Текст книги "Наихудший сценарий (СИ)"

Автор книги: Александр Машошин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

– Жаль, – отозвалась Осока, услышав о повреждении бакена. – Вектор их прыжка мы не отследим?

– Не-а, – покачал головой я. – У нас и измерителей нет, зазор между инверторами маловат.

– Жаль, – повторила она. – Тогда не будем тратить время на переговоры с Кайлом отсюда. Уходи за свет.

В медицинском отсеке Осока пробыла недолго. Поднялась на рубочный подиум, осторожно уселась в кресло. В обожжённой прорехе платья белела повязка. Некоторое время девушка молчала, молчал и я.

– Возьми свой меч, – произнесла, она, наконец. – А скажи, неплохо мы с тобой отбились?

– Я бы сказал, чудом, – ответил я. – Хорошо, что этот их телепат не догадался пощупать в пенале.

– Собирался. Но я тоже кое-что умею в этом плане, – она постучала по лбу согнутым пальцем. Помявшись, добавила: – Алекс… ты не согласился бы работать со мной постоянно? У нас намечается неплохая команда. Знаю, знаю, все Наберри – люди с принципами…

– Хотя я не совсем Наберри, принципы у меня есть, – подтвердил я.

– Гарантирую, что тебе не придётся участвовать ни в чём, что противоречит твоим моральным нормам.

– А как же Сопротивление, другие недовольные, за которыми вы охотитесь?

– На такие задания готова летать одна, на других кораблях, – быстро сказала Осока. – Ты не будешь замешан ни в чём подобном, даю слово. Да и нечасто я выполняю подобные задачи, я не Инквизитор.

Как же мне хотелось согласиться! Серые с оттенком светлой синевы глаза глядели доброжелательно и чуточку испытующе: дескать, предлагаю тебе руку, слабо её принять? Шанс? Или нет? И в этот миг на блистере позади вспыхнули жёлтые буквы:

Ситы могут быть очень убедительны. Но они всегда лгут, не забывай.

Последняя фраза словно глаза мне промыла. Падме права. Готова ли сейчас Осока в самом деле считаться с моими принципами или, наоборот, хочет продемонстрировать мне, что на вещи стоит смотреть "шире"? Что-то похожее уже происходило когда-то, с Ферусом Олином, он рассказывал нам об этом во дворцовом парке Альдераана. Там Вейдер применил прямой шантаж, здесь, думаю, всё будет мягче и тоньше. Во-первых, она и вправду не хочет мне зла, во-вторых, ей даже слабости у меня выявлять не надо – Осока сама и есть одна большая моя слабость. Одна сомнительная миссия, другая… а затем "вот видишь, и что тут такого?" Ферусу удалось вывернуться, у меня задача потруднее: не уйти самому – забрать с собой её. Нет, нельзя переоценивать свои силы. Инициатива не на моей стороне. Если я сейчас пойду с ученицей лорда Вейдера, я стану её последователем. Рано или поздно, вольно или невольно. И, хотя вот это её "идём со мной" дорогого стоило, ответ может быть только один. Взяв себя в руки, я начал подбирать правильные слова:

– Я бы и рад согласиться, но… Твой повелитель явно не хочет, чтобы у тебя появился напарник. Не даром он сказал "корабль возьми, от владельца избавься".

– Сколько раз тебе повторять! – нахмурилась Осока. – Я далеко не всегда выполняю его приказы… дословно. Особенно в том, что касается меня лично!

Я развёл руками:

– Значит, убрать меня будет поручено кому-то ещё. А обставят всё так, что ты ещё больше озлобишься, но не на Лорда, а, примеру, на реблов.

– Кого?

– Сопротивление. Внутренняя терминология, извини.

– Хорошее словечко. Реблы. Надо запомнить.

– Не обольщайся, ваших мы называли импами, на одном из древних языков это бесы, прислужники злого колдуна.

– Тоже смачно. Колдун у нас колоритный, это правда, – сказала Осока с усмешкой. Помолчав немного, добавила грустно: – Насчёт Лорда ты прав, наверное. Может случиться и так. Что ж, придётся выждать, пока его приказ забудется, а там поглядим.

Поняла. Не обиделась. Превосходно.

– Но видеться с тобой нам это не помешает? – нейтральным тоном произнёс я.

