Текст книги "Кровавая битва Богов (СИ)"

Автор книги: Александр Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Глава 5. «Прибытие на Крышку»

Нам удалось уцелеть, и, более того, не засветиться на месте событий. Никому не было нужно, чтобы я проходил свидетелем в деле по покушению. Кайоши снял нам комнату на втором уровне, и времени на заработок денег оставалось мало – считанные недели. Кайоши хотел отправить меня на крышку, драться, и я с ним согласился. Нам обоим это было выгодно. Ему гонорары помогут поправить финансы, а я мог получить доступ к Рэви. Разумеется, я наплел ему с три короба, что хочу отомстить за дедушку кровавому режиму, и истинных целей не раскрывал.

Смерть Симуры моментально стала сетевым хитом: СМИ не умолкали, прохожие на улицах только об этом и говорили, но мне не было до смерти старика никакого дела. Хотя, признаюсь, доля сопереживания была. Он любил моего носителя. И очень хорошо относился ко мне. Где-то в глубине души я понимал его, даже сочувствовал: мне достался паршивый опекун, а ему достались жадные и паршивые родственники.

Но мыслями безраздельно владело два слова: «Рэви» и «Добраться», на сантименты я не отвлекался.

Именно поэтому я и решил наведаться к Хэчиро. Он любезно согласился меня принять в своем кабинете. Когда я пришел к нему, он сидел за столом, попивал ароматный виски из стакана. Пахло табаком.

Но курил не Хэчиро. Курил загадочный широкоплечий тип, прислонившийся спиной к стене. Кулаки его были сбиты в тренировках по рукопашному бою, лицо рассекал извилистый шрам, этот человек казался ко всему безразличным сам по себе. Мое появление не вызвало у него никакого интереса. Он определенно напоминал какого-нибудь военного или закаленного в боях досина, но точно определить не получалось.

– Ну, рассказывай братец, – ухмыльнулся Хэчиро. – Зачем явился? Думаешь, я виноват в смерти деда? Хочешь шантажировать меня? Я понятия не имею, кто его убил.

– Мне плевать, – равнодушно ответил я. – И на твой клан плевать. И на вашу дележку власти плевать. Наследство мне не нужно.

Хэчиро поперхнулся виски, постучал себя кулаком по груди и удивленно взглянул на меня. Увы, до меня не дошло, что именно его поразило. Воспоминания прежнего носителя были обрывочными, и большая часть памяти оставалась для меня закрытой. Кем я был раньше, как себя вел – неизвестно. Одно знал точно, меня в семье ненавидели все, кроме отца и дедушки.

– Ты? – сощурился Хэчиро. – Даже с учетом того, что я травил тебя с рождения? И тебе не хочется отомстить мне? Не хочется забрать власть?

Не хочется, подумал я, но заберу. По дороге к Рэви я заберу у тебя всё, что тебе дорого. И власть, и деньги, и, скорей всего, жизнь. Но это не главное. Главное – бои. Именно там я мог в полной мере проверить свою Силу и раскачать её, ведь здесь у меня не получалось толком что-то сделать. Пространство то слушалось, то не слушалось меня, и я осознал, что для раскрытия магического потенциала чего-то не хватает. Какой-то экстремальной ситуации, как было с убийцами в лифтах.

Там я всё сделал на автомате, да и то, изменение мягкости металла слабая магия. Если не стать сильным, Рэви меня с потрохами съест.

– Я знаю, что ты хочешь отправить меня на крышку, – сказал я. – Знаю, что мне надоели эти междоусобицы. Побеждая в божественных боях, я смогу заработать люменов и себе на независимую жизнь, и тебе. Я не буду делать громких заявлений. Не буду выдвигать против тебя обвинение. Мне лишь нужна твоя поддержка, чтобы попасть на Остров лунного света. Поддержка клана как представителя и поддержка клана как инвестора.

Хэчиро отпил из бутылки, а затем вытянул её перед собой и взглянул на меня сквозь виски, плескавшийся на донышке, будто бы пытаясь разглядеть что-то в моей душе.

– Что ты задумал, малой? – он отставил бутылку и хмурился на меня. – В чём подвох? Сейчас ты можешь спустить на меня всех собак, и хоть победить у тебя не получится, полноценное расследование изрядно подпортит мне жизнь.

