Текст книги "Кровавая битва Богов (СИ)"

Автор книги: Александр Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Но, что сделано – то сделано.

Она покинула Кафе, добралась до приватных лифтов, и попросила лифтера поднять её на третий уровень. Уличные патрули досинов даже не обращали на неё внимания. Индикаторы были прикрыты шарфиком, а лобовую проверку никто устроить не рисковал – боялись.

Так что она беспрепятственно добралась до цветущего парка Рюкю, названного в честь одноимённых островов, стихийно затопленных в океане после Великой Миграции. Он занимал примерно двести гектар территории третьего уровня. Даже когда климатические генераторы остывали, имперцы умудрялись поддерживать в парке вполне тёплый климат с помощью намайненного заклинания «вечное лето», чтобы участники Фестиваля Луны чувствовали себя комфортно.

Люди приходили сюда, когда уставали от осенней или весенней хандры. Када заметила очередь, выстроившуюся перед турникетами входа. Охранник терпеливо пропускал людей, сканируя билеты. Гардеробщик в гардеробной будке с почтительным выражением на лице принимал от гостей верхнюю одежду: куртки и пальто.

Очередь была длинная, так что Када бесцеремонно подошла к турникету, велела охраннику:

– Пусти.

– Ты охренела? В очередь, – возмутился тучный мужчина в центре очереди, но молодая дама тут же заткнула ему рот ладонью, да и он сам побледнел, когда увидел, с кем пытался конфликтовать.

– Хорошо, – охранник нервно сглотнул и молча приложил палец к сканеру турникета, на панели загорелась зелёная стрелка. – Проходите, го…

Тут он осёкся. Вроде бы и следовало обратиться к девушке «госпожа», да только язык не поворачивался. Хоть её и боялись, уважение проявлять тоже особо не хотели. Впрочем, её это устраивало.

Она минула турникет, и остановилась на площадке, усыпанной гравием. Вдоль дорожек, разбегавшихся во все стороны парка, высились деревья, в листве которых шелестел искусственный ветер. Листва была зелёная, свежая, и от нее пахло летом. Када всё же решила снять пальто и повесить его на руку – слишком жарко стало в тёплой одежде.

Около деревьев торгаши готовились к фестивалю – устанавливали тележки с едой и напитками, разворачивали палатки, в некоторых случаях ставили столы и стулья. Посетителей даже в обычный будний день было много. Руководители средней руки, владельцы мелких заведений на втором уровне, в общем все, кто мог позволить себе жить и отдыхать здесь, на третьем уровне.

Влюбленные парочки расселись на лужайках, лакомились онигири и попивали вино из тетра паков. На лицах были беззаботные, радостные, удовлетворенные выражения. Будто бы и не было никакой сегрегации, не было никаких Богов, не было никакого второго уровня, где жители едва сводили концы с концами и даже не могли позволить себе поход в дешёвый бар.

Пожалуй, через пару дней, лёгкость этого места смоется кровью. Все вспомнят, что такое страх за себя и своих близких.

Када выбрала левую тропу, и зашагала по ней. Под подошвами кроссовок приятно шуршал гравий. Тут куда ни пойди – окажешься в одном месте. Все дорожки сходились в центральной части парка, около величественного Древа жизни, частью которого Када была.

Древо было большим – метров пятьдесят в высоту. Ветвистым и безжизненным. На фоне облаков его сухие ветви казались костлявыми руками мертвецов. Када устроилась на лавочке, и вгляделась чёрную кору Древа, от которой заметно попахивало трухлявой гнилью. Этот запах чувствовала только Када. Для посетителей он оставался не заметным, что не удивительно, ведь у них не было энергетической связи с Древом.

Када испытала примерно то же, что испытывает ребёнок, когда видит на больничной койке мать, умирающую от рака. Правда, Древо не умирало. Оно погибло давно, стало достопримечательностью и памятником дню Великой Миграции.

А ведь раньше кора Древа буквально сияла тёплым светом, была тверда и приятна на ощупь. Теперь же где ни прикоснись, ощущалась сырость, рассыпчатость. И название у него было другое – люди звали его Древом жизни, и ухаживала за ним прекрасная богиня Моно, от которой Каде досталась Божественная память. Моно была дочерью Старшего бога Номо, управлявшего Всеми Стихиями Жизни. Люди поклонялись и ему, любили Моно и любили Древо, но прихоть Старших богов всё уничтожила.

