Текст книги "Конкуренты (СИ)"

Автор книги: Александр Барышев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Примерно за час до ударов в сигнальную железку Серега уже был в таблинуме. В углу, за плотной ширмой бубнил телевизор. Там шел просмотр очередной слезливой мелодрамы, жанр обожаемый женщинами поместья. Не всеми, конечно, а особо приближенными, в когорту которых входили, кроме Златки и Дригисы, также Ефимия, Меланья, обе официантки, Млеча, жена Евстафия и некоторые жены десятников. Всего одиннадцать человек. Часто там пропадали и Андрей с Прошкой. Но это когда шли боевики или детективы. Тогда и Евстафий присоединялся. Но сегодня демонстрировалась свежая мелодрама, привезенная Юркой и мужики ее демонстративно игнорировали.

Бобров что-то быстро записывал. Увидев входящего Серегу, он поднял голову.

– Ага, – сказал он и показал на плотно заполненный строчками с двух сторон лист бумаги. – А вот тебе и работа.

– Чего это? – Сереге почему-то стало не по себе.

– Это, – сказал Бобров и ощерился. – Это список вопросов, которые ты выяснишь на той стороне. А то Юрка уже сколько времени работает без контроля. Надо все-таки посмотреть, чем мы там владеем. А то, может и ничем. И тот товар на десять тысяч и несколько фильмов – это все, что нам причитается.

– Так это что, – окрысился Серега, – стукачом меня желаете сделать?

– Не стукачом, – мягко сказал Бобров. – Не стукачом, а аудитором.

Пылающий благородным гневом Серега немного потух, но еще дымился.

– Вована возьмешь с собой, – сказал Бобров. – Ему полезно развеяться. Да и груз ответственности не так давить будет. Все-таки на двоих разделите, – он усмехнулся.

– Ладно, – произнес Серега загробным голосом. – Давай свои вопросы. Когда выходить-то?

– А вот Юрка натешится, с ним и пойдете. Недели вам должно хватить. Дригису с собой не желаете взять?

… Посланные явились на одиннадцатый день. Бобров уже собирался идти навстречу когда, миновав ворота, на территории усадьбы появились мокрые Серега и Вован. В руках они держали пластиковые мешки. Мешки были серьезно наполнены, и Бобров сразу заподозрил, что там не только штаны и рубашки.

На вошедших аудиторов сразу набросились: на одного Дригиса, на другого Млеча и растащили их по комнатам сушиться. Ну, скорее всего.

Следующий раз, сгоравший от нетерпения, Бобров увидел их только за обедом. Оба выглядели не совсем в своей тарелке. И заставить их сейчас отчитываться было бы просто неприлично. Хотя Серега наверно все-таки смог бы. К концу обеда, то ли под действием кулинарного искусства Ефимии, то ли под действием выпитого вина, оба аудитора уже вполне были готовы к употреблению. Прежде чем их подруги опомнились, Бобров утащил обоих в таблинум.

– Ну, – сказал он, усаживаясь в любимое кресло. – Рассказывайте.

– Шеф, – сказал Серега. – Там все смешалось, как в доме Облонских.

Вован кивнул, мол, все так и есть.

– Ну-ну, – поощрил их заинтересованный Бобров.

И Серега взял с места. Начал он медленно, с запинками, часто поглядывая на Вована, но по мере развития повествования разошелся, разгорячился, стал размахивать руками. Вобщем превратил свое выступление в целое театральное действо.

И выяснилась интересная картина. Оказывается Юрка не пошел путем Боброва и его камарильи, которые выстроили в прошлом нечто вроде русской боярской вотчины с обширными угодьями, со своими мастерскими, выпускающими все, что душе угодно, с лояльным и умелым населением и даже с собственным войском. Такие вотчины, порой, успешно конкурировали и с княжеской столицей.

– Ну до столицы нам еще далеко, – поспешил заметить Бобров. – А в остальном все верно.

