Текст книги "Кровавая битва Богов (СИ)"

Автор книги: Александр Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Глава 2. «Новый мир»

Я оказался в холодной флюоресцирующей жидкости, в воде, если угодно, да вот только больно густой она была, словно желе. Передо мной ослепительно светился стеклянный прямоугольник крышки.

Попытался вдохнуть – черта с два, нос зажимало какой-то прищепкой. Легкие обожгло, брюхо свело болезненным спазмом, и я подумал, что задохнусь, даже в глазах потемнело. Благо, вовремя ощутил на языке привкус пластиковой кислородной трубки, и шумно вдохнул через рот, насыщая организм кислородом.

Голова закружилась. В крышке мерцали разноцветные огни – наверное, светились индикаторы снаружи, или кто-то просто хотел сварить меня живьем, бросив мой гроб в пламя. Я не испытал страха, потому что был готов к смерти, но, всё же кое-что показалось мне странным.

Руки и ноги зажимало жесткими металлическими ремнями, и даже при всем желании воспользоваться телом я не мог. Тело было щуплым, слабым, в таком состоянии я помнил себя пару тысяч лет назад, когда был подростком лет четырнадцати.

Ну ты и чертовка, Наири. Нельзя было сразу меня прикончить? Надо безусловно помучить, кинуть в тело немощного подростка, утопить. Я расслабился. Не видел смысла брыкаться. Лучше не паниковать, а внимательно осмотреть пространство на предмет акупунктурных точек. Они были. Светились затейливыми символами по углам крышки. Вот только каким образом сообщать им эмоции и управлять ими – я не знал. Можно было расплавить их, разорвать, или попросту рассеять в пыль. Попробовал нахмуриться, чтобы использовать магию разрушения, но ничего не вышло.

То ли силы меня покинули, то ли окружающий мир в текущей реальности не мог меня услышать. Ладно. Если нельзя что-то сделать, надо расслабиться. Событийность сама, со временем, подкинет способ решения проблемы, и это случилось раньше, чем я ожидал.

Что такое минута после сотен лет заточения? Ничто. И ровно через минуту в свете крышки появилось чье-то лицо. Кто-то снаружи смотрел на меня с равнодушием, но чувствовалось в его энергетике легкое благоговение, надежда. Кем бы он ни был, я четко ощутил его намерение освободить меня, но должен признать – внешние проявления чувств он контролировал отменно.

Давление постепенно падало. К потолку устремились пузырчатые струйки газа, и я ощущал, как по стопам скользила уходящая из капсулы жидкость. Капсулу осушило и продуло, да так, что я промерз до самых костей.

Крышка открылась. Я вознамерился шагнуть из нее победоносной поступью, громогласно заявить о себе жалкому смертному, чтобы отогнать, на всякий случай, но тяжелый ошейник потянул меня вниз и я свалился пластом, будто бревно.

– Удивительно. Симура младший обрел Божественную память? Вот кого-кого, а тебя я точно не ожидал тут увидеть, Макото, – произнес мужчина, выглядевший странно. Ещё и имя моё назвал, но это, скорей всего, было совпадением. Подсознательно я понимал, что на нем потертая белая рубашка и офисные брюки, да и сам он выглядел не очень. Бледновато. Будто он постоянно не доедал. У нас так не одевались, и всегда ели досыта. Значит, мир точно был не моим. По виду типичный японец: темноволосый, низкорослый и тщедушный. – Тебя сюда родственники определили?

– Не знаю, – соврал я, чтобы лишний раз не отсвечивать своим происхождением. – Не помню.

А я всё помнил. Для Духа разума моего уровня было не проблемой считать память с мозга нового тела, правда значительная часть воспоминаний не считывалась, но это пройдёт со временем. Память будет раскрываться постепенно. Да и разве это мозг? Так, слабенький биологический компьютер с ужасными вычислительными способностями. Мне предстояло хорошо над ним поработать. Макото Симура, шестнадцать лет, младший наследник клана Мацубаэ, которого Хэчиро, старший брат, под шумок закатал в складскую капсулу, чтобы не делиться наследством. Пацан, вообще, должен был умереть, но я вовремя оказался в его теле, и Дух разума спас ему жизнь.

– Меня зовут Кайоши, и теперь я – твой новый хозяин. Ты точно не Макото. Как тебя зовут, мерзкий Божок? – он поправил очки с модной узкой оправой.

