Текст книги "Стрингер. Летописец отчуждения"

Автор книги: Александр Радин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

– Неа. Есть у меня одна цель, но сказать не могу. Извини.

– А направление?

– Пока – север. Если проводишь до Андреевки – заплачу. Правда, немного.

– Я и так бы с тобой пошел, но от денег не откажусь… Тот кровосос… Кровососа убить очень сложно, я думал, что конец… Страшно… – сказал задумчиво Вик, – Давай договоримся, а? Давай?

– Ну, давай.

– Я ужасно боюсь, что мое тело порвут собаки, или заклюют вороны, или еще какая тварь обглодает… Ну в общем… Православный я… Если что случится, похорони меня в земле, журналист. Ладно?

У– у-у. Никуда не годиться. Что за дурацкие мысли у взрослого и на вид вполне нормального дяди. Депрессивно и даже очень неприятно. Хотя тот парниша с пустыми глазницами… Впечатлил, тут уж ничего не попишешь.

Смертину показалось, что он увидел в вяжущей тьме, как краснеют спрятанные под густой бородой щеки Вика.

– Ладно.

А ведь как просто он ответил. Попроси его об этом три дня назад, и он послал бы. Как пить дать. Они здесь все привыкли к смерти. Так не должно быть.

Интересно в итоге все получилось. Сначала толстяк хотел его заколбасить, а теперь они вместе цедят ром и поминают его ребят. И никто не даст гарантии, что тот не передумает ночью, лежа в удушливой бочке. Хотя лучше об этом не думать. Крыша-то не железная, шифер может обвалиться.

Химера преследовала их с самого утра. Черно гибкое тело скользило от одного укрытия к другому, пролетая за доли секунды открытые пространства. Она пряталась, потом появлялась вновь, сливалась с развалинами домов, исчезала в зарослях акаций и бурьяна. Вик чувствовал кровожадный взгляд даже спиной. Он пытался хотя бы держать ее в поле зрения, но все было тщетно. Химера, словно акула, рассекала свои охотничьи угодья, не оставляя ни единого шанса скрыться или оторваться.

Они заметили ее, зайдя в заброшенное село, тянущееся вдоль небольшой речки. Точнее заметил Вик. Смертин вообще плелся, тупо смотря себе под ноги. Наблюдая за журналистом, сталкер даже подумал, что тот вряд ли дойдет до старого периметра. И вот надо было ему, дураку, предупредить об этой твари. Смертин тут же оживился и вместо того, чтобы ускорить шаг, принялся расчехлять свою чертову камеру. Вик подгонял, но журналист только ворчал. Впереди высились элеваторы, а за ними лабиринты животноводческого комплекса. Вот там химера наверняка должна атаковать.

Откуда она только взялась? Ну ладно на «Агропроме» или в пригородах Чернобыля. Там этой братии пруд пруди. А тут как снег на голову.

Воздух заметно нагрелся. Вик начал внимательней глядеть под ноги. Они осторожно обогнули «жарку», нарвались на стайку бройлеров в одном из дворов и тут же ушли в сторону. Стрингер попытался было запечатлеть мутантов, но сталкер вовремя успел его оттащить. Он, наверное, ни разу не получал плевок их желудочного сока, пусть даже на руку. Твари эти были во многом безобидны и охотились в основном на крыс. Впрочем, от человечинки тоже не отказывались, случись такая возможность. Нападали скопом со всех сторон, стараясь «заплевать» жертву. Если человека удавалось повалить, тут же рвали в клочья своими короткими, но очень сильными ручками или ломали ребра массивным клювом. На этот раз бройлеры были чем-то увлечены, мечась из стороны в сторону на своих длинных кривых ногах. Разминуться с ними особого труда не составило.

Оставалась только химера.

Может ей бройлеры придутся по вкусу?

