Текст книги "Казнить! (СИ)"

Автор книги: Александр Бочков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

– Помнишь – я говорил про трудные времена ? Так вот… Отец Игната спит и видит себя атаманом ! Да только ты ему мешаешь… А тогда – напишет донос и заберут тебя в НКВД… И в лагеря – лет на десять ! И дочь твою – красавицу – как пособницу врага народа ! А там много желающий найдётся до такой красоты ! Атаман оскалился !

– Ты не скалься и зубами не скрежещи ! Против системы ты ничто: раздавит и не заметит ! А мы тебе поможем на месте удержаться ! Только ты нам не перечь и поддержи – как сможешь. Ты же не дурак… Закончил накачку и подхватив атамана под локоток повел к его месту…

– У… – разочарованно протянул кузнец – даже не стукнули друг друга ни разу… Скажи – Михаил: а правда, что ты атамана нашего на кулачках уронил ? Ещё один хмельной на мою несчастную голову…

– Ну что ты – уважаемый… Шёл мимо атаман, видит – щенята возятся… Подошёл посмотреть… Один щенок побойчее, да попроворнее оказался. Ну… атаман и решил показать – кто в этой песочнице главный ! Шутейно, конечно… Тоску-скуку развеять… Да вот щеночек то оказался хоть и щенком – да матёрым и уронил атамана. Случайно. И сам того испугался, да в мировую полез ! А атаману что: согласился. Ему урона в чести никакого, так же как и прибытка от битья малолетки.

– Красиво излагаешь… – усмехнулся кузнец – не зря же атаман тебя хвалит. Да не люб ты мне парень… Я нешуточно обиделся:

– Да с чего обида то ? Дорогу я вам не переходил. Под ногами не путался… Жену вашу не соблазнял ! Даже к дочкам вашим не приставал !

По столам прокатился гогот казаков и смешки баб и хихиканье девок.

– Так за что такая немилость ? – спросил громко, когда шум слегка затих. Кузнец ухмыльнулся в усы, а в глазах – смешинки…

– Да лучше бы ты их соблазнил ! – прогудел насмешливо – кроме жены, конечно… По рядам опять прокатился хохот, а кузнец не унимался:

– Тогда бы можно было тебя быстро обженить на соблазнённой и пел бы ты тогда свои песни… Семье… И готовил бы для семьи ! – выпалил простодушно. Ну тут по столам не смех пробежал – хохот прокатился ! Смеялись все ! И кузнец улыбался. Добродушно…

– А не нравишься ты мне парень потому, что девки мои мне все уши прожужжали: ах какой он ! Ах сякой он ! Дома покоя не стало – хоть в кузнице ночуй !!! М… да… Клоунада со мной в роли клоуна для битья…

– Так что давай на кулачках поиграем… Хоть душу отведу… – продолжал шутить кузнец вставая, а мне стало не до шуток, глядя на ладони-лопаты, сжимавшиеся в пудовые кулаки. Такими попадёт по башке – и оторвёт нахрен ! А как я дальше – без башки то ?! Шутки – шутками, но настроен кузнец – вижу, серьёзно. А отступить ? Отказаться, прикрывшись шуткой ? Можно, конечно, но как то не комильфово… Кузнец вылез из за стола и направился в середину между столами. Среди казаков пошло понимание – шутки закончились. О кузнеце по станице бытовало мнение: нелюдим; упрям; добродушен, пока не рассердишь… И стоит на своём до конца… Атаман поднялся со своего места, но кузнец махнул рукой, опережая начальство:

– Да ты не бойся атаман… Я его не сильно бить буду… Я ж с понятием – зачем твоей красавице дочке жених дурачок… А вот это он зря…

– Ладно кузнец… – откликнулся на вызов – раз не сильно будешь бить – тогда давай поиграем… Кузнец ухмыльнулся весело:

– Вот это по нашему – по казацки: от хорошей драки не бегать !

