Текст книги "Варвары без царя в голове (СИ)"

Автор книги: Александр Высоченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

Рим, встречай нас, мы идем.

Огромный треугольный парус постоянно требовалось то стравливать, то опять натягивать держа все время судно по ветру. Мы достаточно уверенно пересекли море и вдоль шведского побережья, минуя остров Борнхольм вошли в Датские проливы. Если весь путь до проливов, а это целых пять дней мы не встречали ни одного корабля, то в проливах мы видели уже целые эскадры прото дракаров и парусных галер численностью по 6-8 кораблей. Наш флот составлял 10 морских двухпалубных двухмачтовых двадцати весельных чаек, и мы шли достаточно спокойно и не опасались идиотов, что могли бы попытаться напасть на столь серьезные корабли. При чем всех должно пугать не количество кораблей, а их абсолютная схожесть. То есть все 10 кораблей были абсолютно одинаковые, до последнего гвоздика и понятливым людям это говорило о многом. Это говорило о том, что мы не простая гопкомпания собравшаяся пограбить богатых ромеев, а мы серьезные людишки, у которых за спиной достаточно богатое государство с большой кучей серебра с толковыми мастерами и очень злой дружиной

Первый раз нас попытались остановить три быстроходных ладьи. Кораблики подошли на расстояние выстрела из лука и с их бортов что то закричали. Прослушав несколько вариантов одного и того же вопроса на разных языках я таки понял, что от нас хотят. Неизвестные пограничники спрашивали, типа 'кто мы такие и куда плывем?'.

Мы ответили, что ищем корабли готландского конунга Радомира для совместного похода к Гейзериху.

Система видимо была налажена и нас тут же позвали следовать за собой. Уже к вечеру следующего дня я начал узнавать свои корабли, что стояли в рядок полу вытащенные на берег. Эти корабли я уже почти три года продаю или меняю на нужные товары всем желающим. Эти корабли сейчас основа балтийского флота варваров. А там где мои корабли, там должен быть и Радомир.

– Брат мой, а я уж думал что ты не придешь – заорал огромный мужик, чья рожа расплывалась в ухмылке.

Да это был Радомир, но хорошая и сытная жизнь его немножко подпортила. Думаю, что злые на язык шведы когда не будь назовут моего брата 'Радомир-хряк', или 'Радомир-хуг', в общем живот стал у моего брата просто необъятным как столетние дубы в моей роще.

Из-за этого живота нам обняться так и не удалось, наше обнимание было похоже на разминку японских борцов суммоистов. Я пару раз ткнулся грудью в необъятное пузо и прекратил попытку обниманий.

– А злые языки говорили, будто околдовала гуннская девка царя лесного, и сидит он теперь у её ног, аки собаченка на цепи.

– Я все те языки повырезаю, и собакам скормлю – зло огрызнулся я.

– Ахаха-аха, узнаю болотного владетеля, ты настоящий северный волк брат – расхохотался Радомир – ты мне нужен, а то вожди вандальского царька Гейзериха совсем страх потеряли, за прошлый поход едва половину нашей доли отдали. Теперь же мы возьмем все сами, и не нужна нам доля от щедрот Гейзериха.

Услышав такие слова окружающий народец заорал как оглашенные, типа 'да здравствует наш конунг Радомир, самый щедрый конунг'.

Я собственно не столько в Рим шёл, сколько пытался понять, а можно ли вот в это время без риска торговать с Византией по большому маршруту. То есть можно ли вот так вот по весне выйти из Балтики в Северное море, а далее огибая берега Галлии дойти до Испанских проливов, далее через Средиземное море до богатых буратинов в Константинополе, а на обратном пути через Черное море до Азовского и далее вверх по Дону уже вернутся в мои земли. А то дорога по Днепру мне походу прикрылась, возможно скоро прикроется и Донской транзит, но вот если идти уже расторговавшись на полупустых кораблях вверх по реке, то можно прорваться мимо любых отрядов степных кочевников.

Разномастных кораблей собралось уже больше пяти десятков, но мы все еще ждали. Радомир сказал, что скоро должен появится еще один его друг, конунг юттунгов Сульдинг.