Журналист этот полный придурок. Постоянно лезет на рожон. Доведет он его до беды, к гадалке не ходи. Собирался домой и тут Че со свои месседжем. Ребята, дескать, Блэк-Джек завалил Кису. Блэк-Джек, конечно, крепкий авторитет, но Пирог не стерпел. Киса хабар нес из схрона. Их общий хабар, и они козлы порядочные, что его не подстраховали. Домой, ведь собирался, а прется все глубже в Зону… Теперь, наверняка, дорогу отрезали. Киса тоже молодец, психанул, пока они в баре пороли. Подождал бы… и тогда Блэк-Джек повалил всю шайку-лейку. Нет, уж. Спасибо тебе Киса и пусть земля тебе будет пухом.

Вик скосился на Смертина.

Не уйдет от химеры. Видит бог не уйдет и его за собой утянет.

Из под беспорядочно нагроможденных рядом с ближайшем элеватором шлакоблоков с визгом выбежала пара чернобыльских кабанов. Они повалили хлипкий деревянный забор, отгораживающий комплекс от села, и скрылись где-то в развалинах домов. Вик вздрогнул и матюгнулся, внимательно рассматривая нависавший над ними железный каркас. Химера мелькнула в небольшом окошке на среднем уровне. Совсем близко.

– Играется, сволота, – сквозь зубы процедил сталкер.

Если бы его спросили, каких тварей он боится больше всего в Зоне, то Вик однозначно ответил бы – химер. Ни бюреров, ни псевдогигантов, ни слизней, ни изломов, ни варанов, ни даже контролеров. Хуже химер не было никого. Единственная тварь, известная сталкеру, убивающая исключительно ради удовольствия. Притом со смаком, с чувством, с экспрессией. Один раз Вик стал свидетелем кошмарной по своей сущности сцены. Он в очередной раз проходил с группой периметр под самым носом у ооновцев. Пятеро служивых неспеша потягивали пиво, поставив раскладной армейский столик прямо на стене рядом с пулеметной точкой. Скорее всего, офицер отлучился в штаб, и солдаты решили развлечься. Химера проскользнула через минное поле, тремя прыжками влетела на трехметровый периметр и застыла у входа в каптерку. Ооновцы продолжали отрываться, когда тварь плавно зашла за спину ближайшего к ней солдата и одним взмахом когтей отсекла тому голову. «Каски» даже не успели приподняться со своих раскладных стульчиков, как химера вихрем пронеслась между ними, в доли секунды вырезав весь расчет. Но этого ей оказалось мало. Последнего она не убила. Только оглушила. Тварь с легкостью атлета осторожно спустила его со стены, оставила посреди минного поля и, удалившись на безопасное расстояние, начала наблюдать. Она точно знала, что делает. Солдат очнулся и, естественно, заорал благим иностранным матом. Начался кипиш. Сослуживцы вызвали саперов. Те под прикрытием бойцов спустились вниз. Они осторожно по вешкам добрались до несчастного солдатика. Вынырнувшая из укрытия химера метнулась вперед. Набрав скорость, тварь неслась прямо на группу. Все замерли, никто даже не выстрелил. Саперы не выдержали, истерично бросившись врассыпную. Мутант резко развернулся и оперативно ретировался, не дожидаясь пальбы. У периметра начался фейерверк. Буржуйским мясом и кровью забрызгало всю стену. Вик смотрел на это зрелище, не отрываясь. Он готов был поклясться, что слышал каркающий смех твари.

Смертин зацепил торчащую железку и порвал штанину. Хруст ткани был настолько агрессивным и громким, что Вик даже вздрогнул. Нервы.

– Под ноги смотри, дубина. И руками не махай. Трамплин вон… По краю… По краю… Чего ты уставился на этот болт? Маму что-ли вспомнил?

Растяпа. Точно до беды доведет.

Его бесила вся эта ситуация. Элеваторы они с горем пополам миновали, но легче от этого не стало. Животноводческий комплекс представлял из себя хаотично разбросанные то здесь, то там амбары, длинные, собранные из панелей загоны и площадки для выгула, отгороженные друг от друга местами поваленной сеткой-рабицей. Похоже, запустение сюда пришло задолго до появления Зоны. Огромные наваленные повсюду кучи навоза давно поросли травой, изрезав комплекс целой сеткой бугров, неровностей и холмов. Некоторые даже возвышались над соседними зданиями. Земля под ногами была испещрена какими-то норами и дырами размером с кулак. Вик решил двигаться в сторону видневшейся на краю разбитой грунтовки автозаправки. Тем более, справа разрослась какая-то черная дрянь.