– Да неужели, – я перевернулся на спину, и шумно дышал, хватая ртом воздух. Разглядел акупунктурную точку на животе Кайоши. – А хочешь, я сделаю так, что ты три дня будешь кровью срать и умрешь на унитазе? Забавная была бы смерть.

– Странный Бог, – задумчиво ответил Кайоши. – Тебя что, ничему не научили перед усыплением? Я даровал тебе возможность жить. Ты должен боготворить меня.

– Какой Бог будет боготворить человека? – усмехнулся я. – Смотрю, у вас у всех тут крыша не на своем месте.

От слова «крыша» Кайоши незримо дрогнул. Видимо, в его жизни это слово было связано с чем-то страшным, но меня это не волновало. Надо было с ним разделаться, чтобы не мешал. Я уже собрался превратить его кишки в кровавую кашу, как вдруг он выдал:

– Мы не с того начали. Извини, – сказал он, но совсем без эмоций и сожаления. Просто понял, что тактику общения нужно менять. – Меня зовут Кайоши, и мне нужна твоя помощь. Я в очень плачевном положении.

– А кто ты такой, чтобы я тебе помогал? – я попытался встать, но на ослабших руках едва удалось приподняться. – И что мне за это будет?

– Ну, – он пожал плечами. – Ты хотя бы сможешь выбраться отсюда. А там посмотрим, чем мы сможем друг другу пригодиться.

– Хорошо, – вздохнул я. – Встать поможешь?

Он кивнул, помог мне подняться, и я закинул руку ему на шею, чтобы не свалиться. К горлу подступил рвотный ком, в голове зашумела кровь от перепада давления, перед глазами чуть потемнело. Проклятие. Удовольствие ниже среднего, быть человеком.

Я осмотрелся. Света не было. Лишь крышки капсул светились в темноте. Тысячи капсул, вмонтированных в блоки высотой с пятиэтажный дом. Складское помещение, наверное.

– Это что? – спросил я, пока мы с Кайоши шагали по холодному решетчатому полу.

– Это Боги, которых пока не купили, – пояснил Кайоши. – Спят, ждут счастливого часа.

– Боги, которых не купили? – удивился я.

Кайоши не успел ответить. Пол загремел в темноте под подошвами армейских ботинок. Я увидел зеленые окуляры приборов ночного видения. Люди, определенно люди. Боевая группа – человек шесть. Маги в моем мире и так могли видеть в темноте, технологические приспособления им не требовались. Значит, здесь господствовала наука.

– Стоять! Рожами в пол уткнулись, быстро! – рявкнул охранник, показавшийся в слабом свете крышки капсулы. Он направил на меня крупнокалиберный пистолет и снял его с предохранителя. – Дернешься – стреляю!

Ага, как же. Он был покрыт акупунктурными точками с ног до головы. На эту надави – нога сломается, на ту надави – черепная коробка взорвется. Сюда надави – он вспыхнет пламенем, как факел. В данном случае не требовались магические жесты, достаточно взгляда.

И Бог мой, как же я удивился, когда связь с выбранной точкой не установилась. «Это еще что за чушь» – озадачился я. Две тысячи лет виртуозно обращался с магией, а тут на тебе, даже поджечь никого не смог.

– Успокойтесь, – произнес Кайоши. – Мы попались, да. И не собираемся никуда бежать. Давайте договоримся, а?

– С тобой, полубожок, у нас будет разговор отдельный, – злобно процедил охранник сквозь зубы. – Вяжи их.

Я нахмурился, вогнав ум в состояние предельной концентрации. Нет во Вселенной места, где невозможна хоть какая-то степень взаимодействия с окружающим миром, и, к счастью, одна из точек на охранниках светилась ярче остальных.

Та, что на лбу.

Значит, пора применять мимику разума.

Точка отреагировала на мой взгляд. Я сделал выражение лица максимально расслабленным, непринужденным, мысленно соединив охранников цепью. Они сию же минуту потеряли сознание: кто кулем скользнул по стене на пол, а кто повалился на месте, будто бы дубинкой по затылку получил. На полу загремели оброненные пистолеты. «Ментальный удар» не убил, но, по крайней мере, вышиб врагов из сознания минут на десять.

