Текст книги "Великая Испанская революция"
Автор книги: Александр Шубин
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 34 страниц)
Задержка с прекращением огня имела важные результаты. 5 мая был убит генеральный секретарь ВСТ Каталонии, советник Женералитата от ОСПК А. Сесе и серьезно ранен только что назначенный в результате переговоров делегат по охране порядка А. Эскобар.
Вышли из строя две фигуры из только что согласованного временного правительства. Оба министра были заменены противниками анархо-синдикалистов. Несмотря на то, что анархо-синдикалисты и ПОУМ отрицали свою вину (в условиях беспорядочной уличной стрельбы было невозможно установить, кто конкретно попал в министров), коммунисты и националисты обвиняли «троцкистов» [1074]1074
«Frente rojo». 6.05.1937.
[Закрыть](это обвинение было надуманным – Сесе погиб, когда его машина пыталась прорваться мимо здания, занятого анархистами) [1075]1075
АВП. Ф.97. Оп.14. П.3. Д.7. Л.104.
[Закрыть].
Одновременно, «под шумок», коммунистами, связанными с командой Орлова, были арестованы у себя дома, а затем убиты итальянские анархисты К. Бернери и Ф. Барбиери, известные своими выступлениями против сталинизма [1076]1076
The May days. P. 40–42.
[Закрыть]. Произошло покушение на Васкеса [1077]1077
АВП. Ф.05. Оп.17. П.131. Д.50. Л.47.
[Закрыть]. Позднее были обнаружены 12 тел со следами пыток в районе Серданьола-Реполет на шоссе Вела терра. Они были выброшены из машины скорой помощи. Это были активисты Либертарной молодежи, которые 4 мая ехали из квартала Армония дель Паломар в Пасео Пухадас [1078]1078
«La Noche». 12.5.1937.
[Закрыть]и были захвачены в районе парка и уведены в казармы противников анархистов [1079]1079
АВП. Ф.097. Оп.14. П.3. Д.8. Л.131, 135.
[Закрыть]. Среди погибших был член регионального комитета организации А. Мартинес. Вероятнее всего, хотя бы часть этих убийств была связана с прибытием в Барселону во время майских событий агентов НКВД. Проанализировав доступные сегодня сведения об этом, А. Виньяс приходит к выводу: «Союз быстро воспользовался ситуацией, поскольку, как мы предполагаем, НКВД не имел особого отношения к развитию переворота в Барселоне» [1080]1080
Viñas Á. El escudo de la República. P.548.
[Закрыть]. Но главный целью агентов А. Орлова был А. Нин. Однако пока шла стрельба, он тщательно охранялся.
После срыва соглашения 5 мая анархисты усилии натиск, и некоторые отряды национальной гвардии стали сдаваться [1081]1081
АВП. Ф.097. Оп.14. П.3. Д.8. Л.56.
[Закрыть]. «К 6-му положение правительственных сил было почти критическое – недостаток патронов и колебания национальной гвардии» [1082]1082
Там же. Л.52.
[Закрыть], – свидетельствовал Антонов-Овсеенко.
Ситуация осложнялась и тем, что рабочие, вышедшие на работу утром 6 мая, были обстреляны отрядами коммунистов и националистов, не скрывавших своей партийной принадлежности [1083]1083
«Cultura proletaria». 19.06.1937. The May days. P.45.
[Закрыть]. Несмотря на отчаянную ситуацию, коммунисты и часть националистов стремились продолжать борьбу до прихода правительственных войск, чтобы представить себя жертвой анархистского мятежа.
Этой ситуацией попытались воспользоваться противники «соглашательства». После неудачи попыток убедить анархо-синдикалистов в своей правоте, ПОУМ отказалась от действий, направленных на свержение Женералитата – без участия НКТ они теряли смысл. Радикальную позицию продолжала отстаивать небольшая группа «Друзья Дуррути» (по свидетельству одного из ее участников Х. Бальиса в Барселоне это были анархисты-дезертиры с Арагонского фронта, ушедшие из-за «несогласия с милитаризацией» [1084]1084
Fraser R. Op. cit. Р.381.
[Закрыть], и члены ПОУМ). Группа распространила листовки, в которых говорилось: «В Барселоне создана революционная хунта. Все виновные в путче, в маневрах под прикрытием правительства, должны быть казнены». Листовка призывала послать в Хунту представителей баррикад, а затем передать власть профсоюзам и ПОУМ [1085]1085
Richards V. Op. cit. Р.132; Fraser R. Op. cit. Р.381.
[Закрыть]. Заметного резонанса эти призывы не имели. Сомневаясь в оправданности курса руководителей НКТ, рядовые члены Конфедерации все же не собирались менять своих лидеров и подчинились им.