– Стой, бля! И медленно назад…

Этот идиот как раз к ней и полез.

– Черненькая? Нравится она тебе? Сейчас вся рожа волдырями пойдет и кайфанешь… тогда точно понравится…

– Да отвали ты!

Нет, вы посмотрите. Эта отмычка недоделанная еще и огрызается!

– Пить есть? – спросил Смертин, тряся пустой флягой.

Пить ему, а может бабу еще голую… Навязался, чтоб его черти дрючили, прости господи.

Дорога делила весь комплекс на две ровные половины. На выезде животноводы решили установить цистерны с горючим для заправки сельхозтехники. Сами комбайны и тракторы покоились неподалеку – прямо за поставленными на ребро плитами-перекрытиями, выполнявшими, скорее всего, роль забора. Шлакбаум со сторожкой остались нетронутыми. Железные ворота валялись прямо на дороге, угодив самым краем в пузырящийся «кисель». Киса, помнится, эти «кисели» страсть как не любил. Как утопил на первой ходке сапог, так и сразу люто возненавидел. Километра три потом босой ногой шпарил. А верещал-то как, когда ему Пирог «задорную колючку» выдергивал. И впрямь задорная. Разодрала всю ногу так, что не разобрать, где мясо, а где кожа.

Вроде все тихо, но что-то было не так на этой здоровенной «совковой» ферме. Слишком тихо, слишком пустынно. Да и химера куда-то запропастилась. Не могла она так просто их бросить. Не в ее правилах.

– Крысы, – сказал, замедляясь Вик.

– Что? – Смертин так и не расстался со своей камерой.

– Здесь должна быть куча крыс. Ты посмотри, какой тут для них рай. Крыс нет.

– Ну и хорошо. Я их уже навалом наснимал.

– Ты точно дождешься пули, – прошипел сталкер, – Надоел ты мне уже со своими приколами, – он поудобнее перехватил автомат и направился к ближайшему пригорку, чтобы осмотреться, – Нет крыс, значит кто-то их жрет или пугает. Неужели это так трудно понять?

– Может, увидим его? – сразу оживился стрингер, – Как думаешь, а? Ты мне так и не дал подснять клювастых.

– У тебя совсем что ли страха нет?

Алексей задумался:

– У меня на этот счет своя философия. Если мы здесь, значит так надо. Судьба. И если я не выйду из Зоны – тоже судьба. Чем быстрее отработаю – тем быстрее окажусь за периметром. А ты мне мешаешь.

– Я тебе жизнь спасаю, идиот. То ли ты такой везучий сукин сын, что серьезно не нарывался, то ли полный псих. Я наблюдал, как ты с псевдопсами забавлялся. Ты знаешь, что одна такая тварь без труда разорвет невооруженного человека? – не на шутку разошелся сталкер, – Мы каждую минуту как на сковороде, а ты с этой дрянью все не наиграешься!

Он многозначительно показал на камеру, громко чихнул и закурил.

– Во! Истину говорю, – ткнул Вик в небо пальцем.

– Химера рядом, – кивнул стрингер на дымящуюся сигарету.

– Плевать. Она и так нас пасет больше двух часов. И поверь, как только химера захочет убить. Как только у нее появится малю-ю-ю-сенькое желание. Самое что ни на есть крошечное. Она это сделает. Не поможет ни «калашников», ни твоя пукалка, ни кто. Разве что взвод военных сталкеров или Семецкий. И что делать я не знаю.

Вик нервно присел на корточки.

– А кто такой Семецкий?

– А! – махнул рукой Вик, – Вон лучше «электру» сними.

Аномалию датчик определил еще за сотню метров. Сталкер решил припугнуть Смертина, а потом отказался от этой идеи. Смысла не имело. Алексей был хуже слепого котенка, и самое поганое, что он отказывался учиться выживать. Вику надоело быть нянькой. Он безумно злился, что позволил себе распустить вечером нюни и разоткровенничался с этим идиотом. Руки так и тянулись пустить пулю в затылок, особенно когда Смертин тупо застывал со своей камерой на плече, накручивая объектив. Будь с ним Бешеный или Пирог, он бы так и сделал. Обязательно бы сделал. Он не был сволочью. Просто Зона такая. Она не терпит слабости и соплей.