– Что привез брат, есть ли что на продажу? – спросил Радомир.

– Да что твои голодранци купить могут? – возмутился я – ты же знаешь сколько стоит добрая бронь и оружие.

– Знаю, но ведь и я знаю, что ты знаешь. Ты знаешь, что много серебра у наших воинов нет. Ты ведь привез что-то более доступное и дешевое.

– Я привез простые топоры и короткие но тяжелые мечи для боя на палубах кораблей, а еще стандартные наконечники для копий и много каленых наконечников для стрел.

– Возьму на сотню воинов, у меня много отроков в дружине – тут же вскинулся Радомир – а бронь, есть стальные пластины?

– Нет брат, я в этот поход бронных пластин брать не стал, уж очень неудобно в железе в морские походы ходить, железо от морской воды ржавеет, а если ты выпадешь в воду, то утопнеш сразу.

Я достал новую бронь, которую готовил специально для моряков.

– Вот смотри брат – я показал бронь – тут два куска толстой кожи, а между ними приклепаны тонкие стальные пластины. Такая бронь одевается как куртка и подвязывается с левой стороны кожаными веревками. Если воин падает в воду, то просто развязывает кожаные шнурки, ну или перерезает их ножом. Вот и всё, бронь легко снимается и ты можешь выплывать, а удар мечем или копьем на палубе эта бронька выдержит.

– Ты брат опять придумал никому не нужную штуку – грустно вздохнул Радомир – у меня в дружине из сотни всего человек десять плавать умеют, а остальным нет никакой разницы как за борт выпасть, в броне, али в портках. Все равно утопнут.

– А что ж ты своих воев плавать не учишь?

– Я брат их учу так по морю ходить, что бы корабль не утоп – усмехнулся Радомир – а ежели каждый дурак будет знать, что можно бросить тонущий корабль и доплыть до берега, то никто бороться за жизнь корабля не будет. Никто не станет вычерпывать воду им заделывать течь, все попрыгают за борт и поплывут к берегу, а мне это не нужно. Пусть каждый бьется до последнего дыхания, ибо там за бортом только смерть.

Да, железная логика, наши замполиты там в 20-м веке, просто пацаны несмышленые. Тут варварский царек Радомир такую мотивацию подкидывает, что целая дивизия замполитов со своими балалайками и шахматами не сдюжит.

Радомир царь хоть и обеспеченный, но вот требуемой цены за мое оружие он не даст, поэтому я выставил на продажу только самое дешевое оружие, именно то, что сможет купить себе даже обычный бонд или пастух. Продал с десяток овец и купил себе боевой топор, прибавил еще десяток и у тебя уже есть примитивный шлем. Бронь себе эти бонды все равно не смогут купить, вот я и не стал много брать. А вот болтов для больших и малых арбалетов я взял с запасом, как и огненного боя.

На каждом корабле было два усовершенствованных огнеметных бревна на поворотных цапфах, что могли стрелять на два-три десятка шагов как на борт, так и по носу или корме корабля.

Отсутствие единого командования меня напрягало. Я там в 21-м веке смотрел кино про пиратов, так у нас тут такая же проблема. Каждый ярл или конунг, сам себе хозяин. Вроде бы сговорились идти вместе, вместе но не более того. Добычу каждый берет сам столько, сколько сможет захватить. Никаких ограничений нет, решения о совместной атаке принимать только на большом совете, а ежели какой либо вождь решит сам напасть на кого то при переходе, то помогать ему никто не будет. То есть я уже сейчас понимаю, что поход будет очень тяжелым, и возможно основная проблема будет именно дойти назад, с захваченным добром. Дойти домой так, что бы никто на обратном пути тебя не попробовал ограбить. Но морского боя я в принципе не боюсь. Борта на моих морских чайках очень высокие, даже шлемы гребцов из-за борта еле-еле выглядывают. А наличие на верхней полу палубе двух огнеметов переводит мои корабли в страшного морского монстра. Да и догнать меня очень трудно, не скажу что против ветра, но под углом в 45 градусов к ветру я могу идти под парусом, а это намного быстрее чем на веслах. Так, что мои козыри именно в маневренности. Главная задача организованно отступить от превосходящих сил противника, а потом резко развернутся и атаковать тех, кто вырвался вперед. Атаковать и потопить, или захватить, или сжечь, а потом опять свалить и так раз за разом, пока противник не поймет, что добыча очень уж кусачая, и не свалит по добру поздорову.

