Текст книги "Записки морфа"

Автор книги: Александр Сапегин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

Растребушив упаковку салфеток, я скинул с себя труселя и тщательно обтёрся, особое внимание уделив лицу и рукам. Постоял, подумал, хлопнул себя по лбу и пошёл в душевую. Придурок, что-то мозги совсем расплылись. Так, тряпки…, придётся изображать из себя девицу, опыт имеется. Санька, твои уроки не прошли даром! Трусики…. Господи, я такое предпочитаю снимать, пожирая хозяек глазами и заливая их слюной от вожделения, но никак не примеряя на собственные ягодицы…. Лифчик…. И тут засада. Маловат у Ланы размер груди для планируемых молочных желез. Об стену головой побиться что ли? Вот я впух…. Уфимскую красавицу никак нельзя было назвать низкорослой, на память её рост был под метр девяносто. Сказывались занятия спортом. Хоть девушка не страдала анорексией, можно сказать, что она была в аппетитных телесах, но все её габариты кричмя кричали о спортивном и подвижном образе жизни. А мне надо раскидать центнер живого веса! Куда я буду пихать лишние килограммы? Не на ягодицы же их навешивать. Если изображаешь женщину спортивного телосложения, то этот вариант отпадает, тем паче нижнее бельё "сердобольной" девушки не оставляет других вариантов, кроме "подгонки". Надо впихиваться в то, что есть. Что можно сделать? Думай, бестолочь, думай! Метаморф ты или так, погулять вышел – демон недоделанный.

Пока я метался по каморке, время вплотную приблизилось к рубежу, который я отвёл сам себе для "приделывания ног" к пятой точке и вливанию в мирное общество. Тело плыло и мялось, словно пластилин в руках мастера, никак не желая впихиваться в заданные параметры. То зад большой и бёдра широкие настолько, что женские трусики начинают подозрительно трещать и больно врезаться между ягодицами, то верхняя половина стремится порвать путы и выпрыгнуть из бюстгальтера, то ноги толстые, то руки, как у качка. В какой-то момент я остановился, поняв, что изменять больше ничего не нужно – тело сформировалось в самом оптимальном варианте, всего-то, что было нужно сделать – это уплотнить кости, сделав их тяжелее. Девушка из меня получилась длинноногая и мускулистая – спишем на бодибилдинг, главное ни один анализ не опознает в силачке парня, пусть врачи хоть ДНК, хоть хромосомный набор растрясут. Чтобы добавить положительного впечатления от созерцания девичьей фигуры, добавим красоты лицу. Не долго думая, я смешал черты Любы и Ксении, сделав получившуюся кралю брюнеткой. Отрастив волосы ниже плеч, перехватил хвост резинками. Надеюсь, что получилось хорошо, огрехи буду править, когда выберусь из подземелий. Косметика? К чёрту косметику. Блин, как ходить-то? Что-то я сдуру не подумал о сместившемся центре тяжести…. И грудь мешает, лезет под руку, бретельки плечи трут. Делать нечего, назвался груздем – полезай в кузов, радуйся, что в сумке лежали кроссовки, а не туфли на шпильке.

Пора на выход. Скрестим пальцы. Даст Бог, дежурный на пульте системы видеонаблюдения не обратит внимания на незапланированное увеличение количества отдыхающих в оранжерее. План лажовый, но на иные придумки не осталось ни сил, ни времени. Наглость, как говорится – второе счастье.

