Текст книги "Первый инженер императора – I (СИ)"

Автор книги: Александр Вольт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

В какой-то момент он провалился в вязкую и душную дрему, пока рывком не поднялся с лежанки, потому что в ушах звенел крик Алисы, что пыталась оттянуть своего супруга, уходящего по полуразрушенной улице.

Иван растер лицо руками, прогоняя тяжелую сонливость. Солнце почти село за горизонт, когда он вышел из палатки и осмотрелся.

Что, если они живы? Что, если им можно помочь?

С тех пор прошло несколько месяцев. Ни один человек не может протянуть так долго без еды и воды, но… что, если они действительно живы и им можно помочь?

Сунув ногу в стремя, Иван схватился руками за седло и вскочил на коня. Он точно знал, что Хмарское не так далеко от их стоянки. И еще точнее – как туда добраться.

Глава 15

15

Хмарское. Поместье барона Александра Кулибина. День.

– Н-да-а… – протянул маг, глядя на руины старого господского дома. – Все еще куда хуже, чем я помню.

– Стесняюсь спросить, – сказал я с хохотом, – а ваше «помню» – это сколько лет назад?

– Да лет пятьдесят! – весело ответил Скворцов, рассматривая с козлов остатки былого величия. – В последний раз я тут был, когда предыдущий владелец еще голову носил на плечах, а затем только проездом.

Михалыч потянул за узду, направляя лошадей прямо в ворота, чтобы въехать во двор, который, к слову, уже малость преобразился. Мои люди, которых я до сих пор не мог начать именовать просто крестьянами, начали наводить порядки.

Убрали старый мусор в виде опавшей листвы, комьев грязи и пожухлых сорняков, что пробились через брусчатку. Сгребли сухие ветки и аккуратно сложили под старый дровник, в котором по сей день лежали нарубленные дрова. Что-то подсказывало мне, что они давно превратились в труху и не были пригодны к использованию.

С другой стороны, камина у меня сейчас тоже не было.

Михалыч снова дернул поводья, направляя лошадей к главному ходу у поместья, чтобы выгрузить две палеты досок.

– Василь! – окликнул я мужчину.

– Да, ваше Благородие! – тут же отозвался он.

– Бери всех мужчин, нужно разгрузить повозку!

– Уже идем!

Он принялся созывать всех, кого видел рядом, а я тем временем спустился с козел и подошел к задней части телеги, чтобы открыть борт. Выдвинув два засова, я опустил заднюю ляду, чтобы удобнее было стягивать брус. И чтобы не терять время, я принялся снимать то, что лежало ближе всего, потому что работы предстояло много.

– Да что ж вы, барин! – подхватился Василь, перехватывая из рук брус и откладывая его в сторону. – Мы сами все сделаем, да? – обратился он к своим товарищам. Рядом с ним стояли Егор, Коля и Миша, все плюс-минус одного возраста, но абсолютно разные по комплекции.

– Да, – ответили они, кивая головами, словно трое из ларца.

– Давайте, – торопился я, – времени не так много. Быстрее справимся, если помогу. Нам еще потом лом вытряхивать у кузни.

– Так мы и там поможет! – тут же подхватился Коля, стягивая доски.

– Нет, – отрезал я. – Вы будете помогать мэтру Скворцову. Не просто ж так он к нам ехал к черту на кулички.

Мужчины переглянулись между собой. Кажется, что только сейчас до них дошло, что вместе с нами на повозке приехал не кто попало, а целый рунный маг Великого Новгорода. Нет, они не стали шептаться, не стали падать на колени и молиться, но глаза моих людей округлились и уставились на рунного мага.

– Поэтому, – сказал я, вытягивая новую кипу бруса и передавая Василю, – ускоряемся. Нам надо сегодня успеть это все выгрузить, а Михалычу начать выполнять заказы города.

