Текст книги "Варвары без царя в голове (СИ)"

Автор книги: Александр Высоченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

Так понятно, воины кого то там заприметили.

– Стрелки, готовьтесь к бою, в первую очередь выбивайте воинов в броне и в шоломах, пастухов бить в последнюю очередь.

Через какое то время засвистели стрелы и мои воины подняли щиты, а потом показались пять-шесть десятков конных кочевников. При чем воинов было не больше десятка они резко отличались от пастухов. Приличная бронь, щит за спиной, прекрасный гуннский лук и конь, не в пример обычным клячам менее вооруженных воинов. Вот по этой красивой десятке воинов и в лупили почти три сотни арбалетов, сняв с седла всех бронных с первого же залпа. Попутно пара десятков болтов попали в лошадей остальных кочевников. И те начали валится в траву. Второй залп разогнал кочевников окончательно, и те прижавшись к спинам своих лошадей уносились стремглав в степь, даже не пытаясь отстреливаться.

Пристав к берегу я подал команду выгрузить лошадей и провести аккуратненько разведку. Конная полусотня разбившись на десятки начали прочесывать окрестные холмы и высматривать кочевников. Оказалось, что прямо в десятках полетов стрел находится небольшой лагерь кочевников. Именно к этому лагерю и понеслись отступавшие конные стрелки.

Моя полусотня ударила по этому маленькому родовому стану почти на рысях, то есть увидели, провели быстрое перестроение и налет. Всадники прошли несколько раз сквозь лагерь, вырубая саблями всех и уже через какое то время притащили на аркане местного вождя.

Допрос показал интересные новости. Оказывается еще в прошлом году именно тогда, когда хан Обияр грабил мои земли, по его становищам и родам страшным ураганом прошлись конные гепиды Ардариха.

Много селений и становищ тогда была вырезана. Несколько тысяч конных гепидов устроили локальный геноцид в низовьях Днепра и отогнали кочевых алан на левый берег Днепра.

Зимой прошел большой сход всех кошевых вождей и совет порешил, что весной нужно идти большим походом на Ардариха. Вот так и произошло.

Этой весной более десяти тысяч воинов пошли налетом на земли гепидов. А тут я непонятно зачем напал на их становища.

Вот это хорошо, выходит мой рейд пройдет достаточно спокойно. Воинов в степи почти и нет. То что десять тысяч алан для воинов Ардариха это даже не угроза, а так разминка я в этом не сомневался. Но то, что два моих заклятых соседа немножко порежут друг друга это в какой то мере даже хорошо.

Мы узнали, что в районе второго порога находится еще одно становище по правому берегу, а следующее самое большое становище на Днепре почти пять сотен кибиток стоит уже у третьего порога но на левом берегу Днепра.

Собрали совет.

– Если у кочевников тут нет больших сил, то нужно пробовать пройти пороги и жечь их кочевья до самого моря – высказал я свое самое дерзкое предложение.

– Можна то можно – засомневался Радомир – только риск попасть под удар на порогах все таки есть.

– Брат мой, твои ли я слов слышу – удивился я – ты спокойно шел на штурм римских стен, а там риск попасть под удар легионеров был намного больше чем сейчас.

Сотники и десятники зашушукались, действительно ведь риск, что на нас налетят на порогах есть. Вот только это будет налет не опытных воинов, а обычных пастухов с охотничьими стрелами. Там в кочевьях остались убогие, храмы да больные, остались те, кого ханы просто не взяли в поход их гуманных соображений. Зачем брать того, кто возможно даже не сможет себя защитить. Так чего же нам таких убогих боятся.

Вот я прямо так все и обсказал.

Шумели, шушукались, возмущались, но все таки решили идти.

Мы оставляли часть сил тут, что бы продолжали патрулировать реку, а наш с Радомиром основной отряд, должен пройти все семь порогов и пробиться к Херсону.