В кои веки фарт продолжал сыпаться на меня как из рога изобилия. Наглость оказалась тем, что я от неё ожидал – счастьем! Пройдясь по оранжерее, помаячив под газоанализатором и не дождавшись реакции, я посидел под искусственным солнышком на мягком газоне и, прикончив печенье с минералкой, подхватил сумку, направившись в сторону заведений общепита. Талон на предъявителя, лежащий в кармане спортивных штанов немилосердно жёг бедро, желудок не удовлетворился лёгкой закусью, требуя чего-нибудь существеннее четырёхзлакового печеньица. Кто-кто, а Алексей Николаевич не заблудится – обострившееся обоняние указывало путь лучше дорожных указателей. Чем ближе я подходил к кафе, тем больше людей попадалось на встречу. Близость спортивных залов накладывала свой отпечаток. Большинство встречных-поперечных были парнями и девушками из спортивных секций и клубов. Некоторые девушки презрительно выпячивали губки, бросая быстрые взгляды на длинноногую дылду. Ничего, мне с ними детей не крестить, переживу. Гораздо тяжелее оказалось терпеть сальные взгляды молодых людей, буравившие мою пятую точку и старающиеся проникнуть за вырез футболки. Как я не втискивался в бюстик Ланы, эта деталь женской экипировки едва удерживала получившийся результат. С лицом я тоже несколько перемудрил. Зеркальные витрины магазинчиков отражали симпатичную мордашку с пухлыми губками-бантиками Ксении, прямым носиком Любы, крыльями-бровками и глазищами Сашки. Заставь дурака Богу молиться…, перемудрил я, однако. Взрывоопасная и притягательная смесь, как бы самому не влюбиться. Теперь не удивляемся разнотипной реакции мужской и женской половин человечества. …Улыбаемся и машем. Улыбаемся и машем…. Поубивал бы. О! Благостный хруст ломаемых пальцев, треск костей и сворачиваемых на бок челюстей! …Улыбаемся и машем… Ни к чему нарываться на новые бега. Терпи, …ка-а-азачка. Не стоит запугивать молодых людей взглядом взбешённого хищника, всё равно не поверят в жестокие намерения ангелочка. Силы небесные, дайте мне терпения!

– Что будете заказывать? – подскочила ко мне официантка. Я протянул талон на питание. – Вам, девушка, комплексный обед или выберете блюда по стоимости талона?

– Инна, – прочитал я имя на бейджике, – напомните мне, пожалуйста, номинал талончика (чуть не лопухнулся, надо же забыть о таких тонкостях).

Официантка озвучила сумму, на которую можно рассчитывать.

– Спасибо, мне меню, пожалуйста.

– Пожалуйста, – Инна положила на стол тонкую красную книжицу сенсорного комма в кожаном переплёте. – Когда выберете, нажмите на кнопку в середине стола, я приму заказ, – сказала девушка и удалилась к соседнему столику.

Пробежавшись взглядом по предлагаемому кафешкой ассортименту и отметив в комме заказ, я позвал Инну. Одарив меня дежурной улыбкой, она забрала меню и принесла стакан охлаждённого апельсинового сока.

– Презент от кафе, ваш заказ будет готов через десять минут.

Мой желудок, почувствовав скорую поживу, громогласно проурчал. Инна снисходительно улыбнулась, я улыбнулся в ответ, пояснив:

– После тренировок всегда так. Я ему о диете, он мне о мясе, а тут ещё к соревнованиям подготовка. Тренер приказал жёстко следовать рекомендациям нашего эскулапа. Налегайте, дорогуша, на мясное, белки и углеводы….

– Девушка, у вас не занято? – возле столика остановились двое парней. А-ля Апполоны чебадовского разлива, на раз разбивающие нежные девичьи сердца. Стоят, поигрывают мускулатурой. Придурки, мне ваши игры глубоко по барабану, как закоренелому лесбияну.

– Занято! – нефиг, я вас, голубки, пять минут назад срисовал. Ещё когда в кафе зашёл и интерес к своей тушке заприметил. Как ребятки всполошились, видно между собой пари забили, кто первый соблазнит залётную красотку, а тут птица обломинго в лоб долбанула. Думаете я зря сел так, чтобы контролировать весь зал? Какой следующий ход?

– Вы кого-то ждёте? Мы можем скрасить ожидание.

Вульгарно и ожидаемо.

– Не ваше дело! Полуфабрикатами не интересуюсь, – апполончики впали в прострацию, их только что ласково послали лесом, грубо намекнув на полиморфоное происхождение мышечного каркаса. – Мальчики, найдите себе другое занятие, не портите мне аппетит. Советую уйти тихо, не стоит нарываться на грубость. Поверьте, я пятерым таким, как вы, ноги переломаю и не запыхаюсь. Ферштейн? Мы же не хотим неприятностей? Разойдёмся друзьями. Вот и славненько, – сказал я, проводив незадачливых Казанов взглядом. Сзади хихикнула Инна, принёсшая заказ. Женская солидарность…

– Тадакимас! – под японский клич вилка воткнулась в прожаренное тело бифштекса с кровью, а нож вспорол его бок. Амброзия! То, что доктор прописал!

