Текст книги "Огненный след"

Автор книги: Александр Воробьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц)

Со щелчком динамик отключился. Денис позволил себе расслабиться, ощущая, как отдается боль в каждой мышце многострадального организма. Сидящий справа от него Стюарт едва слышно выругался и задал вопрос в пустоту:

– Да какого черта происходит?

Денис философски ответил:

– В свое время узнаем.

Летели они часа три, и Денис уже начал откровенно скучать в серой стальной коробке без единого экрана или, на худой конец, иллюминатора. Увы, на военных кораблях никогда не бывает иллюминаторов, они ослабляют корпус. Конструкторам важнее прочность, чем забота об эстетике.

Большинство курсантов дремало, а вот к Денису сон не шел, слишком сильно занимал его вопрос о своей будущей судьбе. Вот так, безо всякого предупреждения, загрузили в транспорт, обозвали гардемаринами и отправили черт знает куда! И это странное прощание начальника училища. К чему оно?.. Стоящих идей так и не появилось, и Денис наконец-то закрыл глаза, но тут, как по закону подлости, транспорт пошел на снижение.

Садился он по-самолетному, с пробегом – видимо берёг рабочее тело, наверняка пожженное маневрами на форсаже. Пилот притер машину к полосе почти нежно, и после недлинного пробега транспорт замер. Тут же открылся люк, и отсек залило утреннее солнце. Кто-то из ребят присвистнул:

– Далеконько же нас завезли, если на дворе все еще день!

– Скорее полдень. А вообще, считай сам: тысяч шесть километров мы пролетели, если каплей насчет скорости не соврал.

Ответил некстати просунувшийся в люк капитан-лейтенант:

– Офицеры никогда не врут, гардемарин, советую вам запомнить это на будущее. Ваша фамилия?

– Курсант Штерн, сэр.

– Я запомню вас, курсант. Все, выходите строиться!

Денис отстегнул страховочный ремень и, почесывая затекшую от неподвижности ногу, вышел наружу. Едва он показался из люка, как в лицо ударил изнурительный зной, и пару мгновений Денис болезненно моргал, привыкая к ослепительному сиянию солнца. И лишь потом сумел оглядеться. Транспорт стоял на здоровенном взлетном поле, заполненном всевозможными летательными аппаратами, – от классических вертолетов до стометровой туши корвета. В километре виднелись полукруглые, окрашенные в камуфляж ангары, судя по размерам, способные вместить каждый по паре таких корветов. Да что это за место?..

Они построились, встав так, чтобы попасть в тень транспорта, уж слишком непривычным казался обрушивающийся с неба зной. Капитан-лейтенант зачем-то пересчитал их и показал на подъезжающий небольшой автобус.

– Грузитесь в транспорт, гардемарины. И добро пожаловать в академию Военно-космического флота.

Денис облизнул пересохшие от жары губы:

– Сэр, разрешите обратиться?

– Разрешаю.

– Где мы, сэр?

Капитан-лейтенант закатил глаза:

– Повторяю специально для вас, гардемарин. Вы в академии ВКФ. А если вас интересует местоположение, то поясняю: Академия расположена в Африке, приблизительно в ста пятидесяти километрах севернее экватора. Догадаетесь почему, гардемарин?

– Так точно, сэр, данное местоположение выбрано для экономии топлива при выходе на орбиту. Вращение Земли, сэр.

– Молодец, гардемарин! Значит, правда, что вы наиболее перспективные на своем курсе. Хоть в чем-то легче. А сейчас все на борт, не хватало еще вам тепловой удар словить.

– Десанту тепловой удар не страшен, сэр!

Каплей посерьезнел:

– Вы больше не десант, парни, вы – гардемарины академии ВКФ.

Услышав негодующий ропот в рядах, каплей прибавил металла в голосе:

– Отставить! В свое время вам все объяснят! Вы, кажется, давали присягу! Из которой я напомню слова про выполнение своих обязанностей в любом месте, куда вас пошлет командование. Так вот, командование решило, что именно здесь вы принесете больше всего пользы Лиге! Все! В автобус бегом, МАРШ!!!