– Разумеется, нет! Ты не преступник и не враг государства, остальное – моё личное дело. Поступим вот как: с Кайла я лечу в Корпоративный сектор, разберусь там с делами и с тобой свяжусь, подбросишь меня до Корусанта, – тут она спохватилась, что это звучит как распоряжение начальницы подчинённому, и спросила: – Не возражаешь?

– Нисколько. Я пока тоже сделаю кое-какие дела.

– Вот и отлично!

Корабль слегка вздрогнул при выходе на досвет. Прямо по курсу сиял тусклым отражённым светом шарик планеты Кайл-два. Здесь находился космодром Анклав, когда-то единственное республиканское поселение на независимой планете, перешедшее затем к Империи. Сейчас вокруг старого космодрома шли интенсивные строительные работы: расширялась база военного флота, монтировались сооружения ремонтных доков, заводы по производству деталей и узлов, несколько узлов связи, оборонительные системы. Осока связалась с командующим флотом системы, сообщила о пиратском налёте на станцию Васкиро и распорядилась выслать туда эскадру. К тому времени, как "Амидала" опустилась на пермакрит лётного поля, возле стоянки уже ждал спидер и конвой для арестованного.

– Сколько топлива можешь принять? – спросила Осока, когда бывшего замминистра увезли, и мы остались у пандуса одни.

– Да мне не нужно, – махнул я рукой.

– Послушай, – она взяла меня за грудки, встряхнула. – Будешь капризничать, я тебя побью! Сколько?

– Ну, если основные цистерны по горловину, то почти четырнадцать тонн.

– А если дополнительные тоже? В глаза смотри!

– Тогда пятьдесят четыре, – признался я. Вообще-то, скуловые цистерны изначально предназначались для инерта, то есть, реактивной массы, но не так давно механики переделали их под двойное назначение на случай длительных автономных рейдов, чтобы не занимать «сардельками» дополнительных баков узлы подвески под крыльями.

– Распоряжусь, зальют пятьдесят. Из оружия что-нибудь надо?

– Не надо, честно, в трюме все стеллажи заполнены. Разве что, будешь в Корпоративном, закажи патроны к моему пистолету. В центре их трудно найти, а там Мореллия рядом.

– Одной упаковки хватит? Возьму.

– И не суй там голову в пекло. Помни, я жду твоего письма.

– Это уж как получится. Напишу, сказала же.

Она повернулась, неловко зацепилась носком ботинка о край пандуса и почти бегом направилась к ожидающей её машине.

– Совсем заморочил голову бедной девочке, – покачала головой Падме, кладя руку мне на плечо. – Споткнувшийся джедай – это, знаешь ли, зрелище.

– Не зубоскаль, сестра, – тяжело вздохнул я, провожая взглядом имперский спидер, увозящий Осоку. – Знаешь, как трудно…

– Очень тебя понимаю. Мне тоже дико хотелось ей показаться и хотя бы поговорить.

– Сэр? Мэм? – возник рядом с нами пожилой техник в имперской форме. Он подошёл настолько бесшумно, что я на миг подумал, не голограмма ли это тоже. – Приказано залить пятьдесят тонн энергена.

– Заправляйте по двадцать в скуловые, горловины два и три, остальное на корму, в девятую, – распорядилась Падме.

– Слушаюсь!

Я снова взглянул в небо, но спидер успел скрыться из виду. Что ж, до свидания, Осока Тано. Теперь-то мы обязательно встретимся вновь. И вот тогда уже поспорим с твоими боссами, поглядим, по-ихнему выйдет или, всё же, по-нашему.

Занавес. Антракт.

Действие второе: Танец на лезвии

Можно легко вывезти девушку из деревни,

гораздо труднее – вывести деревню из девушки

Родривар Тихера

Действие второе. Герою вновь доведётся повстречать «незнакомых знакомых» и даже выполнять задания Инквизиции. А главное, ему надо ухитриться и девушке помочь, и лица не потерять.Автор со всей ответственностью заявляет, что все намёки в тексте не случайны, а вовсе даже сознательны.