Серега нетерпеливо переждал Бобровскую ремарку и продолжил, оказывается Смелков, списывая все свои действия на создавшуюся в стране и в городе обстановку, прибегнул к полной децентрализации своей организации. Прослышав или вычитав где-то про схему построения подпольных групп, он решил сформировать свое предприятие именно на такой основе. И назвал все это Альянсом. Именно так, с большой буквы.

– Подожди, – сказал Бобров. – Тут так просто не разобраться. Крикни-ка там кому-нибудь в коридор, пусть вина принесут. Да чтоб холодного.

Только после того как вино было принесено и опробовано Бобров разрешил продолжить. Настроение его заметно улучшилось, из чего следовало, что за обедом вина было мало.

– Так вот, – продолжил Серега. – Юркин Альянс состоит, во-первых, из четырех человек, которые курируют основные направления деятельности этого самого Альянса. Это рыба, это вино, это оливковое масло и это товары, поставляемые к нам. Во-вторых, каждое основное направление, в свою очередь делится на ряд второстепенных. К примеру, рыбное направление делится на белое и черное. Белое имеет флот уже из двух ботов с командами, орудиями лова и всеми необходимыми лицензиями. Черное же имеет рыбу. Белое рыбное направление имеет своего ответственного. У него легально зарегистрированная фирма, он по-честному платит минимальную зарплату сотрудникам и налоги. Вобщем, целиком лоялен. А вот черный занимается поставками того, что мы ему переправляем, ресторанам и розничникам. У него тоже штат, но они нигде не зарегистрированы, хотя деньги имеют большие.

Серега передохнул.

– Ну наверно поэтому и имеют. С вином там несколько иное. Там все нелегально, потому что легализовать старое херсонесское в натуральных амфорах очень проблематично. Поэтому вино идет через пару посредников, которые к Юрке никаким боком, и уходит за рубежи не нашей родины.

– А как же с деньгами? – спросил Бобров.

– Все по предоплате, – ответил Серега и продолжил. – С вином там еще одна проблема: так как упаковка оригинальна, а содержимое коренным образом отличается от нынешнего ширпотреба, то вокруг Юркиных посредников вьются всякие нехорошие люди, желающие на халяву подзаработать. Потому что вино это ценится довольно дорого и пара зарубежных фирм ищет подходы. И пока не находит. Боюсь, что скоро товарищи за него сцепятся. По-хорошему, надо было бы увеличить выход, но у нас же по-хорошему не бывает. Как бы не пришлось посылать войско на зачистку.

– Про войско это ты серьезно? – переспросил Бобров.

– Да нет, – вздохнул Серега. – Это я так, от безысходности. Юрка боится, что с вином придется завязать.

– Жаль, если так. Прибыльное, говоришь дело?

– Примерно тысяча процентов прибыли. Сравнимо с торговлей оружием и наркотиками.

– М-да. С таким наваром в покое не оставят. Ну и что там дальше?

– Дальше у нас оливковое масло. Ну тут особых проблем нет. Отвечающий за направление имеет в подчинении двоих человек. Из них один работает чисто на опте, забирая половину поставок, а второй фасует свою половину в гараже в поллитровый ПЭТ и снабжает две точки розницы. У каждого, само собой, есть свой штат, работают они полулегально, балансируя на грани, но пока вроде обходится. Наездов там никаких нет, похоже, бандитам это направление неинтересно.

– Поня-атно, – протянул Бобров. – С вином проблема занятная. Ну ладно, и наконец?..

– Наконец особо стоит человек, отвечающий за закупки товаров для нашей розницы. Ну там совсем все просто. Человек нигде и никак не зарегистрирован, имеет на подхвате четверых помощников (ну это я их так определил, может они по-другому называются), получает от Юрки заказ, деньги наличкой, потом отчитывается. Сидит чисто на зарплате, никакого побочного навар у него нет. Вот вроде все по, собственно, структуре.

