Текст книги "Огненный след"

Автор книги: Александр Воробьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц)

Стюарт подсветил выделенную им посадочную полосу. Два с половиной километра выровненной скалы. Маловато для тактического корабля с его посадочной скоростью в двести сорок километров в час.

– Слишком быстро снижаешься!

Денис поморщился, он не любил, когда лезли с советами под руку. Впрочем, и правда, семь метров в секунду – опасная скорость снижения. Он чуть-чуть приподнял нос и убавил газ, снизив до рекомендованных четырех метров в секунду.

– Восемьсот метров, скорость триста два, маневровые на реверс.

Маневровые движки на концах крыльев развернулись вперед, за пару секунд снизив скорость до приемлемой. Маневр вышел резковатым, в наушниках опять заматерился Кшиштинский, обещая пилоту всяческие кары. Денис его проигнорировал, занятый пилотированием. Планетарная посадка такшипа – дело нелегкое, раньше атмосферное маневрирование начинали преподавать на четвертом курсе и учили полные полтора года. Учителя Дениса решили обойтись восемью месяцами.

– Шасси!

Пять мощных опор – три по центральной оси корабля и две на крыльях – выскользнули в посадочное положение. Теперь начиналось самое сложное: обеспечить равномерное и плавное касание трех задних шасси. В противном случае практически гарантированно ломались те стойки, что коснулись поверхности раньше других.

Двести метров, скорость двести сорок, вертикальная – четыре.

Ярко освещенная летним светилом полоса разрасталась с каждым мгновением. Денис практически перестал дышать, легчайшими движениями джойстика корректируя полет. Ветер, хоть и не слишком сильный, все же чувствительно сносил корабль влево, и приходилось постоянно вносить поправки, покачивая маневровые двигатели. На правой брови, мешая, повисла щекочущая капелька пота.

Касание! Дениса бросило вперед, натягивая привязные ремни. И почти сразу второй толчок, когда коснулись полосы средние амортизаторы. Он перевел дух – все, самое сложное он выдюжил. Теперь погасить маршевые двигатели, для рулежки хватит и маневровых.

Такшип быстро гасил скорость. Компьютер, следуя полученным от диспетчера данным, нарисовал на земле схему руления, ведущую к площадке у самой скалы. Там, практически неразличимые невооруженным взглядом, вырисовывались замаскированные ворота укрытого в скале ангара.

Пижонски остановив корабль у стоп-линии, Денис ткнул в сенсор, гася двигатели, и гордо отрапортовал:

– На земле.

Кшиштинский, впрочем, остался недоволен, подведя общий итог:

– Хреновая посадка, Демин. Экипаж, переодеваемся и строимся у трапа!

Сила тяжести ощутимо давила на грудь, прижимая к ложементу. Все-таки отвык от гравитации. Денис двумя касаниями освободился от привязных ремней и, скрипнув от напряжения зубами, встал. На носовом экране, что заменял отсутствующее лобовое стекло, были видны спешащие из укрытия к такшипу техники. Чуть дальше пылил приближающийся двенадцатиколесный тягач. Прибыли.

– Черт, забыл поинтересоваться, у нас тут нынче что – лето, весна, осень?

Стюарту ответил Кшиштинский, уже успевший очутиться возле рубки:

– Повторяю. В этом полушарии сейчас середина лета. На нашей широте довольно тепло, не простудишься. Прививки вам еще по прибытии в систему сделали, так что микрофлоры не опасайтесь. И вообще, чего застыли, выходи строиться, говорю!

Денис протиснулся вслед за Зарембой в кубрик, покосился на потолок, где висел тренажер. Да, в нынешнем состоянии, пожалуй что, и не допрыгнуть. Почти полный грав весомо прижимал к полу. Ноль девяносто восемь от стандарта, с отвычки много не попрыгаешь. По прежним опытам длительных полетов, Денис знал, что буквально к вечеру будет лежать пластом от переутомления и боли в отвыкших от гравитации ногах. Придется переться в медчасть за стимуляторами и стероидами. А потом еще неделю потеть на тренажерах, восстанавливая мускулатуру. Такова судьба космонавтов на малых кораблях. Экипажи больших кораблей, где тяготение поддерживается вращением, счастливчики, им не приходится страдать, возвращаясь на поверхность. Интересно, как Стюарт надеется не упасть в грязь лицом на грядущем свидании? Надо будет поинтересоваться, ведь не намерен же хитроумный Стю все время провести снизу.

