Текст книги "Голоса трех миров"

Автор книги: Александр Преображенский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

– Афтандил?! Я о нем слышал от Виктора. Ты же был в накопителе! Как ты сбежал? Они с тобой ничего там не делали?

– Хотели, но не успели. А что – я не знаю, потому что сбежал. И еще я там видел очень странных собак. Пахнут и выглядят, как бессловесные псы, а ведут себя, как щенки.

– Тебя бы тоже таким сделали, если бы ты не убежал. В накопителе все такие. Нейтрализация бессловесных. Зато, говорят, они счастливы.

– Я бы не захотел.

– Их и не спрашивали. Они ж бессловесные. Но погоди, Барди, значит, тебя вытащили из распределителя через окно?

– Зачем через окно, через дверь. Нику служитель помогал, он дверь и отпер.

– Ты знаешь всех, кто тебя похищал?

– Да.

– Ты узнаешь их?

– Да.

– Все! Мы спасем Виктора, Руту, тебя и всех. Надо только отсюда выбраться. У-у, черт, эти добровольные охотники…

Андрей готов был прямо сейчас броситься с Барди назад в город, да как из леса выбраться? Часа два назад Барди на разведку ходил. Принес совсем неутешительные сведения. Мужики с ружьями разбили лагерь на опушке, а сами растянулись цепью и вошли в лес. Добра от них ждать не приходится, они на бешеного дикаря и маньяка–убийцу пришли охотиться. С такими не договоришься. Влепят пулю – и весь разговор, так что Барди прав, надо пересидеть их «охоту» в убежище.

– Дюша, – вывел Андрея из задумчивости тихий оклик Барди.

– Что?

– А у Лари говорилка где? Под перьями?

– Ему не нужна. И Сереге не нужна. Некоторые птицы – попугаи, сороки, вороны, скворцы – и без говорилки разговаривают. Им только так же, как всем, при рождении речевой центр стимулируют. Ну, как тебе. Вживят речевой стимулятор – и все.

– Дюша, а ты его видел?

– Кого?

– Речевой стимулятор.

– Видел. Даже в руках держал. Виктор показывал. Тонкая такая иголочка.

– Дюша, а почему стимулируют тоже не всех?

На пару минут в темноте воцарилось молчание. Андрей не знал, как ему отвечать, слишком сложный вопрос задал Барди. Но ведь он сам предлагал спрашивать.

– Я тоже спрашивал об этом у Виктора, – отыскал нужное начало Андрей. – Он говорил, что люди считают себя самыми главными, а животные не все им нужны.

– А разве мы вообще нужны людям, когда у них есть такой мир? Мир Разума.

Слова Барди могли прозвучать и вопросом, и заключением. Андрей решил считать, что это все же вопрос.

– Ну мне–то ты нужен, – сказал он. – И Рута нужна. И вообще без вас плохо.

– Это ты так считаешь, – не совсем согласился Барди. – А другие…

– И Виктор, и Меля тоже, – не дал ему договорить Андрей. – А на других наплевать. Знаешь, как говорят у людей, всем мил не будешь.

Он замолчал, и Барди молчал, но Андрей мог поклясться на чем угодно, что Барди просто задумался, да так крепко, что Андрей уже с некоторым страхом ожидал следующего вопроса. Наконец Барди созрел.

– Дюша, а говорилки… Погоди, тише, молчи.

Андрей почувствовал, как напряглось в доли секунды все тело собаки, стало литым и упругим, как тогда, когда они бродили по смрадным коридорам канализации. Барди кого–то учуял. Андрей почувствовал движение, собака подползла к самому выходу.

– Чего там? – шепотом спросил Андрей.

– Это они, молчи.

Вообще–то они спрятались надежно. Около часа назад, после прихода Барди с разведки, Андрей выбирался наружу, выдрал в незаметном месте подходящий кусок мха вместе с верхним слоем земли и, вернувшись в убежище, старательно заткнул им дыру. Но все же кто его знает, как это смотрится снаружи. Всякая осторожность была сейчас нелишней.

Восемь минут отсчитали часы Андрея, прежде чем тело Барди перестало дрожать мелкой дрожью напряжения.

– Ушли? – спросил Андрей.

– Я их уже даже не слышу.

– Выходим?