Я пошёл ему навстречу, поднимая руки к груди в боксёрскую стойку. Вернее – пародию, чтобы было над чем посмеяться – городской же… Вот и кузнец продолжал ухмыляться, подняв руки скорее для борьбы, а не для кулачного боя. За неумеху принимает ? Ему же хуже. И я ударил. По носу: быстро, резко… Из носа на праздничную рубашку брызнула кровь: кузнец хлюпнул носом; почувствовал её кровь во рту; увидел кровь на рубахе и капли на земле. Глаза загорелись недобро…

– Вон ты как… – процедил кузнец недобро – теперь моя очередь…

И ударил меня правой рукой. Быстро, с небольшим замахом. Целя в голову… И не в пол силы, как обещал. Чего я от него и ждал…

Удар по носу… Разный он бывает… Можно ударом в нос убить человека, а можно – юшку пустить, что я и сделал. Разозлить ! Пудовый кулачище полетел в голову и плохо бы ей пришлось после встречи с ним, но такая встреча в мои планы не входила. Я резко присел, уходя вдоль правого бока кузнеца за его спину длинным шагом. Правый кулак (пальцами-копьё бить не стал, чтобы не убить) ударила в солнечное сплетение – под дых по местному… Поднявшись за его спиной, ударил с силой стопой под его правое колено ! Кузнец стал падать на правый бок, а я добавил – ударил импульсным ударом раскрытой ладонью – "лодочкой" в затылок. Строго по рекомендуемой линии, идущей через мозжечок… Кузнец рухнул с колена, лицом на утоптанную землю и замер. Над местом, ещё несколько минут, весёлой гулянки повисла вязкая, гнетущая тишина… Я, не отрывая глаз, смотрел на лежащего кузнеца и даже испугался – не убил ли я его ненароком ? Вот претензий от казаков будет ! И от властей тоже !! Хоть в бега подавайся !!! Нет. Зашевелился… Я невольно вздохнул с облегчением…

С пару минут кузнец пытался встать на ноги. Не получалось: то рука подломиться; то ноги разъедутся; то набок поведёт… Раз за разом казак падал на землю, но с упрямством осла продолжал подниматься. Наконец ему это удалось. Видок ещё тот: кровь в бороде и усах облепилась пылью; нос вообще ею забит… Кошмар, одним словом ! Кузнец осторожно обвёл медленным мутным взглядом сидящих; безразлично скользнул по мне; поймал в фокус атамана.

– Атаман… – прогундел он забитым носом, вытянув указательный палец в сторону атамана – если твоя дочка откажется от этого парня – я первый на очереди ! И ухмыльнулся сквозь бородатую грязную щель…

Говорок облегчения прошелестел над столами; к мужу кинулась жена и пара дочек, что то стеная на своём, женском наречии, но он властно отстранил их в сторону. Нашёл взглядом притихшего сына…

– Колька – поди сюда… Парень вскочил и быстро подбежал к отцу. Тот опёрся об его плечо; наклонился и что то прошептал. Сын вскинулся возмущённо, стараясь, правда, не сильно разозлить отца:

– Батя – да ты че ! Кузнец бросил властно: Бегом туда и сюда ! И сын побежал к себе домой… А кузнец повернулся ко мне…

– Удивил ты меня Михаил – удивил ! А потому – сделаю тебе подарок. На память о себе и этом дне. Думаю – он тебе пригодится в жизни… Хороший ты боец Михаил. Ловко ты меня ! Но я зла не держу – давай обнимемся как друзья ! И шагнул, уже уверенно – ко мне. Я сделал шаг назад и возразил недоверчиво – с опаской:

– Обняться с тобой ? Ну – мозги то ты мне не отшиб, даже если и хотел… Так вот – обниматься с тобой дураков нет: сожмёшь меня и всё – только косточки затрещат ! Не так победил – так эдак ! Кузнец расхохотался весело – о души… Дамы его, наконец то, подхватили главу семейства, отвели чуток в сторону и стали обмывать лицо, а он всё вырывался, да норовил сам его вымыть, но получалось неважно. Сидевшие за столами обсуждали драчку – вернее избиение кузнеца; посмеивались над его умыванием… Надо бы свалить с этого праздника жизни, но я чувствовал на себе не один пристальный взгляд. И несколько ненавидящих. Игната; его отца; "стрелка" со сломанными пальцами… Нет – так просто не уйти – надо ждать "подарка" кузнеца – за чем то же послал он домой своего сына ? А вот и он бежит со свёртком в руке… прибежал и возмущённо сунул отцу длинный свёрток. За столами снова замерли – что ещё учудит побеждённый ? Кузнец невозмутимо взял из рук сына свёрток; развернул его. По столу старших прокатился недовольный гул: казаки уже понимали – что сейчас сделает кузнец…

– Михаил ! – торжественно начал кузнец, шагнув ко мне – прими от меня, от чистого сердца – этот подарок ! Распахнул холстину. На его руке лежала казачья шашка. Простая. "Рабочая", боевая шашка. Многое повидавшая; во многих боях побывавшая и уж точно чужой вражеской крови попившая ! Ан нет – не простая: на темляке георгиевский крестик ! И это мне ? За что – за простую драку ?! Не возьму !