– Ты как это сделал? – поинтересовался Кайоши. Мой трюк поразил его, что-то показалось ему противоречивым. – На тебе же ошейник.

– И что? Он мне не мешает.

– Хорошо, – он озадачился. – Разберемся. Наверное, бракованный.

Мы заковыляли рядом с охранниками, я с любопытством взглянул на пистолет и спросил:

– Оружие брать не будешь?

– Нет, – Кайоши покачал головой. – Если досины увидят оружие, сразу будут валить на повал. А я пока умирать не хочу. Меня и так за банкротство в список ЧИП оформили, и я не намерен упускать шанс выжить.

Досины, ЧИП…. А! Возникла мысль, что это местные блюстители правопорядка. Полиция. Значит, мир более или менее цивилизованный, хоть и немного странный. Ещё список ЧИП этот…. Что за список, я не понял, но ощущение тревоги от мысли о нём возникало.

Мы вышли к разгрузочному терминалу, спустились по шумной железной лестнице, и оказались во внутреннем дворе, где было посветлей. Над забором гудели уличные фонари, высвечивая цилиндры грузовых лифтов, и я с удивлением заметил, что в небе была беспросветная чернота. Я ни облаков не увидел, ни звезд, ни местного спутника.

– А где небо? – спросил я. Нужные воспоминания, почему-то, не появились.

– Снаружи небо, – коротко ответил Кайоши. – Ты как из другого мира свалился. Это же Эн-Токио, – мы направились к грузовому лифту. – Огромная труба. Тебе память отшибло, что ли?

– Да, – соврал я. – А японский архипелаг?

– Оно и видно…. Острова под водой, пока солнце светит.

Я услышал слева механическое шипение, и увидел, как открылась круглая створка лифтовой шахты. Оттуда поднялся, возвысившись над полом, тройной досинский лифт, оснащенный проблесковыми маячками. Кайоши замер, я вопросительно на него взглянул.

– Не шевелись лучше, – посоветовал он. – Убежать мы уже не успеем. Всё. Отбегались. Охранники успели досинам просигналить. Эх. Глупо было надеяться на другое.

Из лифтов высыпало десять крепких молодцов в белоснежной военной форме. Под козырьками кепок, лихо сдвинутых на глаза, я увидел безэмоциональные выражения на волевых лицах. Досины в момент нас окружили, вскинули автоматы и один из них, с офицерскими погонами, рявкнул:

– Смир-р-р-на! Даже не моргать!

А я моргнул, дурак. Надеялся сложить их, как охранников, но тут же услышал хлопок выстрела, стиснул зубы и ощутил, как мощный электрический разряд пронзил каждую молекулу моего тела. Что-то больно кольнуло меня в ребра, но это я почувствовал после того, как свалился на пол.

Досины отработали оперативно. Секунду назад мы стояли истуканами, а теперь разлеглись, будто бесчувственные мешки с картошкой. Кто-то придавил мне голову коленом, да так, что череп чуть не треснул, а кто-то заломил мне руки за спиной и сомкнул на запястьях холодный металл наручников. Сильно сомкнул – ладони сразу же стали неметь.

Двое досинов скрылись за воротами погрузочного терминала, а остальные держали нас на прицеле.

– Позвонить дайте, – прошипел Кайоши. – Да не дави на рёбра! Больно же! Убери колено!

– В отделе позвонишь, как протокол составим, – офицер уселся прямо на Кайоши, достал из кармана сигарету, сплюнул и закурил. – Вот чего вам на втором уровне не сидится, а? Работай себе, живи себе. Нет. Надо Святую Императрицу за косички подергать. Надо судьбу испытать.

Кайоши задергался, пытался вдохнуть как можно глубже, но тушу увесистого офицера сбросить с себя не мог.

– Командир, – досин показался в воротах терминала. – Охранники живы, но в отрубе. Одна капсула вскрыта. Порохом не пахнет. Никто не стрелял, вроде.

