Текст книги "Первый инженер императора – I (СИ)"

Автор книги: Александр Вольт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Хотя, судя по реакции Михалыча, он не особо расстраивался. А, вернее сказать, ему до дворецкого не было ровным счётом никакого дела.

– Полезайте в телегу, – сказал я Игорю Ефимовичу. – Мы хотели получить список потребностей города, – произнёс я, и дворецкий тут же протянул свёрнутый пергамент, перевязанный красной ленточкой.

– К вашим услугам, – сказал он, растянув губы в аккуратной улыбке.

– И сырьё, – добавил я.

– Тогда на перекрёстке сверните направо, – подсказал Игорь Ефимович.

– Сам справишься? – обратился я к Михалычу, на что тот неопределённо пожал плечами.

– А чему тут не справляться, Саш? Сдюжу, чай не маленький.

Я повернулся в сторону пустой телеги.

– Оставляю вас на моего кузнеца. Снабдите его всем необходимым сырьём для выполнения заказа и проводите до выезда.

Дворецкий учтиво кивнул.

– К вашим услугам, Господин барон.

– Я пока по делам пройдусь, – обратился я к Андрею Михайловичу, после чего ловко спрыгнул с козел. – Без меня не уезжай!

Старик лишь махнул правой рукой, следуя указаниям дворецкого. Стук копыт стал удаляться по улице, пока не затих окончательно в шуме утреннего города. А шуметь здесь было чему: рынок, где надрывались торговцы, расхваливая свой товар, чуть дальше стояла казарма, где уже тренировались солдаты, отрабатывая удары на манекенах. То тут, то там раздавались звуки стучащих молотков и ржания лошадей.

Город жил своей обычной жизнью, и до меня ему дела не было.

Зато у меня было дело к мэтру Скворцову. Но перед тем, как озвучить это самое дело, мне нужно было его найти, что уже являлось непростой задачей. Осмотревшись, я хотел найти какую-нибудь башню мага, как в старых книжках, но ничего подобного не обнаружил.

Тогда я решил прибегнуть к самому простому способу – опросить людей. А кто в городе может обладать самыми обширными запасами разнородной информации? Правильно, проститутки и трактирщики. А так как первых у меня среди знакомых в городе не было, то вот хозяин одной единственной таверны водился. Недолго думая, я отправился к нему.

Двери с неприятным скрипом отворились, как и множество раз до моего отъезда. Несмотря на раннее утро в корчме «Два Карася», посетителей у Степана Аркадьевича Разинькова было хоть отбавляй. Симпатичные грудастые дочки трактирщика в засаленных передниках трудились, как пчёлки. Я только и успевал следить, как они мелькают меж столами, убирая грязную посуду и разнося заказы.

Внутри стоял запах тушеного мяса, бульона, выпечки и овощей, впитавшийся в деревянную отделку и каждый миллиметр корчмы.

– Рады видеть тебя, – услышал я мягкий и приятный голос Василисы, старшей дочки. – Барон Кулибин, – добавила она с улыбкой. – Какими судьбами?

– Позавтракать, – ответил я прямо. – И кое-что узнать.

– Да-а? – протянула она. – И что же такого хочет узнать Ваше Благородие?

– А ты мне яичницу с ломтем хлеба и парой кусков буженины принеси, я и расскажу.

Она бросила на меня заинтересованный взгляд своих зелёных глаз, хмыкнула, закинув тряпку на плечо, и унеслась быстрее ветра.

Степан стоял у стойки, привычно протирая бокал. Высокий круглолицый мужчина с наголо выбритым черепом, носом, напоминающим картошку и пухлыми губами да мясистыми ушами. Косая сажень в плечах и кулаки размером с гирю каждый.

Мне всегда казалось, что в мире может произойти что угодно. Да хоть ещё одна Руническая Война или потоп, а Степан Разиньков всё равно будет стоять и натирать бокал, периодически выдыхая на него.

– Приветствую, Господин барон, – пробасил он, заметив меня и добродушно кивнул. – Чего желаете?

Как быстро расходятся слухи. Еще позавчера я был подмастерьем кузнеца, а сегодня каждый человек в городе ко мне уже обращается «Господин барон».

Я отмахнулся.

