Текст книги "Геомант. Последний из рода (СИ)"

Автор книги: Александр Коротков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 11. Огненная Ищейка

Хищное лезвие секиры просвистело буквально в паре сантиметров от моей переносицы, а затем, не давая опомниться, устремилось к неосторожно выставленной вперед ноге. Зная, какой силищей обладает мой противник, я не пытался парировать удар, а сделал единственное, что могло спасти от поражения – до конца не отработанное обратное сальто. Однако Актеон не собирался с видом созерцателя наблюдать за моими акробатическими выкрутасами, поэтому резко рванул вперед и врезался прямо в момент приземления. Увернуться или устоять у меня не было ни малейшего шанса, так что через секунду моя спина громко «поздоровалась» со стеной, а воздух в груди куда-то испарился.

Секира замерла, едва не касаясь моей шеи. Очередной бой проигран. Я чертыхнулся, пытаясь отдышаться. В который раз не поражаюсь, сколь ловок и силен минотавр, несмотря на габариты. И пускай я тренируюсь с ним всего три недели, а над телом еще работать и работать, но немного обидно раз за разом проигрывать.

Обида – это хорошо. Она не даст мне забыться или посчитать, что круче меня только вареные яйца. Проанализировав все свои стычки и драки в новом мире, я понял, что мне несказанно везло. Сложись все немного иначе, то мой путь в новой жизни мог закончиться, так и не начавшись. Тот же Ириний, не застань я его врасплох, разбросал бы мое лицо по всей Кидонии. Да и Палад имел все шансы отправить меня в небытие.

И пускай в драке без оружия или на ножах я любой гниде мог показать кузькину мать, да и магические навыки я тренировал каждую свободную минуту, однако умение обращаться с клинком длиннее двух ладоней точно лишним не будет. Одна беда – на это требуется время.

Однорогий отошел в столу и протянул мне стакан с грязно-бурой жидкостью. Я скривился. Вкус у этого пойла был отвратительный, причем каждый раз разный. То дохлые кошки, то мыло, то непроходимая горечь. Но придется пить. Минотавр, оказавшийся большим докой в разных эликсирах, был непреклонен, а я не привык спорить с инструкторами.

Я подержал стакан в руках, набираясь храбрости, затем в два глотка опрокинул в себя. Ну, в этот раз все не так плохо. Всего лишь вкус бальзама «звездочка».

– Как долго мне еще пить эту гадость? Если ты хочешь меня убить, то выбери менее жестокий способ.

– Сколько потребуется. Зелье помуогает твоим муышцам, тонизируя, снимуая боль и ускоряя развитие. Без него ты бы каждый вечер валялся в беспамятстве.

С живым интересом наблюдавший за нашей схваткой сатир спрыгнул со стула и, почесывая ляжку, подошел ко мне, протянул фляжку.

– На. Полегчает.

Решив, что после зелья минотавра хуже уже не будет, я без задней мысли хорошенько глотнул и почувствовал, как глаза вылазят из орбит. В горло словно налили раскаленного железа. Согнувшись в три погибели, я принялся кашлять, пытаясь сохранить завтрак в желудке.

– Скажи же – вещь? Да не ссы, не отравил я тебя. Это тебее, паря, не вискарик со льдом пить, оттопырив мизинчик. Это, брат, «Кровь Диониса»! Я сам настааивал!

– Из чего он? – просипел я, прислушиваясь к ощущениям. Глотку перестала драть стая кошек, а по внутренностям растеклось тепло.

Сатир замялся, посмотрел на невозмутимого минотавра и промямлил:

– Лучше тебее не знать.

Буду надеяться, что он не на собственных какахах настаивал эту смесь, которой можно роту солдат потравить. Махнув рукой минотавру, чтобы приступал к тренировке парней. За прошедшее время мы уже дважды выходили на «дело», и оба раза вполне успешно. Богатенькие торгаши несколько обеднели, а я настоял на том, чтобы часть добычи скрытно раздать тем, кто больше всего нуждался в деньгах. В том, что никто нас не сдаст, я был уверен. Какой идиот в здравом уме добровольно расстанется с халявными деньгами, а то и привлечет к себе внимание городской стражи? Правильно, никакой. Зато по городу уже поползли слухи о «благородных» бандитах. И если нечистые на руку купцы, ростовщики и просто баловни судьбы проклинали «голодранцев, посмевших поднять руку на святое», то простой люд нас всячески поддерживал.

