Текст книги "Первый инженер императора – I (СИ)"
Автор книги: Александр Вольт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
– Пусть идет, – отозвался монарх.
– Ваше Величество, что бы он ни говорил – не верьте! Это ловушка! – вклинился начальник гарнизона. – Вы же знаете, что эти Романовичи лживые скоты! Они мать родную продадут при удобном случае и набрешут с три короба, что ни бита, ни крашена!
От последней фразы я чуть не прыснул со смеху. Мне стало даже интересно понимает ли он, что значит эта фраза или, пройдя через сотни лет, она просто стала поговоркой?
– Пусть идет, – снова повторил царь и сам двинулся к воротам ближе.
– Ваше Величество! – перед ним кинулся солдат с щитом, перекрывая дорогу. – Позвольте мне сопровождать вас! Я не доверяю никому из них, вдруг он захочет вас убить⁈
Монарх положил руку парню на плечо и мягко сдвинул в сторону. Я отметил, что этот человек если не уважает, то по крайней мере не относится к своим подданным, как к грязи. Это не могло меня не радовать. Приятно видеть, что что-то людское осталось в душах, пускай вокруг и царило какое-то полное средневековье.
– Не переживай, – сказал он и постучал себя латной рукавицей по блестящей наполированной кирасе, – этот металл ничто не возьмет. Ни болт, ни стрела. А магией они не владеют. Стойте здесь и не вмешивайтесь. Это приказ, – добавил он строго и осмотрел каждого из них. – Все усекли?
Люди, стоявшие на площади, закивали головами. Городская стража. Ополченцы. Солдаты. Обычные жители. Все. А царь Романовичей подходил все ближе, пока не остановился буквально у железной решетки, с которой я возился получасом назад.
Наш царь сделал ответный жест. Я наблюдал за происходящим с нескрываемым интересом.
– Здравствуйте, Алексей Петрович, – сказал Романович, сворачивая белый флаг и перекидывая через плечо.
– И Вам не хворать, Олег Святославович. Чем обязаны?
Романович Олег Святославович, царь этих самых Романовичей, сложил руки за спиной и осматривал внутренний двор Великого Новгорода, отделенного от него решеткой.
– Скрывать не стану, планировали осадить, выдвинуть требования и дальше действовать по обстоятельству, в зависимости от вашего ответа.
– Да, я получил послание гонца, – подтвердил Алексей Петрович. – Мой ответ: «нет».
– Но, – Романович сделал вид, словно не услышал монарха Великого Новгорода и поднял голову, остановив свой взгляд на мне и мэтре Скворцове, – изменились некоторые обстоятельства. Поэтому я хотел бы с вами встретиться лично и поговорить с глазу на глаз.
– Не верьте ему, Ваше Величество! – донеслось откуда-то из толпы. – Не соглашайтесь! Ай!
Я видел кому принадлежал голос. С высоты стены обзор был не просто хорошим, а почти что идеальным. И также я видел, как говорившему въехали локтем прямо в бок, заставляя заткнуться.
Но я не мог не отметить, что народ относился к своему правителю также, как и он к ним – с уважением. Может и не любили, но точно берегли и уважали. А иначе почему еще они так о нем беспокоятся?
– Где? – спокойно спросил Алексей Петрович.
– На нейтральной территории, вестимо. Предлагаю на острове Красная Рель. Что скажете?
Скорость, с которой монарх согласился поразила даже меня.
– Идет, – сказал он так быстро, словно только и ждал этого предложения.
Мой мозг, занятый анализом происходящего, чуть не взорвался. Каждый вывод, к которому я приходил говорил только одно: «нет». Строгое нет на любую подобную встречу.
Но Алексей Петрович реши иначе, и я не собирался его отговаривать или выяснять причины такого решения. Во-первых, не в моих правах. Во-вторых, мне не было особо дела до политических интриг этого мира. Пока что не было.
Личная проблема, которая оставалась нерешенной слишком сильно давила на меня морально, чтобы я мог заниматься еще внешней политикой этого государства. Сначала нужно стабилизировать свой мозг, а затем браться за все остальное.