Когда война подходила к концу, и когда Токио растворился в воздухе в ходе последней битвы, Номо понял, что богам не победить. Тогда Старшие боги приняли решение спасти своих детей и организовать им бегство. Для Великой Миграции в энергетический план требовалось Древо Жизни, и требовалась жизнь самой Моно, и Номо согласился пожертвовать дочерью.

Миграция удалась, но Моно умерла, оставив в эфире только свою память. Древо жизни высохло. Вокруг него лежали руины Японии, и Святая Смертная Императрица возвела над ним Эн-Токио.

Занятно. Нечто, что когда-то спасло людей от Богов, теперь людей и погубит.

Када, как наследница силы Моно, могла сама взрастить любое дерево с любыми свойствами. Хищное дерево, целебное дерево, или дерево, отравляющее почву и всех, кто находился рядом с ним. Пожалуй, именно поэтому её заклеймили прозвищем Богиня мертвого дерева – целебных растений она не выращивала, да и была непосредственно связана с погибшим Древом.

Оставалось немного. Закрыть глаза, синхронизироваться с Древом, и заразить его эманациями собственной Силы. Тёмной силы, злобной и беспощадной. Если на первых уровнях мощи Када могла оказывать посредственное влияние на материальный мир, то третий уровень силы подчинял ей саму Событийность. В радиусе двух километров вокруг Древа случится всё, что захочет Када, но спектр влияния был ограничен.

Можно воздействовать лишь на определенную категорию существ или реальности, и воздействовать разово. То есть нельзя было поджечь деревья и траву одновременно – либо отдельно трава, либо деревья. Потому и в случае с разумом живых существ существовала магическая сегрегация.

Свести Богов с ума, значит….

Ну, Богов так Богов. «Посей в их разуме смуту, – думала Када, сосредотачивая ментальные усилия на Древе. – Заставь рвать людям глотки, заставь богов пролить реки крови, заставь использовать силу против своих поработителей». Древо, конечно, на мысленную команду не отозвалось. Но Када увидела в его центре маленький черный огонёк, который быстро растворился.

Через два дня он снова вспыхнет, но уже не огоньком, а всепожирающим черным пламенем, способным выжечь любой разум, кроме разума Рэви. Как ни странно, но сильнейшая из потомков Старших богов значительно уступала по силе императрице. Во всяком случае, так казалось Каде. Проверять она не хотела – слишком рискованно, да и главным врагом был Макото, а не императрица.

Начало положено. Взведён часовой механизм бомбы замедленного действия. Теперь оставалось только ждать. Када поднялась с лавочки, и прогулочным шагом удалилась от площадки Древа жизни, скрывшись из вида.

Глава 18. «Выпускной для Сигурни»

Я не понимал, на кой людям сдались эти Фестивали. Шумное, скучное и грязное занятие. Причем на всех этапах. Горо приехал из магазинов с кучей одежды: платьев для девчонок, и парочкой красивых костюмов для меня.

– Вот! Всё как заказывали, – Горо поставил бумажные пакеты со шмотками на стол. – Лучшее, купленное в самых дорогих бутиках!

– Класс! – Азуми удовлетворенно хлопнула. – Сэцуко, давай платья мерять! Поможешь мне?

– Начинается, – закатила глаза Сэцуко, совсем по-мужски не любившая эту глупую примерочную возню. Я её понимал. – Лучше Макото подгрузи. Он ещё не видел тебя голышом.

– И не увидит, пока не скажет, что любит меня, – Азуми надула щеки.

– Я поеду к Сигурни, а вы как хотите, – я достал из пакета первый попавшийся комплект праздничной одежды, и поспешил сбежать наверх, чтобы меня не мучили с этими: «тебе не идёт» и «а примерь вот это вот!».