Они нырнули в кондиционированную прохладу салона, каплей вошел последним и, приветливо кивнув водителю, указал на лежащие у каждого подлокотника бутылки с водой:

– Выпейте каждый не меньше чем полбутылки. К местному климату будете привыкать постепенно.

Автобус покатил к далеким ангарам, давая возможность сидящим полюбоваться на ровные ряды летательных аппаратов. Академия флота! Денис покачал головой: с детства хотел пойти по стопам отца, став офицером десанта. И вот, по прихоти судьбы, похоже, его мечтам не суждено сбыться. Приказы такого уровня не обсуждаются, и бесполезно подавать на апелляцию. Он или окончит Академию, или вылетит с позором из армии. Да уж, богатый выбор.

– Сэр, я могу позвонить?

Каплей кивнул:

– Конечно, гардемарин. Во флоте не такие драконовские порядки, как в десанте. У нас есть и выход в сеть, и регулярные увольнительные. А до ближайшего города всего час езды.

Денис поблагодарил офицера, поклявшись при первом же удобном случае позвонить отцу. Связи Демина-старшего внушали уважение – вдруг да удастся переломить судьбу.

Автобус ехал недолго. Сразу за ангарами потянулись ряды одинаковых трехэтажных особнячков, прямо-таки тонущих в зелени. Они миновали поселок и остановились возле блестящей стеклом и сталью усеченной пирамиды. Автобус припарковался неподалеку, и каплей скомандовал на выход. Денис неохотно выбрался из прохлады под обжигающее солнце и, щурясь, прочитал табличку над входом в пирамиду – «Административный корпус».

– Здесь ответят на интересующие вас вопросы и поставят на довольствие. Следуйте за мной. – Капитан-лейтенант козырнул развевающемуся у входа бело-голубому флагу Лиги, и курсанты, так же отдав честь, вошли внутрь.

Весь остаток дня новоиспеченные гардемарины носились из кабинета в кабинет, заполняли кучу анкет, потом отправились на склад получать новое обмундирование. И лишь под вечер, вымотанные донельзя, были определены на постой в один из небольших особнячков, в которых обитали воспитанники Академии.

Вот тут-то и бросилось в глаза главное отличие академии ВКФ. Условия в десантном училище и рядом не стояли по комфорту. Там парни жили в казармах, здесь же их расселили по уютным комнатам по четыре человека в каждой. У каждого был свой личный стол, терминал для занятий и вместительный шкаф. Туалеты и душевые, правда, были общими, по одному блоку на каждый этаж. Но привыкшим к суровым казарменным будням курсантам и это казалось верхом роскоши. Оно и понятно, десантник обязан быть неприхотлив, а вот офицер флота, большую часть службы проводящий на корабле, не должен отвлекаться от занятий ради наведения блеска в казарме.

Их накормили в общей столовой, и Денис отметил, что нормы снабжения едины во всей армии. Ничем особенным стол от привычного по училищу не отличался, разве что в меню присутствовали незнакомые фрукты. А так это был все тот же привычный шведский стол. Бери, что хочешь, и ешь хоть до отвала. Чем они и воспользовались, благо за время перелета и беготни успели нагулять зверский аппетит.

Бывшие десантники собрались за одним столом и, старательно не обращая внимания на любопытные взгляды с соседних столов, принялись обсуждать ситуацию. Денис все больше молчал, лишь изредка вставляя комментарии. Все сходились на том, что явно что-то грядет. Никто ни разу не слышал о том, чтобы второкурсников десантных училищ вдруг с бухты-барахты переводили во флот. Совместными усилиями они вычислили общее, что было между ними. Все показали отличные результаты в математике, которую в небольших объемах все-таки преподавали в училище. Любой офицер должен уметь высчитать траекторию ракетных снарядов, если внезапно выйдет из строя баллистический компьютер комплекса. Итак, математика имела прямое отношение к космосу, но вот в гипотезах происходящего к общему мнению прийти не удавалось. Кто-то считал, что в этом году был недобор в Академию, и ими теперь затыкают дыры. Другие думали, что Лига решила-таки увеличить военный флот, и потому понадобились дополнительные экипажи. Мнений имелось множество, и выбрать из них верное никак не получалось.