Растерзав ни в чём неповинный кусок мяса, я глотнул сок и чуть не выплюнул его обратно, стоило мне посмотреть в зал. Рано я расслабился. С двух сторон, словно ледоколы, рассекающие форштевнями паковые льды Арктики, ко мне приближались Лана из Уфы и её напарница. Девушки двигались с неумолимость ракет, головки самонаведения которых захватили цель. Кто был их целью не вызывало никакого сомнения. Дама с Олимпа в предвкушении оскалилась и повернулась ко мне ягодицами. Недолго она мне благоволила, пора и честь знать. Бежать? Поздно, так я только быстрее раскрою себя. Улыбаемся и машем, улыбаемся и машем…

Две девчонки не отряд захвата ликвидаторов. Попробую состроить хорошую мину при плохой игре, глядишь и прокатит. Спортсменки, не спрашивая разрешения, уселись за мой столик.

– Хороший костюмчик, – сказала Лана, окинув меня взглядом, – где взяла?

– Купил.

– Купи-и-ил? – Лана моментально зацепилась за оговорку, я же мысленно ругал себя последними словами и давал пенделей. Язык мой – враг мой. Идиот, ты бы ещё в мужской туалет по нужде пошёл. – И сумочку тоже купил? А? – зловещим шёпотом продолжила она, в левой руке девушки мелькнул "Шмель". Этот агрегат, в отличие от его близнеца в сумке, был заряжен и чёрный глазок его ствола, скрытый крышкой стола, смотрел в мой живот. Серьёзный подход. Уважаю…

Лана положила на стол комм. Компьютер выдал голографическую карту с красной мигающей точкой, изображение в рамке увеличилось, изменившись в масштабе, показав проекцию кафе и красный маячок в правом углу зала. Мда, вот это я лопухнулся. По полной программе. Девчонки сделали меня на счёт раз. Люблю девушек умных, да только любовь эта выходит мне боком.

– Сюрприз, не ожидал…а, что в сумке будет маячок? То-то мы удивились, когда пришли в гостиницу, а комм показывает маяк в полусотне метров от входа.

– Что же вы не сообщили в полицию или народный милицейский патруль?

– Решили сперва сами разобраться, кто же такой наглый, что спокойно разгуливает по сектору с нашими шмотками.

– Разобрались? – склонив голову к левому плечу и приготовившись к прыжку, спросил я.

– Разбираемся, бюстик не жмёт?

– И не говори, – расстроено попенял я, – маловата кольчужка, но трусики в самый раз. Я это, поношу, постираю и отдам. Будут почти как новые.

– Сдай в сэконд хэнд, старьё не ношу. Теперь я хочу узнать, что может помешать мне позвонить в полицию или прострелить тебе ноги? И кто ты, лахудра? Мальчик или девочка? Десяти секунд на ответ хватит? Учти, Вика стреляет не хуже меня.

Могла бы не говорить. Как стреляет Вика я видел, а один из телохранителей вампирши даже удивлённо подумал об этом, пораскинув по сторонам мозгами. Напарница Ланы мило улыбнулась, оттопыренный карман её курточки ясно указывал на наличие в кулаке нехорошей пукалки. Наглядная демонстрация. Девчонки не робкого десятка, такие как они, в старину ходили с одними ножами на медведей и приносили головы косолапых, выходя победительницами в схватках с Хозяевами тайги. Я не медведь и буду страшнее любителя мёда и неправильных пчёл. В схватке со мной у девчонок нет шансов, даже при наличии пистолетов, но общая стратегическая обстановка пока складывается не в мою пользу.

– Хватит пяти секунд.

Я положил ладонь правой руки на стол, между пальцев на секунду показались и тут же скрылись металлические лезвия, на мизинце образовался коготь.