А мне еще нужно было закончить чертеж для валков, которыми будем производить пружины. В идеале мне бы построить мельницу на водяном круге, потому что как раз недалеко протекала река, которая тоже входила в мои новые владения. Это позволит мне производить муку. Вот только для того, чтоб ее создать нужно как минимум либо произвести кирпич из глины, либо закупить материалы…

Столько возможностей, но везде ограничения из-за нехватки сырья. Ладно, я все это решу поэтапно. Поэтому начну с пружин, чтобы сделать ловушки на лютокрыс. С ними, к слову, тоже нужно будет разобраться. Сначала защитим дом, затем сделать оружие и прогуляться к тому заброшенному полю, о котором говорили крестьяне, где у них может быть собственное поселение под землей.

Выгрузив оставшиеся доски, я уперся руками в поясницу и потянулся. Мышцы приятно растягивались, а позвонки громко хрустнули.

– Василь, – сказал я, – на данный момент оставляю вас здесь в помощь мэтру Скворцову. Большая просьба слушать его и делать, все что он скажет. Как поняли? – обратился я ко всему мужчинам.

– Ясно поняли!

– Да, барин, все понятно, как божий день!

– Вот и хорошо, – отозвался я добродушно и вскочил в повозку к куче металлолома, закрывая задний борт. – Михалыч, поехали.

– Н-но! – кузнец щелкнул поводьями, заставляя лошадей сдвинуться с места, отчего те ударили копытом по земле, недовольно заржали, но все же пошли. Я понимал их усталость, но ничего, тут недалеко, всего лишь сто метров пройтись и дальше будут свободны до следующего дня.

– Так о чем вы договорились со Скворцовым? – поинтересовался кузнец, когда мы отъехали от входа в дом на несколько десятков метров. – Чего это он с нами решил ехать?

– Хочет помочь, – ответил я Михалычу. – Немного подлатать дом, потому что сами мы это будем делать не просто долго, а до конца жизни.

– Это, конечно, верно, но с чего вдруг? Я сколько себя помню и сколько в этом городе живу, Скворцов никогда особо с людьми не контактировал. Все в своем доме обитал, либо у государя во дворе по каким-то вопросам. А тут…

– Он заинтересован в работе с нами, – сказал я Андрею Михайловичу. – Магию можно будет применять на тех вещах, что я разработаю и мы с тобой соберем. На простой механике они могут многое, а если добавить немного магии… мне и Скворцову показалось, что такое сотрудничество может быть взаимовыгодным.

– Это как? – явно не понял меня кузнец.

– Это в смысле, что он помогает нам, мы помогаем ему. Все довольны.

– Ну, – пожал он плечами, подводя лошадей и телегу к кузнице, – дай бог. Нет, я ничего плохого сказать не хочу про мэтра Скворцова, но уж больно он загадочный, Саш…

Я улыбнулся, похлопав Михалыча по плечу.

– Он маг, Михалыч. Все они, как ты выразился, загадочные.

Кузнец неуклюже сполз с козелков, пока я вновь выбрался из телеги и соскочил на землю. Нам предстоял долгий и утомительный труд по переброске металлического хлама под крышу кузницы. Этим мы и занялись, убив почти до конца день.

Солнце медленно клонилось к горизонту, когда мы перетянули последний тяжелый кусок ржавого металла, от которого толку в последствии будет немного больше, чем от кучи грязи. Однако, сейчас каждый миллиграмм был на вес золота.

Бросив его к остальной куче внутри кузницы, я отряхнул руки, покрытые слоем остатков коррозии, что налипла от металлолома, струсил с одежды и размял плечи. Мышцы в теле отдавались приятной налитой тяжестью, которой я давно уже не ощущал.

Благо, время шло и тело восстанавливалось. От одышки и слабости после криосна почти не осталось ни следа. Но чтобы вернуть былую силу и ловкость еще нужно было потренироваться.

– Я пойду передохну, Саш, – сказал мне кузнец, потирая уставшие предплечья и затем выгибаясь в пояснице. – Спину ломит, колени гудят. Старость, чтоб ее! – пожаловался Михалыч.

Я усмехнулся.

– Какая старость в твои то годы, – сказал я. – Вот доживешь до моих… – договорить я не успел.

– Да иди ты! – отмахнулся кузнец рукой и попытался отвесить мне отцовского подзатыльника. – Вумничать еще мне тут будешь!