У себя в комнате Денис плюхнулся на койку и пододвинул к себе клавиатуру терминала.

– Пацаны, кто как, а я звоню отцу.

Стюарт, ставший соседом Дениса по комнате, одобрительно кивнул:

– Звони, Дэн! Клянусь, будь у меня батя полковником, я был бы в курсе всех дел.

– Считаешь меня папенькиным сынком?

– Знаешь, не похоже, чтобы он тебя сильно баловал. И не отвлекайся, звони давай!

Денис вошел в систему, отметив, что эта модель компа значительно превосходила по мощности те, что стояли у них в казарме. Увы, большинство функций пока оказались отключенными, но голосовая связь в списках разрешенных присутствовала. Денис попробовал подключить к терминалу свой наладонник, но таковых полномочий у него не оказалось, поэтому пришлось использовать динамики терминала, выставляя разговор на всеобщее слушание.

Домашний номер не отвечал довольно долго, и Денис начал было уже терять терпение, когда трубку взяла мать:

– Слушаю вас.

– Мама, это я!

– Сынок! Это твой новый номер?

– Да, мам. Слушай, папа дома?

– Нет, сынок, его дома нет.

Голос матери сделался тише:

– Дениска, папу вызвали на действительную военную службу!

Денис ошарашенно сглотнул. Отец, который уже три года как вышел в отставку, снова на службе?!

– Мама, что случилось?

– Не знаю, сынок. Сегодня утром к нам прибыл фельдъегерь.

Слышавшие разговор сокурсники молча переглянулись. Командование, не доверяя гражданским сетям, передало приказ лично в руки. Похоже на то, что происходящее выходило за рамки обыденности.

– Мам, что было в приказе?

– Денис, ты же знаешь папу. Он тут же сжег бумагу и сказал лишь, что его вызывают на службу. Но папа обещал позвонить сразу, как представится возможность. Денис, я места себе не нахожу. Только бы не война, сынок, только бы не война!

Денис постарался говорить максимально убедительно:

– Мам, ну какая война, с кем? Колонии спокойны, Большой Шрам утихомирен давным-давно, на Новом Авалоне сейчас у власти партия центристов, а они за Лигу.

Слышно было, что мать улыбнулась.

– Все-то ты у меня знаешь.

– Мам, у нас же читают курс политологии. Солдат Лиги должен знать, кому и за что он служит!

– Умница ты мой! У тебя-то все хорошо?

– Все отлично, мам! Завтра начинаем учебу. Мам, у меня времени немного.

– Будь осторожен, сынок…

– Буду, мам, привет брату!

– Конечно, передам, а ты не забывай мне звонить, раз уж вам теперь можно!

– Хорошо, мам!

Денис ткнул в экран, обрывая связь, и повернулся к остальным:

– Вот такие вот дела, парни. Батю вызвали на службу. А ведь ему пятьдесят семь, он уже три года как в отставке!

– Мужики, гадом буду, что-то случилось!

Стюарт повернулся к говорившему:

– Не пори горячку, Дэйв. В нужное время мы все узнаем.

Денис набрал номер Лии, но суровая надпись вернула его в реальность: «Ваш уровень доступа позволяет не более одного звонка в сутки! Попробуйте завтра в двадцать один час тридцать две минуты».

Денис выругался, похоже, и этот его роман скоро закончится. Девушки не любят долгого отсутствия бойфрендов, а встретиться им теперь явно придется не скоро. Неслышно подошедший Стюарт вгляделся в надпись и хмыкнул:

– Скажи спасибо, что хоть так. На первом курсе у нас вообще никаких звонков не разрешалось.

Он ткнул пальцем в часы:

– Половина десятого! Давайте-ка спать, парни. Завтра нас обещали прогнать через тесты. Лично я не хочу завалить их из-за недосыпа!