– Прости уважаемый – это очень дорогой подарок ! Это ведь память ! Семейная реликвия ! Не обижайся – я ТАКОЙ подарок не возьму !

– Ты, конечно, прав… Это шашка моего отца. Погиб, защищая станицу ! Но ты её возьмёшь – я так решил ! – бросил от твёрдо. – А не примешь мой подарок – обидишь кровно ! Вот только кровника мне тут не хватало ! И ведь придётся принять ! Лучше бы я не вышел на бой !

– Ладно… – процедил сквозь зубы – приму… Но и ты тогда прими от меня отдарок… Сейчас Я сбегаю за ним. А ты пока сядь за стол… И развернувшись – побежал домой. Туда и обратно – бегом…

Вернулся, шагов за десять до повернувшегося ко мне и уже пришедшего в себя кузнеца – силён казак, перешёл на шаг, отдышался. Подошёл; поставил перед ним свёрток, завёрнутый тоже в холстину: ну откуда здесь взять красивую упаковочную бумагу или красочный целлофановый пакет ? Или коробку под подарок с красной лентой ?!

– Прими и ты от меня уважаемый отдарок – не побрезгуй… – сказал негромко… Близь сидящие вытянули шеи, стараясь разглядеть – чего там, а дальние стали вставать: любопытство и казакам свойственно. Кузней развернул холстину и замер; превратившись в камень ! Затем на лице его замелькали – как в калейдоскопе разные чувства. Недоумение, неверие, узнавание; потрясение и шок ! Лицо то покрывалось багровым румянцем; то белело почище снега… Губы кузнеца задрожали; глаза словно выкатились из глазниц ! Казак начал медленно –словно в замедленном показе подниматься, поворачиваясь ко мне…

– Ты… Михаил… Это… Как… Где… Откуда… – бессвязно лопотал он, словно умалишённый… Чего это с ним ? Я стоял и ждал: ну не будет же он всё время лопотать – должен же сказать что то понятное ? Наконец кузнец пришёл в себя, спросил более – менее связно:

– Михаил – откуда это у тебя ? Робко так спросил – жалостливо… И уставился на меня глазами брошенного щенка. И остальные казаки смотрели на меня. Странно смотрели… Решил отшутиться…

– Где было – там нет; где лежало – даже следа не осталось… Кузнец шутливой отговорки не принял, выдохнул умоляюще:

– Это прадеда моего шлем… Семёна Кабана…

Вот так штука ! И чего мне делать ? Коллекцию я, естественно – не отдам ! Динары, соверены и талеры – тоже: мне они нужнее и это моя добыча ! Засапожники, кинжал, пистолеты – не жалко… А вот саблю ? Тут вопрос. Большой !

– Ты не думай ! – горячечно зачастил кузнец – всё, что было при нём – возьми себе: я не претендую ! Мне бы его по людски похоронить, да знать где его могила будет ! Ну раз такое – дело – я со всем своим уважением. Сделал вид, что задумался. Кузнец напрягся в ожидании ответа: могу ведь и не сказать ничего или соврать – нашёл шлём в лесу… И не проверишь никак ! Порадую потомка – чего уж там…

– И скажу и покажу – я всё понимаю, конечно… Тело того, кого я нашёл цело, только высохло сильно ! Одето оно в кольчугу: я её снимать не стал – к чему тревожить покойника, да и рассыпаться он сможет при этом… Сапоги тоже – только засапожники забрал. Так что приходи вечером – всё расскажу ! Кузнец посветлел лицом – П Р И Д У !