В этот поход пойдет три сотни моих дружинников и две сотни дружинников Радомира, а это три десятка кораблей и пять сотен воинов проверенных в прошлогодних боях, и имеющих огромный опыт морских сражений. К тому же именно эти воины не имели абсолютно никаких признаков ложного человеколюбия, это проверенно еще в Италии.

К тому же я не знаю кому принадлежит Херсон, если это городок подчиняется Обияру, то уничтожение такого важного торгового центра неминуемо принесет большой ущерб аланам.

Приняв важное стратегическое решение, напрочь изменяющее ход летней компании мы достаточно быстро перетащили корабли и спустив их на воду пошли вниз по реке. Ночевать пришлось на воде, стоя на якорях.

За десяток километров до второго более серьезного порога мы высадили своих всадников и начали движение вниз. Всадники вели разведку местности, а корабли очень быстро летели вниз. Когда впереди появились небольшие скальные острова на реке мы начали отворачивать к правому берегу.

Данные пороги были видны далеко и это место называлось 'Островунипрах', то есть 'Островной водопад', или пороги из островов. Только слово 'остров' мало можно применять в прямом смысле. Остров это что-то безопасное, остров это то, что спасет тебя в бурю и даст приют уставшему страннику. Но эти острова были очень грозные каменные стелы, торчавшие из воды. И если ты вдруг решил, что взял бога за бороду и решил пройти с ветерком мимо таких острова. То расплата будет жестокой. Ваше хлипкое корыто просто разлетится от встречи с таким островком.

Разгромить второй кочевой стан с налета не получилось. Мои конные выдвинулись к лагерю, обстреливая становище из тугих гуннских луков а когда из стана выскочила почти сотня защитников и понеслась на врага, то мои всадники просто прискакали к берегу. А на берегу уже были выстроены две сотни арбалетчиков. Стреляли мы двумя плутонгами (шеренгами) как во времена Петровских войн, только вместо ружья у воинов в руках был арбалет.

Первая шеренга целится и бьет налетающих врагов болтами, после чего приступает к заряжанию оружия. В это время вторая шеренга выходит на два шага вперед, целится и бьет по врагу. И так шеренга сменяет шеренгу создавая сплошной дождь из каленной смерти.

Враги тоже стреляли из своих луков, но создать какую либо угрозу моим воинам у них не получилось.

Когда вражеские всадники потеряв половину своих воинов стали отступать из за спин стрелков вылетела конная полусотня и кинулась преследовать убегающего врага. Битва завязалась уже у самого вражеского становища. Как оказалось в кочевьях с луков стрелять умеют не только женщины, но и дети. Поэтому пока добежали до кочевья мои пехотинцы, множество воинов из моей конной полусотни уже получили по несколько охотничьих стрел в свои тушки.

Конные воины рубились на саблях с вражескими всадниками. Которые были вооружены вообще разномастно. Часть кочевников имели луки. Часть копья и шиты. Поэтому битва была окончена только после того как мы более менее удачно сумели осуществить пару залпов из арбалетов.

После чего была проведена стандартная зачистка кочевья, поджигание степи, уничтожение огромного стада баранов и коз и оказание помощи нашим пострадавшим воинам.

Странное дело, но я там еще в 20-м веке когда учился в школе почему то думал, что все кочевники это такие брутальные мэны, что в основном разводят коней, ну или крупный рогатый скот. А по факту получается, что местные кочевники, это в основном козопасы, или козлопасы. Кони и коровы тоже были, но очень уж мало.

Многие из кочевников успели на конях сбежать в степь и Радомир требовал немедленно идти к третьему порогу, пока там не подготовили достойную встречу. Я как ни странно понял, что именно третье кочевье для нас будет не простым. Не получится нам его разгромить с налета. Да возможно мы пошумим постреляем, да и уйдем ни с чем.

Но воины раззадоренные такой быстрой победой все таки требовали не тупить.

