просто никто особо не задумывался.

Да, Витя, секс тебе сегодня точно не светит, хотя от одного взгляда на тонкую шею Эрен и мыслей о том, что я вполне легально могу не только смотреть на нее, но и касаться, и не только шеи, но всего, что скрывалось под сорочкой, мне становилось трудно усидеть на месте. Но я взрослый, современный пришелец из другого мира, который способен удержать своего «одноглазого змея» в штанах. Секс-просвет процесс приятный для обеих сторон, я смогу обучить Эрен всему, к чему привык сам, и она будет этим только довольна. Главное сейчас – не спугнуть и все сделать максимально аккуратно.

К концу второго кубка с вином камин уже стал немного двоиться. Не знаю, это Эрен так долго возилась в воде, оттягивая неизбежное, или же я стал от волнения нажираться по ускоренной программе, все подливая и подливая себе вина. Запоздало вспомнилось, что эти кубки было размером с небольшую лохань, и во мне уже плещется минимум стандартные «ноль семь». Ну, мне же проще, больше алкоголя, меньше мыслей в голове.

Когда Эрен выскользнула из-за ширмы, на ней была все та же белая сорочка. О том, что девушка мылась, говорили только чуть влажные кончики распущенных волос и блеск влаги на шее и ладонях.

Ничего не говоря, я встал со своего места и на ходу начал снимать рубашку. Эрен замерла, но я прошел мимо, в сторону ширмы, тихо бросив через плечо:

– Я сейчас тоже ополоснусь и приду. Я быстро.

Мне и в самом деле хватило нескольких минут. Вода уже была чуть теплая, так что я хорошенько умыл лицо и руки, сбросил с себя всю одежду и сполоснул тело, дважды окунувшись в прохладную воду и полив на спину из ковшика. Вылез из деревянной посудины, которая была тут за ванну, просто и без затей обмотал вокруг бедер льняную простынь. Смысла одеваться не было, нужно просто закончить с консумацией брака и ложиться спать.

Когда я вышел из-за ширмы, Эрен сидела на краю постели, сложив руки на коленях. Я еще раз окинул взглядом тонкую фигуру девушки, которая сейчас проступала из-под прилипшей к влажному телу сорочки, после чего прошелся по комнате и затушил большую часть свечей. Может, она будет меньше стесняться и тревожиться, если комнату будет освещать только пламя камина.

Подойдя к Эрен, я аккуратно положил ладонь ей на плечо. Девушка подняла голову, посмотрела сверху вниз, словно ожидала каких-то слов или приказов. Сначала я хотел ее раздеть, но понял, что лучше оставить все, как есть – полная нагота смущает, а ведь мы почти не знакомы. Моя простынь тоже пока осталась на месте.

Вместо слов я нежно коснулся щеки моей молодой жены, провел кончиками пальцев по ее шее, чуть тронул ключицу, выступающую через распущенную горловину. После этого я поставил колено на перину, а сам уложил Эрен на спину.

Действовал я так, словно передо мной была фарфоровая кукла, которая от любого неосторожного касания пойдет трещинами. Чтобы хоть с чего-то начать, я отбросил в сторону прядь волос девушки и коснулся губами ее шеи.

В нос сразу же ударил приятный, чуть мускусный запах женского тела. Белоснежная тонкая кожа, черные, чуть вьющиеся волосы. Моя ладонь опустилась на талию Эрен, а я сам, опершись на локоть, чуть навис над ней сверху.

Внутри уже поднималась горячая волна, от выпитого вина стало плясать перед глазами, а единственное, что я чувствовал – гибкое девичье тело подо мной. Я чуть подвинул вперед колено, проскальзывая между ног девушки и наклоняясь все ближе. Простынь, которой я обернулся, уже почти упала. Кончиками пальцев я провел по талии и бедрам Эрен до самых колен, ухватил край сорочки и потянул легкую, чуть влажную ткань вверх, попутно касаясь ладонью ее кожи.