Проводив взглядом спину Актеона, я направился к выходу. Несколько дней назад, в результате моих экспериментов с Пылевой завесой, на все убежище распространилась такая умопомрачительная вонь, что никто не успел выбежать на улицу, поэтому заблевано оказалось буквально все, от пола до потолка. Неистребимый вонючий туман не выветривался полтора часа, поэтому вся банда, стараясь подбирать корректные выражения, попросила меня практиковаться в колдунском искусстве где-нибудь подальше.

В «колдунском»… Я усмехнулся. В прошлом мире у меня была фамилия Колдин, так что, сколько себя помню, меня по имени особо никто не называл. Прозвище «Колдун» прочно приклеилось чуть ли не с пеленок. Но даже в детских фантазиях я не мог представить, что действительно научусь колдовать. Хотя прозвище мне всегда нравилось больше, чем собственное имя. Не знаю, кто умудрился назвать меня Милан. Видимо, какой-то фанат итальянского футбола. Хорошо хоть ударение ставилось на первый слог.

Идти пришлось далеко. Как оказалось, найти в городе место, где шанс, что меня увидят, будет минимальным, не так просто. В конце концов, Лиа подсказала про старый заброшенный особняк, в который не заходили даже самые отчаявшиеся бездомные. О доме ходила очень дурная слава. Якобы лет триста назад кто-то из Приближенных клана Пиролат попытался пробить там выход на иные планы, чтобы заключить сделку с кем-то из обитающих там огненных демонов. И у него это получилось, только вот явившийся на зов демон не захотел заключать никаких договоров, а просто намотал кишки горе-призывателя себе на руку, а затем попытался проделать подобный фокус с остальным городом. Демона удалось изгнать, но сам дом, как говорят, был залит кровью от подвала до крыши, а грань между мирами там все еще тонка, так что любой здравомыслящий горожанин теперь обходит проклятое место по широкой дуге.

Именно там скрывалась Лиа бОльшую часть своей долгой жизни. И за все это время не встретила самого завалящего демона. К тому же особняк был построен в форме квадрата, с большим внутренним двором. Идеальное место.

Помотав башкой по сторонам, я убедился, что в округе нет ни души и скользнул внутрь приокрытой покосившейся створки. Миновал темный разрушенный зал с полусгнившей мебелью и хрустящей под ногами каменной крошкой, вышел на внутренний двор. Прежний владелец, судя по всему, не любил деревья, так что на всю площадь было лишь одно худосочное дерево, явно выросшее уже после памятных событий.

Встав в центре двора, я вызвал Щит. С самим заклинанием никаких проблем не было, но мне очень не понравилось, что на формирование защиты уходило несколько секунд, которых вполне хватит опытному противнику, чтобы нашинковать меня мелкой соломкой, так что теперь я упорно работал над тем, чтобы создание магической брони занимало не больше двух ударов сердца. В идеале – мгновенно. И надо сказать, определенные успехи у меня были. Вот и в этот раз рука привычно схватилась за петли менее чем через две секунды. Еще не идеал, но уже достаточно быстро.

В другой руке материализовался короткий меч, по темной кромке которого пробегали зеленые искорки. Результат моих экспериментов со Щитом. Путем проб и ошибок я понял, что, изменяя формулу вызова, я могу корректировать сам щит. Два дня ушло на то, чтобы придать ему нужную форму, зато теперь у меня не было необходимости таскать на себе ничего тяжелее ножа. Именно таким призванным клинком я сражался с минотавром.

Пару раз взмахнув оружием, я охнул от кольнувшей в предплечье боли и развеял свое вооружение. С этим все понятно, пора заняться чем-то более существенным.