Глава тринадцатая
Жизнь начать с нуля – с чистого листа…

Пока казаки разглядывали шлем легендарного атамана, я решил улизнуть с проводов. Тихо, по-английски – не прощаясь… И только я намерился сделать скромный шаг в сторону, как услышал на ухо шёпот. Знакомого такого голоса. Но так внезапно – я даже вздрогнул…

Иди, куда задумал, делай что задумал, но по дороге загляни в подворье Игнатова отца. Там красненьким отмечено то, что тебе будет интересно. Да иди же – чего застыл, как жена Лотова ! И я пошёл… Вызвал в себе невидимость, подаренную мне Лешим – благо деревьев поблизости хватало. Специально прошёл мимо стайки мальцов, вьющихся неподалеку от стола, где стоял мой подарок. Мальчишки на меня не обратили никакого внимания – словно и не прошла с ними рядом местная знаменитость. Работает значит подарок ! Поспешил туда – куда направили: думаю, бабуля вскоре отправит капитана ко мне домой, как и договаривались. О сути дела он не знает, но думаю – по ходу дела сообразит что к чему ! Добежал до нужного подворья; перемахнул через плетень и чуть не обделался от неожиданности ! Ко мне серой молнией, молча, метнулся серый, с чёрными подпалинами, волкодав ! Еле успел включить разученное – при помощи Дарьи, практическое умение. Псина, подлетев ко мне, затормозила и недоумённо потянула носом воздух… Ему, видите ли, показалось, что перед ним сука – в смысле самочка… Вот только запаха готовности к случке не чувствовалось… Но псина был галантен: к чему пугать будущую партнёршу по удовольствию – ещё окажет когда можно будет: суки – они такие ! Вот и проводил до самой двери в хату, ткнувшись напоследок мордой в закрытую дверь, лишний раз убеждаясь в правде жизни – они такие !!!

Закрыв за собой дверь, прошёл в горницу. Огляделся… Красным подсвечена икона, стоявшая на подставке в красном углу. Ради интереса потянулся на цыпочки; заглянул. Свёрток бумажный. Поднял – лёгкий, прямоугольный. Бумажные деньги. Положил на место – я же не грабитель… Чуйка, а может подсказка повела меня в погреб. Открыл массивную крышку в полу; спустился по ступенькам… Оп-па ! Сразу два красных пятна. Мне – к тому, которое больше ! Отодвинул мешок с картошкой; надавил пальцами на две шляпки гвоздей с одной стороны широкой, но короткой доски. Шляпки провалились внутрь и доска отошла одной стороной в сторону, открыв неглубокую нишу. А в ней что то массивное, укутанное в холстину. Достал, развернул. Что у нас здесь ? А здесь массивное серебряное блюдо – поднос и серебряные ложки и вилки, увязанные порознь. Это мне тоже без надобности… Завернул – как было; вложил обратно и закрыл тайник. А что в другом ? А чтобы узнать – пришлось отодвинуть в сторону деревянную бочку с солёными огурцами и капустой. Под ней – квадратный лючок. Взялся за кольцо, потянул наверх. Снова квадратный тайник, плотно прикрытый крышкой. Вытянул. На дне приличного размера тайника лежали уже знакомые "колбаски"… Шестнадцать штук. Неплохо… И маленький кожаный мешочек. Вот это для меня ! Нет – я не грабитель: я забираю компенсацию за угрозу моей драгоценной жизни ! Думаю – это нормально. Поставил всё на место; вылез из подпола – привел всё на полу в прежнее состояние. Всё ? Нет – потянуло на чердак… Раз надо – полезем. На чердаке, под грудой прелой рогожи, ещё один тайник. Но это уже другое. Под доскам, легко отделяющимися от пола лежало, замотанное в привычную уже холстину, оружие: четыре кавалерийских карабина; два револьвера "Наган" и один пистолет "Маузер". И мешочки с патронами к ним. А ещё шесть ручных гранат Милза ! Что это он штурмовать собрался ? Оставил всё – как есть: есть у меня задумка на них… Вышел из дома; дошёл до плетня, сопровождаемый задумчивым волкодавам. Пес так и не мог решить вопрос холодности к нему незнакомой суки. Так и остался в обидной непонятке – и чем же он не понравился этой мамзели ? Красавец ведь и кобель хоть куда ! Что ей ещё надо ?!

