Текст книги "Огненное небо (СИ)"

Автор книги: Александр Воробьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 32 страниц)

– Приплыли, – не удержался Ранке. – Какого черта он не разворачивается носом?!

Анри же молча смотрел, как приближается к ‘Честеру’ марево плазменных сгустков. При такой плотности залпа на каждый квадратный километр плоскости в среднем приходилось по два заряда. В боковой проекции фрегат типа ‘Котлин’ занимал около четверти квадратного километра. Против трехсот квадратных метров носовой проекции!

– Похоже они на этот борт ослепли, – предположил Анри, – Ничего, авось… Твою мать…

На броне правого борта ‘Честера’ выросло сразу два огненных цветка.

– Куда их? – тут же сунулся с вопросом Ранке.

– Без разницы… – Анри пытался подобрать слова, – Два попадания в борт, это смертельно. Боже, как им не повезло…

Два заряда на квадратный километр, и оба этих заряда, словно смеясь над вероятностью, угодили в несчастный фрегат.

Судя по тому, как сразу же погас факел выхлопа, один из сгустков угодил в корму, либо добравшись до двигателей, либо смяв и искорежив дюзы. ‘Честер’ потерял ход, но не желание драться. Увидев, как медленно, на немногих уцелевших маневровых двигателях разворачивается фрегат, Анри проглотил тугой ком. Обреченный экипаж собирался драться до конца.

– Спасайтесь, парни… – прошептал он.

От ‘Честера’ оторвались и набирая ход понеслись к крейсеру три маленьких ярких точки. Торпеды. Три пусковых установки, все что осталось из дальнобойного оружия на борту. Бесполезно.

Впрочем, крейсер на торпеды отвлекся, потратив один выстрел. И еще один, по следующей тройке.

– ‘Честер’ сбрасывает спасательные капсулы! – закричал в наушниках Джойс.

Он заорал так, что наушники автоматически приглушили громкость, но Анри не стал делать оператору замечание. Вместо этого, широко раскрыв глаза, он смотрел, как прикрывая уход спасательных капсул, ‘Честер’ плюнулся во врага предпоследней тройкой торпед. На фрегате кто-то остался, своими жизнями покупая спасение остальным.

Спасательная капсула представляла собой цилиндр, куда с трудом втиснули пять гибернационных капсул, и мощный передатчик. Теоретически, до исчерпания ресурсов системы жизнеобеспечения, эти пятеро могли продержаться месяц. Если их походя не расстреляет крейсер, и если через месяц еще останется кто-то, способный догнать и оказать им помощь.

Капсулы стартовали с изрядными перерывами, видно экипажу было сложно добираться до них по истерзанному кораблю. А контузии и переломы от динамического удара делали эту задачу в стократ сложнее. Видимо это время и покупали оставшиеся на боевых постах.

В следующем залпе во врага полетело всего два ‘Демиурга’, похоже, что у третьей пусковой установки окончательно сдал механизм заряжания.

– Джойс, сколько всего капсул?

– Шесть, капитан.

Значит с ‘Честера’ спаслось меньше половины экипажа. Анри катнул желваками.

На этот раз крейсер выстрелил по торпедам только из одного ствола, второй разрядив по надоедливому фрегату.

– Прощайте… – успел прошептать Анри.

Почти в упор, по неподвижной цели промахнуться было невозможно. В несчастный ‘Честер’ угодило не менее сотни сгустков, на секунду скрыв за стеной огня очертания фрегата. Когда ослепшая оптика восстановила картинку, окруженный обломками и ореолом испаряющегося водорода, ‘Честер’ медленно разваливался на три неравные части.

– Крейсер аспайров начал ускорение! – волнуясь за судьбу капсул, Джойс пустил петуха.

О том, что вторая дивизия такшипов попадет под обстрел раньше, чем выйдет на дистанцию стрельбы, он не подумал.

Отвернувшись от куба голограммы, где только что потухла отметка фрегата ‘Честер’, аш-Шагури склонила голову.

– Они заслужили высших почестей. Уже известно, кто остался на борту?