– Хватит на старших руки поднимать! – возмутился я шутливо, отчего кузнец закатил глаза и пошаркал прочь в сторону дома.

Я какое-то время смотрел ему в след, после чего тоже покинул кузню, запер двери, насколько это было возможно и вышел во двор.

Свежий вечерний воздух опускался и стлался вокруг, заполняя пространство. Где-то среди зарослей стрекотали цикады с кузнечиками, а в ветвях старых деревьев ссорились воробьи, подняв небывалый гвалт.

В голове снова возникла идея о мельнице у реки. Недолго думая, я обошел кузницу и двинулся в сторону шума реки, который доносился до поместья, пускай и едва различимо.

Двигаясь вдоль загущенных можжевеловых кустов, цепляясь за них рукавами, я шел по старой тропинке, от которой практически ничего не осталось. Судя по всему, ею продолжали пользовались дикие звери, потому что иначе я не мог объяснить как она все же спустя столько времени смогла сохраниться.

В воздухе витал запах окружавших трав и кустов вперемешку с пылью. Сладковато терпкий аромат, который я вдохнул полной грудью и даже не закашлялся, ведь, что не говори, а все равно дышалось легче, чем в городе.

И чем ближе становился шум бегущей реки, тем отчетливее чувствовалась растущая влажность и свежесть. Плеск становился громче с каждым шагом, пока я не раздвинул оставшиеся несколько веток и не вышел к берегу, поросшему низкорослой осокой.

Место было замечательным, а ландшафт подходящим как раз под водяную мельницу, поскольку глубина была достаточной для того, чтобы лопасти не бились о дно, а вода, стекающая с пригорка, как следует толкала колесо, придавая вращения валу и дальше на жернова.

Примитивный механизм, однако пользы от него будет поразительно много в нашем положении. Никто не запрещал нам помимо производства инструмента, деталей оружия и иных заявок еще и устроить собственную пекарню.

Я присел на большой камень у реки и принялся рассматривать местность. Шум воды и общая физическая усталость за день навалились разом, вызывая желание просто расслабиться и ничего не делать. Но я не мог себе этого позволить.

Раз уж за сегодня выполнили такой большой кусок задач, то стоило сделать и еще одну не мало важную.

Усевшись поудобнее, я закрыл глаза и стал просто дышать, прислушиваясь к собственному дыханию. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вода течет и плещется. Рыба выскакивает на поверхность, разбрасывая брызги в разные стороны, что красиво переливаются и отблескивают в свете садящегося солнца.

Я этого не вижу, но очень четко представляю картинку только по звукам. Мир вокруг стал тускнеть. Только бесконечный медитативный звук бегущей реки, что медленно с каждой секундой становился глуше и глуше. Я пытался увидеть, как говорил Скворцов. Узреть. Мой мир физики материален и осязаем. Я вижу его так, как могу, ведь мой мозг – это механизм, что расшифровывает информацию с датчиков – глаза, нос, уши, кожа.

Воображение меркло, уступая надвигающейся тишине.

Я должен узреть. Мне необходимо. Я обязан самому себе в первую очередь.

Белизна. Необъятная и бесконечная белизна. Она снова встретила меня с распростёртыми объятиями и абсолютной стерильностью. Ни запахов, ни звуков, ни ощущения температуры, ни чего-то стороннего.

Находясь в этой пустоте один, я смог отметить, что даже мысли звучат как-то слишком громко, будто я говорю их в слух в пустом театральном зале и они эхом отражаются в пространстве.

Узреть… как узреть то, чего здесь нет?

Я сделал несколько шагов в одну сторону, затем в другую; прошелся по кругу, попытался пробежаться. Но здесь не было ничего, кроме тишины и белой бесконечности.

Где-то чуть ниже грудной клетки в области солнечного сплетения зарождалось дискомфортное тянущее чувство, напоминающее злость. Воть только толку от него не было, поскольку здесь злобой не помочь.

Как мне добраться туда, где я был лишь единожды в собственном разуме? Как узреть то, чего нет?