В поход я шел почти на год, то что удастся вернутся к осени домой, я в это не верил. Мыслю, что придется еще у Гейзериха посидеть несколько месяцев, а потом уже дорога домой будет закрыта, так как в Северном и Балтийском морях осенью ходить на этих прото дракарах очень уж опасно. Правда есть маленькая надежда, что удастся пройти через Византийские проливы, а дальше вдоль берега Черного моря попытаться прорваться хотя бы до Яровуда, в Тьмутаракань, но не факт что получится. Значит возможно придется зазимовать в гостях в Африке, а по весне уже идти домой.

Поход начался ровно через 10 дней. От берегов прото швеции отчалило пятьдесят больших и малых кораблей, общим числом примерно в полторы тысячи воинов, а когда мы обогнули датский полуостров, то к нашему огромному каравану прицепилось еще почти два десятка судов от бургундов, франков и даже от саксов с Британии.

Огромная толпа варваров опять пошла на Рим, только теперь это был настоящий морской поход.

Поход проходил почти два месяца.

Мы постоянно приставали к берегу для пополнения запасов воды, продовольствия и отдыха. Уже через месяц, половина нашего каравана куда то пропали. Или отстали, или решили пограбить побережья. Многие мелкие вожди решали за наш счет свои шкурные вопросы. Даже ко мне несколько раз на стоянке подходили людишки с предложением наказать какого либо обнаглевшего соседа, что мол 'Обидел нашего рикса и много несчастья принес на голову нашего народа'. То есть местные людишки пытались натравить воинов, что шли в поход на Рим на своего соседа, брата, свата или просто 'плохого парня'.

Ну напали залётные варвары на моего соседа, так и что? Я то тут при чем? Я не виноват, это же варвары.

Но мы с Радомиром и несколькими десятками мелких ярлов настойчиво перли вперед и ни на какие аферы не отвлекались.

Мои корабли имели качественно лучшее парусное вооружение, поэтому мы постоянно уходили вперед. И вот однажда впереди по курсу и с лева по борту мы увидели густой дым.

Пристали к берегу мы только к вечеру и обнаружили приличного размера городище, от которого остались только головешки. Всюду валялись изрубленные тела защитников городка, мёртвые женщины и дети.

– Да, кто-то знатно повоевал, побили всех – задумчиво произнёс сотник.

– Вот бы понять кто и с кем воевал? – так же задумчиво отозвался я – прочешите округу, поищите выживших, может прояснится что не будь, и да к ночи готовьте укрепленный лагерь на берегу.

Через пару часов пришел разведчик.

– Царь там следы на песке – разведчик махнул рукой, корабли много 4-5 пристали к берегу, а потом подошли к селению пешими, а после грабежа захватили часть людей, что бы барахло до кораблей дотащить. Там пять десятков порубленных местных валяется.

– Выходит, это простой налет?

– Выходит так. Всё снесли на корабли, а потом всех порубили и ушли морем.

– Ладно выдели два десятка следопытов с самострелами, пусть ночью посты выставят подальше от берега, и стерегут подходы к стоянке, а мы тут сами окопаемся.

Ночь прошла неспокойно. В какой то веки я опять проверял караулы и организовал трехсменное несение службы часовых. А по утру, заправив бочки водой мы отчалили.

Ближе к обеду мы увидели трупы на берегу.

– Загребай к берегу, три десятка бронных воинов на берег, стрелки прикрывать – скомандовал я. И корабли начали недружный маневр доворота в лево.

Осмотр показал примерно такую же картину, куча трупов и полностью разграбленное мелкое селение. При чем налетчики именно, что налетчики почему то убивали всех. Я пока ходил меж сгоревших домиков то обнаружил несколько вполне сибе симпатичных, по местным меркам мертвых женщин.