Подчиняясь моей воле, от земли по очереди оторвались два куска земли, величиной с крупный арбуз. Уплотнились, сжавшись при этом втрое, зато по крепости мои «снаряды» теперь могли поспорить с гранитом. Секундная пауза – и каменные «пули», словно выпущенные из пращи, устремляются к стене, уже изрядно побитой после предыдущих моих тренировок. Первый снаряд выбил приличных размеров воронку, зато второй удачно попал в оставленную ранее выщербину, пробив стену насквозь. По полу загрохотало каменное крошево. Мда. Кажется, эту стенку лучше больше не трогать.

Больше двух снарядов у меня одновременно создавать пока не получалось. Стоило попытаться создать третий, как первые два начинали терять стабильность. Была мысль уменьшить их размеры, тогда становилось чуточку проще, но прицеливаться ими получалось плохо, тупо из-за мелкого размера.

Иногда мысленно я возвращался в тот день, когда отправил в небытие одного из Приближенных. Того самого усача, что гнался за мной от заведения мадам Дюфре до проулка, в котором и пал смертью глупых. Сам жмурик меня не интересовал, зато раз за разом всплывала в памяти огненная пистоль. Жаль, что не удалось взять ее с собой. Возможно, у меня получилось бы разобраться, как и чем она стреляет. А там – кто знает, может, и нашел бы вариант, как переложить это на свою грань дара.

Не отчаивайся. Судя по твоему таланту, рано или поздно ты сможешь покорить и эту вершину. – утешил меня Димитр.

– С чего такая уверенность?

С того, что я привык доверять своим…нашим глазам. И вижу, как ты рвешь жилы, чтобы прогрессировать. Сам я, увы, подобными качествами никогда не обладал. Возможно, Криту повезло, что именно ты вселился в тело потомка Якостроф.

Чувствуя себя неловко, я ответил:

– Поверь, я не просил о подобном и не хотел занимать чье-то… твое тело.

Думаю, это шутка кого-то из богов. А может и не шутка. Возможно, тебя призвали, чтобы совершить то, чего я никогда не смог бы совершить. Ведь мелия тебе не солгала – повелители земли никогда не имели в своем арсенале явных атакующих заклинаний. Уронить кому-то на голову тонну грунта – не в счет. Возможно, именно поэтому их уничтожили так легко. Сила Якострофа была в другом. Защита, помощь людям, забота о земле. Не война. Однако ты успешно доказываешь, что и в таких условиях можно найти выход. Наверно, дело в иномирном мышлении.

– Пока что я считаю, что это не более чем вселенская случайность. Неприятно, знаешь ли, осознавать, что ты пешка в чьей-то игре.

Время покажет. А пока делай, что должен. Пускай я и не знал своих родителей, настоящих родителей, но мне неприятно осознавать, что их убийцы не просто дышат со мной одним воздухом, но еще и сграбастали себе то, что им не принадлежит. Надеюсь, у нас получится испортить им жизнь.

Я не стал ему говорить, что попытки испортить жизнь сильным мира сего обычно заканчиваются не самым лучшим образом. Вместо этого потянулся к дару, собираясь применить заклинание, которое кроме как аграрным, я больше никак назвать не мог. Оно в десятки, сотни раз ускоряло развитие растений, заставляя прорасти в неподвластной природе скоростью. Но у меня были мысли, как использовать подобный эффект несколько неожиданным образом.

Подчиняясь моему мысленному приказу, едва пробившийся в щели между камнями росток стремительно рванул вверх, обрастая листочками, пока на вершине не образовался цветок, раскрывшийся маленьким солнцем. Одуванчик качнул желтой головой, снова закрылся и через пару секунд бутон взорвался пушистым белым облачком.

Тут бы мне и оборвать поток силы, но я даже слегка усилил напор, пока белые парашютики не облетели с тонкого стебля, а затем растение начало желтеть, упало на камни, не в силах сопротивляться ускоренному в сотни раз времени, почернело.

Я был уверен, что мне по силам провернуть подобный способ с любым деревянным предметом. С запертой дверью. Или чужим щитом. А если найду способ спроецировать этот же эффект на металл – то смогу преподнести неприятный сюрприз практически любому сопернику.

