Текст книги "Первый инженер императора – I (СИ)"

Автор книги: Александр Вольт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Если бы здесь пролегал торговый тракт, я бы тоже понял. Так нет, Хмарское – до некогда безлюдное заброшенное поместье, в котором жили только лютокрысы. Ни караванов, ни даже призраков, которые могли бы что-нибудь да разболтать.

Мозг пульсировал, анализируя всю поступающую информацию и прикладывая кусочки пазла друг к другу, а глаза все продолжали смотреть на кляксу под надписью «Граф Виктор Цепеш» в виде летучей мыши.

Щелк. Шестерни в голове остановились, когда был найден ответ.

Ну, конечно. Летучая мышь. Все настолько очевидно и так на поверхности, что сразу и не догадаешься. Это догадка, не более того, но впредь нужно будет всех летучих тварей, что начнут крутится вокруг имения ближе к ночи – уничтожить. Как раз хламникам будет развлечение и повод посоревноваться в мастерстве. Да и в качестве тренировки тоже не будет лишним.

Я не знал как реагировать. С одной стороны, это выглядело смешно, так как какой-то неизвестный мне человек пытается меня запугивать после того, как я чуть ли не ценой собственной жизни отвоевал разрешение заниматься наукой и собственными исследованиями.

А с другой… действительно внушало удивление. Откуда он может знать обо мне? И тем более, откуда он может знать, что я не настоящий Кулибин? Только одним методом – у него действительно был доступ к старинной информации мира после Рунических Войн… и тем более, что он знал про Михалыча.

Точно, надо спросить у него, когда останемся наедине. Если фамилия Цепеш действительно до недавно была на слуху и не в лучшем ключе, то лучше избегать сейчас ее прямого озвучивания.

Скомкав это письмо с конвертом вместе, я подошел к горну и кинул его прямо в пламя, которое с жадностью тут же поглотило бумагу, превратив ее в черный комок.

Нужно было заняться работой, отложив эти мысли на вечер. Пускай пока что болтаются на заднем плане, раскладываясь по полочкам, потому что мне сейчас предстояли другие задачи.

– Ну, что, готовы ковать и плавить? – обратился я к Андрею Михайловичу и хламникам, которые продолжали выкладывать лом. – У нас предстоит много работы!

Ответом мне было однозначное громогласное «да». Уж не знаю откуда в них взялось столько энтузиазма и усердия работать, но скорость, с которой мужчины стали перетаскивать все найденные компоненты из повозок к кузнице меня удивляла.

Первым делом, пока Михайлович занимался раздуванием горна и переработкой всего старого и ненужного лома, я начал сортировку. Все полезные вещи, которые можно было обработать и пустить на вторичное использование – в одну кучу, те, что никуда не годились – к металлолому, а те, что действительно хорошо сохранились и их можно было не опасаться использовать – в третью.

И вот в третьей куче полезного материала было действительно, как говорится, кот наплакал. Да и то отобрал я. Парочка старых плат, с которых при наличии паяльника можно было бы снять немного драгоценного металла: золота, палладия или платины. Или на худой конец серебро. Оно было менее интересным, но все еще полезным для будущих вещей.

– Тут все, барон, – обратился ко мне Руслан, когда сортировка окончилась. – Остальное в хлам сейчас перекидаем и дело с концом. Че дальше делать будем?

– Вы – отдыхать, – отозвался я спокойно, осматривая кучи. – Займите свободные комнаты на первом этаже, располагайтесь, так как вы тут не на один день.

– А вы? – поинтересовался Михась, раскрасневшийся от нагрузок.

– А я буду сейчас возиться с первым арбалетом, как образцом и стану улучшать. Кстати, а где Иван со своей Бьянкой?

Бьянка – его арбалет, который Кречет мне показал в своем лагере, и который я осматривал с тщательным интересом. Тот, у которого на боку еще пластина и инициалы «А. В.» с годом.

– Да вроде как со Скворцовым что-то обсуждали и у фасада возились. Какие-то старые дела обсуждали.

– А они давно знакомы? – спросил я, так как этот вопрос меня тоже интересовал.

– Кто? Скворцов и Кречет? – уточнил Мишка.