– Охренеть, – брови Ланы поползли вверх. – Ты тот охотник! Бер! – сделала она правильный вывод.

– Но как? – Вика провела рукой по своей груди, глядя на меня округлившимися от удивления глазами.

– Потише, девочки. Ну, что, сдадите меня ликвидаторам?

– Нет.

– И на том спасибо.

– Не стоит благодарности, нам интересно, за каким лядом нас три часа мариновали в службе внутренней безопасности управления охотников и допрашивали в следователи КГБ. Из-за тебя нам не разрешили выезд домой до особого распоряжения, а тела ребят забрали в морг какого-то закрытого института. Кто была та блядь, которая командовала демонами и почему они испугались тебя? – шёпотом говорила девушка, буравя меня взглядом зелёных глаз.

– То долгая история.

– Вика, ты куда-нибудь торопишься? – спросила Лана подругу, та отрицательно мотнула головой.

– Я расскажу, но не здесь.

– Почему?

– Знаете, почему нельзя заниматься любовью на Трафальгарской площади?

– И то правда. Пошли в оранжерею….

*****

Три девицы под окном пряли поздно вечерком….

На прях мы походили мало, но в остальном почти соответствовали канону – три высоких симпатичных девушки спортивной наружности. Классические комсомолки, спортсменки и просто красавицы вольготно расположились на зелёной травке газона, обсуждая какие-то соревнования и знакомых парней. Спортом и мужиками мы прикрывались от ушей прохожих и ближайших отдыхающих, стоило соседям и прохожим уйти подальше, как спортсменки забывали о парнях, перекидывая интерес на недавние кровавые события. Кроме прочего Лана и Вика плотно насели на меня с требованиями рассказать о себе, девушек несказанно поразила трансформация в представительницу противоположного пола. Я кратко описал свою историю, остановившись на главных вехах личной биографии.

– Познавательно, – выразилась Виктория, выслушав рассказ.

– Я не поняла, так ты демон или нет? – прищурив глаза, посмотрела на меня Лана.

– Опять двадцать пять, вы чем слушали? – чуть не взвыл я.

– Не дёргайся, – улыбнулась Вика, демонстративно поведя опущенной в карман куртки рукой, ткань натянулась, обрисовав контуры зажатого в кулаке пистолета. Я разозлился:

– Вроде умные, но дуры дурами. Что ты хватаешься за свою пукалку, если бы я хотел вас убить, вы бы уже давно флиртовали с архангелом Михаилом у врат рая. Мне вы не противники, так, развлечение на один зуб. Не делайте обиженные физиономии. На правду не обижаются. Что касается вопроса, демон я или нет, отвечу так, я – человек!

– Да ну? – синхронно заявили девушки.

– Смелое заявление, – добавила Лана, которую покоробила откровенность взятого на мушку объекта. Я усмехнулся. Мне они по-прежнему не доверяли, и не скрывали своего отношения. То, что они не сдали беглеца ликвидатором, можно считать ответным жестом красавиц за спасение жизней детей на Новослободской. – На телевидении говорили иначе.

Массовая пропаганда, льющаяся с первых кнопок страны, успела пустить гнилые ростки в умах и головах россиян. Цикл передач "Люди и демоны", в которых капитально прошлись и по охотникам, основательно вымарал белые перья ангельской репутации защитников от демонов. Всех собак на нас ещё не спустили, но я отчётливо слышал лай приготовленной к травле своры.

– Человек со способностями демона. Так сойдёт? Помолчите пять минут, не перебивайте. – Я задумался как бы девчонкам понятно и популярно объяснить складывающуюся вокруг охотников, и меня в том числе, паршивую ситуацию. В формирующемся противостоянии нужны союзницы, были у меня виды на уфимских красавиц, то, что я задумал, должно было стать моим информационным оружием в войне с Системой. Девчонкам отводилась одна из ведущих ролей, оставалось привлечь их на свою сторону:

– Вы верите всему, что говорят с голопроекций?

Вика как-то неуверенно качнула головой и пожала плечами, она уже открыла рот, намереваясь что-то сказать, но была остановлена жестом подруги.

– Продолжай, – стрельнула глазами Лана.