Почему-то Горо решил, что мне будет к лицу красный праздничный пиджак, красные брюки, и неуместно черный галстук. Хорошо хоть, туфли выбрал неплохие. Неплохие…. С каких пор я стал в этом разбираться? Всё же, мозг принадлежал не мне. Видимо, предыдущий владелец тела разбирался в одежде. Мне даже стало интересно, как он жил и как относился к старшему брату Хэчиро, но этот пласт воспоминаний был для меня если не утерян, то пока заблокирован. Пока что не хотелось прилагать усилия и лезть в подробности. Были дела важнее.

Я переоделся, и галстук решил не надевать – к черту эту петлю-удавку. Ошейника более чем достаточно.

Когда я спустился в гостиную, то увидел, что девчонки ещё не выбрали шмотьё. Они даже к примерке не приступили. Нет, Сэцуко-то давно выбрала подходящий наряд, а вот Азуми, с выражением предельной сосредоточенности на лице, разглядывала два платья одинакового цвета. И вроде бы даже одинакового пошива. Но была между ними какая-то зыбкая разница, ускользавшая от моего внимания.

– Ты достала, – вздохнула Сэцуко. – Они ведь один в один! Выбери уже!

– Нет! – возразила Сэцуко. – Вот тут шовчик выше, а вот тут ниже….

– Да кому какое дело, – Сэцуко мучинически закрыла себе лицо ладонями и глухо простонала: – Шовчик выше, млять!

– Это ты у нас мужланка! – возразила Азуми. – А я хочу выглядеть как женщина!

Так. Я чувствовал, что мне стоило слиться, пока не поздно.

– Я поехал к Сигурни. Горо, покажешь дорогу? – я обратился к Горо.

Тот с энтузиазмом вскочил с дивана и молча ринулся к выходу; видать боялся того же, что и я. Сэцуко лишь усмехнулась, произнесла:

– Валите. Я не могу оставить её одну, иначе она навечно застрянет, – Сэцуко с издёвкой взглянула на Азуми, но та носом не повела. – Мы вас догоним. Или заглянем попозже.

Я с удовольствием выскочил во двор, на свежий воздух, и Горо покачал головой, устало на меня взглянув.

– Бабы, – вздохнул он. – Это мне ещё повезло, что в бутиках были продавщицы, помогли с выбором. Иначе бы эти дьяволицы заставили бы меня заново гнать по магазинам.

– Ага, – с пониманием ответил я.

И мы отправились в путь. Персональных лифтов на третьем уровне почти не было – во всяком случае у нас. Так что пришлось ехать в общественном. Хотя даже тут, по сравнению с лифтами на втором уровне, простор был непривычным. Почти всю дорогу Горо молчал, а потом выдал вдруг:

– Тебе нравится Сигурни?

Я не ожидал такого вопроса, и вскинул от удивления брови.

– Я не задумывался об этом, если честно, – ответил я.

– Ну так нравится или нет? – с лёгким нажимом повторил Горо. – Вот мне она нравится. Я надеюсь, мы не будем из-за неё соперничать.

– Гм, – я задумался. Ещё мне не хватало с головой прыгнуть в котёл, до краёв наполненный розовыми соплями, и стать частью любовного треугольника. – У меня нет ни времени, ни желания об этом думать. Если ты нравишься Сигурни, то можешь подкатить к ней.

– Тебе легко говорить, – жалобно ухмыльнулся Горо. – Ты вон, Рыжую окучил. И Азуми на тебя слюни пускает, если ты не знал. А я сколько ни смотрю на Сигурни, она вообще никак на меня не реагирует. Да и с чего мне быть ей интересным? Это ты постоянно спасаешь её жизнь. И вообще, на тебя все девчонки слюни пускают. Ты просто этого не замечаешь.

– Откуда ей знать, почему именно ты на неё смотришь? Может ей кажется, что у неё нос кривой, и именно он постоянно привлекает твой взгляд, – я вдруг почувствовал себя безгранично мудрым. Что, впрочем, так и было. Ну, в определённой степени. – Придумай, как выразить симпатию. Пригласи куда-нибудь пожрать. А лучше вообще прямо обозначь свои чувства. Для японки прямолинейность будет в диковинку, и она с большой вероятностью на неё клюнет. В общем, прояви инициативу. Это бабское дело – взгляды бросать. Мужчина должен действовать.