Вован торжественно кивнул, мол, все правильно, а Серега, как человек, сдавший трудный экзамен, вздохнул и разом отпил половину стакана.

– Но-но, – озаботился Бобров. – Ты же практически ничего не рассказал, а уже хлещешь.

– Как это? – сделал вид, что удивился Серега. – Да я здесь уже полчаса тебе втираю про Юркину организацию.

– Про организацию действительно рассказал, но тебя ведь не только за этим посылали. Где увлекательное повествование про деньги. Или это все, что тебе Смелков поведал, пока вы с ним водку пьянствовали?

Тут зашевелился Вован, возмущенный тем, что Бобров могтак нелицеприятно подумать про своих непьющих товарищей.

Бобров внимательно посмотрел на обоих и аккуратно закруглил разговор, пообещав продолжить его завтра с самого раннего утра и желательно до завтрака. Аудиторы, обрадовавшись было, закручинились. Отчитываться до завтрака было равносильно изощренной пытке. Но делать нечего, Бобров был в своем праве.

Заботы по поместью заняли у Боброва остаток дня. Он имел длительный разговор с управляющим об освоении дополнительно прикупленных участков. На них и раньше процветало виноградарство, но какое-то кустарное, а Андрей хотел перевести все производство вина поближе к центральной усадьбе, уничтожив попутно маленькие давильни и цистерны. То есть он предлагал сделать из разрозненных участков один большой и производить вино, начиная от давилен и заканчивая подвалами, в одном месте. Но для этого ему надо было проложить по поместью две дороги. Бобров возражал, говоря, что занимать все поместье под виноград нет никакого резона, потому что столько вина они не выпьют, а продать его пока некуда. К тому же часть площади надо обязательно выделить под какое-никакое, но пастбище, потому что сметану все любят. Андрей, услышав про сметану, задумался. А Бобров, оставив его в этом состоянии, поспешил на пристань, где ожидалось прибытие судна из финикийского Тира.

Вообще-то оно ожидалось уже три дня, но так как штормов все три дня не было, то и Бобров особо не беспокоился и ходил на пристань уже как на дежурство. На пристани он встретил Вована, который присутствовал там по долгу службы. Сегодняшний выход на пристань не прошел даром, в море показался парус, который при рассмотрении его в бинокль, оказался своим, потому что никто больше таких парусов не имел. Не прошло и полчаса как двухмачтовая шхуна подала концы на пирс.

Бобров подождал, пока капитан соблюдет с Вованом необходимые формальности, следования которым начальник судоходной компании неукоснительно требовал от своих подчиненных, и поинтересовался содержимым трюмов. Получив заверения, что весь заказ прибыл в целости, он удовлетворенно кивнул и отправился домой. Теперь можно было вызывать Никитоса, распространять в городе слух о прибытии товаров с загадочного Востока и под этим флагом завозить через портал, строго при этом ограничивая, товары из двадцатого века.

Никитос, конечно же, будет требовать большего, но переспорить Боброва было трудно, и опять придется недовольному торговцу довольствоваться уже устоявшимся ассортиментом. Единственное, чем Бобров мог порадовать Никитоса, так это тканями с другим рисунком.

Утром Бобров самолично прошел по персональным покоям, стащив с койки Вована и с Дригисы Серегу. Серега, что естественно, возражал, но сочувствия не добился. Неумолимый Бобров заявил:

– А вот не фиг было вчера надираться.

Понурые аудиторы, переживая каждый свое, поплелись в таблинум, где их ожидал суровый шеф. Серега, несмотря на показную самостоятельность, шефа все же немного побаивался. Он очень уютно устроился в этом мире и не без причины считал себя Боброву очень многим обязанным. И ему очень бы не хотелось всего этого одномоментно лишиться. А вот Бобров мог такое и устроить. Не по злобе, а для острастки. Вован же ничего криминального за собой не ощущал и опасался просто на всякий случай. Привычка у него была такая.