– О! 2-14 и 8–3, – офицер щелчком выбросил сигарету в сторону, и жадно потер друг о друга ладони. – Какой жирный протокол вы мне подкинули, ребята…. Стоп, – офицер всмотрелся в мое лицо, поднялся с Кайоши и тот сделал шумный вдох. – Ты случаем не Симура младший? Ты погляди! – он радостно хлопнул себя по коленям. – Двух Богов одним выстрелом! И потеряшка нашлась, и грабителей накрыли! Какой отличный сегодня день! Да я с вами на повышение пойду. Итак, – офицер перевернул Кайоши на спину, достал из его кармана плоский проектор с голограммой паспорта. – Очевидно, что ты ворюга, но это так, формальность. Кайоши Абараи, угу…. – он провел пальцем по голограмме, прокручивая страницу. – Печати на владение Богом нет. Может быть, патент имеется?

– Дома оставил, – буркнул Кайоши.

– Конечно, – снисходительно улыбнулся офицер. – Все вы так говорите. Ну, ничего. А…. Так ты уже в ЧИП’е. Банкрот, значит. Ладно. Возни меньше будет.

– А пацан что? – досин обратился к офицеру, кивнув на меня.

– Ты что, ошейник не видишь? Он проклят Божественной памятью. Всё. С Мацубаэ свяжемся, – подчеркнул он, – Если не выкупят, то на деактивацию отправим и обратно в капсулу. Хотя это, считай, вечное заключение. Кому нужен товар со вскрытой упаковкой? Так что скажи господину Кайоши спасибо, парень, – офицер обратился ко мне. – Ты лет десять проваляешься в капсуле, а потом тебя выкинут за борт, как просроченного. Черт, – вздохнул он. – Всё равно тебя в отдел тащить придется. Чертовы бюрократы со своими бумажками. Ты, – он обратился к досину. – Акт временного изъятия на Симуру младшего составь. IMEI-код спиши с капсулы. Он там есть, внутри. С господином Хэчиро свяжись. По закону положено хотя бы одного родственника уведомить. А там посмотрим, купят его или нет.

– Да помню я….

– Нихрена ты не помнишь! – вспылил офицер. – Третью планерку подряд перед начальством краснею! Убил бы!

– Не надо Хэчиро, – это Кайоши влез в разговор, подняв голову. – У меня есть номер Симуры старшего. Его уведомим.

– Как угодно, – пожал плечами офицер. – Мне без разницы. В лифт их.

Лифт спустился прямо в отдел, и когда створки открылись, я увидел потолочную лампу, мягко освещавшую чистый вестибюль. Я немного озяб от прохлады. Стены хоть и были начищены до блеска, но все равно источали запах застарелой бомжатины, который нельзя было вывести никакими средствами. Мне было всё равно, на полях и не такого нанюхался, а вот Кайоши чувствовал себя неуютно, даже подавленно. Внешне он этого не показывал, но напряжение отчетливо ощущалось в его энергетике.

– Чего встали? А ну, пшли, – нас грубо вытолкнули из лифта в вестибюль. – Рыба! – офицер постучал в стекло к дежурному, но тот лишь что-то буркнул и вяло отмахнулся, усердно изучая какие-то бумаги. Видать, консервативные были досины, раз бумагой пользовались, а не нейрофонами. – Ну, Рыба! Очнись! Глянь, кого я привел!

– Ферзь, твою-то мать! – Рыба раздраженно хлопнул ладонями по столу. – Ну чего ты пристал? Какая мне разница, кого ты там притащил?

– Утю-тю, – издевательски сощурился Ферзь. – Ты посмотри сначала, а потом рогопилить начинай.

– Ну чего…. – Рыба взглянул на меня и вскинул брови. Медленно уселся в кресло, не отрывая от меня взгляда. – Этож что я, зря акт пропажи весь день сшивал? – он взял со стола лист, порвал его и выбросил в урну.

– Тебе бы только за бумажки переживать, – скривился Ферзь, и протянул Рыбе акт временного изъятия. – На. И акт купли-продажи подготовь на всякий случай. За ним, возможно, приедут.

– Да чтоб вас всех, – сетовал Рыба. – Я домой сегодня уйду, или нет? Сразу бы на деактивацию его отправил. Ну, аристократ он, да и бес с ним. Всё равно он с Божественной памятью никому не нужен нафиг.

– Ну ты и дурак, – Ферзь пальцем у виска покрутил. – Возможно, что на пацана покушение совершили. Если мы дело запустим, да ещё и раскроем, то сможем самого Хэчиро прижать. Императрица нас тогда озолотит. И внеочередное звание даст. И премию выпишет.

