Текст книги "Шерлок Холмс в России (Антология русской шерлокианы первой половины ХХ века. Том 2)"

Автор книги: Александр Шерман

Соавторы: Григорий Озеров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Глава IV
У гадалки

– Итак, любезный Гарри, – произнес сыщик, удобно усаживаясь в кресло и закуривая трубку, – рассказывай, что узнал ты за эти два дня в здании нашего посольства. Тебе удалось завязать знакомства со служащими?

– Да, я не стал утаивать, что состою слугой при новом атташе, сэре Эдуарде Бертоне, и имею намерение повидаться с земляками.

– Отлично, Гарри. И к тебе отнеслись дружелюбно?

– Весьма любезно, в особенности камеристка леди Спенсер, – смеясь, ответил Гарри Таксон.

– Ты избрал правильный путь, – одобрил Шерлок Холмс, – а теперь продолжай.

– Миледи совершенно недоступна, нет и тени каких-либо интриг или интимностей с мужчинами; хотя за ней усиленно ухаживают, однако никому не удалось похвастаться хотя бы малейшим признаком предпочтения.

– Очень жаль, – произнес Шерлок Холмс шутливо, – как легко было бы вывести самые ясные заключения, если бы она состояла в тайной связи с каким-нибудь иностранным посланником или членом посольства; последний мог бы узнать о существовании важных документов и выкрасть их, при помощи своей любовницы, у несчастного принца. Но я и раньше был уверен, что на соучастие миледи рассчитывать нечего: дело не так просто. Что же ты узнал еще?

– Не могу похвастать обилием сведений, мистер Холмс. Слуги никогда не входят в канцелярию посольства, поэтому они не могли иметь никакого отношения к похищению документов. Кроме того, принц Шунги имел обыкновение брать к себе на дом важные бумаги. У лорда и леди Спенсер только двое детей, – сын и дочь. Последней всего семнадцать лет; ее недавно начали вывозить в свет, так что в данном деле ее нечего принимать в соображение. Сыну посла, лорду Роберту, – девятнадцать лет. Он, вообще, нисколько не интересуется делами посольства и находится в Петербурге всего несколько месяцев. Отец, не скупясь, снабжает его деньгами: лорд Роберт поэтому занимает видное место среди богатой, веселящейся молодежи. Говорят, он замечательный красавец, обожаемый всеми слугами, в особенности женского пола. Он много выезжает и ведет рассеянный образ жизни.

– Не узнал ли ты, был ли лорд Роберт дружен с принцем Шунги?

– Об этом я не мог узнать ничего определенного. Их никогда не видели вместе.

– Я тоже не предполагаю, что документы украл лорд Роберт, – засмеялся Шерлок Холмс, – но сын посла мог сыграть иную роль в этом происшествии. Навел ли ты справки о маркизе Сенца ди Борго?

– Никто не знает ее, – даже камердинер посла, знающий все знатные фамилии в Петербурге.

– Это удивительно, – задумчиво сказал Шерлок Холмс, – я нашел две визитные карточки маркизы, одну из них даже в приемной у самого лорда Спенсера, а между тем, никто ее не знает. Но, черт возьми, должна же она существовать на свете! Какие же еще сведения собрал ты?

– Я слышал еще, что принц Шунги очень суеверен и часто ходил к старой гадалке, живущей на 7-й линии Васильевского острова. Трудно представить себе, каких только тайн не открыла принцу эта гадалка. Она рассказала ему обо всем его прошлом, открыла будущее, словом, совершенно завладела воображением принца, слепо верящего предсказаниям старухи.

– От кого получил ты эти интересные сведения, сын мой?

– От камеристки молодой леди; ей рассказала дочь посла, которая узнала об этом от брата, молодого лорда Роберта, в свою очередь получившего сведения из первоисточника, то есть от самого принца Шунги.

– И каждая инстанция усугубляла ореол таинственности, присочиняя кое-что от себя, – улыбаясь, заметил сыщик.