– Ну, продолжайте, – сказал Бобров, расположившись в кресле. – С организацией мне все ясно. Теперь переходите к главному, за чем вас, собственно и посылали.

– Ну, – начал Серега и посмотрел на Вована, но тот сделал отсутствующее лицо и Серега понял, что отдуваться придется самому.

– Значиттак, – сказал Серега. – Начну по позициям.

– Вот это верно, это правильно, – одобрил Бобров. – Начни, пожалуй.

– Начну, – неуверенно сказал Серега и откашлялся. – С рыбы начну.

Бобров кивнул поощрительно и сел в кресле поудобнее, демонстрируя готовность слушать.

– Рыбы мы поставляем около сотни килограмм раз в два дня, – сказал Серега, косясь в сторону Вована.

Бобров благостно кивал.

– Средняя стоимость получается около пяти долларов. Вообще-то местная рыба стоит дешевле, но мы же поставляем отборную. Например, наша камбала примерно в два раза крупнее местной. Я уж не говорю про султанку и ставридку. Кефаль вообще вне конкуренции. Для розницы приходится отбирать самую мелкую, потому что сразу возникает вопрос – где выращивали и на каких витаминах. В ресторанах, слава Богу, таких вопросов не задают, ну там и цены на доллар повыше. Итого получается партия рыбы примерно в четыреста долларов. То есть в месяц выходит шесть тысяч.

Серега опять посмотрел на Вована, словно ища одобрения, но тот был бесстрастен. Серега вздохнул и продолжил:

– Теперь масло. Мы поставляем сто двадцать литров, опять-таки, раз в два дня. Как я уже говорил, масло делится на две партии в примерно равной пропорции, но, опять же, в зависимости от запросов оптовика, которому Юрка, как правило, не отказывает. Хотя он и платит меньше, зато без этих хлопот. Я имею в виду закупку тары, фасовку и распродажа в розницу с вечной угрозой влететь. Тем не менее, средняя цена получается в семь долларов за литр. И того восемьсот сорок или двенадцать тысяч шестьсот в месяц.

– Маловато получается, – пробормотал Бобров. – Пока… Кстати, а чего ты без записей?

– Да это я, чтобы не демаскировать миссию, – туманно пояснил Серега. – Там и так на нас косились, мол, ходят, выспрашивают…

– Ну ладно, продолжай.

– А чего продолжать? Одно вино и осталось. Поставка двести литров в два дня. Раз в неделю Юрка его вывозит. Это в среднем семьсот бутылок. Продает по двадцать долларов. По его словам. Потому что бумаг, естественно, никаких нет. Это четырнадцать тысяч за партию или пятьдесят шесть тысяч в месяц. Значит всего в месяц получается пятьдесят шесть плюс двенадцать и шесть плюс шесть семьдесят четыре и шесть тысяч. Так что получается, что он если и покривил душой, то в пределах статистической погрешности.

– Хорошо, – буркнул Бобров с одной стороны довольный, а с другой стараясь это не показать. – А расходы?

– Расходы-ы, – сказал Серега. – А вот расходы, шеф, после завтрака, – и заканючил. – Ну, шеф, ну нельзя столько терпеть. Ведь не война или еще какой экстрим. А за завтраком мы же вообще не пьем.

Бобров посмотрел на него с сомнением.

– Ладно, – сказал он. – Поверю. Но смотрите у меня.

Серега слово сдержал и после завтрака сам предложил продолжить и даже принес из своей комнаты бумаги, сказав, что расходы он записывал, потому что там запомнить просто невозможно. Прослышав про Серегину миссию, в таблинум просочился Петрович, взглядом попросив разрешения у Боброва. Тот только рукой махнул.

Серега на этот раз уселся за стол и разложил свои бумаги.

– Начнем, пожалуй, – сказал он.

– Валяй, – согласился Бобров.