К своей хате успел вовремя: только вошёл и скинул взятое в качестве компенсации на кровать, как у калитки загавкал Полкан. Выглянул – пришёл капитан. Впустил. Посидели, потрындели о делах наших скорбных… Говорил, в основном, Меньшов. Я, в основном, слушал, да вставлял слова и междометия, соответствующе сказанному. А чего ждал то ? Да сигнала от Дарьи. Наконец получил. Вышли из подворья и пока шли – ввел капитана в курс дела и предполагаемых действий. Ему не понравилось, особенно второй вариант, но я быстро объяснил ему его перспективу: будущий сексот... Капитан не дурак – сразу понял. И согласился… Зашли во двор к атаману. Один из казаков, сидящих на скамейке поднялся и мотнул головой на дверь – проходите мол…

В атамановой горнице сидело за столом двое. Молчали и явно тяготились друг другом. Не стал разводить разговоры и с ходу – в лоб, ошарашил Игнатова отца нелёгким выбором из двух вариантов…

– Значит так – уважаемый. Не буду тянуть кота за глупости. У тебя – выбор. Первый. Я написал заявление в милицию о бандитском нападении. На меня. С оружием и попыткой убить. Доказательства: оружие с отпечатками пальцев; сломанные указательные пальцы прилагаются. Товарищ капитан вызывает усиленный наряд, а тебя мы помещаем в холодную – до его приезда. И отправишься ты в края далёкие, да нелюдимые – лес валить для страны ! Лет на десять ! И сын твой тоже ! А подельники его ? Один может быть составит вам компанию – если дурак… А если дадут против вас показания – пройдут по делу как свидетели. Дом и имущество конфискуют в пользу государства, а жену и дочек отправят в станицу Советскую, в которой твоя дочка замужем за местным казаком. А через десять лет – если бог будет к вам милостив – свидитесь… Это во первых… Во вторых. Ты, в течение двух часов собираешь свои вещи; грузишь их на подводы и уезжаешь в Станицу Советская. Землица там свободная найдётся, так что отстроишься… И будешь себе дальше жить, да добро наживать. Если смирно жить. А если начнёшь вередить, или мстить задумаешь – так товарищ капитан тут же даст делу ход. Но тогда уже вся твоя семья пойдёт по статье ! Ты с сыном – за бандитизм, а жена с дочками – как пособники и дети врагов народа ! Выбирай… Времени на раздумье у тебя мало – машине с милиционерами долго до сюда ехать…

– Обложили – сволочи ! – зло процедил казак. Я покачал головой:

– Это не мы сволочи. Это ты такой ! Не делал бы ничего плохого, да не мечтал бы занять место атамана – жил бы себе спокойно… Разве ты здесь ещё кого то видишь ? Несправедливо наказанных ? То-то же. Ладно – хватит попусту воду в ступе толочь – давай, делай выбор !

– Ладно ! Чёрт с вами !!! – ненавидяще прошипел отец Игната – ваша взяла ! Я уезжаю ! – выдохнул он, повернувшись к атаману.

– Мудрое решение… – я снова взял тему в свои руки. – Сейчас отпишешь подворье в пользу станицы, а за это атаман даст тебе телег и коней для них… Атаман кинул в меня насупленный взгляд: чего это ты тут раскомандовался. Но промолчал… – Пиши… Казак сел, написал коряво дарственную; протянул атаману. Тот подписал и спросил:

– Видаки нужны ? Будете за них ? – обратился к нам. Мы подписались… Но сделано только полдела – сейчас начнём вторую половину !

– А сейчас пройдёмте как в общественное подворье…

– Зачем ещё ? – недовольно проворчал атаман.

– Так положено при передаче имущества атаман – ответил доброжелательно – и казаков своих прихвати с собой – видаками будут. Вместо нас, хотя и мы там поприсутствуем… Увидев непонимание в глазах атамана и капитана милиции пояснил:

– Там – на чердаке, под досками интересные вещи хранятся… Четыре карабина; два нагана и один маузер… И патроны к ним…

– А ещё шесть английских ручных гранат. У атамана и капитана глаза на лоб полезли, а Меньшов ещё и за кобуру схватился.