Молодцеватый капитан первого ранга, приставленный к президенту в качестве консультанта, щелкнул каблуками.

– Так точно, госпожа президент! -капитан скосил глаза на развернутый планшет, – ‘Честеру’ вторым попаданием уничтожили Боевой Информационный Центр, все находившиеся в нем погибли, командование принял на себя старший помощник капитана Шабанов. В 17.46 он отдал приказ экипажу аварийно покинуть корабль, а сам остался прикрывать их отход. Шабанов по данным телеметрии вручную составил полётное задание торпедам, которые были запущены в режиме прямого управления неустановленным членом экипажа из боевого отсека.

– Секретарь, – сказала в воздух аш-Шагури, – напомните узнать у выживших имя оставшегося в боевом отсеке.

– Да, госпожа президент, – расторопный Жак тут же сделал себе пометку.

За те несколько часов, что аш-Шагури провела в командном пункте, она сумела более-менее разобраться в хитрой мешанине разнокалиберных экранов и консолей. Тем более что основную информацию о ходе сражения ей выводили на большой голографический экран, а стоящий рядом военный консультант тут же давал пояснения происходящему.

Ее корабль во всех официальных документах именовался просто, ‘Борт номер 1’. Размерами чуть крупнее фрегата, правительственный корабль с комфортом нес в себе тридцать членов экипажа, и порядка ста человек обеспечивающих бесперебойную работу президента. И за все сорок лет в строю, по назначению использовался всего трижды. Президенты Лиги редко покидали Землю.

Сейчас ‘Борт номер 1’ висел сопровождаемый неразлучной троицей вспомогательных судов в пяти миллионах километров позади Земли. Это расстояние выбрали не случайно. Шестнадцать секунд временного лага давало возможность наблюдать за событиями почти в режиме реального времени, а разгонные характеристики позволяли убежать даже от тяжелого крейсера аспайров. Если бы он обратил внимание на четыре небольших корабля в отдалении от схватки.

Правительственный корабль сопровождали три специально построенных для его эскорта судна. Скоростной курьер, корабль связи, и носитель четырех тактических кораблей сопровождения. И Салия очень надеялась, что до применения последних дело не дойдет.

Мягкий голос консультанта вернул ее в реальность.

– Госпожа президент, Резервный флот вошел в зону действенного огня аспайров.

Салия сделала глубокий вдох, и выпрямилась в кресле. Началось! Следующие полчаса станут решающими, они подарят шанс спасти Землю, или лишат последней надежды. Все зависело от того, смогут, или нет, прорваться через боевые порядки аспайров корабли Резервного флота.

– Почему они молчат? – не в силах терпеть, спросила аш-Шагури.

Звезда из 64 отрядов капканом смыкалась на двух ударных группах аспайров. И по опыту предыдущих сражений люди уже находились в зоне поражения. Вот только аспайры почему то не стреляли.

– Скорее всего аспайры планируют открыть огонь, когда наши корабли подойдут ближе. – капитан первого ранга снова заглянул в планшет. – После первой минуты их скорострельность существенно падает. Видимо они хотят первыми же залпами выбить самые опасные цели.

– Почему не сейчас?

– Вероятность попадания сейчас не превышает одного процента на ствол. – непонятно объяснил консультант.

– Простите? – подняла на него взгляд аш-Шагури.

– Это значит, что при выстреле одного мобильного орудия вероятность попадания по крупному кораблю составляет один процент. Или 64 процента при полном залпе флота. Что дает прогнозируемые потери от одного до трех кораблей при каждом залпе.

– Не так и много, – пожала плечами аш-Шагури.

– С шестидесяти тысяч вероятность будет составлять уже пять процентов, что позволит за первую минуту выбить минимум двенадцать единиц. К тому же, судя по атаке ракетных крейсеров, приоритетными целями будут уже знакомые аспайрам типы кораблей.

Аш-Шагури обвела глазами притихший командный пункт.

– Вы хотите сказать, что мы в самом начале потеряем военные корабли?