На том и порешили, наскоро умывшись и выбрав себе кровати. Денис взял себе ту, что стояла у дверей, он терпеть не мог спать у окна – оттуда то дует, то светит, в общем, никакого покоя. Сон пришел мгновенно и был глубоким, без сновидений.

На следующее утро их разбудили, как обычно, в шесть тридцать утра. Правда, вместо привычной по училищу зарядки, дали аж полчаса на приведение себя в порядок.

Помимо них, в особняке жило еще три десятка гардемаринов второго курса. К новичкам они отнеслись, мягко говоря, подозрительно. Что не удивительно, когда в течение года ты живешь в одном и том же коллективе, деля тяготы и лишения, то начинаешь воспринимать соседей как членов своей семьи. А какая семья с ходу примет пришедших со стороны?

Денис облачился в выданную форму, чувствуя себя довольно неуютно в светло-кремовом комбинезоне вместо привычного камуфляжа. В общем-то комбез оказался довольно удобным – с большим количеством карманов и креплений, сшит из прочной, но довольно мягкой металлизированной ткани. Эх, умел бы он еще подстраивать цвет под окружение, как десантный камуфляж, цены бы ему не было! Зато у комбеза оказался довольно приличный кондиционер, регулирующий температуру изнутри и обдувающий лицо приятной струей прохладного воздуха – полезное качество в экваториальных широтах. Покопавшись в нашитом на левый рукав меню, Денис выяснил, что заряда батарей вполне хватит на целый день, главное, не забывать по вечерам ставить их на подзарядку.

Сразу после завтрака новичкам в наладонники сбросили карту Академии, с указанием здания, куда им следовало прибыть. Это оказалось четырехэтажное строение из грязно-желтого камня с узкими затемненными стеклами во всю высоту стен. Светящаяся аршинная надпись гласила: «Третий учебный корпус». Дежурный на входе выслушал вопрос и, не меняя выражения лица, процедил:

– Аудитория тридцать девять.

После чего отвернулся, всем телом выражая крайнее неудовольствие. Да уж, не похоже, чтобы их тут любили.

Тридцать девятая находилась на втором этаже, сразу возле лестницы. Ряды терминалов уступами поднимались вверх, охватывая подковой лекционную трибуну с большим подвесным экраном позади преподавательского места. Окна изнутри оказались больше, чем выглядели снаружи, и ослепительное африканское солнце глушилось светофильтрами, дабы обеспечить гардемаринам комфорт. Да, местные заботились о том, чтобы в аудитории думалось без суеты. Будь тут десантное училище, садисты дизайнеры специально спланировали бы стеклянный потолок, дабы курсанты вдоволь пропотели, решая задачки по тактике. Рядом кто-то громко фыркнул, видимо, похожие мысли пришли в голову не только Денису.

В аудитории уже сидели и с любопытством пялились на вошедших около двух сотен гардемаринов, одетых в новенькие, с иголочки мундиры. Денис всмотрелся внимательно в их нашивки и легонько толкнул Стюарта:

– Глянь, они ж перваки!

– Уже заметил. Флотские совсем оборзели: нас со своими салабонами равнять!

Скучковавшиеся у входа десантники зароптали, когда внезапно с камчатки чей-то задорный голос спросил:

– Откуда будете, мужики?

– Рязанское десантное училище ВКС. Второй курс.

Голос заметно оживился:

– Мы тоже оттуда переведены. Первый курс, нас тут двадцать человек.

Денис хмуро поинтересовался:

– От вас каждого пятого, что ль, загребли? Кто же тогда учиться остался?

Обладатель голоса, начисто выбритый коренастый парнишка, наконец-то соизволил встать.

– Да не, нормально. Проходной балл снизили и добрали, даже больше, чем вначале рассчитывали. А нас – сюда.

– Тоже небось пятерки по математике?

Первокурсник озадаченно почесал нос:

– Ну да, вроде того. А ты откуда знаешь?

Денис пренебрежительно наклонил голову к плечу.

– Послужи с мое, салага. Двигайтесь давайте, мы с вами сядем.