– Уже сделал заказ у твоей дочки.

– Как пожелаете, – улыбнулся он, после чего вернулся к нашему обычному уровню общения. – Как оно? В Хмарском, имею ввиду.

Я хмыкнул, прикрыв глаза.

– Разберусь, не впервой.

Трактирщик наклонился ко мне ближе, оглядывая своё заведение, словно пытаясь увидеть, не подслушивает ли кто.

– А что по слухам? – спросил он заговорщицким тоном.

– А что по слухам? – ответил я, словно не понимал, о чём речь.

– Ну там… призраки? Душа неупокоенного барона, что гремит цепями и выглядывает из разбитых окон?

– Вот взрослый, – усмехнулся я, – а в сказки веришь.

– Э?

– Нет там ничего, кроме руин. Полуразвалившегося поместья и стаи лютокрыс.

– Да ну! Лютокрысы⁈ – изумился Степан так, что привлёк к себе внимание всех посетителей, от которых пытался что-то утаить.

– Ага. Здоровенные. Пришли ночью, пока мы отдыхали, пытались пару мешков с едой уволочь, да что-то не поделили между собой и сцепились. Ну, а мы их и прикончили.

Я постучал пальцем по заплатке на рубахе, которую мне любезно зашила жена Василя в знак благодарности, хотя я даже об этом не просил. Руки и у самого есть.

Степан зацокал языком и покачал головой.

– Я слышал, что если они лазить повадились, то постоянно будут это делать. Что планируешь?

– Пока ничего. Кое-что уже предприняли, заделали основные ходы, а дальше ловушки будем собирать. Но для этого мне нужны детали.

– Ну, – корчмарь дыхнул на бокал, посмотрел на него через свет и снова принялся протирать, – с этим туговато. С деталями вашими. Однако, думаю, тебе повезло, – он снова наклонился ко мне ближе. – Видишь в дальнем углу сидит мужчина в чёрной шляпе и плаще? Во-о-он тот. Да. У него ещё треугольная тряпка на шее, словно слюнявчик. Это предводитель хламников с северного региона. Можешь с ним переговорить, авось что предложит.

Я коротко кивнул.

– И ещё подскажи: где мне найти мэтра Скворцова?

– Мага что ли? – переспросил Степан.

– А у вас много Скворцовых на весь город? – спросил я, скрестив руки на груди. Трактирщик задумался, почесав затылок.

– Да нет, вроде. Один. Ну, дык, он это… Живёт в одноэтажном домике недалеко от травницы. Он ещё выкрашен в зелёный цвет, не пропустишь, если туда пойдёшь.

Я снова кивнул.

– Спасибо, Степан. Очень выручил.

– Да не за что, барин. Будет время, заходи ещё, мы тебе всегда рады. К слову, как там Михалыч? Гремит костями?

Я усмехнулся.

– Он ещё нас с тобой переживёт, не волнуйся, – ответил я, на что трактирщик тоже рассмеялся в ответ.

Василиса вышла из кухни, оттолкнув задом створки. Я невольно в очередной раз обратил внимание на то, как же хорошо были сложены дочери Степана. Одно загляденье. А про то, как старшая постоянно на меня поглядывала и совершенно недвусмысленно кокетничала, я вообще молчу.

Да только не было у меня времени с ней заигрывать, к сожалению.

Я ловко перехватил у неё деревянный поднос, на котором она несла мой завтрак.

– Не-а, дальше я сам, – сказал я ей, широко улыбнувшись. – Спасибо, красавица.

Она покраснела, но тут же цокнула языком и закатила глаза, делая вид, что ей всё равно. Развернулась и снова унеслась к другим столам.

Я же направился к тому мужчине, что сидел в гордом одиночестве. Оказавшись у его стола, я аккуратно откашлялся, привлекая к себе внимание.

– Не занято? – спросил я, когда он поднял глаза. Он демонстративно осмотрел помещение, а затем стул. Я же быстро изучал его.

Не более тридцати пяти лет. Поджарый, одет в дорожную одежду, покрытую толстым слоем пыли. Льняная рубаха, поверх которой плащ, а на голове примечательная шляпа. Из-под стола виднелись высокие сапоги с убитой, истоптанной подошвой, держащейся явно на честном слове, и чёрные штаны из джинсовой ткани.