Скворцов положил руку мне на плечо, вырывая из размышлений.
– Идем, – сказал он, – нужно поговорить.
– А царь? – спросил я, так как меня волновал вопрос, что я все-таки еще являлся арестованным и не получал ни амнистии, ни помилования. – То есть, я же не могу просто так сейчас уйти.
– Почему? —удивился Скворцов, снова улыбнувшись. – Можешь.
– А то, что я арестован вас не смущает?
– Нет, – спокойно парировал он и двинулся в сторону лестницы. – Думается мне, молодой человек, что после сегодняшнего все обвинения с вам будут сняты. Идемте, не будем терять время.
Я не стал больше спорить и препираться. В конце концов, наверное, рунный маг при дворе занимает не последнее место в обществе и имеет некоторые свободы и права.
Спустившись по лестнице, я следовал за Скворцовым, который неспешно шагал по улице, удаляясь от главных ворот, у которых сейчас поднялось ликование. Народ откровенно радовался тому, что осада была отменена, а солдаты Романовичей, как я успел увидеть, разворачивались и уходили прочь от города.
Сегодня никто из них не будет оплакивать погибших и это было хорошо, внутри потеплело от мысли, что мне действительно удалось предотвратить нечто ужасное. Даже ценой потраченного времени, которое в последствии мне может стоить жизни.
– Смею предположить, молодой человек, что вы, все же, не местный. Я прав?
– И да и нет, – ответил я.
– Как мне расценивать ваш ответ?
Меня удивляло как ловко он перешел от вида безумного старика-отшельника, живущего в избушке на краю леса к полноценному профессору из университета. И то, как от несколько надменной манеры речи мы перешли к уважительному тону.
– Я жил здесь ранее, – ответил я ему, – но в другом городе. – Почему оказался возле Великого Новгорода для меня загадка.
– Интересно, – ответил он. – То есть вы хотите сказать, что не помните как очутились здесь?
Я заколебался. Если царь знал о таких, как я, то мог ли знать Скворцов? Или это проверка меня на вшивость?
– Без малейшего понятия, – сказал я пряма и ни капли не врал. – Моя криокамера находилась в областном центре под Москвой. Не исключаю, что меня вывезли сюда на сохранение, чтобы не занимать место.
– Как вы сказали? «Крива-камера?»
Ясно. Значит даже маги такого возраста, как Скворцов не помнят технологий моего времени. Оставалось сказать только одно: пу-пу-пу.
– Криокамера, – повторил я. – Капсула времени, если позволите так выразиться. Специальное устройство, которое позволило мне застыть в таком виде, как сейчас стою перед вами на… – я запнулся, – сотни лет.
Он кивнул, словно в знак понимания.
– Смею предположить, что вы сталкивались с такими, как я.
– Не совсем так, но где-то около того, – отозвался маг.
– Что это значит? – спросил я, потому что не до конца понимал. То есть логически ясно, что что-то подобное было, но недосказанность становилось переменной без информации и решить такое уравнение становилось очень непросто.
А я, честно признаюсь, за целый день уже катастрофически устал, и голова буквально пульсировала от перегрузки. Видимо недостаток полезных веществ или та самая деградация сказывались сильнее из-за ослабленного тела.
– Мне известны случаи, когда в империи попадались люди, которые выбирались словно из-под земли, но ни один из них не обладал магией. Вы же, мой мальчик, способны на это.
Я открыл рот и застыл на месте. Меня одолел шок и ступор. Что⁈ Ма-ги-ей? Я замер, словно пыльным мешком пришибленный, и не веря своим ушам. Значит мне все это не показалось? Мерехтение перед глазами, шум в ушах, символ, напоминающий руну и жар, одолевший все тело и голову в частности.
Это были не галлюцинации и не бред воспаленного больного мозга, а что-то реальное.
– То есть… там на стене?..
– Верно. Вы ускорили мой медленный огненный шарик, чтобы он попал в цель. Очень простой приказ для магии, которому все рунные маги владеют в совершенстве даже до начала обучения. Тут достаточно силы воли, молодой человек.
