Текст книги "Кровавая битва Богов (СИ)"

Автор книги: Александр Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

– Может лучше подпалить и убежать? – предложил я. – Побьет ведь потом.

– Мы его позлить хотим, а не просто голым оставить, – пояснил Рензо. – И все вместе злить будем, чтобы ты один виноватым не остался. Это по-честному. Ты с нами?

Я задумался. На кой оно надо? Лезть в авантюру, Акайо злить, получать от Рэви потом. Глупо ведь. Но в отличие от Акайо эти ребята мне понравились, и не похоже, что я казался им выскочкой. Остальные меня сторонились, боялись, а этим было всё равно, кто я и у кого учусь.

– Угу, – кивнул я, и улыбнулся.

– Эй, выскочка! Ты чё в кушера лупишься?! – это Акайо крикнул и хлопнул по воде ладонью. – Я тебе сказал – место! Шмотье моё сторожить!

Ребята выскочили из зарослей, стали корчить Акайо рожицы, а кто-то стянул с себя штаны и показал ему задницу. При этом они выкрикивали в его адрес такие ругательства, что даже у меня уши в трубочку сворачивались. Пока ребята занимали его, я сделал не точный пасс ладонью, и шмотки Акайо вспыхнули, будто спички.

– Твари малолетние! Спички чёртовы! – рассвирепел Акайо, и бросился к нам, смешно и высоко поднимая колени, разбрасывая брызги. – Шеи посворачиваю, ублюдки!

– Текаем! – это Рензо скомандовал, и ушуршал в кусты. Мы бросились за ним, тряслись от страха, а когда убежали далеко от пляжа – расммеялись.

С тех пор мы были неразлучны, и часто приходили на пляж Хокама.

Однажды я бывал там с Рэви, спустя три года после того, как она изменилась. В тот день Рэви была чем-то расстроена, причем сильней обычного. Всё чахла над своими манускриптами, что-то выводила на пергаменте, а потом раздраженно свернула их в трубочку и сунула в чёрный мраморный тубус. Тяжелый, зараза. Я взмок, пока тащил его до машины.

– Учитель Рэви, а зачем он нам нужен? – спросил я, вытирая пот со лба и засовывая тубус в салон. – Тяжелый.

– Я хочу научить тебя кое-чему, – пояснила Рэви. – Сложной магии. Может, сейчас ты её не освоишь, но потом это обязательно спасёт тебе жизнь.

Было интересно. Практику она проводила намного реже прежнего, так что я с энтузиазмом прыгнул в пассажирское кресло и хлопнул дверцей.

По дороге мы слушали скучные старпёрские песни, потом пешком продирались через джунгли, а затем вышли на пляж, услышав плеск прибоя. Солнце клонилось к закату и отражалось в морской глади, словно бросая к берегу позолоченную дорожку света, по которой можно пройтись.

– Устал, – говорил я, запыхавшись.

– Давай сюда, – Рэви взяла у меня тубус, и подняла его одной рукой, будто он ничего не весил. – Стихия гравитации единственная требует спокойствия от заклинателя. Кастуя их, ты должен быть незыблимым и спокойным, как космос. Только тогда мир тебя услышит, и позволит использовать гравитацию как…. – она прислонила к губе указательный палец. – А! Как лук. Вообще, всё очень сложно. Ты создаешь на кончике пальца, – она скрючила указательный палец, – точку сингулярности, которой ты можешь оттянуть пространство и создать гравитационный колодец.

– Я ничего не понял, – признался я. – Давайте без этих ваших сложных штук, учитель Рэви.

– Потом поймёшь, – ответила она. Я ждал, что её губ коснётся улыбка, как обычно бывало в таких случаях, но лицом Рэви выражала равнодушине. – Теперь смотри. Я придумала для тебя стишок, чтобы тебе было проще запомнить. Внимательно только, – она заняла магическую стойку «стрелок». – Ладонь на себя, палец крючком, пространство оттягивай как тетиву. Болванку в колодец, – она бросила перед собой тубус, и он повис в пространстве будто по волшебству, – вдох-полувыдох, и в голову враг поймает стрелу!

Ба-бах! Тубус с гулом умчался к солнцу, и разогнал под собой воду, будто пророк Моисей посохом. Затем у самой линии горизонта вздыбился огромный фонтан воды и пены.

