355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Конторович » Восстание «попаданцев» (сборник) » Текст книги (страница 58)
Восстание «попаданцев» (сборник)
  • Текст добавлен: 24 сентября 2016, 05:07

Текст книги "Восстание «попаданцев» (сборник)"


Автор книги: Александр Конторович



сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 62 страниц)

– Но… господин полковник… как же так… ровно бы мы и не русские люди… вдругорядь нас в океан? Опосля всего, что претерпеть нам довелось?

– Вам мало той помощи, что мы вам уже оказали? В чем вы и ваши люди еще нуждаетесь? Составьте перечень и передайте его провожающему вас офицеру. Он укажет вам место стоянки, где вам будет предоставлено все необходимое. Сразу оговорюсь – это не здесь! Там, – указываю рукой направление, – есть форт. В нем находятся испанские солдаты под командованием лейтенанта Гилермо. Он получит все необходимые распоряжения по отношению к вам.

– Но отчего столь нелюбезно вы с нами поступаете? Неужто гишпанские гранды вам ближе, чем соотечественники? Ведь и у нас с вами могут быть общие интересы… мы можем помогать друг другу… по крайности, так хоть торговать, наконец!

– Относительно общих интересов Российской империи и его христианнейшего величества, чью особу я имею честь здесь представлять, – в Эскориал! Эти вопросы решаются там! Торговля с вами мне абсолютно не интересна. Что вы можете предложить нам? А свои товары мы принципиально продаем только тем, в чьей искренности уверены. И оружие наше, кое вы уже разглядеть наверняка успели, только в наших руках и остается! Либо в тех руках, кои на нашей стороне обретаются. Или вы думаете, что у нас недостаточно покупателей? Производственных мощностей уже не хватает, а не желающих это купить! Этих-то – выше крыши, только успевай поворачиваться!

Мой собеседник совершенно раздавлен. Идя ко мне, он наверняка строил в своей голове какие-то варианты дальнейшего развития событий. И так прикидывал, и эдак. Но вот настолько полного и безусловного облома он уж точно не ожидал! И сейчас я просто слышу, как в голове у него лихорадочно щелкают шестеренки, пытаясь найти какой-то выход из сложившейся ситуации.

А нету его. Вернее – есть только один. Говорить начистоту. Но вот как раз этого-то он делать отчаянно не хочет. Ну-ну, посмотрим, как ты будешь изворачиваться…

– Помилосердствуйте, ваше сиятельство, господин полковник, когда я вернусь назад и поведаю о том, как вы нас тут нелюбезно приняли… сие может вызвать зело сильное недоумение среди…

Среди кого? Нет, эту фразу он не заканчивает. Ладно…

– И что? У нас не было никаких контактов с Россией уже сто лет и ничего – никто с горя не преставился. Еще сто лет не будет? Да и хрен бы с ними! Недоумение? Начхать с высокой башни! Войск у вас тут нет, так что можете недоумевать, сколько вашей душе угодно. Можете губернатору тобольскому отписать, пущай и он с вами заодно в затылке чешет. Нам-то с этого ни жарко и ни холодно! Да и были бы войска – что с того? Воевать с Испанией станете? С какого бодуна? А вот, что вас самого башкою в нужник сунут за ненадлежащее исполнение миссии – вот это я очень даже допускаю! Так мне это и вовсе – до фени! Скатертью вам дорога, уважаемый!

Встаю, давая понять, что аудиенция закончена.

Гость тоже встает, комкая в руках шляпу. Скованно кланяется и выходит за дверь.

В окно видно, как он, сойдя с крыльца, несколько секунд потоптался, явно не зная, куда именно идти. Потом присел на лавочку, погрузился в размышления.

– Не слишком ты его, Сергеич? – Сидевший до этого молча Кобра поднялся со стула и подошел к окну. Стекла в нем были пусть и не самые суперские, однако видимость сквозь них была вполне на уровне. Так что ему хорошо было видно нашего незадачливого гостя.