– Ты подумал о том же о чем и я? – спросил подошедшый сотник Свияж.

– Эти девки как рабыни стоят не меньше десяти гривен серебра.

– Вот и мы с дружинниками подумали о том же – задумчиво ответил Свияж – это не поход, в поход так не ходят, зачем баб убивать, коли их продать можно. Да и не грабили они ничего. Вон в сгоревших сараях да домах даже железо не собрали. А еще я нашел вот это – Свияж протянул мне вполне себе нормальный топор.

– Где нашел?

– В сгоревшем сарае валялся – показал сотник рукой на кучу развалин – они даже не взяли почти ничего, просто людей порубили и ушли.

– Может месть, помнишь ли как к нам местные риксы подходили и просили соседей побить?

– Может это и так, вот только вырезают все селения, что по пути нашей дружины. Я вот что мыслю Чеслав, а вдруг нас хотят с володетелем этой земли стравить.

– Я Свияж о том уже целый день думаю.

– Сотник Свияж, позволь слово молвить – произнес запыхавшийся молодой воин.

– Молви, раз пришел – сотник повернулся ко мне – это Проскиня, я его с людьми охочими на осмотр берега отправлял.

– Говори.

– Там царь в десяти перелетах стрелы на берегу имеются следы на песке. Пять лодей к берегу причаливали, а еще мы там шесть десятков местных людишек порубленных нашли.

– Людишки воинские?

– Нет, безоружные, боя там не было. Мы подумали, что те людишки барахло до кораблей донесли, а там их и поубивали.

– Выходит так же как и в прежнем селении сии злодеи действуют. Иди дружинник, спасибо тебе за службу – я посмотрел как уходи молодой воин – а ты Свияж накажи готовить поболее еды на два дня, и воды запасите полные бочки. Пойдем далее без остановки на ночь, а вось догоним неизвестные корабли.

Следующие сутки мы шли вдоль берега и наблюдали многие разрушенные мелкие селения, однако приставать не стали. Уже к вечеру мы увидели на горизонте дым от приличного городища, и изобразили доворот к берегу. Однако, как только стемнело, то все корабли на веслах отошли в море и медленно пошли на юг. Благо, что ночь была полнолунной и мы неплохо видели темную прибрежную полосу, к утру на горизонте появилась деревенька.

– Люди, там люди – заорал глазастый дружинник.

– Поворачивай к берегу – скомандовал я – пять десятков воинов в броне к высадке, остальным готовить арбалеты и баллисты.

Красивой нашу высадку не назвал бы даже самый оптимистичный оптимист. Это было что-то комично-порнографическое, но всё таки нам удалось причалить и высадить десант на берег.

На берегу нас встречала делегация со щитами и копьями. Поэтому пришлось самому с сотником и несколькими толмачами лезть в воду и идти на переговоры.

Выйдя вперед наших дружинников я начал вызывать переговорщика. Несколько раз мы выкрикивали старшего на разных языках, но стоявшая в пяти десятках толпа за щитами молчала. Наконец то они решились и вытолкали вперед мужика с круглым щитом и топором. Обычным, не боевым топором, а щит был наверное еще со времен Юлия Чезары (Цезаря), весь битый, перебитый.

– Я царь кривичский Чеслав мы ищем пять кораблей, что идут впереди нас и нападают на прибрежные селения.

– Вчера были тут корабли – заслушав переводчика сказал бородатый мужик с топором – они напали на наше селение, но мы дали отпор, и вам дадим, коли грабить соберетесь.

– Нечего у вас грабить, а топоры да палки ваши никому не нужны – крикнул я – расскажите о кораблях, и о воинах, что напали на вас.

– Что тебе варвар рассказать, и зачем? – крикнул другой голос с толпы за щитами – грабить пришли, тогда нападайте, посмотрим кокой цвет вашей крови.

Мужик с топором повернулся и цыкнул на крикуна, а потом посмотрел на меня.

– Что ты хочешь узнать?