– Да. Я первый.

На улице было еще совсем светло. Летний день подбирался к вечеру почти незаметно, только солнце теперь светило совсем косо, прорезаясь ослепительными белыми вспышками между стволов и крон. Поблизости от убежища не было никого, и если бы не птичьи короткие трели, то было бы совсем тихо.

– В какую сторону нам идти? – вполголоса спросил Андрей, приставив для ответа говорилку.

– Туда, откуда пришли.

По–прежнему Барди двигался первым, порой забегая подальше и вскоре возвращаясь. Разговоры между ними прекратились, без помощи друга Барди был нем. Они отошли от канавы всего пару десятков шагов, когда лес вздрогнул от гулкого грома. Барди остановился было, насторожил уши и тут же заюлил у самых колен Андрея, просительно заглядывая снизу. Еще один удар раздался из чащи, теперь Андрей распознал – это с той стороны, где находится покинутое ими убежище. И в тот же миг глухие хлопки покатились горохом – сплошная трескотня.

– Что это? – наконец смог вымолвить Барди, когда Андрей помог ему, опустившись на колени.

– Это стреляют из ружей, – ответил Андрей, – они на кого–то охотятся.

В его памяти всплыла картинка из глоботрясов– ской «музыкальной ловушки» № 14.

– На кого? – спросил Барди.

– Не знаю. Все это непонятно. Только… Уходим.

Андрей выпрямился, снова лишив Барди дара речи. Все равно путь к спасению открыт и для них, и для Руты, и для Виктора. Надо спешить. Тем временем частая трескотня выстрелов смолкла. Еще прозвучали два отдельных хлопка, и наступила полная тишина, даже без пения птиц. Лес затаился.

Уходим, – повторил Андрей. Теперь они бежали. Андрей во всю прыть, насколько позволял ему лес, а Барди тяжелым галопом, так, чтобы не опередить товарища. Лес начал редеть, они уже подбегали к ближайшей поляне с лещиной по краю. У первого куста Барди остановился так резко, что Андрей едва не налетел на него. Сообразив, что Барди встал неспроста, он тут же приставил к шее собаки говорилку.

Барди, однако, молчал, но не двигался с места.

– Ну? – окликнул его Андрей.

– Там кто–то или… что–то, – ответил Барди. – Слышишь?

Андрей прислушался, стараясь сдержать свое шумное дыхание и смирить гулкое сердце. Да, он услышал. Новый неизвестный, но такой же чуждый для леса звук, как и выстрелы.

И это тоже был рокот, как и тот, что Андрей услышал на берегу реки перед встречей с грузовиком. Но это был рокот иной, гораздо мощнее и страшнее, с удалым грозным посвистом. И раздавался он с неба. Рокот все нарастал и уже гремел над лесом – такого Андрей не слышал еще никогда в жизни.

– Что это? – очередной раз спросил Барди.

– Не знаю, – голос Андрея прозвучал слишком нервно. Он действительно немного испугался.

– Спрячемся? – тревожно спросил Барди.

– Спрячемся, – ответил Андрей, ныряя под куст лещины. В мгновение ока Барди оказался рядом и прижался к ногам. «Он тоже боится», – догадался Андрей и, встав на колени, положил ладонь собаке на спину.

Грохот с неба заполнил все, он давил на уши, сотрясал воздух и нутро. «Господи, что это?» – терялся Андрей в догадках. И он увидел «это». Нелепое зеленое тело с длинным хвостом, несомое по небу кругом вращения.

– Ни фига себе! Вертолет! – вскрикнул Андрей и не услышал своего голоса.

Да, это было еще одно механическое чудовище прошлого, низко и тяжело тащившееся над самыми макушками деревьев. В боку вертолета зияла открытая

дверь, и там, свесив ноги, сидел человек. Андрей вздрогнул, человек держал в руках ружье. Он целился!

– Он стреляет! Стреляет! – закричал что есть мочи Андрей, напрасно стараясь перекрыть всепоглощающий грохот, за которым не слышно было и выстрелов, но Андрей разглядел, как ритмично вздрагивает человек, посылая куда–то пулю за пулей. Пришибленный грохотом, Барди распластался в траве, вжимаясь в землю и одновременно в ноги старшего друга. Андрей невольно пригнулся над собакой. Но стрелок целил не в них, в кого–то еще. Он охотился.