Что– то коробило Вика. Что-то не давало покоя. Сталкер глубоко вздохнул, стараясь сосредоточиться. Журналист бегал вокруг аномалии, кидая в нее сухие ветки. Та огрызалась разрядами. Легкий ветерок трепал травинки и мягко скользил по щеке. Что не так? Почему же нет крыс? Где химера?

Чувство Зоны сработало слишком поздно. А есть ли оно? Вик был уверен, что есть. Тонкие ощущения больного похмельем, который бежит к унитазу, зная, что через секунду его вырвет. Предчувствие резкого запаха гнили еще до того, как открыл вакуумный пакет с едой, пролежавший трое суток на солнце. Вот на что оно похоже. В Зоне нет ничего человеческого. Поэтому она награждает сталкеров чем-то своим, желчным и ядовитым, но иногда полезным.

Дальше все происходило очень быстро и одновременно очень медленно. Так бывает.

Перед глазами у Вика пролетали только кадры, тело работало рефлексивно. Зрачки считывали картинку. Мозг удивлялся, сжимался от страха, кричал, бился в истерике. Тело существовало в параллельном измерении, не обращая на мозг никакого внимания. И слава богу.

Из норы к журналисту подполз полутораметровый белый червь.

Ноги начали движение.

Журналист наклонился, направив на него камеру.

Палец щелкнул предохранителем.

Червь атаковал.

Прицел по стволу, мушка на белом извивающемся теле.

Набитая зубами пасть в ботинок.

Одиночный. Мимо.

Журналист вскрикнул.

Одиночный. Мимо.

Поскользнулся.

Одиночный. Мимо. Да чтоб тебя!…

Упал.

Одиночный. Есть.

Визг.

Взгляд под ноги.

Движение. Справа. Слева. Впереди. Ото всюду.

Очередь.

Еще один на плече у журналиста.

Каблук во что-то мягкое.

– Бежим!!! – услышал Вик свой же истеричный крик. Со стороны голос не узнать. Странно.

А дальше накатило. В виски глухо ударило. Щеки загорелись. Адреналин.

Журналист почти встал. На грудь запрыгнул еще один. Вик смел его прикладом. Рванул за плечи. Пихнул вперед. В ногу вонзились зубы. Очередь. Безумный бег. Очередь. Пустой магазин. Блоки, плиты, трухлявое бревно, снова блоки, стена амбара, еще «электра» и черви. Всюду черви. Мелкие, пищащие. Из всех щелей.

Агрокомплекс напоминал голову медузы-горгоны. Твари застелили все своим копошащимся белым ковром. Вик даже не пытался осмыслить, были ли они щупальцами огромного монстра, затаившегося под тугими пластами земли или миллионами отдельных организмов. Они бежали, словно по засаженному живым кустарником полю, продираясь сквозь окружающее месиво из продолговатых мягких тел. На острых зубах оставались ошметки камуфляжа и их кровь. Целая кровавая тропа.

Промасленные бочки бензоколонки приближались слишком медленно. Вик зацепил их взглядом и не отпускал, впечатал в голову. Во что бы то ни стало добежать. Плевать на все. Шаг за шагом. Боль, страх – все в стороне. Только бочки и спина журналиста. «Может его слегка подтолкнуть?» – выплыло на самой грани сознания, – «Он сам будет виноват. Сам! И никаких проблем».

В глубине души Вик давно понял, что Смертин его утопит. Это крест над могилой. Бомба на взводе. Рядом с таким топтать Зону нельзя. Она не прощает ошибок, в том числе и в выборе напарника. Вик никого не выбирал. Все сложилось само. Жребий брошен. Но он не должен никого спасать! Это не его забота!