Мечтательно закатив глаза, Денис скинул гермокостюм и торопливо натянул повседневную форму, что пролежала весь полет в рундуке. Три подруги неизвестной Кэт Канински внушали оптимизм и будоражили кровь. И чихать он хотел, даже если они будут страшные. Столько времени без женщины!

Успевший переодеться раньше Заремба уже вошел в крошечный шлюз и сейчас возился, разблокируя внешний люк. Сзади нетерпеливо топтался остальной экипаж. Всем было невтерпеж покинуть опостылевшую коробку. Наконец люк с тихим шипением ушел вниз, образуя пандус, и в лицо пахнуло позабытым свежим, живым воздухом. Полным незнакомыми ароматами воздухом иного мира.

Денис миновал полтора метра шлюза и на секунду даже зажмурился от света полуденного светила. Его четвертая планета, если считать родную Землю.

– Дэн, не задерживай!

Он вздрогнул и торопливо пошел вниз, спускаясь с двухметровой высоты на еще теплый от выхлопа бетон.

– Строимся!

Денис встал слева от командира, машинально выровнялся и строю и замер, ожидая, пока к ним подойдет немолодой, грузный полковник, с нашивками колониальной милиции: комендант базы. Кшиштинский молодцевато приложил руку к виску.

– Экипаж, смирно! Сэр, экипаж ТК-1926 построен. Командир, первый лейтенант Кшиштинский.

– Вольно!

Кшиштинский продублировал команду:

– Экипаж, вольно!

Полковник оглядел четверку, перевел взгляд на черную тушу такшипа.

– Первый раз на Иллионе?

– Так точно, сэр. Мы несли дежурство на орбите. Две недели отдыха на поверхности, сэр.

– Ну, не буду вас держать, понимаю, что отвыкли от тяжести. Лейтенант, через час прибудьте в штаб, а пока располагайтесь, пообедайте, примите душ. Диксон вас отвезет.

Полковник бросил пару слов в коммуникатор, и через минуту к ним подкатил открытый колесный джип, вооруженный тяжелым лазером на турели. Водитель, совсем еще юный сержант, приглашающе махнул рукой:

– Залезайте, домчу с ветерком.

Кшиштинский примостился впереди, справа от водителя, а остальным пришлось кряхтя влезать назад, цепляясь за дуги, и тесниться под турелью. За их спинами такшип уже цепляли к тягачу, готовясь тащить на техобслуживание. Сержант оказался разговорчивым малым и, едва джип рванул, пыля в сторону ближайших скал, поинтересовался:

– План базы есть? Бывали у нас?

– Откуда? Мы впервые на поверхности.

– Да не вопрос, давайте скину на планшет. Там с указателями, так что, когда подключитесь к спутникам позиционирования, не потеряетесь.

– А под землей?

Водитель хмыкнул и с нескрываемой гордостью пояснил:

– А чего под землей? Иллион – развитый мир, под землей у вас планшетка информацию о местоположении из сети получать будет.

Джип подкатил к замаскированным под окружающие скалы воротам, на приборной панели что-то пискнуло, и бронированные створки стали неторопливо раздвигаться. За ними оказался длинный слабоосвещенный коридор, уходящий вглубь. Вход охраняли два модуля огневой поддержки – чутко поводящие стволами магнитных ускорителей двухметровые, напоминающие кошек, киберы. «Пумы», в Лиге давным-давно списанные с вооружения, устаревшие лет сто назад.

Водитель, словно извиняясь, пробормотал:

– У нас есть и более совершенные системы. А эти пусть на охране ресурс дорабатывают.