– Мне нет дела до твоей жизни. И до твоих ресурсов тоже. А вот к Рэви у меня имеется парочка вопросов, – тут я почти не соврал. – Ты хочешь, чтобы я отправился наверх. Я тоже этого хочу. В чём проблема? Я вряд ли там выживу.

– Да вроде нет проблем….

Купился. Мне хватило дня, чтобы понять примитивную и коммерческую логику этого мира. Люди здесь готовы на всё ради люменов, и чтобы чего-то достичь, достаточно пообещать им куш.

– В целом, предложение меня устраивает, – вздохнул Хэчиро. – Но мне нужно обсудить это с господином Ясуо из совета директоров. Кто твой владелец? Кайоши?

– Да, Кайоши, – кивнул я.

– Я свяжусь с ним. Ответ ты получишь завтра. А теперь вали. Не мешай работать.

***

Хэчиро дождался, пока младший брат скроется в лифте и поедет вниз. Макото стал странным парнем, и мутным парнем. Речь его сильно изменилась, стала грамотной, взвешенной. Наверное, так на него повлияло божественное проклятие, решил Хэчиро.

– Как считаешь, что он задумал, а, Сато? – Хэчиро обратился к мужчине со шрамом на лице.

– Он ничего не задумал. Я бы почувствовал, – отозвался Сато скучающим, басистым голосом. – Мне вообще насрать, если честно.

У Хэчиро в груди защемило. Он не любил терпеть дерзости в свой адрес, но в данном случае ничего не мог поделать. Сато был для него загадочным, был непонятным, будто бы пришедшим из другого мира. Никто даже имени его не знал, только фамилию – Сато. Герой войны времён Сухой Земли, бессмертный полубог, пошедший против своих Божественных создателей со снайперской винтовкой наперевес. Люменов у него водилось немеряно, однако значения он им не придавал, и всё время трясся за своего брата Гео, который оказался у Хэчиро в рабстве.

И никак Сато не хотел продаваться. Не хотел идти в охотники ни за какие сокровища и гонорары. Хотел лишь вызволить незадачливого братца, у которого таланта и сил хватает лишь на кулинарию.

– Ладно, – вздохнул Хэчиро, допив виски. – Тогда я приму его предложение. И он по-прежнему останется твоей целью. Только тебе придется отправиться на крышку. Разумеется, бонусом к свободе твоего брата будет гонорар за убитых богов. Миллион люменов за каждого.

– Знаешь, после войны я понял одну важную вещь, – рассказывал Сато, не открывая глаз. – Которая заставляет меня смеяться над идиотами, падающими ниц, когда чиновники открывают шлюзы Эн-Токио и позволяют им посмотреть на луну. Позволяют под лимит зарядить свои счета на Фестивале Лунного Света и продолжать жрать объедки. Вы ненавидите Богов, а сами выбрали для себя идол, в котором вообще нет ничего волшебного. Вы продали всё за свет, который, по сути, безграничен, и ради него вы убили в себе всё человеческое.

– К чему ты это? – напрягся Хэчиро. Он знал, что с Сато лучше не шутить шутки. Сколько бы у тебя ни было денег, дикий зверь сожрет тебя и не поперхнется косточками, а именно зверем Сато считали в аристократическом обществе. Глупый, кровожадный, чуждый эстетике и искусству, чуждый стремлению к богатству. – Не совсем понимаю.

– Чтобы ты мог сидеть в своей башне и бухать, я растерял всех друзей и на моих руках кровь стольких богов, что для пересчета мешков с трупами не хватит волос с твоей тощей задницы, – Сато открыл глаза тёплого янтарного цвета, и покосился на Хэчиро. У Хэчиро сердце в груди заколотилось с удвоенным усилием. Это был тяжелый взгляд хищника. Острый, смертоносный будто винтовочная пуля на сверхзвуковой скорости. – Гео и Череп единственные, о ком я могу заботиться теперь. Единственные, кто напоминает мне, что я всё ещё человек. Это будет последняя услуга. Я пойду на крышку, прикончу твоего братца и ты отдашь мне Гео, после чего мы разойдёмся. Если ты нарушишь условия сделки, и продолжишь портить Гео жизнь, я не замечу твоих связей, не замечу твоего положения в обществе, и сверну тебе шею. Мы договорились?