Прекращение огня
6 мая лидеры НКТ продолжали переговоры с Компанисом о прекращении огня. Прибыв в Барселону, Васкес и Монтсени добивались, чтобы стороны справились с ситуацией своими силами – до прихода правительственных войск, и даже угрожали Компанису: «Не будет соглашения, если войска придут из Валенсии». Компанис, наивно полагая, что правительственные войска помогут именно ему, уговаривал: «Правительство республики имеет право прислать войска» [1086]1086
АВП. Ф.05. Оп.17. П.131. Д.50. Л.57.
[Закрыть].
По справедливому замечанию Х. Гомеса Касаса, в итоге майских боев «автономисты, ведомые Компанисом, потеряли контроль над регионом. Центральная власть захватила все командные позиции и не ослабила своей власти, пока борьба не окончилась… Этот конфликт оказался фатальным для автономии каталонского правительства» [1087]1087
Gomes Casas J. Op. cit. P. 208–209.
[Закрыть]. Антисиндикалистская политика Компаниса оказалась политически самоубийственной.
Вечером новая коалиция была составлена, соглашение о прекращении огня было достигнуто. В воззвании нового правительства говорилось: «Правительство, которое наивысшее и подлинное представительство всего антифашистского фронта, просит всех трудящихся и весь каталонский народ оставить оружье, забыть месть и ненависть этих дней перед величием единственной борьбы, которая нас всех обязывает» [1088]1088
АВП. Ф.97. Оп.14. П.3. Д.7. Л.77.
[Закрыть].
В условиях ухода с улиц обеих сторон правительственные войска должны были сыграть роль разъединительной силы. Гарсиа Оливер призывал оказывать им всякое содействие [1089]1089
The May days. P.86.
[Закрыть]. «Солидаридад обрера» в этих условиях была готова забыть об анархизме: «Общественная сила должна быть посвящена народу. Народ и представлен в своем правительстве. Не подчиняться его самодержавным приказам означает бессознательно становиться против народа» [1090]1090
АВП. Ф.97. Оп.14. П.3. Д.7. Л.76.
[Закрыть].
Призывы лидеров НКТ, несмотря на возмущение бойцов, дали эффект – анархо-синдикалисты покидали баррикады. По словам одного из руководителей ПОУМ Х. Андраде, «они были совершенно взбешенными, но все же подчинились. Они могли быть анархистами, но когда дело касалось их собственной организации, они были ужасно дисциплинированными» [1091]1091
Fraser R. Op. cit. Р.382.
[Закрыть].
А вот их противники не были столь же благородны. По данным Антонова-Овсеенко, Компанис и Коморера договорились утром 7 мая напасть на региональный комитет НКТ и затянуть борьбу до прихода войск из Валенсии [1092]1092
АВП. Ф.05. Оп.17. П.131. Д.50. Л.56.
[Закрыть]. ЦК ОСПК отверг эту идею, так как правительственные силы были еще в Тортосе «и могли не поспеть» [1093]1093
Там же. Л.57.
[Закрыть]. «Компанис недоволен социалистами» за то, что они не решились таким образом «подставить» анархистов [1094]1094
Там же. Л.56.
[Закрыть].
Монтсени и Оливер договорились с МВД о сохранении за анархистами оружия. «Опираясь на эти соглашения, анархи сохраняют вид победителей» [1095]1095
Там же. Л.50.
[Закрыть], – недовольно комментировал Антонов-Овсеенко. Хотя официально был выдвинут лозунг: «Ни победителей, ни побежденных» [1096]1096
Там же.
[Закрыть], 6 мая редакция «Батайль» была занята полицией. ПОУМ первой почувствовала, кто проиграл в результате этих событий. Нин требовал возвращения помещений ПОУМ, которые были заняты полицией после прекращения огня (что в принципе нарушало соглашения) [1097]1097
Там же.
[Закрыть].
На расширенном пленуме ЦК ПОУМ 11 мая член ЦК ПОУМ Сенц сетовал: ЦК ПОУМ напрасно поддержал движение ФАИ. Нин возражал, что это – спонтанное движение масс в ответ на провокацию. ЦК одобрил линию Нина [1098]1098
Там же. Л.81.
[Закрыть]. Интересно, что об этой дискуссии было известно в советском консульстве. А ведь она исключала советскую версию о том, что ПОУМ выступила в качестве инициатора «мятежа». В принципе, и руководство КПИ, и Москва достаточно трезво представляли себе, что происходило в Барселоне, и продолжали распространять по всей Испании и миру версию о «анархо-троцкистском мятеже» в чисто пропагандистских целях, не веря в нее. Нужно было срочно скрыть неблаговидную роль коммунистов в этих событиях.