Даже интересно, где он их раздобыл спустя столько лет.

Грубое лицо, словно высеченное из камня. Короткие чёрные брови, тонкие губы, нос с горбинкой, явно от перелома, выступающие скулы. Суровый, усталый.

– А похоже на то? – пробасил он.

Тогда я незамедлительно сел.

– Есть разговор, – сказал я, решив сразу перейти к сути.

– Не интересует, – отрезал хламник.

– Я так не думаю, – парировал я, отрезая кусок яичницы. – Вы завтракали?

– Не голоден, – сухо ответил он. Хотя, судя по одинокой кружке заваренного травяного сбора, я делал вывод, что зарабатывают хламники не так уж и много. На жизнь хватало, но не на роскошную.

– Как знаете, – ответил я, положил кусок яичницы в рот, затем быстро прожевал и проглотил. Не знаю, что Василиса или Марина с ней сделали, но вкус был просто божественный. Никогда бы не подумал, что обычное жареное яйцо может быть настолько аппетитным. – Но я бы всё же предпочел продолжить разговор. Мне нужно сырьё. Детали. Обломки старых аппаратов. Сможете добыть?

– Исключено, – снова сухо отозвался хламник.

– Знаете, я обычно привык знать, с кем общаюсь. Как вас зовут?

– Иван, – снова сухо. Словно каждое слово ему стоило целого часа жизни. Или старая ведьма заколдовала, и он мог произносить не более десяти слов в год.

– А я Александр. С недавних пор барон.

Но, судя по тому, как хламник Иван держался, титулы его занимали меньше всего в жизни.

– Позвольте поинтересоваться, почему исключено?

– Потому что далеко на север идти надо.

Отлично. Больше двух слов в предложении. Видимо, я его раздражал своими вопросами, а значит, что-то было нечисто. Возможно, дела шли плохо как раз потому, что возникли сложности с добычей материалов. Но какого характера?

– А как далеко вы заходили? – поинтересовался я.

– До старого города, – ответил он как-то недовольно. Словно одна только мысль об этом городе причиняла ему боль.

– О каком городе идёт речь?

– Да хрен его знает! Огромный город. Огромные дома во множество этажей, но почти все разрушены от времени. Он далеко отсюда. Мосты. Сотни ржавых механизмов, похожие на самоходные телеги из легенд.

С географией у меня было тяжело, но даже так я мог предположить, о каком населённом пункте идёт речь. Хламник Иван говорил про Санкт-Петербург, не иначе. Только он подходил под описание.

– И теперь туда не попасть, – вздохнул он.

– А в чём сложность?

– Во многом.

Опять двадцать пять.

– Конкретнее, пожалуйста. Я интересуюсь не ради праздного любопытства, Иван. Мне нужно много деталей. Много механизмов. И я хочу это добыть. И если я смогу как-то повлиять на то, чтобы вы смогли мне это обеспечить, – я помогу.

– Туда нельзя. Там опасно. В последний раз мы потеряли там девять человек.

В смысле «нельзя»? Надо! Несмотря на опасности. Если там обитают какие-нибудь чудовища, то тогда я смогу соорудить усиленные арбалеты, которые их насквозь пробивать будут. Денёк-другой в мастерской посижу, и всё будет.

– В чём заключается опасность?

– Тёмная магия, – сухо отозвался Иван. – Она сводит с ума. Дурманит разум и уводит людей.

Больше похоже на бред, но озвучивать эту мысль я не стал. Если этот человек действительно там потерял девять человек и видел смерть каждого собственными глазами, – ему не позавидуешь. С другой стороны, я не собирался отступать.

– Я могу помочь, – сказал я. – Но нужно понимать, с чем имею дело. Я могу улучшить ваше снаряжение…

– Нет, – отрубил он. – Мы туда не пойдём.

Я выставил руку перед собой, пытаясь остановить его отказ, чтобы он обратил на меня внимание.

– Я понимаю вашу боль. Терять близких людей всегда тяжело, это факт. Уверен, что имя каждого из них вы носите у себя высеченным на сердце и без труда перечислите, если попросить, – я чуть наклонился, глядя прямо в его стальные глаза и сказал с лёгким нажимом: – но мне нужно знать подробности. С чего всё началось?