– Договорились, – кивнул Хэчиро. – Я сдержу слово.

И Сато не шутил. После войны он остался совсем один, винил себя за смерть товарищей, и подобрал сироту Гео на улице, чтобы хоть как-то воздать миру за свои грехи. Он заботился о Гео как о брате. Увы, на Гео легло божественное проклятие, он подлежал уничтожению, но Хэчиро предложил спасти ему жизнь в обмен на десять услуг. Сегодня Сато должен был взяться за десятую услугу, а затем, после работы, убраться подальше от Японии, в Российскую Империю, где к богам относились немного лояльнее.

***

Атмосфера в вагоне была напряженной. Мы покачивались на жестких деревянных скамьях, и хватались за поручни во время поворотов, чтобы не свалиться. Пахло влажным металлом, женскими шампунем, отсыревшие лавочки источали запах трухлявой гнили. Жара стояла нестерпимая, но организаторам боев было как-то плевать на наш комфорт, и кондиционером нас никто не обеспечил. И окна не открыть, потому что их здесь не было.

Каждый отвлекался как мог. Горо считал повороты, Сэймур вслушивался в гул магнитного двигателя, шумевшего под полом, а я всё смотрел на Сигурни – темноволосую кучерявую девчонку, которая обхватила мою руку и не переставала всхлипывать мне в плечо. Непонятная особа. Вроде японка, но имя больно странное. Пожалуй, это дочь какого-нибудь залётного мигранта. Она боялась. Да, все мы были Богами, в каком-то смысле могущественными, но всё равно никто не мог гарантировать девочкам безопасность. И всем им было страшно до дрожи.

Девчонок нам вручили как ценный груз. Чтобы утроить гонорар и завоевать зрительские симпатии, требовалось довести ввереную девушку до выхода в целости и сохранности. Такого раньше не было, и продюсеры решили разнообразить бои, чтобы зритель не заскучал.

Я не жалел девочек и не жалел людей, разве что немного. Я догадывался, что симбмоз с человеческим телом может привести к развитию эмоциональности, но не думал, что изменения произойдут так быстро. Приходилось подавлять эмоции. Наверное, если бы Симура не спас меня от досинов и не умер на моих глазах, я бы так и остался чёрствым.

Странный народ – люди. Я имел с ними дело только одиннадцать лет жизни в родном мире, а потом наблюдал за ними сквозь непреодолимую штору межпространства. За ними получалось наблюдать, получалось обучаться их этике и моральным принципам, обучаться речи, при этом находясь от них на расстоянии в бесконечность. Их проблемы не касались меня. Лишь изредка, в процессе перерывов между боями, я мог войти в их мир неощутимым призраком.

На меня и экзорцистов натравливали, и священников, и тогда я чувствовал лишь их агрессию.

Но здесь, в Японии, они показали себя с другой стороны. Вот взять Горо и Сэймура – обычные пацаны, волей случая прокаженные божественной силой, как и я. Когда мы встретились в школе, на курсах молодого бойца, у нас сразу же начались проблемы. Ещё на демонстрации сил. Охотники и боги учились вперемежку, и процесс их обучения снимали на камеры. Что-то вроде реалити-шоу, чтобы жителям было что посмотреть между боями.

Охотники, да и другие Боги, были теми ещё моральными уродами даже по сравнению со мной. Сильные травили слабых на потеху публике, и пытались сломать соперников до входа в обруч крышки. Больше всего мне запомнился Йосида – божок пятого грейда с золотым ошейником, который спелся с детьми элитных охотников первого обруча. За ним постоянно таскалась темноволосая девчонка-богиня, Када.

Началось всё со словесных перепалок, а затем переросло в драку после уроков. Йосида с дружками-охотниками пинал меня, а ответить я не мог, ведь если за пределами крышки бог публично нападал на человека, то богу конец. То есть отпинать их, как Молодого в отделе полиции, я не мог.

