Текст книги "Шерлок Холмс в России (Антология русской шерлокианы первой половины ХХ века. Том 2)"

Автор книги: Александр Шерман

Соавторы: Григорий Озеров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

На Садовой

Пройдя с версту, он, конечно, немного остыл и превратился уже в спокойного, деловитого и проницательного Шерлока, у которого дело на первом плане.

Со справкой в руке он скоро нашел и дом, и квартиру. На вопрос, дома ли Лосев, прислуга ответила, что их жилец только четыре дня тому назад выехал неизвестно куда.

Шерлок даже выругался по-английски от досады.

– Можно, по крайней мере, видеть хозяина или хозяйку?

– Сейчас справлюсь.

Прислуга ушла, и Шерлок остался ждать.

Немного спустя к Шерлоку вышел старик угрюмого вида.

– Вам Лосева? – спросил он, подозрительно вглядываясь в посетителя. – Уехал Лосев… А вы по какому делу?

– У меня к нему личное дело… Помимо того, поручение еще из Москвы. Быть может, вам известно, куда именно, он уехал?

– Он адреса не оставил!

– А комната его уже сдана?

– Нет.

– Тогда, быть может, вы разрешите мне осмотреть ее?.. Я бы взял ее себе на месяц до его приезда.

– А разве он через месяц приедет?

– Да, – не сморгнув глазом, ответил Шерлок, – через месяц он обязательно должен быть в Одессе!

– Осмотрите, если хотите… Все равно зря стоит.

С бьющимся сердцем Шерлок вступил в комнату. Его пугала мысль, что, если он не найдет здесь следов, то Бог знает, сколько времени придется еще искать их, – да, наконец, тот ли еще это человек, который ему нужен.

Комната была почти такого же типа, как и московская, даже вещи, оставленные жильцом, были такие же: все ничего не стоящие клочки бумаг, частью исписанных рукой, частью – на машине.

Шерлок перебрал все бумаги и рыскал глазами по углам.

– А во сколько комната идет? – спросил он, медленно подходя к окну.

Хозяин назвал цену.

– Так, так, – сказал Шерлок и, наклонившись, поднял с пола какую-то бумажку и небрежно стал мять ее в руках.

– Великолепно… Так я потом зайду!

И он вышел, но, когда очутился на улице, его лицо разом просияло. То, что он поднял с пола, был обрывок конверта со штемпелем, в кругу которого стояло: «27.VI.08», а сбоку: «Нефтянск».

Он сейчас же высчитал, что это письмо было последнее, которое Лосев мог получить в Одессе и, следовательно, этим письмом он и был вызван, а если был вызван, то только в Нефтянск.

И, садясь в поезд, Шерлок дал коротенькую городскую телеграмму:

«Шерлок Холмс идет прямо в цели. Последнее прости, ученики и молодые джентльмены, а вместе с тем, и последний совет: дедукция или ничего! Ни на шаг от дедукции! Ура!»

На этом заканчивалось донесение Шерлока из Одессы.

Первые впечатления Шерлока в Нефтянске

Город Нефтянск погрузился уже в сон, когда Шерлок приехал туда. Вероятно, в этот день температура достигла днем до пятидесяти или шестидесяти градусов, как это часто бываем в Нефтянске, потому что и ночью было невероятно душно и дышалось с трудом.

Многие спали на крышах, и это зрелище фантастических белых фигур, лежавших неподвижно в самых живописных позах, – поразило Шерлока.

Он никогда ничего подобного не видел. Да и весь город, представляющий смесь всевозможных стилей, от мавританского и стиля «модерн» до простых построек татарского типа, – показался ему ночью чрезвычайно оригинальным, каким-то сказочным.

В номере он прежде всего распахнул настежь двери и окна, но густой воздух, пропитанный тяжелым запахом, который говорил о близости промыслов, не двинулся и давил, как прежде. Кровь бросалась в виски, и начинала болеть и кружиться голова.