– Нет, небо и земля, – съязвил я по-доброму. – Да, они.

– Ну, барон, что для нас с вами целая жизнь, то для мага четверть. Ну а так… достаточно, думаю. По крайней мере я в бригаду попал… когда, Рус?

– Лет десять назад, – ответил Руслан, пересчитав по пальцам. – Плюс-минус.

– Во-о-от… А они уже были знакомы. Главный с ним иногда обсуждал всякие тропы, так как рунные маги хорошо осведомлены о здешних территориях в силу возраста и своих знаний.

– Понятно, – я кивнул. – В любом случае, мне нужно его оружие. А вы пока отдыхайте. Спасибо за работу!

Не дожидаясь их ответа, я пошел в сторону дома, где у центрального входа тоже кипела работа. И с каждым мгновением, что проводил в этом доме Скворцов с моими подчиненными в качестве работников, тем больше он действительно становился похожим на дом.

Главный вход преобразился. Старые двери были заменены на свежие, недавно сколоченные и скрепленные по типичной схеме: доски через вручную сделанный шпунт пристыкованы друг к другу в ровный ряд, а затем сверху скреплены зетобразной перевязкой.

То есть они просто положили две дополнительные доски по горизонтали, скрепив их сверху и снизу и кинули еще одну по диагонали. Просто, надежно, эффективно. Молодцы.

Боковые окна они тоже успели заменить, хотя, как мне казалось, эти вещи могли и подождать, ну да ладно.

Сам Скворцов, взмокший от напряжения, стоял, опираясь на посох и о чем-то оживленно беседовал с Иваном. Оба улыбались, что показалось мне добрым знаком, потому что не хватало еще выяснять распри между двумя довольно важными для меня людьми в контексте грядущих событий.

– Не помешаю? – обратился я к ним, прерывая диалог. Оба мужчины перевели на меня взгляд без единой капли смятения.

– Конечно, молодой барон. Чем можем помочь? – тут же ответил Скворцов.

– Вы бы тоже отдохнули на сегодня, мэтр. Ничего не хочу сказать, но ваш внешний вид не располагает…

– К дальнейшей жизни? – хохотнул он.

– Да нет уж, – нашелся я. – Живите, это дешевле.

И полезнее для меня.

Но каламбур удался. Что Иван, что маг зашлись заливистым смехом, чем привлекли внимание всех в округе. Крестьяне не понимали, что происходит, но их лица, которые перестали быть затравленными, наполнились жизнью и обрели краску – меня тоже удовлетворяли.

– Насмешили, барон, – сказал маг, утирая слезу.

– Всегда пожалуйста. Но, серьезно, господин Скворцов, вы бы взяли выходной.

Он ничего не ответил, лишь пару раз постучал концом посоха о потрескавшуюся плитку на входе, отчего она вибрировала, а маленькие выщербленные камушки подскакивали и разлетались в стороны.

– Если Ваше Благородие так считает.

– Да нет, это чисто по-человечески, – ответил я ему, мягко улыбнувшись, после чего перевел взгляд на хламника. – Иван, я могу взять твой арбалет? Бьянку. Я хочу начать с него.

Он шмыгнул носом, словно не хотел этого делать. Да что там, по глазам видел, что не хотел. Настолько он прикипел к своему арбалету, что даже одна мысль об изменении эргономики вызывала нервную дрожь.

Но, с другой стороны, мозгами он понимал, что это значительно улучшит все его параметры.

– В первой повозке. Там за козлами есть сундук, прикрытый холщевиной. Там лежит.

– Я могу взять? – уточнил я из вежливости. В конце концов это личная вещь, а тем более в сундуке, в котором могут храниться еще какие-нибудь тайны, которые не каждый человек готов будет открыть другому.

И я был прав. Кречет замешкался, после чего сказал:

– Я сейчас, – и ушел в сторону той самой повозки.

Маг тяжело вздохнул.

– Ты потревожил страшных скелетов в его шкафу, молодой барон.

– Знаю, – ответил я тут же на поучительный тон мага.

– Уверен, что оно того стоит?

– Что конкретно? – осведомился я, хотя и догадывался к чему рунный маг клонит.