7 мая в Барселону вошли правительственные войска, контролировавшиеся правыми социалистами и коммунистами. Д. Оруэлл вспоминает: «Назавтра повсюду в городе было полно штурмгвардейцев, которые расхаживали по городу с видом победителей… Это были отборные войска, бесспорно, лучшие из всех, что я видел в Испании, и, хотя они являлись как бы в некотором роде „противником“, я не мог не любоваться их молодцеватой выправкой… На Арагонском фронте я привык к виду оборванных, плохо вооруженных бойцов милиции и даже не подозревал, что Республика располагает такими войсками… У штурмгвардейцев один пулемет приходился на десять человек, а автоматический пистолет был у каждого; у нас же на фронте один пулемет приходился на полсотни бойцов, а что до пистолетов и револьверов, то их мы доставали только незаконным путем. Гражданские гвардейцы и карабинеры, чьи формирования отнюдь не предназначались для фронтовой службы, были лучше вооружены и гораздо лучше обмундированы, чем мы, фронтовики» [1099]1099
Оруэлл Д. Указ. соч. С.54.
[Закрыть]. Только после подавления демократии в Каталонии «штурмовиков» наконец бросят на фронт, но тут выяснится, что они очень плохо подготовлены и необстреляны. Лучше было бы их оружие отдать фронтовикам.
В мае 1937 г. по дороге в Барселону правительственные силы разоружали отряды НКТ и ПОУМ (сохраняя вооруженные формирования других организаций), громили их штаб-квартиры и даже производили расстрелы [1100]1100
The May days. P. 53–57.
[Закрыть]. После прибытия правительственных войск более 300 анархо-синдикалистов и «троцкистов» было арестовано [1101]1101
«Solidaridad obrera». 11.05.1937.
[Закрыть]. Трагическим итогом майских событий стало 500 убитых и тысяча раненых [1102]1102
Richards V. Op. cit. Р.122.
[Закрыть], а также начало перелома в ходе Испанской революции.
Кто виноват?
Майские события добили широкую антифашистскую коалицию. Противоречия вышли на поверхность. Артподготовку решающего политического сражения начала пресса.
Впрочем, Ларго Кабальеро устами «Аделанте» 7 мая еще пытался восстановить хрупкий компромисс – ни одна сторона не виновата в конфликте. Это шпионы и провокаторы (подхвачен мотив, запущенный коммунистами) воспользовались «сектантством некоторых кругов». Произошел не мятеж против правительства, а «столкновение между двумя профсоюзными организациями». Отдел печати полпредства СССР в Испании отмечал, что 7–8 мая «Аделанте» «избегает всякого намека, который мог быть истолкован как выпад против даже части анархистов» [1103]1103
АВП. Ф.97. Оп.14. П.3. Д.5. Л.73.
[Закрыть]. В случае раскола правительства Ларго Кабальеро попробует опереться именно на НКТ.
Антонов-Овсеенко докладывал в Москву, что, хотя официальный лозунг: «Ни победителей, ни побежденных», «анархи сохраняют вид победителей» [1104]1104
АВП. Ф.05. Оп.17. пап.131. Д.50. Л.50.
[Закрыть], а Нин требует возвращения помещений ПОУМ, которые были заняты полицией после прекращения огня [1105]1105
Там же.
[Закрыть]. ПОУМ вовсе не считала себя побежденной.
Коммунисты потребовали наказания виновных за события в Барселоне. Ларго Кабальеро считал, что за это необходимо наказать не организации, а конкретных виновников, после тщательного предварительного расследования событий. Перспектива объективного расследования грозила коммунистам политической катастрофой. Поэтому они требовали немедленных репрессий против НКТ и ПОУМ.
«Аделанте» возражала: «Правительство Народного фронта не может принимать репрессивных мер, как правительство Хиль Роблеса или Леру» [1106]1106
Там же.
[Закрыть]. Тогда еще казалось невероятным, что правительство «Народного фронта» может быть таким же авторитарным, как и правительство правых сил.
«Коммунисты были настроены дать бой Ларго на первом совете, который будет иметь место. Они не были согласны ни с военной политикой, ни с политикой в сфере общественного порядка. Они не хотели, чтобы Ларго продолжал занимать пост председателя Правительства и министра военных дел. Коммунисты не могли больше ждать, пока он проявляет свои капризы, не отчитываясь перед Правительством» [1107]1107
Viñas Á. El escudo de la República. P.550. При описании этих событий А. Виньяс открыто тенденциозен: «Неудивительно, что Кабальеро спровоцировал сильнейшее раздражение не только коммунистов, но и всех социалистов и республиканцев, озабоченных будущим Республики» (Р.459). То есть, если политик испытывает раздражение против Ларго Кабальеро – он озабочен будущим Республики. Если не испытывает – надо понимать, что не озабочен.