– Вы что-нибудь, когда-нибудь слышали о наставничестве? – девушки отрицательно помотали головами. – Неудивительно, ведь телевизионщики стыдливо обошли эту тему стороной…, трусливые продажные твари! – раздражение несправедливостью жизни вырвалось из меня.

Я прикрыл глаза и начал рассказ. О Вере, о Любе, о том, что вчерашние школьники и студенты – элитные бойцы элитной спецслужбы, живут в условиях постоянного цейтнота, с содроганием души ожидая края пропасти за которой они из охотников превратятся в дичь для бывших друзей. Как парни и девушки дают клятвы своим друзьям и напарникам, в которых обещают убить их, не дать превратиться в бездушных зверей. Как охотникам приходится бороться с демонами внутри себя и оставаться людьми с большой буквы "Л". Как и почему из героев пытаются сделать козлов отпущения и превращают в разменные монеты большой политической игры и почему власти боятся охотников. Я говорил и говорил, ощущая, как разрушается воздвигнутая разумом плотина молчания. Мне, ставшему дичью, как никогда требовались слушатели, держать наболевшее внутри себя не было никаких сил. Пусть для окружающих я стал демоном – забавной смертоносной зверюшкой, но обманывать самого себя не получалось. Я был человеком и планировал бороться за себя и себе подобных. Я был не единственной ласточкой – вампирша, подчинившая себе громадную стаю йома, была ярким тому доказательством, но принадлежала к другому полюсу. Не следует забывать о Сашке. Сестра пошла по натоптанной младшим братом дорожке. Киньте в меня камень, если мой случай настолько уж уникальный, ничуть не сомневаюсь, что изменённое излучение Станции породило новую формацию метаморфов – альф, сохранивших разум. Альф – демонов, являющихся следующей ступенью развития человечества. Людей, неразумно отвергнутых представителями власти, которые стремятся поставить их на службу своим интересам, не замечая главного, что своими действиями калечат души и разум изменённых, получая на выходе голодных тварей…. Теперь, когда большие чины уразумели, что созданный их руками джинн готов осознать себя и вырваться из бутылки, его решили уничтожить…, или окончательно подчинить.

Девчонок проняло. Тихий монотонный голос смертника, которым я повествовал, проник в самые сокровенные уголки души слушательниц и дотянулся до их сознания, вызвав сочувствие и настоящее желание помочь.

– Мы можем как-нибудь помочь тебе? – спросила Вика. Она давно вынула руку из кармана и перестала судорожно сжимать рукоятку пистолета.

Лёд недоверия сломан, трещащие льдины страха и отчуждения унесло вешней водой. Я добился своего, не знаю как, не знаю чем, но добился. Простите девушки за втягивание вас в политическую клоаку, простите. Мне не обойтись без вас, в противном случае пострадает множество людей и в первую очередь те, кого я люблю и уважаю.

– Можете, – в ладонь Вики лёг прямоугольник чипа из тактического шлема.

– Что это? – спросила Лана, подозрительно покосившись на информационный носитель.

– Бомба, – ответил я. – Чип из моего шлема. На нём записи переговоров и боя в зале перехода, показатели биометрии и телеметрии с лат.

Я покосился на комм Ланы:

– Файлы с чипа должны стать существенным дополнением и доказательной базой к тому материалу, который ты записала на комм.

Зеленоглазка смущённо зарделась, а то я не видел, что ты ещё в кафе включила на комме режим аудио и видеозаписи, и немного сыграл на этом.

– Советую отключить комм от сети или сменить иголку памяти. Не вздумайте светиться до приезда в Уфу, да и дома первую пору сидите, как мыши под веником. Вас будут некоторое время отслеживать заинтересованные структуры, чтобы вы ни в коем случае не ляпнули лишнего, чего вылупились, я не шучу. Если у вас есть возможность незаметно передать информацию грамотным ребятам с хакерской жилкой, которые не задают лишних вопросов, и не треплют языками направо и налево, то лучше чип и иглу передать им. Пусть они выложат информацию в сеть, желательно с каких-нибудь удалённых серверов. Предупредите, чтобы хакеры изменили ваши голоса и лица или сами их затрите, не стоит давать спецслужбам повода для вашего задержания.