И у вас ее хватило, что, безусловно, не может не радовать.
Ха! Силы воли? Да я не просто хотел всей душой и сердцем, чтобы у меня все получилось, я готов был из кожи вон вылезти ради этого! И, видимо, так оно и вышло. Значит Скворцов был прав. Мне хватило внутренней силы, чтобы придать импульс и ускорение этому крошечному огоньку.
– Но я не просто так это сделал, – сказал Скворцов. – Обычные люди ничего не почувствуют рядом с вами, а вот любой рунный маг сразу в вас распознает волшебника. Мы чувствуем эманации, исходящие друг от друга, и если прислушаться к этим ощущениям, то можем даже распознать уровень силы.
Я увидел, что маг поджал губы, словно что-то недоговаривал. Но что? Что он почувствовал такого во мне?
– Хотите сказать, что вы что-то почувствовали, когда встретились со мной, и таким образом попробовали испытать на что я способен?
– Тоже верно, но лишь отчасти, – согласился он. – Я понимаю, что вы никогда раньше не использовали магию до сегодняшнего дня. Но не буду скрывать, что меня удивил тот факт, что вы не просто ускорили мой огненный шар, но и вложили в него такой потенциал, что взорвался он совершенно не подходяще для своих размеров. Это впечатляет.
Мэтр снова сдвинулся с места и неспеша пошел дальше по улице. Я двинулся за ним на автомате, все еще потрясенный сегодняшним открытием. Мысли в голове жужжали с невероятной силой, словно рой взбудораженных ос.
Отлично, я еще и рунный маг! Хоть и потенциальный. Вот непонятной мне магии еще в моем положении не хватало. Мало того, что не решил еще проблемы с головой пятьсотлетней давности, так еще и прибавились новые. Ладно еще разобраться с имплатном, но магия… Магия! В которой я ни черта не смыслю, и вообще до недавнего времени не верил вовсе.
Где-то вдали уже были слышны звуки празднества. Я удивился тому насколько быстро местным жителям удается переключать свое внимание с опасности, угрожающей их жизни, на развлечение. Мне бы так же просто отвлечься с проблем на миг радости, что пережил еще один день.
– Но как это возможно? – спросил я удивленно. Мое искреннее непонимание явно отображалось на лице, потому что маг тихо рассмеялся. Понял я это только по тому, как малозаметно подергивались его плечи и грудная клетка. – Я не владел магией перед тем, как погрузился в криосон. Что могло измениться?
– Необязательно что-то должно было случиться во время вашего сна, – спокойно ответил Скворцов. – Что-то могло случиться и до, – он вытянул руку и указательным пальцем постучал мне по лбу.
В этот момент буквально на мгновение я ощутил странные «вибрации» от мага. Словно воздух стал резонировать вокруг нас. Наверное, это то, о чем говорил Скворцов – магический фон. Уровень силы, который я смог ощутить.
Но так как у меня не было опыта в этой сфере и не имелось никаких данных – я был без понятия о каких значениях идет речь. Если сравнивать, например, с Ньютоновской силой, то тут все ясно, как божий день: масса, умноженная на ускорение. Я могу понять о каком значении идет речь.
В магии же я был не просто профан, а словно слепой котенок.
– Что вы имеете ввиду? – непонимающе спросил я у Скворцова.
– Уже поздний час, – ответил он мне. – А я слишком стар, чтобы так долго находиться на ногах. Предлагаю встретиться завтра у ратуши, а дальше я попробую ответить на все ваши возникшие вопросы.
Я огляделся. Солнце действительно давно перевалило зенит и уже почти пряталось за западной стеной города. Не сказал бы, что это «поздний» час, но кто его знает, насколько мэтр Скворцов действительно стар и не хочет ли он просто побыть в тишине и покое.
Может быть, он потратил слишком много своей энергии, а как рунные маги восстанавливают свои силы – пока что загадка.
Мы стояли на небольшом перекрестке, в котором вряд ли проехала бы даже средневековая телега или небольшая повозка. Тут с трудом могли развернуться даже четыре человека.
– До скорого, – сказал Скворцов.
