Текст книги "Ржевская дуга генерала Белова"

Автор книги: Александр Пинченков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)

«МАСТЕРСКИ, ПО-ДЕСАНТНОМУ!»

Любая провальная боевая операция той войны позже имела все шансы либо подвергнуться умолчанию, либо из раза в раз быть лакируемой и через десятилетия выглядеть совершенно иначе, чем «в режиме реального времени». К тому же авторы советского времени в 99% были лицами заинтересованными, работали в рамках задания или же личной установки, что в обоих случаях далеко от объективности. А зачастую такой источник, за неимением иных, становится основой новых изысканий, однажды сообщенное способно позже кочевать из книги в книгу десятилетиями. Вывод отсюда таков: доверять даже хронологически более поздним, даже вроде бы более полным, содержащим детали источникам – без учета личности, рода деятельности авторов опасно. Ниже рассмотрим один из примеров, наша же тема, Угра, 1942-й.

На самом закате советской эпохи, в 1990 г. появилась книга «Четвертый воздушно-десантный». Авторы – бывшие офицеры этого корпуса, фронтовики. Правда, не участники той, весны 1942 г. десантной эпопеи, но вдруг это не важно? Приятно читать о боях десанта книги участников той войны, где «мастерски, по-десантному» раз за разом советские атакуют и побеждают. Тем более, если такая книга оказывается полнее, содержательнее в описании событий, которых другие авторы почему-то касаются лишь вскользь. Конечно, текст пополнее вызывает доверие. Рождается «история». Вполне может стать частью «истории» Великой Отечественной, именно в силу емкости описания (за объем цитаты извиняться не предполагаем, ибо случай исключителен, задача оправдывает), например, такое:

«20 марта в 2 часа ночи батальон капитана Карнаухова, удачно преодолев минное поле, внезапно атаковал противника и овладел станцией Денисково и во взаимодействии с батальонами Поборцева и партизанами Шмелева в ночь на 21 марта атаковал станцию Угра, Разгромив вражеский гарнизон, они захватили склад с боеприпасами. Утром 21 марта 12 вражеских бомбардировщиков нанесли удар на Денисково, и при поддержке огнем артиллерии и минометов противник пехотой атаковал станцию. Отразив атаку, десантники во взаимодействии с кавалеристами 21 марта в 10 часов утра штурмовали населенный пункт Угра и освободили его, открыв путь к 4-му воздушно-десантному корпусу, ранее десантировавшемуся в район западнее Юхнова» ^{60} .

Издано в самом конце советской эпохи, то есть на «книжную» неосведомленность в оправдание авторов цитаты не сошлешься. Этот текст, и особенно его завершающее многословное предложение, приводят в недоумение. Сказанное авторами-ветеранами после слов об овладении «станцией Денисково» хронологически противоречит и всем иным публикациям, и оперативным документам военного периода. И не только хронологически: парадно-десантное «Никто, кроме нас!» оттирает локотком в сторону в действительности штурмовавших Угру партизанскую группу Анатолия Суворова и еще две штурмовых группы батальонов полка В. Жабо. Да и само собой то и дело возникают вопросы:

– как это «удачно преодолев минное поле»?Вот местный партизанский отряд «Северный медведь», где уж с местными жителями-«проводниками» проблем точно не было, это самое минное поле, приступив с 12.00 19 марта, еле-еле преодолел лишь к исходу суток 21 марта, причем теряли при взрывах и людей, и множество лошадей. А «десанты» – как заговоренные!

– ладно, допустим, все-таки «удачно(!) преодолев минное поле, внезапно атаковал…»Стоп! Как это внезапно? А вот в это уже верится труднее: на то они и мины, чтоб никакой внезапности после первого, хоть и единственного даже взрыва уже быть не могло;

– во взаимодействии с кавалеристами 21 марта в 10 часов утра штурмовали населенный пункт Угра и освободили его…Ну как? Чувствуем радость и гордость… и это ничего, что генерал Белов о такой «мелочи» вовремя штабу Запфронта не доложил, – видимо, поскромничал генерал.

Только вот одно покоя не дает: кроме парадно-показушного «Никто, кроме нас!» есть заросшее быльем забвения «Никто не забыт». И это приходится исправить!