Неслышно и стремительно, словно по волшебству, как из ничего, на пути вертолета возник бежевый флайер. Самый обычный, каких в городе много. Он завис на уровне лобового стекла кабины чудовища, под кругом вращающихся лопастей. Но это только так казалось, что завис, на самом деле флайер двигался задним ходом, сохраняя между собой и вертолетом короткое расстояние – в два своих корпуса.

Так они пролетели через всю поляну, и вдруг прямо над Андреем из–под зеленого хвостатого брюха на мгновение высунулись длинные языки яркого пламени. «Ра–та–та-та–та» – прогремело сквозь вертолетный гул, и Андрей увидел фонтанчики искр и черные дыры на корпусе флайера. «Это война!» – успел ужаснуться он, прежде чем флайер, завалившись набок, с огромной скоростью метнулся по нисходящей дуге куда–то в сторону. Треск, стон деревьев и тяжкий удар оповестили о его судьбе. «Сбил, сбил», – в смятении подумал Андрей, а зеленое брюхо вертолета уже скрылось за ближайшими кронами.

С прижатыми к затылку ушами морда Барди сде– лась узкой и беспомощной – испуганный, раздавленный, он настойчиво ловил взгляд Андрея.

– Нормально все, нормально, – пробормотал тот, но добавил, опровергая себя: – Он сбил его.

– Я знаю, что флайер упал, – согласился Барди, очень быстро обретая теперь былую уверенность.

– Пошли. – Андрей встал в полный рост. – Пошли, мы должны отыскать. Мы должны узнать, что стало с теми, кто был внутри флайера.

Собака послушно последовала за ним.

– Ищи, Барди, ищи, – на ходу приговаривал Андрей, – у тебя это лучше получится.

Барди снова выбежал вперед. Вертолет рокотал все еще где–то рядом, не приближаясь и не удаляясь, словно зацепился за что–то в воздухе.

– Ищи, Барди, ищи, – заело Андрея, почему–то он не мог заставить себя замолчать, но и говорить больше было нечего.

Барди уже привычно загородил ему путь и, когда Андрей присел рядом с ним, заговорил очень тихо, касаясь время от времени влажным носом человеческого уха.

– Они уже близко, – цедил он слова. – Их очень много. Они ругаются. Я дальше пойду один, а ты меня здесь подожди.

Очевидно, что он совсем оправился от пережитого потрясения – не люди пугали Барди, а необъяснимое.

– Нет, – не согласился Андрей. – Мы идем вместе.

– Тогда тебе скоро придется ползти.

– Не впервой, – усмехнулся Андрей.

Ползти пришлось им обоим, но не очень–то много, метров десять, не более, пока они не оказались на удобной позиции, за густой, скомканной падением свежесваленной верхушкой сосны, о которую стукнулось тело флайера. Отсюда они видели многое и все слышали.

Флайер лежал на боку, с распахнутой дверью, смятый и искореженный, но все же не так, чтобы не опознать линии корпуса. Ни дыма, ни огня. Горючее для двигателя Володина – Кавасаки вообще не взрывается.

Вокруг флайера стояло, сидело и ходило около полутора десятка мужиков с ружьями. Один из них – коренастый, в коричневом рабочем комбинезоне – стоял к ним спиной, согнув правую руку в локте и положив зажатое в ней оружие себе на плечо, стволом вверх и назад. В этот момент говорил только он. Очень грубо говорил, не говорил, а кричал:

– Вы не на том прилетели! Вы вообще не туда сунулись, не в свое дело! Ваше место в городе, понятно?! Мы и в городе еще разберемся, но это потом. А здесь вы нам не помешаете, и прав у вас таких нет! Плевал я на твой значок, деточка. Не при исполнении.

И мужик в комбинезоне зло плюнул куда–то перед собой.

– Ты дурак, – ответил ему нервный высокий женский голос. – Ты полный дурак. И все вы дураки, те, что здесь собрались. Этим вы ничего не добьетесь. Ничего, кроме крови и бед! Разойдитесь, пока не поздно.

– Поздно, милая, – сорвался на издевательски высокий тон басистый мужик. – Поздно. Вы уже прилетели. Обратной дороги не будет. И хватит базарить, нам дело надо заканчивать.