Я лишь молча кивнул, хотя внутри меня терзало так много вопросов, что я не удержался и спросил у него вслед.
– Вы сможете научить меня управлять рунной магией? – мой вопрос эхом отскочил от кирпичных стен и каменной кладки дороги, догоняя мужчину.
Скворцов остановился, стукнув своим посохом о брусчатку.
– Утро вечера мудренее, – отозвался маг. – Завтра в полдень у ратуши.
Сам не знаю почему я задал этот вопрос. В голове на секунду проскочила мысль: вдруг магия может мне помочь решить мою проблему? Я не успел отследить из чего последовало такое предположение, слишком быстро оно пронеслось.
Мне ничего не оставалось, как пройти к себе домой. Вернее… в то место, что служило мне сейчас домом, поскольку своего личного жилья у меня не было.
Еще раз спасибо кузнецу.
Я развернулся на сто восемьдесят градусов и выдвинулся к мастерской. В корчме неподалеку слышались звуки разнузданного веселья, в которое ударились жители. Раньше я за ними такого не замечал, но и осады не случалось. Может это такая традиция?
Звенела посуда, произносились тосты, запах тушеного мяса и медовухи долетел до меня даже почти за сто метров. В желудке неприятно заурчало, напоминая о том, что я не ел почти с самого утра. Надо будет еще приготовить ужин.
Ощущение непонятного и неизвестного будоражило. Я ощущал себя плохо и хорошо одновременно. Плохо потому, что я время ускользало от меня. Пускай из всех приступов у меня случился за долгое время после пробуждения лишь один сегодня на стене, но это не значит, что он не повторится очень скоро.
Хорошо же потому, что неизвестное всегда вызывало у меня жажду докопаться до истины. Загадки. Уравнения. Логические цепочки. Все взаимосвязано и переплетено. Если есть узел, значит есть начало и конец. И значит, что его можно развязать. Но вся радость была в процессе.
Рассмотреть, изучить, найти подход, узнать что-то новое.
Я не был экспертом в области магии, но анализируя случившееся, пытаясь подвести к какому-то общему знаменателю череду событий, я делал вывод, что рунная магия напоминает мне точную науку.
Но лишь предварительно. Все основано на моих догадках. Я очень хотел, буквально всеми фибрами души желал, чтобы огненный шар двигался быстрее. И именно это он и сделал. Есть отверстие. К нему нужен ключ. Руна.
Все, как по методичке.
Голова снова налилась свинцом и загудела. Надо прекращать думать на сегодня, а иначе перегружусь и свалюсь где-нибудь по пути к дому, разобью голову и не видать мне ни магии, ни светлого будущего.
Выйдя из переулка, я увидел кузницу и заднюю часть здания, где находилась моя лаборатория-мастерская. Михалыч, одет в свою робу и кожаный фартук с понурым лицом неспешно подметал осколки выбитых окон и щепки. Услышав шаги, направляющиеся в его сторону, он поднял голову.
– Господи… живой…
Метла выпала из его рук, а сам он, распахнув объятия, двинулся ко мне, как к родному. Да что греха таить, за добрый промежуток времени мы и вправду стали, как отец и сын.
– Живой, Андрей Михайлович. Живой. Что со мной станется, – ответил я ему, хлопая ладонью по спине.
– Говорил я тебе, дурья башка! Брось свои науки, живи спокойно, так не же…
Я вздохнул.
– Не могу, вы же сами знаете, Андрей Михалыч.
Он тоже разочаровано вздохнул, положив руки на плечи.
– Да знаю, мальчик мой. Знаю. Пойдем, там Наталья Ивановна пирог с мясом передала за то, что мы что такоеей дверные петли починили.
Он снова хлопнул меня по плечу и неспешно пошел ко входу.
– Александр Иванович? – раздался еще один голос.
Я повернул голову. В десяти шагах от меня стоял ряженый мужчина. Отличительной особенностью его внешнего вида была шапочка с пером, которая явно причисляла его к гонцам.
– Нет тут такого! – гаркнул Андрей Михайлович. – Повесили его по утру!