– Первыми у нас идут рыбаки, – начал Серега. – Как я уже говорил, рыбное направление разделяется на два. Во главе каждого стоит начальник направления. Юрка, тот еще жмот и содержит их буквально в черном теле, платя каждому по сто пятьдесят долларов. Именно долларов, потому что курс сейчас около ста тысяч карборванцев за один бакс.

Серега посмотрел на оживившегося Петровича и сказал:

– Это не шутка. Хохлы, по слухам двадцатитысячную купюру выпустили, но Юрка говорит, что у них она пока не пробегала.

– Так они что у него – миллионеры? – чуть не подскочил Бобров.

– Ну-у, – ответил Серега. – Получается, что так.

– Ничего себе – черное тело, – обратился Бобров к Петровичу. – Пятнадцать миллионов зарплата. А у нас тут тридцать драхм считается чуть ли недаром божьим.

– Сергей, а ты не в курсе, сколько там, на той стороне сейчас средняя зарплата?

– Чего ж не в курсе? В курсе конечно. Примерно тридцать семь долларов.

Петрович грустно покачал головой.

– М-да, растут люди.

Дверь таблинума внезапно растворилась, и на пороге появился дежуривший сегодня при входе воин. Он окинул взглядом помещение, увидел Боброва и обратился к нему:

– Шеф, там из города выехал стратеге сопровождением. Направляются сюда. Распоряжения будут?

– Да нет, какие там распоряжения. Встретьте, как положено и прямо сюда.

– Не вовремя, как всегда, – сказал он с досадой. – Так, всем переодеться. Серега, тебя тоже касается. И не вздумай хитон на шорты надеть. И крикни там, чтобы никто по первому этажу не шатался. Особенно к девчонкам это относится. Ответственности, понимаешь, никакой.

Стратег был великолепен. Похоже, для визита он нацепил парадный прикид и теперь весь сиял и переливался. Начищенный бронзовый нагрудник за неимением солнца отражал светильники, бронзовые же поножи соревновались с ним, но так как частично оставались в тени, то все-таки проигрывали. Медный шлем, надраенный до просто нестерпимого блеска и в довершение всего увенчанный красным гребнем, стратег, слава богам, держал в руке. Дополнял картину выбивающийся из-под нагрудника белоснежный хитон. Лицо стратега имело торжественное выражение, и Бобров сразу понял, что у него что-то будут просить. И не ошибся.

– Хайре! – рявкнул стратег.

– Хайре, хайре, – сказал Бобров, вставая.

Формально он стратегу не подчинялся, так как не был гражданином Херсонеса, но прекрасно знал, что возможностей насолить у стратега больше чем достаточно и решил не обострять. Тем более, что стратег у него еще ничего не попросил. Жестом гостеприимного хозяина он указал Стратегу на кресло возле низкого столика и изобразил хлопок в ладоши.

Дверь тут же открылась и в таблинум вплыла Меланья. Одетая в белейший шелковый хитон гораздо короче общепринятого с талией подчеркнутой черным пояском, что указывало на ее статус вольной. Хитон был скреплен на левом плече замысловатой фибулой, а вот правая грудь была обнажена. Бобров подумал, что это сделано специально для смущения стратега, но стратег оказался крепок и не смутился, хотя грудь у Меланьи была идеальной формы. В руках девушка держала блестящий поднос, на котором вызывающе торчал стеклянный кувшин с вином, стеклянные же кубки и ваза с компотом и серебряной ложечкой в ней.

Грациозно изогнувшись, так что хитон поднялся совсем уж неприлично, обнажая белые трусики, которые вогнали любопытствующего стратега в ступор, Меланья поставила поднос на столик, сгрузила кувшин с кубками и вазочкой и величаво выплыла за дверь.

Бобров мысленно пообещал себе после окончания визита выпороть паршивку вожжами на конюшне.