Шерлок чувствовал, что все равно не заснешь, и, переодевшись в легкую фланель, отправился побродить по городу.

Его удивило, что на улицах не было ни души. Он был один, и в мертвой путающей тишине его шаги отдавались гулко и звонко. Темень стоила страшная.

На углу Морской и Телефонной он остановился вдруг, пораженный. Три фигуры в полуазиатских костюмах бесшумно отделились от какой-то стены и встали перед ним черными призраками.

– Руки вверх!

И прежде, чем Шерлок мог сообразить, в чем дело, две пары рук быстро ощупали его со всех сторон.

– Револьвер нэт?.. Оружий нэ имэешь?

И один из стражников, – это были они, – легонько толкнув его в спину, сказал спокойно:

– Проходи!

Теперь Шерлок вспомнил, что в Нефтянске, – ему рассказывали, – такие обыски прохожих происходят не только ночью, по и среди бела дня, когда в городе кипит жизнь, как в котле.

И при дальнейших встречах со стражниками он уже сам равнодушно подымал руки вверх и говорил:

– Револьвера нет. Оружия не имею.

Пройдя с такими остановками большие улицы, он, сам не зная, куда идет, вступил в Черный Город и очутился у пристани, где темнели корпуса целой флотилии шхун и, словно гигантские щупальцы, протянутые к небу, вырисовывались мачты.

Здесь ему пришлось случайно быть свидетелем события, которого он сам в то время не понял, но которое взбудоражило на утро весь город.

Среди мрака и тишины какая-то шкуна подплыла к другой и стала с ней бок о бок. Шерлок видел, что на подплывшей шкуне тихо шевелились люди и что-то спешно делали. Но он не обратил на это внимания и на то, что обе шхуны оказались вдруг соединенными каким-то широким рукавом.

А наутро сделалось известным, что у нефтепромышленной компании «М. и С-вья» одна шкуна, стоявшая с полным грузом нефти, оказалась выкачанной до дна. А шкуны, так ловко совершившей кражу, и след простыл.

Заинтересовавшемуся Шерлоку рассказали, что кражи нефти в Нефтянске – обычное явление, и против этого страшного бича почти нет средств. На выкачивание шхуны не всякий отважится, ибо это сопряжено с риском и опасностью, но мелкие кражи происходят сплошь да рядом. Достаточно пробуравить тонкое отверстие в нефтепроводной трубе и ввести маленькую, едва заметную отводную трубочку, чтобы систематически в течение месяца пользоваться нефтью с чужого промысла.

Шерлок вообще видел, что в этом промышленном и богатейшем городе хищничество хорошо уживается с самым каторжным трудом. Все общества, банки и конторы имеют вооруженную стражу и, тем не менее, за право спокойно производить операции платят громадные деньги шайкам экспроприаторов, которые открыто являются за своим вознаграждением. И так грабят все, начиная с власть имущих, крупных акул, и кончая мелкою рыбешкою, вроде стражника, который, найдя у вас револьвер, спокойно отнимет вместе с тем и кошелек.

Кражи, убийства среди бела дня, организованные вооруженные нападения на целые дома, таинственные исчезновения и похищения мальчиков и девушек, религиозные распри, доходящие до побоищ, – все это наряду с надрывающей силы непрерывной работой в воздухе, насыщенном гарью и нефтью. И похоже, словно одно создает другое.

Таковы были впечатления Шерлока с первых же шагов в Нефтянске.

Шерлок в полицейских участках Нефтянска

Характерные особенности города дали себя знать Шерлоку и во время поисков.

Чтобы узнать адрес Лосева, ему пришлось обойти почти все полицейские участки, так как адресного стола в городе нет. II по дороге он мог наблюдать самые разнообразные и странные сцены.

Так, по одной большой улице, которую он проходил, с гамом пронеслась вдруг целая толпа татар.