Откуда-то сверху раздалось угрожающее рычание. Я задрал голову вверх, чтобы столкнуться взглядом с невиданным мной доселе существом. Более всего ЭТО напоминало освежеванную каким-то живодером крупную овчарку. Собачье тело лишено шерсти, а обнаженные полусгнившие мышцы как будто тлели, испуская жар и дым. Вместо глаз у твари горели два ярко-красных угля. В горле адской псины снова заклокотало.

– Что это за тварь?!

Я читал о подобном, но лишь единожды. Их Называют Огненными Ищейкими. Магически созданные зверушки, чьим предназначением является выслеживание магов. Очень сложные в создании. Это высшая магия Пиролатов. Кажется, за наши поиски взялся сам Леонид или его старший сын.

– Как ее убить?

Не знаю. Об этом в книгах ничего не сказано. Думаю, самое лучшее – сбежать.

Хорошая мысль. Вот только я отчего-то сомневаюсь, что собачка станет спокойно смотреть, как я улепетываю. Тем временем Ищейка легко спрыгнула с высоты шести метров и вновь оскалилась, выгадывая момент для атаки. В том, что разойтись миром не получится, я нисколько не сомневался, поэтому призвал сначала Пылевую завесу, а потом щит с мечом. На все про все ушло три удара сердца. Будет чем гордиться, если выживу.

В следующую секунду неизвестная тварь продемонстрировала, что не пальцем сделанная. Она протяжно завыла и воздух заискрил от сгораемый частичек пыли. Буквально за пару минут от Пылевой завесы не осталось даже памяти, оставив напротив меня застывшую в низкой стойке псину.

Ищейка прыгнула, разом преодолев разделяющее нас расстояние. Я вскинул щит и толкнул тварь в сторону. Попытался в полете рубануть клинком, но она смогла увернуться, едва не полоснув меня десятисантиметровыми когтями, отскочила в сторону.

Я глянул на дымящийся щит и выругался. Ни разу не подводившая защита почернела и истончилась. Еще один, ну два удара и придется создавать новый, тратя свои и без того скудные силы.

Тварь снова прыгнула, но в этот раз не на меня, а в сторону. Тут же прыгнула еще, стараясь сбить меня с толку. И еще раз. И еще. А на пятый резко сменила направление, вновь прыгнув на меня. Не будь у меня подготовки – я бы обязательно проморгал атаку. И так едва не раскрылся, в последний раз дернув щитом навстречу оскаленной пасти. В этот раз я смог ее достать, чувствуя, как щит обжигает руку. Магический клинок вошел ей глубоко в бок, застрял в ребрах и в следующее мгновение я остался без оружия. Клинок в боку твари вспыхнул ярко-оранжевым пламенем, а в следующий миг тварь взвыла и взорвалась.

Я прикрылся щитом, но ударная волна опрокинула меня на землю, протащив метра два. Защита, не выдержав удара, рассыпалась у меня прямо в руках. Чувствуя, как по щеке течет что-то горячее, я встал на четвереньки, стараясь прийти в себя. Поднял глаза и едва не завыл от досады. Тварь была жива, хоть и порядком похудела и потускнела. Кажется, взрыв не был следствием застрявшего между ребер клинка, а спрятанным до поры козырем.

Ищейка, завыв на всю округу, снова прыгнула на меня, раззявив пасть с острыми клыками. Я едва успел упасть назад и зубы клацнули там, где только что было мое лицо. А вот ноги я убрать не успел и удар когтистой лапы без труда глубоко рассек кожу и мышцы на бедре. Я заорал, словно кто-то приложил меня раскаленной кочергой и едва успел выставить вперед, хватая долбаную псину на пасть. Мои руки покрылись слоем спрессованной до состояния камня земли, но даже этого не хватило, чтобы не чувствовать нестерпимого жара, исходящего из хрипящей пасти.