– Что за корабли, сколько весел, сколько палуб, сколько воинов на каждом из них, какое оружие у воинов?

– Корабли как корабли по шесть весел с бортов, а один так большой с палубой сверху гребцов вон как у тебя, и там десять весел с каждого борта было – ответил бородач.

– Что за воины? Вы нас варварами называете, значит вы с ромеями знакомцы и верно других варваров видывали.

– Я служил в Испанском легионе при старом императоре, а теперь вот тут себе землицу присмотрел и деревеньку обустроил – проговорил мужик – варвары они и есть варвары все с копьями да с круглыми щитами, вот один из таких щитов.

Не боясь нападения подошел к мужику и осмотрел щит. Да, реально голодранцы, и пошли они грабить имея в руках то, что смогли достать.

– Так значит ни мечей, ни шоломов у татей не было?

– Почему не было – удивился переговорщик – некоторые были даже одоспешенны, но в основном голытьбы, вот как наши воины. Мы их и отбить то смогли что луками да сулицами. Стали со всех сторон луками бить, так они на корабли и бежать.

– Кого не будь взять удалось?

– Нет, раненные и даже убитые тати были – отмахнулся мужик – только они их с собой забрали.

– А что догляд за теми кораблями учинили?

– Конечно учинили – возмутился мужик – только они в море ушли и с глаз пропали, а вот сегодня вы появились.

– Мы тут подождем наши корабли, припасы отбирать не будем, всё что сможешь продать выкупим честь по чести, а заодно и селение ваше постережем.

– Тогда сидите на берегу, в селение за ограду мы вас не пустим, уж не взыщите.

– Ты посыльных в соседние селения отправил?

– А как же, как только бандиты ушли так я и к соседям и володарю земли людей отправил.

В этом селении мы простояли три дня, дожидаясь корабли Радомира.

А как появился братец, то сразу попытался наехать.

– Ты что творишь Чеслав? – возмутился Радомир – зачем селения пожег?

– Ты брат как всегда скор на расправу – покачал я головой – я вот тут тебя жду как раз в одном из спасенных селений. Я как догадался, что тати впереди нас селения жгут так без остановки и направился вперед и вот видно спугнали мы татей.

– Что бают сии людишки?

– Местные говорят что было пять кораблей. Четыре десяти весельных чайки и одна двадцати весельная галера с палубой.

– Не наши, мы давно десяти весельных чаек в наших водах не встречали, да и галеры сии, что ты биремами называл уже сгнили все.

– А помнишь ли людишек от германских племен, что с нами увязались, так они именно на десятивесельных чайках и были.

– Так то так, вот только тех кораблей было всего четыре, а тут пять.

– Я думаю брат, что нам нужно быстроходные корабли направить вперед на три дня пути, а потом встать и ловить всех кто мимо проходить будет, особо высматривать те пять кораблей, пока вас не дождемся.

– Да некуда уже отправлять, через три дня земля свевского конунга начинается, там и встанем все. Пока не соберемся гуртом.

Через три дня, где то в районе Испанских берегов мы остановились почти на две недели из-за начавшихся сильных штормов. Пройти проливы в шторм нам категорически не рекомендовали местные мореходы, да собственно мы и не спешили. Нам по любому нужно было собрать растянувшийся караван судов, и прийти к Гейзериху не как кучка мелких ярлов, а как огромный флот северных конунгов, вот тогда и доля добычи у нас будет больше, на и слово на совете вождей весомее.

Там же в этой непонятной Испании, где почему то правил свебский конунг Ханагаст мы столкнулись с первым варварским конфликтом.

На очередной посиделовке с пивом, вином и бабами, какой то размалеванный наколками мужик начал размахивать руками и что-то орать в мою сторону.

Язык его я не понял, но жесты были уж очень красноречивые, типа '..я тэбе Вассяя-эээ, сэй час сыктым башка дэлать буду...', ну и всё такое.

Мелкий вождь какого-то германского рода, вдруг вспомнил мелкие обиды и когда ему сказали, что я причастен к убийству царя готов Теодориха, то этот гордый готт решил мне отомстить.