[Закрыть], – негодует А. Виньяс. Да, коммунисты не могли ждать, но не капризов, а расследования.
Уже 7 мая Хираль сообщил Асанье, что коммунисты, «центристы» ИСРП и либералы договорились спровоцировать правительственный кризис: «На ближайшем Совете коммунисты будут требовать исправления политики, и если они ее не получат, то выйдут из Правительства. Социалисты и республиканцы поддержат их требования. От социалистов пришли Кордеро и Видарте, от коммунистов – Диас и Пасионария. В целом, все говорили об одном и том же: о непригодности Ларго, общественных беспорядках, преданности Ларго интересам НКТ, вредном влиянии личного окружения Ларго, отсутствии авторитета, инициативы и т. д., т. п.» [1108]1108
Cit.: Viñas Á. El escudo de la República. P.550.
[Закрыть]. Коалиция трех политических сил оформилась именно на почве противостояния синдикалистской революции, на сторону которой перешел премьер. Его личные недостатки были бы вполне терпимы, если бы не «преданность Ларго интересам НКТ».
«На совете министров 8 мая выявилось совершенно открыто следующее: четыре министра анархо-синдикалиста – Оливер, Монтсени, Лопес и Пеиро – занимали те же позиции, что Кабальеро и Галарса. Они защищали те же позиции. Против них, а значит и против позиции Кабальеро, выступили (с решительным осуждением путча, путчистов, троцкистов и анархистов) Дель Вайо (большое и очень сильное выступление), Урибе, Эрнандес, Хираль, Ирухо, Негрин. Прието не выступил, объясняя это невыступление в последующей дискуссии следующими аргументами: критика и осуждение были направлены исключительно против троцкистов-поумистов, в то время как я придерживаюсь той точки зрения, что нужно было концентрировать удар на анархистах.
Все ждали, что совет министров закончится правительственным кризисом. Тем более, что в предшествовавшие дни, 7 мая, были беседы между социалистической партией и республиканцами. Кроме того, президент республики беседовал с Диасом и Долорес (от компартии), Ламонеда, Кордера и Видарте (из исполкома социалистической партии), с Дель Вайо, Негриным, Хиралем и др. политическими деятелями», – докладывал И. Степанов. В ходе этих бесед обсуждалась необходимость «изменить состав правительства, но оставаясь в рамках и на основе народного фронта!» [1109]1109
Коминтерн и Гражданская война в Испании. С. 280–281.
[Закрыть]
В действительности, 8 мая Прието выжидал, чтобы эффектнее нанести удар по своему старому сопернику Ларго Кабальеро. Ларго выслушал дискуссию молча и сформулировал компромиссные решения [1110]1110
Там же. С.281. Асанья запамятовал или не был проинформирован об этой атаке коммунистов. Он полагал, что 8 мая обсуждался только вопрос о возможном перемещении Миахи (в связи с правительственным кризисом явно второстепенный – после смены правительства Миаху оставили на прежней должности). А. Виньяс смущен расхождением свидетельств источников об этом заседании: «Тем не менее, на следующем собрании Совета, как пишет Асанья, ничего не произошло. Решение ситуации с Миахой Ларго Кабальеро просто довел до сведения, а коммунисты сказали, что если есть причины для смещения, они не будут возражать. Тем не менее, информация, поступившая к „Степанову“, сильно отличалась: взгляды существенно разошлись» (Op. cit. P.551). Конечно, А. Виньяс не может признать, что мемуары Асаньи, которыми он пользуется как весьма достоверным источником, тоже могут содержать ошибки, как и мемуары Эрнандеса. Но все же Степанов пишет по свежим следам событий со слов его непосредственных участников, а Асанья – спустя годы. Так что здесь прав вероятнее всего Степанов.
[Закрыть].
Что же, 9 мая огонь был перенесен на анархистов: «коммунисты предприняли основательную атаку против товарищей министров (то есть министров-синдикалистов – А. Ш.) по поводу происшедших событий, требуя крови и огня (против) активистов нашей организации» [1111]1111
IISH. Paquete P61 y 61 a. P1.1. FAI. Delegación del Comité Peninsular en Valencia. 74 P1.1. Informe de la crisis y su tramitación. Р.1.