Одна кучка бешено гналась за другой… Прогрохотало несколько выстрелов… Кто– то крикнул не своим голосом… И все скрылось в пыли.

Шерлоку объяснили, что это шииты и сунниты, которые теперь до вечера будут ловить друг друга, так как уже с раннего утра разодрались на базаре.

Потом загородила дорогу длинная религиозная процессия. Шли муллы в белых и зеленых чалмах, с развевающимися хоругвями и монотонными завываниями, среди которых можно было разобрать только одно без конца повторяемое слово:

– Гусейн!.. Гусейн!..

Это секта «двенадцати» устраивала шествие в память убитого сына Али-Гусейна, которого шииты особенно почитают. За муллами шла масса татар, из которых многие были полуобнажены и с дикими воплями хлестали себя плетками. Некоторые в религиозном экстазе даже наносили себе глубокие раны кинжалами, и кровь ручьями струилась по обнаженным бронзовыми спинам.

Дикие крики, возбужденные красные лица, устремленные в небо глаза, пена на губах и кровь – все это придавало людям вид каких-то сумасшедших, которые, вырвавшись вдруг на свободу, устроили себе форменный праздник на улице.

Но долго на этих картинах Шерлок не мог останавливаться. Дело, которое стояло у него на первом плане, гнало его вперед.

В первом же участке, где он стал наводить справку о Лосеве, разыгралась любопытная сценка, которая с небольшими вариациями стала повторяться в каждом участке.

Маленький чиновник, к которому он обратился с вопросом, не значится ли у них в числе приезжих Лосев, и которому он, во избежание недоразумений вроде одесских, прямо объявил свое имя, – выпучил на него глаза, ничего не ответил и, очень смущенный, встал с места и поспешно вышел.

Через некоторое время к Шерлоку выскочил в канцелярию какой-то чиновник в мундире, тоже с очень смущенным лицом.

– Письмоводитель мне сообщил. Но он глуховат и, быть может, перепутал… Виноват, с кем имею…

– Мое имя: Шерлок Холмс… Шерлок Холмс, – повторил холодно Шерлок, – это я повторяю на случай, если вы тоже немного глуховаты!

– О, помилуйте!.. Что вы… Такое имя… Пожалуйста: вот стул… Нет, вот кресло… Тут удобнее…

– Благодарю вас… Мне, видите ли, необходима справка…

Но Шерлок приостановился. Полицейский чиновник смотрел на него так странно, так упорно-пытливо, что Шерлок прервал себя и, хмурясь, спросил:

– Что вы смотрите так?

– Господин Холмс…

Полицейский вдруг схватил его за руку.

– Господин Холмс… Зачем это?.. Зачем вы хотите скрываться от нас?… Я знаю: вы скажете, что ищете Лосева… У нас нет Лосева!.. Нет и не было!.. Да и не нужен вам Лосев… Ведь я понимаю!.. А что касается того дела…

– Какого дела? – с недоумением спросил Шерлок, в свою очередь глядя на него во все глаза.

– Господин Холмс… Мы одни, и нас никто не слышит… Так вот, даю вам слово, что К этому ограблению Н-ской конторы мы не причастны… Это одни сплетни и сплетни… Неужто вы думаете, что мы, как Асланов и К°[45]45
  …Асланов и К° – Имеется в виду глава сыскной части киевской полиции С. Ф. Асланов (ок. 1872 —?). В 1908 г. киевские газеты широко обвиняли его в злоупотреблениях и взяточничестве; в 1909 г. Асланов был приговорен Киевской судебной палатой к трем годам и трем месяцам заключения.