Йосида тоже бил меня, приговаривая: «Мажорам не место в аду! Тебе лучше сдохнуть до того, как мы встретимся на острове!», а я не мог ему ответить, потому что охотники постоянно лезли под руку. Када стояла в сторонке, не вмешиваясь. Не до этого ей было. На демонстрации сил убили её подругу, когда та пыталась сбежать. Расстреляли, как бешеную собаку, а руководил расстрелом некий вояка с позывным Череп. Он отвечал за внутреннюю безопасность в школе.

Собственно, он безразлично относился к Богам, но всё равно не стал вмешиваться, когда увидел, как меня избивали на спортивной площадке. Только Горо и Сэймур вмешались – влезли, стали прикрывать меня и получать удары, предназначавшиеся мне. Я не совсем понял их поступка, но зато осознал, что Боги бывают гораздо лучше людей, и что меня вообще могли забить до смерти, если бы не они.

Когда маленькое избиение переросло в серьезную потасовку, Череп выстрелил в воздух из пистолета и всех разогнал.

Сигурни и остальные девчонки, которых приписали к Горо и Сэймуру, тоже учились с нами, кроме одной. Никого, кроме Сигурни, я не запомнил. Одна рыжая, на вид лет тридцать, другая – блондинка. Блондинка выглядела спокойно, даже не смотря на то, что она с вероятностью в 95 % никогда не попадёт домой. Рыжая шумно чесала руки, унимая зуд в местах уколов и озираясь по сторонам, думая, где бы достать очередную дозу. Смерть не заботила ее.

Блондинка не выражала эмоций. Чиперами их не сделали, а просто запихнули на крышку в качестве мяса, хоть они и были из списка ЧИП. Сигурни угодила в список после смерти родителей, сама зарабатывать не могла, а две другие особы были не в ладах с законом. Вот, собственно, и всё.

– Внимание! – в вагоне послышался искаженный динамиком голос ИИ. – Участникам боя приготовиться к высадке! Готовность пять минут!

Вот и приехали.

– Нет! – Сигурни крепче вжалась мне в плечо. Ткань оранжевого комбинезона дичи намокла от слёз. – Пожалуйста! Отпустите меня!

Девушки Горо и Сэймура не вызывали у меня жалости, а страх Сигурни трогал за душу. Ей не было тут места. Я не знал, почему именно она здесь, но казалось ей тут не место. Она, как и Кайоши, получила возможность рискнуть жизнью за право жить в трущобах и сидеть на нищенском пособии. Наверное, Кайоши чувствовал то же что и она, но не показывал страха. Хотя ему-то повезло – старик Симура помог, выкупил его.

– Не бойся, – я взял её за руку. Надо было её успокоить, чтобы на эмоциях она не натворила глупостей и не подставила меня. – Я сберегу тебя.

Блондинка меня услышала и фыркнула, а рыжая продолжала нервозно чесать исколотые иглами вены.

Монорельс остановился, и мы качнулись на скамьях. Двери открылись, в вагон ворвался теплый ветер и пол замело песком. В воздухе закружились пылинки, искрившиеся на солнце. Выходить не хотелось, но не было другого выбора.

Учителя говорили: «На старте вам бояться нечего. Только друг друга. Потому, в первую очередь, ждите агрессии от тех, кого запихнули с вами в вагон». Ох, не Горо с Сэймуром надо было бояться. Я знал, что на нас смотрят сотни скрытых камер, что мы на экранах у миллионов зевак, и что от исхода боя зависело, в какую сторону склонится экономическая чаша весов. Охотники победят – инвесторы понесут люмены руководителям Сугавары и Исиды чтобы производить оружие и технику для охоты. Боги победят – инвесторы побегут к Хэчиро, в Мацубаэ, чтобы вложиться в производство и продажу богов. Такая вот занимательная экономика и форма противостояния.

Корпорации использовали нас в борьбе за власть.

Я был уверен, что без сюрпризов от топ-менеджеров не обойтись. Наверняка все конкурирующие стороны позаботились о том, чтобы убить нас как можно зрелищней и эффективней ради рекламы.

Я первым вышел на горячую металлическую платформу, под палящее солнце. Со мной и Сигурни, которая наотрез отказывалась отпустить мою руку. Ветер гонял по барханам маленькие песчаные вихри, и куда бы вихри не направились, путь им предстоял длинный. Пустыне не было ни конца ни края. Даже птицы в небе не летали. Где и с кем мы могли встретиться – неизвестно.