Я невольно пошевелил ногой, отчего концентрация на мгновение нарушилась. Шум воды ворвался в сознание, сбивая меня с ног в этой пустоте. Я закусил губу, чтобы привести себя в чувства и оставаться сосредоточенным на основной мысли – зреть.

Лес. Широкая поляна, насыщенная зелеными травами всех сортов. Сочная буйная зелень, которую еще поискать в этом мире надо. Огромный левитирующий валун, усеянный рунными надписями… Я хочу тебя найти. Я хочу к тебе добраться. Мне надо к тебе добраться, черт подери, потому что это вопрос жизни и смерти.

Мой внутренний взор был направлен только на эту мысль. Дискомфорт в груди нарастал, словно железный ком, сводя дыхания.

Что мне сделать? Что сказать? Сим Салабим? Сим-Сим, откройся? Крекс-пекс-фекс? Невозможно попасть туда…

(я открыл глаза)

… где никогда не был!..

Что?

Перед моим лицом порхала цветастая бабочка махаон с желтовато-белыми крылышками, черными полосками и заостренными краями в виде хвостиков на задней части. Переведя взгляд, я чуть не сел на землю, потому что ноги подкосились.

Получилось?

Получилось!!!

Я попал на поляну! Я выполнил домашнее задание, значит все выйдет! Значит у меня получится обуздать магию и использовать ее в будущем для развития своих творений и механизмов!

Но… но как?

Я смотрел на огромный каменный валун, что до сих пор висел в точке неустойчивого равновесия, будто насмехаясь над всеми законами физики. Я смотрел на него. Он смотрел на меня и, клянусь всеми известными и неизвестными формами жизни и сущностями, его руны мерцали мягким синеватым светом.

В прошлый раз эта глыба просто висела в воздухе, но сейчас она явно подавала мне знаки.

Аккуратно ступая, я двинулся навстречу к руне, что мирно парила посреди лесной поляны, окруженной кронами высоких деревьев. Шаг за шагом. Сердцебиение ускорилось, стуча с каждым метром все быстрее, заполняя ударами набатов уши.

Мир вокруг продолжал молчать. Здесь были только я и древняя руна. Чем ближе я становился – тем ярче и сильнее мерцали ее письмена. Сколько их там? Вижу одну, две, три… пять… не счесть. Слишком замысловатые повторения, слишком плотное наслоение «строчек» одну на другую.

Я подошел к валуну на расстоянии вытянутой руки. Энергия буквально пульсировала от него и теперь я мог полноценно почувствовать то, о чем говорил Скворцов. Ощущение магии. Ее присутствие. Словно плотный слой воды, в который нужно погрузиться.

Вытянув руку перед собой, я потянулся к глыбе. Энергия вокруг нее была густой, и я действительно ощутил сопротивление, будто сунул кисть во что-то напоминающее кисель.

Руна содрогнулась. Сначала я не поверил своим глазам и слегка отдернул руку. Но это было так. Огромный валун сдвинулся с места и стал медленно вращаться вокруг своей оси. Я наблюдал за ним несколько мгновений, не зная что делать, но острое желание прикоснуться к этому камню было сильнее.

Только сейчас я понял, что это было за давящее чувство под грудной клеткой. Необходимость. Воля. Она требовала. Это состояние крайней важности, когда я буквально «либо пан, либо пропал». Такого уровня концентрации, кажется, я не достигал никогда в жизни.

Я снова подал руку вперед, протискиваясь через плотный слой магического кокона, охранявшего камень. И чем ближе я подавал все предплечье к валуну – тем сильнее становилось сопротивление. Мягкое покалывание на кончиках пальцев, словно кусало морозом, медленно стало расползаться дальше по руке, но отступать я был не намерен.

Миллиметр. Еще один. Покалывание добралось уже до локтевого сустава. Я подавался всем телом вперед, чтобы дотянуться к сияющему камню, который медленно вращался, будто издеваясь надо мной. Он словно говорил: «ты не сможешь. У тебя нет сил прикоснуться ко мне».

Понятно, что это все было фантазией разбушевавшегося воображения, но… почему я не могу просто потрогать шершавую поверхность булыжника? Что меня отторгает?