Поэтому переловив трофейных коней, мы приступили к преодолению порогов. А это было не просто. Сами островные пороги тянулись почти пять километров и нам приходилось с определенными предосторожностями тащить корабли по земле, прицепив на веревки по шесть коней к каждой чайке. При чем все это время несколько десятков моих воинов рыскали по степи, высматривая врага. Это самый опасный момент, когда мы не просто вытащили корабли на берег и не можем уйти на воду. Мы устали так, что уже рука не могла удержать меч. Кроме лошадей каждую ладью тащили еще с десяток батраков.

А поскольку опыта таких диверсионных рейдов у нас было мало, то мы с дуру подожгли степь еще до того как прошли порог. И вот сейчас мы с натугой тащим корабли и до рези в глаза всматриваемся в дымящуюся степь. Ветер постоянно меняет свое направление и иногда прямо на нас налетает огромнейший столб дыма, после чего не было видно вообще ничего.

Тут как говорится 'хорошая мысля, приходит опосля'. Все воины, что были запряжены в веревочные петли чихали, кашляли и втихаря гундосили про умственные способности своих командиров.

Кося, не отрицаю, а что вы хотите от простого комбайнера, я вам что начальник библиотеки?

У меня опыта то с гулькин нос. Это если ты настоящий князь или царь, то у тебя с детства приставленные учителя и тренеры. Тебе с самых малых лет рассказывают сотни баек про великие и удачные походы, а также про всякие там военные хитрости. И когда такой юноша вступал в управление своим леном, или княжеством, то это был ужа готовый средневековый руководитель с приличной теоретической подготовкой. А у нас с Радомиром такой подготовки нет, ибо мы с ним одного поля ягоды, то есть голытьба.

Успокоился и с облегчением вздохнул я только тогда, когда взошол на ладью после спуска кораблей на воду.

Всю дорогу до следующего порога мы разделили силы. Я со своими кораблями шел прижимаясь к правому берегу, а Радомир прижимался к левому берегу реки.

На суше носились по степи несколько десятков конных воинов, поджигающих степь.

Мы были как вестники апокалипсиса. За караваном речных судов в небо поднимался сизый дым горящей степи. А степь горит красиво, иногда она вспыхивает как пороховой заряд в тех местах, где мало воды и трава успела превратится в солому, а иногда в тех местах, где участки степи были заболоченные и имели множество низин, огонь гулял справа налево и обратно обходя заболоченные участки. Древняя степь больше походила на травяное море, в отдельных местах трава доставала почти до пояса, и вот теперь вся эта трава пылала ярким пламенем. Это в общем то бесполезное занятие, так как на месте горелой степи уже после первого же дождя полезет новая трава, а через десять дне тут можно опять пасти стада, но сам факт. Мне нужен сам факт мести, я должен показать соседям и в первую очередь себе, что не стерплю нападения на свои земли и буду мстить, мстить любыми способами, пусть даже такими непродуманными и малоэффективными.

К следующему порогу мы шли почти три дня и услышали огромный шум с далека. Звенящие водопады образовывали третий тоже длинный примерно в два километра порог. Два не пять, но именно на этом пороге расположилось самое большое становище. Как оказалось при нашем подходе становище уже было свернуто и кочевники ушли в степь. А на берегу осталась целая сотня прилично одетых и вооруженных воинов.

Конные воины мрачно всматривались в проплывающие на реке корабли, они понимали, что тратить боезапас сейчас абсолютно бесполезно. Мы старались держатся на середине реки и не решались пристать, но вот все команды розданы и наши ладьи медленно пошли к берегу.

Первые стрелы полетели с берега когда наши корабли пристали к берегу. Мы прикрылись щитами и дали несколько ответных залпов. Кочевники отошли в степь и тут же появились опять. Такая карусель, когда всадники отходят, потом возвращаются продолжалась до вечера. Я прекрасно понимал, что они нас просто задерживают, пока их родовичи спокойно отходят в степь.