Он смотрел на меня долгих полторы минуты, буквально сверля взглядом, после чего вздохнул так, словно собирался содрать пластырь с раны, которая только-только затянулась. Он откинулся на спинку стула и прикрыл лицо ладонью, будто бы выстраивал перед глазами всю череду событий. А затем сказал:

– Ладно. Я расскажу. Только закажите мне чего-нибудь пожрать.

Я поднял руку, таким образом подзывая разносчицу к нашему столику. Благо сегодня по трактиру в основном сновала Василиса. Марина управлялась на кухне, изредка выходя, когда старшая сестра не успевала. И поэтому долго ждать не пришлось.

Иван сделал короткий заказ.

Крынка холодного пива, ломоть хлеба и солонина.

А затем он мне всё рассказал.

Глава 14

14

Группа Ивана была единственной в данном регионе, которая ходила далеко на север. И когда я говорю «далеко», то не имею ввиду полярный полюс. Далеко – это дальше, чем сто километров от крупного города типа Великого Новгорода, потому что по словам самого хламника там начинало твориться «нечистое».

– Начиная со зверья, – говорил он. – Тварь там дикая и почти вся хищная. Человека не боится и даже больше тебе скажу, за пищу воспринимает. Но явно не кидается, а ждет момента.

Он рассказал про то, что видел лично. Огромные кошки с длинными клыками и когтями, по описанию шкуры и размеров больше напоминавшие каких-нибудь пантер или леопардов.

Серые волки, вымахавшие до размеров молодого теленка и не менее мутировавшие медведи, с которыми хламники старались разминуться. Только медведи, отмечал он, не смотря на свои габариты, не отличались кровожадностью, но со своей территории прогоняли всякого, кто посмел явиться.

Но дальше еще интереснее.

В лесах они замечали странных существ, которые могли копировать людские голоса и иногда выкрикивали имена, зазывая в чащу. Иногда они просили помощи. Иногда просили воды. Но никогда за все экспедиции Иван не позволил ни единой живой душе сходить и посмотреть что там. Или того хуже кто.

– Оно похоже на человека, – говорил Иван. – Только вместо головы обглоданный олений череп с рогами, которые украшают всякие нити с бусами. Спросишь откуда я знаю? А я тебе так отвечу: я не знаю, что видел. Думал померещилось. Я стоял у края нашей стоянки, справляя нужду, и вдруг увидел его. Метрах в двадцати. Оно стояло и смотрело на меня. Высокое, худое.

– Стояло, как человек? – уточнил я.

– Да. На обоих ногах. Тело человеческое, говорю же. И вот оно стояло и смотрело на меня, пока молча не развернулось и не ушло в чащу.

– Оно общалось с тобой? – задал я вопрос.

– Что? – опешил Иван.

– Знаки, жесты руками или лапами? Кивки головой? Щебет? Оно общалось с тобой?

Хламник замер. Да, мой вопрос явно застал его врасплох, а я по глазам видел, что он не врет. Он застыл, явно восстанавливая события в голове, даже не мигая глазами.

– Я… я не помню, – сказал он. – Не помню… кажется нет.

Я увидел, как от воспоминаний мурашки пробежали по его коже, поднимая волосы на руках. Врать не буду, но я уверен, что Станиславский при виде такой реакции однозначно сказал бы «верю». Потому что я верил.

Так лгать просто невозможно.

Были существа, напоминавшие лысых обезьян с кроваво-красными глазами, что сновали у старых погостов. Их тела бугрились от раздувшихся мышц, но далеко от насиженных мест они не отходили.

Были маленькие стайные звери, что поодиночке при виде людей кидались прочь, но стоило им собраться впятером и больше – они превращались в злобную куча-малу, желавшую лишь одного – свежей плоти.

– Но это все цветочки, – хмыкнул Иван, отправляя в рот кусок солонины и запивая пивом прямо из крынки. – Самое интересное начиналось тогда, когда мы проникали в город. Поначалу все было нормально, насколько могло быть. Мы собирали весь хлам, который удавалось вытянуть с окраины города. Благо его было предостаточно, но чем больше мы вывозили – тем больше просили заказчики. Очень скоро мы стали проникать глубже в город. И вот там появился шепот.