– Скорее всего к дистанции торпедного залпа потери среди них составят не менее половины. Ракетные крейсера аспайров игнорировали грузовозы.

– А эти наши контейнеры с пылью?

– Неизвестно, на сколько хватит их запаса, все зависит от сообразительности аспайров, а соображают они быстро. – виновато потупился консультант.

Удержавшись от комментариев, аш-Шагури повернулась к большому экрану, куда транслировалось изображение с линкора ‘Потрясатель’, из штаба. Заметив ее интерес, компьютер тут же сфокусировал камеру на командующем. Югай судя по выражению его лица уже оценил обстановку, и она ему определенно не нравилась.

Подумав, аш-Шагури решила не отвлекать командующего и снова сконцентрировалась на голографическом кубе.

С общим планом сражения она познакомилась еще позавчера, и сегодня с неудовольствием видела, как сбываться самые черные предсказания. Слабая выучка пилотов и диспетчеров приводила к тому, что большинство кораблей запаздывало с маневрами, у многих даже не получалось с первой попытки занять предписанное место в ордере. Из переговоров находящихся в командном пункте офицеров она слышала, что выхлопы нескольких контейнеровозов прошли в опасной близости от летящих за ними военных кораблей. А значит, от первоначального плана прикрыть военные корабли придется отказаться.

Рядом бесшумно возник Жак, поставив на столик перед ней чашку горячего кофе. Текли минуты, а ничего не происходило.

– Они стреляют, госпожа президент! – коснулся ее плеча консультант.

Рои плазменных сгустков ползли по экрану ярко красными вытянутыми пятнами. Секундой спустя, возле каждого роя как вспыхнуло облачка с комментариями. Наверное, туда вывели траекторные данные, но аш-Шагури опознала только меняющиеся цифры обратного отсчета. К счастью, рядом стоял неизменный консультант.

– Залп произведен по восьми целям с семидесяти двух тысяч километров. Вероятность попадания колеблется в районе двадцати пяти процентов. Целями выбраны линкор…

Консультант скороговоркой произнес названия четырех оставшихся в строю линкоров типа ‘Виктория’, и четырех тяжелых крейсеров. Сбывались страхи аналитиков. Обмануть аспайров большим количеством гражданских судов не удалось, в первую очередь те били по знакомым силуэтам.

Атакованные один за другим прекращали ускорение, разворачиваясь навстречу летящим сгусткам. Маневрировать, уходя из конуса поражения они даже не пытались. То, что доступно фрегату уже не по силам линкору. Вместо этого, тяжеловесы готовились прикрыться ‘щитами для бедных’.

Каждый контейнер содержал в себе около десяти миллиардов крошечных пылинок диаметром в половину миллиметра. Это позволяло создать практически непроходимое для сгустков облако. Моделирование показало, что на начальном этапе, пока щит не рассеяться, вероятность прохождения сгустка стремилась к нулю. От трех, до пяти минут неуязвимости.

– Почему они не маневрируют? – тут же задала вопрос аш-Шагури. – Насколько я понимаю, по неподвижной мишени аспайры стреляют узким пучком.

– Пока что они перекрывают коридор ухода. – пояснил капитан первого ранга. – В случае чего, корабли начнут маневр уклонения, а уклониться от узкого пучка способен даже старый линкор. Аспайры вынуждены это учитывать.

– Хотелось бы верить.

Прежде чем первые сгустки добрались до целей, мобильные орудия аспайров успели выстрелить пять раз, метя в одни и те же корабли. И, как отметила аш-Шагури, аспайры по прежнему осторожничали, стреляя рассеянными снопами. А значит, вероятность попадания…

– Госпожа президент, – консультант довольно потер руки, – Пылевой щит работает, мы видели разрушение плазменных сгустков!

– Потери?

– Линкору ‘Конституция’ рассеянной плазмой повредило антенны главного радара. И данные телеметрии с еще нескольких судов показали слабое воздействие на верхние слои брони. Ох… – капитан первого ранга запнулся на полуслове, – Попадание в линкор ‘Белерофон’!

– Как? – распахнула глаза аш-Шагури, но тут же сообразила. – Долетел второй залп?