Почти одновременно клацнули сталью несколько затворов автоматического оружия прошлого.

– Э! Э! Э! – прозвучал над местом действия голос мужика с ружьем на плече. – Не горячитесь! Я не совсем это имел в виду.

– А что? Мы их здесь так оставим? Нет, Петя, начали, надо заканчивать, – подкатился к предыдущему оратору губастый коротышка в кепи.

– Да я тебе в лоб! – гаркнул коренастый.

– А я тебе! – задиристо выкрикнул маленький.

– Все! Все! Идиоты! – по–бабьи провизжал кто–то третий. – Только без ваших разборок!

– Это кто – идиот? – скинул с плеча свое оружие коренастый, однако перехватив его за ствол, как дубинку. – Это я – идиот?

Наступила недобрая пауза, за несколько секунд которой стало очевидным, что ответа коренастому не дождаться. Тишину разрядил близкий топот ног бегущего по лесу. На этот звук разом обернулись все. Клацнула еще пара затворов.

– Ребятушки-и, козлятушки-и, – пропел чей–то голос, и Андрей почувствовал, как Барди рядом с ним вздрогнул.

На месте падения бежевого флайера появился еще один человек. Это был вполне молодой человек, не высокий – не маленький, в пятнистом комбинезоне защитной расцветки, в высоких, под колено, новеньких сапогах, в широкополой панаме. По этим приметам Андрей сразу опознал стрелявшего с вертолета.

– Что у нас деется? – продолжал сладко напевать этот тип. – Поймали голубчиков, – восхитился он. – Как они пережили падение?

– Один почти готов, – доложил коренастый. – Вторая почти целая.

– Очень хорошо, – констатировал доложенный факт вновь появившийся, хотя во всем лесу вряд ли нашелся бы кто–нибудь согласный с тем, что– здесь действительно случилось что–то хорошее.

Новенький явно пользовался среди охотников– добровольцев немалым авторитетом. Это было видно даже по тому, как он уверенно подошел к подбитому флайеру, а мужики отодвинулись, уступая дорогу, только что не кланялись. Даже коренастый сделал шаг в сторону, вернув свое боевое оружие на плечо, только теперь уж прикладом вверх.

– Ишь ты, – подивился пришедший, глядя на расстрелянную и разбитую машину. – Однако Жоржик его разделал.

– Ас этими что делать будем? – подоспел губастый коротышка.

– Ас «этими» потом разберемся, – прозвучал спокойный ответ. – Сначала надо главное дело доделать.

– Но отпускать их так нельзя, – все волновался коротышка.

– А никто и не собирается их так отпускать, – снова передразнил коротышку пришедший. – Был у них парализатор? – громко спросил он уже всю компанию.

– Да. Он теперь у меня, – откликнулся тот, которого называли Петром.

– Дай–ка его сюда.

Забрав блестящее, с черной рукояткой оружие, казавшееся игрушкой по сравнению с вороненой сталью стволов своих огнестрельных предшественников, этот властный человек в наступившем молчании вскинул руку с парализатором.

– Это роковая ошиб… – успел прозвучать еще женский голос, оборвавшийся на полуслове вслед за негромким хлопком, от которого Барди опять вздрогнул.

– Все, – человек с вертолета заткнул парализатор себе за пояс. – Продолжаем охоту. Дело не ждет. Надо добить эту сволочь. Петр, свяжись с Жоржиком, он подскажет направление поиска.

Охотники зашевелились, сидящие поднимались с земли, но идти «доделывать дело» никто не спешил.

– Ну давайте, давайте, – подгонял их человек с вертолета, – здесь лес, а не ЗиНа.

– А эти? – не трогаясь с места, выразил общее сомнение Петр. После его вопроса прекратилось всякое движение.

– Эти никуда не денутся, – с ударением на первом слове ответил главарь. – Он сам скоро сдохнет. Она в отрубе на шесть часов. В городе их хватятся не скоро, они здесь по собственному почину. Так что на все про все у нас есть четверть суток. Вот и торопитесь, потом вернемся —^; решим, что с ними делать.

Если же за эти шесть часов их сожрут бессловесные – значит, судьба. Никто их сюда не звал, сами полезли.