– Прямо выразить чувства? Ты с дуба рухнул? Так не принято. Да и стесняюсь я, – удивился Горо, а затем пошутил:

– Говоришь так, будто тебе самому не шестнадцать, и будто ты не японец, а пришелец из другого мира.

Я вздрогнул, на секунду подумав, что Горо каким-то образом меня раскрыл. Лишь мгновением позже удалось изобразить улыбку, как бы реагируя на шутку.

Лифт остановился прямо в лифтовой шахте госпиталя. Как только створки открылись, мне на щёки подул сквозняк, пропитанный резким медицинским запахом с призвуком хлорки. После металлической городской серости больничный коридор показался слишком ярким, слишком белоснежным. Да и тёплым: шумно гудели под потолками обогреватели, гоняя по палатам и коридорам тёплый воздух.

Совсем не то, что на втором уровне. И совсем не то, что было в моем мире. Обеспечивать людей теплом в зависимости от положения в обществе…. Я находил это странным.

Мы миновали стойку рецепции, поймали раздражённый взгляд уборщицы, когда оставили следы на только что вымытом полу, и оказались у двери палаты Сигурни. Горо собрался открыть дверь, но я плавно отвёл его руку, покачав головой.

– Погоди, – сказал я, и осмотрелся, увидев в зоне ожидания журнальный столик с цветочной вазой. Чёрт знает, что это были за цветы. Ярко-красные, с пышными бутонами лепестков. Вроде розы. Я через Точки усыпил бдительность администратора (благо, теперь это получалось делать без проблем), и тихонько вытянул два цветка. Я знал, что в Японии к чётным и нечётным числам относились спокойно, и японка, получив в подарок две розы, отреагирует спокойно, а не подумает, что ты сделал ей подарок на похороны. В моём мире девчонка бы уже забыла как меня звать, если бы я ей два тюльпана отдал. Вручил розы Горо, а когда увидел непонимание в его глазах, пояснил:

– Знаки внимания пора уделять, дубина.

– Ты издеваешься? – запаниковал Горо, но я открыл дверь и стало поздно. Сигурни увидела нас, просияла лицом и скромно улыбнулась. Мы вошли внутрь. Она лежала на высокотехнологичной койке, по пояс укрытая простынёй. У основания койки стояла миниатюрная майнинговвя ферма, подключенная к ножному протезу Сигурни. Жуткая, надо сказать, штука, эта ферма. И гудела как-то странно.

– Ой, это мне? – застенчиво спросила она, глядя на розу.

– Д-да, – заикнулся Горо и кивнул, протянув ей цветок. Она его понюхала, улыбнулась, и положила на прикроватную тумбочку.

– Спасибо, Горо, – искренне поблагодарила она. – Я так рада, что вы приехали.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил я.

– Как будто ногу оторвало, – остроумно ответила Сигурни, и взглянула на протез.

Горо почему-то весело прыснул. Шутки-то я понимал, но смеха они не вызывали по каким-то причинам. Наверное, три тысячилетия в боях с чудовищами ничего не оставили от чувства юмора

– Понятно, – улыбнулся я, чем удивил Сигурни. – Это хорошо.

– Впервые вижу, как ты улыбаешься.

– Я тоже улыбаюсь, – непонятно зачем встрял Горо.

– Спасибо, что вытащили меня из джунглей, – вдруг поблагодарила Сигурни, и сделалась жалобной, беспомощной.

– Если бы не вы, я бы умерла. И Макото, – она взглянула на меня. – Извини, но я больше не буду ходить на крышку. Даже когда нога отрастёт заново.

– Вы сами пошли за мной, – я пожал плечами. – Так что ничего страшного. Ты будешь полезна здесь, как помощник Азуми. Благо, ресурсов на основание клана достаточно, и теперь мне нужно, чтобы кто-то управлял им, пока я в боях.

– Хорошо, – сказала Сигурни, испытав облегчение. – И когда следующий бой?

– Не на этой неделе. Мы собираемся на Фестиваль Луны через пару дней. Хотим отдохнуть. Да и средств на взнос пока нет, а законодательно я от боёв свободен. Хочешь иди, не хочешь….

– А вы возьмёте меня с собой на фестиваль? – вдруг оживилась Сигурни, едва не вскочив с постели.