– Так точно! – консультант замер, считывая бегущие в планшете строки, – Очень серьезные повреждения, линкор потерял одну из башен главного калибра, и… Ход.

Воспользовавшись терминалом, Аш-Шагури не мешкая отдала команду направить телескоп на поврежденный линкор. Внешне тот выглядел совсем неповрежденным. Лишь присмотревшись, на носовом броневом экране она увидела небольшую выбоину, как будто кто то вырвал кусок забавной броневой нашлепки. Почему он потерял ход, президент так и не поняла.

‘Белерофон’ построили в те годы, когда прогресс оборонительных систем практически исключил опасность торпедной атаки со стороны колониальных самоделок. Единственной реальной угрозой для линкоров оставалось лазерное оружие орбитальных боевых платформ. Поэтому линкор типа ‘Гегемония’ напоминал гриб с маленькой шляпкой. Эта блямба давала отличную защиту с фронтальной плоскости, стоящие тогда на вооружении лазеры не могли пробить ее за разумное время. Но против плазменного сгустка эта броня не устояла.

Удар пришелся в левую скулу, начисто испарив двухорудийную башню лазеров главного калибра. Вырвав из ‘шляпки’ огромный кусок, на остатках энергии сгусток перебил одну из опор жилого кольца, и обессиленный, рассеялся в пространстве.

Аш-Шагури так и не объяснили, почему ‘Белерофон’ потерял ход. Ответ был прост. За сто тридцать лет конструкции линкора ослабли, и сотрясение сдвинуло две из шести маршевых дюз с фундамента. Теоретически, ускоряться линкор мог. После перебалансировки рабочего тела, и перестройки выхлопа. Несколько минут для опытного экипажа, но на древнем ‘Белерофоне’ в основном служили мобилизованные космонавты пассажирского флота.

– Третий залп, попаданий не отмечено. – Консультант едва сдерживался что бы не расплыться в улыбке.

Из вчерашнего доклада аш-Шагури уяснила, что микроскопическая пылинка на таких скоростях несет в себе энергию ручной гранаты. Когда сгусток налетал на нее, выделившаяся при столкновении энергия разрывала магнитный кокон, и нагретая до невообразимых температур плазма начинала стремительно расширяться. Практически мгновенно, так, что в корабль ударяло до предела рассеянное облако. В докладе было много цифр, но запомнилось ей только одна. На квадратный метр обшивки приходилось около десяти граммов тротилового эквивалента. Этого не хватало даже поцарапать краску.

– Интересно, когда аспайры поймут, что дело нечисто? – озвучила свои мысли аш-Шагури.

– Единственное попадание пока что можно отнести на счет вероятности, госпожа президент. – тут же повернулся к ней консультант, – Я думаю, у нас еще пара минут в запасе.

– Значит останется четверть часа, – посмотрела на табло с часами аш-Шагури. – Предложивший идею пылевой завесы достоин награды. Жак, внесите это в протокол!

– Ну вот, теперь их темп огня упадет до выстрела в минуту. – все таки улыбнулся капитан первого ранга.

Эту новость собравшиеся встретили бурными аплодисментами. Аш-Шагури физически чувствовала, как отпускает людей смертное напряжение. Полтора месяца страха перед врагом выплескивались сейчас в аплодисментах. Самое страшное оружие аспайров оказалось неэффективным!

Аплодисменты не стихали целую минуту, до тех самых пор, пока скромно сидевший в углу командного пункта наблюдатель не сообщил.

– Седьмой залп!

Аш-Шагури жестом призвала к тишине. За четыре предыдущих раза она успела запомнить, как выглядели облачка с пояснениями, и сейчас заметила в них явное отличие. Консультант тут же подтвердил ее правоту.

– Они бьют ‘дробью’. – Заметив непонимание в глазах президента военный консультант тут же пояснил. – Орудия аспайров могут стрелять противокорабельными зарядами массой около ста грамм, или же плазменной дробью. Ее гораздо больше, но против тяжелым кораблям она совершенно бьесполезна. Кинетическая энергия дробинки не сможет пробить даже броню новых фрегатов.