Я улыбнулся. Приятно, что хоть кто-то беспокоится обо мне.
– Все нормально, – сказал я, успокаивая Михалыча – В чем дело?
– Его Величество вызывает вас во двор!
– Сейчас? – удивился я.
– Немедленно.
Глава 7
7
Стоило ожидать. Мэтр Скворцов, конечно, убеждал меня, что все обвинения будут сняты, но внутри оставалось неприятное чувство, словно я зашел в гипермаркет, ничего не нашел и выдвинулся к выходу. Знал, что ничего не украл, но взгляды охранников все равно вызывали внутренний дискомфорт.
И откуда только это чувство берется?
Солнце фактически село за горизонт, а круглая луна с надкушенным краем показалась на небе, когда я подошел к поместью, в котором проживал Его Величество Алексей Петрович. Широкое здание с разномастной облицовкой, которая буквально кричала, что тут живет монарх. Огромные в человеческий рост окна с расписными створками и крыша, украшенная флагами с родовым гербом.
Парадный вход охранялся двумя стражниками с алебардами, одетыми в красно-белую, словно парадную форму. Складывалось ощущение, что я приехал в театр на представление и уже за ним наблюдал.
Я поднялся по лестнице, проследовал ко входу и остановился. Гонец, который все это время был возле меня, но не обронил ни слова, тут же появился рядом и открыл двери, проходя внутрь. Он картинно, словно с издевкой, поклонился и жестом рук пригласил меня следовать дальше. Я вздохнул и с досадой отметил, что этот паж явно намеренно пытается вывести меня из себя.
Я не отреагировал на его паясничество. Просто снова вошел в дом монарха, где у него находилась и кухня, и столовая, и рабочий кабинет и, как я догадывался, даже спальня.
Примечательным было то, что я не видел при царе ни дочки, ни жены. Не сказал бы, что монарх напоминал мне затворника, однако такая странность наблюдалась. Может быть, он прятал их где-нибудь в дальнем конце дома, подальше от всех? Может. Надо будет спросить у Скворцова на этот счет. Как придворный маг он обязан знать все, что тут происходит.
«Или не обязан? – поймал себя на мысли я, – у магов даже в книжках свои тараканы в голове. Может и у Скворцова с этим не все в порядке».
– Прошу, следуйте за мной и не отставайте, – сказал гонец, переступая ступени через одну.
Поднявшись на второй этаж, мы свернули в левое крыло и двинулись по коридору. Этот путь мне был знаком, потому что ранним утром по нему же меня привели прямиком к монарху из темницы.
Гонец трижды постучал в дверь.
– Входите, – раздался знакомый мне голос.
Мужчина снова сделал жест рукой, предлагая мне заходить самому. Я не стал его благодарить. За такое едкое поведение и не менее презрительные косые взгляды мне хотелось проверить крепость его зубов о дверной косяк.
Но я просто нажал на дверную ручку и толкнул створку внутрь, после чего зашел в уже знакомый кабинет и притворил за собой проход.
– Вызывали, Ваше Величество? – спросил я у него, хотя самому хотелось спросить «до утра не потерпело бы?». Но, раз царь сказал «надо», то в моем незавидном положении такое решение является куда более подходящим и логичным.
– Да, – сказал Алексей Петрович. – Проходи, присаживайся.
Я последовал его предложению, присев на стул возле резного стола.
– Первым делом, – начал он, – хотел поблагодарить за сделанное. Я не буду лукавить, говорю, как есть: не знаю, чем бы кончилась вся эта история, не окажись ты рядом. Твои знания и навыки спасли не одну и даже не десять душ в этом городе. А сколько жизней ты спас среди солдат – я боюсь представить.
Он умолк, отвернувшись к окну. Было видно, что такая речь ему дается если не с трудом, то в новинку. Я молча ждал, не прерывая его монолог
– Возможно, что мою в том числе, – добавил он спокойно и повернулся ко мне, после чего сел за стол.
– Я просто хотел предотвратить кровопролитие, – сказал я также спокойно и ни капельки не солгал. Мной двигало чистейшее желание выжить и, не буду врать, в первую очередь, я беспокоился о себе. Все остальное было косвенно, но тесно связано.