Я подал руку еще сильнее, отчего холодное колющее чувство добралось до плеча и отдало в шею. Валун стал вращаться еще быстрее, словно вырабатывая больше энергии, дабы защититься от меня. Я сжал зубы до скрежета, потому что холодящее ощущение, уже тронувшее нижнюю челюсть, отчего онемел язык, пробиралось к скуле.

Оно двигается к голове. Двигается к мозгу. Страшная мысль возникла внутри черепной коробки и мне захотелось тут же отдернуть руку. Но тогда я проиграю. Я сконцентрировал все свое внимание, все усердие и волю, чтобы сделать последний рывок. Чтобы прикоснуться к чертовому камню и уже закрыть полноценно хотя бы одну задачу из сотен на моем пути.

Между пальцем и вращающейся бездушной глыбой было не более миллиметра, а холод коснулся моего правого глаза, отчего мгновенное потекли слезы, и я осекся.

За спиной отчетливо раздался треск сломавшейся ветки.

Глава 16

16

Мир развоплотился во мгновение ока, смазался. Я ощутил, как меня стало кренить затылком назад. Распахнув глаза, я взмахнул руками, чтобы удержать равновесие и не свалиться с камня, на котором сидел у реки. Ни поляны. Ни руны. Лишь плещущаяся река и редкий лес за спиной, к которому я тут же повернулся.

На окраине у тропы, по которой я пришел, стоял мужчина. Его внешний вид был мне знаком, потому что буквально утром я общался с ним в корчме. Вот только лицо у него было сейчас уставшее и измученное, словно за короткий промежуток времени ему пришлось пережить нечто ужасное. Словно те часы, что мы провели порознь – были наполнены беспросветным запоем и поисками дна у бутылки.

– Ты оставляешь за собой много следов, барон, – сказал он спокойно, хотя голос слегка дрожал, будто бы отдавал себе отчет, что сбил меня с какого-то важного процесса. И это было правдой.

Сердце все еще билось с сумасшедшей скоростью, а мышцы по правой руке от кончиков пальцев вплоть до правого уха тянули и ныли неприятной покалывающей болью, словно меня искусали сотня муравьев.

– Мне не от кого скрываться, – ответил я ему, сползая с камня.

Ощущение злости переполняло меня. На себя, что не смог завершить все сразу и на невовремя явившегося хламника, хотя его вина лишь в том и только в том, что он совершенно случайно прервал нечто важное. Приди он на пять минут позже – я бы скорее всего прикоснулся к злосчастному камню.

Или бы меня нашли мертвым. Да. Вполне могли. Эта мысль имела право на существование, потому что как иначе объяснить этот леденящий мороз, захвативший руку и тянущийся, как некроз, выше.

Я невольно повел рукой, сжимая правую руку в кулак и разминая пальцы. Все было в порядке, кроме этого чувства. Словно онемение. Когда отлежишь руку и потом кровь начинает циркулировать все так ноет и щиплет внутри.

– Чем могу помочь? – спросил я у хламника.

Он виновато переступил с ноги на ногу, хотя во взгляде я видел его мечущиеся мысли. Он не верил самому себе. Продолжал сомневаться в решении.

– Ты… вы… вы сказали, что, возможно, моих людей можно спасти.

– Я не знаю, – ответил я прямо, не отводя взгляда. – Я сказал «что, если». Нет ни единой гарантии, что они все еще живы.

– Да, – твердо ответил Иван. – Но, что, если… вы… вы могли бы мне помочь?

– Нет, – сказал я сухо. – Мне нечем вам оказать хоть какую-то подмогу.

У него дрогнули желваки, словно он сжимал челюсть до того, что скрипнул зубами.

– Жаль, – сказал он и начал было разворачиваться, чтобы уйти в чащу.

– Но мы могли бы поработать сообща, – продолжил я свою мысль.

Луна показалась из-за горизонта, освещая пространство. Я смотрел на дорожный плащ хламника, покрытый пылью и только сейчас заметил, что на нем был изображен точно такой же тонкий серебристый серп небесного светила, но покрытый толстым слоем грязи.