1. Королева на заработках

Система Лантиллис являла собой печальное зрелище. Нет, внешне всё выглядело почти как раньше: на куполе рубки и экран-пульте вспыхивали отметки прибывающих и отправляющихся кораблей, на стационарной орбите переливались огнями терминалы, базы-склады и прочие служебные станции… Но чего-то не хватало. Чего – становилось ясно, стоило отойти подальше от транспортных узлов, где, освещённые лишь лучами центрального светила, плыли по орбите мёртвые верфи Братства. Беспощадный имперский монстр, всё же, сомкнул пальцы на горле ещё одного независимого производителя. Специалисты разбежались – кто в сферу услуг, кто к конкурентам, в другие системы. Ремонт, все предлагали только ремонт и запчасти. С большим трудом мне удалось разыскать мастерскую, где имелось нужное оборудование для изготовления солнечного «самогонного аппарата». За три экземпляра они запросили удивительно дёшево, видно, дела у крохотного заводика шли совсем плохо. Я хотел здесь же изготовить и секции зеркал-энергосборников, однако, осмотрительная Падме отговорила, предложив разместить вторую часть заказа на Батаеве, так, чтобы никто не связал одно с другим и не смог повторить разработку покойного профессора-отшельника.

– Ну, вот, – удовлетворённо сказал я, закончив переговоры по Голонету с батаевскими мастерскими. – Через две недели соберём установки, а ещё через месяц можем открывать маленькую керосиновую лавочку.

– На полтора месяца не хватит денег на еду, – напомнила Падме.

– Да-да, мы уже считали, – покивал я. – Не страшно, загоним несколько тонн имперского топлива. Всё равно скоро своё появится, хоть залейся.

– Чем думаешь заниматься, пока делают энергостанции?

– Хм. Спроси чего полегче.

– Не слетать ли нам к тебе домой?

– Это лучше потом. Когда у нас будут перегонные установки. Одну сразу развернём в окрестностях Земли.

– Да, так, пожалуй, будет разумнее. Интересно, что у вас там за история теперь? Вдруг тебя никто не похищал, и ты встретишься с самим собой?

– Вот уж вряд ли, – усомнился я. – Раз не изменилась биография твоей мамы и твоя, с чего бы настолько измениться моей? Нет, скорее, мои косточки давно заросли травой на второй планете системы Таркения. Спасти-то меня было некому.

– Либо ты вместе с остальными попал к Орре Синг.

– А вот это, кстати, возможно. Всё же, мне почему-то кажется, что ни тебя, ни меня здесь давно уже нет.

– Насчёт себя согласна, – вздохнула Падме. – Здесь у Вейдера есть другая игрушка, вполне живая.

– Может, полетим на Набу? – предложил, в свою очередь, я. Тут уже Падме покачала головой:

– Тоже лучше не сейчас. К повторному объяснению со своими я несколько не готова.

– Казино, бордели отпадают по очевидным причинам, – усмехнулся я. – Тогда предлагаю поиграть в рудокопов. Например, в системе Нентан три жирных астероидных пояса, а худо-бедно разрабатывался до нас только один внутренний.

– Вот это идея! Правда, там, скорее всего, нет гипербакена, можем пропустить сообщение от нашей ситки.

– Тогда сначала на Орд Пардрон, возьмём на складе какого-нибудь разрушителя, – сказал я, пропуская мимо ушей эпитет, которым сестра наградила здешнюю Осоку. Что говорить, если это чистая правда?

– Можно взять два, про запас, в трюм поместятся, – заметила Падме. Увидев выражение моего лица, она улыбнулась: – Чего, чего? Да, да, меня тоже проняло, можешь быть доволен. Если бы не запасливость наших ребят, болтались бы мы с тобой до сих пор в секторе Онатоса.

Проходческий лазер и портативный генератор тракционного луча отыскались там же, среди планетарных комплектов в кладовых разрушителя "Верный". Мы закрепили их на кормовой турели, прихватив к кожухам орудий, так было удобнее всего управлять. Перед отлётом я залез в энергосистему "Верного" и совершил небольшое хулиганство: перерубил линии питания, идущие от резервных топливных элементов. Смысл был прост. Управляющий компьютер, повинуясь программе, расконсервировал вспомогательный реактор, а даже в минимальном режиме он является источником некоторого количества энергоносителя, подобно тому, как в ядерном реакторе-размножителе рождается плутоний. Да, жидкость получается слабонасыщенной и довольно грязной. Кормить этой бурдой наши собственные генераторы или лить её в топливные элементы я бы не согласился ни в жизнь – отчищай их потом. Но для всеядных флотских челноков и "двустволок" годится и такая. После этого я поменял на "Верном" директивы на случай появления "гостей". Отныне разрушитель принимал лишь того, кто в ответ на запрошенное число от одного до тридцати двух сообщит соответствующий джедайский код из списка. По предъявителям флотских кодов указания стали иными: не стрелять, но и шлюзов не открывать, обойдутся, вон сколько других кораблей вокруг.