– У тебя получилось.
Внутри было сумрачно, не смотря на распахнутые гардины и горевшие в люстре свечи, что висели аккурат над нами. Страшно было представить сколько времени занимает у служек процедуре вечернего подпала всего количества, потому что их там было не менее ста, на первый взгляд.
Я пожал плечами.
– Служу в интересах государства, – сказал я.
Монарх хмыкнул.
– Лукавишь, Александр.
Я мягко улыбнулся, откинувшись на спинку стула и пожал плечами. Складывалось ощущение, что нам предстоит диалог между двумя старыми друзьями, которые не виделись тысячу лет, а не между царем и каким-то там подмастерьем кузнеца.
– Но раз ты заговорил об интересах государства, то я поддержу эту тему. Твой механизм исправно отработал, значит ты действительно разбираешься в том, что делаешь.
Я кивнул головой в знак подтверждения. Если бы у меня было больше возможностей, больше материалов, то и сделать бы мог гораздо-гораздо больше вещей.
– Ваше Величество, я сделал максимум при том, что мне было доступно.
– Я так и понял, – сказал он. – Честно говоря, когда мне передали твое сообщение рано утром, я сначала даже не хотел слушать. Думал очередной проходимец. Но меня зацепило то, что ты назвал себя «инженером». Слово было мне знакомо, но я точно не помнил его значения. Слишком много воды утекло с тех пор, как император сошел с ума.
Он отодвинулся от стола, после чего наклонился и открыл нижний ящик. По звукам шуршания я понял, что он что-то вытягивает оттуда, после чего глухим тяжелым «бум» опустил на стол.
Этим «что-то» оказался толковый словарь. Настолько пожелтевший и выцветший, что было страшно, но я даже брови поднял от удивления. Каждая страница его была заламинирована, что, видимо, и спасло этот раритет конца двадцатого, начала двадцать первого века от разложения.
– Но я кое-что узнал, – продолжил монарх. – Поэтому и приказал привести. Знаешь, Саша… я мог совершить самую большую ошибку в своей жизни.
– Перед каждым из нас в жизни иногда встает такой выбор, Ваше Величество. Мы стоим на перекрестке, который решит судьбу. И любой выбор может оказаться верным, только итог будет разным.
Он ничего не ответил, задумчиво стуча пальцами по столу.
– Ты сможешь сделать рабочий механизм той штуки, которую создал сегодня? – спросил Алексей Петрович, подняв взгляд на меня. – Я имею ввиду, который ты назвал таким звучным словосочетанием – огне-стрел.
Этот вопрос мне не понравился от слова совсем. Все в нем говорило… нет, кричало, что ни к чему хорошему создание оружия не приведет. Хотя… когда вообще приводило?
– Ваше Величество, – начал было я, но монарх меня перебил.
– Наедине можно просто Алексей Петрович, – уточнил он. – Продолжай.
Я кивнул. Что-то мне подсказывало, что такую вольность не знают ни его слуги, ни даже приближенные. Я понимал, что царь Алексей пытался меня расположить к себе. Он понимал своей головой, что я не здешний. Что для меня чуждо все, что здесь происходит и сам монарший строй, в частности.
И если это не случайность, а намеренный ход с его стороны, то царь прекрасно понимал людей и в наши дни мог бы стать неплохим психологом. Или революционером, родись он в восемнадцатом веке.
– Благодарю Вас, Ваше Величество, – ответил я. Что касается вопроса… позволите высказать свою мысль?
Он кивнул. Мне не хотелось делать оружие сейчас. Это займет слишком много моего свободного времени. А тем более делать оружие для безграмотного народа. Они же будут хуже, чем обезьяна с гранатой.
– Алексей Петрович, я буду говорить начистоту, – я посмотрел на него прямо. Глаза в глаза. – Рано. Ваши поданные не готовы.
– Что ты имеешь ввиду? – тень изумления проскочила на его лице. Хороший знак. Он готов слушать, а не гневаться только потому, что я пошел вразрез с его мнением.