Вопреки опасениям Дениса «Пумы» вполне успешно распознали в них своих, и направленные на машину стволы ускорителей вновь отвернулись, контролируя подступы к воротам. Джип покатил дальше, в недра горы. Полукруглый коридор был достаточно широк даже для среднего танка, временами в стороны уходили какие-то ответвления, но их проезжали мимо, углубившись уже метров на триста. Наконец коридор закончился еще одними воротами, возле которых оказались две таких же «Пумы», одинаковые в своей маскировочной окраске.

За воротами открылся здоровенный зал, с десятком радиальных выходов, заполненный снующими солдатами колониальной милиции. Джип подъехал к одному из выходов и затормозил.

– Дальше вы уж сами. План базы я вам скинул, следуйте к отметке «Казармы флота», это недалеко.

– Спасибо, сержант!

– Да не за что. Бывайте.

Джип развернулся на пятачке и с шуршанием поехал прочь. Кшиштинский с недовольной миной, задумчиво вглядывался в экран планшета. Денис полюбопытствовал и тут же понял недовольство командира. Судя по масштабу, до казарм следовало топать не меньше километра. Ничего себе – недалеко! Отвыкшим-то от гравитации космонавтам!

Пришлось тащиться пешком, ежеминутно сверяясь с картой и пометками на стенах. К концу двадцатиминутного пути Денис чувствовал себя выжатым досуха. Зато размеры подземного комплекса впечатляли. Сейчас они находились относительно неглубоко, метрах в пятидесяти от поверхности, хотя, судя по отметкам на карте, некоторые залы пролегали на глубине более трехсот метров.

Денис никогда не был специалистом в горном деле, но даже он заметил, что там, где своды тоннеля не покрывают металл или пластик, стены кажутся довольно старыми. Так, на одном из поворотов обнаженная скала оказалась густо исчиркана. Это же сколько надо неумелых водителей и покореженных машин, чтобы вот так расписать угол?

Похоже, подобные мысли зародились и в голове Стюарта. Задумчиво глядя в карту, он спросил Кшиштинского:

– Командир! А не слишком велика эта база? Мне не верится, что за два года ее так расширили. Уж не собирался ли Иллион бунтовать?

– Вполне возможно. – Кшиштинский тоже провел кончиками пальцев по многочисленным царапинам на скале. – У Иллиона полно причин желать независимости. Точнее, было полно.

– И правительство Лиги ни о чем не догадывалось? – Стюарт казался изрядно удивленным.

– Да все оно знало. Это политика у Лиги такая: дать гнойнику назреть, а потом его вскрыть. Так что, не будь аспайров, лет через десять бравый десантник Стюарт Бэйн штурмовал бы эту самую базу. А мы с Зарембой прикрывали его с орбиты. И повторил бы Иллион судьбу Большого Шрама.

Возле ворот флотского сектора дежурили незнакомые десантники в полной броне. Грозные, хорошо хоть штурмовые винтовки держали в заплечных зажимах. Денис с легкой завистью вгляделся в эмблемы на плечах: орел, держащий в когтях планету, – Первая десантная. Дивизия, где служил его отец, та, куда после окончания первичных военных курсов хотел подать рапорт и он сам. Если бы ему позволили остаться в училище. Денис невольно сравнил их налитые мускулы со своими. Пусть тоже не слабак, но длительная жизнь при половинной невесомости, упор на математику и пространственное воображение. При всем своем старании он не мог выделять на тренировки достаточно времени. И в рукопашной любой из десантников сломал бы его в считаные секунды.

Один из стражей, мужик лет тридцати со шрамом на левой щеке, шагнул навстречу:

– Приложите ладонь.

Кшиштинский послушно приложил ладонь к сканеру. Тот пискнул и моргнул зеленым, подтверждая полномочия. Десантник отступил на шаг и поднес руку к откинутому забралу:

– Добро пожаловать на базу, сэр!

* * *

Как и ожидалось, к вечеру у Дениса разболелось все тело. Зато, к невыразимому удивлению, на базе сыскалась вполне приличная сауна. И как только что сменившимся с орбиты, им полагалось посещение вне очереди. Так что, не дожидаясь ужина, Денис утащил весь экипаж на водные процедуры.