Глава 3. «Старик Симура»

– Я спать хочу, а не премию, – брюзгливо отозвался Рыба. – Три люмена в бонус выпишут, и нафиг. Ладно. Не мозоль глаза.

– Как скажешь, – пожал плечами Ферзь. – Пойдем.

Мы, в сопровождении Ферзя и двух досинов, блуждали по длинным и ветвистым коридорам. Понятия не имел, как они тут ориентировались. Дверей полно, окон вообще не было, а тусклый свет утомлял глаза. Нас завели в просторный кабинет, пахнувший не лучше вестибюля, и усадили на трухлявый диван, растопорщившийся рваной обшивкой и пропахший клопами.

Ферзь уселся за стол, выдвинул ящик и достал оттуда бланк протокола. Затем он достал из кармана сканирующее устройство размером с маленький фотоаппарат, подошел ко мне, буркнул: "в объектив смотри" – щёлк. Устройство издало механический писк, как при запуске прибора ночного видения. Ферзь взглянул на дисплей, задумчиво почесал в затылке, и произнёс: "Странно. Как это…. Бог, но Божественной памяти нет". Он уселся за стол.

– Итак, давай вкратце пробежимся по основным моментам задержания, чтобы облегчить друг другу жизнь, – предложил он, устало взглянув на меня. – Тебе нужен шанс не загреметь в капсулу, а я просто хочу домой, так что давай без концертов. Ладно?

– Да по роже ему надавайте, – злобно предложил досин. – Зачем с Богами церемониться?

– По закону положено, – мрачно ответил Ферзь. – И не вздумай варежку разевать, когда я говорю с арестантом. Понял?

– Виноват, – хмуро ответил досин. Покорности в его речи не было, и чувствовалось, что останься я с ним наедине – будет худо. – Простите.

– Молодец. Итак, – Ферзь достал сигарету, закурил и укутался дымом. – Назови стихию, грейд и эшелон, – он занес ручку над протоколом.

– Не знаю, – честно ответил я.

– Началось, – раздраженно фыркнул Ферзь и бросил ручку на стол. – Я же сказал, без концертов. Или ты в изолятор захотел? К приземленным? Они тебя быстро за бутерброд с сыром разговорят.

– Грейд три, эшелон один, Бог металла, – выдал Кайоши. – Так на капсуле было написано.

Сначала Ферзь сощурился, хотел возмутиться, а потом пожал плечами и сделал пометки на бланке.

– Пойдет, – сказал Ферзь. – Зовут как?

– Макото Симура.

– Хорошо. Дата рожд…. – он прервался на полуслове, всмотрелся в протокол и недовольно выругался: – Господи! Слышь, молодой, вы куда протколы по форме 4 дели? Почему тут только 3? Я же сказал в дежурке распечатать.

– Ну, я и распечатал, – с непониманием ответил досин. – Давайте схожу….

– Ага, щас! – Ферзь встал со стула. – Сам схожу. Еще не хватало, чтобы ты опять накосячил. Следите за ними.

– Проследим, – кивнул досин, и, стоило Ферзю выйти из кабинета, досины впились в нас злобными взглядами.

Тот, кого Ферзь назвал Молодым, подошел ко мне и схватил за ошейник. Дыхание у него было горячим, неприятным, он сутки как не чистил зубы, судя по запаху изо рта. Хватка крепкая – ничего не противопоставить, особенно с моим тщедушным телом.

– Не вздумай, – тихо посоветовал Кайоши. Не знаю как, но он догадался, что я хотел вырубить досина «ментальным ударом». Я решил прислушаться. В прошлый раз совет его хоть и привел нас сюда, но мы, по крайней мере, остались живы.

– Не вякай! – второй досин с размаха щелкнул Кайоши кулаком по носу. Кайоши вскрикнул и схватился за разбитый нос.

– Знаешь, что из-за твоих сраных предков мой отец руки лишился? – грубо обвинял он. – Знаешь, что мы из-за вас жили в страхе и прятались по тёмным углам, как крысы?

Он не дождался ответа, и ударил меня в скулу. Сильно ударил. Когда перед глазами вспыхнуло, я ощутил, как треснул зуб. И тут же меня пробрало от злобы до глубины души. Да, Кайош намекнул, мол, магию использовать нельзя. Но позволять себя избивать я не хотел. Старые рефлексы Духа разума, наработанные столетиями. Либо ты жрешь, либо сожрут тебя. Закон поля Илларана.