Стоило нам покинуть вагон, как моя популярность резко возросла. Это я увидел через нейрофон, насильно вмонтированный мне в мозг. За полминуты пять тысяч подписчиков, бесчисленные пожертвования на счет «Мацубаэ», и шквал комментариев: «сдохни, ублюдок!», «держись, Макото! Мы поставили на тебя, и хотим, чтобы ты выжил!», «Мы с тобой! Мы любим тебя!». За минуту я заработал пятьсот тысяч люменов, пять тысяч из которых, по договору, полагалось мне. Плюс гонорар за победу и бонусы за убийства.

В небе страшно загудело: я сразу не понял, то ли ракеты, то ли реактивные двигатели. Взглянул в небо и сделал ладонь козырьком, заметил, как над нами промчалось звено реактивных бомбардировщиков. Примерно в полукилометре от нас они сбросили что-то из под крыльев. Тысячи черных точек, едва видных. Разрядили какие-то кассеты.

Мне оставалось только гадать, что нам приготовили.

Глава 6. «Охотники и Боги»

Ветер гонял по барханам струйки песка, горячие от солнца. Неплохие условия для одиночества, но это только когда есть вода и еда. Жарило градусов под сорок, я вспотел и почувствовал, как влага покидала мой организм. Губы пересохли. От поезда пахло горячим металлом, лишь в вагоне была спасительная тень, но остаться в ней не получилось.

Прошипели фиксаторы магнитного тормоза, и поезд тронулся, скрывшись в облаках пыли и помчавшись в сторону депо. Я сразу понял, что если нас не убьют, то мы умрём от голода или жады. Провизию в бой выдавали только охотникам, а Бог если и мог что-то взять, то только за ветеранские баллы. Ни у кого из нас их не было.

Горо поднялся на бархан, Сэймур уселся на платформу, и рядом с ним пристроилась блондинка. Рыжая что-то без устали бормотала, сновала туда-сюда и чесала руки. Я хорошо видел, что она собой не владела. Ей управлял Дух растления, готовый убить её ради дозы.

– Что будем делать? – спросил Сэймур. – Сразу друг друга убьем? Здесь?

Я, в принципе, мог бы их прикончить. Ошейник мне не мешал. Но не хотелось. Во-первых, сначала надо убить чипера и забрать разблокировочный чип, чтобы не выдать себя. Во-вторых хотелось оттянуть этот момент до последнего. Я ни капли не сомневался, что смогу убить их, но они проявили ко мне доброту, и она усложняла ситуацию. Вроде как друзья.

Все мы понимали, что выжить суждено лишь одной паре, и я не намеревался оставлять Сигурни без защиты и умирать. В за неё могли хорошо заплатить, хотя, признаться, толику жалости я к ней всё-таки испытывал.

– Рано драться, – сказал я. – Сначала поработаем вместе. Доберемся до края пустыни, а там решим, кто пойдёт дальше. Если разобщимся сейчас, охотники нас прикончат.

– Разумно, – согласился Сэймур. – Как думаешь, что с самолётов сбросили? Может, припасы?

– Ничего хорошего, – ответил я.

Блондинка снова фыркнула, не отрывая взгляда от рыжей. Та встала на колени, и тонкими струйками сыпала на предплечья песок. Наверное, надеялась унять зуд.

Вдруг Горо улёгся животом на склон, перед вершиной бархана, и крикнул:

– Макото! Сэймур! Идите сюда! – позвал он.

Мы поднялись к нему, и улеглись рядом. От песка меж пальцев стало щекотно, Сэймур закашлял, подняв облачко пыли.

– Что тут? – прошептал я.

– Смотри сам, – предложил он. Я кивнул, и осторожно выглянул из-за края.

Совсем рядом с нами, буквально в пятидесяти метрах, среди пустынного поля темнела ещё одна платформа, к которой приближался магнитный поезд. Точек высадки было восемь, по две на каждую сторону света и с каждой стороны обруча. Магнитные рельсы направлялись в случайные стороны, платформы ставились в случайном месте, и вероятность появления двух групп в одном месте была мизерной. Повезло же, чёрт возьми.