В маленькой, уютно обшитой деревом сауне, он выставил максимальные сто двадцать градусов, чем вызвал возмущенные вопли командира со Стюартом, и хорошенько прогрел отвыкшее от такой роскоши тело. Первым не выдержал Кшиштинский, пробормотав что-то про сумасшедших, командир стремглав выбежал из сухого жара в комнату отдыха. Стюарт продержался подольше, чем вызвал искреннее уважение Дениса. Но в конце концов с ним на пару остался только Заремба. Он, казалось, и вовсе не замечал жары, от которой у Дениса сворачивались в трубочку уши. Лишь обильно выступивший на матово-черной коже пот говорил, что и бортинженеру приходится несладко.

Денис держался до последнего, благо закалка русской баней изрядно в том помогала. И только когда в глазах начало темнеть, осторожно, стараясь не упасть, встал. Заремба насмешливо сверкнул белками глаз:

– Против генетики не попрешь, а, Дэн?

– Здесь сухой жар, из русской бани мне тебя выносить бы пришлось.

– Рассказывай теперь, неженка!

Денис скривился и, открыв дверь, рванул в сторону бассейна с ледяной водой:

– Поберегись!

Бассейн, выложенный голубой плиткой, был едва по грудь, так что Денис прыгнул в него с расчетом попасть в воду задом. Взметнулся фонтан брызг, и сидевшего у бортика с пивом в руке Стюарта окатило ледяными брызгами:

– Какого черта?!

Денис восторженно заорал и тремя движениями наискось переплыл бассейн. Студеная вода вытянула лишнее тепло и довольно скоро начала сковывать холодом тело. Денис терпел, сколько мог, а затем, не давая себе передышки, снова кинулся и парилку.

Так он повторил еще трижды, доведя себя до полного расслабления. А затем, дойдя до выданной экипажу комнаты, уснул, едва успев выпить пол-литра консервированного абрикосового сока.

А утром для них начался сущий кошмар. Мало того что отвыкшие от тяготения мышцы напоминали о себе при любом движении, так вдобавок, за экипаж взялись местные эскулапы. Накачав четверку отпускников диким коктейлем из стероидов, стимуляторов и антиаллергенов, медики до обеда продержали их в барокамере с повышенным содержанием кислорода, и лишь затем выгнали на прогулку – пока что по территории базы. Да и куда идти, от «Гекаты» до ближайшего городка – почти полсотни километров предгорий.

Впрочем, если бы не строгие инструкции на этот счет, Стюарт наверняка удрал бы к своей новоявленной подружке, несмотря на боль в уставших мышцах. По крайней мере, Денис имел все основания считать именно так. В ухлестываниях за женским полом Стюарту мало кто мог составить конкуренцию. У молодого навигатора имелась какая-то непонятная Денису харизма, внутренняя притягательность, что обезоруживала женщин и бросала их в объятия ничем не примечательного в принципе парня.

Денис подобными успехами похвастаться не мог, да и не хотел. Сердце его все еще принадлежало женщине, которая давным-давно его отвергла. И аскеза космического флота явилась для парня спасением, возможностью залечить сердечные раны. Слишком свежи были в памяти черты той, кого он любил.

Так что он терпеливо ходил на процедуры, наращивал мышечную массу и восстанавливал потерянный организмом кальций. В конце концов, отпуск от него никуда не денется. Похоже, за прошедшие после разрыва месяцы он стал самым настоящим затворником.

И пока весь остальной экипаж считал оставшиеся до окончания процедур дни, Денис гулял по окрестностям «Гекаты», следя лишь, чтобы не забредать в запретные для посещений зоны. База, занимавшая несколько квадратных километров у подножия горного хребта, с запада омывалась водами широкой реки, носящей странное название – Кубена. Именно туда, на ее поросшие стройными земными соснами берега и повадился гулять вечерами Денис. Он обожал сидеть на крутом берегу под деревьями и глядеть, как медленно сплавляются вниз по течению ведомые крошечными буксирами баржи. Где-то там, в горах, находились железные рудники, и баржи везли обогащенную руду на побережье к металлургическому комбинату.