– Для чего сливать инфу в сеть? – никак не могла въехать Вика.

– Резонанс, – Лана ответила за меня. – Представь себе, какой она вызовет общественный резонанс на фоне тех передач, которые крутят по госканалам! Ты опасный человек, – девушка посмотрела на меня, потом отобрала у подруги чип. – Не боишься, что запись навредит твоему отцу?

– Выкрутится как-нибудь, ему не впервой.

– Хорошо, – чип исчез в складках спортивного костюма, тоненько пискнул комм, из которого извлекли информационный носитель. Игла с провокационными материалами была убрана в наручный браслет, в коем крепились её товарки. – Какие у тебя планы?

– Выбраться из подземелий – это первый шаг. О дальнейших я предпочту умолчать. И вам, и мне будет спокойней спать.

– Не исключаешь пессимистичного варианта развития событий? – умница Лана. В корень зрит.

– Не исключаю. Ладно, подруги, обо мне поговорили, теперь ответьте на несколько вопросов.

– Хочешь знать подробности, имевшие место после твоего скоропостижного бегства? – оскалилась зеленоглазая вредина.

– Не откажусь, можно сказать – настаиваю.

Изредка перебивая друг друга, девушки рассказали, что через пять минут после моего побега в зал прибыл большой отряд спецназа, половина бойцов которого щеголяла в странных экзоскелетных костюмах, за спецурой нарисовалась бригада медиков. После оказания первой помощи, всех охотников под конвоем отправили к эскалаторам, полтора десятка парней с тяжёлым вооружением сопровождали только моих бойцов, которых заставили сдать оружие. Вика присовокупила, что больше всех разорялся длинноносый полковник, оравший на весь зал, что при поимке кастрирует беглеца и зажарит его яйца на медленном огне. Но между тем, как врачи и санитары забрали с собой раненых детей и тем, как конвоиры отвели охотников, длинноносый вообще вошёл в раж, он подскочил к Любе, которую пошатывало от большой потери крови, и на глазах у окружающих влепил ей звонкую оплеуху. На этих словах я натуральным образом утробно зарычал, девушки понимающе, с доброй толикой сочувствия и одобрения переглянулись между собой. Зловещим шёпотом, слышным на весь зал, длинноносый пригрозил охотнице трибуналом и разжалованием, а за светошумовую гранату обещал ей весёлую жизнь в каком-нибудь закрытом заведении. Тут, по словам Вики, она почувствовала будто на охотников напал арктический холод, спецназовцы полковника попятились, девушке показалось, что военные и охотники перестреляют друг друга. Было необычайно страшно. Люба на слова полковника презрительно улыбнулась и сплюнула кровавую юшку на ботинки начальника. Пока шли короткие разборки, добрая треть спецназа и группы силового прикрытия выволакивали из штольни трупы демонов. Опережая мой вопрос, Лана сказала, что тела королевы демонов она не видела. Впрочем, это ни о чём не говорит. Живых и сравнительно невредимых спортсменов пригласили в управление охотников до того, как завершилась операция по зачистке штольни. Пришло время качать головой мне. Я был на сто процентов уверен – вампирша сумела удрать, и скрылась в потаённых уголках сектора или строительной площадки.

– Выжила, тварь, – рыкнул я.

– Да, ты нам не сказал, почему демоны испугались тебя, – девушки не страдали склерозом, припомнив один из озвученных в кафе вопросов.

– Элементарно, Ватсон. Я – альфа, как и вампирша. Между нами одно отличие: она демон в человеческом образе.

– Ты – наоборот.

– Типа того.

За разговорами пролетело полтора часа, время близилось к вечернему часу пик, жители спальных районов возвращались в родные дома, для меня это была реальная возможность проскочить понатыканные ликвидаторами посты и безболезненно пройти генетическую экспертизу. Без последнего пункта было никак, документами я не разжился, подставлять новоприобретённых союзниц не собирался. По ходу пьесы планировалось ещё раз изменить лицо. На прорыв пойдёт рыжая или блондинка. События могли повернуться под разным углом, незачем наглеть и рисковать. Нельзя давать людям Бурмистрова ни одного шанса, чтобы они связали одной цепью меня и моих добровольных помощниц.