– Смысл? – коротко поинтересовалась ащ-Шагури.

– Аспайры наверняка поняли, что дело нечисто…

– Я бы тоже это поняла, – прервала его аш-Шагури, – Но причем тут ‘дробь’?

– Они не знают, что именно мы применили, и выстрел дробью должен показать возможности нашей защиты.

– Насколько пыль эффективна против ‘дроби’?

– Скоро узнаем. – Он прикоснулся к уху, – Наведите телескоп на ‘Белерофон’!

Изображение старого линкора вывели на одну из стен, как по незнанию называла переборки аш-Шагури. Похожий на гриб ‘Белерофон’ занимал большую часть стены, и когда таймер подлетного времени достиг нулевой отметки, на ‘шляпке’ мигнуло и исчезло несколько десятков искорок. Судя по масштабу, каждая такая искорка имела метра два-три в диаметре.

– Повреждения минимальны… – начал было консультант, но замер на полуслове, прислушиваясь к бормотанию в наушнике. – Аспайры изменили конфигурацию залпа! Огонь сконцентрирован на линкорах, по два залпа на каждый, сначала дробь, потом противокорабельные заряды. Бьют узкими пучками!

Секунду аш-Шагури осмысливала услышанное, потом задала один единственный вопрос.

– Почему они не маневрируют?

– Это старые корабли, госпожа президент, они не успеют выйти из конуса поражения. Им рекомендовано отстрелить еще контейнер, и… Положиться на везение.

Старина ‘Белерофон’ был одним из тех линкоров, по которым ударили сразу все мобильные орудия аспайров. В среднем по десять орудий на каждый. В каждый летело по две волны зарядов, плазменная дробь, а за ней полновесные, противокорабельные.

Линкоры отстрелили еще контейнеры, вот только били по ним сейчас сразу с двух векторов. И если угол между орудиями одного флота можно было игнорировать, то обстрел сразу с обоих флотских групп заставлял перекрывать пылевой завесой сразу оба направления.

В каждом залпе летело около миллиона дробинок. Примерное на том же расстоянии, где в первый раз разрушились сгустки, ‘дробь’ стала рассеиваться, и образовавшаяся стена плазмы пробила огромную дыру в расширяющейся пылевой завесе. Идущие вслед за дробью противокорабельные заряды прошли сквозь первую завесу, потеряв три четверти сгустков, и не менее половины из этой четверти миновали прореженную дробью вторую.

Нос ‘Белерофона’ окутало пламя, укрыв корпус старого линкора почти до половины. Умная автоматика моментально притушила яркость, поэтому аш-Шагури успела заметить, как отлетает кусок неприкрытого броней жилого кольца.

– Шесть попаданий в ‘Белерофон’! – сообщил консультант, и после короткой паузы добавил. – Еще зафиксированы сильные повреждения брони вне точек попадания, похоже, что второй контейнер не успел отойти достаточно далеко, и плазменные пакеты с того направления дошли недостаточно рассеянными.

– Еще потери? – почти не размыкая губ спросила аш-Шагури.

– Сильные повреждения на ‘ Тегетгофе’, как минимум одно попадание в ‘Хобарт’, повреждения уточняются. С остальных линкоров информация еще обрабатывается. – Консультант на миг замолчал. – Определены траектории следующего залпа, конфигурация и цели прежние.

Аш-Шагури смотрела, как алые пятна выстрелов приближаются к обреченным кораблям. Пылевая завеса, подарившая было надежду обойтись малой кровью, себя не оправдала. Игры в одни ворота не получилось, аспайры учились на ходу, находя контрмеры быстрее, чем люди успевали придумать новые уловки.

– Когда мы начнем отвечать? – спрашивая, аш-Шагури не отрывалась взглядом от экрана.

– Еще три минуты. – Вместо консультанта ответил молчавший до сих пор Оуэн. В отличие от прочих членов кабинета министров, он остался на Земле, и сейчас разговаривал с ними из правительственного бункера в Антарктиде.