– Ого! – я удивился. – Вот это да! А что было в тубусе, учитель?

– Это неважно, – она опустилась передо мной на одно колено, и положила ладонь мне на плечо. Посмотрела так серьезно, что у меня пропала всякая мысль о радости. – Запомни, Макото. На тебе Чёрная метка. Она всю жизнь будет твоим проклятием. Исейчас ты должен позврослеть. Должен сосредоточиться на учёбе. Должен запомнить этот стих наизусть, каким бы дурацким он тебе не казался. Боюсь, у тебя нет времени и возможности быть ребёнком.

– Я не понимаю…. – на душе стало тревожно. – А как же друзья? Рензо….

– Послушай! – она вдруг повысила голос, и крепко взяла меня за плечи. – Я не всегда буду рядом! Не всегда смогу защищать тебя! Если ты продолжишь жевать сопли – умрёшь! Понял меня?! – взгляд у нее был недобрый, пугающий. В ее глазах отражался багровый закат, от чего казалось, будто злоба пылала в ней настоящим огнём. – Сейчас я могу показаться тебе жестокой, но я больше не имею права проявлять мягкость. Потом ты скажешь мне спасибо, Макото, – и обняла. Крепко прижала к себе. А я не понимал, чего она хочет. То орёт, то с объятиями лезет.

Какого чёрта?!

Я не выдержал, вырвался, и взглянул на неё с ненавистью. Ещё никогда мне не было так обидно и гадко.

– Я ненавижу тебя! – крикнул я, превозмогая страх. – Ненавижу! Из-за тебя у меня никогда не было друзей, а теперь ты и этих забрать хочешь!

– Не будь ко мне так жесток, Макото, – она потупила взгляд, уселась и безвольно опустила руки на песок. – Ты не представляешь, на какие жертвы я пошла ради тебя.

Мне дыхание перехватило. Сколько можно было издеваться надо мной? То пыталась сделать из моей жизни ад, то теперь скулит о каких-то там жертвах.

– Проснись, Макото, – она взглянула на меня, с её ресницы сорвалась слезинка. – Проснись!

Глава 11. «Бизнес-план»

– Проснись ты! Помер, что ли?

Я распахнул глаза, и увидел довольную физиономию Горо. Увидел анфас, даже запах изо рта почувствовал, отпихнул его от себя.

– Ты бы ещё меня чмокнул, – я сел на край дивана.

– Так и хотелось, спящая красавица, – съязвил Горо. – Иди переодеваться. Скоро тут гостей будет валом, а ты разлёгся студнем.

– Сколько я спал?

– Часов пятнадцать, – прикинул Горо. Он был одет в хороший деловой костюм, с красным галстуком. – Шмотье наверху, в твоей комнате. Вторая дверь слева. И смотри, осторожней там. Стучись, прежде чем войти.

– С чего? – не понял я.

– На всякий, – он подмигнул мне.

Ладно, я решил не забивать себе голову. Поднялся по лестнице на второй этаж, и отодвинул дверь в сторону, увидев, что Сэцуко расчесывалась. У зеркала. Полуголая. Грудь её из-за белого кружевного лифчика казалась объемней, и была покрыта капельками воды, которую Сэцуко будто специально после душа не вытерла. С ягодицами таже история.

И зачем настолько тонкие стринги носить? Засмотрелся на, так сказать, задницу. Сочную и аппетитную. Впервые в жизни мне пришлось отвести от женщины взгляд, чтобы в штанах не выпирала мужская физиология.

– Мог бы постучать, – она положила расческу, и стала подводить ресницы тушью. – Поздравляю, кстати. Мы теперь живём вместе.

– Серьезно? – не впопад спросил я. Слишком уж роскошное у неё было тело: спортивное, подтянутое, рельефное. Такая красота сбивала с толку. – Эм, ну….

– Тебя хотели с Горо поселить, или хотя бы с Сигурни, но я настояла на своей кандидатуре, – она улыбнулась мне.

– Зачем? – я изогнул бровь.

– Захотелось. Да и не умеют малолетки свою точку зрения толком отстаивать. Спеси маловато. А вот во мне её хоть отбавляй.