Молодой хотел ещё раз меня ударить, но я решил, что лучше сам буду бить. Он очень неосмотрительно взялся за ошейник, потому что я со всей силы укусил его за кисть. Зуб со сколом стал гораздо острее, так что когда я почувствовал на губах соленый привкус крови, Молодой вскрикнул от неожиданности и попятился к выходу, утратив равновесие.

Я не дал ему расслабиться и прийти в себя, вскочил с дивана. Да, массой тела врага было не взять, но работу по болевым точкам никто не отменял. Благо, яйца у тварей поля и людей располагались аналогично. Ногой бить нужно в два этапа, всегда, иначе один этап будет бесполезен без другого «Создай импульс стопой, ударь коленом и тут же выброси ногу, впечатав в цель пятку или подушечки стопы» – говорила Рэви, и я так и сделал. Когда я воткнул пятку врагу в пах, под ней точно что-то расплющилось. Молодой выпучил глаза, взвыл от боли и рухнул на колени, раскраснелся лицом, будто рак. И не мог пошевелиться, не мог попрыгать на пятках, и наверное забыл свое имя.

Рэви обучала меня азам боевого искусства зэмрота, чтобы я, помимо магической силы, имел преимущество в ближнем бою. Могу сказать, что в процессе первых схваток с человекоподобными тварями из полчищ Наири порой приходилось биться голыми руками, поскольку внезапно короткая дистанция на магии сосредоточиться не позволяла. И вот в боях с этими тварями, по сравнению с которыми человек просто вошь, мне удалось разработать собственное ответвление зэмрота, пригодное только для характеристик моей души. Максимально быстрое, максимально мощное и смертоносное.

К счастью, Дух разума мог перемещать наработанные рефлексы между телами, а рефлексов у меня было не занимать. Родители Намити, Акихико и Рэнзи обучали детей самообороне, чтобы те могли дать сдачи хулиганам, а меня Рэви учила убивать. Любыми средствами. Не озираясь на жестокость приемов. Хотелось разорвать глотку врага зубами, растоптать ему череп, но пришлось сдержать себя.

– Да ты оборзел, божок! – напарник Молодого выхватил пистолет из кобуры и щелкнул затвором.

– Ат-ста-а-а-ви-ить! – на пороге появился Ферзь. – Э…. – он увидел Молодого, который повалился на пол и глухо стонал.

– Он мне яйца расплющил к Божьей матери! – мучительно провыл Молодой, глотая слёзы. – Гнида!

– Тебя мелюзга так отделала? – изумился Ферзь. – В нем семьдесят килограмм веса. Стоп…. – он взглянул на Кайоши и меня. – Вы их лупили, уроды?

– Они попытались сбежать….

– Вон отсюда! – рявкнул Ферзь. – И отведи этого кретина в лазарет! Скажи, чтоб Муся кастрировала его нахрен!

Молодой со стонами принял помощь напарника, и они вышли прочь.

– Сядь, – сказал Ферзь, поймав на себе мой взгляд. – Успокойся. С этих дебилов за косяк спросят. А нам надо продолжить. Твою! – он стукнул кулаком по столешнице. – Чертовы идиоты. Додумались же под камерами аристократа колотить. Ты, – он обратился к Кайоши. – Нос сломан?

– Нет, – шмыгнул Кайоши. – Но разбит и болит ужасно. – Ясно. Побои будем снимать?

– Нет, – отказался он. – Не вижу смысла.

– Хорошо. Ты позвонить хотел. На, – он достал пластину паспорта, и бросил ее Кайоши. Кайоши неловко её поймал, чуть не уронил.

И Кайоши позвонил, с помощью паспорта разблокировав нейрофон в своём мозге. Я толком не слышал с кем и о чем он говорил, задумался. Понял лишь, речь о каком-то господине Симуре. Но это мало меня волновало. Итак, дано: тщедушное тело аристократа, скорее всего младшего, скорее всего нелюбимого. Мир, в котором противозаконно быть магом, или, как люди их называют, Богом. Мир, в котором пространство слепое и глухое как старый дед, а значит, я либо пока не понял каких-то особенностей местной Силы, либо был абсолютно беспомощен. Ошейник, который не блокировал мою магию, наверное потому, что я брал ее из вне. Он же пытался десятью печатями заблокировать что-то внутри меня, и отсюда я следовал вывод: боги черпают магическую мощь из внутренних ресурсов.