Чуть нахмурившись, я вслушивался в каждое слово, неспешно доедая завтрак.

– Шепот? – уточнил я

– Угу. То, что сводит с ума. Едва различимый шелест над ухом, который становится тем сильнее, чем дольше находишься в городе. Или чем глубже пробираешься.

Это действительно напоминало темное колдовство или что-то сверхъестественное, как сама рунная магия.

– Что этот шепот… – я задумался какое подобрать слово.

– Говорит? – тут спросил Иван. – Разное. Никогда не разобрать точно. Но часто либо зов, что подстегивает тебя идти дальше в город. Глубже. Он обещает величие. Обещает силу. Он манит к себе, как сирена. И каждому он шепчет, что хозяин у этой силы должен быть один. Что все остальные – лишние. Чужие. Они не нужны.

Я заметил недобрый блеск в глазах Ивана, словно этот шепот прямо сейчас возник в его голове. Или просто отголосок, засевший глубоко и не дающий спать по ночам.

– Наш крайний рейд стал последним для девятерых человек. Шепот забрал их. И я не смог этому препятствовать, – он опрокинул крынку, допивая остатки пива и шумно поставил пустую посудину на стол. – С того дня я сказал, что больше туда ни ногой.

Весь рассказ я слушал с интересом. Не было ни капли сомнения в том, что этот человек говорил от чистого сердца. Я допускал лишь один момент, что если в той зоне и были какие-то магнитно-резонансные вибрации, влияющие на работу мозга или что-то магическое, то всей группе хламников могло мерещиться что угодно. Хоть сам рогатый черт, хоть всевышний, играющие за одним столом в нарды.

– Что, если они живы? – спросил я. – Что, если им можно помочь? Я могу сделать снаряжение, улучшить всю вашу экипировку и пойти вместе с вами, если понадобится. Поверьте мне, Иван, я могу сделать вас всех сильнее.

– Ты не знаешь, о чем говоришь, – сказал он с горечью в голосе, глядя мне прямо в глаза. Я видел, что его глаза были наполнены усталостью и сожалением. – Поэтому, даже не проси, барон. Мы туда не пойдем.

Он встал из-за стола и направился к выходу.

– Спасибо за завтрак, – добавил он, кивнув мне напоследок, после чего снова скрипнули петли, и предводитель хламников по имени Иван скрылся за дверью. Я смотрел в ту сторону еще несколько минут, приканчивая остатки еды, после чего рассчитался с трактирщиком и направился в сторону дома Скворцова.

Я очень надеялся, что мэтр будет дома, поскольку вопросов скопилось порядком и было что обсудить.

От трактира до дома травницы было недалеко. Быстрым шагом, сокращая дистанцию между переулков, я вышел к ее дому с оранжевой деревянной вывеской, на которой был изображен ландыш и папоротник.

Повернув голову, я искал взглядом тот самый дом, выкрашенный в зелёный цвет. Он оказался по левую сторону от лавки травницы. Не мешкая, я быстро подошел к нему, схватился за колотушку, выполненную в виде металлической головы льва, и трижды постучал в дверь.

Тук-тук-тук.

Я искренне надеялся, что Скворцов сейчас дома, а не пошел закупаться огурцами на рынок. Конечно, в таверне я подзадержался, пока беседовал с хламником, но на дворе всё еще была первая половина дня. Шаркающие шаги за дверью дали мне понять, что мне повезло. В замочной скважине трижды провернулся ключ, после чего створка двери отъехала от рамы.

Мэтр Скворцов стоял на пороге в домашней одежде, представлявшей собой однотонный синий костюм из какой-то странной, абсолютно гладкой ткани, словно только что из-под утюга.

– Молодой барон, – сказал он с лёгким почтением в голосе. – Рад видеть вас в добром здравии. Чем могу помочь?

– Здравствуйте, мэтр Скворцов. Могу ли я войти?

Он отступил в сторону, приглашая меня в свою скромную на вид обитель.

– Прошу вас, проходите.