– Ну, раз уж ты подвернулась мне под руку, – я задвинул дверь, и взглянул на Сэцуко.

– Давай лучше перепихнёмся, как гости свалят? – обыденно произнесла она, как ни в чем не бывало. – Сейчас времени нет.

– Ты под дозой? – спросил я.

Она нахмурилась, замерла и медленно опустила щёточку для туши на тумбочку. Не понравился ей этот вопрос. Впрочем, я видел, что да – она под дозой. Дух растления спал. Но скоро должен был проснуться.

– Тебе какое дело? – она покосилась на меня. – Я же говорила….

– Я знаю, что дизоморфин нужен не тебе, а твоему ребёнку, – сказал я.

– Раз знаешь, зачем задаешь глупые вопросы? – фыркнула Сэцуко. – Если я не буду колоться, он умрёт. И я умру. Папаша сделал всё, чтобы избавиться от меня и от него.

– Кто папаша? – полюбопытствовал я.

– Хэчиро, – усмехнулась Сэцуко, и сжала грудь ладонями, любуясь ею в зеркале. – Эх! Классные у меня сиськи, скажи?

– Как так вышло? – я сделал вид, что искренне удивился.

– Так же как и у тебя. Долго, скучно, немного грустно, но я не вижу смысла об этом трепаться. Люменами он делиться не хочет, вот и весь секрет, – отмазалась Сэцуко. – Как узнал, что я залетела, сразу наркотическую интоксикацию плода устроил, и бросил меня на крышку. Повод был. Нарушение закона о демографии, уголовная беременность, пункт три точка два. Так что Хэчиро наш сух и невинен.

– Я могу избавить тебя от зависимости, – предложил я. Сэцуко могла быть полезной, и мне не хотелось, чтобы ломки делали её менее эффективной. Да и ребёнку нельзя позволить родиться наркоманом. – Меньше чем за минуту.

– Да неужели? – ответила она скептично. – И что надо сделать?

– Надо поцеловать меня.

Сэцуко звонко рассмеялась, и убрала пальцем проступившую слезинку.

– Если ты хочешь меня поиметь – я не возражаю. Но не сейчас. Скоро гости придут, – сказала она. – Зачем придумывать такие нелепые поводы? Да ещё и давить на больное место.

– Моё дело предложить, – пожал плечами я, и потянулся к двери, но Сэцуко взяла меня за руку и крепко стиснула мне ладонь.

– Ладно, – ухмыльнулась она. – Давай, чего. Целуй.

Странно, но почему-то сердце в груди забилось чаще. И ладони вспотели, как у старшеклассника перед экзаменом. Сэцуко была красивой. И улыбалась красиво. Только сейчас заметил, что на лице её краснели аккуратные веснушки. Губы были полными, чувственными, и она чем-то напоминала мне Рэви. Может, из-за этого сходства я нервничал.

Будь рядом Азуми или Сигурни, я бы в аналогичных обстоятельствах и бровью не повёл, а тут….

– Чего завис? – улыбнулась она. – Вперёд. Лечи меня.

Духи реагируют на три вещи: жесты, слова и прикосновения. Если бы Сэцуко оказалась под влиянием Сущности попроще, хватило бы и заклинания. Но тут требовалась глубинная работа. Радовало хоть, что в моём мире и здесь Духи водились примерно одинаковые. Иначе я бы не смог помочь ей.

Мы поцеловались. Поцелуй вышел продолжительный, немного страстный, но я умышленно сковывал свои чувства. Стоило нашим губам соприкоснуться, Дух растления проснулся, забился в панике у Сэцуко за спиной. Он не должен был ощутить моего напряжения. Вскоре удалось его растворить. Он развеялся в воздухе синей дымкой. Я попытался отстраниться, но Сэцуко останавливаться не хотела.

Вдруг дверь распахнулась, я чуть отстранился от Сэцуко и увидел Сигурни на пороге. Сигурни отвесила челюсть от удивления, покраснела, и впала в ступор.

– Чего тебе? – хмыкнула Сэцуко. – Не видишь, что взрослые заняты?

– Макото, Кайоши ждёт тебя внизу, – Сигурни потупила взгляд. Точно так же, как Рэви из сна на пляже. Сразу стало ясно, что она расстроилась. Ох, ещё любовных треугольников мне не хватало. – Извините, что помешала, – развернулась, и поспешила прочь к лестнице.