– М-да, – сказал стратег задумчиво, провожая глазами нубийку. – Так вот, Александрос… – он пожевал губами, еще раз сказал, – м-да, – и продолжил:

– Тут такое дело. Скифы численностью до двух сотен вчера совершили набег на дальнюю виллу нашего уважаемого архонта. Виллу они естественно, сожгли, предварительно разграбив, а персонал и рабов увели с собой. Архонт этот имеет некоторый вес в ареопаге и сегодня он протолкнул решение устроить демонстрацию силы на воображаемой границе со скифским царством. Сразу скажу, что лично у меня душа к этому не лежит. Самих скифов давно и след простыл, а демонстрировать силу, если этого никто не видит, попахивает идиотизмом. Это значит, что я с войском должен пройти примерно два дневных перехода, устроить показательные маневры, и со славой возвратиться обратно.

Бобров состроил удивленное лицо, посочувствовал и поинтересовался с какого бока здесь он. Стратег слегка замялся, а потом озвучил, наконец, то, что ему было от Боброва нужно. Бобров услышав такое, едва не заржал, но вовремя сдержался. Все-таки стратег был ему симпатичен. А просил он ни много, ни мало как довезти его воинство до конца Севастопольской бухты и там высадить. И тем самым сэкономить им как минимум один дневной переход Бобров задумался. Пару судов под городское войско он мог выделить. Это не было проблемой, тем более, что при нужном ветре пройти бухту можно за час. Вопрос был в другом – что можно было стрясти со стратега за услугу. Да что там, со стратега, ему бы все войско должно было. Топать целый день по жаре и пыли. Да еще и по бездорожью. Это спорт смелых. А морская прогулка даже в стиснутом слегка состоянии это же совсем другое дело. Бобров понимал, что стратег это тоже понимал.

Бобров щедрой рукой налил в бокалы вина. Дорогое хиосское сверкнуло в свете настенного светильника.

– Ну, за наше мероприятие, – сказал он и сделал большой глоток.

Стратег посмотрел вокруг – водой для разбавления вина никто не озаботился – и, подражая Боброву, осторожно отхлебнул. Вино было густым и сладким. Стратегу новое ощущение понравилось. Особенно, когда ему предложили заесть его солененьким огурчиком, которые прекрасно получались у Ефимии, хотя она до этого об огурцах и не слышала.

Вобщем провожать стратега вышел Бобров, за которым двое Евстафиевых ребят с трудом тащили амфору с хиосским и маленький бочонок с огурцами.

Корабли под стратегову авантюру пришли прямо в городской порт в три часа ночи, когда все архонты видели десятые сны. Двести человек воинов разместились в трюмах и на палубе. Было немного тесновато, но никто не роптал. Все прекрасно понимали, что лучше плохо ехать, чем хорошо идти.

Вован филигранно в темноте вывел головного из Карантинной бухты и переложил руль вправо.

Проводив корабли, Бобров вернулся домой и в дверях столкнулся с Меланьей. Девушка на этот раз была одета вполне пристойно, но все равно выглядела ярко и необычно.

– Аты чего среди ночи бродишь? – спросил Бобров.

Свое желание выдрать паршивку вожжами он уже благополучно забыл и сейчас взирал на нубийку со смесью удивления и одобрения.

– Ну так Вов Санычу надо было завтрак подать.

– Там и без тебя бы нашлось кому подать, – сварливо буркнул Бобров. – Спать иди. Я скажу Ефимии, чтобы тебя рано не будили.

– Добрый господин! – Меланья внезапно упала перед Бобровым на колени и схватила его за руку.

Бобров вздрогнул от неожиданности и попытался руку отнять, но ее держали крепко. Тогда он присел на корточки рядом, потому что терпеть не мог, когда перед ним стояли на коленях. А так, по крайней мере, глаза были на одном уровне.

– Чего ты хочешь? – спросил он девушку. – Зачем эти драматические жесты среди ночи.