[Закрыть], войдем в стачку с ворами… Помилуйте, разве такие вещи могут быть предупреждены?.. Шайка татар врывается днем, пользуется тем, что люди растерялись, производит экспроприацию и рассеивается, как дым… Где их искать?.. Разве эти головорезы оставляют следы, если город буквально кишит ими, и каждый похож на другого, как капля на каплю… Тут, что ни день – грабежи… Конечно, не скрою от вас… в большинстве случаев мы и бываем беспомощны… Но ведь тут местные причины!.. А нас винят… Ну… а если про некоторых и говорят, что они не совсем безупречны, – то ведь все – люди, все – человеки… Право же, господин Холмс, напрасно вы стали бы здесь что-нибудь искать… Даже при вашем таланте вы ничего не найдете и, кроме того, вы и себе повредите, ну, и… нам подложите понапрасну свинью… А между тем…

Помощник пристава заискивающе улыбнулся.

– А между тем, – повторил он, понижая голос и блеснув глазами, – у нас можно прекрасно проводить время… Есть, например, учреждения…

И, наклонившись, он что-то прошептал Шерлоку на ухо, после чего Шерлок молча встал и направился к выходу. Да и незачем ему было, вообще, больше оставаться тут, раз справки о Лосеве он не мог получить. Полицейский так и остался в недоумении, будет ли Шерлок искать экспроприаторов или нет.

Почти такие же сцены разыгрались во втором и третьем участке, где Лосева тоже не оказалось, но где встревожившиеся полицейские сами начинали рассказывать о разных темных делишках, которые происходили в их участках и в которых они, по их словам, ни душой, ни телом не были виноваты.

Было очевидно, что Шерлока, на которого так и смотрели, как на живого героя тысячи обнаруженных громких преступлений, принимали за человека, приехавшего с какой-то специальной миссией по поручению Петербурга.

Наконец, в главном управлении Шерлоку посчастливилось напасть на кое-какие следы.

Угрюмый старик-письмоводитель на вопрос о Лосеве, не глядя на Шерлока, сердито буркнул:

– Вчера арестован!

– О, черт, – вырвалось у Шерлока, – за что?

– За всякие художества… А вы кем же ему приходитесь?

Шерлок догадался ответить, что никем Лосеву не приходится, а приехал только повидаться с ним по поручению родных.

– А у вас где арестованные содержатся?

– Какие где… Только Лосева в Нефтянске нет!

Шерлок, как громом, был поражен. Он даже не мог скрыть этого.

– Разве арестованные у вас не остаются?

– Смотря кто!

– А Лосева, например, куда же увезли?

– Об этом нас не извещают!

Старик был малоразговорчив и, очевидно, с большим подозрением относился к расспросам выфранченного бритого господина. Между тем, нужно было во что бы то ни стало узнать адрес старой квартиры, на которой Лосев был арестован. Старик же мог теперь его и не давать или сделать Шерлоку форменный допрос, который был бы ему неприятен.

Тогда Шерлок прибег к тому способу, который, как ему говорили, открывает в России все двери. Он вынул из кармана золотую монету и, ловко играя ею, как фокусник, мягко сказал:

– Вот на этой бумажке напишите: Лосев, имя, отчество, а под этим… – Шерлок Холмс положил на бумагу золотой, – адрес его квартиры. Если же вы можете сообщить мне еще что-нибудь интересное, то вы будете писать об этом через такой же барьер.

У старика двинулись от усмешки усы, и он дал справку в три строчки.

На квартире арестованного

Лосев жил в Нефтянске в небольшом переулке, узеньком проскоке, который легко мог запрудить один человек, легший поперек, ибо, упершись головой в одну стену, он должен был бы упереться ногами в другую.

На квартире появление Шерлока вызвало небольшой переполох.

Лосева только вчера арестовали, и хозяева боялись, как бы их самих не заподозрили в соучастии с жильцом, хотя они и не знали, в чем его обвиняют.

Когда Шерлок совершенно успокоил их на этот счет и объяснил, что пришел по личному, частному делу, его повели в комнату, которую Лосев занимал.

– Вот видите, – сказала хозяйка, пожилая женщина с ласковым темным лицом, – тут даже и вещи его остались… Не успел забрать… Не знаете, между прочим, как их можно ему доставить?