– Мистер Холмс, – серьезным тоном возразил молодой человек, – на этот раз вы ошибаетесь. Я за последнее время побывал во многих пивных, ресторанах и трактирах, которыми изобилует эта местность Васильевского острова. Мне привелось слышать, как об этой гадалке говорили даже студенты. Все изумляются ее проницательности и ясновидению. Она, несомненно, располагает сведениями о многих лицах, которые ее посещают. Вот одна из ее карточек, которые раздаются клиентам гадалки.

Сыщик взглянул на карточку.

– Эта реклама мне уже знакома. Я нашел такую же карточку в корзине под письменным столом принца. Когда она принимает посетителей?

– От двух до шести часов пополудни.

– Отлично, теперь как раз удобное время, чтобы наведаться к ней, – сказал Шерлок Холмс. – Ты можешь сопровождать меня. Пока я буду проверять всеведение гадалки, разоблачать ее проделки в приемной, постарайся проникнуть в остальные комнаты. Обрати внимание, кто живет, кроме старухи, в квартире; поищи, нет ли фотографических карточек принца или предметов, принадлежащих ему.

Вот фотография принца, которую дал мне посол, чтобы облегчить розыски.

Гарри Таксон рассматривал портрет с озабоченным лицом.

– Тебе не нравится наружность принца?

– Нет, против фотографии я ничего сказать не могу…

– Тебя смущает мое поручение? – внушительно спросил сыщик.

– Выполнить его, в самом деле, нелегко. Меня могут накрыть в квартире гадалки!

– Кто слишком много думает о препятствиях, никогда не достигает своей цели. Это поручение должно быть исполнено во что бы то ни стало! Чрезвычайно важно разоблачить тайны этой старухи. Но, довольно говорить, приступим к делу!

«Хотелось бы мне когда-нибудь еще повидать Лондон, – сумрачно думал Гарри Таксон, спускаясь вслед за своим патроном по лестнице. – Меня мучает предчувствие, что сегодня не все сойдет с рук благополучно».

Когда оба англичанина подъехали к Николаевскому мосту, Шерлок Холмс передал помощнику связку своих удивительных отмычек.

– Вот тебе самое лучшее, что может оказать содействие в подобных случаях. Я всегда беру с собой эти инструменты, когда исполняю такую работу, – сказал сыщик.

Счастье благоприятствовало ему. Когда горничная ввела его в приемную, там никого не было. Шерлок Холмс мог надеяться, что гадалка скоро примет его.

Ему пришлось, однако, прождать около четверти часа.

При этом он ощущал, что за ним откуда-то наблюдают.

Сыщик стал осматривать все четыре стены приемной, стараясь обнаружить потайное окошко или отверстие для наблюдения, но поиски его не привели ни к чему.

Чтобы как-нибудь сократить томительность ожидания, сыщик стал перелистывать свою записную книжку и всматриваться в фотографический портрет принца.

Наконец, дверь в следующую комнату распахнулась; горничная движением руки пригласила его войти.

Шерлок Холмс погрузился почти в совершенную темноту; комнату слабо озаряла лишь темно-красная лампада. Насколько различал глаз, стены были оклеены почти черными обоями.

Помещение было украшено чучелами птиц, скелетами пресмыкающихся, картинами святых мучеников. Большая сова сидела на спинке стула. Два крупных серых кота бродили, неслышно ступая мягкими лапами.

У противоположной стены он увидел стол, покрытый черным бархатом. Когда глаз Шерлока Холмса освоился с темнотой, царившей в комнате, он различил за столом старую женщину.

Ей, вероятно, было уже очень много лет. Все лицо старухи было изборождено бесчисленными морщинами; седая голова ее тряслась от дряхлости. Тонко очерченный нос и небольшие уши свидетельствовали о былой красоте гадалки.

Она предложила сесть Шерлоку Холмсу. Его отделяло от старухи все пространство комнаты, так как единственный стул находился около той двери, в которую только что вошел сыщик.

– Чем могу служить вам? – слабым голосом спросила гадалка.

– Я слышал, что вы узнаете прошлое, настоящее и будущее ваших посетителей. Чтобы я поверил вашим словам, угадайте сами, чего я хочу.