– Народу нужно просвещение, Алексей Петрович. Дремучий народ – хуже допотопных людей. Вы сами сказали, что они способны выдумать чего-нибудь, а затем раздуть из проблемы размером с муху – целого слона. Представьте себе бескультурных жадных пьяниц, у которых в руках найдется оружие, способное мгновенно убить с дистанции. Представьте себе вашего дворника или садовника… да что там, просто любого нищего из переулка, который нашел оружие. Он может убить кого-угодно, – я слегка наклонил голову, продолжая смотреть ему в глаза и слегка понизив тон. – Даже вас, Ваше Величество.
Он приложил руку к заросшей щетиной щеке и почесал ее, щуря глаза, словно взвешивая мои слова.
– Вы готовы на это? – спросил я у него. – Готовы рискнуть?
– С чего ты взял, что так будет? – спросил он с недоверием в голосе.
– Что именно?
– Откуда у нищего оружие? – уточнил монарх.
Я улыбнулся, откинувшись на спинку стула и сложив руки на животе.
– Ваше Величество…
– Алексей Петрович, – настоял он.
Я вздохнул.
– Алексей Петрович. Ваши подданные ничего не знают об оружии. Они будут бросать его где попало. Забывать. Терять. На спор стрелять в яблоко, которое установят на голову соседской дочки. Я не говорю, что все ваши люди полные идиоты. Но как показала практика…
Я замолчал, на мгновение схватив осознание насколько я близок к истине. Я человек, заставший человечество почти на заре своего превосходства. Наука шагала километровыми шагами, прогресс, казалось, невозможно остановить.
Уснув в криокамере, я проснулся в феодальном строю через четыреста лет. Где мы свернули не туда?
И после такого я не имею права сказать, что многие из жителей в мире простофили?
Могу.
– Чего смеешься? – спросил монарх.
– Посмотрите на меня, Алексей Петрович. Я видел то, что было раньше. Моя память все еще затуманена, но кое-что уже проясняется. И я могу сказать, что, если бы люди не делали глупостей – мы с вами не сидели бы за этим столом при таких условиях.
Мне показалось, что мои слова нашли отклик в его мозгах и сердце. Царь Алексей Петрович сидел с задумчивым видом, подперев подбородок кулаком. Не знаю сколько мы сидели, но мозг услужливо подсказал, что за время нашего молчания стрелка настенных часов «тикнула» ровно девяносто четыре раза.
– Что ты предлагаешь? – наконец спросил он.
– Нужно развитие. Прогресс. Если вы опасаетесь революций или…
– Я ничего не опасаюсь, – перебил он меня. – Продолжай.
– … или того, что умные поданные будут поддавать критике ваши решения, то необязательно делать из них профессоров из всех и каждого. Но обучить горожан элементарной грамоте, дать задание в помощи мне по обустройству города, проведению электрификации, чтобы избавиться от свечей, чтобы уйти от ручного труда. Это все поднимет их общий уровень грамотности. Шаг за шагом мы сможем подойти к тому, чтобы каждый из жителей здесь в вашем государстве был способен владеть оружием и готовым отдать жизнь за своего монарха.
Я пытался переубедить царя, потому что отчасти действительно опасался хаоса, который может возникнуть среди малограмотного населения, у которого появится огнестрельное оружие. А еще и потому, что мне было чем занять почти все свое свободное время. Уж лучше я буду развивать город и параллельно свою лабораторию, в которой смогу искать решение своей проблемы.
А не тратить огромный пласт времени, чтобы разработать примитивный пистолет, к которому даже патроны сейчас почти нереально сделать, потому что пороха нормального тут нет, гильзы не наштамповать и вообще получится максимум мушкетон, стреляющий мусором из широкого дула.
– На бумаге звучит хорошо, – сказал он задумчиво. – Но можешь ли ты дать гарантии?
Странный вопрос. Провокативный. Этот человек явно испытывал меня. Прощупывал со всех сторон, словно я был на приеме у психотерапевта.
– Никаких гарантий, Алексей Петрович. Ровным счетом, как и в вашей теории о вооружённых безграмотных крестьянах.