Начинаем разбираться. Во-первых, любому знакомому с картой местности и расположением деревень и сел, удерживаемых на Угре противником еще даже в апреле 1942 г., понятно, что авторы процитированного отрывка, И.И. Громов и В.П. Пигунов, либо карты местности не видели, либо «не ведали, что творят», когда написали, как десантники… штурмовали населенный пункт Угра и освободили его, открыв путь к 4-му воздушно-десантному корпусу.Почему? Потому, что Денисково (не «станция Денисково», как ошибочно сообщают эти авторы, а деревня рядом со ст. Угра), откуда атаковали десантники позиции вражеской угранской группировки, – так вот это Денисково расположено юго-восточнее Угры (теперь ее юго-восточная окраина), т.е. основные силы 4-го ВДК были за спиной атакующих десантных батальонов. Другими словами, 8-й бригаде «открывать путь» себе же к 4-му ВДК следовало никак уж не повернувшись к нему спиной, ударом на север-северо-запад. Так может быть, они не себе, а кавкорпусу П.А. Белова путь к 4-му ВДК открыли? Тоже нет. Ведь оставшееся в марте неосвобожденным село Вознесенье продолжало разделять 1 Гв. КК и главные силы 4-го ВДК. Да и зачем Белову этот «путь», если южнее у него итак были к 4-му корпусу широкие «ворота» от Вертехова до Троицкого? Это видно по карте. Да кто на нее из читателей парадных книг глядит?

Обращаемся к мемуарам П.А. Белова, внимательно читаем скупые упоминания об Угре. И оказывается, если и скромничал П.А. Белов, то лишь потому, что просто в 20-х числах марта нечем хвастаться было. Белов краток: Бои за станцию Угра приняли затяжной характер.

Не скромничали, конечно, и исправно исполнявшие должностные обязанности работники штаба 1-го гв. кавкорпуса, своевременно отчитывались командованию Запфронта. Тем более, если было о чем с радостью отчитаться. Что подтверждается, например, извлечением из оперативной сводки № 91 Генерального штаба Красной армии, на 8.00 1 апреля 1942 г.:

«Группа генерала Белова, 8 вдбр и отряд Жабо в ночь на 31.3 овладели ст. УГРА и населенным пунктом УГРА. Положение остальных частей группы оставалось без изменений».

Получается, «мастерски, по-десантному» Угру заняли наконец-то лишь десятком дней позже указанного авторами книги «Четвертый воздушно-десантный». Да и основную роль в штурме 31 марта сыграли, как оказывается, не мастера из десанта. К этому мы еще подойдем. А что скрыто за усиленно прославляемой в связи с деяниями десанта датой 21 марта 1942 г.? Нас ведь уверяют: не партизаны, а «десантники во взаимодействии с кавалеристами 21 марта в 10 часов утра штурмовали населенный пункт Угра и освободили его».Строками из журнала боевых действий партизанского отряда «Северный медведь» возразим (выделение чертой. – А.П.),– вот кому 21 марта 1942 г. пришлось оплатить «удачу», славно расписанную в книге о десанте:

«Во время атаки на западную окраину ст. Угра были обнаружены минные поля. Соседа справа – 8 ВДБ – не было. Согласно боевому приказу, часть отряда отошла на ранее намеченные позиции. Выход совершался под перекрестным огнем противника. Потери понесены в основном на минных полях пр-ка и при выходе из боя. Убито 32 чел., ранено 21».

Как знать, может, славное освобождение Угры десантом 21 марта 1942 г. потому и порадовало читателя таких книг, как «Четвертый воздушно-десантный», лишь в 1990 г. А ведь у каждого из десятков по вине десантных комбатов (кто знает, может, кого и повыше) погибших и раненых партизан остались родственники, потомки живы. И живут потомки тех партизан не где-нибудь, а очень может статься – в той же самой Угре… Памятник в Угре стоит не им… Десанту!

ВИНОВАТ, И ТАК 8 РАЗ ПОДРЯД

Невольно вспоминается из песни: «Лежат все двести, глазницами в рассвет… Генералы все долги свои отдали… И не помнят этой роты…» Ладно бы генералы, с ними понятно. Жаль, не только генералы. Штампы, отбеливающие генералов (а заодно и их войско) «неслаженностью» шедших под пули других, живут и поныне. Вот что необъяснимо. Приходится полемизировать.

Странно выглядит формулировка объяснения неудачи первого штурма, высказанная уже в наше время М. Севериным ^{61} (в соавторстве с А. Ильюшечкиным): «…все ночные атаки были отражены противником, и не в последнюю очередь из-за неслаженности действий партизанских отрядов между собой и с действиями 2-й гв. кавдивизии».И это при том, что – словами этих же исследователей (меняем лишь расположение двух завершающих слов) – «…попытку уничтожения окруженного противника… предпринял… Белов».Как же так? – как попытка, так Белова, а как неслаженность, так партизанских отрядов? Причем …с действиями 2-й гв. кавдивизии. А почему не наоборот? Почему не штаб, устанавливающий общее для подчиненных частей время атаки, в ответе за неслаженность?