– Не слишком. Если он сюда с конкретным делом прибыл, то такой роскоши, как гонор, себе позволять не имеет права. А если и впрямь не при делах… ты сам-то в это веришь?

– Да слышал я его речи в столовой… Как он там Цинни обхаживал! Еще чуток – и в торец бы ему прилетело качественно!

– Да он, по-моему, на кого угодно готов был наброситься прямо там же! Почитай, мужик несколько месяцев без женского общества, а тут такие фигуристые да расфуфыренные! Да и химия наша свое дело сделала. Чего он там?

– Сидит. Думает.

– Значит, не промазали мы. С миссией он здесь – и к бабке не ходи. Стало быть, просто так не уйдет, не имеет такой возможности.

– Смотри-ка! Встал и назад идет.

– Проникся, значит? Ну, посмотрим, что он сейчас петь станет?

Стук в дверь, и на пороге появился гость.

Поднимаю голову от бумаг.

– Что-то случилось?

– Господин полковник, я хотел бы объясниться!

– Прошу. Да вы присаживайтесь, – киваю ему на стул.

– Вы были правы, господин полковник, я – не купец. И не шкипер. Поручик Вельяминов, честь имею!

Он стоит в строевой стойке, и даже мешковатая гражданская одежда ему при этом ничуть не мешает.

Встаю и я.

– Очень приятно, поручик. Где изволите проходить службу?

– Офицер для особых поручений при тобольском губернаторе. Сюда направлен для проверки слухов и всестороннего доклада губернатору об увиденном.

– Присаживайтесь, поручик. Как вас по имени-отчеству величать?

– Николай, господин полковник. Отца Петром звали.

– Так какие же слухи вас послали проверить, Николай Петрович?

Минут десять он обстоятельно рассказывает всевозможные байки, а мы с замом только переглядываемся. Да-а-а… правильно говорят – слухом земля полнится. Но чтобы настолько… А еще говорят, что агентство «ОББ» изобрели только в наше время.

Наконец Вельяминов замолкает.

– Даже и не знаю, поручик, что же вам сказать… – чешу в затылке. – То, что некоторые сообщенные вами сведения и для нас святое откровение – могу крест целовать. А иные события все же имели место быть, тут ваши рассказчики правы.

– Да это и я уже понял, господин полковник. Особенно как на кладбище ваше глянул – сие зрелище удивления достойно. А уж как урядник Свиридов ваших индейцев увидал, – качает он головою, – так ему аж подурнело.

– Это с чего бы?

– Да командира ихнего рассмотрел. По ухваткам, говорит, чистый казак! А вот по морде… Когда же они опосля песни горланить стали…

Эт точно! «Ты, боярин, глянь-ка от своих ворот» в исполнении индейского казачьего хора до костей пронимало даже нас. Представляю, какое впечатление это произвело на Вельяминова со товарищи.

– Не ошибся ваш урядник. Дайте срок – будут и из них казаки.

Беседа наша затянулась далеко за полночь. Дежурный дважды приносил нам поесть.

– Вы, поручик, накрепко запомните одно, – сказал я ему в самом начале разговора. – То, что мы не по своей воле покинули Россию, – это правда. И никто из нас туда, во всяком случае – сейчас, отнюдь не спешит. Мы построили здесь свой дом так, как сами этого хотели. Это теперь наша земля, и мы отсюда не уйдем. И никого постороннего, желающего здесь покомандовать, тут видеть не хотим. Мы достаточно для этого сильны. Вице-король это давно уже понял и извлекает из нашего сотрудничества немалую, для себя лично, пользу. Рекомендую вам это особенно подчеркнуть в своем докладе. Тот факт, что многие из нас русские, не дает никому права не то чтобы командовать нами, но даже и лезть со своими советами и наставлениями. Отшивать будем жестко!