– Готов рапорт о повреждениях на остальных кораблях! – остановленный жестом президента, консультант замолк. Накатываясь, алые пятна уже почти закрыли собой зеленые отметки боевых групп.

Телескоп по прежнему смотрел на покалеченный ‘Белерофон’. Старый корабль был немного крупнее современного тяжелого крейсера, но годы проведенные в консервации не лучшим образом сказались на прочности набора корпуса. От удара он полностью потерял ход, и сейчас беспомощно дрейфовал, окруженный разлетающимися обломками. Нос ему исковеркало до неузнаваемости, почти полностью разрушив диск броневой ‘шляпки’. Вместе с носом пропало все вооружение и основные радарные станции. Фактически, ‘Белерофон’ прекратил существование, как боевой корабль, но аспайры все равно решили его добить.

– Прикажите им спасаться! – выкрикнула в пространство аш-Шагури.

Приказ покинуть корабль на ‘Белерофоне’ получили сорок секунд назад, как только штаб соединения проанализировал полученную с линкора телеметрию. Но даже в спокойной обстановке учений, первые космонавты добирались до спасательных капсул за три с половиной минуты. Сейчас же, контуженные и травмированные сотрясением они едва начали свой долгий путь к спасению. Там их и застал новый удар.

Потеряв ход, ‘Белерофон’ слегка развернуло, подставляя вражеским снарядам правый борт. Сметенная прошлой волной пылевая завеса уже не могла проредить нацеленный на линкор пучок, и в слабо бронированный борт ударило не менее сотни сгустков. Они финишировали почти одновременно, и для человеческого взгляда весь борт полыхнул одним грандиозным взрывом. Его мощность лишь на порядок уступала тому взрыву, что в древности уничтожил Хиросиму, и корпус старого линкора не выдержал, раскрывшись подобно консервной банке.

Аш-Шагури отвернулась, успев заметить, как ударили из вскрытых внутренностей ‘Белерофона’ фонтаны испаряющегося водорода. Затухающий взрыв подсветил их, как концертный прожектор подсвечивает облака дыма. Все стало ясно даже ей, линкор ‘Белерофон’ выбыл из состава флота.

– Потери? – стараясь не выдать дрожи в голосе спросила аш-Шагури.

– Уничтожены линкоры ‘Белерофон’ и ‘Тюмень’, серьезные повреждения получили ‘Дакота’ и ‘Фон Браун’, есть попадание в ‘Королев’, повреждения уточняются. Аспайры перенесли огонь на крейсера.

Аш-Шагури едва не схватилась за голову, лишь необходимость сохранять лицо удержало ее от этого жеста отчаяния. Одним единственным залпом аспайры вывели из строя их линейные корабли. В строю оставались лишь ‘Потрясатель’, и древний ‘Прометей’, чью огневую мощь военные с натяжкой приравнивали к эскортному корвету.

В отличие от старых линкоров, крейсера сразу же начали изменять траекторию, уходя из-под удара. Аспайры, как и в прошлый раз били узким пучком, и сначала аш-Шагури, уже имевшая представление об азах современной войны, нисколько за них не волновалась. Пока не сообразила, что допущенные в командный пункт военные, говорили про пять новых крейсеров. Но шестой, расконсервированный ‘Рипалс’, даже в лучшие годы мог разгоняться лишь на 2.2 грава, сейчас же изношенные ускорители выдавали чуть больше одного. И если вычесть время на поворот, ‘Рипалс’ успевал отойти лишь на километр в сторону. Аспайры же перекрывали круг диаметром втрое больше.

Услышанный диалог, консультанта с еще одним офицером, подтвердил ее опасения.

– ‘Рипалс’ обречен.

– Угу.

Так просто древний крейсер сдаваться не собирался. Аш-Шагури уже достаточно разбиралась в поступающей информации, что бы увидеть, как ‘Рипалс’ прикрылся пылевой завесой, отстрелив сразу все имеющиеся на борту контейнеры.

– Молодцы. – Вполголоса пробормотал консультант.