А уж когда Денис услышал, что в Кубене водится земная рыба, то и вовсе перестал появляться вечерами на базе, все свободное время просиживая с удочкой на многочисленных речных заводях. Рыба клевала охотно, и редкий вечер Денис приходил без дюжины другой увесистых окуньков. К счастью, местные белки подходили земным организмам, и колонизаторы Иллиона не сталкивались с теми трудностями, что отравляли жизнь поселенцам Нового Авалона. Там планету колонизировали по второму типу, постепенно вытесняя местную биосферу, и войне той не было видно конца.

На исходе шестого дня Денис снова задержался допоздна на реке, придя, уже когда миновал хур, дополнительный двадцать пятый час, равный на Иллионе сорока шести минутам. На этой планете, привезенная с Земли рыба, видимо слегка помешавшись от новых условий, активно продолжала клевать и после захода светила. Так что Денис никак не мог заставить себя сложить удочку и отправиться в долгий путь на базу. А спохватился только тогда, когда коммуникатор, оповещая о входящем звонке, издал протяжный колокольный перелив.

Денис отложил-таки удочку и грязным пальцем ткнул себе и район уха, активируя прием.

– Н-да?

– Дэн, ты какого еще не спишь?!

Не желая пугать рыбу, видеосвязь он не включал, но даже без картинки сразу представил, как подпрыгивает от возмущения Стюарт. Эмоции приятеля он мог считывать и не видя его.

– Рыбу ловлю.

– Какую к чертям рыбу, Дэн! Ты забыл, что у нас на завтрашний вечер запланировано?!

На самом деле Денис забыл. Рыбалка с детства была его хобби, и, получив возможность посидеть, наблюдая за поплавком на одной из старейших колоний человечества, он выбросил из головы все прочее. Рыбалка великолепно успокаивала и помогала забыть, восстановиться, набраться сил. Так что он и правда не помнил, о чем честно признался Стюарту. Несколько секунд Бэйн пораженно молчал, натужно сопя в микрофон. Затем, все же вернув самообладание, ласково произнес:

– Дэн, пока твой друг не покладая рук договаривается с девушками, организует место, проводит рекламную кампанию твоих скромных достоинств, ты, значит, рыбу ловишь?

– Ловлю, – мрачно подтвердил Денис.

– Слушай, – заговорщицки перешел на шепот Стюарт, – а ты, часом, не в монахи ли подался? Или дозу радиации словил, несовместимую с половой жизнью?

– Иди ты, придурок! – не придумав достойного ответа, обиделся Денис. Стюарт временами мог быть чересчур острым на язык.

– Дэн, – зашел с другого бока Бэйн, – Кэт пообещала, что девушки будут – просто пальчики оближешь! Ну ты же знаешь, что в колониях любят космонавтов. Свежая кровь, и все такое.

Денис печально вздохнул:

– Стю, ты даже своей Кэт не видел, а уже за остальных говоришь.

– Ну не видел и чего такого?

– Помнишь, что Заремба на крокодила поставил?

– Дэн, – протянул Стюарт, – женщинам, конечно, верить нельзя, но скажи мне, когда у тебя последний раз случался секс? Я так даже крокодилу присуну, подвернись такая возможность!

– Ну так присовывай, я разве мешаю?

Увы, тон Стюарта показал, что на эту подколку он не обратил ни малейшего внимания.

– Дэн, четыре девушки ждут четверых бравых военных космонавтов! И они их получат! И между прочим, – Стюарт придал голосу торжественности, – я уполномочен передать что господин первый лейтенант приказал пилоту немедленно явиться в расположение!

Сплюнув на омываемый ленивыми волнами речной песок, Денис стал сматывать удилище:

– Черт с вами, приказ есть приказ.

– Дэн, ну что ты, право, что ты зациклился на своей Нате?! Сколько уже времени-то прошло, очнись!

Выкинув в речку на корм рыбам оставшихся червяков, Денис неспешно потопал к виднеющимся из-за леса огням периметра «Гекаты». Стюарт продолжал его увещевать, но Денис больше любовался высыпавшими на небосклоне звездами, чем слушал аргументы друга. Он и так знал, что тот собирается ему сказать. Все это они много раз обговаривали и на борту такшипа, и на «Авере». Ситуацию Денис осознавал, но ничего не мог с собой поделать. Слишком много боли, ему просто нужно было время, поэтому он вежливо поблагодарил Стюарта и, прервав связь, вытащил коммуникатор из уха.