– Хозяин, конечно, скажет, что это не его ! Что это от других хозяев ему досталось ! А он об них и слухом не слыхивал и видом не видывал… – продолжал я. – А раз имущество бесхозное – надо оприходовать в общественную пользу. Или вот органам отдать… – насмешливо закончил я. Повисла зловещая пауза. Прервал её Игнатов отец:

– Вот же сука ты какая ! – то ли оскорбил, то ли восхитился он – знал бы – сыну бы самолично мозги вправил ! Да что уже теперь то…

– Особенно интересен – мне кажется, маузер… По номеру, наверное можно и последнего хозяина определить… – задумчиво сказал я…

Через два часа рекруты отбыли на место сбора, а через два часа – уехала покинувшая навсегда станицу семья главного виновника их трагедии. Перед отъездом ко мне подошёл Отец Игната:

– Верни золото… – не поднимая глаз, процедил сквозь зубы.

– А зачем оно тебе ? – лениво спросил я – нанять абреков или лихих людишек, чтобы поквитаться ? Вот до таких лет ты дожил, а ума так и не набрался… Не будет тебе золота ! Это вира мне за угрозу моей жизни ! – бросил зло, но помягчел – а для обустройства тебе и серебра хватит… И ещё запомни казак, как брехала твоя жена на карачках ! Навсегда запомни ! Захочешь чем то навредить – только захочешь и вся твоя семья сгниёт заживо ! И до самой смерти оно будут знать – кто виновен в их страданиях и мучительной смерти ! З А П О М Н И !!!

Вечером пришёл кузнец, да не один – с атаманом… Вкусностей в этот раз не было, по поводу чего кузнец даже пошутил:

– Невезучий я человек… Другие как придут сюда – их угостят на славу, а я пришёл – … эх… Дарья отреагировала мгновенно – стала убирать со стола закуску; выпивку, ворча:

– Плохо вас здесь встречают ? Ну так пусть и будет тогда плохо… С трудом гости убедили хозяйку, что они совсем не то имели в виду…

Я всё объяснил; нарисовал на бумаге. И высказал своё мнение: двоим там делать нечего. Нужно человек шесть, а лучше восемь… Нарисовал – как при помощи рычагов отвалить камень в сторону. Не удивил. Зато мой совет о том, что нужно сплести длинную корзину с закрывающейся крышкой, чтобы поднять покойника и донести его до станицы – прошёл… Атаман лично решил возглавить это мероприятие…

Утром шестеро казаков и атаман ушли к скале, а я не пошёл. Это их внутреннее дело. К вечеру казаки вернулись; бабки навели на покойнике красоту и кузнец выставил родственника на всеобщее обозрение. Все пришли: посмотреть, проститься. Я тоже сходил. Импозантно так смотрелся Семён Кабан в домовине: Натёртая маслом кольчуга; красивые чистые сапоги; шлём на голове; красные бархатные шаровары, подпоясанные красным кушаком; пистоль с золотыми накладками в руках… (Всучил кузнецу пистоль подешевле, хотя он отказывался и один из засапожников в ножнах). Глазницы, правда, подкачали, но тут уж ничего не поделаешь: не вставлять же туда драгоценные камни ! Обнесут могилку: не свои, так пришлые ! А так – всё по первому разряду, даже попик приехал из головной станицы, где – вроде бы, он был не у дел…

Покачиваясь на ухабах и рытвинах видавшая виды легковая "Эмка" катит к Новопавловской… Оно и понятно – кто же даст начальнику уголовного розыска новую машину ? Дали такую – и на том спасибо… А внутри её – на переднем сиденье – еду я. Капитан, после фантастических событий – с точки зрения местных аборигенов, расщедрился и прислал за мной свой пепелац. И за это ему моё огромное спасибо ! Потому как загрузился я, отбывая в столицу – изрядно. Два ковра местной работы – полтора на два, скатанные в тугой рулон и обшитые холстиной; солдатский вещмешок, забитый под завязку; три трёхлитровые стеклянные банки – доверху забитые местными дарами природы и фауны: банка с густейшим сливочным маслом; банка с густейшим пахучим мёдом и банка с мелкими кусками мяса молодого барашка в топлёном масле… Максимум мяса с незаметными прослойками масла. А какие они тяжёлые ! Словно в них камней наложили ! Или золота…