Мелания вдруг всхлипнула.

– Эй, эй! – испугался Бобров. – Сырость не разводи. – а сам подумал. – Не хватало мне еще сейчас Златки.

И только он успел это подумать, как скрипнула ступенька лестницы, ведущей на второй этаж, и в коридоре как привидение показалась Злата в коротком прозрачном пеньюаре, привезенном ей вредным Юркой.

– Чего это вы тут в такой интересной позиции? – спросила она и зевнула. – А что, наши уже ушли?

Бобров растерялся, не зная на какой вопрос отвечать первым, но понял одно, что Златка совершенно не ревнует и это даже где-то обидно.

– Ушли, – сказал он наконец.

А Меланья вытерла слезы свободной рукой, второй продолжая держаться за Боброва. Златка остановилась над ними и посмотрела на нубийку.

– Да помоги ты ей уже наконец, – сказала она Боброву.

– Как же я помогу, – чуть не взвыл тот. – Когда она ничего не говорит, а только носом хлюпает.

Как бы в подтверждение его слов Меланья снова всхлипнула.

– Значит так, – начала Златка и уселась рядом прямо на пол.

– Куда, – всполошился Бобров. – Куда голой попой на каменный пол, – он поднялся, подхватил обеих девчонок и повлек их в близкий таблинум.

Усадив их на диван, он велел Златке:

– Рассказывай.

Оказывается, Мелания имела несчастье влюбиться в черного парня, состоящего в рабах у одного из членов ареопага. Причем, члена старого, вредного и нудного. Бобров усомнился было, но Меланья опять накуксилась. Златку было уже не остановить, и скоро Бобров узнал, что Меланья откладывает из своего невеликого жалования большую часть, надеясь парня выкупить.

– Ну это уже ни в какие ворота, – расстроился Бобров. – Мне-то почему не сказали?

– Она боялась, – сказала Златка, поежилась и добавила. – И я тоже.

Наутро к завтраку Бобров вышел невыспавшийся и с тяжелой головой. Меланья, расставляя тарелки и кувшины, посматривала на него с надеждой и страхом, а Златка, садясь рядом, напоминающее погладила его по руке.

– Беда с этими женщинами, – подумал Бобров.

Однако данное обещание надо было выполнять. Поэтому, пользуясь отсутствием Вована, который сейчас отдыхал в районе будущего Инкермана, Бобров реквизировал маленькое судно, погрузил на него Серегу, Андрея, Меланью, Злату, которая непременно хотела увидеть, чем закончится дело, четверых солдат в полном боевом, и отправился в город морем, чтобы не трястись по пыльной дороге. Бобров намеревался провернуть одновременно несколько дел, чтобы потом опять не ходить.

Для начала он посетил лавку Никитоса. Тот сам уже давно не стоял за прилавком, доверив это дело ушлому переселенцу из Калос-Лимен, желающему закрепиться в метрополии. Старшая дочка Никитоса вроде бы благоволила смазливому парню. Однако осторожный Бобров все-таки предостерег партнера, заметив в Никитосовском сотруднике не смазливого шустрого помощника, а вполне себе расчетливого провинциала, надеющегося одним махом подняться из низов, выгодно женившись на дочке уважаемого торговца. Никитос обещал присмотреться.

Бобров посидел полчасика, выпил охлажденного вина с кубиками льда (верный принципам Бобров не предоставлял технику даже своим людям в городе и Никитос вынужден был посылать слугу каждое утро к Ефимии с контейнером за льдом), поговорил о делах, причем Никитос традиционно пожаловался на их плохое состояние, и наконец, спросил о возможностях покупки раба, назвав имя члена ареопага. Никитос подумал и посоветовал не связываться. Ничего, конечно, этот тип Боброву сделать не сможет, но крови попортит изрядно.