За прошедшую неделю мышцы значительно окрепли, и теперь путь от любимой заводи до ближайших ворот базы занимал, пожалуй, вдвое меньше времени. Трудно поверить, что еще каких-то два с половиной года назад он без труда мог покрыть полсотни километров лесной дороги. Теперь подобный подвиг, наверное, будет ему не по силам. Из космонавтов получаются отвратительные пехотинцы.

Чем ближе Денис подходил к периметру «Гекаты», тем громче становился шум разгружаемого в маленьком порту кораблика. На этой колонии очень распространились речные перевозки, пожалуй, сильнее, чем где бы то ни было в обитаемом космосе. Скалистый рельеф не очень-то способствовал развитию дорожной сети, а множество рек позволяли возить грузы достаточно быстро и, главное, дешево.

В первый раз Дениса остановили еще на подходе. Патруль из местной планетарной гвардии проверил его документы и, покосившись на кукан с нанизанными окунями, пропустил дальше. По мнению Дениса, местные вояки чересчур перегибали палку, демонстрирую свою боеготовность. Пока что аспайров не было даже в системе Трои, так на кой черт повышенная боеготовность? Все равно кораблям врага понадобятся недели пути от края гравитационной сферы.

Денис зябко поежился – скорее от ночной прохлады, нежели от мысли о враге. Ему, потомку древнего воинского рода, не пристало опасаться схватки. Солнечная Лига, сильная как никогда, а гибель сразу двух крейсеров в системе Каштура – что ж, это можно списать на неизбежные в космосе случайности.

Его документы проверили еще дважды. На внешнем периметре и когда он, воспользовавшись одним из шлюзов, входил в высеченные под горой внутренности «Гекаты». Здесь, под скальной толщей, всегда царили одна и та же температура и влажность. Огромные вентиляторы без устали гнали по вырубленным в граните коридорам потоки воздуха. Даже по земным меркам «Геката» считалась бы крупной базой. Может, и прав был Кшиштинский, предрекая восстание на Иллионе?

Когда Денис вернулся, весь экипаж уже собрался в отведенной им комнате. Заремба, по своему обыкновению, валялся на койке, командир, сидя в наушниках, пялился в терминал, зато Стюарт, меривший комнату шагами, сразу кинулся к вошедшему другу:

– Пришел наконец-то!

– Да, мамочка. – Денис обошел преградившего путь Стюарта и вывалил на стол пойманную рыбу. – Рыбки вот наловил, на ужин.

– Что за дрянь ты принес?! – Стюарт брезгливо потрогал верхнюю рыбину в связке. – Учти, завтра в шесть утра подъем!

– В шесть?! – возмутился Денис. – Зачем вставать в такую рань?

– А затем, что турбинник до Устья в семь вылетает.

– Он что, единственный?

– Нет, но чем раньше начнем, тем быстрее доберемся до истины! – Стюарт мечтательно причмокнул. – И там меня будет ждать Кэт. А будешь слушаться папу Стюарта, и тебе, обалдую, девица перепадет.

Денис отмахнулся и, скинув сапоги, плюхнулся на свободное кресло.

– И четыре девицы будут ждать нас, пылая страстью. – Он вытянул гудящие ноги и подхватил со стола початую бутылку местного пива.

– Несомненно!

– С чего ты так уверен? – Денис отхлебнул добрый глоток.

– С того, что четыре незамужние женщины двадцати четырех лет, если они работают в космосе, от избытка романов не страдают! И если уж вернулись в кои веки на поверхность, то отрываются по полной, не хуже нас.

– Погоди, так они все в космосе работают?

– А то! – Стюарт прямо-таки лучился довольством. – Кэт и Мари орбитальные буксиры водят, а Хелен с Аннет в администрации промышленного комплекса трудятся. Тоже месяцами на орбите, а служебные романы не приветствуются, чай, не в изыскательском корпусе!