– Давать надежду, – продолжал он уже спокойным и даже мудрым тоном.

– А почему нет? Надежда – это то, что заставляет многих из нас двигаться тогда, когда уже нет сил, – я повернулся к магу и заглянул в его синие ледяные глаза, в которых, как мне казалось, буквально хранилась его магия. – Что держало на плаву моряков, что пятый месяц болтались в океане и думали, что никакой Индии нет и они обречены? Что заставляло солдат в окопах сдерживать натиск врага, когда, казалось, ни подкрепления, ни выхода уже нет? Отчаяние? Безысходность? Я думаю иначе. Многие вещи, простите за простоту формулировки, вывозятся на морально-волевых характеристиках человека. Но в тот момент, когда угасает и эта искра, остается лишь одно – надежда. И следуя за ней, мы можем выйти из самой темной ночи, из самого сильного шторма, оставшись живыми. Последняя соломинка, мэтр. И она нужна этим людям.

Он мягко улыбнулся.

– А что случится, когда он узнает, что его люди погибли и все надежды пойдут прахом по ветру?

– А если нет? – парировал я. – Вы уверены, что они погибли?

Скворцов ничего не ответил. Его взгляд стал хитрым, словно у старого-старого лиса, а губы разошлись в ухмылке.

– Не проверим – не узнаем. Я так считаю. И Ивану я сказал тоже самое: никаких золотых гор, сухое предположение. «Что, если».

Рунный маг снова стукнул посохом по плитке.

– Так тому и быть, юный барон. Я не пытаюсь вас судить или понять логику действий. За свою долгую жизнь я видел очень многое и сейчас, честно говоря, являюсь скорее наблюдателем, чем участником. Многое повторялось, как и любит история, а многое… – он загадочно умолк.

– Именно, – поддержал я его мысль. – Многие события могут казаться похожими, но иметь абсолютно разный итог.

Иван вышел из-за угла со своим арбалетом, что действительно казался мне произведением искусства данной эпохи. И даже не хотелось его курочить и кромсать лишь ради кустарных улучшений.

– Прошу вас, возьмите на сегодня отдых, господин Скворцов.

Прикрыв глаза, маг коротко кивнул, после чего я направился в сторону Кречета.

– Готов? – спросил я.

– Не особо, – отозвался Иван. – Переживаю. Я с ним… с ней… с Бьянкой, в общем, много лет уже. Ни разу не подводила… Уверен, что справишься?

– Нет, конечно, – ответил я с легким задором, – но попытаться стоит. Не дрейфь, я в свое время и не такие вещи проворачивал. Да, говорю откровенно, визуально твое оружие потеряет такой отменный, казалось бы, вид, но приобретен кое-что действительно новое и мощное. Пойдем, обещаю, не пожалеешь.

У кузницы кипела работа. Я вошел внутрь, отодвинув полотнище и сразу направился к дальнему свободному столу, который расчистил в свободное время. Над столом были еще задолго до меня приделаны полочки, в которые был порядочно расставлен инструмент.

Отвертки, молотки, керны, граверы, напильник…что-то покрылось ржавчиной, у какого-то инструмента рассохлась ручка, а что-то оставалось неизменным даже спустя долгие годы тишины.

Протерев рукой по столу, я смахнул пыль, после чего расстелил подложку из грубой кожи и положил на нее арбалет, чтобы не поцарапать почем зря.

– Идея какая, – начал я, выхватив длинную отвертку в качестве указки. – Возможно буду говорить не очень понятно, но по окончанию работы ты поймешь все прелести. Плечи у твоего арбалета слабенькие, даже несмотря на то, что окованы железом. Я добавлю им силы еще несколькими слоями.

– Так я ж его никогда в жизни не взведу тогда! – тут же сообразил Иван.

Что не говори, простота деревенская, а сразу врубился, о чем идет речь.

– Да погоди ты, дослушай. Все верно ты говоришь, вот только для этого я приделаю «козью ножку», но не ту, что ты мог видеть на других арбалетах, которая размером с полметра, а укороченный вариант.

Я показывал отверткой на то место, куда приделаем взводной механизм в виде рычага, который будет облегчать и ускорять натяжение.