– Было бы большой ошибкой полагать, – вставляет свое замечание Кобра, – что мы, сидя в этой глуши, не видим дальше собственного носа. Это не так, Николай Петрович. Мы знаем очень многое, и нам служат самые разные люди. Здесь и даже в Европе. И не только там… поверьте, на эти мероприятия мы не жалеем денег. И сил. Господин полковник занимается, так сказать, классической войной, во всем ее многообразии, а вот мы… нас не видно. Так же, как и не видно змею в траве. До тех пор, разумеется, пока вы не подойдете к ней достаточно близко…

Вельяминов кивает. Похоже, что это ему объяснять не надо.

– И вот на этом поприще, – продолжает Сергей, – у нас с вами и вашим ведомством…

– Каким? – удивленно вскидывает брови поручик.

– С тем самым, поручик. С вашим ведомством… так вот, любезнейший, повторюсь. На этойпочве у нас могут быть самые неожиданные варианты сотрудничества. И даже – взаимодействия! Подумайте над этим. Мы никуда не спешим. Ждали сто лет – и еще подождем…

Из дневника Сергея Акимова

Налаживание отношений с Россией – полезное дело, конечно, но у нас на носу и так множество неотложных проблем. Поэтому надо бы и сворачивать разговор. Да и, к слову, утомил нас поручик. Все не оставляет попыток узнать подробности. Кто же был нашими предками, по каким причинам покинули родину. Чем занимались все эти годы, как попали сюда.

Всего не перечислить. Если не считать того, что пришлось переводить совершенно невероятные в этом времени профессии и должности в более привычные, то мы на некоторые вопросы отвечали совершенно правдиво. Да и рассказ о занятиях родителей, а потом и наших, вполне соответствовал действительности. Если не обращать внимания на некоторые мелочи, которые в любом случае наш – а чем черт не шутит? – возможный предок элементарно не понял бы.

На завтра, вернее, уже на сегодня, у нас была запланирована очередная встреча с доном Хосе. Являться на нее с недосыпу – увольте. Так что пора закруглять, но под занавес я все же не удержался. Подпустил небольшую шпильку, лишний раз показав Вельяминову, что не надо нас считать за провинциалов, силой случая поимевших возможность разговаривать с ним на правах совершенно неподвластных воле его ведомства людей.

– Прежде чем мы расстанемся, любезный Николай Петрович, я хотел бы уточнить маленькую деталь, если вы не возражаете.

Поручик сам с трудом сдерживает зевоту, но не в том он сейчас положении, чтобы отказать в такой невинной, казалось бы, просьбе.

– Слушаю вас, господин… Да, кстати, извините за мою невежливость, но я как-то запамятовал и не поинтересовался вашим чином? – не удержался от очередной попытки наш гость.

Не стал повторять известный прикол – «А с какой целью интересуетесь?». Просто ответил:

– Звание у меня – майор, по интендантской части служу.

И все, пусть что хочет думает, ведь ни слова неправды не сказано.

– Так вот. В завершение, так сказать, хотел бы тоже поинтересоваться. С принадлежностью к ведомству, коему поручены важные государственные поручения, не подлежащие оглашению, вы уже согласились. Но… Если мне не изменяет память, то в империи Российской таких числится отнюдь не одно. Чтобы лучше знать, какие наши предложения более всего заинтересуют ваш департамент, не соблаговолите ли яснее обозначить, под чьим руководством все же службу несете?

Согласитесь, что Коллегию иностранных дел, где Иван Андреевич в большей степени представляет лицо государства, а реальную работу выполняют граф Безбородко и некоторые другие ближайшие помощники графа Остермана, сейчас больше интересуют дела европейские. Что им до местных новостей, которые для столицы и не новости даже, а так, мелочишка провинциальная? Или все же правильнее считать вас птенцом из гнезда господина генерал-прокурора, князя Александра Алексеевича?

Снова наш визави в сильном недоумении. Ну а что ты хотел? Тут тебе не там. Начинаю понимать авторов АИ, с неким садизмом использующих через своих героев пресловутое послезнание.