Они так и расположились обособленной кучкой на «Камчатке». Денис умудрился сесть за широченной спиной какого-то громилы и потянулся к кнопке включения терминала. Не тут-то было, компьютер оказался заблокирован.

Из-за возни с терминалом Денис едва не пропустил появления главных действующих лиц этого представления. Просто все вокруг вскочили, и когда он наконец поднялся, то на возвышении перед аудиторией уже стояли три офицера флота. Два капитана первого ранга и импозантный контр-адмирал.

– Вольно, садитесь!

Денис плюхнулся на место, разглядывая адмирала из-за спины громилы. В полной парадной форме с орденской колонкой на груди – хоть сейчас на плакат «Служба принесет тебе славу!». «Наверное, только такие и способны пробиться на самый верх», – с усмешкой подумал Денис. Отец, несмотря на выслугу и опыт, так и остался полковником, до генеральского чина ему не хватило именно такого вот блеска. Адмирал тем временем снял высоченную фуражку и осмотрел аудиторию из-под кустистых бровей.

– Гардемарины, поздравляю вас с зачислением в Академию флота!

Аудитория ответила нестройным «ура», где яснее всего слышался слитный вопль бывших десантников со второго курса. Адмирал поморщился.

– В дальнейшем, если вы не на плацу, прошу забыть, что в вас вбивали на курсе молодого бойца. Космонавт – это в первую очередь мозги, а не луженая глотка. Вы, будущие офицеры флота, попали сюда, уже пройдя жесткий отбор, и только лучшие из вас пройдут курс обучения. Наша Академия всегда поставляла флоту отборные кадры, я сам когда-то имел честь обучаться здесь. Но к экипажам тактических кораблей всегда предъявлялись особые требования. Когда на борту всего четыре человека, то ни у кого нет права на ошибку! Такшип – не линейный корабль, где к каждому остолопу можно приставить по паре дублеров. Нет, когда вы идете в бой на такшипе, каждый из вас заменяет сотню лентяев, что выслуживаются перед начальством на линкорах. Тактический корабль – вот становой хребет нашего флота! Вы первыми встречаете врага, прикрываете высадку десанта и поддерживаете его огнем!

Адмирал пошарил глазами по столу, нашел стакан с водой и, промочив горло, продолжил:

– К моей искренней радости, в этом году командование, видимо осознав необходимость тактических кораблей, решило увеличить набор на ваш факультет. И даже усилить его лучшими курсантами других специальностей. Среди вас есть даже представители десанта, глубоко почитаемого мною рода войск. Держитесь друг за друга, гардемарины, усердно учитесь, и вы станете настоящими офицерами флота, достойными продолжателями наших дел, несущими мир и порядок среди звезд!

Адмирал отсалютовал и вместе с одним из каперангов скрылся за дверями аудитории. Второй офицер поднялся, поплотнее прикрыл двери и представился:

– Я капитан первого ранга Симпсон, ваш преподаватель по тактике космических сражений. И наше первое занятие я хотел бы начать с одной старой истории. Очень старой истории…

Он затемнил окна, включил экран, и в воздухе появилось трехмерное изображение надводного судна с довольно грубыми очертаниями.

– Это торпедный катер времен Второй мировой войны, типа «Люрсен». Современные тактические корабли фактически взяли на себя функции, которые в старину выполняли торпедные, а потом и ракетные катера, плавающие по поверхности воды. Достаточно маленькие и потому дешевые, они оказались чертовски эффективными, уничтожая корабли в десятки раз более крупные, чем сами. Малозаметность, скорость и солидное вооружение позволяло им заменять гораздо более мощные, а, следовательно, и дорогие суда…

Всю первую лекцию, каперанг взахлеб рассказывал о различных операциях, где так или иначе проявили себя торпедные катера, чертил на экране схемы, показывал древние, еще плоские, а то и вовсе черно-белые фотографии. Особенно Денису запомнилась одна, где кренился гигантский пылающий корабль, на котором суетились крошечные в сравнении с левиафаном люди.