– Сигурни, ты не так всё…. – очухался я, но прервался на полуслове. Какая к чёрту разница, как она поняла ситуацию? Перебесится. – Всё, – я отстранил Сэцуко от себя. – Ты здорова.

– Да? – удивилась Сэцуко. – Я ничего не чувствую.

– Так и должно быть. Подожди пару часов, и поймёшь разницу.

– А продолжение будет? – хитро прищурилась Сэцуко. – Или ты волнуешься из-за Сигурни? Молоденьких любишь? Лоликонщик?

– Может и будет, – ответил я равнодушно, не разделяя игривого настроения Сэцуко. – Посмотрим. И Сигурни не лоль. Она достигла возраста согласия.

– Возраст сексуального согласия в Японии 13 лет. А ей сколько. Ну, да. 17. Но я-то круче, и старше. И вообще, ты ещё не успел со мной переспать, а уже набиваешь себе цену? – обиделась она, изогнув бровь. – Умно.

Чего набиваю? Какую цену? Вообще не понимал, о чём речь. Сказал ведь, как есть. И чего она надулась? Чёрт этих женщин разберёт – сами придумают, сами обидятся. Я неоднозначно на неё взглянул, переоделся, вышел из комнаты и спустился в гостиную по металлической лестнице.

Гостей было немного, но все как один – пузатые и презентабельно одетые. Пожалуй, стройными были только женщины. Они с удовольствием потягивали шампанское из красивых фужеров, и вели светские беседы. Я заметил владельца завода военной техники, который засветился в небоскрёбе Мацубаэ. Макевари, вроде. Его сопровождала приятная молодая особа с челкой фиолетового цвета, от которой Кайоши не отрывал взгляда. Видимо, владелец почуял выгоду, решил к Кайоши клинья подбить, и даже подарок с собой притащил – картину, которую повесил на стену и показывал гостям. Не знал, что аристократов способен загипнотизировать самый обычный кот, бережно выведенный на холсте разноцветным маслом.

Красивый кот, с пушистым хвостом и по-человечески вдумчивым взглядом. Он расселся на коленях хозяина одетого в деловой костюм. Хозяин учтиво держал ладонь у него на холке, но коту не было до человека никакого дела. Я решил, что это кот владел хозяином, а не хозяин котом. Может именно поэтому художник изобразил только туловище человека, не включив голову в композицию.

– Какая потрясающая картина! – восхитилась высокая дама в традиционном японском кимоно. – Это оригинал Хаттури?

– Увы, – улыбнулся Макевари. – Оригинальные изображение Хаттури есть только на пятом уровне, в Императорском Дворце. Картина не по карману даже достопочтенной госпоже Миуюки. Хоть Миуюки и подарила живого Хаттури Святой Смертной Императрице, ей не позволили сохранить подлинное изображение с ним.

Я знал, кто такая Миуюки. Глава клана Исида. Но вот в памяти как-то не опечатался ни Хаттури, ни причина зачем его пришлось отдавать Рэви в качестве подношения. К чему ей вдруг понадобился обычный кот? И Иное зрение не могло ничего подсказать. Увы, но художнику не под силу воспроизвести энергетику существа с помощью кисти, если он её не видит.

– А он что здесь делает? – высокая дама в кимоно отвлеклась на меня, когда я шагнул с лестницы. Ещё скривилась так презрительно, словно переступила через кучу, в которую едва не вляпалась. Как же мне захотелось взорвать ей мозг. Или хотя бы разорвать сердечную мышцу. – Разве одного Бога тут не достаточно?

– Простите, госпожа, – Кайоши вежливо склонил голову. – Он тут живёт. И благодаря ему мы собрались. Макото финансирует нашу встречу вместе со мной.

– Пусть держится от меня подальше, – фыркнула она.

Другие гости ничего не сказали, но слов им не требовалось. Я во взглядах чувствовал презрение к себе.

– Не будьте так суровы с ним. Он не виноват, что стал Божественным выродком, – снисходительно произнёс Макевари. Как же мне захотелось ему вмазать. Да так, чтобы мозги по стенкам разлетелись. – Прошу вас, – он вежливо обратился к гостям. – Наслаждайтесь картиной. Мне нужно обсудить дела с господином Кайоши.