Грустно… Совсем не хочется уезжать из, ставшего таким привычным, уютного мирка с постоянной заботой любимой бабушки… Не хочется, но надо. Вот и качу в станицу, чтобы сесть на поезд, который довезёт меня до Минеральных вод, а оттуда уже – в Первопрестольную… На а оттуда – в Тушино… В "спецуху"… Сдавать экзамены. Почему то вспомнились слова бабушки:

– Да ты за меня не бойся Мишенька ! Помрёт он через полмесяца… Да так помрёт, что и виноватых не будет… Это она про Игнатова отца… Вот так – под укачивание и ностальгические размышления о сущности бытия, прибыли в станицу к райотделу. Вышел; потянулся, разминая затёкшие от долгого сидения мышцы. И пошёл к Меньшову. Попрощаться. Капитан был на месте. Прежде чем попрощаться – усадил его на стул. Лицом к двери. А сам сел к ней спиной… Даже если кто и захочет подслушать – услышит лишь невнятный бубнёж. Усадил и кратко – тезисно, поведал ему о событиях ближайших трёх годков. О том, что его может коснуться в это время. И наметил ему линию поведения на эти три года. Чтобы выжить среди жерновов, именуемым у нас годами Большой Чистки… Убедительно поведал, с внушением !

Капитан молча выслушал; встал, протянул руку. Прозвучало скупое – Спасибо. А большего мне и не надо… Попрощались, обнявшись. Мне неловко – кто я против него. Сейчас… А уважение – как взрослому. Потом Меньшов меня обрадовал: он даёт мне в дорогу своего сотрудника. Основание – отвезти документы в Минводы начальнику тамошнего угрозыска. Сотрудник отдаст документы, а я – гостинец от сослуживца. И записку. Его приятель посадит меня на поезд. Восхитился его стратегическим мышлением; когда проводник увидит – кто провожает меня, вопрос проверок отпадёт сам собой… И в этой станице капитан лично проводил меня на перроне. Проводник поезда – хоть и проходящего, проникся ко мне почтением и любезностью. Так и добрались до Минвод: спокойно и без проблем. В городе прошли к начальнику угрозыска: сотрудник вручил документы, а я подарки и записку. Провожать меня майор не поехал, но его зам и билет в кассе взял и проводил меня до купе. Я и вселился в него первым – как только подошёл поезд: в глубокую верхнюю полку – над проходом по вагону, закатил в самый конец ковры и задвинул банки с местными дарами. Вещмешок поставил поближе – там у меня еда на дорогу… Сел – пока, на нижнюю полку – себе попросил верхнюю и предался ожиданию моих попутчиков. Заселились: семейная пара: муж комбриг с женой и весёлый, общительный гражданский. Оказался начальником отдела по контролю за сбытом Наркомата машиностроения. Это мне повезло ! Крупно повезло !!! Будем налаживать контакты ! Паровоз свистнул; вокзальный колокол дал сигнал к отправлению и поезд тронулся. В Москву…

Представились друг другу; традиционно выложили на стол то, что взяли в дорогу… Дальше… Дальше мне вспомнилась старая песня Макаревича: Дорожные споры – последнее дело, когда больше нечего пить… Так что ну их – эти споры: не с мальчиками еду… Вот только семейная пара показалось мне излишне напряжённой. К чему бы это ? Мысль крутилась в голове, ища ответа, пока я добродушно улыбался; слушал разглагольствования чиновника из Наркомата и скупые военные шутки комбрига. И нашла, таки, ответ ! Комбрига, наверное, выпустили из НКВД, сняв обвинения и направили в санаторий подлечиться. А если ещё – вместе с ним приняли и жену – тогда оба поехали на лечение и восстановление расшатанных допросами нервов и здоровья. Понял и принял: что в этом случае делать ? Соболезновать ? А есть за что ? Припомнились слова атаману: каждый сам и только сам виноват в своих бедах, даже если оказался в ненужном месте в ненужное время ! И басня Крылова "Волк и ягнёнок", в которой волк говорит ягнёнку:

Ты виноват лишь в том, что хочется мне кушать !