– Хочешь застолбить базу? – спросила Падме.

– Разумеется, – сказал я. – Это наша корова, и мы её доим.

Ту же операцию я проделал на всех трёх "Радугах", а потом, используя в качестве буксира "Амидалу", попрятал корветы за крупными астероидами в стороне от кладбища кораблей. Зная, насколько хороша "сотка" в дуэли с другим корветом, а тем паче против своры истребителей, отдавать их кому попало я не собирался.

Через пол-Галактики на Нентан решили не возвращаться: в соседнем Абрионском секторе имелась не менее богатая минералами система Хайшийм. В прошлой жизни "Индесел" начал разрабатывать её внешний пояс после создания базы Карес, и у Падме имелась подробная карта обширного участка с размеченными месторождениями.

Наверное, я никогда не устану восхищаться разносторонностью нашего корабля. Сконструированная для чисто военного применения – правда, довольно разнообразного, надо отметить – "Амидала" могла выполнять и гражданские функции. Пассажирский рейс, перевозка груза, буксировка… А теперь ещё и добыча минералов. Изогнутая плита из прозрачного транспаристила, вмонтированная в корпус между нижними плазменными двигателями, даёт возможность совершать ювелирные манёвры кормой вперёд, управляя кораблём с нижнего турельного поста даже в случае отказа внешних сенсоров. Отсюда же очень удобно заниматься астероидными раскопками: весь шурф как на ладони. Я повесил под потолком переносные лампы, чтобы получше осветить рабочее поле, благо транспаристил почти не бликует от светового луча.

– Недодумали мои разработчики, – вздохнула Падме. – Будем на какой-нибудь базе – надо навесить ещё прожекторов по бокам каземата. В трюме на полках есть, я видела.

– Обязательно. Не помнишь, какая здесь ширина рамы?

– По наружным стенкам – два пятнадцать, а что?

– Как раз влезут по две секции световой линии сверху и снизу. А хочешь, купим сюда манипуляторы? По бокам полно места.

– Было бы неплохо. Трюмные слишком грубы для мелких работ… Но сейчас у нас нет денег!

Я пожал плечами:

– Камней наломаем, продадим, вот и деньги.

Лазер плавил породу, отсекая кусок за куском. Если глыба выходила слишком большой, я останавливался и, перейдя в импульсный режим, обкалывал лишнее. Затем Падме с помощью тракционных лучей переправляла очередной "полуфабрикат" в трюм. Мелкий мусор, что накапливался в пространстве от наших карьерных разработок, она время от времени сдувала коротким выдохом ионных двигателей, удерживая себя на месте с помощью реверса плазменных. Как только трюм заполнился, я надел маску от пыли и отправился туда. Теперь требовалось раздробить породу и выбрать из неё то, что представляло ценность. Падме, уменьшив искусственное тяготение, чтобы легче было ворочать куски камня, помогала мне. Сосредоточившись на работе, мы почти не разговаривали – честно говоря, не было желания. После всего, что свалилось на нас за последние дни, наступила какая-то вязкая апатия. Накануне, во время ночного перелёта на Орд Пардрон мне было совсем худо. Я ворочался на кровати, слишком просторной для одного, и в голову лезли мысли одна мрачнее другой. Насилу дождался корабельного утра, чтобы встать и заняться хоть чем-то. Работа немного отвлекала, но где-то далеко, фоном, всё равно вертелось: где сейчас Осока, какую очередную гадость заставил её делать Дарт Вейдер? Пригодных для продажи кристаллов в сумме набралось полтора небольших ящика – на две трети крупных и почти столько же дешёвой мелочи. Выбросив из трюма пустую породу в стороне от места добычи, Падме возвратилась к астероиду, но продолжить работу не позволила, пока я не поем. Покорно впихнув в себя то, что она мне дала, я снова сел за управление, и так до позднего вечера.