На пределе возможностей, чувствуя, что еще немного и я потеряю сознание, вырываю из земли два небольших, не больше апельсина, куска земли. Огненная Ищейка почувствовала неладное и попыталась вырваться, но теперь уже я вцепился в ее пасть мертвой хваткой, формируя последнюю часть заклятия. Земляные шары спрессовались до размеров мячика для настольного тенниса и резко рванули к собаке. Один врезался в бок, вырвав из него здоровенный кусок, а второй снес ей половину гнилой черепушки.

Я отпустил челюсти уже мертвой твари и обессиленно отполз в сторону. Ищейка пару раз конвульсивно дернулась, а затем рассыпалась раскаленным, быстро остывающим пеплом.

Очень хотелось бросить все, лечь прямо здесь и проспать двое суток. Но следы когтей на бедре жгли так, будто кто-то втирал в них соль, так что пришлось сквозь слезы подняться и со скоростью черепахи направиться к выходу. Только бы успеть добраться до убежища…

Глава 12. Светлоликий

– Долго ты еще будешь валять дурака?! Эти голодранцы уже трижды напали на уважаемых жителей города! Мало того, они смеют раздавать награбленное черни! Ты что, хочешь, чтобы пошли разговоры о том, что клан Пиролат не может расправиться с какой-то шайкой голожопых грабителей?!

Уже несколько минут отец брызгал слюной, даже не пытаясь смирить свой гнев. Еще недавно подобный разнос напугал бы Ириния до дрожи в коленях, но сейчас… Пусть надрывается.

– Ты закончил, папа? – лениво спросил младший Пиролат, выхватив момент, когда Леонид набрал воздуха в грудь, чтобы выдать очередную глупую мысль о том, что сын позорит грозное имя Правителя.

От такой наглости Леонид побагровел и раздулся так, что Ириний начал волноваться, а не лопнет ли он, но неожиданно так же резко успокоился.

– Я вижу, что опрометчиво было надеяться на тебя. Ты не оправдываешь надежд. И видимо, никогда не оправдаешь. Что же, если тебя устраивает роль бесполезного довеска к старшему брату – так тому и быть. Можешь идти. Это дело я возьму на личный контроль. Возвращайся к своей никчемной жизни.

Коротко поклонившись, Ириний не спеша покинул тронный зал, спиной чувствуя испепеляющий взгляд отца. «Бесполезный довесок к старшему брату»? Очень скоро именно Феодор станет бесполезным довеском. Если уцелеет, конечно.

Однако некоторая толика обиды все же царапнула младшего наследника. Нет, не на отца. После Великого круга все вопли Правителя и его стенания о непутевом наследнике перестали хоть сколько-нибудь его волновать. А вот с тем, что стихоплет, однажды посмевший поднять на него руку, все еще разгуливает на свободе, да еще смеет столь раскованно веселиться, надо было заканчивать.

Добравшись до собственных покоев, Ириний закрыл дверь. Комната полыхнула оранжевым, сигнализируя, что изолирующий контур замкнулся. Теперь магические эманации даже от самых мощных заклинаний не покинут пределов комнаты. Он огляделся. Если бы кто-то смог сюда попасть, то наверняка лишился бы дара речи от произошедших метаморфоз. Все стены были покрыты фразами а языке пламени. Причем слова выли выплавлены прямо в камне. Половину из написанного Ириний не понимал, да в этом и не было необходимости. Главное, что их понимал тот, другой.

Удобно усевшись в начерченный на полу усиливающий круг, он прикрыл глаза, вызывая в памяти сложнейшую формулу призыва Огненной Ищейки. Слова сами полились изо рта, а рука, подчиняясь воле заклинания, принялась раскаленным пальцем чертить на досках усиливающий контур.

Даже сквозь закрытые веки Ириний почувствовал, как вокруг померк свет. В голове раздался едва различимый шепот пламени – отголосок одного из самых глубоких планов огня. Наследник почувствовал на лице горячее хриплое дыхание и открыл глаза. Огненная Ищейка явилась на зов своего повелителя и ждала приказа.