Мы уединились на четырёх кожаных креслах, у камина, в котором светился искуственный огонь. Даже треск углей слышался. Макевари важно достал сигару из нагрудного кармана, с удовольствием понюхал, и закурил, выдохнув пахучее облачко дыма.

– Приятный запах, – позвалил Кайоши.

– Всё с Сухой Земли пахнет приятно. И стоит соответственно. Мне было очень трудно достать эту сигару, – улыбнулся он. – И думаю, что скоро вы тоже будете в состоянии позволить себе подобную роскошь. Если ваша идея действительно хороша так, как вы говорите. Значит, игры? Ты, – он обратился ко мне со скрытым пренебрежением. –

Объясни идею своими словами, будь добр.

И я объяснил, но так, чтобы он почувствовал прибыль и не понял сути производства. Он с интересом слушал, иногда даже переставал курить, но затем улыбался, снова делал затяжку и заставлял уголек сигары краснеть. Пепел стряхивал на пол.

– Вот как, – протянул он. – Считаю, что идея жизнеспособна. Да. Но как наладить производство?.

– При всём уважении, господин Макевари, но эти детали мы будем обсуждать только после поставки и зарядки генератора 2-й категории мощности.

– А, – смекнул Макевари. – Вам нужен клан, точно. Простите, что забыл. Но скажите, как вы планируете осваивать рынок?….

– Мы не готовы…. – Кайоши неотрывно смотрел на особу с фиолетовой чёлкой, и я сразу понял, что ему хотелось сказать. Видимо, это была та самая Асука, которая свалила от нищего Кайоши к обеспеченному Макевари. Вот что-что, а сопли делам мешать не должны.

– Простите, – я уверенно перебил Кайоши, не позволив ему загубить дело. – Нам с Кайоши нужно отойти. Я забыл кое-что уточнить у него.

– Как угодно, – пожал плечами Макевари. – Сигар и шампанского ещё много.

Я отвёл Кайоши в уборную, закрыл дверь, и только он приоткрыл рот чтобы сказать слово, как я бросился на него и прижал к стене, схватив за грудки.

– Тычто творишь? – процедил я сквозь зубы. – С ума сошёл? Он единственный, кто готов инвестировать в наш проект, а ты сопли развозишь? Срываешь нам переговоры из-за бабы?

– О чём ты….

– Не держи меня за дурака. Я вижу, как ты смотришь на эту бабу, и вижу, что ты хотел отказать ему из-за неё. В чём дело?

– Она не баба, – Кайоши впервые на моей памяти разозлился. Лицо его покраснело. Он попытался вырваться из захвата, но силёнок не хватило. – И она спит с этим боровом, потому что он мешок с баблом, а я – нет. Меня отвращает этот факт. Они оба омерзительны мне.

– И что? Из-за ревности ты решил снова угодить в ЧИП? – я нахмурился на него. – Давно за жопу свою не боялся? Хочешь вместе со мной под пулями скакать? Давай. Я организую. С твоими амбициями люмены у нас скоро закончатся, так что не срывай сделку и не забывай, кто их заработал.

– Без меня тебя бы не пустили на крышку, – возразил Кайоши. – Хэчиро уже пустил бы тебя в расход.

– А без меня ты бы оказался на ней и сдох бы как собака, потому что нихрена не умеешь, кроме как бумажки перекладывать и цифры считать, – парировал я. – Мы друг другу нужны. И не мешай мне, пока это так. Дай мне победить в третьем обруче, а потом делай с кланом и с капиталом что хочешь. Мне плевать!

– На кой тебе сдалась Святая Императрица? С чего ты так к ней рвёшься? – полюбопытствовал Кайоши. Он успокоился.

– Это тебя не касается. Как и меня не касается твоя личная жизнь. Если будешь держать себя в руках, то разбогатеешь, а потом будешь делать со своей возлюбленной что хочешь.

– Ладно, – вздохнул Кайоши. – Извини. Пусти меня.

Я отпустил его, и парой движений поправил ему воротник пиджака. Мы вернулись к Макевари, и расселись в креслах.

– Итак, – начал Макевари. – К чему вы не готовы?