Легкая усмешка скользнула по лицу старухи.

– Я не всеведущая, – сказала она тем же тихим, усталым голосом, – полагаю, что вы этого не ожидали от меня.

«Она неглупая женщина, – подумал Шерлок Холмс, – мне не придется быть свидетелем нелепостей, которых я опасался».

– Однако, быть может, вам что-нибудь все-таки известно обо мне, – произнес он вслух, вспомнив рассказ Гарри Таксона.

– Я попробую исполнить ваше желание, – ответила гадалка.

Она взяла в руки колоду карт и стала тасовать ее с изумительным проворством. Разложив три пачки, она положила остаток колоды в виде веера. Вынув несколько карт снизу, она произнесла уверенным голосом:

– Вы – англичанин!

– Ну, это узнать нетрудно и без всякого колдовства: вы узнали мою национальность по выговору, – улыбаясь, заметил Шерлок Холмс.

– Мой слух не настолько чуток, чтобы улавливать такие различия, – качая головой, возразила гадалка.

Она разложила все карты в восемь рядов и углубилась в рассматривание их.

– Вы отыскиваете одно близкое вам лицо.

Шерлок Холмс несколько удивился.

– Я действительно ищу одно лицо, – медленно произнес он, – но оно вовсе не может быть названо близким мне.

Гадалка сделала вид, точно всматривается в карты.

– Я назвала это лицо близким вам не в родственном смысле, а в служебном или, быть может, в деловом отношении.

– В этом есть доля истины, – согласился сыщик, – не дадите ли вы мне совета, как мне найти исчезнувшее лицо?

Старуха вновь углубилась в рассматривание карт.

– Эта особа далеко. Путь к ней продолжителен. Вам надо запастись терпением.

– Можете ли вы мне сказать, какого пола лицо, которое я отыскиваю?

– Несомненно, мужского.

– Молод он или стар?

– По-видимому, еще молод.

– К какому сословию принадлежит он? – продолжал допытываться изумленный сыщик.

– Это лицо занимает высокий пост и весьма знатно. Быть может, это даже какой-нибудь принц.

Шерлок Холмс от удивления вскочил со стула.

– И это говорят вам карты? – воскликнул он, делая вид, точно хочет подойти к столу.

– Продолжайте сидеть, – настойчиво потребовала старуха, – вы спутаете мои карты.

Сыщик невольно присел, подчиняясь властному окрику.

Гадалка вновь смешала, стасовала и разложила карты.

– Карты предсказывают, что вы не скоро найдете исчезнувшего. Сомнительно даже, чтобы вы вообще когда-нибудь вновь увиделись с ним.

– Говорят, – заметил Шерлок Холмс, – что вы также можете вызывать духов? Не можете ли вы вызвать духа, которого я хотел бы видеть?

Гадалка отложила в сторону карты и покачала головой.

– Духи не являются по приказанию, – возразила она, – при том же я не имею власти над всеми духами. Являются только те, которые чувствуют ко мне влечение.

– Я щедро вознагражу вас, если увижу того, о ком думаю.

Гадалка качала головой, как бы обдумывая, что ей делать.

– Вы должны мне откровенно сказать, о ком думаете?

– Хорошо. Я думаю об исчезнувшем, который, как я полагаю, уже покончил все свои расчеты со здешним миром.

– Это очень утомит меня, – со вздохом сказала старуха. – Вы видите, как я стара; но, в действительности, я еще старше, чем выгляжу.

Вместо ответа Шерлок Холмс вынул из бумажника сторублевую ассигнацию.

Пока он медленно приближался к столу гадалки, в комнате все более темнело. Подойдя к старухе, он едва мог различить ее очертания.

Сыщик положил кредитный билет на стол и вернулся на свое прежнее место.

В комнате тотчас же сделалось так же светло, как было раньше.

– Удовлетворились ли вы моей платой? – спросил он, уловив шелест складываемой ассигнации.

– Я сделаю все, что могу. Прошу вас только не проявлять ни малейшим звуком своего удивления, что бы вы ни увидели.