[Закрыть], – сообщал представитель ФАИ в Валенсии Х. Кампанья. Однако после этого заседания анархо-синдикалисты продолжали разъяснять свою точку зрения на происшедшие события и преуспели в этом. Премьер ждал результатов расследования событий в Барселоне. И годы спустя он считал: «Восстание не было направлено против правительства. Оно явилось результатом конфликта между двумя группами, каждая из которых пыталась взять под свой контроль руководство каталонскими рабочими» [1112]1112
Largo Caballero F. Op. cit. P.218.
[Закрыть].
Либертарное крыло Народного фронта оборонялось. Что же, раз коммунисты и правые социалисты нашли провокаторов, анархо-синдикалисты прямо высказали свою версию. Газета «СНТ» прямо назвала провокаторами КПИ и ОСПК [1113]1113
АВП. Ф.97. Оп.14. П.3. Д.5. Л.90.
[Закрыть].
9 мая коммунисты вынесли спор из кабинета на улицу, провели массовую манифестацию, на которой Диас задал немыслимый прежде вопрос: «Будет ли это правительство тем, которое приведет нас к победе?» [1114]1114
АВП. Ф.97. Оп.14. П.3. Д.5. Л.90.
[Закрыть]Раньше такое заявление можно было воспринять как капитулянтство. Теперь оно стало сигналом: коммунисты «валят» правительство. Выступления на митинге транслировались по радио, и их слушала вся страна.
11 мая анархо-синдикалистская «Кастилия либре» утверждала: «Компартия хочет создать новое правительство, более удобное для буржуазии». «Ла Баталья» поумистов конкретизировала: борьба против Ларго Кабальеро – это «маневр Москвы в согласии с Лондоном и Парижем» [1115]1115
Там же. Л.96.
[Закрыть]. Что это – голословное обвинение? Как ни странно, эту обидную для коммунистов точку зрения поддержал и президент Асанья, как раз и представлявший «буржуазию» в Народном фронте. Во время правительственного кризиса Асанья сказал представителю басков, что необходимо такое разрешение кризиса, которое бы «не только внушило доверие республиканскому общественному мнению в стране, но и иностранным демократиям». Отношение к правительству с «подчеркнуто классовым характером» не может быть таким же, как к правительству «определенно республиканского, классового характера» [1116]1116
Там же. Л.100.
[Закрыть]. «Демократия» тут, конечно, ни при чем. Важно было показать Западу, что правительство «Народного фронта» не угрожает капитализму.
30 сентября 1937 г. на совещании с коммунистами руководители ИСРП выступали против возвращения анархистов в правительство, так как «майский кризис имел целью именно удаление анархистов из правительства, ибо их участие в нем и их поведение в стране создавали правительству затруднения за границей» [1117]1117
РГАСПИ. Ф.558. Оп.11. Д.214. Л.105.
[Закрыть]. Редкое по откровенности признание, частично объясняющее мотивы действий правого крыла ИСРП в майском кризисе. Характерно, что они не только фактически признают вину антианархистских сил в провоцировании майского кризиса, но и называют главный мотив выдавливания анархистов из системы власти. Это не «развал экономики», «дезорганизация армии и тыла» или другие мифические обвинения. Это – внешнеполитические соображения: социальная революция, которую углубляли анархисты, вызывала недовольство за рубежами Испании.
Внешний фактор кризиса «Народного фронта» выражался не только в этом. 11 мая «Аделанте» раскрывала «секрет Полишинеля»: речи лидеров компартии должны согласовываться с представителями Коминтерна. Так что устами «Аделанте» Ларго Кабальеро пытался объясниться не столько с компартией, сколько с ее коминтерновским руководством: «Мы знали мнение Коминтерна в недалеком прошлом насчет проблем нашей страны, насчет того, что надо втягивать анархистов в политическую работу вплоть до их участия в правительстве. Этого достиг Кабальеро». При этом «работа министров – членов СНТ, доказала их лояльность и добросовестность в отношении к правительству» [1118]1118
АВП. Ф.97. Оп.14. П.3. Д.5. Л.90.
[Закрыть].
Анархисты теперь выступали как главная опора правительства. «Солидаридад обрера» утверждала, что коммунисты хотят подчинить Испанию иностранному влиянию. «Ларго Кабальеро резко квалифицирует этот маневр, поэтому его атакуют и подрывают почву под ним» [1119]1119
Там же. Л.94.
[Закрыть]. «СНТ» вторила: «Раскрыт маневр коммунистов: хотят исключить из правительства представителей пролетариата» [1120]1120
Там же. Л.90.
[Закрыть]. «Кастилия либре» делала вывод: «Но народ знает дела Ларго Кабальеро на посту министра войны и потребует счета от Коммунистической партии за ее разлагающую работу» [1121]1121
Там же. Л.92.