– Слышали, что он сказал?! – громогласно включился Петр. – И Я говорил то же самое. За дело, мужики.

– А флайер? Флайер куда? – спросил еще кто–то.

– В болото! – весело выкрикнул коротышка. – К вертушке прицепим, и в болото.

– Все это потом! – повысил голос человек с вертолета. – Кончайте дело!

На сей раз компания снялась с места дружно и по– деловому, без споров и лишнего говора. Лишь человек с вертолета не спешил, глядя в спины удалявшимся мужикам. «Главарь», – решил для себя Андрей.

– Самсон! – словно лишний раз подтверждая правильность вывода, окликнул этот человек кого–то в спину, и высокий, длинный даже, с мосластыми ручищами охотник, просидевший все это время на поваленном дереве, тут же остановился. – Поди–ка глянь мой карабин, – попросил человек с вертолета, – что–то у меня клинит в патроннике.

Самсон подошел, и уже вдвоем они медленно двинулись от всей группы, с каждым шагом приближаясь к укрытщю, где притаились Барди и Андрей. Человек с вертолета действительно скинул с плеча свое ружье, но медлил и держал его в руках просто так, не по делу, i еще дважды оглянулся через плечо на уходящих.

В этот миг Андрей услышал рядом хриплое бульканье и, скосив глаза, увидел вместо Барди воплощенную ненависть. Дрожа не только внутренне, вздрагивая кромкой губ, подобрав напряженные лапы и вытянув шею, собака превратилась в готовое к действию орудие уничтожения. Несколько шагов, а может быть, просто жест кого–то из идущих, отделяли Барди от отчаянного броска.

– Тиш–ше, тиш–ше, – еле слышно прошипел Андрей, впиваясь пальцами в загривок Барди. Он понимал, что поглаживанием его уже не удержишь. Да и на силу тоже мало надеялся.

– Рассыпались! – послышался издали командный окрик Петра. – В цепь, в цепь. Направление – северо–северо–запад.

Парочка остановилась всего шагах в пяти от укрытия.

– Тиш–ше, испортишь все, – еще раз прошипел Андрей.

– Вишь, как все повернулось, – меж тем значительно произнес человек с вертолета. – Теперь только ты нам можешь помочь. Кроме тебя, просто некому. Или есть еще кто–нибудь надежный в нашей компании?

– Петр, – предложил Самсон.

– Петр для этого не годится, – возразил его собеседник. – Малышка не годится тоже – трепло. Мне нужен абсолютно надежный человек.

– Сизый, – произнес Самсон. – Сизый не будет болтать. А что мы должны сделать? Убрать мусор?

– Какой ты у меня догадливый. Короче, я пойду на борт. Ты их тоже догонишь, а когда снова заварится каша, вы с Сизым слиняете и вернетесь сюда. Болото тут в пяти минутах, суньте туда обоих. Только поглубже, в самую что ни на есть трясину. И снова в бой. Только чтобы больше никто, понятно? Свидетели не нужны никому. И вам, и мне, и вообще… Исчезли – и все. А машину потом.

– Сколько? – спросил Самсон.

– Ну ты даешь! Это же и так в твоих интересах. Ладно, ты мне должен. Долг прощу.

– А Сизому что?

– Это твои проблемы.

– Ладно, – согласился Самсон, – мы с этого урода говорилку снимем.

– Это пожалуйста. Все, догоняй, а я на вертушку.

Самсон убежал, накинув на плечо автомат с торчащим кривым рожком, главарь всего дела поспешил тоже. Лишь когда стих треск сухих веточек под ногами людей, Андрей приложил к горлу Барди транслятор.

– Это Ник, – сразу прохрипел Барди, долго сдерживавший ярость.

– Кто? – не понял Андрей.

– Тот, который здесь главный, – это Ник. Он украл мою гармошку, он похитил меня из распределителя, он стрелял с вертолета, он хочет убить полицейских.

– Понятно, – перебил друга Андрей. – Надо…

Но Барди еще не закончил.

– Я еще одного из них знаю. Петр, который здесь тоже командовал, он у нас в поселке дом строил. Я его знаю. Он говорил, что из–за младших членов сообщества потерял работу. Он грубый.

– Это хорошо, что ты их знаешь, – кивнул Андрей. – А я знаю, кого они хотят бросить в болото.