Гм. Эта мысль показалась мне интересной. Была тут какая-то взаимосвязь, но я пока её не понимал. Следовало подумать ещё, но голос Ферзя вырвал меня из размышлений:

– Пацан, очнись.

– А? – я взглянул на него.

– Как ты оказался в капсуле? – спросил он. – Это было покушение? Хэчиро тебя туда засунул, потому что ты проснулся с Божественной силой? Я прав? И почему ты…. Ты вообще знаешь, кто ты такой? Знаешь, из какой семьи твоя тушка? Знаешь, какой из Старших богов твой отец? Кто твоя мать?

– Я почти ничего не помню. Я знаю, что Хэчиро пытался меня убить. Всё.

– Как? При каких обстоятельствах?

– Не знаю.

– Приплыли, – Ферзь хлопнул в ладони. – Издеваешься? Дай мне компромат на своего братца. Я его закрою. А потом с уродами из Сугавары и Исиды разделаюсь. Какого хрена ты брата покрываешь? Он хочет твоей смерти.

– Я не помню….

В коридоре послышались шаги, и мы замолчали. В кабинет, без стука и приглашения, вошел господин Симура. Высокий и щуплый старик в вылощенном деловом костюме, с морщинистым, тщательно выбритым лицом. Вообще, он выглядел достаточно злобно, но я чувствовал его энергетику. Да еще и вспомнил, как старик Симура разрешал бывшему владельцу моего тела оставлять бездомных животных, которых он таскал в поместье каждую неделю. Даже помогал ухаживать за ними. В общем, добрый старик.

– Господин Симура, – Ферзь встал и учтиво поклонился. Симура кратко поклонился в ответ, хотя аристократам было не положено выражать уважение к простолюдинам. – Я нашел вашего внука. Но….

– Мой мальчик! – обрадовался Симура, и подошел, заключив меня в крепкие объятия. – Как же я рад тебя видеть!

У меня на спине проступил холодный пот. В последний раз я чувствовал человеческую любовь сотни лет назад, правда до того, как Рэви поговорила с отцом Акихико и помрачнела. Она относилась ко мне так же, пока не озверела, и вдруг на душе сделалось пусто, сделалось злобно. Но я решил, что не буду отвергать старика. Он мог мне пригодиться.

– Спасибо, что сразу не отправил его на деактивацию. А…. – Симура увидел ссадину на моей скуле. – Кто его избил?

– Это ещё кто кого, – усмехнулся Ферзь. – Ваш мальчишка, походу, прервал родословную одного из моих шалопаев. Не волнуйтесь. Их я накажу. Но пацану повезло. Если бы у меня не появилось настроение поехать с ними на тревогу, они бы расстреляли его на месте.

– Знаю, – кивнул Симура. – И благодарен тебе за это.

– Да бросьте вы, господин Симура. У меня у самого такой же пацан был, и его наряд досинов не пожалел, – ответил Ферзь. – Но выкупить его вам всё равно придется, увы. Таков закон.

– Хорошо, что ты их соблюдаешь, – сказал Симура. – Сколько?

– Ну, за такого тысяч триста, – ответил Ферзь. – И договор надо будет у дежурного взять, на подпись.

– Понял. А с этим что хочешь сделать? – Симура указал на Кайоши.

– Продержать здесь до отправки на крышку, – пожал плечами Ферзь. – Он и так в списке ЧИП. Банкрот.

– Замять можно? – поинтересовался Симура, и сразу же добавил: – Плачу вдвойне. Еще триста. Тебе на счет.

– Замнём, – вздохнул Ферзь. – Я обычно так не делаю, но вы человек хороший. И должен вам сказать, что это Хэчиро сунул мальчика в капсулу.

– Что? – нахмурился Симура. – Доказательства есть?

– Нет никакого компромата. Только слова пацана, но обстоятельств он не помнит.

– Это мы самостоятельно выясним. Пока громких обвинений не надо. Рано, – произнес Симура. – Ладно. Протокол будешь дописывать?

– Смысла нет, раз всё замяли, – Ферзь разорвал бланки и бросил их в урну, крышка захлопнулась и бумагу испепелило жаром. – Вы мне и так премию выписали. Переживу.