«Куда тебе, калека?» – чуть не выпалил я, но сдержался. Вместо этого спросил:

– Как ты это себе представляешь?

– Ну, я на костылях могу. Или на каталке, – предположила Сигурни. – Врачи говорили, что протез можно отключать от фермы на день-другой. Из-за этого затянется лечение, но максимум на сутки. Пожалуйста, – я впервые видел её настолько эмоциональной. – Для меня это очень важно!

– Да, конечно, – ответил Горо. И я нахмурился. Нет, не потому что он пошатнул мою лидерскую позицию. Не потому Горо что совсем по-детски и предсказуемо пытался колотить перед возлюбленной понты. Всем и так известно, кто в доме хозяин. Я просто не понимал, зачем перегружать Сигурни. – Я думаю, вряд ли Макото будет против.

– Я не против, – я пожал плечами. – Если уж врачи сказали…. Хорошо. Мы возьмём тебя с собой.

– Ура! Спасибо, Макото! Извини, – она засмущалась. – Я бы обняла тебя, но не могу из-за протеза.

Горо незримо дрогнул. Впрочем мне было ясно, от чего. Сигурни вешалась на мою шею, а Горо почти игнорировала.

– Тогда готовься. В день фестиваля мы за тобой зайдём. Пойдём, Горо. Нам надо заскочить ещё кое-куда, – сказал я.

Мы тепло попрощались с Сигурни, и покинули госпиталь, снова оказавшись в лифте. Я решил сгонять на четвёртый уровень и устроить Хэчиро внезапный визит. Странно, но просьбу погибшего Сато игнорировать не хотелось. Ко всему прочему, я уже созрел для того, чтобы макнуть поганца Хэчиро лицом в унитаз. Социальный капитал и средства для этого у меня теперь были. Во многом благодаря предсмертному выступлению снайпера. Только я знал, что снайпер был полубогом. Для публики он оставался человеком, и именно этим представлением стоило воспользоваться.

Мы пересели из горизонталтьного лифта в вертикальный. Шахта как раз вела к небоскрёбу Мацубаэ, а за десяток тысяч люменов лифтёр закрыл глаза и на уровень нашего допуска, и на божественность моего происхождения.

Горо снова разговорился, пока пялился в темноту за окном.

– Ты злишься, за то что я позвал Сигурни без твоего разрешения? – вопрос прозвучал осторожно.

– Чем бы детя ни тешилось, – по-взрослому равнодушно ответил я. – Тема не касалась ни дел клана, ни вопросов выживания. Напротив, ты хорошо проявил себя на втором обруче, и такую мелочь, как лёгкое панибратство, я готов простить.

– Я не хотел бить по твоему авторитету, – оправдался Горо, искренне. – Я боялся, что ты откажешь ей. И потому сделал так, чтобы ты постеснялся сказать ей «нет».

Честно говоря, привычка японцев действовать из-под куста за пределами поля боя немного раздражала меня. Мне нравилась баранья прямолинейность, больше присущая гражданам российской империи.

– Почему же? – полюбопытствовал я.

– Она тебе не рассказывала, почему оказалась в списке ЧИП? Почему попала с нами в пустыню?

– Я не спрашивал, – честно ответил я, пожав плечами. – А при чем тут это?

– При всём, – вздохнул Горо. – Мне она тоже ничего не рассказывала. Но пока ты воевал со снайпером в джунглях, она в бессознанке бормотала слово «Рюкю». И тут-то я понял, кто она такая и за что попала в список ЧИП, за что попала на крышку. Об этом по каналу "GodFight-Prime" сообщали, но я тогда внимания не обратил. А как услышал от неё слово "Рюкю", так вспомнил сразу.

– И? – не понял я.

– Либо речь была о старшей школе Рюкю рядом с парком, либо о самом парке. В парке ничего особенного не происходило, а вот в школе…. В школу какой-то псих припёрся на выпускной бал с катаной и бутылками с зажигательной смесью. Зарубил пятерых учащихся, ещё троих сжёг. Мог бы и больше, но его остановили.

– Кто остановил? – заинтересовался я.