Старуха с трудом поднялась и отступила на шаг. В то же мгновение она исчезла.

Сыщику показалось, что она скрылась за раздвинувшейся черной завесой.

Он хотел было воспользоваться отсутствием старухи, чтобы убедиться, не снабжен ли стол каким-нибудь механизмом, посредством которого гадалка может сноситься с окружающими. Но сова, севшая на спинку кресла своей хозяйки, нацелилась на него с таким видом, что он предпочел вернуться на свое место.

Едва присев на стул, он снова увидел за столом смутные очертания старческой женской фигуры.

– Я попытаюсь исполнить ваше желание, – произнесла старуха слабым голосом, – если мне не удастся, вы не должны сердиться.

– Прошу вас сосредоточить все свои помыслы на образе разыскиваемого нами лица, – сказала старуха, – без этого не удастся явление духа, если только, конечно, это лицо уже умерло.

«Само собой разумеется, – подумал сыщик, – она подыскала наилучшую отговорку, чтобы объяснить неудачу опыта. Если дух не явится, значит, разыскиваемое лицо вовсе не умерло».

– Что бы вообще ни произошло, – предупредила гадалка, – не двигайтесь с места и не издавайте никакого звука.

Комната погрузилась в невозмутимое безмолвие. Шерлоку Холмсу казалось, что глаза старухи пристально смотрят в его глаза, хотя он не мог видеть их.

Несмотря на это, он чувствовал, что какая-то непреодолимая сила заставляет его смотреть в лицо гадалки.

С пола, как ему стало казаться, начали подниматься облачные клубы, заволакивая туманом пространство между ним и загадочной старухой. Дымчатая завеса становилась все гуще, так что гадалки уже почти не было видно. Послышалась издалека тихая, меланхолическая музыка, похожая на звуки играющих часов или музыкального ящика.

Туманные испарения наполняли воздух странным благоуханием.

Вдруг над головой старухи осветилась часть стены; обои в этом месте, на протяжении приблизительно полутора аршин, как бы раздвинулись. Светлое пятно заволакивалось облачками, точно солнце в пасмурную погоду.

Шерлоку Холмсу почудилось, что в этом сиянии мелькнул чей-то облик. Мгновение спустя видение исчезло. Затем это явление стало повторяться все чаще: облик то появлялся, то исчезал. Зрение сыщика утомилось; он досадливо взмахнул рукой и сделал вид, точно хочет встать со стула.

Белые облака стали клубиться еще гуще, музыка зазвучала громче, перейдя в торжественный хоральный напев. Послышался тихий крик совы. Светлое пятно на противоположной стене увеличилось: на нем отчетливо и определенно обрисовалось человеческое лицо…

– Принц Шунги, – воскликнул Шерлок Холмс, не будучи в силах преодолеть свое волнение.

В то же мгновение он услышал, что гадалка громко простонала. Световое пятно с человеческим обликом исчезло. В комнате водворилась полная темнота. Сова кружилась, крича и хлопая крыльями. Шерлок Холмс направился к выходу.

Чья-то мягкая рука схватила его за палец. Он почувствовал, что его ведут. Распахнулась дверь, – и миг спустя, он очутился на площадке лестницы.

«По чести сказать, – размышлял он, направляясь пешком к Андреевскому рынку, – ничего подобного не видывал я ни в Англии, ни в Индии, хотя факиры и там поражали меня своими фокусами.

Я видел лицо принца Шунги, в этом не может быть никакого сомнения, но как догадалась показать мне именно это лицо старая ведьма, которая вовсе не могла знать, кто я и что мне здесь нужно?»

Шерлок Холмс, волнуясь, шел дальше, то и дело сталкиваясь с прохожими.

«Она не знает меня, во всяком случае, она не знает моей настоящей профессии, не то она, наверное, назвала бы мое имя, чтобы поразить своим всеведением. Ей известно, однако, что я ищу принца Шунги. Проделка с явлением духа – сущая нелепость; такую штуку можно без всякого труда проделать при помощи простого волшебного фонаря. Истинно загадочным является для меня лишь одно обстоятельство: как могла она угадать мои намерения, когда я всего два часа тому назад решился посетить ее?»