– Тогда мы пойдем.

– Только не забудьте договор подписать.

Вот так меня и купили, как какую-нибудь собачку или котёнка. Мне не нравилось чувствовать себя товаром, но ёкай его знает, что со мной случилось бы, не появись Симура. Дежурный выдал ему бланк, тот оставил подпись и сделал перевод на счет Ферзя, воспользовавшись платёжными часами, светившими интерфейсом на его запястье.

Сначала мы спустились на досинском лифте, а затем перешли в частный, с позолоченными дверьми из армированного металла. Кайоши будто бы засиял; сенсоры в лифте были новыми, не обожженными, стенки приятно пахли фруктовым мылом и чуть ли не блестели от ежедневной чистки.

Симура мазнул пальцем по сенсору с цифрой «2» и лифт бесшумно тронулся. Настолько неощутимо, что мне показалось, будто мы стоим на месте. Лишь когда лифт покинул тоннель, я увидел пейзаж второго уровня: огни в окнах жилых тросов, светлячки лифтов, курсировавших между ними на магнитных рельсах.

– Вот это понимаю, лифт. Не то что общественные, – восхитился Кайоши.

– Знаешь, общественные и частные лифты появляются на линиях в одинаково хорошем состоянии, – сказал Симура нравоучительно. – И ухаживают за ними одни и те же люди. Если бы не тяга жителей второго уровня к разрушению, уровень был бы чище. И не пытайся сменить тему. Ты хоть и вернул мне внука, но, всё же, ограбил склад. Причем ничего не сказав о том, что стал банкротом и попал в список ЧИП. Обсудим всё дома, после еды. Думаю, вы проголодались. Сейчас давайте помолчим.

И мы молчали. Я понял, что Симура сделал меня своей собственностью, однако жить я смогу несравнимо лучше, чем другие Боги. Иногда в памяти всплывали фрагменты прошлой жизни, и так я понимал, как именно жители этой Японии относились к божествам. В этом мире Богом быть действительно трудно. Бог не знает, зачем его купили. Может он будет создавать фигурки милых зверушек для жителей второго уровня, а может владелец отправит его на крышку, чтобы заработать гонорар и деньги с со ставок.

Что бы Бог не сделал для человека, человек всегда будет им не доволен, а Бог всегда будет гнобим. Даже если Бог ни в чем не виноват, то человек может запросто сорваться на нем из-за своей беды и избить, будто раба.

Если Симура осмелится поднять на меня руку, я его прикончу – это решено твёрдо. Ещё этот Кайоши…. Куда от них деться? Как отсюда выбраться? Я не понимал. Мне нужен был доступ к своим силам, доступ к местной магии или межпространственным технологиям, чтобы вернуться домой и достать Рэви.

Симура вдруг стал массировать висок пальцем, и сморщил лицо. Я почувствовал, что он делал это от боли.

– Господин Симура, у вас приступ? – забеспокоился Кайоши.

– Пока нет, но скоро будет, – выдохнул Симура.

– Так давайте я….

– Нет, – строго запретил Симура. – Дотерплю до дома. Счёт проверь.

– Господин Симура, – вздохнул Кайоши после короткого сеанса задумчивости. – Зачем? Я же просил вас.

– Не спорь со мной. Если тебя заберут на крышку, не факт, что мне ещё раз попадется такой одаренный парень, вытаскивающий меня с того света. А я не хочу, чтобы жадные родственнички превратили мою корпорацию в бандитский притон и развалили её. Я тебе давно предлагал жить и работать у меня. Зачем тебе считать копейки на втором уровне?

– Вы знаете мой ответ, – равнодушно сказал Кайоши.

– Вот упрямец, – фыркнул Симура.

Мы ехали не очень долго. Иногда наша линия шла параллельно другим, на которых шли общественные лифты, и я удивился, насколько сильно были забиты их кабины. Люди стояли так плотно друг к другу, что, казалось, вот-вот выдавят стёкла. Но больше всего меня впечатлили их взгляды: жестокие, затравленные, и завистливые. Они глядели на меня со злобой, и если бы нас ничто не разделяло, они бы наверняка попытались убить нас всех. Я отчетливо это почувствовал.

– За что они нас ненавидят? – поинтересовался я, чтобы окончательно разобраться в логике местного населения.