– Неужели вы думали, что легенда про офицера для особых поручений при особе губернатора Тобольска сойдет за правду? Не далее как десять лет тому назад было учреждено Тобольское наместничество, про наличие там губернатора мы ничего не слышали. Наместник – да, имеет место быть, а губернатор в Томской области службу справляет. К тому же путь оттуда до нашего берега не самый близкий. Что-то я сильно сомневаюсь, будто там до нас кому-то дело есть, не находите, господин поручик? Может, я ошибся и вы на самом деле по части благочиния трудитесь? Но как же может городничий, каковому ваш чин соответствует, бросить свой город и отправиться очертя голову, неведомо куда?

Мда, веселый остаток ночи предстоит гостю. Надо оставить ему лазейку.

– Давайте уговоримся так. Сейчас мы расстанемся, время уже изрядно позднее. Вы как следует вспомните, что же с вами по дороге приключилось. Глядишь, и место, откуда путь свой начали, выясните, к общему удовольствию. Ведь ничего зазорного не будет, если господин поручик Вельяминов, Николай Петрович, волею приказа сопровождавший экспедицию Иосифа Биллингса, начавшуюся в одна тысяча семьсот восемьдесят пятом году, проявил похвальную инициативу таким вот манером… Не будем больше вас задерживать, отдохните, а как надумаете что, кликните посыльного, он нас немедля известит. Всего доброго, покойной ночи.

Ноябрь 1793 года. Калифорния. Из дневника Сергея Акимова
1

Вот.

Чуть не забыл.

Хорошо, что Шустрый Веник, тот самый мелкий индеец, что так любит прогуливать уроки и крутиться или на фишке, или около меня, стал кем-то вроде ординарца в моем ведомстве. Напомнил, что скоро должны приехать наши «очумелые ручки» из форта «Ломоносов». А то я уже собрался поехать, навестить старую шхуну, от которой остался фактически только корпус да достаточно вместительный трюм. Который уже давно разделен крепкими переборками и стал плавучим КПЗ для особо важных пленников. А вчера наши рейнджеры притащили очередной «улов», среди которых оказался весьма интересный человечек.

– Камрад Снейк, я могу быть свободен?

Вот что с человеком правильное воспитание делает! Все по уставу, аж сердце радуется, глядя на такого бойца. Новое имя для моего будущего, вполне возможно, сотрудника, которое как-то само к нему прилипло с подачи неугомонного Котозавра, племя воспринимает очень серьезно. Русское слово «веник» они не соотносят с метелкой, которые мы тоже внедряем в местный быт. Думают, будто это что-то вроде быстрого и проворного молодого помощника одного из вождей белых союзников. Ну, так они меня воспринимают, кто посообразительнее.

– Да. До вечерних занятий в школе можешь располагать собой как угодно. Только мне уже надоело отмазывать тебя от учителей. Зачем ты все-таки дневные уроки пропускаешь?

Веник нахмурился, шевелит губами. Готовит достойный ответ, сразу видно. Русским он теперь владеет чуть не лучше всех остальных аборигенов, постоянно общающихся с нами, но иногда его тормозит не очень большой словарный запас. Который он, впрочем, пополняет иногда даже слишком активно, не всегда теми выражениями, которые приняты среди культурных людей. Эх…

– Арифметику, природу, историю и языки я никогда не прогуливаю, – с некоторой обидой заявил малец. – Только когда изложения надо писать, мне очень скучно. Почему, когда ты рассказываешь, бывает интересно, а у меня фи… ничего такого не получается? И ошибки поэтому сами вылезают, как лягушки по весне из пруда. Потом домоводство это – воину оно зачем? Я буду как ты, научусь сидеть тихо и незаметно, а потом раз!..

– Что раз?

– Вот он, попался! – От волнения он даже сбросил маску невозмутимого индейского вождя, которую тщательно к себе примеривал, особенно в обществе сверстников. Глазенки сверкают, пританцовывает на месте.