Чмокнув подружек в щёчки, и обещав через две недельки послать на их коммы послания, тексты которых мы оговорили заранее, я ретировался из галереи. Внешность была изменена в общественном заведении, помеченном буквами "Ж/L". Никем не узнанный, я благополучно миновал два поста, ещё раз сменив внешность в сумрачном переходе, в котором электромонтёры чинили проводку. На третьем посту случился затык, поставивший крест на моих попытках покинуть душные подземелья столицы.

Подходя к посту генетического контроля у эскалатора, я почувствовал запах. Ноздри щекотали тонкие, кружащие голову, сладковатые флюиды крови, которые принадлежали стройной белокурой девушке, мило улыбавшейся суровым парням у поста контроля. Парни буквально таяли и пускали слюни под васильковым взглядом красавицы. Йома! Девушка была на последней стадии биотрансформации. Секунда-другая и произойдёт ударный выброс гормонов.

Станция её облучи, действовать следовало быстро. До твари больше пятнадцати метров, если йома в юбке проскочит на эскалатор, то её уже ничто не остановит. Внешний пост для смертоносной скотины не страшнее масла для раскалённого ножа. Я же просто не успею пробиться через ничего не подозревающую толпу. Кричать, что среди людей обнаружен демон…, только преждевременной паники мне не хватало. Скажите, почему меня постоянно преследует такая непруха? Силы небесные, да отвлекитесь вы от меня, найдите себе другую игрушку!

На принятие решения и оценку обстановки ушло меньше трёх секунд, на четвёртой, до крови закусив губу, я невежливо отпихнул локтём толстого мужика и сделал длинный шаг в сторону молодого лёйтенантика-танкиста, шедшего под ручку с симпатичной пухленькой девушкой.

– Извините, – улыбнулся я веснушчатому тонкошеему парню в военной форме, прежде чем впечатать два пальца под подбородок и выхватить у него из кобуры штатный ПП-2100.

Танкист кулём свалился на пол, окружающие замерли в ступоре, губы пышки сложились буквой "О", вот-вот визг перепуганной девушки перекроет все звуки. Время застыло. Большой палец переключил флажок предохранителя, звук передёрнутого затвора громовым эхом отразился от свода тоннеля. Толчок, моё тело на два метра взлетает над толпой.

Девица почувствовала неладное. Красивое лицо сменилось на хищную маску с треугольниками акульих зубов. Прыгнули мы почти одновременно, реакция у твари была выше всяких похвал, но огненный цветок, выросший на срезе ствола ПП "две тыщи сотого" успел выплюнуть короткую очередь из трёх пуль. Третье жало вонзилось в плечо твари, откинув её на турникет. Вторая очередь разнесла трансформирующейся демонице голову. Кровавые брызги окатили патруль и пост контроля с головы до ног, что дало мне пару драгоценных секунд для броска за колонну. Время понеслось вскачь, не успело под сводами тоннеля заглохнуть эхо от выстрелов из ПП, как на смену ему пришёл громогласный визг, перемежаемый отрывистыми командами патрульных, пятёрка бравых парней бросилась за мной. Эскалатор остановился, выход перекрыла моментально опустившаяся сверху решётка. На ходу меняя внешность на привычную с детства физиономию (бежать в девичьей шкуре было неудобно), я сиганул в тоннель. В след свистели и жужжали раскалённые осы, посылаемые из автоматов и пистолетов патрульных. Две из них нашли вертлявую добычу. Правая рука повисла плетью. Выпавший из ослабевшей ладони пистолет звонко ударился о рельс, я прибавил ходу, скрывшись от стрелков в кромешной темноте.

Тогда я ещё не знал, что гонки со смертью будут длиться больше суток. Больше, чем на двадцать четыре часа работа столичного метрополитена станет раком, а город будет содрогаться в судорогах транспортного коллапса. За это время я успел несколько познать себя и свои новые возможности, благодаря которым остался в живых и теперь трясусь под вагоном электрички.