Бобров поблагодарил и отправился к своему трапезиту, называемому так по старой памяти, потому что уже пару месяцев как на месте довольно убогого строения возвышалось помпезное здание со всеми приличествующими атрибутами: портиком, колоннами и статуями. Вывеска (Бобровское нововведение) гласила (на древнегреческом, естественно) «Центральный коммерческий банк» и ниже буквами поменьше «Херсонесская страховая компания».

Бывший трапезит, а ныне директор всего этого хозяйства встретил Боброва, как дорогого гостя. Бобров, однако, задерживаться не стал, а сразу спросил, есть ли что на товарища из ареопага. Он вообще-то ни на что не рассчитывал, но к его удивлению, оказалось, что все-таки есть. За товарищем числилась ссуда на две тысячи драхм, и срок платежа, к радости Боброва, истекал через неделю. Жаль, что процент был не грабительский, но залог в виде городского дома вселял оптимизм.

– Через неделю, значит? – непонятно сказал Бобров и посоветовал без него процесс изъятия долга не начинать.

Запросив для порядка отчет по последнему месяцу и, удовлетворенно кивнув, Бобров отправился, наконец, к дому, где жил предмет воздыхания Меланьи. Дом находился недалеко от агоры и это радовало. Что там делалось за стенами, Боброву было неинтересно, но Меланья посмотрела на него умоляюще, и он кивнул одному из воинов. Тот, зловеще улыбнувшись, грохнул в калитку тупым концом копья. Открылось маленькое окошко, выглянул привратник и, увидев столь представительную делегацию, поспешил открыть калитку.

Серега вошел первым, за ним, придав лицу скучающее выражение, – Бобров. Остальные остались на улице согласно местному этикету. Впрочем, Бобров, вспомнив, зачем они, собственно, пришли, позвал с собой и девчонок. Хозяина удачно не оказалось дома, но, пройдя в перистиль, они сразу увидели там рослого негра, который поспешил убраться с глаз. Бобров обернулся к Меланье и по выражению лица понял, что это и есть ее тайная страсть.

– Ну нет, так нет, – покладисто сказал Бобров.

Он уже увидел все, что ему было надо.

– Зайдем позже.

Они отправились обратно, по пути забрав Андрея, утрясавшего дела с виноторговцами. Команда дисциплинированно ждала на палубе, и Бобров сразу приказал отваливать. Он собирался по дороге еще получить Серегин отчет, вернее, его оставшуюся часть, но ветер был противный, и обратная дорога превратилась в череду поворотов и валяний с борта на борт, мало располагающих к неспешному течению беседы. Посему действо было перенесено на после ужина. Приход Вована предполагался через день и его решили не дожидаться.

Серега начал бодро, видно, ему самому эта бодяга уже достаточно надоела и он хотел побыстрее с ней покончить, чтобы заняться чем-нибудь более интересным. Например, цивилизовать диких тавров. Так Бобров подумал, глядя на вдохновенное Серегино лицо.

– Мы остановились на рыбе, – сказал Серега. – И на окладе начальников направлений в сто пятьдесят долларов. Розничники, которых двое, имеют по семьдесят плюс накладные расходы в виде аренды мест, доставки и прочих мелочей, в сотню. И того получается пятьсот сорок долларов в месяц.

Серега отложил один лист и взял другой.

– Теперь масло. Начальники направлений получаютте же сто пятьдесят каждому. А…

Без стука вошел Евстафий.

– Шеф, такое дело, часовой с вышки заметил на высотах юго-востока толпы воинов. Далековато, конечно, но он предположил диких тавров. Я поднялся к нему. У меня бинокль помощнее. Точно тавры…

– Нет, ну это ж надо! – Бобров стукнул кулаком по подлокотнику. – А в городе войска нет! У них что? Крот? Евстафий, гонца в город! И дальше действуй по плану.

Евстафий кивнул и вышел.

– Вот, Серега, тебе и случай представился.

Серега непонимающе посмотрел на Боброва.

– Чего таращишься? Иди, цивилизуй.