– Я тоже. – Барди встал в полный рост.

Им больше не надо было ни о чем сговариваться. Они и так все понимали. Ни один из них не сомневался в другом, как и в верности выбора.

Глава XII ХОЗЯИН

На последней проверке физического развития БГЦ Андрей стоя выжал штангу весом в восемьдесят пять килограммов, легко отжался сто пятьдесят раз и пробежал стометровку на домашней дорожке за одиннадцать и четыре десятых секунды. Тесты говорили сами за себя, режим симуляции тренировочных нагрузок, тщательно контролируемый отцом, почти оптимален. И все же сейчас ему было тяжело. Но не потому даже, что Эл весила около семидесяти килограммов, а из–за того, что разряд парализатора застал ее в самой неудобной для транспортировки позе.

Андрей с Барди отыскали неудачливых напарников за корпусом покореженного флайера. Эл полулежала, привалившись спиной к стволу устоявшего дерева, опираясь одной рукой о землю, вторую выкинув вперед и растопырив пальцы – защищаясь; глаза открыты и бессмысленны, рот нараспашку. Джоб, вытянувшись, накрепко смежил веки у Эл на коленях, будто заснул, и казалось, что сон его будет вечным. Короткая черная шерсть на большой голове ротвейлера и ткань комбинезона на коленях Эл были густо пропитаны пахучей собачьей кровью.

Судорога, сковавшая тело сержанта, пройдет еще минут через сорок – таково действие парализующего разряда. Сознание вернется после этого еще часов через пять. А пока одеревеневшие члены Эл цеплялись за все встречные ветви густого, нехоженого леса.

Барди приходилось даже хуже, чем Андрею. Джоб весил столько же, сколько Эл, если не больше. И хотя его не тронул парализатор, но у Барди не было рук, и волочь по корням безжизненную непослушную тушу зубами за край жесткого бронежилета было совсем нелегко.

Разбитую голову младшего в паре Андрей перебинтовал перевязочными средствами из аптечки, найденной в машине. Так что кровавых следов они не оставляли, но следы волочения тела были заметны на лесной подстилке даже неопытному глазу. Ладно, кое–что Андрей надеялся поправить, когда дотащит Эл до убежища под корнями «шагнувшей» сосны. Но. как он протащит в узкую дыру это негнущееся тело, он пока не представлял. Оставалась одна надежда,

что Самсон и Сизый вернутся к месту крушения флайера не раньше чем минут через сорок.

Времени у спасателей не было даже на короткую передышку. Шаг за шагом, то взвалив ношу на спину, то перехватывая ее поперек, Андрей упорно приближался к канаве. Барди, все более отставая, сопел шагах в десяти сзади. Он и сам был похож теперь на раненого, и его шею окольцовывал бинт, которым Андрей наконец примотал имевшуюся в их распоряжении говорилку.

Невысокий молодой ельник, сомкнувшийся цепкими ветвями в сплошную колючую преграду, довел Андрея до осатанения. Он продирался через эту безжалостную поросль, уже не щадя ни Эл, ни свое ободранное и саднящее, голое по пояс тело. Но проломиться в полный рост было невозможно, и Андрей полз на коленях, да еще пригнувшись. Еще немного, и ельник кончится, а там три десятка шагов и спасительная канава, Андрей хорошо ее помнил. Последние метры ельника он полз на боку, волоча за собой Эл под мышки. Наконец он вырвался, вытянул Эл, встав на колени, уткнулся лбом в землю – перевести дыхание.

– И куда же ты, сынок, прешь эту статую? – раздался над ним насмешливый голос.

Андрей медленно оторвал лоб от прохладной пожухлой хвои. Черный носок здоровенного сапога возник в метре перед его носом – мокрый, блестящий, с приставшими листочками. Андрей медленно поднимал голову, а сапог все не кончался, вот появилось колено, бедро – края сапога все не видно, зато нарисовался глядящий в землю сдвоенный ствол ружья.

– Барди, засада! – крикнул Андрей и, резко вскочив, метнулся в сторону.

Не очень–то у него получилось. Споткнувшись об Эл, он рухнул на землю.

– Не беги, это ни к чему, – спокойно сказал человек.