Несколькими мощными глотками Денис допил бутылку и потянулся за следующей, но на полпути рука его замерла.

– Двадцать четыре говоришь?

– По правде, двадцать пять! – оторвался от своей бутылки Стюарт.

– Стю, они на три года старше нас!

– А тебе не все ли равно? – довольно хохотнул навигатор. – Им же не тридцать!

С кровати раздался недовольный голос Зарембы:

– Э, молодежь, что вы имеете против тридцатилетних женщин?

– Мы? Ничего мы не имеем, оставляем их таким старперам, как вы, господин второй лейтенант! – хихикнул Стюарт.

Заремба лишь вздохнул в ответ, но умудрился вложить столько эмоций в этот короткий звук, что Денис прекрасно понял, каким болваном только что обозвали Стюарта. А тот если и уразумел, то вида не подал, продолжая предвкушать завтрашний вечер.

* * *

Проснулся он сразу, словно где-то щелкнул выключатель, переводя его из состояния сна в бодрствование. Спать не хотелось совершенно, тело полнилось легкостью и силой, даже не верилось, что пару дней назад он просыпался развалина развалиной. Денис нащупал лежащий на тумбочке возле кровати коммуникатор. Пять пятьдесят восемь, ну надо же!

В комнате, укрытой глубоко под скальной толщей, царил полумрак ночного освещения. Остальные еще спали, похрапывая, и Денис решил подождать пару минут, пока сработает будильник. Сегодня он попадет на вечеринку! Два года ему не случалось бывать на вечеринках с каникул после первого курса училища. И душа пела в предвкушении.

У Стюарта сработал таймер, но на его пронзительный звон среагировали только командир и Заремба. Навигатор промычал что-то невнятное и повернулся на другой бок. Не тут-то было, поднявшийся Кшиштинский запустил в него подушкой:

– Подъем, навигатор! Начать прокладку курса к бабам!

Посмеиваясь, Денис наблюдал, как приятель, с трудом разлепив глаза, уселся на кровати.

– Что, пора уже? – не удержавшись, Стюарт широко зевнул.

– Шесть утра! Ты сам будильник ставил.

Возразить было нечего, поэтому Стюарт кряхтя поднялся и, натыкаясь на стены, поплелся в душевую. Денис проводил его насмешливым взглядом и, чтобы не терять времени, заправил кровать. Душа пела. Дождавшись своей очереди, он привел себя в порядок, и все вместе они наскоро перекусили в офицерской столовой на жилом уровне базы. До вылета турбинника оставалось еще около получаса, их как раз хватило, чтобы не спеша добраться до посадочной площадки у границы базы.

Рейсовый турбинник прибыл почти вовремя. Довольно старая модель «Нэфаз», с короткими ярко-оранжевыми пилонами. На Земле такие уже практически не встречались, этот же, судя по виду, произвели едва ли не вчера. Вытянутая, как сосиска, летающая машина лучше любых статей инфосферы наглядно показывала технологическое отставание колонии. Даже такой старой колонии, как Иллион. Программные коды для орбитальных заводов попадали сюда с изрядным опозданием.

Завывая турбинами, «Нэфаз» плюхнулся на площадку, и в две распахнувшиеся двери тут же ломанулась изрядная толпа отпускников. Больше всего в этой толпе виднелось черных десантных беретов – в «Гекате» дислоцировалась первая десантная дивизия. И десантники буквально оккупировали близлежащие городки. «Вряд ли такие соперники по душе местным парням», – пронеслось в голове Дениса. Здоровенные десантники наверняка пользовались популярностью у местного слабого пола и соответственно заслуженной ненавистью пола сильного.

Флотских в турбинник забралось едва ли с дюжину. Помимо экипажа «девятнадцать двадцать шестого» к заднему тамбуру прислонились двое парней из пятого дивизиона. Остальные, судя по эмблемам, спустились прямиком с «Гордости Лиги». Матросы с линкора держались обособленно, собравшись кучкой возле задней двери.

– Пижоны, – буркнул в их сторону Стюарт.