Почему «конногвардейцы» упомянуты где-то вдовесок, в сторонке? У них, значит, слаженность? С самими собой, понятное дело, не с партизанами же. Предоставим в таком случае слово авторам книги «Угранский набат», один из которых – Л.Ф. Муханов – кое-что знал о той операции, участвуя в ней, в 1942 г. был как-никак комиссаром полка

B. Жабо. Вот где о слаженности «конногвардейцев» предостаточно:

«…Казалось, еще один бросок – и станция перейдет в руки наступающих.

Но в этот момент выяснилось, что кавалеристы не нанесут удар в назначенное время, так как лед на Угре сильно подтаял, и они не смотай форсировать реку. План операции строился на полной согласованности действий. Поэтому заминка на одном из направлений отразилась на остальных. Гитлеровцам удалось удержать станцию; завязались затяжные бои, длившиеся до конца марта» ^{62} .

Лед подтаял! У ефремовцев на той же Угре и через три недели не подтаял, когда в середине апреля пришлось уходить. Немцам пришлось миногнем его разбивать на пути атакующих. У беловцев лед подтаял задолго до ледохода, очень внезапно! А как насчет хотя бы беглой оценки карты командирами-«конногвардейцами» при подготовке к операции? – можно подумать, на карте Угры не показано! Или кроме окрестностей Вознесенья оценить лед было по соседству негде? Шалишь: партизаны на Угре и выше и ниже по течению. Или некому? Инженерную проработку маршрутов операций той весной во 2-й Гв, КД вели превосходно, подтверждающие карты в ЦАМО РФ сохранились. Так что у «конногвардейцев» лед подтаял согласованно.Жаль, вон партизаны, так сказать, подкачали!

Хорошо, у нынешних исследователей хоть о «слаженности» с 8-й ВДБР ни слова. Чувствуется двойной стандарт оценок. И акцент ответственности за «неслаженность» явно смещен на партизан. Другими словами, именно партизаны ударили не вовремя. По логике, атакуй они раньше, упрека бы не заслужили: отвлекли бы противника, облегчив атаку «конногвардейцам» на другом участке. Значит, трусливо запоздали? Отсиделись? Эх, хорошо бы ответил исследователям командир 6-й роты «Северного медведя» лейтенант Яков Иванович Коновалов. Лично водивший роту в атаку, он всегда бывал в самых опасных местах, увлекая бойцов своим вдохновенным порывом. Вышел из строя, только получив до 8 ран,– сообщается о его действиях в том штурме в документации отряда, запись за 24 марта 1942 г.

Но если не отсиделись партизаны, не опаздывали с атакой, то, значит, они-то ударили вовремя. В чем же тогда их «неслаженность»? Кто не атаковал вовремя? Раз не кавдивизия, не десант, то партизаны Жабо? – так и скажите. Однако ответа не предложено. Только намек: … из-за неслаженности действий партизанских отрядов между собой.Партизанских отрядов, как мы знаем, здесь было только два: «Северный медведь» и отряд майора Жабо. «Северный медведь» не упрекнешь. Значит, Жабо спутал карты? А Жабо не от Белова приказ имел? Да главное даже не в этом: локтевой связи у «Северного медведя» с отрядом В. Жабо нет. Взглянем на карту. Итак:

– левофланговая от «Северного медведя» 2-я гвардейская кавдивизия – но у нее в задаче не станция Угра, а населенные пункты северо-западнее;

– правее, т.е. юго-восточнее «Северного медведя», в атаку на станцию Угра – подчеркиваем, именно так в соответствии с определенным в приказе штаба 1 Гв. КК, – шла 8-я ВДБР. Вернее, должна была пойти. Но, как видим, по каким-то причинам своевременно не атаковала.

При чем же тут отряд Жабо? О какой неслаженности действий «Северного медведя» с отрядом майору В. Жабо может идти речь?! Это первое.