Пиролат послал своей демонической «собачке» образ рифмоплета, который смог извлечь из своей памяти. Тот самый, из бара, когда Димитр посмел подсесть к Офелии. Сейчас, с высоты возросшего могущества, Ириний понял, что уже тогда бард применил что-то из арсенала Якостроф. Очень примитивное, но все таки оставившее небольшой след. И сейчас Ищейка жадно втянула этот «запах», зарычала, показывая, что восприняла цель. Младший наследник распахнул тяжелое окно и демоническая тварь выпрыгнула на улицу, нисколько не придав значения тому факту, что до земли было метров десять. Для нее это не проблема. Ириний не переживал насчет того, что призванную тварь может кто-то увидеть. Для подавляющего большинства людей и Приближенных она внешне представляла собой едва заметный сгусток разгоряченного тумана. Увидеть ее способны лишь самые сильные Приближенные, коих в городе человек пять, да Истинные.

Вновь усевшись на пол, Ириний по связывающему каналу потянулся к Ищейке, чтобы увидеть мир ее глазами. Несколько секунд он блуждал в абсолютной темноте, пока наконец перед глазами не предстала хаотично дергающаяся картинка. С непривычки разобрать что-либо оказалось нелегко – Ищейка перемещалась мощными скачками, превосходя в скорости самую резвую лошадь. Однако вскоре Пиролат смог подстроиться под такое восприятие мира.

Ищейка резко остановилась и Ириний, поняв, где оказался, разочарованно поджал губы. Вход в Улей, в котором след рифмоплета потерялся. Нечего было и думать пытаться отыскать его там. В катакомбах был замешан такой узел разнообразных магических линий, что нечего и пытаться отследить там столь слабый след. Если это все, на что способна тварь с нижних планов огня – то грош ей цена.

Неожиданно Ищейка встрепенулась, с жадностью втянув воздух, а затем резко метнулась куда-то влево. Вновь замельтешили стремительно сменяющие друг друга картинки и Пиролат не смог понять, куда именно устремился пес, пока не увидел знакомые очертания проклятого дома. Еще мальчишкой, терзаемый страхом и любопытством, он бывал здесь, но не нашел ничего хоть сколько-нибудь интересного для себя, а потому ни разу больше сюда не возвращался.

Тем временем Ищейка в могучем пряжке взмыла вверх, зацепилась острыми когтями за стену и оказалась на крыше. Ириний увидел Димитра, стоящего посередине пустого внутреннего двора. Рифмоплет с сосредоточенным лицом творил какую-то волшбу, и, надо сказать, у него неплохо получалось, для слабосильного Приближеного.

Димитр резко вскинул голову и уставился прямо на Ищейку. Ириний удивился. Откуда у него взялись необходимые знания и сила, чтобы почувствовать присутствие одного из высших демонов огня? Еще несколько недель назад это был вечно ноющий мальчик для битья, который мог только скулить под ударами. Или же…

Закончить мысль Ириний не успел, так как Ищейка резко рванула вниз с твердым намерением убить. Вот только Димитр не собирался бросаться наутек или завизжать, словно баба. Он выкрикнул что-то и весь двор моментально заполнил пылевой туман. Пиролат усмехнулся. Подобные жалкие фокусы не остановят демона с глубоких планов. Ищейка что-то сделала и пыль начала стремительно гореть. На все про все ушло секунды две. Но Димитр если и удивился такому развитию событий, то твердости духа не потерял.

В следующие несколько минут Ириний наблюдал самую любопытную схватку в своей жизни. Стихоплет во всей красе показал, чего смог добиться в магии Земли и все еще твердо стоял на ногах, несмотря на серьезную рану, умудрившись воткнуть странный клинок Ищейке в бок. Той пришлось пожертвовать частью своих сил, чтобы восстановиться.

А дальше и вовсе произошло невообразимое.

Димитр неизвестно как умудрился создать что-то, напоминающее атакующее заклинание, хоть Пиролат и не понимал, как такое возможно. Всем известно, что адепты Земли не имеют в своем арсенале ничего смертоубийственного. И не просто создать. Два небольших шара, вильнув в воздухе, поразили ищейку, окончательно порушив структуру удерживающего заклинания. Последнее, что Ириний увидел – бледное, как смерть, лицо рифмоплета, удерживающего челюсти уже мертвой твари.