Все шло хорошо. В своих мыслях я уже почти отказался от просто механической консумации брака, а вместо этого решил распалить и возбудить Эрен. Чтобы мы на самом деле смогли провести эту ночь в постели как муж и жена.

Я приподнялся на локте, с сожалением отстранившись от шеи девушки, чтобы поцеловать ее или хотя бы попытаться поймать ее тонкие алые губы, но единственное, что я увидел – бледная щека без капли румянца.

Эрен лежала подо мной, отвернув голову в сторону и безжизненным взглядом уставившись куда-то в сторону окна. Ее льдистые серые глаза сейчас были еще более пустые, чем у мертвеца – когда человек умирает, в его взгляде хотя бы навсегда замирает последнее сожаление, последнее жизненное стремление. Тут же я увидел лишь абсолютную пустоту.

И я понял: что бы я сейчас не делал, как бы не сжимал в своих объятиях, сколькими бы поцелуями я не покрыл все тело Эрен, даже на простом физиологическом уровне она мне не ответит. Ей все это было настолько омерзительно, что ее здесь и не было. Осталась только пустая кукла, тело, с которым я был волен поступать, как владелец волен поступать со своими имуществом – то есть совершенно не интересуясь мнением предмета.

От осознания, что Эрен не та женщина, бледность кожи и острота взгляда которой занимали все мои мысли мгновение назад, а лишь предмет для утех, всякое желание мигом испарилось. Я почувствовал даже что-то похожее на обиду, на предательство, хотя это было совершенно смешно и нелепо – мы оба не выбирали оказаться в этой комнате.

Я резко поднялся на колени, все еще не сводя взгляд с бездушного лица Эрен. Девушка вернулась, только когда я полностью отстранился – мои бедра, которые находились между ее ног, выскользнули прочь, а сам я встал с постели и направился к столу.

Я хотел похвалить эту девушку за великолепный маневр со старейшинами, но она не хотела мне отвечать.

Я хотел проявить нежность и облегчить для нее эту ночь, но она только сидела и молчала.

И даже когда я выбрал язык тела, ведь словами общаться у нас не получалось – она тоже от меня сбежала. Не физически, но морально.

Эрен была сейчас за моей спиной, но я все никак не мог ее коснуться, хотя и пытался, уже не раз пытался.

– Милорд…

Голос Эрен дрожал от тревоги. Я же ничего не говорил. Махнул еще пол кубка вина, придерживая спадающую с бедер простынь, взял со стола небольшой серебряный ножик для разделки буженины, который так и не пригодился за ужином.

– Милорд! Прошу! – вскрикнула Эрен, увидев у меня в руках нож. – Пожалуйста, вернитесь ко мне, я не хотела…

Она совсем не понимает, какой я человек? Я что, животное, которое по ее мнению пойдет на случку, потому что ему так сказали? Она видит во мне насильника?

Игнорируя испуганные мольбы девушки, хмуро, не имея сил что-либо объяснять, я просто полил ножик остатками вина из кубка – не спирт, но тоже сойдет – после чего махнул лезвием по внешней части левого предплечья, слегка пуская себе кровь. Дождавшись, когда у локтя соберется жирная капля, я наклонился над постелью и пролил алое на простынь, прямо рядом со стопами замершей в непонимании Эрен.

– Брак консумирован, простынь как доказательство у нас есть, – хмуро сказал я. – Ложитесь спать, Эрен, поговорим завтра.

Сам же я развернулся и пошел к камину. Опустился в кресло, оторвал кусок ткани от простыни на своих бедрах и перемотал предплечье. Налил еще вина, сделал большой глоток и посмотрел на слабое пламя.

Не так я представлял себе этот момент, но именно так все и закончится. Потому что, очевидно, Эрен сегодня не явилась, а резвиться с живой куклой мне было попросту противно.

Уж лучше так. Кресло, камин и терпкое вино.

И оглушительная тишина моей неудавшейся брачной ночи с баронессой Эрен Гросс.