– Но ведь они теперь беззащитны! – одернула его аш-Шагури.

Капитан первого ранга удивленно моргнул, и уважительно посмотрел на президента.

– Облако такой плотности прикроет ‘Рипалс’ минут на шесть, а я думаю, что аспайры ограничатся двумя тремя выстрелами, и переключаться на другие цели. По крайней мере, он сумеет выйти на рубеж торпедного залпа.

Пять новых крейсеров вышли из под удара с большим запасом времени, а ‘Рипалс’, как и предсказывал консультант, обошелся без попаданий. Без прямых попаданий. Крейсеру изрядно досталось от рассеянной плазмы, плотность залпа была достаточной, что бы на носовую оконечность пришлось несколько десятков грамм ионизированного газа. Нос корабля окутало сплошное покрывало огня, на сей раз его было видно даже в оптическом диапазоне.

‘Рипалсу’ начисто снесло фронтальные антенны, выжгло сенсоры, и несмотря на закрытые броневые заслонки повредило фокусирующие зеркала главного калибра. Теперь из противокорабельного вооружения на древнем крейсере оставались лишь четыре пусковые установки. Но главное, он сохранил ход, и по-прежнему мог отвлекать на себя врага.

– Новый залп, бьют по старым крейсерам.

– Зачем? – тут же поинтересовалась аш-Шагури. – Ведь с их точки зрения ‘Рипалс’ не получил попаданий. Не проще ударить широким конусом по тем, которые попытались увернуться?

– Не проще, госпожа президент, – замотал головой консультант. – Если ударить широким залпом, то крейсера отстрелят пыль, в эффективности которой аспайры уже убедились. А старые корабли несмотря на щит все таки получают повреждения. Выбор очевиден.

Получившие предупреждение из штаба, старые крейсера повторили действия ‘Рипалса’, истратив все оставшиеся на борту контейнеры. Вот только на этот раз, без попаданий не обошлось. Из-за необходимости поддерживать достаточную плотность завесы, облако получалось очень маленьким, едва прикрывая фронтальную проекцию корабля. И поэтому требовалось очень четко выдерживать ось корабль-враг. Поскольку квалифицированных докеров не хватало, к работам привлекали волонтеров, и один из контейнеров на старом крейсере ‘Эбдиел’, закрепили с небольшим отклонением. С очень небольшим, отлетев на пятьдесят километров, облако ушло всего на 600 метров в сторону, но этого хватило. В завесе появилась область, где плотность пыли была недостаточной.

Пакет плазмы ударил ровно по центру носа, легко проломив противолазерную броню, и прошел дальше, круша и ломая все на своем пути. Два отсека, прилегающих к точке попадания выжгло начисто. Остальным кораблям тоже немало досталось, удар недостаточно рассеянной плазмы выделял столько кинетической энергии, как если бы на каждом метре обшивки детонировало по полтора килограмма взрывчатки. Такой взрыв сносил все, что не прикрывала броня, и флот Лиги лишился еще нескольких орудий главного калибра.

Но несмотря на потери, Резервный флот все ближе и ближе подходил к вражеским порядкам. Применение пластиковых завес снизило эффективность вражеского огня в несколько раз, и теперь появлялась реальная возможность прорваться мимо двух вражеских соединений. И не просто прорваться, а нанести ударным флотам ощутимый урон!

– Госпожа президент, аспайры начали перестроение ордера! – удивленно воскликнул консультант. – и они пропустили залп!

– Что? – тут же напряглась аш-Шагури. Четверть века в политике научили ее опасаться нестандартных вещей.

– Секунду, – извиняющимся тоном попросил консультант, – идет анализ данных.

– Доложите в общих чертах!

– Перезарядка их орудий занимает около минуты, время очередного выстрела прошло тридцать секунд назад. Но вместо выстрела, их флоты сбросили щиты и начали расходится.

– И что это должно означать? – озвучила аш-Шагури общий вопрос.

Консультант слегка замялся, подбирая слова.

