Текст книги "Огненное небо (СИ)"

Автор книги: Александр Воробьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 32 страниц)

Не зная разгонных характеристик флагмана, аспайры постарались закрыть возможные коридоры ухода с гарантией. Но одновременно, это уменьшило плотность роя, и на всю площадь лобовой проекции пришлось всего два десятка сгустков. Вот только эти сгустки уже не успели рассеяться в безвредный газ. В лобовую броню линкора ударили все еще опасные облака остывающей плазмы. И если раньше пламя от попаданий покрывало броню тонким слоем, то теперь на темном, едва заметном среди звезд носу “Потрясателя” на миг засияли внушительные шары разрывов.

С трудом отведя глаза от этого гипнотизирующего зрелища, аш-Шагури посмотрела на экран, где потирал бок адмирал Югай. Судя по тому, как он согнулся, линкор ощутимо тряхнуло при попадании, но адмирал как ни в чем не бывало продолжал раздавать приказы. Забрало его шлема было наглухо закрыто, и она ничего не слышала, но моторика движений узнавалась сразу. Командующий продолжал руководить сражением.

– Как флагман? – повернулась она к консультанту.

– Лобовая броня не пробита, – после короткой паузы ответил тот. – Есть незначительные повреждения второй и третьей башен главного калибра, но они вполне боеспособны.

Заметив некоторую недоговоренность, аш-Шагури спросила прямо.

– Что то еще?

– Два попадания во фрегат “Либертад”, телеметрия с него потеряна, но судя по наблюдениям радарных постов, корабль сохранил ход.

– Он боеспособен?

– Возможно способен запускать торпеды, госпожа президент. Мы ждем возобновления связи.

В “Потрясатель” попали незадолго до того, как перезарядился его главный калибр. Сотрясение от удара задержало выстрел еще секунд на десять, пока автоматика заново проводила юстировку орудий. Поэтому башни линкора зашевелились уже после того, как бездарно отстрелялись фрегаты.

На этот раз попадание вышло только одно, зато очень удачное, протонный пучок угодил мобильному орудию прямо в жерло разгонного блока. По странному стечению обстоятельств, это было то самое орудие, два сгустка которого угодило в невезучий “Либертад”. Как и фрегат оно потеряло возможность стрелять, и с развороченным стволом поползло за щит.

– Этак у нас корабли кончаться быстрее… – недовольно заметила аш-Шагури.

– Госпожа президент, – внезапно прервал ее Масори, – через несколько минут флот выйдет на дистанцию пуска торпед…

Спросить, при чем тут это, аш-Шагури не успела.

– Новый залп, враг бьет по грузовым судам, по тяжелым грузовым судам!

Это из-за “Потрясателя”, догадалась аш-Шагури. До его выстрела аспайры били только по знакомым силуэтам, выбивая боевые корабли. Но после двух уничтоженных “карандашей”, они решили исправить свою ошибку. Или совершить новую, этого аш-Шагури пока понять не могла.

– По два орудия на грузовик, один залп рассеянный, перекрывая коридор, второй узкий, для пробоя завесы.

– Это плохо? – спросила она.

– На гражданских судах у нас всего по одному контейнеру с пылью. Аспайры бьют с двух векторов, поэтому вероятность попадания очень велика. И…

Прежде чем он закончил, снаряды аспайров достигли целей.

Космонавтов транспортных кораблей никто не готовил для боя, а их системы обнаружения рассчитывали на обнаружение метеоритов по курсу судна. Поэтому о возникшей угрозе там узнали лишь когда со штабных кораблей пришли экстренные директивы. Люстровым контейнеровозам предписывалось немедленно прекратить ускорение, и отстрелить пылевую завесу. Без указания вектора, на разворот уже не оставалось времени.

Но времени все равно не хватило, самую быструю реакцию показал контейнеровоз “Атланта лайн”, отстрелив контейнер через тридцать шесть секунд после того, как сенсоры флота определили направление залпов. Лишь за четыре с половиной секунды до момента “ноль”. Слишком поздно.