Кто находился в вагонах – не угадать. Организаторы размещали пассажиров в вагонах случайным образом, чтобы создать для зрителя непредсказуемые ситуации. Это могли и охотники ехать, и боги, и охотники с богами вперемежку.

– Если это охотники, мы можем отобрать припасы, – смекнул Сэймур. – Если их столько же, сколько нас.

– Они, как минимум, будут с мечами или топорами, – возразил Горо. – Или с копьями. Может с автоматами даже. С голыми руками предлагаешь в атаку идти?

– Я предлагаю немного подождать, – пришлось их вразумить. – Сейчас они выйдут, и всё станет ясно.

И мы затаились. Поезд почему-то не сбавлял ход. Чем ближе он подъезжал к платформе, тем громче и отчетливей становился свист ветра вокруг него. У бортов поднимались пыльевые вихри, пыльевые облака, и внезапно второй от локомотива вагон сорвало с рельсы под пронзительный скрежет металла. Горо вскинул от удивления брови, Сэймур сдавленно крякнул. Я и сам не понял, что случилось.

Вагон закувыркался по песку, а следом и весь магнитнодорожный состав развалился на звенья, и его бросила, зашвыряла по песку сильнейшая инерция. Многотонные вагоны с грохотом, с лязгом, с мерзким скрежетом рассыпались по песку будто игрушки, выпавшие из рук неуклюжего мальчика. Локомотив сорвался с магнитной рельсы и заскользил по ней на брюхе, высекая из металла горячие струи искр.

Зрелище, надо сказать, было завораживающее. Я глядел на крушение до тех пор, пока последний вагон не остановился и с шумом не завалился на борт. Казалось, выжить после такого невозможно, но сомнения развеялись, как только двери вагонов синхронно бросило на песок системой аварийного выхода.

Из темноты вагона на улицу выглянул замученный и грязный чипер, одетый в поношенную робу заключенного. Я отчетливо почувствовал его страх. Чипы были вживлены ему в позвоночник и расстаться с ними можно двумя путями: либо с помощью имперского хирурга, либо с помощью Богов. Если под ножом хирурга он мог выжить, то боги не оставляли ему шансов.

Он рванул наутёк, не жалея дыхания и сил, и песок брызгал у него из под ног. Чиперы были самыми жалкими и самыми беспомощными из нас, и в большинстве случаев их ожидала смерть.

Следом открылись двери остальных вагонов, из которых высыпало человек двадцать: и Боги, и охотники, всех поровну. Некоторые выкатились кубарем, избивая друг друга окровавленными кулаками, выдавливая друг другу глаза и вгрызаясь зубами в глотку зазевавшегося соперника.

Песок тут же оросило кровавыми брызгами из под бившихся на нем тел. Стало шумно от криков: злых, агрессивных, болезненных. Захлопали выстрелы, пронзительно взвизгнули рикошеты, послышались вопли раненых. Некоторым охотникам удалось разжиться ножами и мечами, автоматами и пистолетами. Горо даже нахмурился, когда увидел, как охотник схватил щуплого малолетнего Бога и ударил его ножом в живот, а потом ещё раз, и ещё раз. Жестоко, точно по кишкам, не взирая на мольбы и слёзы.

– Оставьте меня в живых! Ай! А-а-ай! – умолял он сквозь слезы и скрючив окровавленные руки, на лице его была жалобная гримаса. – У меня сестрёнка! Пожалуйста!

Но никто не собирался его жалеть. Человек умирает медленно и шумно, грязно. Клинок глубоко входил парню в брюхо, рвал рубашку. Парень завалился на бок, рыдал от боли, с ужасом пытался запихнуть внутренности обратно в живот. Только за просмотр этой резни мне прилетели зрительские симпатии: шестьсот тысяч люменов и тысяч десять подписчиков.

Горо дернулся с места, но я жестко схватил его за плечо и удержал.

– Мы должны помочь им! – возразил Горо.

– И сдохнуть там? – парировал я. – Сидим здесь, ждём, пока они друг друга перережут, а затем идём забирать припасы. Так у нас больше шансов выжить.

– Это неправильно, – вздохнул Сэймур.