И второе – о самих инициаторах «неслаженности». Объяснения «неслаженностью» партизан – это для не знающих реальной тогдашней механики управления в кавкорпусе П.А. Белова. Дело в том, что командование кавкорпуса не ограничивало своих командно-распорядительных функций лишь общим приказом на операцию. За таковым приказом обязательным образом следовали так называемые частные боевые приказыштаба 1-го Гв. КК. Рассылались штакором таковые и на Угре. В частных приказах как подготовительные действия, так и время атак устанавливаются не в датах, а в часах и минутах. Соответственно, под контролем штакора и своевременность выполнения задач, для чего имеются офицеры связи и посыльные. При штабе корпуса действовали дивизионы связи и разведывательный. В кавкорпусе Белова задания экстренной связи и контроля за ходом боя (параллельно ведут и рекогносцировку, и разведку) часто выполняли командиры разведки, лично знакомые П.А. Белову сорвиголовы, особо ответственные задания – помощник начальника разведотдела штаба корпуса майор П.Н. Пох. Но это в экстренных случаях. А обычно операция готовилась штакором загодя, и извещали командование бригад, дивизий и партизанских отрядов не в последний момент. Короче говоря, организация управления боем со стороны штакора Белова в «Угранской операции» была такова, что требовала не согласований между соседями, а просто своевременного автономного исполнения каждым соединением или отрядом полученного приказа штакора. И партизаны – не исключение.

Резюмируем: «неслаженность» – никак не на совести офицеров штаба Белова. Не на совести и партизанского руководства. Ошибается любой, склонный считать тех партизан неким полуанархичным сбродом, способным разве что срывать график осуществления совместных с иными частями боевых операций.

«…проводится выход подразделений на исходные позиции. Исходное положение для атаки занято своевременно в срок, указанный в боевом приказе штаба 1 Гв. КК– 23.10».

Это не наша выдумка. Это пример реальной записи тех дней в журнале штаба партизанского отряда «Северный медведь». Так выглядит на практике отражение исполнения партизанами частных приказов штакора П.Л. Белова. Правда, не всем известное отражение. Особенно избегающим упоминать реальную роль беловской кавалерии и батальонов 8-й бригады десанта в том трагичном штурме ночи на 21 марта.

ДОЛГИЙ И КРОВАВЫЙ ШТУРМ УГРЫ

Кровавый – это понятно. Некроваво в той войне, а тем более в штурмах весной 1942-го, – не получалось. Но почему долго? Казалось бы, речь следует вести только о последней декаде марта 1942-го. Однако заметим, Белов еще в начале марта предполагал брать Угру, подчинив для того комдиву-75 М.Э. Москалику здешние партизанские силы, – кончилась затея пшиком. Действительный хронологический отсчет боевых событий операции по штурму Угры следует вести все-таки и не с последней мартовской декады, а еще с 14 марта 1942 г.

Изданный П.Л. Беловым боевой приказ № 022 уже к вечеру 14 марта был доведен до командования частей и партизанских формирований. Важнейшее в приказе: к утру 18 марта 1942 г. железнодорожная линия от ст. Утра на юг должна быть блокирована на участке ур. Дача Станкевича – Денисково. Цель прозрачна: в перспективе штурм станции Угра.

Частным боевым приказом штаба 1-го Гв. КК от 18 марта было определено время начала атаки на станцию: 24 часа 20 марта 1942 г. Показательно, в штабе корпуса прекрасно понимали, какой «орешек» придется разгрызать, ведь на подавление артминогнем, огнем из станковых пулеметов огневых точек противника на направлениях предстоящей атаки нашим подразделениям предоставлялось аж двое суток – 19 и 20 марта. Это в книжках – советских и постсоветских – вольно писать о то ли «батальоне», то ли 700—800 абстрактных солдатах и офицерах неизвестно чего. Но в действительности род войск, к которому принадлежали военнослужащие группы «Хаазе», был худшим подарком для штурмующих: инженерно-саперные части. Наши это знали.

19 марта артиллерия отряда «Северный медведь» в 12 часов начала обстрел района здания школы при станции Угра. В этом здании находился один из вражеских штабов. Имущество штаба на 6 подводах было отправлено немцами в село Вознесение. Понимали ведь – это лишь первые залпы, а в финале от здания школы вполне может мало чего остаться. КП указанного партизанского отряда в этот день был выдвинут в деревню Судаково. Впереди – Красная Поляна и Троицкое, а до станции Угра от Судаково – лишь около 4 километров. Разведчики штурмовых групп уже в этот день пошли вперед, рискуя своей жизнью. Трое чело–век из них уже в этот день, 19-го, погибли, подорвавшись на минах окружавших Утру минных полей.