Не решившись тут приставать, мы с наступлением темноты отошли от левого берега и пошли к правому. Там к утру пристали, провели доразведку и вытащив корабли преодолели очередной порог.

Если именно сейчас кто то из кочевников летит с посланием к Обияру, то тот с легкостью сможет снарядить тысячу воинов, и тогда нас просто зажмут между двумя порогами. А это так или иначе смерть. Если мы можем отогнать каленными болтами две три сотни вражеских воинов, то когда подойдет целый кош (тысяча), вот тут нам и трындец.

Посовещавшись с братом и разъяснив ему диспозицию мы решили дальше без остановки идти на Херсон.

Четвертый порог удивил меня огромной колонией здоровенных пеликанов. Обнаглевшие птицы даже не убегали, поэтому их удалось настрелять целую гору. Разделывали птиц мы уже после преодоления порога, а жарили только на следующем привале с выставлением нескольких подвижных патрулей.

Пятый порог ничем мне не запомнился, так как его мы преодолели без приключений а вот шестой порог по странному умыслу судьбы местными назывался 'Смеющийся'. Именно этот шестой порог долго насмехался над нами. Так как с двух сторон по берегу нас встретили конные лучники. Мы вначале попытались пристать по правому берегу и преодолеть порог, но нас атаковали серьезные стрелки, что метали свои смертоносные стрелы почти на три сотни шагов. Мои же арбалеты на три сотни шагов пускали болт почти в небо по сильно настильной траектории и попасть при таком методе стрельбы было невозможно.

Потом мы подошли к левому берегу и там тоже оказались почти пять сотен кочевников на конях, а самое главное с дальнобойными луками.

Отступать и тянуть время было почти невозможно, это могло привести к окончательной нашей блокаде, поэтому я дал команду вытаскивать корабли на берег.

Воины встали все с правого борта ладей помогали лошадям толкать ладьи, а вот четверки лошадей уже выполняли основную работу и тащили ладьи вперед. Лошадей прикрывали пешие воины со щитами. Для отпугивания врага была выделена целая сотня самых опытных стрелков с арбалетами, которые периодически отходили от нашей колоны на сто шагов в степь и метали болты во врага. После чего с диким криком и гиканьем кочевники неслись в атаку, а мои воины отступали к кораблям. Где уже с арбалетами в руках стояли еще сотня воинов.

Вот так вот периодически останавливаясь мы черепашьим шагом тащились вдоль берега обходя порог.

Порог был небольшой, всего каких то три километра и мы уже видели начало чистой воды, но вот солнце тоже устало за сегодня и собиралось свалить спать. А вот как только сядет солнце, то качевники навалятся на нас скопом в мечи и копья, не опасаясь грозных каленных болтов.

Поэтому мы напрягли жилы и включив пятую передачу потащили корабли вперед. В какой то момент кочевникам удалось подлететь к нам почти на сотню шагов и обстрелять нас с луков, при чем это произошло так быстро, что мои стрелки даже не успели ответить. Это был самый удачный налет врагов на мой караван. Именно тогда мы потеряли шесть человек убитыми и почти три десятка раненными.

Корабли спустили на воду уже при первой луне, а отдых организовали на воде стоя на якорях по середине реки.

Последний порог был самый маленький, поэтому долго не думая мы нагло пошли к правому берегу реки и сразу вступили в перестрелку с конными стрелками кочевников. Сотня стрелков построившись в две линии прикрываясь щитами начали давить врага подальше от берега. А в это время не теряя времени мы стали вытаскивать корабли, впрягаться в лямки и тащить корабли в обход Малого порога. Всего каких то восемьсот шагов мы прошли на одном дыхании и спустили корабли на воду.

Всё, дальше только чистая вода до самого моря. А еще есть несколько приличных рек в которых можно пошалить.