[Закрыть]. Эти угрозы заставляли коммунистов торопиться, что как нельзя лучше соответствовало настроению противников Ларго Кабальеро в ИСРП.
По сообщению Степанова, прибыв в ЦК КПИ, «руководители соцпартии» (то есть ее правого исполкома) внесли «конкретные предложения о составе будущего правительства из тех же организаций и партий народного фронта, которые участвуют в данном правительстве, но без Кабальеро» [1122]1122
Коминтерн и Гражданская война в Испании. С.283.
[Закрыть]. Проект был предварительным. Предполагалось, что премьер-министром и министром финансов станет Негрин (совмещение двух постов на этот раз никого не смущало), министром иностранных дел – Альварес дель Вайо, министром обороны – Прието, министром внутренних дел – Эрнандес, министром индустрии, торговли и труда – Томас. Поводом к правительственному кризису должна была стать кампания коммунистов [1123]1123
Там же.
[Закрыть].
Таким образом, правое крыло социалистов, увидев затруднительное положение, в котором оказались коммунисты, предложили им размен: голову Ларго Кабальеро и вожделенное для Прието место министра обороны в обмен на пост министра внутренних дел, спасительный в свете расследования дела о событиях в Барселоне и ключевой в дальнейшей борьбе за власть (в дальнейшем это обещание не будет выполнено). Пострадавшими оказывались и связавшие себя с левыми социалистами лидеры НКТ. Они при новом раскладе теряли не только место Лопеса, но главное – экономический блок, что могло стать преддверием сворачивания синдикализации.
В качестве «откупного» для Ларго Степанов называет пост в будущей объединенной партии ИСРП и КПИ [1124]1124
Там же. С.284.
[Закрыть](понятно, что речь может идти о роли зиц-председателя, так как большинство коммунистов и правых социалистов отдавало в их руки реальный аппарат такой партии).
Однако пока коммунисты и их союзники конструировали свое правительство, Прието сообщил им страшную новость: «по его словам, Ларго Кабальеро хотел создать синдикалистское правительство, состоящее почти полностью из представителей Всеобщего союза трудящихся и НКТ (возможно, это объясняет его желание избежать конфронтации с национальным анархо-синдикалистским руководством). У него, Прието, оставался портфель министра сельского хозяйства. Без сомнения, это было унизительно. Прието поспешил заявить, что невозможно, чтобы Асанья принял кабинет, из которого будут устранены республиканцы и коммунисты» [1125]1125
Viñas Á. El escudo de la República. P.553.
[Закрыть].
Последующие события показали, что для Ларго Кабальеро вариант профсоюзного правительства был резервным. Он не мог не понимать, что Асанья не пойдет на синдикализацию политической структуры. Следовательно, для этого нужно было переступить через конституционную структуру Республики. Синдикалистская, самоуправленческая революция переросла рамки парламентско-президентского государства. Коммунистическая революция вполне могла переживать в нем свой инкубационный период. Однако Ларго Кабальеро не сдвинулся настолько влево, чтобы бросить прямой вызов президенту и системе партийной власти. «Пугнув» своих противников призраком профсоюзного правительства, он продолжил партийные комбинации.
Исторический выбор
13 мая правительство собиралось для решающего объяснения, и «была инициирована энергичная атака на Галарсу (левосоциалистический министр внутренних дел – А. Ш.) со стороны коммунистов, обвинявших его в нерешительности (дословно, „в том, что он держал дряблую руку“ – А. Ш.) в отношении нас в Каталонии и остальной Испании», – писал Х. Кампанья. В ходе этой дискуссии Ларго Кабальеро назвал коммунистических министров лжецами и заявил, что не предаст «рабочего братства». По сообщению Х. Кампанья «дискуссия была очень жесткой, и два министра-коммуниста подали в отставку и покинули Совет…» [1126]1126
IISH. Paquete Р61… Р.1.
[Закрыть].
По словам Х. Гарсиа Оливера камнем преткновения была не столько НКТ, сколько ПОУМ. Он вспоминал об этом заседании: «Министры-коммунисты, послушные и подчинявшиеся приказам своего бюро, начали прения как коммунистическая ячейка городского района. Эти прения ожесточенно направлялись против ПОУМ, которую обвиняли в том, что она выступала зачинщиком майских событий. Ослепленные яростью, они требовали, чтобы правительство приступило к уничтожению и преследованиям ПОУМ, расправившись, насколько это будет возможным, со всеми ее членами, начиная с Нина и заканчивая дворниками их помещений.