Вик всегда жил по законам сообщества. Конечно, он этого не понимал. Как и все люди, Вик интуитивно старался приспособиться. Что он вкладывал в понятие жизнь? Базовые ценности любого человека, ограненные и подогнанные провинциальным происхождением. Деньги, статус, уважение. Это нормально. Общество не прощает белых ворон, особенно в глубинке. Он не чурался брать примеры с других, сам часто указывал пальцем, как надо жить. Он знал точно, что тот делает как надо, а другой – дурак и простофиля. Пробивался сам. Долго работал водилой, чем очень гордился, частенько хорохорясь в кухонных разговорах. Мол, все у меня есть, все меня устраивает.

«Камазы», суровые ребята, кожаные куртки, придорожные шлюхи. Романтика быта. Как у всех. Жизнь шла своим чередом и надломила. Контора зачахла, казенную машину забрали, семья так и не сложилась. Да и в Зону он попал под прессом все тех же штампов. Деньги в этом мире решают все. В провинции – тем более. Нет «зелени» – ты несостоявшийся лох. Любой мажористый сопляк плюнет тебе в лицо прямо на улице. Это если ты будешь работать в охране или парковать блатные тачки у казино. А возьмут ли? Места прописаны на год. В его возрасте других вариантов не было. Либо сохранить авторитет, подняться, либо опуститься на самое дно, затопив остаток жизни дешевым спиртом. Времени оставалось мало. Дальнобойщики – лихие люди, привычные к скорости и опасности. Вик выбрал Зону.

Только она его никак не хотела выбирать.

Этот журналюга-анархист появился среди осколков его жизни так не к стати. Пирог погиб, Бешеный – тоже. Бешеный был так, треплом. Везучим, правда. Гонору до одурения и ребяческая удаль. Долго не протянул бы. А вот Пирог – матерый мужичина. Он всегда был авторитетом, вел команду. Вику с ним работать нравилось. Журналист – вне всех определений. Но глаза. Сильный взгляд, харизматичный. Этот любой бункер пробьет, всю душу вытрясет, только Зоны не знает, и узнавать не хочет. Играет по своим неведомым правилам. Не как все сталкеры. Так не положено. Других вариантов нет. Ничего у него не выйдет. Она не простит…

И все– таки он боялся остаться один.

«Дойдем до Кукиша и брошу, а если что не так – пристрелю», – решил для себя раз и навсегда Вик.

Где– то в груди глухо поскрипывали шестеренки такого странного механизма, как совесть. По нашему времени -роскошь. Вик всегда пытался их раздавить, но окончательно так и не получилось.

Они влетели на автозаправку тяжело, на последних силах. Здесь, скорее всего, находилась граница колонии. Вик обернулся. Норы пусты. Твари исчезли вмиг, будто их и не было. Пружина капкана вновь натянулась в ожидании новых жертв. Агрокомплекс притих. Ветер все также трепал стебли чахлой травы и метался по пустынным амбарам.

Журналист, задыхаясь, повис на шлакбауме. Сталкер, привалился к обшарпанной стене КПП. Он растерянно посмотрел на разодранные боты и кровоточащие голени. Штаны до колен подраны.

– Антидот вколи, – сипло выдохнул Вик, попытался снять берцы. Вскрикнул, скривился, грубо выругался. Журналист сполз в пыль, забрызгивая грунтовку кровью, – Жив ты там или как? Не молчи, бля!

Какой же везучий этот корреспондент. Помахал смерти ручкой и сам не понял.

– Что это? – простонал Смертин.

– А разница есть? Зона это… Синий в ляжку, сдохнешь ведь… – Вик повернулся к Алексею и увидел камеру, – Сука. Так ты ее и не бросил.

– Пошел ты…

Боль пришла не сразу. Она пробивалась слабыми ударами, переходящими в грохот. Сталкер распотрошил аптечку:

– Вот это еще попробуй, – бросил он пластиковый контейнер, – Обезболивающее.

– У меня есть.

– Ну и гуляй.

Кто был виноват, что они так глупо попали? Он сам? Журналист? У Вика не было ответа. Он не хотел даже думать, что удача от него отвернулась. В сталкерской братии частенько ходили байки, что некоторых Зона начинает отторгать. В конце-концов они живы. Причем оба.

Перевязка много времени не отняла. Сложней было встать и идти дальше. Вик цедил минуты до тех пор, пока хоть как-то не подействовала загнанная в кровь химия. Ничего. Все будет нормально. Надо только засветло добраться до Кукиша.