Вот теперь пришло время разделится. Радомир ушел в какую то реку, что впадала в Днепр с лева, а я через трое суток зашел в правую притоку Днепра и еще десять дней продвигался по реке отгоняя кочевников от водопоя.

После чего мы развернулись и пошли назад к Днепру.

Радомира не было очень долго, видно слишком большая река ему попалась. Поэтому я успел спуститься вниз, там пострелять у берегов. Даже несколько раз выгонял в разведку конные разъезды. Но под давлением превосходящих сил противника мои конные воины очень быстро возвращались назад под защиту стрелков с кораблей.

Да первый шок у кочевников прошел и теперь они за каждым кораблем поставили наблюдение и своевременно оповещали своих о нашем продвижении. Выходить далеко в степь я опасался, поэтому уже стала абсолютно понятна бесполезность наших дальнейших диверсионных действий, и дождавшись Радомира мы спустились к Херсону.

Когда то, очень давно Херсон был греческой крепостью и богатым торговым постом, что скупал и перепродавал в метрополию в основном зерно и рабов. Потом Херсон стал одним из основных торговых городов Скифии, а вот сейчас это был просто огромный город непонятно кому подчиняющийся.

До средневековый Вавилон имел множество разнообразного населения, основу которого как не странно составляли греки. Значит все таки злые скифы вырезали не всех греков, кто то и остался.

Херсон нас встретил достаточно мирно. Навстречу нам от берега вышли с десяток мелких корабликов, больше напоминающих толстые шлюпки.

Старший всего этого 'речного флота' представился начальник местной погран стражи и по совместительству главным таможенным начальником.

Раомир сказал, что его первый раз так же встречали на Руяне, поэтому мы решили не нападать на этих таможенников, а в начале поговорить и выяснить чей же это город. Если таможня скажет, что город Обияра, то тут и таможенникам и городу придет трындец. Но таможня ответила, что город сам по себе и является торговым постом греческого кесаря на Борисфене. То есть все варварские вожди свозят сюда свои товары, а уважаемые греческие купцы выкупают данные товары и возят их в империю.

Ну, тогда нападать на этот город прямо сейчас нельзя, ведь все прекрасно видят кто мы и если мы тут пошалим, то я могу лишится торговой лицензии в Крыму, а мне этого не нужно.

Мы представились славянскими купцами с севера. Местные понятия не имели кто такие славяне. Поэтому подумали, что это один из родов, что проживет в верховьях Днепра.

При чем мы сразу предупредили, что на порогах нас атаковали непонятные агрессивные всадники и нам даже пришлось повоевать. Типа если опасаетесь, получить люлей из-за нас то тогда мы быстро за купимся и уйдем в Херсонес.

Но местные власти не испугались такой фигни и махнув рукой как то буднично сказали, мол власть в степи сейчас некого боятся, все воины славного рода алан ушли на войну.

Вот тут пришлось подносить дары и требовать нас просветить по поводу местной обстановки. Под вино и жаренное мясо местный мелкий вождь раскрыл мне всю политическую обстановку северного Причерноморья.

И оказалось, что я узнал две очень важные новости.

Оказалось, что когда умер старый хан Кугум, а его сын Обияр попытался собрать большой поход в северные земли, то по непонятным причинам половина ханов на призыв Обияра не откликнулась, а пошла грабить земли Ардариха на Дунае. И тут произошло то, что в принципе любой мало мальски грамотный вождь должен был просчитать сам. Но так как самого умного хана Кугума уже в живых не было. То и просчитать действия Ардариха никто не смог. А грозный гепидский вождь собрал почти три тысячи конных воинов и в начале разгромил отряды вторгшихся кочевников, а потом всей силой обрушился на их становища и дошел со своими воинами аж до Херсона. При чем по пути вдоль северного побережья Скифского моря Ардарих трижды разбил сводные отряды каких то мелких аланских ханов.