* * *

Достигнув скорости в одну тысячную световой, транспорт «Беатриче» закончил разгон. Похожий на гантель корабль, длиннющую ручку которой густо обвязывали стандартные контейнеры, шел немного под углом к эклиптике системы, нацелившись на крошечную желтую искорку седьмой звездной величины. До Солнечной системы оставалось восемьдесят два световых года пустоты или два с небольшим месяца полета. Самая молодая и самая дальняя колония Земной Лиги.

Планету Франц-Иосиф, или более официально – Каштура-1, заселили лет сорок тому назад. Весьма убогий мир, по правде говоря. На ней давно уже отгремели все геологические эпохи, а стирание рельефа зашло так далеко, что любая гора выше пары километров считалась местным Эверестом.

Близость к светилу, красному карлику Каштуре, привела к тому, что вращение остановилось, и планета оказалась повернута к светилу одним боком. Ледяная пустыня темной стороны, вечный циклон по центру полушария вечного дня, и довольно узкая полоса комфортных температур сумеречной зоны.

На освещенной стороне в основном лежали обширные пустыни и несколько мелких океанов, скорее даже морей. Ледяной панцирь ночного полушария вобрал в себя большую часть воды на этой древней планете. Если бы не вечное наступление ледников с темной стороны, что двигались навстречу таянию, вскоре на планете и вовсе бы не осталось жидкой воды. Дурной климат и редкие дожди затормозили развитие местной жизни. Ничего выше жалкого подобия хвощей высотой чуть меньше метра и ничего крупнее десятисантиметрового червяка Франц-Иосиф за миллиарды лет эволюции так и не породил. Но местная флора, несмотря на всю ее убогость, все же насытила атмосферу планеты достаточным количеством кислорода. Достаточным, чтобы позволить человеку разгуливать по серым пескам без кислородной маски.

Само мироздание велело сделать из Франца-Иосифа каторгу. Солнечная Лига не стала противиться велению свыше и в кратчайший срок превратила планету в главную тюрьму. Первый же колонист, который спустился на Франца-Иосифа, прибыл сюда не по собственной воле. Да практически все, кто жил сейчас на планете, либо были сосланы сюда пожизненно, либо были потомками первых заключенных. На этом принципе и строилась программа колонизации. Ведь мало кто поменяет комфорт на трудности и лишения только что основанной колонии. Добровольные переселенцы ценились на вес золота и часто занимали видные посты в колониальных администрациях.

На спутниках местного газового гиганта, Каштуры-2, или Гренландии, еще самая первая экспедиция Корпуса изыскателей обнаружила богатейшие залежи титана и еще нескольких редкоземельных элементов. Самое большое месторождение титана, которому не нашлось аналогов во всей исследованной сфере, оказалось на Каштуре-2-3. Из-за чего этот спутник и назвали Титановым Клыком. Именно это месторождение и стало основой экономики колонии.

Триста тысяч тонн редкоземельных металлов, которые везла «Беатриче», конечно же не могли окупить груз технологического оборудования и нанокультур, но правительство Лиги все равно вкладывало средства в развитие колонии. Пусть не сейчас, пусть еще лет через сорок, колония разовьется, окрепнет и тогда наконец-то начнет себя окупать. В конце концов, главная задача правительства в том и состоит – вкладывать средства в отдаленное будущее, в необходимое будущее. А потом, когда рентабельность перевозок вырастет, ему на смену придет частный капитал.

Капитан Крауз, здоровенный плотный мужик с татуировкой «СЭР» на правой руке, отстегнул привязные ремни и, легко оттолкнувшись от подлокотников, воспарил над полом рубки.

– С удачным завершением разгона, господа!

Пилот и навигатор просто кивнули, а первый помощник, пользуясь случаем, выудил из заднего кармана брюк плоскую медную фляжку.

– Бренди в честь невесомости!

Крауз в притворном негодовании скорчил злое лицо:

– Юра! Бухаешь на вахте! Давно премий не лишали?

– Капитан, – протяжно возразил первый помощник, – моя вахта с последним импульсом окончена. Кстати – твоя тоже.

– Капитан всегда на посту! – отрезал Крауз. – Так что давай! Я – следующий.