В течение суток 20 марта роты отряда «Северный медведь» медленно пробирались минными полями к станции. 8-я воздушно-десантная бригада, находясь где-то в лесном массиве к югу от станции, откровенно бездействовала, что нашло подтверждение и в записях журнала боевых действий отряда, и в реально произошедшем кровавом «подтверждении»: видя, как партизаны упорно, невзирая на подрывы, ползут минными полями к станции, немцы повели перекрестный огонь 1) от Вознесенья и 2) из района Денисково (такое вот измерение громовски-пигуновских строчек: «20 марта в 2 часа ночи батальон капитана Карнаухова.,, овладел станцией Денисково»),Одно из двух: или 20 марта десантники не овладели Денисково, или и овладели и сдали назад, да так, что ни немцы, ни партизаны этого не заметили.

«Северный медведь» чуть позже 11 часов вечера 20-го вышел на определенный беловским приказом рубеж, в ночь на 21-е вел бой на подступах к Угре и, вследствие потерь и отсутствия поддержки соседей, остановил атаку по приказу своего командования.

Вспоминая тот бой, комиссар отряда «Северный медведь» Г.И. Афанасенков сообщает о непростом и опасном для пего лично выборе: хладнокровно сзади смотреть, как гибнут десятки твоих бойцов, или же взять на себя ответственность за их спасение, пойти к ним под пулями и отменить губящий их приказ:

«…Погиб почти батальон. Причем, когда мины рвались, то немцы постарались окружить нас. Автоматчики немецкие выехали и чуть не отрезали целый батальон. Я решил вывести этот батальон, потому что соседи наши не действуют. Поехал, и чуть меня не расстреляли, пуля попала в кобуру, но я своей цели достиг, и, таким образом, батальон был выведен».

Нет, не отбежали, перекрестились и забыли. Война – тройная ответственность. Поэтому отходили с таким же, а то и большим риском, чем шли в атаку. Ведь назад пришлось еще и оттаскивать с поля боя раненых: Раненых мы всех вывезли, ни одного человека немцам не оставили.А потом, улучив момент, когда немецкое внимание к участку отгремевшего боя снизилось, оставленные при отходе на поле два пулемета вытащили также в свое расположение.

Невзирая на степень, скажем так, боевой активности десанта, партизанский отряд «Северный медведь» и 21, и в последующие несколько суток марта продолжил бой за станцию Утра и окружавшие постройки. Немец тоже не отсиживался – при первой же возможности в паузе между боями производил дополнительное минирование подступов к станции.

Очередной штурм Угры начался в ночь под 23 марта 1942 г. Более всего мешали продвижению советских атакующих групп огневые точки противника в школе на западной окраине станционного поселка Утра, а также в церкви и на колокольне села Вознесенье. В частности, с колокольни вели огонь 2 крупнокалиберных пулемета и легкая пушка. Сосредоточенным огнем из имеющихся в распоряжении отряда «Северный медведь» двух 45-миллиметровых пушек и из 50-миллиметровых минометов партизаны смогли подавить огневую точку в церкви, серьезно повредили здание школы. Однако из каменного подвала школы, из окружавших школу траншей немцев выбить не удавалось. Узел сопротивления у школы дважды был партизанами окружен, но последний рывок – последние полсотни метров до школы – осуществить было невозможно: вражеские пулеметчики уходить отсюда не планировали, патронов им хватало, отступать было некуда. 50 метров… Командир, политрук и еще несколько бойцов 2-й роты партизан рванулись вперед к школе хотя бы на пару десятков метров – для получения возможности забросать пулеметчиков гранатами. Результат вполне очевиден: сам Коновалов – командир роты, комиссар и шесть бойцов упали в этом рывке израненными. Остальные распластались на земле и стали отползать назад. Примерно так же завершались партизанские атаки на каменные здания угранских райсоюза и пекарни. Сорвались не только лобовые атаки, но и попытки обойти и окружить эти здания – немцы хорошо поставили систему перекрестного пулеметного огня. Бой шел в течение всего дня 23 марта, к исходу которого партизанские роты, исключая боевое прикрытие, были отведены в деревню Судаково.

В ходе боев 20—23 марта 1942 г. на западных подступах к станции Утра партизанским отрядом «Северный медведь» были понесены тяжелые потери: погибли 32 партизана, 76 было ранено, 10 человек выбыло из строя вследствие обморожения, 5 человек пропало без вести. Бои эти убедили командование кавкорпуса: успешный штурм Угры с юго-запада невозможен. После разгрома 329-й дивизии надлежало сохранить хотя бы еще остававшуюся в распоряжении Белова пехоту– «Северный медведь». Приказом № 23 штаба 1 Гв. КК от 24 марта 1942 г. основные силы отряда отводились в район Теплушки, Ворононово – да-да, именно в район дислокации остатков 329-й стрелковой дивизии.