Пока я слушал этот драматический рассказ, то постепенно проникался уважением к невидимому кукловоду, что так грамотно закрутил аланскую операцию. Почему? Зачем? Вот тут я не мог понять зачем?

Кто это сделал понятно, тут как не прячь но все таки из под шапки торчат огроменные ослиные уши императора Льва, вот из-за чего его наверное называют 'мясником'.

Но вот зачем? Почему аланы?

А потом меня прошиб холодный пот.

Вот жеж, да тут все лежит на виду.

Ведь Гейзерих мне сам лично несколько раз сказал, что он ЦАРЬ ВСЕХ ВАНДАЛОВ И АЛАН.

Вот оно что, выходит император Лев опасается, что аланы могут нанести двойной удар с севера и с юга, вот он потихоньку и выбивает самых опасных варваров. Перед решительным походом на Гейзериха нужно уничтожить всех причерноморских аланских ханов, что ранее были под рукой Кугума, а сейчас под рукой его сына Обияра. А я получается сыграл именно так, как от меня хотели, я тоже накинулся на алан, при чем натравил на них даже гуннских ханов.

И так, уже этой весной как только сошел снег, Обияр собрал почти тумен воинов и повел их на Дунай.

Но вот Ардарих не смог встретить алан стройными рядами своих копей, так как в это время он со своей дружиной воевал в верховьях Дуная вместе с язигами, свевами, скирами, сарматами, ругиями и герулами против объединенного войска панонийских готов, которым командовал уже знакомый мне старый вождь гот Эдика.

И вот в самый кульминационный момент битвы пришло известие о нападение анал на дунайские земли Ардариха.

Гепиды вышли из войны и ушли домой отбивать анское вторжение, а готы в нескольких схватках разгромили коалицию варварских царей. Правда в этом бою погиб Эдика и вождем готов был избран его сын молодой и горячий Одоакр. Долго не думая и опасаясь возвращения гепидов Одоакр увел весь свой род с бабами и детьми в Италию и нанялся на службу к Римскому императору.

Вот так дела, выходит мы вовремя мы прошлым годом с Рима свалили, а то теперь просто так Рим уже не пограбишь, там теперь варваров федератов что тараканов в подвале хрущевки.

Больше всего этому известию радовался Радомир, оказывается на эту войну его зазывали на сходе северных конунгов и какой то сильно наглый свебский конунг даже обозвал Радомира трусом. А теперь вот пришла весть, что свебов разбили готты, и тепрь радомир припомнит глумцам весь тот разговор. Он то убеждал на войну с готтами Эдики не ходить.

А самое странное в рассказе оказалось то, что уставшие и обессиленные гепиды не смогли сдержать удар алан Обияра. Битва была знатная, так как гепиды считаются самыми свирепыми воинами, но даже они не смогли победить в той мясорубке, и Ардарих увел своих людей поближе к Карпатским горам в свои родовые земли, туда, где конница не решает ничего. В тех местах способны биться только пешие воины. И вот сейчас в войне гепидов с аланами наступило временное затишье. Аланская армия Обияра сейчас находится где то в пределах будущей Молдавии, а армия Ардариха собирает силы в предгорьях Карпат.

Вот это наверное и можно назвать плохой вестью, но ведь я обещал и хорошую.

А хорошая весть состояла в том, что где то в районе Таннаисских пастбищ произошла серьезная стычка какого то мелкого аланского рода с гуннами и возможно скоро начнется новая война.

Вот это новость так новость, новая война это хорошо. Если аланы попробуют воевать на два фронта, то тут им и придет капец.

– Радомир собираемся – я встал – быстро проводим закупки и уходим в море.

– А куда спешить? – не понял Радомир – тут до того Танаиса целую луну идти.

– Ты брат наверное не понимаешь наше ситуацию. Мы не можем подняться вверх по Днепру, нас не пропустят через пороги. А если начнется война на Танаисе (Дону) то нас не пропустят и там. Ты же не хочешь зимовать в Тьмутаракани?