Шерлок ее не слушал. Он смотрел, не отрываясь, на маленький столик, который стоял между шкафом и окном.

– Скажите, – спросил он изменившимся голосом, – эта машина на столе – его собственная машина?

– Да, и машина его!

– Он привез се с собой?

– Да, но тут есть еще вещи…

– Нет, нет, я только про это… Дело в том, что я позволю себе написать тогда несколько слов… Прошу извинения… Я сейчас…

С этими словами Шерлок достал с комода лист бумаги и быстро стал что-то писать. По всей видимости, эта работа была ему хорошо знакома. Он набросал несколько строк, улыбнулся, сложил бумагу и спрятал в карман.

Глаза его сияли. Очевидно, во всем том, что он теперь делал, заключалось для него нечто чрезвычайно важное, разрешившее какие-то тяжелые, мучившие его сомнения.

– Одно ясно, – прошептал он. – Дело стало за пустяком!

– Так вот… – говорила между тем хозяйка, – нужно бы вещи ему отправить, а как отправить и куда – не знаю. Может, знаете, как надо сделать?

Но Шерлок не успел ответить, как вопрос этот тут же получил неожиданное для всех разрешение. За вещали жильца из участка были присланы двое городовых.

Один из них, добродушный великорос из отставных унтеров, пояснил:

– Потому все должно по порядку… Куда барин, – туда и багаж!

– А куда же барин поехал? – с улыбкой спросил Шерлок, подходя к нему ближе и начиная небрежно играть монетой.

– Далече, ваша милость!

– А все-таки?

– Отсюда не видать!

Тогда Шерлок к прежней монете прибавил еще одну и подошел еще ближе.

– Ну, а куда же вещи отправят?.. Это, вероятно, известно?

Городовой исподлобья быстро посмотрел.

– Так бы, барин, прямо и спросил! – сказал он, усмехнувшись и, затягивая зубами узел бечевки и в то же время ловко опуская в карман незаметно всунутые ему Шерлоком монеты, неслышно пробормотал:

– В Петербург… Не сумлевайтесь… Сами провожали…

Больше знать пока ничего не нужно было.

Письмо Шерлока закапчивалось так:

«…Итак, джентльмены, мы скоро увидимся. Письмо опередит меня, быть может, на двое или на трое суток. Несколько слов я написал на машине и вкладываю листик с этими словами в письмо. Это обыкновенный листик бумаги, но посмотрите на него, джентльмены, внимательно. Быть может, он наведет вас на какую-нибудь мысль».

Листик, действительно, очень обыкновенный, и слова, которые Шерлок на нем написал, следующие:

«Есть один великий метод для исследования, тот метод, которым руководствуюсь я – Шерлок Холмс, – метод дедукции!..»

Кто автор?

пустя месяц после того, как в редакцию явился маниак-англичанин, не только присвоивший себе имя Шерлока и скопировавший до мелочей его наружность, но и взявший на себя защиту его профессиональной чести, – длинная, торжественная фигура в черном снова появилась перед нами.

– Как видите, джентльмены, – сказал он, поздоровавшись со всеми, – я умею держать слово… Я приехал, как обещал.

И вдруг высокомерная улыбка пробежала по его губам.

– Месяц тому назад, если память вам не изменяет, наши роли были несколько иные… Тогда я допытывался… Теперь, джентльмены, надеюсь удовлетворить ваше любопытство… Но прежде один вопрос… Я прислал несколько строк, написанных на машине; получили ли вы этот клочок бумаги?

– Да, он был в письме!

– Позволю себе еще один вопрос: сделали вы из этого какой-нибудь вывод?

– Какой же вывод, – спросил редактор, слегка отворачиваясь, чтобы скрыть улыбку, – вы писали о дедуктивном методе…

– О, сэр! – Шерлок пристально посмотрел. – Каждый, конечно, может держаться своего мнения… Но… но, кроме слов, скажите… вы ничего в этой бумажке не увидели?