– А вот тут, – я указал по бокам от дуги, – деревянные полиспастные блоки, которые еще дополнительно распределят нагрузку.

– Э?.. – ответил Иван, почесывая затылок.

Да, вот тут уже было сложно.

– Короче, не вдаваясь в подробности, это механизм, который распределит нагрузку. Так тебе нужно было бы приложить под триста килограмм усилия, чтобы взвести арбалет, а так придется всего, ну… как и раньше, порядка пятидесяти. А то и того меньше, разберемся!

– Ни хрена не понял, но очень интересно, – отозвался Кречет. – Ладно, Кулибин, кулибничай, чего уж тут сиськи мять. Могу чем-то помочь?

– Да разве что придержать, когда надо будет, инструмент подать и так далее. Ну, и если интересно.

– Хм… – он огляделся по сторонам. – Да все равно делать нечего, так что давай.

Итак, процесс пошел. Первым делом я решил укрепить плечи арбалета. Взял две полосы кованой низкоуглеродистой стали, которые нашел в куче металлолома у кузницы. Проверил их на гибкость – пришлось долго шлифовать напильником зазубрины, чтобы не ободрать себе руки. Бьянка до моего труда выглядела прекрасно, как нагая девушка в утреннем свете. Так что я считал, что и после меня должна оставаться чудесной.

Смазав каждую из полос дегтем, я приложил их поверх старой оковки на плечах и обхватил сыромятными кусками кожи, чтобы схватилось. Сверху еще прошелся сосновой смолой. В идеале, конечно, нужен был бы какой-нибудь композитный клей из моей эпохи, но исходить надо из того, что есть.

Положил арбалет на дистанции к горну, чтобы сильно не пересушить, но и чтоб запеклось как следует. Вернулся через час и подтянул кожу потуже. По-хорошему еще бы следовало добавить пару витков проволоки или сухожилий, но ни того ни другого под рукой не было. Буду тестировать.

– Теперь самое интересное, – объяснял я Ивану. – Подай во-он тот подсвечник. Не будем с деревом заморачиваться, долго вытачивать.

– Этот? – уточнил он, протягивая мне металл.

– Ага, спасибо. Значит, смотри…

Я с трудом, но распилил старый подсвечник на три кольца. Внутри каждого закрепил деревянные ролики, обернутые кожей – трение снизит, хоть и не идеально. Соединил их стальной проволокой. Пока возился со всем этим делом, попросил Михалыча выковать мне п-образный крюк.

Пришлось начертить куском угля на обломке доски что конкретно имею ввиду, но, к счастью, Андрей Михайлович хоть и заржавел в плане инженерии, но на половине чертежа замахал руками и сказал, что все понял. И не соврал.

К моменту, когда я закончил возиться с полиспастными блоками, элемент для «козьей ножки» был готов.

Прикрепил блоки к металлической трубке под ложе арбалета. Тут возникла проблема – как синхронизировать движение «помповой козьей ножки» с натяжением тетивы? Пришлось перебрать три варианта крепления, пока не догадался использовать кожаные петли. Эластичность кожи обязана была компенсировать рывки при выстреле такой силы и не ронять стрелка с ног.

– Теперь, когда ты сделал выстрел, – показывал я отверткой на приделанную «ножку» и на «блоки», ты берешься вот за эту штуку, тянешь ее, она срабатывает, как рычаг и начинает этим крюком, что сделал Михалыч, натягивать тетиву. А вот эти блоки, через которые тетива тоже проходит, облегчает натяжение за счет распределения нагрузки. Скоро закончим, дам попробовать, поймешь, о чем речь.

Да, старую тетиву тоже пришлось заменить, потому что ее длины просто-напросто не хватало на новый механизм, но оно того стоило.

Оставалось доделать две детали: обойму под болты и прицел.

Обойму собрал из ясеневых обрезков в виде короба с пазами. Внутрь вставил найденную пружину среди всего привезенного сегодня хлама – туго, но толкает болты куда следовало. Прикрепил магазин слева от направляющей, чтобы не мешал «ножке».

Пока что все выглядело более, чем органично и работоспособно. Оставалось только проверить.

Но для завершения осталось приделать прицел.

– Святая дева… – прошептал Иван, отойдя на два шага. – Это что за монстробой у нас такой получается?

Я хмыкнул, утирая пот со лба.

– То ли еще будет. Погоди, прицел остался.

Старая медная трубка. Медная! Да ее на самогонный аппарат пускать следовало, а не на всякие арбалеты, будь я купцом зажиточным каким. Ну да ладно.

А вот с линзами оказалось сложнее…

И тут я вспомнил, что у моих подопечных была бутыль с самогоном. На удивление прозрачная, если память не изменяет.

– Жди здесь, – сказал я Ивану. – Надо кое-что найти.

Я сайгаком выскочил из кузницы, даже заметить не успел, что уже ночь почти на дворе. Осознал это уже по факту, когда подошел к столу, за которым ужинали все мои работяги, включая Скворцова, Михалыча, который успел покинуть кузницу быстрее меня (а я даже и не заметил!) и почти вся бригада хламников.

Отрадно было видеть, что они спокойно общаются, болтают и никто не зыркает на соседа за столом волком. Хотелось бы с радостью к ним присоединился, но сейчас во мне горел огонь прогресса и создания, который неумолимо требовал закончить начатое. И я беспрекословно следовал его указу.

Нужная мне вещь оказалась на столе. Огромный прозрачный бутыль со слегка мутной жидкостью внутри и кукурузным кочаном в горлышке.

Я подскочил к столу и сцапал его одной рукой.

– Барин! – выкрикнул мужской голос. По тембру и интонации я понял, что это Василь. Повернувшись, я увидел удивленное лицо мужчины, который напоминал мне ребенка, у которого отобрали конфетку. – Христа ради, не забирай… мы ж культурно…

Я уж думал случилось чего. Тьху ты.

– Мне бутыль нужен этот. К сожалению, с концами. Срочно давай посудину, перельем твой самогон.

– Как это – не унимался Василь… – с концами? Насовсем что ли?

– Да. Давай быстрее посудину, время поджимает!

Мужчина тут же вытянул из-под стола бурдюк с широким горлышком и посмотрел на меня глазами, как у кота из мультфильма про зеленого огра.

– А может не надо, барин?

– Надо, Вася. Надо. Подставляй.

Он подсунул бурдюк и в буквально пять «бульков» бутыля мы перелили содержимое, не пролив почти ни капли.

Не прощаясь, я подскочил и кинулся обратно в кузню, уже зная, что буду делать дальше.

Глава 19

19

Аккуратным ударом молотка я разбил бутыль. Осколки прыснули во все стороны, словно брызги от волны, хотя я и старался этого не допустить. Но самое главное, что дно осталось целым. Его форма идеально подходила для того, чтобы использовать для создания примитивного увеличительного прицела. Да, слегка мутноватое, но лучше, чем ничего.

Второй осколок – плоский, но с горбинкой посередине – едва не треснул, когда пытался придать ему форму. Спасла смола: нагрел на углях, обмазал края, чтоб не крошился. В итоге получилось нечто, отдалённо напоминающее окуляр.

Но перед тем, как их устанавливать в трубку и закреплять, пришлось как следует обработать их об песок, чтобы сточить острые края и придать округлой формы. Не знаю сколько прошло времени, но судя по тому, как у меня начали ныть пальцы – довольно долго. Была бы алмазная резка и шлифер – справились бы за полчаса, так нет, пришлось ворожить, как первобытному человеку.

Второй кусок вручил Ивану, чтобы управиться быстрее. Так вдвоем и шлифовали на глиняных плитках, пока меня не удовлетворил результат.

– Давай, – сказал я Кречету, когда подал первый кусочек стекла внутрь при помощи тонких щипцов и зафиксировал в трубке той же смолой, и затем подал второй кусочек. Приставив трубку к глазу, принялся подгонять расстояние. Миллиметр туда, пару миллиметров обратно. Процесс небыстрый, но куда проще, чем натирать стекло о песок.

– Отлично, – сказал я, когда картинка за двумя стеклышками стала относительно четкой и можно было даже разглядеть текстуру стены у противоположной части кузницы, что кое-как виднелась в красном свете тлеющих углей. – Смотри!

Я подсунул самодельный прицел Ивану в руку и направил, чтобы он приставил его к своему глазу. Он послушался, аккуратно заглядывая в трубку, после чего глубоко вздохнул, переводя прицел в окно.

– Охренеть… – прошептал он.

– А-то! – ответил я. – Завтра еще конским волосом сделаю перекрестие, чтоб тебе проще было целиться и все готово будет. А пока давай сюда, сейчас мы его присобачим на держак.

Держак, к слову, пришлось выносит слегка влево, чтобы не мешался с местом зарядки обоймы с болтами, и надо будет еще отстроить угол прицела, чтобы он будущим крестом смотрел туда, куда будет лететь болт.

Обхватив полосками сыромятной кожи, я намертво примотал прицел к держаку, после чего положил Бьянку на стол и отошел на два шага.

Результат удивил даже меня. Арбалет теперь выглядел монструозно, брутально и даже диковато. Его общий вес увеличился не менее, чем на полтора килограмма, но сила, с которой он должен будет бить, и увеличенная дальность того стоят, я уверен.

А еще я понимал, что еще один такой арбалет сделать у меня не выйдет и каждый из них придется подгонять индивидуально. Либо полос металла не найдется, либо «ножку» некуда будет крепить, или не хватит блоков, для распределения нагрузки. Много нюансов, а значит, буду действовать по обстоятельствам.

– Все, шабаш, – сказал я довольно. – Финальные эксперименты будет проводить завтра. А сейчас пошли спать.

Напоследок я положил один из арбалетных болтов, что все это время лежали аккуратно на правой части стола в ложе и проверил, чтобы ничего не мешало. Болт скользил без каких-либо затруднений и должен был идеально вылетать со своего места. Прекрасно.

Выйдя во двор поместья, я на мгновение застыл. Никого. Кромешная тишина. Столы убраны под чистую, фонари погашены и только вдали где-то кричит козодой. Подняв голову к небу, я прикинул по положению луны, что в целом довольно глупая затея, который сейчас мог быть час.

Мозг вяло и нехотя подсказал: «примерно половина второго». Ну, что ж, еще не так и поздно.

Проходя мимо столов, я понял, что ошибся. У самого края на столе, что был ближе к дому, стояли две деревянные миски, прикрытые сверху тарелками. Ясное дело, что за время они остыли, но хоть мух и гнуса не набрались.

– Заботливые у тебя женщины, – невзначай отметил Иван, сев за стол.

– Ты бы видел какими мне их отдали в подчинение, – ответил я спокойно, присев с другой стороны. – Словно загнанные звери.

Кречет хмыкнул.

– Хотел бы я взглянуть на их лица, когда они услышали, что поедут отдыхать в Хмарское, – и от этих слов я почему-то невольно рассмеялся.

Только и разговоров о призраках, а нет ни одного.

– Я думаю, что твои догадки недалеки от истины. Ехать сюда никому не хотелось, кроме меня.

– Почему? – спросил он, – отправляя ложку овсяной каши с кусочком солонины в рот.

Еда действительно остыла и слиплась, но даже такое блюдо было за милую душу после тяжелого рабочего дня.

– Мне нужна мастерская, нужен свой дом и свобода действий для разработки. Здесь никто не будет меня донимать срочными вопросами из двора и так далее. С монархом есть строгая договоренность, которую я должен выполнять, а он со своей стороны способствует моим инженерным идеям и потаканиям во благо своего государства.

Кречет хмыкнул, покачав головой.

– Меньше верь тому, что говорят короли, цари и императоры. Все они будут лить мед в уши, а потом подсунут полную бочку дегтя.

Старо, как мир. И это, к сожалению, было чистой правдой. Политики никогда не менялись, что не говори, и, к сожалению, очень часто их слова расходились с действиями, как только проходила инаугурация или выборы в парламент.

Обещания забывались также быстро, как утренний сон, развеивающийся с восходом солнца, словно морок.

Доев последнюю ложку каши, я подобрал свою посуду и почти привычным жестом отправил в кадку с мыльной водой. И снова отметил, что со своей занятостью банально не успел вымыть посуду со вчера, а ее тут и не было.

Нужно будет поблагодарить своих хозяек за чистоту. А еще надо бы, наверное, соорудить простую баню, чтобы народ мог мыться по-людски и мыловарню. Но для этого нужен жир…

– Идешь спать?

Я вынырнул из размышлений, сосредоточившись сонным взглядом на Кречете, который стоял полубоком, явно направляясь в сторону дома.

– Да. Воздухом только подышу перед сном, а то, считай, весь день из кузницы не вылазил.

Иван пожал плечами.

– Как знаешь. Доброй ночи, барон, – махнул он рукой и поплелся, шаркая по старой брусчатке.

Ночь действительно выдалась свежей. Сидя на лавке, я обратил внимание, что изо рта выходил едва заметный пар, а под одежду медленно пробирался холодок, отчего то и дело кожа покрывалась мурашками.

Но я все сидел и медленно вдыхал эту свежесть, наслаждаясь тишиной и покоем. Слишком много событий за несколько дней. Слишком много проблем, которые мне надо решить за короткий промежуток времени.

И среди прочего мне нужно снова попробовать вернуться на поляну, чтобы закончить начатое. Прикоснуться к руне. Одна только мысль об этом вызвала у меня небольшую волну дрожи, прошедшей по всему телу.

Не сегодня.

Я поднялся с лавки, уперевшись ладонями в колени, ощущая, как все тело ноет от усталости. Но это хороший признак, который значит организм восстанавливается. Даже по себе уже заметил, что одышка практически ушла, легкие больше не жжет огнем от длительных забегов и сам я практически не валюсь с ног, если бодрствую почти весь день.

Но, наверное, надо бы наладить режим, иначе весь мой успех накроется медным тазом, если продолжу спать по четыре часа в сутках.

Двигаясь в сторону дома я даже не заметил хлопающих звуков, что доносились сзади, словно шелестящая парусина на ветру. Мозг или я сам – тут уже не разберешь – отдал телу мгновенный приказ упасть на землю, прикрыв голову руками.

Я это сделал, успев сначала упасть на руки, и только затем прикрыть затылок. Воздух надо мной просвистел, а затем обдало порывом искусственного ветра.

– Саша! – услышал я оклик Кречета. – Бегом в дом!

Я нервно хохотнул себе под нос. Да уж, резонное предложение, если учесть, что меня только что чуть не разодрало нечто.

К слову, а что это было?

Я рывком перекатился на спину, после чего дернул ноги и корпус назад, перекатившись через голову на ноги. Краем глаза я успел заметить огромную летучую тварь и не одну, а сразу четыре. Та, что целилась в меня, набирала высоту, чтобы совершить очередное крутое пике, а три ее подружки были только на подлете к моему поместью.

Масса тела примерно до десяти килограмм, размах крыльев – до двух метров. Черная гладкая кожа, блестящая в лунном свете, перепончатые крылья и красные глаза. Ничего подобного не видел раньше. Скорость полета – где-то сорок километров в час.

Тот, что только что на меня нападал – уже преодолел половину нужной высоты, а значит у меня есть не более пяти-семи секунд, чтобы успеть добежать до дверей и захлопнуть их.

Хотел бы я сказать, что сорвался с места, словно за мной велась погоня, да не выйдет, так как тут была не погоня, а целая охота. И что это за твари и на что они способны – я не очень понимал, а изучать стоя посреди открытого пространства не очень хотелось.

– Быстрее! – гаркнул Иван, вытянув руку, стоя в дверном проеме.

Что ж, спасибо, что хоть не заперся внутри, а хотя бы руку протянул. С другой стороны, что еще он мог сделать в его ситуации? Его арбалет лежит в кузнице, а под рукой кроме мелких камушков ничего нет. Понятное дело, что бросаться и жертвовать своей жизнью ради спасения какого-то малознакомого барона он не будет.

Ветер свистел в ушах, сердце стучало, пытаясь вырваться из грудной клетки, а я несся на всех парах в сторону распахнутых дверей, мысленно отсчитывая секунды.

Раз.

Подошва ботинок глухо стучала о каменную кладку двора. Дистанция между мной и домой сокращалась как-то слишком медленно. Словно я был в кошмарном сне, и буквально бежал на месте, убегая от маньяка.

Два.

Ближе и ближе. Перепончатые крылья хлопали позади и над головой, рассекая и посвистывая воздухом.

Три.

Мне осталось не более двадцати шагов. Я должен успеть. Вот деревянная веранда с замененными ступенями, которые не должны лопнуть под моим весом. Вот перила и поручни, покрученные от времени. Вот пускай хлипкая, но безопасность.

Четыре.

Я вытянул руку, пытаясь ухватиться за Ивана, лицо которого раскраснелось от нервов и напряжения, словно он сдерживал своими мышцами целый вагон с пассажирами или не давал рухнуть этому дому, не иначе.

Пять.

За спиной просвистели когти и крылья, а затем раздался раздирающий пространство визг ненависти и злобы. Я успел вскочить, едва не запнувшись, после чего ухватился за Иванову руку, и он рывком втянул меня в дом, заперев двери и одним ловким движением заперев засов.

От напористого удара вся поверхность дверной рамы затряслась и посыпалась древесной пылью. Я сделал несколько шагов назад, осматриваясь что можно подобрать в качестве оружия, но к моему удивлению, дом был чист от мусора. Ни обломков кирпичей, ни старых досок.

Мои подопечные вытянули все до последнего камушка и щепочки, приводя поместье в порядок. Никогда бы не подумал, что это будет настолько не под руку, как сейчас.

Очередной удар заставил содрогнуться не только дверное полотно, но и всю северную стену здания, которая примыкала к главному входу. На мгновение возникла мертвая тишина, словно в склепе. Я дышал через раз, прислушиваясь к каждому шороху, что доносились со всех сторон.

Скрип когтей по черепице крыши был не самым приятным звуком, словно ножом царапали по стеклу или пенопластом по школьной доске. Я поднял голову и увидел все те же дыры, что были и ранее, пускай часть успели залатать. Тусклые лучи луны просачивались, подсвечивая мелкие пылинки, что парили в воздухе.

– Слышал? – прошептал Иван.

Я медленно кивнул, рассматривая прорехи в крыше, ожидая узреть, как в одной из них вот-вот появится морда твари, словно череп, обтянутый кожей.

– Нужно разбудить Скворцова, – прошептал я.

– И собрать остальных, – сказал Иван, отчего меня пронзило, словно раскаленным прутом.

– Ни в коем случае! Они должны быть в безопасности.

– Нельзя их оставлять в комнатах! – возражал мне шепотом Кречет. Его хмурое лицо в полумраке было неестественно вытянутым, а синяки под глазами придавали измученный вид.

– Это единственный вариант уберечь каждого от беды, – ответил я ему. – Сейчас надо добраться до Скворцова и с его помощью отогнать тварей.

– А если они прорвутся? – не унимался Иван.

– Мы этого не допустим, – отрезал я.

И неспроста. В голове вызрел план как мы можем обхитрить незваных гостей. Окончательно сформировать я его не успел, потому что в провале крыши наконец-то объявилась нетопыриная морда с красными глазами-рубинами. Он повел носом, словно собака, после чего издал пронзительный визг, заполнивший весь дом.

Я непроизвольно закрыл уши руками, спасаясь от хитрого маневра эхолокации.

– Тварь выискивает нас при помощи отражения звуковой волны, – сказал я Ивану, который тоже морщился, кривился и пытался пережить неприятный визг.

– Что⁈ Нихрена не слышу! – крикнул он в ответ.

И это было ошибкой.

Тварь замерла, уставившись на Ивана. Движения рваные, словно она не секунду увидела (или услышала?) то, что она искала, и вновь потеряла, когда мы умолкли.

Ясно. Значит, когда мы молчим, не шевелимся и не говорим – нас не видно. Элементы интерьера. Возникает вопрос: а на какой высоте звуковой волны она начинает различать, где находится нужный объект? Я бы предположил, что такая крупная скотина должна охотиться на что-то не менее крупное, но сейчас, к сожалению, цена неверной догадки могла ровняться нескольким жизням.