– Весь ваш мир неправильный, – неудержался я.

И мы ждали минут пять. Трупов становилось больше – криков меньше. Страшно было представить, сколько крови впитал песок. Особенно много её было, когда охотники размахивали мечами и рубили Богов на куски; поле битвы было устлано бесхозными руками, ногами, головами.

Я покосился на чипера. Он мчался по дюне, хохотал от счастья, думал что спасся, и вдруг рядом с ним вздыбилось пять песчаных струй. В последний момент я заметил металлические мины, повисшие в пыльном воздухе. Чипера рассекло яркими стальными росчерками, мины упали на землю, чипер застыл. На его теле проступил десяток кровавых полосок, и он рассыпался на кусочки, так и не успев добраться до выхода.

Плохо. Мины с самолётов сбросили далеко, и либо в пустыне остались старые залежи, либо мины самостоятельно перемещались под песком. Одно не лучше другого, ведь в любом случае мы оказались в ловушке.

Потихоньку бой приближался к финалу. Охотники бродили у вагонов, перешагивали трупы и добивали уцелевших: душили, закалывали в грудь или голову. Боги без Высших сил не смогли оказать сопротивления. Результат ожидаемый, да вот только охотники на лаврах почивали не долго, потому что из последнего вагона, поправляя неудобный золотистый ошейник, вышел Йосида.

– Ну вы и устроили здесь, выродки, – с усмешкой произнес Йосида. – Хотелось сразу убить вас всех, – он вытянул руку влево, – но я решил дать вам разогреться. Ну что, кто первый?

В конце боя у каждого Бога был выбор: пойти на следующий уровень или эвакуироваться, но при условии, что его вернут на крышку через неделю. Йосида побеждал в боях Первого обруча раза три, и был кем-то вроде школьного второгодника. Ему, похоже, нравилось здесь, ведь наличие ветеранских баллов давало ему серьезное преимущество во всём. Он был надёжно защищён прочным жаростойким комбенизоном, обут в удобные пустынные ботинки и носил на голове повязку от пота.

Более того, на его шее мерцал индикатор силы первой степени. Похоже, ему удалось убить чипера, и похоже Йосида был причиной аварии. Только сейчас до меня дошло, что это он навлек на поезд ветер, снес его с рельсы.

Охотники обратили на него взгляды, крепче взялись за рукоятки ножей и мечей, но бросаться в бой не рисковали. Их напугал огонёк на ошейнике, и немудрено.

– Нас больше, – рослый охотник угрожающе повёл ножом, и нахмурился на Йосиду. – Давай ты лучше спокойно постоишь, если хочешь быстро умереть. Иначе мы будем долго с тобой равзлекаться.

Дураки. Молодые охотники. Они видели бои только по нейрофону, и вряд ли знали, что золотой ошейник даже с одним рабочим индикатором – страшная вещь. Я никогда не видел Бога воздуха в деле, но догадывался, что смерть их ждала не самая приятная.

– Чёрт, – забеспокоился Сэймур. – Как бы он нас не увидел.

– Пока мы не обнаружены, – успокоил я его.

– Я надеялся, что вы не захотите бежать, – улыбка у Йосиды была нездоровая, безумная, как у человека серьезно больного на душу.

Сила заструилась по его рукам, одежда затрепетала на ветру, пыль вздыбилась клубами. Йосида управлял воздухом дижением ладони. Стоило ему взмахнуть рукой, и всё поле боя затянуло песчаной бурей, ветер засвистел у меня в ушах, песчинки на зубах заскрипели.

Не знаю, как громко кричали охотники. Крики растворялись в рёве ветра, который был не простой, а магический. Захлопали автоматные и пистолетные выстрелы. Некоторые охотники разжились огнестрельным оружием из ящиков со скудными боекомплектами. Но пули Йосиду не брали. Он владел не только магией ветра, но и мог менять конфигурацию собственного магнитного поля, потому застрелить его было крайне сложно. Правда если я смогу использовать "гравитационную пушку", то вряд Йосиде удастся сдержать выстрел из неё. Предстояло проверить.