Москва осталась позади, огни большого города постепенно меркли за снежной пеленой. Я вырвался на оперативный простор. Мерно стучали колёса электропоезда, а в голове, как на заезженной пластинке, крутилась единственная мысль:

"Потанцуем?"

*****

Пьянящий воздух свободы, как сладок ты! Всего-то сотня километров от столицы, но как дышится! Полной грудью, широкими ноздрями. Всем хороша свобода – пожрать бы чего. Жалко, что к свободе забывают прицепить тележку с хавчиком. Балабасы бы не помешали.

Я сплюнул на рыхлый снег. Часовое путешествие под вагоном выдуло из головы все мысли, кроме эйфории от преодоления ловушки и чувства голода. Несколько трансформаций за короткий период существенно повлияли на зверский аппетит. Желудок гневно потирал стенками друг о друга и напоминал мне, что не хило было бы чего-нибудь закинуть в его бездонную утробу. Решив, что на железнодорожной насыпи мне всё равно ничего не обломится – чай не ворона, за поездами объедки не подбираю, я потопал в сторону дачного посёлка.

Надо отдать должное Станции и властям – излучение первой вычистило такой социальный элемент, как бомжи, большая часть которых скатились на дно бутылки. Власти частым гребнем прошлись по криминалитету. Независимые усилия совершенно разных сил привели к тому, что воров в России-матушке почти не осталось. Граждане постепенно привыкли к тому, что никто не сопрёт с твоей, оставленной без присмотра на зиму дачи, не только кастрюльку, но супер навороченный голопроектор останется нетронутым.

Не думал я, что когда-нибудь стезя мародёра коснётся меня. Как там говорят – от тюрьмы да от сумы не зарекайся? Подходя к пустующим домам, я мысленно прикидывал, в каком из них может быть установлена сигнализация. Будет совсем не комильфо, вырвавшись из цепких ручек московских ликвидаторов, нарваться на выстрел из двустволки добровольного деревенского сторожа, что в нынешних российских реалиях плёвое дело. Вторым пунктом определяем какие дачи и хоромины, несмотря на темень за оконными стёклами, совсем не пустуют. В России бытовала практика нанимать китайцев и других рабочих и селить их на дачных участках. Зимой работники исполняли роль сторожей дачных посёлков, за что им капали небольшие суммы на персональные счета.

Десять минут поработав над глазами, и добившись от них ночного зрения, маскируясь за заборами, я осматривал трубы и тропинки к домам. Некоторые из тропинок были расчищены, и на трубах не было снега. Значит, в доме есть хозяин или хозяева. Пошарахавшись по посёлку, я определил несколько хат. Простите люди добрые – нужда заставила. Через полчаса я сменил рваньё, в которое превратились женские тряпки, на добротную мужскую одежду и разжился консервами. Горошек, тушёнка, сайра, лечо, миниатюрная газовая плитка – живём, ребята! Быстро покидав хабар в обнаруженную в том же дому сумку, я осторожно вылез через выставленное окно, вернул стеклину на место и, огородами, почапал к домикам на отшибе, за которыми угадывалось здание овощехранилища.

Надеждам поржать в тишине и спокойствии не суждено было сбыться. На подходах к крайнему дому меня остановили знакомые болотные полутона, резко контрастирующие с запахом подмёрзшего снега и мороженого дерева…. Бросив сумку в снег, я достал из-за пояса туристический топорик, переложив его в левую руку, потянулся за тесаком, заимствованным в одном из домов, но по зрелым размышлениям оставил эту затею. Запах не был старым, демоном тянуло со стороны хоромины, сложенной из красного кирпича, но…, я принюхался ещё раз. В памяти вплыл образ Веры. Характерный набор полутонов свидетельствовал, что женщина, животные инстинкты подсказывали мне, что запах принадлежит молодой особе, преодолела черту, отделявшую йома от человека, но сумела сохранить разум. Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить. Прекрасно, возможно я зря переполошился и мне не придётся никого убивать, хотя подстраховаться от неожиданностей не помешает. Не многовато ли, последнее время, в моей жизни демонов и неожиданностей? Сие, откровенно говоря, начинает утомлять.