Ларго Кабальеро не вступил в дискуссию, не участвовал в голосовании при обсуждении предложения коммунистов. Сказал лишь, что он приказал бы расправиться с ПОУМ или теми, кто несет ответственность за похожие события, если бы обвиняющая партия предоставила доказательства такой виновности. Если говорить о майских событиях в Барселоне, ПОУМ в официальном заявлении, выпущенном ее Исполнительным комитетом, отрицала свое участие в этих событиях и выражала свое осуждение зачинщикам. В силу этого, он считал, что позиция, которую занимали в то время министры от коммунистов была такой, словно они хотели перебросить на плечи испанского правительства те проблемы, которые они делили с коммунистическим партиями по всему миру.
В качестве уполномоченного министра, присутствовавшего в Барселоне по соглашению с правительством, я объявил, что мое пребывание у президента Женералитата и его правительства за то время, что я здесь находился, выяснило очевидность того, что майские события произошли из-за провокационных действий Левой республиканской партии Каталонии и ОСПК. Дали толчок дальнейшим событиям те силы, которые попытались захватить телефонную станцию, а именно: политико-полицейские силы руководителя безопасности Родригеса Саласа, ОСПК, зависящей от министра внутренних дел, Артемио Айгуаде, Левая республиканская партия.
Федерика Монсени, также прибывшая в Барселону в качестве уполномоченного министра, высказалась в том же духе, что и я, уточнив, что за время своего пребывания в графском городе она не получила ни единого доказательства участия ПОУМ как партии в планировании и развитии тех событий» [1127]1127
García Oliver J. Op. cit. P.435.
[Закрыть]. После такого разбора впору было давать распоряжения об арестах лидеров ОСПК и примкнувших к ним каталонских националистов.
Коммунистам следовало разрушить правительство немедленно: «Хесус Эрнандес, „министр Сталина“, взялся добить правительство. Или, точнее, закончить этот фарс с правительством.
– Если руководитель правительства отказывается принимать наши обвинения против ПОУМ, тогда Коммунистическая партия отзовет своих министров, и мы уйдем.
Он и Урибе встали и ушли.
Ларго Кабальеро, скрыв переполнявшее его возмущение и взяв себя в руки, сказал нам:
– Господа, правительство только что пережило кризис. Само по себе это неважно. Однако мне надо подумать, как с ним справиться. Прошу вас извинить меня, однако так уж случилась, что придется отменить это заседание. Прощайте и большое спасибо всем вам» [1128]1128
Op. cit. P.436.
[Закрыть]. Однако, судя по другим воспоминаниям, Ларго Кабальеро попрощался не сразу, а после того, как И. Прието заявил: «Без участия коммунистов нет правительства» [1129]1129
Ибаррури Д. Указ. соч. С.384.
[Закрыть]. Вслед за И. Прието зал покинули еще четыре министра-социалиста (официально они заявили об отставке 14 мая). С Ларго Кабальеро остались два социалиста и четыре синдикалиста.
Уход большинства министров означал правительственный кризис. Согласие на новый состав правительства зависело от президента, так как роль кортесов была сведена на нет. Президент стоял на позиции поддержки противников Ларго Кабальеро.
15 мая Асанья объявил о правительственном кризисе и поручил формировать новое правительство Ларго Кабальеро, уже понимая – он не сможет представить такой проект кабинета, который санкционирует президент.
* * *
Это был один из переломных моментов в развитии Испанской революции, а значит, и мира. Возникнет ли новая синдикалистская модель, которая будет существовать наряду с американским, советским и фашистским вариантами регулируемого индустриального общества? Будет ли стоять перед странами, вступающими на путь социального государства, выбор – создавать новое общество на основе авторитаризма, капиталистического плюрализма или, как в Испании, – на основе производственной демократии? Внимание мира было приковано к Испании. Скажет ли она ему что-то новое?
Очевидно, что правительство, ядро которого состояло бы из профсоюзных лидеров НКТ и ВСТ (в этот период здесь доминировали левые социалисты), продолжало бы социальные преобразования, направленные на упорядочение коллективизации и синдикализации. Это правительство провело бы расследование событий в Барселоне в невыгодном для коммунистов ключе, что могло привести к ослаблению позиций коммунистов и в силовых органах, а в конечном итоге – к поражению КПИ в борьбе за власть. Однако этот же вариант развития событий означал отстранение от власти не только коммунистов, но и правых социалистов, а также республиканцев.
Принципиальным было и сохранение за Ларго Кабальеро и поста военного министра – НКТ и кабальеристы не хотели допустить на этот пост Прието. Министры-синдикалисты решили «посетить Ларго Кабальеро для того, чтобы продемонстрировать, что НКТ не будет сотрудничать с таким правительством, которое не будет им возглавляться, и является организацией, которая примет участие в формировании правительства, в котором Кабальеро фигурирует в качестве председателя и военного министра» [1130]1130
IISH. Paquete Р61… Р. 1–2.