– Не готовы озвучивать схему производства до первого взноса. Взнос нужен для Родового разрешения, а Родовое разрешение для начала производства.

– Гм, – я ожидал, что Макевари будет ёрничать или возмущаться, но он отреагировал спокойно. – Знаете, всем крупным производителям надоело вылизывать задницы корпорациям. Если чиновников ещё можно стерпеть, то глав кланов – нет.

– Это почему? – спросил Кайоши. Мне хотелось вставить слово, но Богам не разрешалось встревать в диалог без одобрения людей.

– Они нестабильны, – ответил Макевари. – Наши прибыли сильно зависят от исхода Божественных боёв. Вот, положим, вы победили в недавней сессии, – он покосился на меня. – Это обеспечило клану Мацубаэ рыночное превосходство в двух ипостасях – тотализатор и сбыт основной продукции. Интерес к продукции оружейников со стороны Исиды и Сугавары упал, потому что его, в основном, закупают охотники. Ставки естественным образом перетекли к Мацубаэ.

– С чего? – это Кайоши.

– С того, что победили Боги. И теперь потребитель видит вложение в Богов более перспективным, выгодным.

– Разве это сделает вас беднее? – удивился Кайоши.

– Не сделает, – ответил Макевари. – Но кому хочется простоя? Мой завод должен процветать, должен развиваться. Я не хочу ждать, пока удача вернётся к охотникам. Из-за поражения их стало меньше, количество желающих заниматься охотой сократилось втрое, и теперь придётся ждать месяцы, пока какой-нибудь умелый охотник не перемочит Богов, будучи в трусах и с палкой. Я не терпелив, знаете ли, и начинаю нервничать, если мне не хватает люменов на дурацкую сигару, – он улыбнулся, и бросил окурок на пол. "Скотина, – подумал я. – Ведёт себя как животное, да ещё и мусорит в моей гостиной".

Я чувствовал, что Кайоши хотел возмутиться. Всё же, у Макевари были люмены, и ему было решать, как вести себя в чужом доме. Однако я тварь злопамятная, и особенно остро в моей памяти отпечатывалось неуважение.

– Не совсем понимаю, в чём причина интереса к нашей идее с вашей стороны, – замялся Кайоши.

– Я же сказал – стабильность. Вы откроете производителям новую рыночную нишу, которая сможет кормить их независимо от результата сессий на острове лунного света. И вот тут мы подходим к главному моменту. Как вы планируете осваивать рынок без права на массовое распространение?

– Не понял, – нахмурился Кайоши. – У кланов есть право.

– У Мацубаэ и остальных есть, а у вас – нет. Почему? Потому что вы новый игрок на рынке, и вам нужно сделать подношение Святой Императрице, чтобы обрести возможность полноценно участвовать в экономических операциях и зарегистрировать клан. Я предлагаю вам продать идею за большой гонорар, и тогда мы сами решим проблемы со сбытом.

Заманчивое предложение. И я бы согласился на него, если бы участие в боях не требовало обширной ресурсной базы. Разовый гонорар придётся делить с Кайоши, и не факт, что его мне хватит для взноса на третьем обруче. Там крутились совсем другие деньги. Клан с собственной линейкой продукции и капиталом был для меня жизненно необходим.

– Я понимаю, что вы хотите власти. Хотите перехватить инициативу у мастодонтов и самостоятельно диктовать правила производства, – это я, вмешался без разрешения Кайоши и заставил Макевари нервничать. Надо хотя бы так ему насолить. – Но увы, меня лично интересуют не только люмены. Потому мы хотим честно получать прибыль от сбыта, а вам платить за производство.

– Ну, хорошо, – раздраженно протянул Макевари. – Где вы собрались достать фамильяра для Святой Императрицы? Вам никаких ресурсов не хватит. Только богатейшие семьи могут позволить себе такую покупку, и таких семей у нас только три. Думаю, они не нуждаются в представлении.

– А вот вы мне и объясните, как и где можно достать его, – сказал я. – Если, конечно, заинтересованы в своей независимости.

– Заинтересован, – кивнул он. – А ты упорный, божок. Не будь ты Божьим сыном, я бы, наверное, пожал тебе руку. Ну, слушай, раз такой умный. Посмотрим, как выкрутишься.