Ночью усталость, всё же, взяла своё, и я заснул, первый раз за трое суток. Снилась какая-то мура, и слава богу, что большинство из этого бреда мозг просто не запомнил. А потом снова день, снова работа до одури, наполнять кристаллами очередные контейнеры. Дня через четыре Падме стала просить, а затем и требовать, чтобы я отдохнул. Как скажешь, Твоё Величество. Что там у нас лучший отдых? Перемена деятельности. Я переключился на обслуживание корабля – тех систем, до которых мог добраться изнутри.

– Будешь так усердствовать – меня на Земле вороны по винтику растащат, – подтрунивала кузина, наблюдая, как я отчищаю до блеска очередной механизм.

– Ну, народ! – фыркнул я. – Особенно разные королевы. Всё им нехорошо. То не так сидишь, то не так свистишь…

– Нет, почему же, делаешь ты всё правильно. Мне только немного страшно представить, что будет, если в один прекрасный день ты протрёшь мне броню до дырки. Помогает хоть?

– Э-э… От чего?

– От мыслей.

– Вроде бы.

Сглазил. В ту же ночь в мой сон явились несколько чёрных фигур в плащах. Они вышли из зыбкого тумана видений и картинно, как в третьесортном голливудском "кине", откидывали по очереди свои капюшоны, чтобы высокопарно изречь нечто глубокомысленное… и гадкое, кто бы сомневался.

"Помнишь меня? – произнёс Инквизитор по имени Пробус Тесла. – Я жив! И за это время принёс много пользы моей Империи, прирезав несколько лживых джедайских ублюдков!"

"А меня помнишь? – осклабился размалёванный забрак, косящий под Дарт Мола. – Я тоже жив! А хвостоголовая книжная крыса – сдохла! И от моей руки сдохнут ещё многие твои дружки!"

"Как видишь, я стою на своих ногах, – подключилась к разговору зеленокожая изменница с синими, как океанская глубина, глазами. – И так должно быть, потому что я права! А она была слаба и сбита с толку джедайскими бреднями. Но теперь она поняла, и она – на нашей стороне!"

Откинул капюшон ещё один Тёмный, и я увидел… Вейдера. Без маски, с развевающимися светлыми волосами и жёлтыми от ненависти глазами, такого, каким я запомнил его в другом, давнем сне.

"Тьма – естественное состояние материи, – заявил он. – Пора бы тебе это понять. Пространство рождено во тьме, во тьме оно пребывает от века. И жалкие потуги вашей семейки вытянуть кого-то на Свет – пустая трата сил, бесполезное упрямство, достойное лучшего применения".

– В прошлый раз – получилось… – прошептал я, вспомнив Вентресс.

"То недоразумение стёрто с лика Вселенной и больше не повторится!" – на миг мне показалось, что сквозь нордическое лицо Тёмного Лорда проглянул другой облик: крупный нос, короткая бородка, больше похожая на недельную щетину, застиранная рубаха… И ковбойская шляпа, совершенно неуместная в освоенной Галактике. Блин, привидится же такое!

"Тьма победила, как и всегда", – продолжал Вейдер-Скайуокер.

– И во тьме светят звёзды… – возразил я.

"Звёзды! – он криво усмехнулся. – Ты подобрал очень верное сравнение! Жалкие крупинки в сравнении с бесконечностью космоса, неспособные обогреть даже расстояние от одной до другой. Вот и вы так же жалки и беспомощны. Посмотри на себя, как ты смешон в своих попытках спорить с очевидным!"

Улыбка Вейдера стала шире, белозубее. Вслед за хозяином угодливо засмеялись шестёрки. Особенно усердствовал Пробус, он даже откинулся назад в приступе веселья… Как вдруг верхняя половина его тела отделилась и упала, а Инквизитор продолжал хохотать лёжа, не замечая, как ноги бессмысленно топчутся на месте отдельно от него. Торопливо запахнула плащ изменница, но я успел увидеть, что кожа на её бедре отслоилась, и под ней блестит металл.

"Опять вы лжёте!" – хотел сказать я и проснулся.

В каюте занимался рассвет. Ещё недавно мне нравилась эта мягкая постепенно разгорающаяся подсветка, так похожая на свет земного утра. Сейчас я, морщась, встал и переключился на нормальное освещение. Нет, так больше нельзя, надо с этим что-то делать. Взгляд мой упал на меч, лежащий в изголовье. Если бы Айла была здесь… Но, как видно, не судьба. Я взял меч, вышел в гостиную, встал в центре помещения и включил лезвие. Стойка, медленный взмах, стойка, два движения и снова стойка. От простого к сложному, от медленного к быстрому, как от края к центру и от центра к краю. Ровное гудение синего пламени и правильные, чистые шипящие звуки во время взмахов действовали успокаивающе. И как я до сих пор не вспомнил об этом способе? Первое время, держа в руках включённый меч, я немного нервничал, да что там "немного", очень сильно. Огненное лезвие с лёгкостью режет почти любое вещество, отхватить себе конечность или обстругать бок – как нечего делать. Слова призрачной Айлы о том, что упражнения с оружием приводят в порядок мысли и чувства, я воспринимал тогда как одну из древних догм, применимую не всегда и не ко всем, не ко мне уж точно. Лишь тогда, когда я научился в любой момент точно чувствовать положение клинка, нервозность постепенно ушла. Осока – не эта, полузнакомая, а моя – говорила, что с этого момента я и в фехтовании изрядно прибавил. Так. А вот в эти мысли углубляться не надо. Для пущей концентрации я закрыл глаза, сосредоточившись только на контроле движения лезвия. Проделал так основные фехтовальные связки, что показывали в прежней жизни Осока и другие, с кем я тренировался. В заключение потренировал развороты и короткие удары вдоль собственного корпуса – довольно опасные для исполнителя, но очень эффективные при "отступлении вперёд". Так же не глядя, выключил лезвие и повесил рукоятку на пояс. Вот. Немного отпустило. Надо, кстати, будет напомнить Осоке, она обещала подумать насчёт тренировок. Возможно, с этого всё и начнётся. А может быть, с чего-то другого. Главное, чтобы обстоятельства дали нам побольше времени на общение.

– Завтрак не помешает? – в проёме двери, соединяющей гостиную и рубку, стояла Падме.

– Да уж, – сказал я.

– Тогда иди, умойся.

– Сейчас, – я подошёл к ней, взял мягко за плечи. – Ты сама-то как?

– Получше, – улыбнулась кузина. – Тем более, теперь. А у тебя был неприятный сон.

– Под утро, – кивнул я. – Причём, сегодня какой-то особенно поганый.

– Расскажешь?

– Попозже, ладно? Я думаю, нам сегодня надо закругляться и лететь сдавать, что нарыли. Вот в полёте и поговорим, всё равно, времени будет хоть отбавляй.

Как ни странно, услышав подробности моего сна, сестра расценила его вполне позитивно.

– Во-первых, – заявила она, – то, что они живы-здоровы, вовсе не значит, что они победили. Сон ясно дал тебе это понять. А во-вторых, скажи мне, не было ли там ещё одной знакомой фигуры?

– Ты имеешь в виду…

– Её. Ведь не было же?

– Нет. Не было.

– Вот видишь! Это говорит о многом. Допустим даже, это не подсказка извне, тогда ты сам подсознательно уверен, что мы справимся, и Осока будет с нами, а не с ними.

– Ещё бы мне сознательно такую уверенность, – вздохнул я.

– Увы, увы. Только законченный дурак абсолютно уверен во всём, умный человек размышляет, следовательно, ему свойственно сомневаться.

– Ты уверена? – прищурился я.

– Абсолютно, а что? – тоном профессиональной блондинки ответила Падме и для большей убедительности похлопала ресницами.

– Не верю, – сдерживая смех, сказал я. – Во-первых, ты забыла перекраситься в белый, а во-вторых, тебя выдают глаза.

– Карие?

– Нет, умные.

– Вот таким ты мне гораздо больше нравишься, – уже без шутовства заявила она.

– Да, что-то я в последние дни совсем раскис…

– Очень хотелось тебя пожалеть, – призналась Падме, обнимая меня, – но потом решила просто не трогать.

Я ткнулся носом и щекой в её пахнущие озоном волосы:

– И правильно, а то ещё хуже было бы.

– Сделать тебе пару бутербродов? Через двадцать три минуты выходим на досвет.

– Не надо. Закончу с торговлей, тогда сразу поужинаем.