Андрей перевернулся на бок и посмотрел на него. Бежать действительно не имело смысла, человек этот был не один, сразу три четвероногих помощника сидели у него за спиной неподвижными изваяниями. Белая собака – южно–русская овчарка, серая – кавказская и черная – ризеншнауцер. От такой свиты не убежишь. Разве что Барди сумеет?..

Увы, Барди тут же разрушил последнюю надежду. Он вышел из ельника, тяжело дыша, свесив длинный язык.

– Здрасьте, – насмешливо протянул человек, – еще одно явление. 0-о,' да это же сам бешеный дикарь из Зеленого сектора к нам пожаловал.

– Я не бессловесный, – возразил Барди, – у меня тогда говорилки не было. И не бешеный, просто довели.

Человек выслушал все это молча и внимательно, затем опустился перед Андреем на корточки. Барди тоже подошел и уселся рядом, только «изваяния» пока оставались недвижимы. Андрей понял – самое страшное миновало. Этот человек не из тех «добровольных охотников», и похоже, что Барди его как–то знает.

– Что случилось, сынок? – спросил человек с двустволкой.

– Скорее, – заговорил Андрей, – помогите. В лесу люди с ружьями, они на нас охотятся. Я после вам расскажу почему. Но они все преступники, а «статуя» – сержант полиции Эл Даймонд. Они ее вырубили из парализатора. В ельнике еще рядовой Джоб Чарли, он тяжело ранен. И они, эти «охотники», должны вернуться, чтобы их убить. Самсон и Сизый намерены утопить их в болоте. Скорее, у нас почти нет времени. Помогите и нам, и им.

– Интересные вещи ты рассказываешь, – задумчиво произнес человек. – Просто невероятные. Только я тебе верю, сынок. Вставай. Где этот несчастный рядовой? Показывай. И не бойся каких–то там Самсонов, мы здесь никого в обиду не дадим. Видал, какие у меня товарищи, – не оборачиваясь, он указал через плечо большим пальцем на кавказца, южака и ризена.

– Да вы не справитесь! У них автомат Калашникова, – неожиданно сам для себя вспомнил название оружия Самсона Андрей. – И у Сизого тоже оружие. И еще полно мужиков, и все с ружьями. Они будут стрелять, им терять нечего. Они флайер сбили из пулемета. У них еще и вертолет!

– Совсем интересно, – пробурчал человек, теперь уже явно озадаченный. – Султан, останься, а вы сбегайте за раненым, – скомандовал он «изваяниям». Кавказец и южак тут же вскочили, готовые к действию.

– Барди, отведи, – попросил Андрей, но Барди уже сам скрылся в ельнике.

Где–то далеко в лесу опять затрещали выстрелы.

– А говоришь, они на вас охотятся, – усмехнулся незнакомец.

– Я сам не пойму, – пожал плечами Андрей. – Может быть, они просто так сейчас, для острастки палят, а может, бессловесного с Барди перепутали.

– Никого они не перепутали, – покачал головой незнакомец и поднялся с корточек. – Звать–то тебя как?

– Дюша, – ответил Андрей и прикусил язык.

Но страшное имя маньяка–убийцы не произвело на человека никакого впечатления.

– Леший, – странно представился он.

Тем временем овчарки выволокли из ельника забинтованного ротвейлера.

– Дальше я его понесу, – предложил Андрей. – А вы сможете понести Эл?

– Идет, – согласился новый знакомый и отдал собакам новые распоряжения. Овчарки разбежались в разные стороны, охраняя людей слева и справа от возможного нападения, ризен двигался впереди разведчиком, Барди самовольно выбрал место в арьергарде – самое опасное.

– Так, говоришь, у них вертолет? – переспросил Леший, легко взваливая Эл на свое широкое плечо.

– А вы что, рокота не слышите? – возмутился Андрей.

Далекий гул действительно не смолкал ни на секунду.

– А я никогда раньше не слышал его голоса, – признался Леший. – Но если так, то действительно надо спешить. Если они пожалуют сюда на вертолете, нам не уйти. Так что топай за мной и ни о чем не спрашивай.

Леший, в полном соответствии со своим именем, передвигался по лесу с поразительной легкостью, будто и не было ноши у него на плече, будто сам он не был тушей на добрый десяток пудов, а на ногах у него красовались не неуклюжие сапожищи до пояса, а легкие кроссовки. Только однажды этот странный человек замедлил ход.