Стоило мне переступить порог, как я мгновенно оказался в бесконечно огромном доме. Я поднял голову, чтобы попытаться увидеть потолок, но от той высоты, на которой он находился, у меня слегка закружилась голова. Казалось, что он был столь далёк, что терялся в лёгкой дымке, создавая иллюзию открытого неба над головой.

Пространство вокруг было залито мягким, рассеянным светом, не имеющим явного источника. Присмотревшись, я понял, что свечение исходило от самих стен, которые были сложены из какого-то камня, излучавшего нежное, теплое сияние.

Некоторые стены дома были уставлены книжными полками, тянувшимися ввысь, словно кроны деревьев. Они были сделаны из тёмного дерева с причудливой резьбой, а на полках покоились тома в кожаных переплётах, инкрустированных драгоценными камнями и металлическими застежками.

Кое-где виднелись стеклянные витрины, в которых выставлялись старинные артефакты, мерцающие тусклым светом. В воздухе витал едва уловимый аромат ладана, пыли и старых книг, смешиваясь с запахами трав и каких-то непонятных, но притягательных благовоний.

Пол был выложен мозаикой из разноцветного камня, образуя причудливые узоры, геометрические фигуры и фрески. В центре комнаты располагался круглый стол из полированного обсидиана, на котором стояли непонятные приборы, чаши, колбы и свитки, переплетенные металлическими нитями.

Если посмотреть в глубину комнаты, то можно увидеть камин, выложенный из того же светящегося камня, что и стены. В нем горело нежное пламя, от которого исходило тепло и спокойствие. Вокруг камина стояли кресла и стулья, казавшиеся очень удобными и мягкими. Неуловимые мелодии, звучащие откуда-то издалека, заполняли всё пространство, словно невидимые музыканты играли на струнных инструментах.

В целом дом казался не просто жилищем, а каким-то порталом в иной мир, где время и пространство подчинялись другим законам. Я чувствовал, как внутри меня поднимается волна восхищения и удивления. На мгновение я даже забыл, зачем пришел сюда, завороженный великолепием и таинственностью этого необычного места.

– Пройдемте, – сказал Скворцов и поманил меня рукой.

Мы прошли через холл, после чего свернули в небольшую комнату, где, как я понял, находилась скромная столовая, по меркам остального жилища.

Небольшая, что удивительно, газовая конфорка, прямоугольный столик, на котором покоились сдобные булочки, явно приготовленные чуть ли не перед моим приходом.

Маг указал своей рукой на стул.

– Присаживайтесь, молодой человек, – сказал он и включил плиту, поставив на нее старый железный чайник. Есть мне не хотелось. – Предполагаю, что вы уже обжились во Хмарском?

Смешок невольно вырвался из меня.

– Можно и так сказать.

Судя по реакции Скворцова, он тоже был наслышан про духов, призраков и про иную нечисть, которую я просто обязан был там встретить.

– Чудесное было когда-то поместье. И тамошний владелец тоже был замечательным человеком. Мастером своего дела, – загадочно сказал он, снимая подогретый чайник с плиты и отливая напиток себе в чашку. Я учтиво отказался, когда он собрался подлить и мне. – Впрочем, смею предположить, что вы его легко переплюнете, если поднатореете.

– Не исключено, – ответил я скромно, но уверенно. – Мэтр, у меня есть ряд вопросов.

– Слушаю.

– Вы слышали про Шепот?

Чашка с блюдцем, которую Скворцов нес ко своему рту зависла на полпути, хотя в лице не поменялся.

– Слышал, – ответил он. – Почему спрашиваете?

– Я хочу собрать рейд на север в сторону бывшего Санкт-Петербурга, – я говорил прямо. Мне нечего было таить, потому что от успешности такой вылазки может зависеть не только моя жизнь, но и потенциал прогресса, который я затеялся творить.

– Опасное дело задумываете, молодой барон. Я бы на вашем месте передумал.

– Нет, – ответил я. – Хламники неспособны обеспечить меня компонентами в должном объеме, рыская по округе. Я это знаю потому, что сам глава их группы сказал в лицо.

– А еще он потерял там половину отряда, – вставил Скворцов будничным тоном три копейки.

– И это тоже… – я запнулся. – А вы откуда знаете?

Он отхлебнул чай из чашки и поставил ее обратно на стол.