– Есть несколько версий, – он задумчиво почесал переносицу, – мы склоняемся к тому, что аспайры наконец то собрали достаточно информации о пылевой завесе, и нашли ей противодействие. Их маневр заставит наши корабли прикрываться не с двух векторов, а сразу с трех. И что хуже всего, сейчас они накапливают энергию мобильных орудий.

– Зачем?

– Как вы помните, первые четыре залпа аспайры выпускают с интервалом в семнадцать секунд, после чего скорострельность падает до одного выстрела в шестьдесят две секунды. Разумно зарядить накопители во время маневра.

От аш-Шагури не укрылось, как на стенном экране нервно забарабанил пальцами по столешнице адмирал Масори. И решительно, словно бросаясь в холодную воду, она спросила.

– К чему вы клоните, капитан первого ранга?

– Наши корабли выходят на дистанцию пуска торпед через двенадцать минут. Аспайры готовятся сбивать торпеды, много торпед… – консультант тоже посмотрел на нервничающего Масори, и добавил – Или они собираются обстрелять наши корабли, когда те начнут их запускать.

Ударные флоты аспайров расходились с потрясающей слаженностью, так словно были одним организмом. Экономя время, они сбросили щиты, которые почти мгновенно тускнели и рассеивались, напоминая далекие туманности. Один из флотов ускорялся, один продолжил лететь по инерции, а два других начали торможение. Мысленно аш-Шагури достроила их траектории, и у нее получалось, что аспайры растягивались по невидимой линии, на которую подобно колесу на ось насаживался ордер Резервного флота. Конечно, если бы у них хватило времени для завершения маневра.

– Скорее всего, они завершат ускорение к моменту нашего выхода на дистанцию запуска торпед.

– И? – подняла голову аш-Шагури.

– Их флоты успеют разойтись почти на две тысячи километров, – консультант покачал головой, – в итоге, нашим кораблям придется закрываться уже с трех направлений.

Выводы штабных аналитиков оказались верными. Через две с половиной минуты аспайры прекратили разгон, и снова начали выставлять щиты. Они явно готовились к моменту пересечения рубежа в пятьдесят тысяч километров, вот только сюрприз приготовили для них. Командование флота решило не запускать торпеды с максимальной дальности, а подождать, пока те смогут маневром обогнуть щиты. Поэтому, когда из-за свежевыставленных щитов выглянули готовые к стрельбе мобильные орудия, по ним ударили протонные излучатели с новейших фрегатов и флагмана.

За вычетом уничтоженных, и тех, что лидировали дивизии такшипов, в строю флота находились шесть фрегатов типа ‘Котлин’. Но два из них еще не прошли ходовые испытания, а на трех к старту не успели закончить пристрелку главного калибра. Поэтому реально эффективный огонь мог вести только один из них.

Зато флагманский линкор ‘Потрясатель’ нес сразу три двухорудийных башни. Его излучатели обладали гораздо более высокой точностью, и на треть большей мощностью, чем протонники фрегатов. И все три его башни синхронно развернулись, выцеливая изготовившихся к стрельбе аспайров.

– Флот открыл огонь, – проинформировал аш-Шагури консультант.

С максимальной дистанции точность оставляла желать лучшего, поэтому попасть удалось лишь ‘Потрясателю’. Сразу двумя пучками разогнанных частиц.

Мобильное орудие аспайров практически не несло брони, и взрывы дошли до хрупких обмоток ускорителя. ‘Карандаш’, длинной в полторы сотни метров внешне почти не пострадал, и даже сохранил ход, но из дальнейшего сражения выбыл. Вихляя, и с заметным трудом разгоняясь, орудие уползло за край щита.

Ответ аспайров не заставил себя ждать, орудия прекратили накопление энергии, и почти одновременно разрядились по наглецам. В ‘Потрясатель’ полетели заряды сразу с шестнадцати орудий, и подлетное время уже не позволяло контейнерам отходить на оптимальное расстояние, их приходилось подрывать гораздо раньше.

Наведите телескоп на “Потрясатель”! – быстро скомандовала аш-Шагури. Ей хотелось своими глазами увидеть, что случиться с новейшим линкором после такого обстрела.