– Ты босой, – сказал он, – давай я и этого понесу.

Андрей отрицательно замотал головой.

– Ну–ну, – хмыкнул Леший и пошел дальше.

Андрей уже давно не глядел по сторонам, только в

спину впереди идущего. Ноша оттягивала уставшие руки, тяжелея с каждым мгновением. Он очень старался не отстать от Лешего, но… В двух шагах от Дюши поперек тропинки лежал бурый лохматый пес, и он остановился как вкопанный.

«Барди? – екнуло сердце. – Да нет, он же сзади». Андрей осторожно сделал шаг вперед. Конечно, это не Барди. Это был бессловесный. Именно был, потому что теперь его уже НЕ БЫЛО. Андрей впервые увидел, как страшно выглядит то, что делает огнестрельное оружие. Он сглотнул подступивший к горлу тугой комок и отвел взгляд в сторону. «О боже, еще один». И еще, и еще. Четыре разномастных шерстистых холмика на подстилке из кустиков неспелой брусники, и мухи кружат в прощальном вальсе у застывших глаз, вываленных языков, над липкими бордовыми лужами.

«И ни о чем не спрашивай», – вспомнил Андрей. А он бы и так не спросил, потому что уже не о чем. «Музыкальная ловушка» № 14 вторглась в лес из виртуального воплощения. Вперед… Только вперед…

Лес прервался болотом с сочной травой и ходящими ходуном неверными кочками. Леший прыгал с одной на другую так, будто сапоги ему достались из сказки про Мальчика–с–пальчика. Андрей же то и дело проваливался по колено. Кочки кончились зыбким ковром из зеленых стеблей – сплетенных, переплетенных, запутанных. Леший молча стоял перед ковром, пока не приблизился Андрей.

– Шаг в сторону – и ау, – кратко пояснил Леший ситуацию. – Трясина, здесь только точно за мной.

Сделав первый шаг, Андрей словно на студень ступил. «Ладно, – решил он, – Леший выведет».

За болотом опять появилась твердь, и на ней стоял лес, а в лесу за частым ольховником начинались частные владения Лешего. Здесь не было ни ограды, ни пограничного шлагбаума, ни колючей проволоки – ничего, но дикий мир приобрел приданную ему человеческую осмысленность. Во–первых, тропа, во–вто– рых, исчез бурелом, зато появились поленницы – ровные, укрытые от дождей, и, наконец, жилье на расчищенной от леса поляне. О таком Андрей даже и не думал мечтать. Изба, настоящая, с настоящей трубой, окруженная еще какими–то деревянными строениями. Из сказки или из прошлого? Вместе с огородом и даже с плодовыми деревьями, на которых уже висят настоящие, хотя и незрелые еще яблоки и сливы.

Дверь открылась, на порог из избы вышла женщина.

– Ой, что же это? – ахнула она.

– Принимай гостей да раненых лечи, – ответил хозяин.

– Как же это? Ох! Осторожнее, руку, руку не подверни, – причитала женщина, когда Леший укладывал словно оттаявшую после заморозки, безжизненно обвисшую Эл на скрипучую кровать внутри одной из двух комнат дома. Андрей тем временем пристраивал Джоба на старый, пропахший пылью, продавленный диванчик, над которым (на гвозде!) висела настоящая акустическая гитара. И этот древний инструмент, и гвоздь, и мебель, и деревянная икона – все здесь было, как из виртмузея истории быта «Доразумного мира».

– Вообще–то, – сурово заметил хозяин, – собака больше нуждается в твоей помощи. Девчонка выспится и очнется, а там уж спросим, что у нее болит.

– Ох и правда, – засуетилась женщина, перебегая к диванчику.

Впрочем, причитала она еще не долго, очень скоро, обретя деловой тон, уже сама стала командовать всеми.

– Воды чистой и аптечку, только всю. А ты подержи его голову. Как тебя зовут? Дюша? Странное имя. Не тяни. Вот так..

Она осмотрела и промыла кровавую рану на голове Джоба, наложила новую повязку и подвела итог:

– Ничего хорошего, проломлен череп, вряд ли он выживет без операции, к тому же потерял много крови, кровотечение из синуса. Как он вообще еще жив…