– Земля слухами полнится, молодой барон. А для такого старика, как я нет почти ничего неизвестного, – он загадочно улыбнулся, прикрыв глаза. – Тем более для нашего региона.

– Значит вы понимаете, что там случилось?

– Да. Но еще раз предупреждаю, барон, лучше вам туда не вмешиваться.

– Надо.

Маг хмыкнул и пожал плечами.

– Надо значит надо. Так что вас интересует?

– Все. Что случилось с миром? Что произошло с природой? Что такое «Шепот» и почему в городах не осталось ничего, кроме разрухи? И еще очень много «что».

Мэтр Скворцов сидел задумчиво, не шевелясь, смотря прямо в чашку со своим напитком.

– Зачем компоненты, барон? – спросил он. – Я хочу знать, хотя и имею догадки на этот счет. Но, верите или нет, предпочитаю иметь полную картину перед глазами. Тем более, раз вы напросились ко мне в ученики.

Значит настало время вскрыть карты. Ладно.

Я постучал себя пальцем по виску.

– В моей голове есть нечто, – начал я. Скворцов кивнул в знак понимания, – что позволяет мне думать быстрее, чем любой человек. Я решаю сложные алгебраические уравнения в уме. Все мои знания о механике, о физике, о точных науках ускорены в сотни раз. Но именно эта вещь… этот элемент, придающий мозгу такую продуктивность – меня убивает. День за днем. Час за часом. Минута за минутой.

Маг улыбался. Его выцветшие губы расплылись в такой широкой улыбке, какой я не видел ни разу за все наше общение. Она была не хищной, нет, но однозначно вызывала дискомфорт. Он смотрел на меня, как на младенца, который только постигал глубину окружающего мира.

– Я знаю, – сказал он спокойно. А меня прошибло в пот. Что значит «знаю»?

– Простите? – спросил я удивленно, чуть вскинув брови.

– Прощаю, – мягко ответил Скворцов, продолжая улыбаться.

– Что вы имели ввиду? – уточнил я, потому что это «я знаю» не выглядело, как насмешка. Это полноценное уверенное «я знаю».

Маг вздохнул, закатив глаза, словно ему было лень объяснять очевидные вещи ребенку.

– Я имел ввиду, молодой барон, что знаю о вашей болезни. Знаю, что с вами происходит. И хочу лишь предостеречь – механизмы вам не помогут. А значит и соваться в Петербург вам нет никакого смысла. Поберегите здоровье.

Новость словно льдом окатила.

– Что значит не помогут? Наука всегда спасала людей даже из самого незавидного положения, – ответил я.

– Именно эта наука, которую вы рьяно защищаете, и загнала вас в ситуацию, в которой вы находитесь, – ответил Скворцов, подперев голову ладонью.

Хотелось что-то быстро ответить, но выражаясь на языке одной настольной игры, мне поставили «шах». Аргумент железный, который напрочь очерняет всю идею прогресса, которую я пытался продвигать.

– Это единичный случай из многих миллиардов, – нашелся я.

– Безусловно, – усмехнулся рунный маг. – Я не говорю, что наука зло. Ни в коем случае. Лишь подчеркиваю, что способ, которым вы хотите решить проблему – не сработает. И то, что в зоне Дикой Руны вам делать нечего.

– Дикой Руны? – тут же уцепился мой мозг за новый термин, который явно был недостающим пазлом в загадка с Санкт-Петербургом.

Мэтр Скворцов поджал губы, словно не собирался мне озвучивать эту мысль и допустил ошибку. Теперь я загнал его в угол.

Шах. И мат.

Он отрицательно покачал головой.

– Рано, – сказал он, дотронувшись до моего лба кончиком указательного пальца. Картинки пронеслись перед глазами, как стадо лошадей. Падение. Белое пространство. Поляна. Висящий в воздухе камень, испещренный древними письменами. – Пока не научитесь видеть, молодой барон, там вам делать нечего. Дикая Руна не просто так ею зовется. И не каждый способен с нею совладать. Научитесь зреть, юноша, а затем вернемся к этому разговору.

Только сейчас я заметил, что все это время Скворцов обращается ко мне на вы, хотя тогда на площади он абсолютно спокойно говорил мне «ты». Дань уважения титулам?