Когда мне перевели весь этот словесный бред, то пришлось степенно отбрехиваться от такого наглого наезда.

– Ты уважаемый рикс, своими словами гневишь богов – указывая пальцем на гневно дышащего варвара, произнес я – царь готский по имени Теодорих смело сражался против воинов великого царя Аттли. И он пал в бою как истинный герой. Теперь же он восседает за столом с ассами и пирствует ежедневно с лучшими валькириями небес. Так в чем же моя вина?

– Это ты убил Теодориха – с пеной у рта тыкал в меня пальцем полутрезвый готский рикс (вождь мелкого племени).

– Возможно славный Теодорих вознесся к небесам от моей руки, а может от руки любого из моих воинов – я отхлебнул пивка и после небольшой паузы продолжил – но в том предназначение всех мужей. Каждый из достойных может испытать свою судьбу с оружием в руках, и если он окажется действительно достойным, то ему будет даровано место за столом богов-ассов. Неж то ты не рад, что твой царь Теодорих сейчас находится в лучшем мире и пирствует с богами?

– Ты царь болотный, как и болотная змея имеешь раздвоенный язык – зашипел здоровенный рикс – но речи твои меня не убедят. Встань и покажи, что ты тоже достоин сидеть за столами богов-ассов.

– Ты бросаешь мне вызов?

– Да, я вызываю тебя на тинг, как предки наши решали все споры с помощью меча, так и мы порешим наш спор.

– Это интересное предложение, но причем тут я? Я ни о чем с тобой не спорю. Ты утверждаешь, что мои люди убили Теодориха? Так и есть, он погиб в бою с моей дружиной, но на то была воля богов. Неж-то ты смертный решил оспорить волю богов?

Толпа слушая переводы нашего разговора всё больше шумела. Если раньше наш спор походил на разборки двух подвыпивших вождей, когда этот спор можно было решить выставлением двух поединщиков, то теперь спор переходил на личности, когда конфликт мог разрешится только личной схваткой двух вождей.

– Завтра мы выйдем на перекресток и как наши предки испытаем волю богов – прошипел непонятный рикс.

– А зачем испытывать терпение богов, а вождь? Ты прямо здесь и сейчас оскорбил славного Вотана. Ты пытаешься уличить бога в том, что он сделал неправильный выбор, и взял в свое царство недостойного Теодориха?

– Нет, ты лжец – заорал варварский вождь – я не говорил об этом, я лишь указал, что ты убил нашего царя.

Я встал, обвел всех присутствующих взглядом и что бы привлечь внимание поднял руку.

Толпа затихла.

– Этот мелкий вождь, недостоин называться риксом и возглавлять воинский поход. Он прилюдно усомнился в выборе богов и самого Вотана – я презрительно сплюнул в сторону размалеванного германца – он достоин смерти, как собака. Поэтому мы будем биться прямо сейчас. Пошли на перекресток.

– Аргхааа – заорал германец и попытался кинутся на меня, после того как ему перевели мои слов, но сразу с десяток рук схватили гордого гота и потащили наружу из огромного амбара. А тот всё время сыпал в мою сторону проклятья на своем языке.

Ну, что тут поделаешь, если бой неизбежен, то нужно привлечь внимание толпы на свою сторону и вывести соперника из равновесия. Во первых мнение толпы это очень важно, а во вторых разъяренный противник может допустить какую либо оплошность в бою.

Хотя всё это не так важно.

Я тренировался с мечем и саблей по два раза в день с лучшими воинами своей дружины. При чем мы умудрялись помахать мечами даже в походе на корабле. Поэтому в своем фехтовальном искусстве я был уверен на все сто процентов, но вот этот странный рикс наверное тоже знал мои возможности, и тем не менее лез на рожон. Зачем? Он считает себя круче?

– Ты бы поостерегся Чеслав – ко мне подошел и положил на плече руку здоровенный Радомир – я думал что вы выставите поединщиков и этот конфликт уладится, а ты сам напросился на этот бой.

– Ты что-то знаешь об этом риксе?