Я вздохнул, сбрасывая остатки раздражения.

– Вы пришли в мой дом издалека, – сказал я, неспешно двигаясь в его сторону. – Могу вам предложить остаться у меня на ужин и заодно обсудить то, что хотели.

Он не ответил, лишь молча дождался, пока я поравняюсь с ним плечом к плечу и только затем стал идти. Правда спустя полметра пришлось двигаться друг за другом, поскольку тропинка банально не позволяла идти двум людям рядом.

Может быть в будущем, когда мне удастся расчистить сад, я сделаю эту дорогу шире, но не сейчас.

Мы вышли обратно к поместью. Но еще за несколько сот метров до меня долетели голоса громко разговаривающих женщин, смех и запахи костра и готовки. Огонь ярко выделялся на фоне опустившейся ночи, освещая главный двор и суетящихся кухарок.

Однако, не только одним костром освещался участок. На невесть откуда взявшихся жердях, установленных по периметру, висели небольшие фонарики с искусственным светом, заполнявшим все вокруг. Не шибко ярким, но достаточным, чтобы не споткнуться о камень. Он придавал приятную домашнюю и уютную атмосферу.

Впервые за два дня я увидел, как в поместье началась жизнь, а не ее подобие. Мои подданные вели себя спокойно. Завидев, что я вернулся к ужину с гостем, они не стихли, не пригорюнились, а напротив продолжили вести себя так, как подобало здоровым людям, то есть общались, готовили ужин и накрывали столы.

– Проходите, Иван, – сказал я хламнику, указывая на длинную лавку, у конца одной из которых сидел Михалыч и Скворцов, явно бурно о чем-то беседовавшие. – Думаю, нас уже заждались.

Я подошел к столу и хлопнул Михалыча по спине, отчего тот чуть не подпрыгнул на месте. Внутри я себя одернул, потому что неровен час, а такие вещи могут старика свести в могилу раньше времени.

– Тьху ты, напугал! – выкрикнул он. – Где шатался, ваш-благородье?

– Изучал окрестности. Нашел интересное место, где можно мельницу поставить с водяным колесом. А если прокопать канал, то и орошение сделать для земли и поле разработать новое, – поделился я с кузнецом своими мыслями.

– Мельница это хорошее дело, – подтвердил Скворцов.

– Нет, погодите, мэтр! – вклинился Михалыч, – Мы с вами не закончили!

О чем они таком не закончили я уточнить не успел, потому что Скворцов поднял руку в примирительном жесте, широко улыбаясь.

– Думаю, что на сегодня достаточно дискуссий, Андрей Михайлович. Могу лишь в свое оправдание сказать, что таких механизмов ранее было целое множество. Возможно, что с помощью Александра нам удастся их восстановить.

– Ума не приложу как такое возможно… – не унимался Михалыч. Судя по тому, как он завелся, речь шла явно об инженерии и его прошлом, когда кузнец еще был молодым, а император не сошел с ума и не запрещал заниматься полезной деятельностью для страны. – Вот, Саш, скажи мне, ты можешь себе представить, чтоб такая вот повозка, на которой мы с тобой ездили сегодня в город – двигалась сама?

Я посмотрел на Скворцова, на что тот виновато пожал плечами, не прекращая улыбаться.

– Могу, – ответил я Михалычу. – Но давай об этом потом? У нас гость. Это Иван, – представил я предводителя хламников кузнецу и магу. – А это…

– Кузнец Кулибин Андрей и рунный маг, – сдержано сказал Иван. – Знакомы не понаслышке. Рад видеть вас всех в здравии.

Что ж, отлично, как минимум не придется объяснять кто есть кто и совершать круговорот знакомства. А тем временем мужчины собирались к ужину, а женщины подавали миски с едой. На столе тут же появились доски с нарезанным хлебом, соленья и, как я и подозревал, бутыль с кукурузной пробкой тоже нашлась.