– Сигурни, – ухмыльнулся Горо. – Чувак был тупым как пробка, рассчитывал, что школота будет его бояться. Впрочем, школьники и впрямь забились по углам, разбегались кто куда. Взрослые палец об палец не ударили. Но Сигурни воспользовалась его неосмотрительностью. Он не ожидал сопротивления, не оглядывался совсем, и короче, – Горо остановился, чтобы перевести дыхание. – Сигурни сняла обувь, на носочках подкралась к нему сзади, и вспорола артерию на шее канцелярским ножом. Прикинь? Кровища фонтаном хлестала. Я видос в сети видел. Ей одной смелости хватило, – восхитился Горо. – Если бы не она, жертв было бы больше.

– А причем тут ЧИП? – не понял я, но уже догадывался, в чём дело. – Она же герой. За что её сослали на крышку?

– За убийство, – фыркнул Горо. – В условиях перенаселения досинам только дай повод для ссылки на крышку или утилизации. Они и фамилии не спросят, и не посмотрят, кого и за что ты убил. Если Императорская Палата уничтожает людей за безденежье, то убийцам тем более не повезло. Убей она нормального человека, её бы замочили на месте. Но она убила урода, и ей дали шанс выжить. Как герою.

Н-да уж. Я удивился, на самом деле. Даже первый владелец тела таких подробностей не знал. Выходит, что нас с Кайоши не уничтожили только благодаря связям с Симурой старшим, дв и вообще лишь потому, что я был его внуком. Будь на нашем месте кто попроще – от них бы мигом избавились.

– Не понимаю, в чём тут связь с Фестивалем Луны, – признался я.

– В том, что выпускной для Сигурни обернулся кровавой баней, – пояснил Горо. – Девочка просто хочет побывать на празднике, побыть принцессой, порадоваться, и никого не убивать.

– Компенсировать издержки, – задумчиво резюмировал я.

– Вроде того.

– Чтож, тогда тебя тем более можно понять. И я с тобой согласен, – поддержал я. – Значит, возьмём её с собой.

– Спасибо, – искренне поблагодарил Горо. – Извини ещё раз, что пришлось использовать уловку. Больше не повторится.

– Ладно, – мне вдруг захотелось проявить дружелюбие и хлопнуть его по плечу, но я не стал этого делать. Не знаю, почему. Что-то остановило. – Всё в норме.

Лифт дрогнул на остановке, и створки распахнулись, открыв взору двор небоскрёба Мацубаэ. В нём развернули настоящий сад камней. Сделали лужайку, пустили тонкую искусственную речку, а через неё бросили каменный мост. Нечто подсказало мне, украшения были куплены на мои гонорары, и хоть сумма по сравнению с нынешним капиталом скромная – я разозлился.

Мы вошли внутрь. Тучные бизнесмены расселись в креслах, ожидая своей очереди на приём, а я ждать не планировал. Молча подошёл к лифту, ткнул в кнопку вызова, и почувствовал на себе возмущённые взгляды. В том числе секретарши, которая постоянно хамила мне во время прошлых визитов. Толстосумы не рискнули открыть рот – из немощных я перешёл в категорию сильных, теперь смертные меня побаивались, но всё же не уважали. Однако секретарша отличилась:

– Нищебродам и божкам тут не место, – возмущённо произнесла она. – Убирайтесь, или я обращусь к досинам! – она пустила ладонь под стол, потянувшись к тревожному сенсору.

– Заткни пасть, тварь, – мрачно огрызнулся я. Столь внезапное хамство сконфузило её. Чёрт, как давно я мечтал это сделать. Теперь у меня была возможность конкретно фрагментировать слабоумных людей с низким уровнем интеллекта, вроде этой секретарши. С Хэчиро такой трюк не прокатит – он хоть и пил, но был умнее, чем его прислуга. А вот на ней можно отыграться.

– Простите, господин, – она вдруг согнулась в глубоком поклоне. Я всего-то на одну Точку надавил, а она уже была готова сделать для меня что угодно. Бизнесменов её поведение тоже поразило. Как это – Бога назвали господином, да ещё и пропустили вне очереди. – Я сообщу господину Хэчиро.

– Не надо, – я покачал головой. – Пусть мой визит станет для него сюрпризом.