– Нет, ничего!

– Ни-че-го?..

– Решительно ничего!

– О…

Шерлок засмеялся.

– Вот видите, сэр… Вы говорите с улыбкой о дедуктивном методе и в то же время даже не знаете его азбуки… Так вот, говорю вам, что мною был прислан ключ ко всему!.. Но вы его проглядели… Да, да… Ваши улыбки, джентльмены, исчезнут, когда я начну говорить.

Шерлок закурил свою трубку. Пуская дым, он стал рассказывать:

– Джентльмены! Месяц тому назад я ушел от вас, захватив с собой рукописи и документы, которые вам угодно было предоставить в мое распоряжение… Вы улыбнулись, джентльмены, как и теперь, очевидно, недоумевая, на что могут мне понадобиться мертвые, ничего не говорящие бумаги. Я обещал тогда извещать ваших читателей о ходе поисков, и я это сделал… Но нити, джентльмены, нити, которую я один держал, той нити, по которой я шел, я не давал в руки… Это касалось только меня… Теперь же, джентльмены, вы узнаете то, что я от вас скрывал, то, чем я руководствовался в моих поисках… В Москве, как вам известно, я начал с розысков автора по переданной мне телеграмме… О, не думайте, что я надеялся на успех… Я хорошо понимал, что тот, кто мог скрыть себя от редакции, скроется и от телеграфного чиновника… Но, джентльмены, долголетний опыт привел меня к одному убеждению: самые опытные преступники не предусматривают всего… Всегда найдется такая точка, за которую можно ухватиться, ибо, если б такой точки не было, – ни одно преступление никогда не было бы раскрыто…

Номер дома, фамилия в подписи телеграммы – все была ложь… только название переулка «Неведомый» – вы помните – оказалось случайно верным… Преступник мог смело и переулка не называть… Не в этом было дело… Как вам известно, я даже не направился прямо в этот переулок, – я поехал в клуб, где мог собрать сведения о X. или Z., который имел такие-то и такие-то наклонности, и такие-то и такие-то привычки… И я нашел… Но и это могло быть совпадением… Лицо могло оказаться не тем… Во всем деле была только одна черточка, одна, бывшая для меня вне сомнения, и ее-то я и искал… Как вы помните, джентльмены, в Неведомом переулке я довольно скоро нашел и дом, и комнату – это было нетрудно… труднее было найти следы, которые я считал такими важными… И случайность была такова, что мне посчастливилось их найти… Если не ошибаюсь, джентльмены, я сообщал вам, что я взял с собою в Одессу несколько найденных бумажек. Но… и это еще было не все… Я поехал в Одессу… По Одессе – приключения мои вы знаете – я уже шел, зная имя, и, не скрою от вас, – я не считал там мою работу трудной… Но опять-таки могла обнаружиться одна вещь, которая смела бы всю мою постройку до основания, так, что пришлось бы начинать сызнова… В Одессе я нашел те же следы… Я поехал в Нефтянск… Я поехал по обрывку конверта, но не думайте, джентльмены, что в этом нужно видеть какой-нибудь гениальный ход… Нет, нет… это простой ход ремесленника сыска, на моем месте каждый сделал бы то же самое, и из этого вы можете заключить, что я вовсе не склонен преувеличивать мои заслуги в этом деле… Одну, одну вещь я искал… Джентльмены, не стану вас томить… Я нашел эту вещь в Нефтянске, я нашел ее в убогой комнате, в углу, между шкафом и окном… Я нашел ее, ту машину, джентльмены, на которой писались рукописи… Для меня больше не оставалось сомнения… Я сличил листы рукописи с листами, найденными в Москве, в Одессе… Наконец, джентльмены, я сам, сам писал на ней… О, дело не в цвете ленты или в особенностях системы… И лент, и систем одинаковых много… Джентльмены, я нашел машину, которая не давала рельефов двух букв: «м» и «к». Да, да, джентльмены, и такая машина могла быть только одна, и только у автора… Теперь, джентльмены, вы, может быть, поймете, почему я послал вам пару строк, переписанных на этой машине… Я хотел, джентльмены, дать вам ключ, я хотел, чтобы вы воочию видели, как ищет Шерлок Холмс… И в строках, мною написанных, в строках, в которых не получились эти роковые буквы, я сказал мое последнее слово, последнее слово о методе, который я исповедую…

Шерлок перевел дух.