Полностью согласный с ним Денис кивнул. Экипажам крупных кораблей не было нужды в недельной реабилитации на поверхности. Постоянная половинная гравитация жилого модуля надежно оберегала их мышцы от деградации. Большие размеры жилых модулей позволяли жить с комфортом и потому экипажи крупных кораблей даже на первый взгляд отличались ухоженным внешним видом. Что не прибавляло им любви со стороны служивших на такшипах и корветах, где не было искусственного тяготения.

«Нэфаз» дернулся, тяжело оторвался от бетона и набрал штатные три сотни метров, держась вдоль речного русла.

Оставив бесплодные попытки пробиться к окну, Стюарт тяжко вздохнул:

– Эх, будь у нас пара лишних часов, можно было речного трамвая дождаться.

– Кого? – поинтересовался Кшиштинский, зажатый между двумя мускулистыми десантниками.

– Мимо «Гекаты» дважды в день пассажирский корабль ходит. – Стюарт отпустил поручень и обтер покрывшийся испариной лоб. – Там на палубе хоть ветерок обдувает.

Снова согласившись с другом, Денис угукнул. В салон набилось слишком много народа, и кондиционер «Нэфаза» не справлялся с нагрузкой. Кшиштинский, которому тоже приходилось несладко, спросил:

– Тогда чего мы в этой банке забыли?

– Турбинник до Устья десять минут летит, а трамвай часа полтора по воде ковыляет.

Заремба, единственный успевший занять сидячее место, хохотнул:

– Я полтора часа свидания тратить не намерен. И вообще, не так уж и жарко.

На Зарембу покосилась, пожалуй, половина салона. Посчитать здешнюю температуру комфортной мог только коренной житель Сахары, причем тот, кто жил в нетронутой ирригацией центральной части пустыни. Здоровяк взгляды проигнорировал, снова застыв эбеновой статуей самому себе.

Турбинник качнуло, и скорость стала ощутимо снижаться. Похоже, прилетели. Будучи пилотом, Денис подобные маневры чувствовал пятой точкой. И, правда, женский голос в динамиках оповестил:

– Устье.

Из турбинника вышли почти все, дальше полетело лишь несколько местных. Стюарт, едва ступив на бетон остановки, довольно потер руки:

– Ну вот, прямиком на праздник!

Встав рядом с ним, Денис огляделся. «Нэфаз» приземлился на площади, окруженной двухэтажными домами из пластика и пенобетона, стилизованными под старину. Из некоторых крыш, к удивлению Дениса, торчали самые настоящие печные трубы. Такие он видел только в старинных фильмах и в учебниках истории. Здесь же, похоже, открытый огонь применяли на полном серьезе.

– На какой праздник? – рядом возник вездесущий Кшиштинский.

– Зря не копались в сети, командир. Сегодня имеет место быть «праздник лодки». Празднование в честь чудесного спасения первых поселенцев от голодной смерти. У них тут на второй год накрылись гидропонные системы, и запасов продовольствия на всех не хватило бы. Ситуацию спасли несколько десятков рыбачьих лодок с сетями, описания которых нашлись в корабельной библиотеке.

– Точно, – поддакнул Денис, – местные белки могут усваиваться человеческим организмом.

– Умники, вашу мать! – восхитился Кшиштинский. – Вы мне скажите, умники, где обещанные дамы?

– Через час двадцать будут ждать в кафе «Трактир», – доложил навигатор.

– Странное название, – хмыкнул Кшиштинский.

Услышав знакомое слово, Денис пояснил:

– В общем, это как раз и будет «кафе».

Кшиштинский коротко хохотнул:

– Да уж, не очень богатая фантазия у хозяев. А, черт с ними! Бэйн, прокладывай траекторию!

– Уже готово, командир. Четверть часа неспешным ходом.

– Да уж, невелик поселок.

С площади, где приземлился рейсовый турбинник, выходило две нешироких, укрытых высокими деревьями дороги. Десантура, наверняка не первый раз гулявшая по здешним улицам, незамедлительно направилось по одной из них. Стюарт, даже не глядя в планшет, потащил экипаж за ними, и не прогадал. Судя по звукам, где-то неподалеку бурлила большая и шумная толпа.