Весьма ловко для своего немалого возраста крутанувшись в воздухе, капитан коснулся кнопки общей связи:

– Экипажу – готовность к гравитации! Вращение врублю через пару минут. Кто получит синяк, еще один получит от меня!

Пилот внезапно уставился на экран:

– Капитан, входящее сообщение с Титанового Клыка.

Крауз неспешно подплыл к пульту:

– Что там у них?

– Вывожу на экран.

Прямо перед ними кусочек звездного неба сменился плоской цветной картинкой. Незнакомый бородатый мужчина средних лет в потрепанной форме техника говорил торопливо, изрядно нервничая, глотая звуки и целые слова:

– «Беатриче!» Это Тим Зандер, дежурный связист завода «Бета». У нас тут такое… Директор велел связаться с вами! Пишите сообщение. Срочно пишите!

Картинка сменилась. Вместо взволнованного техника появились звезды и еще кое-что, какая-то маленькая серебристая искорка. Изображение дернулось, искорка рывком приблизилась и разрослась до серебристой черточки. Голос Зандера задрожал из-за кадра:

– Мы засекли ЭТО радаром полчаса назад. Сначала ничего не поняли, но потом компьютер распознал плазменный выхлоп!

– Вы определили, кто это? – спросил было капитан, но к нему подтянулся пилот и тихо прошептал:

– Временной лаг шестнадцать минут, капитан.

Зандер снова возник на экране и продолжил, словно услышал вопрос:

– На запрос «свой-чужой» корабль не отвечает. Более того! Компьютер сообщил, что его выхлоп горячее, чем у наших кораблей. И самое главное, вектор полета – с противоположной стороны от всех наших миров. Это – чужой корабль! «Беатриче», вы слышите? Он чужой!..

Крауз застыл от удивления. Первый контакт, о котором исписано столько книг и снято столько фильмов, неужели он происходит на самом деле?! Если бы остолбеневшего капитана не подхватил за рукав рубашки пилот, то Крауза непременно снесло бы потоком воздуха из вентиляционной решетки.

Собираясь сказать еще что-то, Зандер открыл рот, но вдруг у него за спиной тревожно вспыхнул какой-то красный сигнал. Связист дернул головой в сторону от камеры, и лицо его стало по-детски обиженным. Зандер снова посмотрел прямо в экран и голосом, полным недоумения, протянул:

– Чужак только что уничтожил завод «Альфа»! «Беатриче», вы пишете? Повторяю: этот ублюдок уничтожил «Альфу»! Он…

Экран вспыхнул ослепительно-белым цветом и тут же погас. Крауз не колебался ни секунды.

– Пилот! Приготовиться к разгону!

– Но, капитан, мы исчерпаем запас рабочего тела!

– К черту! Оставь на промежуточные коррекции. В Солнечной нас перехватят и дозаправят. Ты что, не догоняешь, Эрик? Это война! Компьютер, пиши всё, что поймаешь с колонии. Всё!

В ответ прогудел мужской бас бортового компьютера:

– Инструкция принята.

Крауз толчком переместился к капитанскому пульту.

– Внимание, экипаж, приготовиться к разгону! Повторяю, приготовиться к разгону!..

В режиме разгона или торможения стена становится полом. Если заранее не предупредить людей, то, уже готовые к запуску жилого «бублика», они могут запросто переломать конечности. И плати потом страховочные за производственную травму! Даже в таких условиях Крауз оставался в первую очередь администратором.

«Беатриче» дрогнула всем корпусом. Вновь навалилась сила тяжести. Ускорение росло постепенно, никуда не торопясь, для выхода на штатную мощность главному двигателю сухогруза требовалось несколько минут. Капитан успел плавно коснуться пола, прежде чем неумолимая сила инерции сдернула его вниз. Семь десятых «же» – максимум, что мог выдать двигатель нагруженного транспорта в форсированном режиме. Крауз как наяву увидел многокилометровый хвост ионизированного водорода, тянущийся словно на привязи за кормой разгоняющегося корабля. Со стороны факел смотрится чертовски красиво! Эдакий поток слепящего огня, который постепенно расширяется, тускнеет и сходит на нет.