– Да это Асте, вождь гальсокого племени, у него мать германка и он был в дружине Теодориха.

– Астерикс? – я чуть не крякнул от смеха.

– Ты что ржешь? – возмутился Радомир – я ему толкую, что это не простой воин, а он ржет. Этот риск Асте лучший в бою на копьях.

– Не переживай брат, я не собираюсь с ним бится на копьях, он сам вызвал меня, значит выбор оружия за мной.

– Этот тебе не игрища брат – тихо произнес Радомир – тут каждый выходит с тем оружием, которое сам выберет.

О как, ну ладно, тогда возьму две сабли, топорик и круглый щит.

В сопровождении толпы зевак мы вышли на перекресток и я понял, что всё это представление было подготовлено. Еще десять минут назад, Асте, что прыгал передо мною как разъяренный бык сейчас был спокоен как индуист-пацифист. И только вдумчиво выбирал себе короткое копьё, проверяя его баланс, а рядом с людьми Асте возник вдруг конунг свебов по имени Ханагаст.

Ханагаст сел на принесенный табурет в двух десятках шагов за спиной у Асте, а Радомир так же сел за моей спиной. И вдруг все людишки, что пришли поглазеть на представление как то разом по единому сигналу разошлись по двум группкам, изображая болельщиков. И я увидел что моя группа болельщиков оказалась чуть больше. Этот типа такое голосование? Кто кого поддерживает в споре? Ну это тогда я правильно про богов и про Вотана там разорялся, выходит привлек на свою сторону достаточное количество народа и в глазах общественности правда на моей стороне.

На перекресток вышел какой то жрец, потом медленно обошел меня, обнюхал и так же медленно направился к моему сопернику. Не знаю, что там вынюхивал жрец, но убедившись видно, что за нами не стоят какие то злые силы, жрец что-то произнес и толпа радостно загудела.

Ну я эти приколы уже понимаю, он просит богов обратить внимание на спорщиков и даровать победу именно тому кто прав, а тот кто окажется не прав пусть идет нахрен в Ирий.

Я забросил щит за спину с помощью затянутого ремня и вытащил обе сабли. Чуть повертел разминая кисти и пошёл в центр очерченного круга. Асте стоял уже там, раздевшись по пояс. В одно руке мой противник держал круглый щит, в другой сулицу, а на поясе у Асте висел германский меч.

Крутой мэн, гора мышц, да и тело было разрисовано как у московского репера. Я же не стал снимать бронь, пусть я выгляжу тяжелее, но удар копьем может прилететь настолько резко, что моей реакции просто не хватит и я не смогу вовремя уклонится, поэтому выходить на такой поединок голопузым – это лишняя бравада и неоправданный риск.

Постояв немножко друг против друга мы ждали когда закончит свою речь судья-жрец.

Вдруг все как то быстро закончилось. Я краем сознания зафиксировал как стих голос жреца и тут же умолкла толпа. Наступила такая гнетущая тишина, что казалось сами боги пришли понаблюдать за схваткой.

Как то немыслимо быстро Асте перетек из одной стойки в другую и расстояние в пять шагов меж нами сократилась до сантиметров. Вот он стоял там, теперь уже тут, и копье моего соперника немыслимо быстро движется мне в лицо.

Чем сильны профессиональные спортсмены? Всё очень просто, у них все движения доведены до автоматизма.

Асте длительными тренировками и боями довел до автоматизма стремительный удар с выпадом. Молниеносный рывок вперед с длинным выпадом на правую ногу и резким выбросом руки с копьем вперед. В самой последней точке амплитуды движения руки кисть чуть разжимается и древко сулицы как снаряд из баллисты скользя по ладони несется вперёд. Такой удар по силе кинетической энергии легко мог пробить мой облегченный военно-морской доспех. Пластинки там были тонкими и рассчитаны на тесноту палубного боя, когда вражеский воин не может от души замахнутся и нанести сильный удар. Но Асте видимо не знал о моем сокращенном варианте доспеха и побоялся, что стальные пластинки страшного болотного демона выдержат удар сулицы, поэтому мой враг ударил не в корпус, а в лицо, так надежнее.