Отбирать и ругать не буду, но стоить присматривать, чтоб не начали пить слишком часто. Пьяные крестьяне – это уже не работники, а сброд. А мне таких не надо. Но, к счастью, ужин прошел без каких-либо происшествий. Все пустили по чарке, вычистили деревянную посуду ложками чуть ли не до блеска и убрались по комнатам. Мы же вчетвером остались за столом, рассевшись поудобнее на лавки.

– Спасибо за ужин, барон, – сказал Иван, покачивая в деревянной чарке горячий чай из сборных трав, которые достались нам в провианте.

– Да не за что особо, – ответил я. – Наверное, стоит вернуться к разговору, с которого мы начали?

Он откашлялся.

– Пожалуй.

Михалыч наблюдал, хмуря брови, а Скворцов мерно потягивал чай, внимательно слушая каждое слово. Кто-кто, а рунный маг уже заранее понимал, о чем мы будем беседовать.

– Ты сказал, что тебе нужны компоненты.

– Верно. И чем больше – тем лучше.

– О каких компонентах идет речь, Саш?

– Детали старых машин, платы, микросхемы. Все, что сможем найти. Возможно, что не все еще умудрилось сгнить до основания. И если удастся, то я смогу тебе показать самоходную карету без лошади куда быстрее, чем ты думаешь.

– Предположим, что нам удастся пройти через территории, наполненные монстрами, но как вы собираетесь одолеть шепот?

Я задумался.

– На каком расстоянии от города уже начинается это явление?

– Задолго до. Просто чем ближе к городу – тем он назойливее.

– Вы уверены, что компонентов не осталось в прилегающих небольших городках? Их же там должно быть в округе целая куча.

Иван отхлебнул из чашки.

– Их действительно много, молодой барон, – вклинился Скворцов. – Только проблема в том, что от них почти ничего не осталось. Груды камней, поросшие травой и дикими кустарниками, вместо домов и ржавые истлевшие кучи от былых механизмов.

– Среди всего этого можно найти много полезного, – ответил ему хламник. – Проблема в том, что почти все эти городки заселены тварями. Основную свою часть добычи мы получали со старых трасс, на которых было огромное количество ржавой рухляди. Но даже ее почти не осталось. А для того, чтобы соваться в сами города – нужно оружие и предварительная разведка.

– Что у вас есть? – спросил я, чтобы прикинуть чем предварительно нужно будет заняться и оптимизировать.

– Из оружия? Арбалеты, мечи, кистени, копья.

Отлично, стрелковое оружие есть. Нужно будет взглянуть на него, чтобы улучшить. Нет ничего сложного в том, чтобы облегчить процесс зарядки, при этом пропорционально увеличить пробивную силу болта. Но на все это мне тоже нужно время, металл и детали.

– Что ты хочешь? – задал вопрос Иван.

– Предварительные вылазки. Так мы сможем добыть хотя бы какое-то количество различных полезных компонентов и исследовать влияние Шепота. Может быть, мне удастся придумать что-нибудь, что способно ограничить влияние этой дурной силы на сознание.

– Вы мыслите технически, барон, – сказал маг. – Мне нравится ваш логичный подход и стремление решать проблемы рациональными путями, но не стоит забывать, что вы имеете дело с магией. Здесь не все так логично, как вам кажется на первый взгляд.

Перед глазами пронеслась череда картин моего недавнего путешествия к поляне и к руне.

– Это я уже понял, мэтр. Но, как мне кажется, существуют некоторые закономерности даже в магии.

– Безусловно, – подтвердил мои слова Скворцов. – Более того, они были выведены и как формулы по физике, и могли полностью объяснить преобразование одной материи в другую. К сожалению, все эти знания были утрачены в ходе войны.

Вот как раз преобразование состояний я бы хотел очень детально взглянуть. Да в целом все, что касается изменения или создания, потому что это буквально мне напоминало передачу энергии из кинетической в потенциальную или то, как вода может стать паром или замерзнуть под действием температуры. Тоже изменение состояния и все научно обосновано и описано.

– Ладно, – сказал Иван, возвращаясь к основной теме. – Сколько на это у нас уйдет времени? Если я уже соглашаюсь на такую авантюру, то хочу понимать, как быстро мы сможем пойти в крупный город.