– Нет конечно, там нас точно зимой перебьют, нужно уходить в леса и болота.

– И даже не думай зимой отсидеться на печи – я хлопнул Радомира по плечу – у меня для тебя есть работа, и она будет именно зимой?

– До зимы еще дожить нужно, а пока что я хочу зайти в Херсонес к грекам, там много доброго товара.

– Ты что это задумал? Неужто пограбить греков решил?

– Не сегодня и не сейчас – с усмешкой ответил Радомир – сегодня мы будем только торговать, но провести разведку нужно. Рим то пограбить нам больше не удастся, а вот греков можно попробовать.

Я смотрел на усмехающеюся харю Радомира и уже начинал потихоньку понимать почему же скифское море стало называться 'Черным'. Походу в душах этих товарищей уже сейчас витает желание как можно быстрее вылезти из своих лесов да болот и спустится к теплому скифскому морю, тут ведь так много тучной добычи.

– Зайдем, давай шевелись, времени осталось совсем мало. Не дай боги местные торговцы начнут сворачивать лавки и бежать в Тавриду, тогда и закупиться не успеем, а еще людишек наших собрать нужно.

Морской переход вначале до Херсонеса, а затем и до Тьмутаракани прошел без особых проблем.

Мы неплохо поторговали, ведь у меня имелся целый мешок поддельных римских серебряных монет, которые пошли на ура. Ни один из торговцев ничего подозрительного не заприметил, монета как монета. А торговать в монетках намного эффективнее чем в серебряных палочках.

Когда мы пришли в Тьмутаракань, то мне тут же доложили, что наше посольство с греческими купцами благополучно проследовало в гуннские земли.

Ну, что это хорошо. Я оставил Свияжу всего пять десятков кораблей и наказал ему дожидаться посольских. А сам с остальными людьми пошлее вдоль берега Азовского моря к устью Дона.

Вверх по Дону мы поднимались не спешно. Несколько раз появлялись сторожевые разъезды гуннской конницы, но узнав, что это корабли Чеслава, то тут же теряли к нам всякий интерес. С одной стороны это было хорошо, значит гунны не замыслили против меня ничего плохого, а вот то что на пути мы не встретили ни одного отряда алан, говорило о том, что теперь долина Дона полностью принадлежит Скаабе и алан уже от Дона отогнали. Значит все таки будет война. Не смирится Обияр с этим, и спокон веков аланы кочевали от Дона и до Днестра и никто не смел отбирать их родовые угодья даже при Аттиле.

Я назначил вахты и освещая себе путь керосиновыми горелками мы шли днём и ночью пока не увидели деревянные стены острога у Вороньего камня, что я с чистой руки назвал Воронежом.

Теперь всё, бросаем корабли и на полных парах через лес в Смолянку, нужно срочно готовится к зимней компании.

Часть людей, что к осени собралось в Орше и в Смолянке пришлось отпустить домой.

Но после моего последнего похода, многое изменилось и в мировой обстановке. Теперь соседние вожди не пытаются от меня шарахаться как от прокаженного. Многие большие и малы рода, что проживали по соседству с радостью откликнулись на предложения сходить в зимний поход и пощипать кочевников на зимних стоянках.

Пришлось под недовольное бурчание мастеровых и старейшин увеличить военный налог. Я на очередном военном совете так прямо и заявил, что люд земли кривичской ради собственной безопасности должен быть готов снарядить и выслать в поле дружину в тысячу человек. Ежели сам люд кривичский на войну идти не хочет, то пусть скидывается серебром.

На каждого воина мне требуется шлем, копье, большой плетенный щит, наколенник на левую ногу и наруч на правую руку. Это минимальное вооружение, что позволит вывести в поле людей и пойти в бой. Кроме того требуется тысячу самострелов и по сотне болтов на каждый.