Он с бритвенной свирепостью набрасывался на них, рвал плоть в клочья, сдирал с мышц кожу, а мышцы с хрустом отрывал от костей. Совсем скоро песчаная буря стала кроваво красной, как в каком-нибудь библейском или апокалиптическом сюжете, а когда ветер стих, пошёл кровавый дождь. Кровь заливалась в глаза, щипала их, но я утер веки рукавом и проморгался.

Пыль осела. Йосида стоял среди кровавой мороси и жадно облизывал губы. В школе он показался мне обычным хулиганом, но на деле это был типичный психопат, которого жажда крови влекла на остров раз за разом. Ни охотников, ни Богов было не узнать. Они валялись на песке обглоданными, окровавленными скелетами, окруженными ошметками собственной плоти.

Сэймура стошнило как раз тогда, когда Йосида навострил уши, и Горо зажал Сэймуру рот ладонью, чтобы тот не издавал звуков. Мне тоже стало не по себе. «Ментальный удар» Йосиду не возьмет, с металлом тоже не особо не поколдуешь, и требовалось каким-то образом сделать пространство более восприимчивым к моим командам.

Пока у меня не было догадок, как это сделать.

Йосида вглядывался в дюны, в хребты барханов, и, не обнаружив нас, зашагал на север, в сторону чипера, который наткнулся на мины. Там Йосида выковырял из ошметков позвонки, вынул из них компоненты чипа, и соединил их, вставив в специальный порт на своём ошейнике. Замерцал второй индикатор – Йосида растянул губы в улыбке. Он стал еще сильнее чем был, и при всей ненависти к нему пока что я не представлял для него угрозы. До тех пор, пока сам не добуду чип.

Он вытянул руку, поднялся в воздух на дуновении ветра, и воспарил над минным полем, направившись к выходу с обруча.

– Он будет ждать нас там, – хмыкнул Горо. – Он всех новичков так убивает.

– Вы это видели? – взволнованно говорил Сэймур. – Он кожу с них содрал. Со всех. Это же жесть.

– Зато мы, пока это снимали, заработали по сто тысяч каждый.

И точно. Я не заметил, как число пожертвований на счет Мацубаэ перевалило за десять миллионов люменов только с моей стороны. Кайоши там от радости наверное обмочился, считая барыши как владелец. А ведь еще и гонорар предстоял, если выживу. Впрочем, хорошо. Капитал на руку и мне, и ему. Он достигнет своей иллюзорной независимости, а я смогу пустить ресурсы на то, чтобы сделать себе имя и поближе подобраться к Рэви.

Рыжая, как оказалось, тоже терпеливо ждала, пока закончится бой. Блондинка легла рядом с нами с самым безразличным выражением на лице, и это меня даже несколько расслабило, заставив забыть о бойне. Я не боялся крови. Меня поразила бессмысленность происходящего. В моем мире тоже вспыхивали воины, но уж точно не ради звонкой монеты. Японцы сидели на люменах, на лунном свете, которым заряжали счета через наручные часы. Как они не понимали, что лунный свет бесконечен? Я никогда не считал себя умным, но думал, что не осознавать настолько элементарные вещи как минимум странно.

Рыжая забыла об осторожности, и рванула к вагонам, видимо понадеявшись отыскать дозу в наборах первой помощи.

– Стой! – крикнул Горо и собрался кинуться за ней, но я снова его остановил. Он возмущённо отмахнул мою руку. – Чё ты пристал?!

– Она уже не жилец, – пояснил я. – Пусть делает что хочет.

– Черныш дело говорит, – хмыкнула блондинка.

– Но нельзя же её так бросать. Она ведь человек, – заволновалась Сигурни.

– От человека там ничего не осталось, – это я.

Рыжую не волновали ни засыпанные песком трупы, ни вероятность, что в вагонах могли спрятаться уцелевшие охотники. Она заглянула в первый попавшийся вагон, скрылась внутри, а затем вытянула оттуда ящик с припасами. Она суетилась над ящиком, била по нему ногами, тянула за крышку, но открыть не могла. Замок был сенсорный, и требовал отпечатка ладони, но рыжая не растерялась. Она заметила оторванную руку с ножом, разжала онемевшие на рукоятке пальцы, и приложила ладонь к панели. Замок щёлкнул, крышка распахнулась, и рыжая принялась рыться в ящике.