– Теперь же, джентльмены, что касается автора, этого клеветника, который в настоящую минуту…

Маниак запнулся вдруг и не докончил.

Дружный, оглушительный смех раздался в комнате..

– Милостивый государь! – сказал редактор, с трудом сохраняя серьезное выражение в лице. – Ваш метод отыскивания мельчайших следов бесподобен, ваши ходы прямо изумительны, ваша находчивость, ваш талант делать остроумнейшие, столь близкие к правде выводы прямо гениальны! Пришлось бы и тут преклониться перед торжеством вашей дедуктивной системы, если бы в данном случае не было одного маленького, но существенного «но», – настолько, однако, веского, что вы сразу поймете причину оскорбившего вас, по-видимому, взрыва смеха моих товарищей по редакции… В рукописи смутивших вас рассказов, действительно, буквы «м» и «к» неясно оттиснуты, но, тем не менее, интересующая нас рукопись не отпечатана, как вы с торжеством заявляли, на машинке, найденной вами в Нефтянске. Рукопись отпечатана здесь, в Петербурге, в этой же квартире… Да, тут перед вами и сама машина… Взгляните на машинный столик, направо. Проверьте машину: вы увидите, что и она случайно не дает рельефов букв «м» и «к»… Сколько горя, несчастий, разочарований принесла уже эта пресловутая дедуктивная система! Сколько преступлений, во имя правосудия, совершено следственной властью, сколько голов пало невинно под рукою палача в Германии, Франции, Англии во славу системы дедукции, так торжественно расхваливаемой прокурорским обвинением. В Германии в случаях сомнения, по крайней мере, милуют на каторгу – ошибка следователя и прокурора иногда еще исправляется, но у нас, при юрисдикции военного суда, где последняя инстанция – веревка палача, сколько невинно пострадавших жертв имеет на своей совести ваша система дедукции?.. Веревка и крест на могиле, если еще поставят этот крест, а через час или два и сознается настоящий преступник… Но разве это вернет жизнь пострадавшему невинно?!.. Вы искали автора в Москве, в Одессе, в Нефтянске, вы сделали остроумнейший комбинации, торжественно привезли далее мнимое орудие преступления. Вы еще несколько минут тому назад готовы были поклясться в тождественности автора с выслеженным вами лицом. А между тем, автор здесь же, перед вами. Вы легко его можете угадать среди присутствующих…

Редактор слегка приподнялся.

– Теперь же прошу извинения за всю эту шутку… Но редакция вправе была ответить мистификацией на мистификацию… Шерлокиада, правда, набила уже оскомину и, как вы сами убедились в конце концов, пресловутый метод – та же палка о двух концах… Тот вред, который он принес, неизмеримо глубже интереса, который он мог возбудить… Да… Он развратил все, к чему прикоснулся… Он развратил детей, из области невинных детских грез перенес их мысли и сосредоточил на самом возмутительном и растлевающем детскую душу: на сыске, на подглядывании и выслеживании!.. И вместо симпатичных маленьких Робинзонов, – мы имеем маленьких Шерлоков, Пинкертонов, Картеров… Но не только детей: – он развратил юношей, которые основывают общества во имя несуществовавших героев и ради сомнительной славы ищейки бросают науку… И не только детей и юношей: он развратил и взрослых, что опаснее всего, ибо, чтобы взрослый заразился микробом Шерлокиады, прежде всего нужно, чтобы он… как мы это явно видим… сошел с ума.