[Закрыть]. 16 мая позицию НКТ поддержал исполком ВСТ – профсоюз не войдет в правительство, где Ларго Кабальеро не будет занимать посты премьера и военного министра. Орган ВСТ «Кларидад» уже 15 мая утверждала: «УХТ [1131]1131
ВСТ.
[Закрыть]не будет сотрудничать с новым правительством, если в нем не будут представлены организации, участвующие теперь в правительстве, и если Ларго Кабальеро не останется председателем совета министров и военным министром». Ларго Кабальеро был назван в статье «мастером победы» [1132]1132
АВП. Ф.97. Оп.14. П.3. Д.5. Л.93.
[Закрыть]. О коммунистах было сказано намеками: «Кто маневрирует против правительства, представляющего всех нас, является врагом испанского народа» [1133]1133
Там же. Л.94.
[Закрыть]. Это была точка зрения левого крыла социалистической партии и руководства ВСТ. Анархо-синдикалисты уже открыто атаковали КПИ: «Коммунистическая партия доказала фактами, что она добивается раскола правительства, в котором имеются представители всех антифашистских, политических и профсоюзных организаций» [1134]1134
Там же. Л.92.
[Закрыть]– писала «СНТ». Конфликт между двумя направлениями был очевиден и, похоже, непримирим. Антифашистская коалиция могла сохраниться только в новой форме. Перечень организаций оставался почти прежним, но направление политики правительства зависело от победы одной из двух команд, каждая из которых состояла из лидеров разных организаций.
Для того, чтобы продвинуть команду «своих» социалистов, коммунистам нужно было разрушить уже сложившийся авторитет Ларго Кабальеро. «Френте рохо» 15 мая выпустил передовицу: «Народный фронт – это организации, а не люди». Коммунисты выступили против того, чтобы в Народном фронте «процветала концепция людей, отмеченных провидением, неоспоримых вождей и т. д.».
В СССР такая «концепция» может процветать, а в Испании – нет. Во всяком случае сейчас, когда коммунисты взяли курс на смену Ларго Кабальеро. «Если необходимо менять людей, то нужно менять их решительно и без колебаний». Позднее коммунистическая пресса будет воспевать нового, прокоммунистического премьера Негрина, несмотря на все поражения республики в период его правления. К строптивому Ларго другой счет: «Кто был не способен десять раз, тот будет не способен и в одиннадцатый раз» [1135]1135
Там же. Л.95.
[Закрыть]. Нет, это не касается Прието – его политическая позиция нравится коммунистам. Это – о Ларго Кабальеро. Правда, коммунистические пропагандисты не перечисляют «десять ошибок» – ведь тогда придется вспомнить, что вслед за неудачей под Малагой была победа под Гвадалахарой.
«Мундо обреро» 15 мая писала о том, что в политике правительства Ларго Кабальеро были «ошибки, которые довели до кровавых событий в Каталонии, ошибки, которые отразились в пассивности на фронтах, в хаотическом состоянии индустрии» [1136]1136
Там же. Л.94.
[Закрыть]. Премьеру снова был дан «внятный сигнал» – можно сохранить кресло в обмен на кардинальное изменение политики и уступку поста военного министра.
При консультациях о формировании нового кабинета коммунисты дали предварительное согласие на кандидатуру Ларго Кабальеро в качестве премьера, если Прието возглавит вооруженные силы. Ларго Кабальеро категорически отказался. «Но гордыня Кабальеро, его видение собственной ответственности за формирование новой армии и его острое соперничество с Прието не позволили ему принять это предложение» [1137]1137
Jackson G. The Spanish Republic and the Civil War 1931–1939. Princeton, 1963. P.372.
[Закрыть], – комментирует Г. Джексон. Сведение революционных политических конфликтов к обычной игре амбиций нескольких лидеров почти всегда свидетельствует о непонимании подобными авторами причин событий или даже попытке скрыть от читателя эти причины, свести проблему до уровня понятной обывателю карьерной склоки. Но все дело в том, что за участниками этой драмы стояли интересы гораздо более широкого круга людей, массовых социально-политических групп, по отношению к которым «гордыня» и соперничество отдельных политиков были очевидно вторичны. Эти амбиции просто не могли бы повлиять на ситуацию, если бы не выливались в стратегии, пользовавшиеся массовой поддержкой. В мае 1937 г. столкнулись стратегии войны и социальных преобразований.