Опыт такого похода мы уже имели. Раз идем зимой, то мы можем взять санные повозки. Но вот проблема в том, что я планирую спуститься вдоль Днепра до самого моря, а там может снега и не быть. Таким образом нужно делать универсальные телеги, что бы при необходимости можно было поставить сани на колеса и продолжить путь. Сами сани понятное дело высокие. С приличной обитой толстой кожей крышей. За повозками можно укрываться от стрел. А при необходимости там внутри достаточно тепло, можно перевозить раненных и больных. Кроме того у меня есть запас военных палаток и походного снаряжения римской армии. Все пойдет в дело.

Сборы мы проводили до первого снега, и все это время мои сотники проводили подготовку людей, коней и имущества.

Пока шла подготовка материальной базы я выслал на Карпаты послов к Ардариху. Я в письме и в личных словах передавал своему соседу, что с наступлением первых холодов пойду с дружиной и охочими людьми вниз по Данапру, искать аланские зимовья. Либо я добьюсь нового вечного мира, либо кто то из нас умрет, или я или Обияр.

Уже перед самым выходом дружины на очередную войну пришло мое фиктивное посольство от гуннов. Они с блеском сыграли послов от императора Льва и гуннские вожди Скааба и Эитил обещали весной как сойдет большая вода, переправится через Дон и наказать отбившихся от рук алан Обияра. Это наверное лучшее известие, что принесли за последнее время мне разнородные купцы и шпионы.

Через три седмицы после выпадения первого снега на землю опустились настоящие морозы. Днепр и притоки покрылся льдом и мы вышли в поход.

Это самый массовый поход. В который пошли много добровольцев. Общее количество войска составляло тысячу двести человек.

Из этой кучи удалось выделить отдельную конную дружину. В три сотни человек. Конница осуществляла глубокую разведку местности и поиск зимних становищ. Каждая из конных сотен отдалялась от основных сил почти на сутки пути. Первая сотня отвечала за левый фланг, вторая сотня за фронт, а третья сотня за правый фланг.

Так мы и продвигались. Конные воины рыщут по степи впереди и по бокам, а основной состав войска идет по льду Днепра двумя санными колонами. Тяжелое оружие лежит на санях, а воины периодически запрыгивая в сани идут пешком. За каждым десятком была закреплена санная упряжка с двумя лошадьми.

Мы совершали небольшие суточные переходы, всего то по двадцать-тридцать километров в сутки. Ночью жгли спиртовые горелки для сугрева воинов. Нам нужно пройти почти тысячу километров, а это с учетом разной скорости движения почти пятьдесят дней. На некоторых участках пути было мало снежно и мы продвигались значительно быстрее, но на других участках снега было по пояс и мы едва за сутки проходили 20 км.

Так или иначе, но первые поселения или стоянки нам попались уже за ревой Ворскла. Там у небольшого лесочка мои разведчики обнаружили дымы. Проверили и нашли больше тысячи больших и малых шатров. Нас тоже заметили. Пять сотен воинов кочевья сели на коней и погнались за моими разведчиками. Но как только вылетели на основной наш обоз, ту сразу стухли. Неизвестный вождь понял. Что это не просто зимний налет, а настоящая война и враг тащит огромное количество воинов. Простая перестрелка лук против арбалета показала, что в плотном строю мои воины прикрывшись щитами почти не получают урон, а вот степная конница получала тяжелый урон откатывалась раз за разом. Мы подошли к предполагаемому лагерю только через сутки и все это время шли тяжелые дальние бои моих застрельщиков. Вражеские стрелки плотно сели на нас и заставили продвигаться почти черепашьим шагом. Кочевье ушло, но сборы были насколько быстрыми, что половину шатров, огромных стогов сена и много другого барахла кочевники утащить не смогли просто не успели.

Это была первая победа этой войны. Мы пополнили припасы для конницы, отдохнули у этого лесочка, прилично согрелись разжигая большие костры, а все это время моя конница искала вражеский лагерь.