И тут в мозгу словно вспыхнула ярчайшая лампа, высветившая самые тёмные глубины незнания ! Сталин, оказывается на самом деле – величайший ум и руководитель за многие столетия ! Только такой понял простую истину: или ты будешь сильным – или тебя сожрут жадные соседи ! И начал делать сильную страну не считаясь ни с какими потерями ! Что значит жизнь тысяч на фоне благополучия миллионов ?! Тут, правда, я усмехнулся сам себе: эти самые тысячи с такой трактовкой явно не будут согласны ! Тут же – глядя на комбрига легла другая параллель: военные – это те самые тысячи, которым заплачено за то, чтобы лечь костьми за Родину – когда это понадобится ! Вот только многие из них – разжирев на дармовшинке, совсем не горели желанием отдавать свои жизни за Родину, которая дала им намного больше, чем другим ! Лучше пожить подольше, получая блага, а умирать пусть лучше будут другие – за них ! Типично иудейская философия, привнесённая иудеями в умы глупых, себялюбивых и жадных ! Увы… – в любой нации таких хватает и иудеи об этом знают. И пользуются ими…

Так что как там сказала моя любимая Скарлет о Хара: Я не буду думать об этом сегодня – я подумаю об этом завтра… Так и я: не буду думать о великом в дороге – подумаю о нём, приехав на место. А пока – пустые приятные разговоры ни о чём… Политику – не задевать !!! С тем и поехал дальше. Правда однажды не выдержал. Вышел комбриг в проход вагона; облокотился на поручень и замер, глядя на проплывающие за окном пейзажи… Я вышел, встал рядом… Комбриг глянул на меня искоса, но я не среагировал – смотрел за окно, так же, как и он. Помолчав сказал, ни к кому не обращаясь:

– Да… Несладко, вижу приходится тем, кто туда попадает… И добавил негромко – Но мне кажется: даже и там нужно остаться человеком… Комбриг долго молчал, но всё же ответил. С болью в голосе:

– Это непросто… Это очень непросто сделать парень… Помолчал немного и ушёл в купе. А я остался. Осмысливать сказанное… Пришли на ум слова Рокоссовского, сказанные как то в горячах:

В этот раз я им живым не дамся !

По ходу поездки я, своим добродушным нравом; терпением выслушивать сентенции чиновника Наркомата и ненавязчивым уважительным отношением к старшим, вызвал у начальника отдела определённые симпатии. А когда он узнал, что у меня есть права на вождение и легковой и грузовой автомашины, да ещё и 3й разряд автомеханика и автоэлектрика – предложил создать протекцию в устройстве в гараж наркомата, в котором он довольно значимая фигура.

Я спросил – а сколько я буду получать ? Он, подумав, ответил – 400-500 рублей. И добавил многозначительно – для начала… Увидев мою пренебрежительную, но скрываемую усмешку, усмехнулся в ответ:

– А сколько бы ты хотел ? Я посмотрел ему в глаза и ответил:

– Да уж не столько, конечно. Даже для начала…

– А у тебя, однако, запросы ! – показал головой чиновник. Комбриг сидел, попивая чай из стакана и внимательно слушал нас – переводя взгляд с одного на другого. Но в разговор не встревал…

– А почему бы и нет ?! – ответил я – по Сеньке и шапка. Слышали такое ? Мой визави недоумённо уставился на меня:

– Я хочу и буду получать столько – сколько я смогу заработать, а не столько – сколько мне дадут ! Вот тут комбриг не выдержал:

– И ты думаешь тебе дадут это сделать ? Я пожал плечами:

– А почему бы и нет ? Главное – не идти против Системы… Есть же у вас в армии лейтенанты на должности капитанов, а капитаны на должности лейтенантов ? Комбриг удивлённо посмотрел на меня:

– Встречаются… Но не много… – протянул он.

– А мне одному много и не надо – хватит одной должности !

– Нет – вы посмотрите какая нам смена растёт товарищ комбриг ! – воскликнул восторженно чиновник. Играл, конечно, в восторг…

– Да не больно то вы эту смену привечаете ! – не удержался я от подколки – за своё кресло руками, ногами, зубами будете держаться ! Начальник отдела сначала опешил, а потом громко расхохотался:

– Ну Михаил ! Ну уел ! За это надо выпить ! – И потянулся к початой бутылке коньяка. Комбриг оживился, не обращая внимания на укоризненный взгляд жены: это когда военный отказывался выпить ?!