– Капитан! Запас рабочего тела всего на четырнадцать часов форсированной тяги, – предупредил навигатор, отрываясь от своего рабочего монитора.

Крауз быстро прикинул в уме:

– Оставь три часа. Итого мы разгонимся до двух тысячных световой – все равно мало!

Навигатор что-то быстро простучал на пульте.

– Рискуем, капитан! Три часа – впритык, только для промежуточной корректировки вектора.

– Будем рисковать! – отрезал Крауз. – Мы обязаны сообщить Земле о случившемся как можно быстрее.

«Беатриче» все дальше и дальше убегала от атакованной колонии. Последний вздох с Франца-Иосифа антенна корабля уловила перед самым прыжком. Едва слышимый из-за огромного расстояния сигнал. Видимо, стационарные радиостанции уже уничтожили, и колонисты вышли на связь с самодельного, пусть и чертовски мощного передатчика. Компьютер изрядно попотел, прежде чем сумел извлечь из мешанины помех хоть что-то осмысленное.

– …атакуют… орбита… держимся… бомбардировки… помощь…

Больше ничего из эфира выудить не удалось, планета умолкла окончательно.

И «Беатриче» ушла в прыжок с почти сухими баками. Иной раз штатские пилоты бывают безумнее своих военных коллег.

Утром 16 августа 2635 года транспорт удачно вышел из последней пульсации всего в пяти с небольшим астрономических единицах от Юпитера. Формально разглашать информацию о первом контакте, даже если этот контакт закончился гибелью целой колонии, Краузу никто не запрещал. Так что капитан транспортного корабля «Беатриче» раструбил сенсационную и одновременно страшную новость по всем частотам, на всю Солнечную систему!

Сенсацию тут же подхватили все информационные агентства! И несмотря на то что сообщение пришло в воскресенье, еще до того как крейсер ВКФ «Бастион» перехватил транспорт, Крауз получил несколько весьма щедрых предложений от четырех медиа-корпораций и тут же с превеликой выгодой продал все видеоматериалы. Последние минуты жизни Тима Зандера, дежурного связиста завода «Бета», принесли капитану транспортника более сорока миллионов!

Формально капитан Крауз не нарушил никаких инструкций. Брать подписки о неразглашении особо важной государственной информации с гражданских капитанов никто из высших чинов Лиги своевременно как-то не догадался. А получив такие гонорары, чихать Крауз хотел и на отобранный капитанский патент, и на запрет работать в гражданском космофлоте.

Выходя из здания суда с довольным видом, Крауз последний раз покрасовался перед многочисленными камерами телевизионщиков. Сорока миллионов, как он считал, ему с лихвой хватит до конца жизни. Но правительство, и тем более военные, его «услугу» не забыли. И когда через два года Крауза мобилизовали на действительную военную службу, место назначения ему не понравилось.

* * *

Изящной, отточенной походкой манекенщицы, что навечно въедается в кровь, президент Солнечной Лиги вошла в зал заседаний. Оглядев собравшихся министров, она кивнула, приветствуя их, и подошла к круглому столу посередине зала:

– Господа министры, прошу садиться.

Президент Салия аш-Шагури, подавая пример остальным, первая опустилась в удобное кожаное кресло. Дизайн и эргономика многое могли рассказать об этом кресле, например, что в нем можно долго и комфортно сидеть, принимая важные решения. Или банально отоспаться, коль засиделся на государственной службе за полночь. А в нынешний кризис им всем теперь частенько придется ночевать прямо здесь, в подземном правительственном комплексе. В ста метрах ниже африканской саванны, под слоями стали, камня и бетона, способными выдержать прямое попадание мегатонного боеприпаса.

Обычно совещания подобного уровня проходили в президентском дворце, что был построен на самом берегу Атлантического океана. Построен так близко, что соленый морской бриз залетал в открытые окна конференц-зала. А если случалась редкая в государственном учреждении тишина, то чуткое ухо могло расслышать и мерный рокот прибоя, перекрываемый скулящими криками чаек.