– А когда это ты видел, чтобы я – оп! И кто-то попался?

Шустрый задумался снова.

– Ну… – протянул, – сам не ловишь, но я заметил, если наши поймали кого, то самого главного приводят к тебе. А потом врагам сильно достается.

Мдя… Вот это Штирлиц растет! Ведь расколол почти, всю нашу секретную службу вычислил, майор Пронин калифорнийского розлива. Точно надо будет его к себе брать, иначе – лучше и не думать, куда он свои способности употребит. Зайдем немножко с другой стороны:

– Как ты думаешь, я много знаю?

– А то ж!

Язык прищемить кому-нибудь, уже нуму на суржике говорят. Так они еще и сленга из нашего века нахватались. Те русские, что в прошлом году к нам прибились якобы ненароком, вообще уши в трубочку сворачивали, когда индейцы по-русски говорили с ними. Мы хоть чуть старались адаптировать свою речь, а куда до такого дойти бесхитростным индейцам. Иной раз так по матушке завернут, в этом времени не каждый боцман на подобное способен! Ладно, проехали.

– Но ведь есть у нас инженеры, которые придумывают и делают разные машины, которые мне никогда не придумать, как тут быть?

– Зато они не умеют так хитро вопросы задавать, как ты!

Уел, что тут скажешь. Надо выкручиваться.

2

Ага, вот и долгожданный Динго появился. Сейчас сдаст лошадь коноводу, приведет себя в порядок после дороги, и можно будет грузить его нашими прожектами.

– Извини, Веник, сейчас не получится у нас договорить, но мы обязательно вернемся к этой теме, договорились?

– Так точно! А пока буду думать, много… – и он подмигивает, хитро улыбаясь.

Только киваю ему в ответ, сил удивляться его способности подхватывать некоторые наши словеса у меня уже не осталось.

– Беги, до встречи. – И машу рукой в ответ на приветствие Евгения.

– Заходи, если готов.

– Как пионер! – и тоже лыбится…

Устраиваемся в моем кабинете. Не откладывая в дальний ящик, сразу приступаю:

– Жень, ты помнишь, как оно было в прошлом году, когда тут набежало сразу несколько кораблей? Испанцы, англы, да еще и штатники до кучи пожаловали.

– Помню. Англам, как всегда, досталось. Испанцы, так те даже не поняли сразу, что стрелять уже как бы и не в кого.

– Это так. Ну, вломили от души, показали тем, кто жив остался, что такое зажигательные ракеты и управляемое минное поле. Думаешь, оно кого-то отучит лезть, куда их не просят?

Динго протягивает руку и берет стакан с соком, который нам привозит один из местных «новых индейцев». Иногда затеи моего заместителя при воплощении их в жизнь приобретают причудливые формы. Несостоявшийся шаман, напрасно ждавший смерти своего предшественника, вконец укуренного старика, не смог занять его место. Задвинул его в угол совершенно новый претендент, прошедший ускоренные курсы фельдшера в форте. Правда, тут помог несчастный случай на охоте с вождем племени. По всем канонам жить товарищу оставалось совсем чуть. Да, на его счастье, рядом оказался Шоно, в компании Кати и охраны из нуму, собиравший лекарственные травы. Вовремя оказал помощь прямо на месте, а потом забрал бедолагу в госпиталь, наплевав на возражения соплеменников, поначалу не хотевших отдавать вождя на «растерзание» бледнолицему колдуну. Выходил болезного, заодно подлечил другие болячки, подкормил витаминами, да так удачно, что весьма пожилой, по местным меркам, индеец почувствовал вторую молодость.

Вот незадача, вроде помолодел, сил у самого, как у горного козла, а старые привычки не отпускают. Легко ухожу от сути повествования в сторону. Буду исправляться в очередной раз… Евгений как раз допил сок и ответил:

– А что не так было?