Глава V
В кафе «Фантазия»

Шерлок Холмс напрасно поджидал молодого друга, Гарри Таксона. Юноша не являлся в течение всей ночи; не было его и на следующий день.

– Молодой сыщик уже в таком возрасте, что сумеет обойтись без посторонней помощи, – успокаивал себя Шерлок Холмс. – Не стоит себе ломать голову над этой загадкой! Гораздо лучше подумать о том, что можно теперь же предпринять самому, не теряя дорогого времени.

Вдруг в коридоре послышался звонок. Прислуга пошла открыть дверь. Через несколько мгновений она принесла жильцу открытое письмо.

Шерлок Холмс прочел: «Несмотря на горячее желание повидаться с вами, не могу прийти. Будьте спокойны. Гарри».

Сыщик внимательно осмотрел открытку. Она имела весьма жалкий, непрезентабельный вид; бумага была помята и захватана грязными руками. От нее отдавало хорошо знакомым сыщику спертым воздухом подозрительных притонов и ночлежных приютов.

Около полуночи сыщик вышел из квартиры, одевшись весьма тщательно.

– Надо постараться завязать в кафе «Фантазия» полезные знакомства, – сказал он сам себе, подъезжая на извозчике к ярко освещенному подъезду модного заведения.

Залы его были уже переполнены самой разнообразной публикой. За столами сидело немало дам в кричащих, модных туалетах. Около каждой из них группировались поклонники, из которых многие уже были навеселе.

Отовсюду доносился громкий смех.

Шерлок Холмс, ослепленный ярким освещением, отражавшимся во множестве зеркал и на белизне стен между живописными фресками, остановился в нерешительности на пороге второй комнаты.

– Вы, кажется, ищете свободного местечка, – бесцеремонно обратилась к нему сидевшая рядом за столом полная блондинка, – присядьте сюда. Со мной не соскучитесь!

Приглашение это вызвало взрыв сочувственного смеха на соседних столах. Шерлок Холмс, чтобы отвлечь от себя общее внимание, предпочел принять приглашение блондинки, которая, в общем, показалась ему довольно симпатичной.

– Пожалуйста, не сердись, что сразу я с тобой на «ты», – весело заговорила она, придвигая к себе чашку с кофе «по-венски». – Мы всегда так. Но, если тебе неприятно, я могу говорить и на «вы», если это вам угодно.

– Говорите со мной, как вы привыкли, – смеясь, ответил сыщик. – Я ничего не имею против здешних обычаев.

– Ты, должно быть, иностранец? Немец или англичанин?

– Англичанин, – это, вероятно, заметно по моему выговору?

– Здесь бывает слишком мало англичан, чтобы мы выучились различать такие тонкости. Впрочем, мне бы следовало узнать в тебе соотечественника, ведь меня зовут Арабеллой, – смеясь, заметила блондинка.

– Арабеллой? – удивился Шерлок Холмс.

– Не правда ли, это очень шикарное имя? При том же, я говорю немного по-английски!

– Что же вы знаете по-английски? – полюбопытствовал сыщик.

– Мистер, леди, бифштекс, ватер-пруф, кэк-уок.

– И это все?

– Все. Разве этого мало, чтобы называться Арабеллой?

– О, совершенно достаточно, – любезно согласился сыщик.

– Мы ведь все иначе называемся, – пояснила веселая блондинка. – Мы знаем большую часть подруг под такими прозвищами. Вон там за столом сидит «Леля-Зяблик», а по правде-то ее зовут Пелагеей Штучкиной; возле окна в боа из перьев расфуфырилась «Матильда»: она выдает себя за немку, а по правде-то, – простая чухонка из Парголово и служила раньше в кухарках.

Самозваная Арабелла подозвала кивком официанта. Шерлок Холмс предложил новой знакомой потребовать, чего ей угодно.

Обратившись затем к собеседнику, она продолжала посвящать его в тайны местных нравов:

– Только здесь бывают и настоящие иностранки, а то еще и немки из Ревеля и Риги. Эти больше из хористок, которым не хватает жалованья.

– Давно ли вы посещаете это кафе?

– А как открылось.

– Следовательно, вы знаете всех обычных посетителей и посетительниц?

– Да, всех завсегдатаев. Девицы, которых ты видишь, все тоже давно гуляют. Но мужчины меняются гораздо чаще. Только память у меня на лица страшная: я узнаю всякого, кто побывал здесь хоть один или два раза.

Шерлок Холмс вынул из бумажника карточку исчезнувшего принца Шунги.

– Узнаете ли вы этого господина?

– Еще бы! Это индиец, у которого в запонках такие большие-большие бриллианты. Он зачастую бывал здесь. Говорили, будто он служил в английском посольстве.

– Быть может, вы вспомните и тех лиц, с которыми он тут вел знакомство?

– Постойте-ка, – ответила мнимая Арабелла, – несколько недель тому назад он был здесь, а потом уехал, как будто, вместе с одной женщиной. Но она не из наших. Она точно на свидания приезжала. Она держалась в стороне от остальных девушек, точно не хотела, чтобы на нее обращали внимание…

– Разве сюда наведываются и такие посетительницы? – спросил заинтересованный сыщик.

– Как же, есть и такие, по большей части им поневоле приходится скрывать про себя. Посмотрите на меня и на моих подруг: мы все знаем друг друга, всем известно, как жили, наши связи, приключения, любовники; все откровенничают, не имея никаких тайн от товарок. И, правду говоря, это все народ беспокойный, но, в сущности, добродушный. Такие женщины, которые заботятся о том, чтобы хоронить концы в воду, гораздо опаснее…

– Вы хотели мне рассказать еще что-то о женщине, с которой уехал отсюда индиец, – перебил ее Шерлок Холмс, обрадовавшись откровенности словоохотливой собеседницы.

– Я сказала вам, что отлично помню ее, но не знаю, кто она такая. У нее были рыжие великолепные волосы. И одета очень шикарно. Я обратила внимание на широкое бриллиантовое кольцо, на яйцо похожее, которое она носила на мизинце левой руки; бриллианты покрывали целый сустав.

– Послушай-ка, Маня, – обратилась она вдруг к соседке, сидевшей напротив за мраморным столиком, – не знаешь ли ты, куда делась сегодня «Нина-Вертушка»?

– Она нынче не придет. Она поехала в маскарад, в Немецкий клуб, к Синему мосту.

– Да, да, да, – подтвердила приятельница Шерлока Холмса, – сегодня суббота; по субботам «Нина-Вертушка» всегда танцует в Немецком клубе.

– Почему же вы вспомнили о ней? – смеясь, спросил сыщик.

– Видите ли, когда я вам рассказывала, что какая-то женщина подцепила индийца, мне вспомнилось, что «Нина-Вертушка» была очень недовольна. Я поняла из ее слов, что она была прежде знакома с индийцем.

Шерлок Холмс задумался. Ему удалось напасть на важный след; очевидно, надо добраться по этой нитке до конца, во что бы то ни стало.

– А знаете что? Поедемте со мной в клуб, – предложил он Арабелле.

– С удовольствием. Кстати, расплатись и по моему счету!

Через несколько минут Шерлок Холмс и его хорошенькая спутница вышли под руку из кафе, напутствуемые насмешливыми пожеланиями успеха.

В длинном театральном зале Немецкого клуба и в ряде огромных комнат, занимавших весь верхний этаж большого дома у Синего моста, вплоть до карточных зал, где «мушкетеры» и «мушкетерки», по техническому выражению, «резались» в мушку, а члены клуба и постоянные его посетители играли в «макао», шумела и гудела пестрая толпа. Трудно было сказать, который из элементов преобладает, женский или мужской. Многие из женщин были в ярких маскарадных костюмах, не отличавшихся первобытной свежестью. Неаполитанские рыбачки, коломбины, пастушки и маркизы дышали неподдельным весельем: здесь, в клубе, они не только «работали», но и отводили душу, отплясывая до упаду. Наряду с профессионалками, как бы по долгу своеобразной общественной службы превращающими ночь в день, а день в ночь, шумели и веселились настоящие работницы, портнихи и модистки, трудовая, полная лишений жизнь которых не убила еще молодых запросов.

– Отсюда можно удобно рассмотреть всех танцующих, – сказала Арабелла Шерлоку Холмсу, указывая на место около колонны танцевального зала.

В глазах у сыщика зарябило. По паркету кружились, под ритмические звуки вальса, десятки-сотни пар, вздымая облака пыли. Пахло всевозможными духами и косметиками, разгоряченным человеческим телом. Ему казалось невозможным различить кого-нибудь в этом людском водовороте. Однако, спутница его вскоре обнаружила своим опытным взором разыскиваемую подругу.

– Нина! Нина Вертушка! – вдруг звонко окликнула она проносившуюся мимо в вихре кружащихся пар голубоглазую брюнетку.

Окликнутая девушка повернула лицо к колонне и, как заметил Шерлок Холмс, утвердительно кивнула Арабелле головой.

– Она сейчас придет к нам, – с торжеством заявила она своему спутнику. – Пойдемте в буфет. Если вы хотите что-нибудь выведать у «Нины-Вертушки», спросите бутылку шампанского. За такое угощение она выболтает вам все тайны собственной матери!

Едва успел официант принести вазу с замороженным «Редерером», как «Нина-Вертушка» уже подсела к своей подруге.

За бокалом шампанского знакомство с Шерлоком Холмсом завязалось очень быстро.

– Скажи-ка, Нина, – помнишь ты еще индийца, который приходил в кафе «Фантазия»? – спросила Арабелла, приступая прямо к делу.

– Конечно, помню. Что с ним случилось?

– Этот господин хотел бы узнать его адрес.

– Да, – засмеялась «Нина-Вертушка», – я также хотела бы узнать этот адрес! Авось, он подарил бы мне на память парочку бриллиантов, которыми щеголял на запонках и кольцах.

Шерлок Холмс приподнял левую руку к канделябру и показал, как играет бриллиант на его перстне.

– Я с удовольствием подарю вам это кольцо и поднесу другое такое же вашей подруге Арабелле, если вы мне поможете разыскать ту женщину, с которой ушел из кафе «Фантазия» молодой индус.

Нина Вертушка сосредоточенно сморщила густые черные брови, стараясь вспомнить условия, при которых в последний раз видела индийца.

– Ты помнишь, – помогла ей Арабелла, – это была рыжеватая блондинка, с которой ты была раньше знакома. Ты еще бранила ее тогда, злилась, с чего она так задирает нос, точно не узнает прежней подруги.

– Ах, да! Я хорошо знаю ее. Несколько лет тому назад я попала в одну историю, окончившуюся уголовщиной. Дело разбиралось в окружном суде. Судили девушку, которая обирала богатых людей, выдавая себя то за баронессу, то за графиню. Тогда ее осудили за мошенничество.

– И эта самая девушка увела индийца? – спросил удивленный Шерлок Холмс.

– Да, она. Я сразу узнала ее. Потом уж не знаю: сидела она или нет, только, кажется, попала на содержание, и к богатому.

– Вы знаете ее настоящую фамилию?

«Нина-Вертушка» пожала плечами.

– Я давно забыла, как ее зовут. Если вы непременно хотите узнать ее фамилию, в сыскной попробуйте, там, говорят, есть альбом преступниц.

– Сколько времени прошло со времени ее процесса? – спросил Шерлок Холмс, вынимая свою записную книжку.

– Кажется, лет пять или шесть. Впрочем, взгляните, – вдруг воскликнула Нина Вертушка, – вон там, у прохода, стоит молодой человек, которого я несколько раз видела на извозчике с рыжеватой девушкой, которая увезла индийца!

Шерлок Холмс посмотрел в указанную сторону, – и от изумления вскочил со стула.

«Это молодой лорд Роберт Спенсер, в этом нет никакого сомнения. – подумал он. – Дело становится еще более запутанным, чем я думал».