Я тоже тренировался. Я ежедневно махал сабелькой и не просто махал а работал почти с завязанными глазами и мог контролировать положение клинка по секторам, поэтому мое тело среагировало самостоятельно, корпус чуть довернулся вправо, а голова наклонилась вниз. От такого движения мышцы зазвенели как струна, но параллельно с этим движением левая рука хлестким ударом снизу вверх провела сабельный удар, кисть левой руки с полуоборотом провела саблю снизу вверх очерчивая полукруг.

Чуть задев моё левое ухо сулица Асте прошла над плечом и улетела за спину. Я еще не успел сообразить, что же произошло, как вдруг заметил дальнейшие движения противника. Тот не менее быстро перетек назад в левостороннюю стойку. Щит как то сам выпал из левой руки противника и в ней тут же материализовался меч.

Быстро, это было очень быстро.

Как он вообще смог выхватить левой рукой меч при том с левой же стороны? К тому же я заметил алую струйку крови, медленно льющуюся на песок. Правой кисти как и копья в ней у врага больше нет. И ни одной эмоции на лице противника, как будто бы всё идет в штатном режиме, вот это выдержка.

Ну, что ж теперь моя контратака, двумя клинками по разным уровням, голова-нога, хлесткий удар слева направо и в обратную сторону со сменой уровней, есть!

Клинок рассекает левую голень выставленную вперед и Асте отпрыгивает назад на одной ноге, стараясь отбить удар саблей по голове, однако моя вторая сабля делает длинный порез на грудине.

А вот теперь уход с линии атаки вправо и за спину, противник комично подпрыгивает на правой ноге и пытается повернутся влево. Хлесткий удар снизу вверх. Правая кисть рикса вместе с мечем повисают на коже и клинок валится в пыль, но на лице врага ни один мускул не дрогнул.

Я повернулся и посмотрел на хозяина этой земли – конунга свебов Ханагаста.

Тот был удивлен и задумчив.

– Сей муж прилюдно оскорбил богов, вмерив им в вину недостойность выбора – тихо произнес я, прекрасно зная, что толмачи все услышали и переведут правильно – будто бы великий Вотан не знает кого берет в своё царство, и будто бы славный Теодорих готский вождь недостоин сидеть за столами богов-ассов, а обречен топтать дерьмо на этой земле. Посему карой ему будет отлучение от посмертия воинского, пусть же сей смерд станет вечным рабом и прислужником у истинных героев в том мире.

С этими словами я с разворота хлестнул правой рукой и сабля снесла пол черепушки неудачнику Асте, а тело рикса не устояв на одной ноге осело в песок. Теперь по крайней мере по их верованиям он точно не попадет в рай, так как умер без оружия в руках, почти как собака.

Люди пошумели, пошумели, но расходится не собирались. Началась вторая часть марлезонского балета, оказывается этот спектакль был еще и сговором двух поручителей, Радомира и Ханагаста. Эти два уважаемых человека выступали свидетелями честности спора, посему каждый выставил на кон подтверждение честности поединка. В случае проигрыша Асте Ханагаст выставил его корабль со всем имуществом, а Радомир тут же выставился моим кораблем соответственно при моем поражении или смерти. Ну уродцы, вот послали боги секундантов. Это еще хорошо, что так сложилось, а то в случае моего ранения и проигрыша, я остался бы не только посрамлённым, но и без корабля в придачу, а команда моя вся бы переметнулась к Радомиру.

Хотя такие поединки редко идут до смерти, обычно всё заканчивается тяжелым ранением одного из спорщиков, когда враг лежит и не может оказать сопротивление, но в моем варианте враг стоял, значит бой продолжался, хотя конечно с точки зрения доблести и всё такое, то я поступил мерзко, так как атаковал безоружного противника. Но я ведь бился не за себя, а за честь самого Вотана, оправдывая правильность его выбора, и это хоть как то оправдывало и меня в глазах окружающих. Хотя больше всего меня интересовало мнение именно своих дружинников, а на остальных мне плевать.