– Урок второй, – озвучил мэтр Скворцов, сделав пас рукой. – Руны.

Перед моими глазами в воздухе возникли светящиеся знаки, хаотично парящие над столом. Они крутились, словно трехмерные, вращались и медленно плыли в пространстве куда вздумалось.

– Магам нашей планеты было известно всего десять рун. С их помощью человек может общаться с магией. В противном случае она не отвечает на твои желания. Недостаточно хотеть, чтобы огненный шар двигался быстрее, барон. Нужно найти ключ, который заставит его это сделать. Понимаешь, о чем я?

Я вспомнил как тогда на стене заставил шарик попасть четко в мешок. События слегка перемешались, но чувство жжения в груди и настойчивое желание как-то исправить положение – помнились отчетливо до зубного скрежета.

– Да, – сказал я прямо.

– Недостаточно хотеть создать огненный шар, – сказал он, развернув кисть ладонью вверх и открыв ее. Пустая длань. Гладкая кожа. – Нужно знать ключ, чтобы заставить энергию двигаться так, как тебе надо.

Одна из рун, парившая в воздухе, сверкнула оранжевым цветом, после чего в руке Скворцова возник маленький огненный шарик. Он завораживающе крутился вокруг своей оси.

– Недостаточно желать, чтобы он двигался быстрее, – огонек плавно стал двигаться вокруг руки волшебника, словно змея. – Барон, я хочу, чтобы вы меня услышали. Магии. Нужно. Сказать.

Снова вспышка. Красный огонек стал крутиться вокруг ладони Скворцова с сумасшедшими оборотами. Он разогнал его до такой скорости, что огонек описывал беспрерывное кольцо.

Я наблюдал за мельтешащим огоньком, внимательно слушая мэтра. Шестеренки механизма в голове щелкали, сопоставляя факты.

– А чтобы сказать, я должен сначала увидеть, верно?

– В вашем случае, барон, все немного иначе, – сказал маг, резко захлопнув ладонь и замкнув в ней огненный шар. – Вы уже можете общаться с магией на ее языке, но, чтобы это было стабильно, и вы ненароком не устроили огненный ураган, вам надо…

– Узреть. Я понял, – сказал я, вздохнув.

– Именно. Смею предположить, – усмехнулся он, смягчившись взглядом, – что Хмарское пока не дало вам такой возможности.

Перед глазами пронеслись картины руин, которые монарх Алексей Петрович любезно мне даровал за заслуги перед государством. На тебе, боже, что мне негоже.

– Нет, – ответил я коротко. – Дел невпроворот.

– Что ж, – ответил Скворцов, медленно поднимаясь со стула, скрипя суставами. – Пойдемте.

– Куда? – удивился я.

– В Хмарское. Куда ж еще?

* * *

Улицы Великого Новгорода

Предводитель хламников северных земель по кличке Кречет двигался к выходу из города. В его желудке бултыхалось недавно выпитое пиво, вызывая острое желание справить нужду. Мужчина жалел, что не сделал этого в корчме, но и долго оставаться в компании молодого барина ему тоже не хотелось.

Слишком болезненные воспоминания вскрыл он, как гнойный нарыв, что никак не мог найти прорвать.

Слишком свежи были эмоции и чувства, которые он испытывал, когда его люди один за одним уходили вглубь города, не отзываясь на имя и агрессивно реагируя на попытку оттащить их прочь.

Но несмотря на это, Иван никак не мог выбросить из головы лишь одну фразу барона: «что, если они живы? Что если им можно помочь?».

Спустя несколько часов пешего хода, Кречет добрался до временного лагеря. Самые обычные палатки из шкур диких зверей, которые прекрасно справлялись с главной задачей – укрыть от дождя и ветра. Пустые повозки стояли на окраине стоянки ровным рядом.

В самом лагере горел костер и готовилась скромная пища.

Не сказав никому ни слова, Кречет прошел в свою палатку и лег на лежанку, прикрыв глаза руками. Мигрень одолела его невовремя.

Пускай веки и были закрыты, но предводитель хламников то и дело видел лица ушедших за Шепотом товарищей. Он помнил каждого из них по имени. Барон был прав. Иван их не просто помнил, а действительно носил высеченными на сердце, словно на камне.