– Надо же, как интересно! – протянул он, открыв глаза и поднимаясь с пола.

Будь такая возможность – он бы обязательно потолковал с рифмачем по душам. Прежде, чем умереть, тот рассказал бы, как смог увидеть Ищейку и как умудрился превратить Землю в атакующую силу. К сожалению, теперь это невозможно. За создание демона придется расплачиваться сильной головной болью и неспособностью создать что-то сильнее безобидного костерка. За это время Димитр уже сдохнет – рана, оставленная когтями Ищейки, всегда смертельна.

Значит, стоит сосредоточиться на делах более насущных. Например, на вопросах престолонаследия.

***

Дорогу до убежища я практически не запомнил. Благо, что был уже поздний вечер, поэтому очень надеюсь, что меня никто не видел. Представляю, какие мысли должен вызывать у обывателей одинокий путник с закопченной порванной одежде, припадающий на раненую ногу.

– Едрена кочерыжка! Кто воздух испортил?! Что за вонь! Командир, а ты не мог на улице балласт сбросить… Ого!

Сатир уставился на меня, оглядел с ног до головы и восхищенно присвистнул:

– А ты умееешь развлекаться, паря!

– Где Лиа? – прохрипел я, собирая остатки воли в кулак, чтобы не грохнуться прямо здесь. Рану жгло огнем.

Но ламия уже появилась в зале. Ей хватило одного взгляда, чтобы броситься ко мне и подставить плечо.

– Что случилось? – спросила девушка, бросив меня на кровать и ножом распарывая штанину.

– Столкнулся с одной забавной зверушкой. Кажется, таких называют Огненными Ищейками. Перед тем, как сдохнуть, она меня умудрилась цапнуть. Как думаешь, от них можно подхватить бешенство?

– Боюсь, что бешенством здесь не обойдется, – она пощелкала пальцами перед моим лицом. Сфокусировать взгляд удалось далеко не сразу.

– Актеон!

Бык почти сразу показался в дверях.

– Принеси чего-нибудь крепкого. Попроси у козла его пойло. Если вздумает отнекиваться, передай, что я ему рога обломаю. И еще. Ты можешь приготовить что-нибудь, чтобы привести его в чувство?

Заметив, что глаза у меня начали закатываться, она влепила мне пощечину:

– А ну, не смей вырубаться, сукин сын! Если заснешь, то уже не проснешься!

Минотавр молча развернулся и вышел. Затем минут через пять, когда Лиа уже устала бить меня по роже, вернулся с темно-коричневой бутылкой, тряпками и стаканом с бурой жидкостью:

– Это помуожет на какое-то время.

Девушка требовательно протянула стакан к моим губам:

– Пей!

Ничего не оставалось, кроме как подчиниться. В отличие от предыдущих зелий, это оказалось безвкусным. Буквально через пару секунд я почувствовал, как сознание проясняется и застонал. Уже отступившая было боль вновь вгрызлась мне в ногу, словно собиралась оторвать кусок.

– Сейчас будет больно.

Она резко накрыла рану тряпкой, смоченной в «Крови Диониса»

– …….!!!!!!!!!!!!!!

Меня словно кувалдой по башке ударили. Боль была такая, что, если бы не зелье однорогого, я бы точно отъехал в мир иной.

Не давая перевести дух, девушка принялась ножом срезать почерневшие края раны. Я схватил бутылку с сатировским пойлом и крепко приложился к горлышку. По-другому терпеть это не получалось.

Немного полегчало. Я даже начал с академическим интересом наблюдать, как куски моей плоти безжалостно отправляются на пол. Затем Лиа принялась что-то нашептывать, заставляя выступившую кровь сворачиваться, а красные края – притягиваться друг к другу.

– Я думал, тебе снова потребуется моя кровь.

– Не в этот раз. У меня еще осталась сила, так что обойдемся без… новой порции. Но, боюсь, остатков мне хватит едва-едва. Если снова надумаешь где-нибудь продырявиться – имей это ввиду. А теперь помолчи.