– Тут у нас появилась мысль подкинуть некоторым любопытным «информацию к размышлению», если вспомнить старый фильм. Только не как голос за кадром или титры на экране, а что-то более материальное.

– И?..

– Не спеши, все достаточно просто. Наше тактическое превосходство не вечно. Враги тоже умеют учиться и делать правильные выводы из полученных оплеух. Пусть военная и административная системы тут громоздкие и весьма косные – это еще не повод расслабляться и думать, что не найдутся умные и пробивные люди. Способные начать реформы. Особенно это касается США. Государство совсем новое, не успело еще обрасти незыблемыми традициями, хотя и делает успешные шаги в этом направлении. Ты инженер, поэтому отлично знаешь, что бывает, если нагрузить систему лишними функциями. Определенное преимущество мы получаем от перевооружения своих частей новыми моделями вооружения. Запускаем вот, вашими стараниями, патронную линию под унитары. Сам понимаешь, в военном деле все преимущества – временные. Любой секрет остается таким до какого-то времени. Что мне тебе рассказывать историю борьбы снаряда и брони, не мальчик уже.

В нашем случае необходимо состряпать некую вундервафлю, которая на приличное время займет самых умных совершенно непроизводительным трудом. Сначала на изучение, потом – на попытку воспроизвести и наладить серийное производство. Тот самый случай: «Мотор был очень похож на настоящий» (с). Как мы подсунем такой девайс нужным людям, уже не твоя печаль.

– А что-то более конкретное можешь подсказать? Или все самому мне с нуля придумывать?

– Да набросали тут что-то вроде аванпроекта. Самое главное в нем – тебе не нужно делать стволы, настоящий УСМ и вообще что-то работающее. Кожух для якобы блока стволов, узлы крепления для него, остатки механизма вращения. Имитация блока затворов, можно с отдельными разорванными зарядными каморами. Это уже на твой вкус.

Что необходимо в обязательном порядке… Якобы стреляные гильзы под пулю калибра.0308. Что-то, имитирующее способ поджига пороха в них. Чем менее технологичный и более замысловатый – тем лучше.

Ага, Женька уже проникся идеей! Еще бы, когда еще так получится, дать волю самой буйной фантазии, да при заведомом наплевательском отношении к конечному результату – это же мечта любого сочинителя «чертежей секретного пороха» (тм).

– А пуля? Ведь вы задумали стрелять из настоящего «триста восьмого», чтобы трупы были настоящие. Скорострельность – ладно, это ваше чудище будет очень медленным, с таким-то приводом, системой заряжания и поджига. Ведь могут сравнить пули!

– Ты про нарезы? Да и пусть. Нарезное оружие с тысяча четырехсот лохматых лет пробовали. У нас вот получился такой монстр. Как, чем и почему достаточно быстро и метко он стреляет – это уже пусть вражины головы ломают.

Динго поднимает глаза к потолку, явно устремился в конструкторские дали и выси. Надо ненадолго вернуть его в реальность:

– Самым трудным мне представляется механизм, который действительно должен действовать бесперебойно. Какая-то пиротехническая фиговина, создающая видимость стрельбы очередями. В пределах полсотни-сотня выстрелов в минуту. Больше уже будет явным перебором. Понятно ведь, что промахов никто не отменял. А попадание почти одновременно в одну точку большого количества пуль создает вполне видимый эффект. Пусть в неразберихе боя, да еще попав под прицельный огонь парочки современных винтовок или автоматов, противник не обратит внимания на такие нюансы. Но лучше риск разоблачения туфты свести к минимуму. Так что думай. Сроки не устанавливаю. Точно предсказать, когда мы столкнемся с регулярной штатовской армией – кто его знает. Но лучше бы особо не затягивать. Ведь потом этот агрегат еще и тащить в дальние дали придется.

Евгений согласился не откладывать в дальний ящик конструирование очередного «охмурителя» и отбыл в свою вотчину. А мне предстояли ежедневные рутинные, но от этого не менее важные дела…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю