Текст книги "Казнить! (СИ)"

Автор книги: Александр Бочков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

У… всё ! Щас начнётся… И о чём это он ? – поднял голову… От двери в зал столовой, ко мне стремительно приближалась… Девочка не девочка; девушка не девушка… Так – что то среднее. Красивая ? Да не так уж и очень – скорее симпатичная… Вот попозже… – может быть…

– Ты ! Как ты посмел так поступить ! – обрушился на меня гневный упрёк. Я во время опустил голову, перестав разглядывать приближающийся тайфун эмоций и сейчас, уткнувшись в тарелку, продолжал неторопливо поглощать кашу, аккуратно снимая её ложкой с тарелки…

– Я с тобой разговариваю, или с кем ?!! – продолжал бушевать ураган страстей – ответь мне – как ты мог так подло поступить: предать маму и папу ! А мама то у неё на первом месте… – мелькнула мысль.

– Сядь… И не шуми… – негромко произнёс я, начав размазывать маленький кусочек масла на хлеб: масло с серым хлебом я ещё не ел…

– Что ?! И это всё, что ты мне можешь сказать ?!! – взорвалась, как вулкан, юная обвинительница. Я поднял голову и особа, набравшая воздуха, для очередной гневной тирады, застыла, как мраморное изваяние. А хороша в гневе – чертовка: жаль, что слишком молода – по мужски оценил я стоящую напротив меня фемину…

– Выдохни воздух сквозь зубы и сядь… – миролюбиво сказал я, но тут же, из моего рта вырвалось – какой ты дурой была – такой и осталась ! И помрёшь ты такой же дурой ! Ну это уже совсем не годится, хотя я не знаю – что у них были за отношения между собой ! И всё же…

Ты старший брат и должен себя сдерживать… – жёстко бросил упрёк разбушевавшемуся "сожителю". Тот и мне ответил дерзко:

Вот поживёшь с ней, поговоришь – тогда и поймёшь что к чему ! А вот это не есть хорошо в нашем весьма непростом положении !

Юноша… Ты меня достал своей простотой ! Так ты нас в такой блудняк можешь загнать, что не выбраться без крови ! Поэтому слушай и вникай ! Ты теперь особа, только с правом совета и ответа на мои вопросы ! И только ! А если ещё чего ляпнешь, или сделаешь без моего ведома – выкину на хрен из этого тела и будешь ты летать в астрале как неприкаянная душа. Вечно летать ! Понял !!! Вроде понял, затих. Видя, что сестрёнка вновь готова обрушить на меня водопад претензий и упрёков, примирительно поднял перед собой ладони:

– Извини… Столько всего… Погорячился… Глаза сестрёнки расширились – от удивления. Она наконец то обратила на меня внимание.

– Что… Откуда это ? – показала пальчиком на синяки на ладонях; шишку на голове и левое ухо. Хмыкнул – увидела всё же…

– Упал… – лаконично ответил, отсекая следующие вопросы. Слева от меня нарисовалась тень. Чуть повернул голову – рядом, гнусно ухмыляясь, стоял чернявый жидёнок – командир-начальник…

– И чего ты с этим предателем разговариваешь ? – начал он свою песнь с припевом – он твоих отца и мать предал, да ещё и отказался от них а ты с ним, как с порядочным разговариваешь… Паренёк во мне дёрнулся было но я его резко осадил: Куда ! Ты что не видишь – он тебя провоцирует на драку ! Его дружки уже на старте ! Только ты его пальцем тронешь и они тебя здесь и затопчут ! И будут в своём праве ! И дальше устроят весёлую жизнь !

А что – слушать как он врёт ? Терпеть его унижения ?!

Это ещё не унижения… Унижения будут после того, как ты его ударишь ! Много и везде ! И всё на законных основаниях… – выдал я своему "визави" последний аргумент, опустив голову вниз.

– Видишь ! – торжествующе воскликнул еврейчик – молчит ! Значит ему и сказать нечего ! И ударил меня пальцами по опухшему левому уху. Как же больно ! Пацан во мне дёрнулся, да так сильно, что тело непроизвольно, несмотря на мой контроль, дёрнулось встать, но… обмякло на стуле. Я только чуть слышно скрипнул зубами...

– Что я сказал ! – жидёнок упивался торжеством – он к тому же ещё и трус: даже ответить не может – боится ! А может и ты такая же ? Ты смотри: мы с предателями не церемонимся. И нам всё равно кто: парень; девушка… Девушка даже лучше… – гнусно заржал он. А вот это ты зря – ой зря ! Потерял ты чувство меры – забыл еврейские погромы.

– Миша… – растерянно, чуть не плача, прошептала сестрёнка – неужели всё это правда ? Скосил глаза – провокатор гордой походкой шел к своим. Поднял голову; ухмыльнулся правой половиной губ – чтобы не заметили; подмигнул правым глазом, вогнав девочку в очередной столбняк; поморщился: потревоженное ухо резануло болью:

– Ната… Глаза сестрёнки вновь стали как блюдца – Ты мне вот что лучше скажи: ты кому больше веришь: мне – твоему брату, или тем, кто тебе эту гадость рассказал ? Если другим – то вставай, уходи и живи с вон такими… – чуть заметно кивнул в сторону моих обидчиков. – А если мне, так запомни – ещё не вечер, и даже не день… Так кому веришь ?

– Миша… – на глаза сестрёнки навернулись слёзы – зачем ты так…

– Только так и никак иначе ! – жёстко отрезал я – и по другому не будет ! И запомни вот ещё что: тот кто не с нами – тот против нас !

– Я с тобой Мишенька… Как ты мог подумать обо мне так плохо… – слёзы готовы были брызнуть из глаз девушки, но я был неумолим: на меня эти женские штучки давно уже не действуют !

– А раз так… Ты сейчас встанешь и выдашь мне что-нибудь такое: гневное; злое… И уйдёшь гордая ! И дня три – четыре ко мне не подходи… Поняла – только не кивай а просто моргни… Сестрёнка заморгала, словно в глаза что то попало. Если бы не сложная ситуация – наверняка бы расхохотался: до того у неё был уморительный вид… Не смотря на все их понты, все женщины, в общем то, большие дети…

– Ну давай – начинай ! – поторопил я её – и сыграй как следует… Сестричка сверкнула глазами на мое предупреждение; буркнула – Без тебя знаю… и резко вскочила – с скрипом оттолкнув стул.

– Я думала ты… – гневно начала она и увидев мою ироничную усмешку сбилась. Набрала воздуха и выдала:

– А ты !... – и совсем растерявшись выдохнула – предатель ! Резко крутнулась и почти выбежала из столовой. Вот и славно ! По крайней мере, несколько дней её трогать не будут, а там и я войду в форму…

Слушай… – обратился я к моему "советнику" – тут можно где-нибудь помыться ? Да не из тазика, а под душем ?

Так завтра баня… – ответил недоумённо паренёк – правда душа там нет… Хотя… Может он есть у кочегара котельной ? Ему же нужно после работы помыться ? Если у него нет – тогда и не знаю… Значит – пойдём к кочегару, но сначала проведу лежачую медитацию – постараюсь ещё немного снять боль с ушибов…

Все, наверняка в классах на учёбе, а мне дорога в спальню: в таком виде появляться не хочется… Пусть лучше пропущу занятия, чем подвергнусь позору; осмеянию и подколкам ! За один пропущенный день, думаю, в лагерь не сошлют. Потому и направился в спальню…

Плотно – до самого конца, рывком закрыл дверь: теперь, чтобы её открыть – надо приложить немалую силу и дёрнуть пару раз. А я услышу и прекращу медитацию и прикинусь спящим… Прилёг; закрыл глаза и "пробежался" ощущениями по своему телу, особенно избитым участкам. Начал с внешних сторон ладоней: "увидел" поверхность; погнал по артериям кровь от кистей, как бы вымывая синюю, застоявшуюся, в местах ударов, кровь… Потом по бокам; по ногам… Настроился перейти на голову, но услышал стук в дверь; рывок один, второй, третий… Открыл глаза: кто там так рвётся в мужскую спальню ? Дверь, наконец, поддалась и на пороге возникла симпатичная дивчина лет 17-18ти. Это что же – ко мне ? Староста группы… – уведомил меня "советник"…

– Степанов… Ты почему не на занятиях ? – командным тоном спросила у меня староста с порога. Я прошептал умирающим голосом:

– Спасибо тебе добрая девушка, что пришла проведать умирающего… Заболел я сильно – встать мочи нет… Если умру – все мои книжки и тетрадки завещаю тебе: так сестрёнке моей и скажи… Девушка испуганно подошла к моей кровати и приглядевшись, воскликнула:

– Ты чего придуриваешься – Степанов ! Я уж подумала и правда что то серьёзное… Я серьёзно посмотрел ей в глаза:

– Если и есть что то серьёзное – так это мои к тебе отношения ! – что то понесло меня не туда… А, впрочем – почему не туда ? Союзник в женском лагере, да ещё и начальник, хоть и маленький – непременно пригодится. Со стоном поднялся с кровати, чуть повернув в её сторону распухшее ухо, которое и было тут же замечено…

– Бедненький… – староста осторожно прикоснулась к нему – больно ?

– Больней всего для меня твоё невнимание… – тяжело вздохнул я.

Глаза старосты от изумления стали как блюдца, а когда до неё дошёл смысл – залилась краской во всё лицо.

– Что за глупости ты говоришь… – прошептала она растерянно, пряча от меня свой взгляд. Я придвинулся к ней ближе; чуть наклонился:

– Мне будет довольно лишь твоих редких ласковых взглядов в мою сторону… И положил руки ей на плечи… Девушка вздрогнула; взгляд беспомощно заметался по сторонам, ища и не находя поддержки…

– Я пойду… Нас могут увидеть… – отстранилась она. Вздохнул тяжко:

– Ну почему я такой несчастливый – ответь мне, Танечка ?…

– Я скажу классному руководителю, что ты сильно болен… – бросила староста на ходу, спешно удаляясь из спальни. Неплохо. И убедительно. Девочка не ожидала от меня, прежнего, такого, но теперь она мой союзник. Надеюсь… Так: а теперь надо срочно принять душ…

Дождался, когда все, после перемены, разойдутся по классам и, словно раненая птица, осторожно понёс своё тело с четвёртого этажа на выход. Дежурный, на выходе из здания, критически окинул меня; презрительно хмыкнул, но ничего не сказал… Ни у пусть – хуже было бы оправдываться: почему я не на занятиях… До котельной, расположенной в самом углу обширного двора, дошёл словно под прицелом: спину "сверлили и жгли" взгляды их окон школы ! А может показалось ? Дошёл до массивной железной двери. Собрался с духом. Постучал…

Не расслышав знакомого – Войдите…, или чего то подобного, рванул дверь на себя. Она, вдруг, открылась довольно легко и без скрипа. Значит уход за ней присутствует ! А это мне о многом говорит ! Вошёл; пригляделся, проморгавшись, со свету… Ну что ж – типичный филиал "преисподней": довелось побывать в таких и не в одной. И даже поработать – по профилю. Истопника-кочегара. В далёкой юности…

Полумрак; тусклая лампочка освещает желтоватым, рассеянным светом деревянный стол со скамейкой… На противоположной стороне от двери – два длинных (похоже от паровоза) котла. С дальней стороны отходят толстые трубы: проходят вдоль всей стены и выходят наружу. Котлы покоятся на кирпичных квадратных коробках, в которых раздражённо гудит пламя. Дверцы, наподобие тех, что имеют паровозные топки, закрыты, но сквозь щели видно пламя внутри топки. Возле одной и топок – железная тачка, с лежащей в ней совковой лопатой. И правильно: здесь все свои и к чему катить пустую тачку в склад с углём, открывший свою тёмную, жадную пасть слева в стене…

Зачем ходить туда-сюда зазря: надо уголька подбросить в одну из топок: подошёл к тачке; прикатил её к угольному складу; накидал уголька и к топке. Дёрнул за рычаг – дверцы распахнулись: кидай в распахнутую пасть столько, сколько нужно ! Накидал – закрыл дверцы… А тачка пусть постоит до следующей ходки… Не эстетично ? Зато практично… Все эти мысли промелькнули в голове, пока окидывал быстрым взглядом незнакомое помещение – привычка ! И только после этого обратил своё внимание на сидящего за столом истопника. М… да…! Колоритный, я вам скажу, тип ! А исходя их этого и нужно строить с ним наш разговор. Главное – удивить и заинтересовать…

– Здравия желаю господин капитан ! – вытянулся в струнку…

– Ты ничего не перепутал парень ? – хрипловато и настороженно спросил, сидящий за деревянным столом, колоритнейший тип. Лет под тридцать пять-сорок: сразу видно – военная косточка, причём дореволюционная; мрачен и небрит, но за собой следит, вернее приглядывает время от времени… И что характерно: признаков борьбы с зелёным змеем не наблюдается ! А на такой должности – сам бог велел ! Однако – нет. И взгляд: равнодушный, но не потухший или злобный…

– Виноват, товарищ полковник – не разглядел сослепу ! – вытянулся ещё сильнее – разрешите обратиться ? Сидевший хмыкнул; уголки губ чуть дрогнули; глаза загадочно блеснули в полумраке:

– Ну… раз вошёл, хоть и не званный – обращайся… – буркнул он…

– Разрешите воспользоваться вашим душем для проведения лечебных мероприятий ? Возникшие при этом неудобства обещаю компенсировать ! – выпалил я. Брови истопника удивлённо приподнялись:

– Лечебные ? – удивился. Я выпалил, перекрикивая гудящее пламя:

– Так точно – лечебные ! – ответил почтительно – придурковато.

Хозяин "преисподней" заинтересованно склонил голову на бок, разглядывая меня, словно диковинку какую то заморскую…

– А чем компенсируешь ? – в голосе послышались весёлые нотки.

– Бутылкой коньяка "Шустовский" ! – выпалил я – правда не за один сеанс лечения… Ухмылка разрезала каменное лицо истопника:

– А деньги то у тебя есть на ТАКОЙ коньяк ? – весело ухмыльнувшись, поинтересовался он. Я ответил, прямо глядя ему в глаза:

– Если я сказал – я слово своё держу ! Истопник хотел сказать ещё что то весёлое, но, наткнувшись на мой взгляд, ответил:

– Ну… – раз у тебя всё так серьёзно – прошу. На процедуру… И махнул рукой в правую, от котлов, сторону. Огороженный деревянными досками четырёхугольник. Думаю – там всё как везде: комнатушка без крыши разделена пополам – раздевалка и душ. Так и оказалось. И что хорошо – полы деревянные и решётчатые. Разделся… А душ: он нисколько не изменился до наших дней, разве что краники у нас стали изящнее и пимпочки всякие добавили для эстетики. Но здесь её, пока нет: два крана по бокам смесителя; длинный "гусак" трубы вверх, загнутой к купающемуся и набалдажник с дырками сеточкой. И трубы, что удивительно, покрашены, хотя так и нужно, но такое далеко не везде…

Странный парень… – подумал истопник, глядя на душевую и прислушиваясь, сквозь гудящее в топках пламя – что у него там за лечебные процедуры ? Наврал, наверное… Но как он угадал про капитана ? И про полковника ??? Засланный казачок ? Кем ??? Лицо мужчины нахмурилось, закаменело; тело напряглось, как перед броском: в такую минуту этому человеку лучше на пути не вставать – сомнёт, раздавит !

Да нет… – истопник расслабился – не та я персона, чтобы ко мне кого то подсылать, да ещё пацана, да ещё с таким подходом… Лицо расслабилось; память услужливо стала листать страницы прежней жизни:

Сын приказчика одного из небольших магазинов в Москве… Отец, каким то чудом зацепившийся за место приказчика в этом магазине, хотя до этого пришлось поработать и мальчиком на посылках и учеником… А потом – уже в приказчиках, хозяин предложил: вкладывай свою зарплату в дело ! Вложишь 50 процентов от стоимости магазина – будешь младшим компаньоном. 70 процентов – полноправным компаньоном по прибыли, а выплатишь всё – сам станешь хозяином ! Вот за это и ненавидел отец Николая – люто ненавидел первую революцию, впрочем как и хозяина ! Горбатился, лебезил; унижался перед покупателями ради даже малой прибыли. Почти всю свою зарплату вкладывал в магазин ! Семья хоть и не впроголодь жила, но цену знала каждой копейке. И осталось то приказчику всего-ничего: десять процентов до полной стоимости выплатить. Месяц, ну два… Два месяца !!!

И тут грянула первая революция – февральская ! И хозяин – гореть ему в аду и жариться на сковородке без масла, взял и продал все магазины – сразу ! И его отца магазин – ну почти его… – тоже продал ! А когда отец показал новому хозяину бумагу с договором с прежним хозяином, новый только рассмеялся: договор то был и на бумаге, но юридической силы не имел – не был заверен у нотариуса ! Но не врал бывший хозяин и не обманывал своих работников – отец сам знал двоих приказчиков, выкупивших, таким образом себе магазинчики ! Да вот только когда началась эта проклятая революция, хозяин решил: своя рубашка ближе к телу ! Да и продавал он, видимо не дорого, раз сумел продать всё и сразу ! Потому и выгадал: если бы доли всех учитывал – получил бы намного меньше и продал ли – кому нужны компаньоны ?

С договором этим: когда отец робко намекнул: У нотариуса бы заверить ? – хозяин сказал только: Ты что – слову моему не веришь ? – и потянул к себе бумагу с договором. А отец испугался: так не только работу потерять можно, но и репутацию: ославит хозяин – учеником приказчика не возьмут ! Потому и замахал руками – не сомневаюсь, конечно ! На том и остановились, к обоюдному согласию…

А сын, в это время воевал на фронте. Как закончивший реальное училище – отец на учёбу денег не жалел, потому и доля в магазине росла медленно, сразу же был отправлен из вольноопределяющихся в школу прапорщиков. Закончил с отличием: отец ещё в детстве приучил к тому, что если взялся за что – делай как следует ! Вот он и делал: и учился и воевал… Прапорщик; подпоручик; поручик; штабс капитан – перед отставкой по ранению и полном развале армии и фронта… В 18 году, не в силах видеть и терпеть то, во что превращается армия – подал в отставку. Приятели посодействовали – вышел в чине капитана. Вернулся к родным – в Тушино, а там… Отец в расстроенных чувствах: без собственного магазинчика и без работы. Новый хозяин посмеялся над работником, да и уволил – от греха подальше. В своем праве… Так и начали "новую" жизнь: жили с огорода, да отец приторговывал – по старой памяти: здесь купил подешевле – там продал подороже… А сын сопровождал в поездках – время наступило суровое… Тут и нашли его красные товарищи… Нашли и предложили нехитрый выбор: или ты воюешь на их стороне против врагов советской власти, или поставим к стенке, как контру, а прежде – родителей твоих кончим… Так что выбор был небольшой. Пошёл воевать… За красных…

Сначала командир роты… Быстро получил батальон, а потом и полк. Всякое было – что греха таить: и наступали и отступали… И мародёрничали, но понемногу и экспроприацией продовольствия занимались… А чем бойцов кормить ? Тем что давали вороватые интенданты ? После очередного скандала с рапортом вышестоящему начальству, приятель из штаба дивизии предупредил: уймись ! Ничего не исправишь, а вот на себя беду накличешь: есть уже на тебя две анонимки ! Давно бы уже расстреляли как саботажника и контру, да воюешь очень лихо… Он и унялся – жизнь то одна. Но старался быть честным: и с самим собой и с сослуживцами и подчинёнными… Воевал аж до 24го года. Потом враги закончились и его начали выдавливать из армии: сначала в другой полк; потом на батальон… Он был одиночкой – ни к чьей группировке не примыкал: просто служил новой Родине. Хорошо служил, но этого оказалось мало ! Когда перевели на роту – подал рапорт. Выперли мгновенно, правда дали небольшую сумму на обустройство. И снова – родное Тушино и постаревшие родители… Отец стал закладывать за воротник и хозяйство, считай, на матери держалось. А тут сын заявился: живой и почти здоровый – пара пулевых отметин и сабельный шрам на плече не в счёт… И зажили новой жизнью. Он пристроился в это заведение на должность сменного истопника: зарплата маленькая, а работа грязная и тяжёлая и директор не сахар ! Но выдержал и себя показал: раз, два отдежурил за сменщика пьянчугу, а потом предложил своего батю в сменщики: я, мол всё равно здесь постоянно, так зачем мне чужой ? А понадобиться куда – батя отстоит, не напортачит ! Директриса подумала и согласилась. Так и стал работать… А что: еда три таза в день бесплатно, да ещё преподавательский паёк директриса выдавала за хорошую работу… Крыша над головой есть; зарплата двойная – жить можно. А что жизнь так сложилась – ну так… – как говорит маменька: На всё воля божья… Не принято говорить такое в Стране Советов, но ведь маменька же не кричит во всё горло – жизнь прожила не простую; понимает что можно, а что нельзя !

Парень, тем временем, закончил свои "лечебные процедуры" и вышел из душевой, прекратив тягостные воспоминания не самых лучших последних лет. А ничего так паренёк справный – не рохля какой-нибудь. Подошёл попросил: можно немного позаниматься ? А мне что – жалко – разрешил… И самому интересно – чего он ещё отчебучит ? Парень начал делать сначала странные, плавные движения руками, а потом, морщась иногда и движения телом: повороты: наклоны… Что то похожее на японскую борьбу дзю-дзюцу, как её называл его однополчанин, ещё тогда в империалистическую. Сам занимался и его приохотил. Вроде бы и похожа, а вроде и нет, хотя может это в медленном исполнении ? Паренёк закончил; сунул полотенце в сумку; стал одеваться. Пригласил его к столу: как то негостеприимно, да и любопытство разбирает – что же это такое он делал ? Паренёк подошел; задержался перед столом, прежде чем сесть. Нормальная реакция молодого мальчишки перед взрослым. Вот только глаза паренька…

Холодный, внимательный взгляд, цепко окинул истопника. Знакомый взгляд человека, прошедшего не один бой; убивавшего врагов и не страшащегося Госпожи Смерть. Правда, паренёк улыбнулся открыто и взгляд исчез. А может просто показалось ? Встал из-за стола; протянул первым руку. Парень не чинясь – протянул в ответ свою. Как равный.

– Николай Ефимович Дергачёв… – представился истопник.

– Михаил Васильевич Степанов – представился я.

– Ну садись, Михаил – чаёк погоняем с вареньем. Очень полезен чаёк после бани то… – почему то по-крестьянски продолжил разговор хозяин и увидев еле заметную усмешку исправился – присаживайся: в ногах правды нет… И скажи мне, Михаил: откуда деньги на коньяк возьмёшь – дорогая это компенсация получается… Я пожал плечами:

– То моя забота Николай Ефимович… Одно скажу сразу – не с воровства будут деньги, это точно !

– Ну раз так, тогда, извини, ещё вопрос ? Почему ты меня назвал сначала господин капитан, а потом товарищ полковник ? – настороженно глядя мне в глаза спросил истопник.