Раны к этому моменту уже практически затянулись, оставив после себя безобразные синие шрамы. Казалось, что они могут лопнуть в любой момент.

– Как-то… неэстетичненько, – пожаловался я, чувствуя, как снова смежаются веки.

– Скажи спасибо, что удалось срастить то, что есть. Дар ламий силен, но не всесилен, – ответила Лиа, споро перематывая едва появившиеся шрамы бинтами. – Лучше сделал бы только Асклепий. Или кто-нибудь из клана Енисис, повелителей Жизни.

– Мне вполне достаточно тебя, – я шутливо поднял руки, едва не выронив бутыль.

Она забрала у меня сатировский пузырь, встряхнула и приложилась сама. Сделала пару мощных глотков, даже не поморщившись. Мое уважение к ламии подросло на пару пунктов.

– А теперь спи.

Но приказ был лишним. В ответ раздался едва слышный храп.

Выйдя в общий зал, девушка обессиленно рухнула на стул. Посмотрела на почти пустую бутылку в руке, но передумала и поставила на стол.

– Это была Ищейка?

Лиа хмыкнула. Минотавр. Ловкий, гад. Подкрался так, что она ничего не услышала. До сегодняшнего момента она считала, что это невозможно.

– Да.

– Тогда зачем это все? От ее яда не спасет даже твой дар.

– Знаю. Но что ты предлагаешь? Сказать ему, что он пропрыгает в лучшем случае неделю, даже если оттяпать ногу по самую жопу?

– Думуаю, он в любом слуучае должен знать.

– Тогда ты ему и скажи.

– Скажу. Муне нужно в город. Я попробую создать зелье, способное замуедлить распространение заразы.

Лиа неопределенно махнула рукой, мол, делай что хочешь. Глядя вслед удаляющемуся однорогому, она покачала головой. Все это бесполезно. Что через неделю, что через две – результат будет один. Милан больше не жилец.

***

Шандор, глава барон цыганского табора, только-только закончил разливать чай по пиалам, когда внутрь его шатра, нарушая все правила приличия, ворвался грузный толстяк. Рамир. Глотая ртом воздух, он пытался отдышаться, пока барон хмурился собираясь отчитать обнаглевшего ученика, но в последний момент любопытство уступило место злости. Во-первых, чтобы заставить жирного борова бегать, могла только экстраординарная причина. Во-вторых, Рамир никогда не отличался безрассудством и не мог не понимать, что столь бесцеремонным вторжением вызовет гнев учителя.

Так что когда к толстяку вернулась способность говорить, Шандор уже сменил гнев на милость и приготовился слушать.

– Приветствую вас, о светлоликий. Пусть солнце всегда освещает…

– Рамир, ты только что ворвался в мой шатер без разрешения. Не кажется ли тебе, что немного поздно вспоминать о вежливости? Переходи сразу к делу.

– Хорошо, светлоликий. Как вы и велели, я наблюдал за щенком-Пиролатом. Все это время тот упивался собственной силой, даже не подозревая о том, что мы наблюдаем за ним…

– К делу, Рамир! К делу.

– Да, светлоликий, простите. Вчера Ириний решился призвать к себе сильного демона. Как я понял – чтобы найти кого-то. Мне стало интересно и я смог проследить за огненной тварью по тому каналу, что связывал Пиролата и демона.

– И ты ворвался ко мне, чтобы рассказать, как неразумный шенок забавляется со вновь приобретенными способностями, тратя силу там, где можно обойтись обычной облавой?

Шандор почувствовал, как в груди вновь шевельнулось раздражение. Придется наливать чай по новой – этот уже успел немного остыть.

– Нет, светлоликий, дело не в этом. Призванный демон нашел человека, владеющего магией Якостроф!

Мысли об испорченном чае и наказании ученика были моментально забыты:

– Но это же невозможно! Якостроф уничтожены! Последние двадцать лет не было ни намека на использование кем-либо этой грани магии!

– Я тоже так считал, светлоликий. Однако юноша, на которого напал демон, смог оказать достойное сопротивление и победить.

– Он справился с одним из высших демонов? Как? – неверяще спросил барон.