Журналист оклемался на удивление быстро.

«Не сможет идти – брошу», – подумал Вик. Но тот смог.

Ничего он не понимает. Дурак. Они уже два коридора прошли, а он даже не дернулся. С Пирогом они однажды на самом первом двоих потеряли. Тетка сам рот раззявил и ткнулся в «студень», а новенький психанул и побежал. Не понравилось ему, как Тетка верещал и разлагался, царствие ему небесное. Этому хоть бы хны. Может «жарку» на него натравить?

Они почти успели обогнуть покореженные ворота и выйти на кладбище сельхозтехники, когда сталкер увидел химеру.

Это край. Его даже передернуло от бессилья.

Да что ж ты никак не отстанешь, сволота!

Тварь сидела на крыше комбайна метрах в тридцати, и наблюдала. Оттуда, наверное, был прекрасный вид на весь агрокомплекс. Грациозный хвост свесился в кабину, Хищные черные глаза смотрели не мигая. Было в них что-то леденящее и гипнотизирующее. Вику почему-то показалось, что она улыбается.

Смертин включил камеру.

– Чего тебе надо?! – не выдержал сталкер, – Чего ты пялишься?!

Химера молчала. Глупо было надеется, что она ответит.

Вика начало трясти. Нервы сдали. Он мучительно искал выход из сложившейся ситуации, и понимал, что его нет. Позади – черви, перед носом – самая кровожадная тварь, которая только может встретиться за периметром. Два сердца, два мозга, мгновенная регенерация. На «калашников» и свою реакцию он даже не надеялся. Зона уже все за них решила.

– Пойдем отсюда, – дернул он за плащ Алексея.

Совершенно идиотская идея, но больше ничего не оставалось.

Они медленно заковыляли вдоль плит, уходя в сторону.

«Дембель 75. Прощай КОЛХОЗ!», – рефлексивно прочитал выцветшую надпись на ближайшем бетонном блоке Вик.

Он каждую секунду мучительно ждал удара в спину. Свист когтей, а дальше… дальше он не знал. Журналист плелся впереди, ружье так и висело безвольно на плече. Правая рука вцепилась в камеру, левая зажала дымящуюся сигарету. И когда только успел прикурить? Глупый и бесстрашный.

Вик обернулся. Химера все также провожала их взглядом, и сталкер уже готов был мамой поклясться, что она улыбается.

Глаза уловили движение.

Маленькая снежинка, плавно разрезав воздух, упала на ствол и тут же исчезла. Вторая запуталась в ресницах. Третья, четвертая, пятая…

Откуда?

Что– то крутилось в голове. Память плела тугие узлы, истина загадочно насмехалась, но проявляться не спешила.

«Град», – вспомнил он название редкой аномалии и чуть не подавился слюной.

– Давай, брат, быстрее, – умоляюще прошептал Вик, подталкивая Смертина в спину, – Пожалуйста… Я прошу тебя».

Похоже, журналист тоже что-то почувствовал и ускорился. Все, что сталкер смог сделать, так это прикрыть голову прикладом и зажмурить глаза. Первый кусок льда угодил в плечо. Вик только вздрогнул от неожиданности и сгорбился. Второй ударил в поясницу. Дальше он уже не разбирал, стараясь не упасть. Крупные, с голубиное яйцо, градины били жестко, выколачивая из легких остатки воздуха. Они возникали из ниоткуда и впечатывались в тело, густо покрывая синяками. Хотелось кричать. Сил бежать уже не было, но они придумали пародию на бег. Быстро и мелко перебирали изрезанными ногами, стараясь как можно глубже вжать голову в тело. Получалось плохо. Спустя несколько секунд, Вик уже не понимал, что происходит. Он все-таки упал, но продолжал ползти вперед. Перед носом расплывчатым пятном маячили подошвы семенившего на четвереньках журналиста. Сталкер вбивал скрюченные пальцы в землю и делал очередной бросок. Все цели свелись воедино – прожить миг, а затем еще один. И если лед не размозжит череп – попытаться опять оттолкнуться.

Он был прав.

Химера действительно улыбалась.