– Туше, – ответил монарх, разведя руками. – Мне нечем крыть.
Я отрицательно покачал головой.
– Я не соревнуюсь с вами в остроте ума, Ваше Величество. Я пытаюсь оптимизировать план из сложившейся ситуации.
– Хочешь сказать, что ты действуешь, как ментат?
– Прошу прощения? – удивился я новому слову, значение которого не знал.
Царь как-то хитро ухмыльнулся.
– Забудь, что я сказал. Видимо, в ваше время такого не было. Давай сделаем шаг назад. Что тебе нужно, чтобы начать, как ты говоришь, производить твой прогресс?
Я задумался, нахмурив брови. Хороший вопрос.
– Люди, – сказал я. – Это самое ценное и важное. И материалы.
– Я могу дать тебе самых лучших людей.
Прозвучало, как бравада, но я не обратил внимания.
– Не надо самых лучших. Дайте работящих.
– Сколько?
Я задумался и понял, что… не знаю. Я не знаю с чего начать на данный момент. Не знаю с какого бока подойти к решению вопроса, потому что я не брался как следует его анализировать. У меня есть Великий Новгород, обнесенный высокой стенок с одними центральными воротами и башнями по периметру. У меня есть средневековье, в котором невесть что творится за стеной и дикий люд, неспособный отличить физику от черной магии или колдунства.
Я коротко хохотнул. Затем еще раз и еще.
– Не знаю, Ваше Величество. Мне нужно подумать.
– Хорошо, – внезапно сказал царь. – Времени у тебя полно.
И тут он ошибался. Я подавил желание заржать, сделав вид, что закашлялся. У меня было отнюдь «полно» времени. Но разве монарху об этом скажешь? Мои слабости должны оставаться только со мной, если я не уверен, что человек на моей стороне.
А Алексей Петрович преследовал сейчас только свои цели и интересы.
– Но не затягивай, – сказал он. – В идеале послезавтра мне нужен от тебя план.
– Послезавтра будет, – ответил я. К тому времени уже точно буду понимать сколько людей нужно и с чего следует начать.
И тут меня осенило. Оставался самый главный нерешенный вопрос, который нужно урезонить.
– Ваше Величество, но есть один нюанс.
Монарх поднял брови от удивления.
– Какой?
– Я все еще являюсь преступником, который де-факто должен сейчас либо болтаться в петле, либо сидеть в темнице.
Алексей Петрович хмыкнул, поднимаясь со своего места.
– Встань, – скомандовал он.
Я поднялся на ноги.
– В центр комнаты.
Отступив на несколько шагов вправо, я оказался прямо там, куда указал царь не до конца понимая, что происходит.
Комнату заполнил шелестяще-звенящий звук.
«Так клинок покидает ножны, – услужливо подсказал мне мозг».
И вправду. Сердце на секунду екнуло внутри, когда я увидел острие клинка, находящееся в миллиметре от горла.
Монарх стоял в шаге от меня, вытянув правую руку, в которой держал острый полуторный меч. Отполированное и идеально заточенное лезвие блестело в лунном свете, пробивающемся через стекло окна. Прекрасная и мастерски выполненная работа.
Инкрустированная рукоятка, с гардой, на которой был выгравирован семейный герб, а сам эфес заканчивался навершием в виде круга, в котором был крест с небольшим изумрудом.
– На колено, – снова сказал монарх.
Мне казалось, что я нахожусь в каком-то фильме. Абсурдность ситуации и навалившаяся усталость сводили с ума.
Я встал на одно колено, подобно рыцарю, что служил своего королю многие годы, а Алексей Петрович подошел ко мне ближе. Он плавно опустил меч плашмя мне на плечо.
– Безземельный и безродный Александр Иванович Кулибин. Я, царь государства Новгородского, Алексей Петрович Долгоруков торжественно объявляю тебе помилование, – он пронес лезвие над головой и опустил на второе плечо. – А также, за проявленное мужество, за защиту города Великого Новгорода от осады войска Романовичей, за пресечение осады и предотвращение множества смертей…