– Для начала мне нужно, чтобы вы принесли мне все оставшиеся детали, которые удалось добыть и все ваше стрелковое оружие. Я попытаюсь улучшить его настолько, насколько смогу. Затем мы обсудим план вылазки к ближайшему городку, который вы уверены, что захвачен тварями и, очистив его, обыщем все, заодно я изучу как ведет себя Шепот и попытаюсь что-то придумать. И уже на основании этих выводов я буду готов выдвигаться.

– То есть неделя?

– Думаю, что да. Это минимум, чтобы как следует подготовиться. Сомневаюсь, что выйдет быстрее, но буду делать все, что в моих силах.

Предводитель хламников кивнул. Мне нравилось то, что выдержка не покидала его. Да, этот мужчина все равно пал под натиском собственных эмоций и чувств. Он надеется спасти близких людей и до сих пор цепляется за надежду, как за соломинку, что они живы.

Я не знал, насколько это вероятно, потому что даже при наличии супермозга это вычислить просто невозможно при наличии такого количества неизвестных переменных. Но если предположить, что такая вероятность есть и близка к нулю – значит она все еще ему не ровна.

– Страшное дело вы замышляете, – сказал Михалыч, допивая остатки своего чая. – Но позвольте старику сказать свое слово: утро вечера мудренее. На сегодня вам стоит ложиться отдыхать, а с самого утра еще раз обдумать все то, что обсудили сегодня.

– Я согласен с Андреем Михайловичем, – кивнул головой Скворцов. – А завтра утром можно и лошадей запрячь, чтобы за оружием и материалами съездить, и детали обсудить на свежую голову. Пойдемте отдыхать, день был тяжелым.

Собрав оставшуюся посуду, я отправил их в кадку с водой, куда складывалось все то, что следует помыть утром перед завтраком. Признаюсь честно, сил убирать за гостями просто не было, так как выехали мы действительно рано и засиделись допоздна. Утром уберу.

Я проводил мага и Ивана в свободные комнаты, принеся извинения за неудобства в виде руин старого господского дома, а не полноценного дворца, но что один, что второй лишь скромно улыбнулись и поблагодарили за крышу над головой.

Шагая к себе в комнату, я не мог не заметить проделанную мужчинами и Скворцовым работу. Весь брус, который мы привезли, они пустили в расход самым должным образом. Не знаю каким чудом, но уверен, что без магии не обошлось, потому что старые сгнившие балки перекрытия теперь были заменены на свежие бруски и подогнаны так, словно они тут стояли с самого основания.

Все дыры в полу тоже были заделаны новыми досками и даже не скрипели, если на них наступать и не грозились лопнуть под тяжестью веса. И все это за один рабочий день. Точно колдовал старый пройдоха. Не поверю, что все это можно было сделать руками обычных крестьян при помощи молотка, гвоздей и чьей-то там матери; так аккуратно и выверенно; так быстро.

Зайдя к себе в комнату, я на мгновение застыл. Покои превратились из комнаты сарая почти в полноценную господскую почивальню. Все старые деревянные полы были заменены новой доской. Потолок, державшийся еще со старых времен, выбелен и вычищен. Все вокруг вымели и выдраили от пыли и паутины. На прикроватном столике и дальнем комоде стояли подсвечники, натертые и отполированные до блеска, а в них стояли зажжённые свечи.

Старые книжные шкафы были явно натерты чем-то, отполированы тряпками и вычищены до блеска, потому что пламя свечей то и дело отскакивало от отражений прямо в глаза.

Я прошелся по помещению и задул огоньки, чтобы не мешали заснуть и не коптили всю ночь, засоряя воздух. В душной комнате и спится хуже, а мою, как ощущалось, явно проветрили. И как только окно целым оставили – загадка.

Да, кровать оставалась старой, с обломанными ножками и надтреснувшим изголовьем, но матрас преобразился. Не знаю, что с ним сделали наши хозяюшки, но вычистили тоже настолько, насколько смогли. Если бы не несколько въевшихся пятен и проплешин от времени, я бы вообще подумал, что это новый матрас.