Раскрыться контейнеры не успели, и пятнадцать тяжелых грузовиков исчезли во вспышке мощностью около десяти килотонн каждая. После такого попадания шансов на выживание у экипажа не оставалось, лишенные брони люстровики разрывало почти до двигательного отсека. Флот разом лишился половины тяжелых грузовиков, или трехсот торпед в залпе.

Но вопреки ожиданиям, следующая волна сгустков полетела не по уцелевшим люстровикам, а по пяти до сих пор не поврежденным крейсерам. Увидев, что кроме отстрела пыли крейсера ничего не предпринимают, аш-Шагури буквально вцепилась в консультанта.

– Почему они не маневрируют?

– Они в любом случае уже не успевают уйти, госпожа президент, а на маневре подставляют борт. – капитан первого ранга облизнул сухие губы, и добавил, – им придется перетерпеть.

Прежде чем снаряды достигли крейсеров, аш-Шагури сообразила, почему аспайры не стали добивать контейнеровозы. Разнеся в клочья половину из них, они убедились, что имеют дело с беззащитными гражданскими судами, и перенесли огонь на военные. Тем самым расписавшись в получении трех сотен “Демиургов”.

Но для крейсеров это вышло боком. Подлетное время уже не позволяло распылить завесу на безопасном расстоянии, и все что оставалось крейсерам, прикрыться со всех опасных направлений, и ждать. Недолго, последний контейнер отстрелили лишь за семнадцать секунд до контакта.

Главный телескоп “Борта ?1” по прежнему смотрел на “Потрясатель”, и поэтому аш-Шагури не видела, ни как засияли от плазменного удара носовые оконечности крейсеров, ни как на трех из них вспухли огненные шары прямых попаданий. Пылевая завеса не успела прикрыть всю фронтальную проекцию, и до трех крейсеров сгустки все таки добрались.

– Сильные повреждения на крейсере “Балеарес”, телеметрия докладывает о смещении двигателей с оси корабля. У тяжелого крейсера “Аделаида” выбита пятая часть оборонительного вооружения, касательный удар сгустка. – вчитавшись, консультант помрачнел, – госпожа президент, мы потеряли тяжелый крейсер “Адмирал Браун”.

– Почему? – аш-Шагури почувствовала вдруг страшную опустошенность и апатию. От нее уже ничего не зависело, и наблюдение за тем, как аспайры избивают флот все больше напоминало ей изощренную пытку.

– Один из контейнеров не раскрылся, и с того вектора крейсер пропустил почти полный залп. Мы потеряли телеметрию с “Адмирала Брауна”, госпожа президент, а радары показывают разрушение его корпуса.

– Итого, у нас осталось лишь два неповрежденных крейсера? – сверилась аш-Шагури со списком кораблей.

Консультант на миг опустил глаза.

– На них частично повреждены антенны, и выбита часть оборонительного вооружения. Плазма уже не успевает рассеяться.

– Сколько осталось до запуска торпед?

– Девяносто секунд, госпожа президент.

Слушая консультанта, краем глаза аш-Шагури заметила, как от аспайров понеслись кровавые пятна новых выстрелов. На этот раз пригляделась внимательнее, и обнаружила, что возле каждой из красных клякс указаны цели, в которые те летят. Из них выходило, что как минимум половина мобильных орудий била по фрегатам. По два орудия на каждый, и дистанция уже не позволяла увернуться даже типу “Котлин”. Вторая половина по прежнему пыталась добраться до флагмана.

– Какова вероятность попадания? – деловито спросила она.

– Один к четырем по фрегатам, госпожа президент…

На компьютерной модели сражения, она видела, как фрегаты отстрелив по одному из векторов последние контейнеры пыли, развернулись носом навстречу второй волне. И пять из них огрызнулись из главного главного калибра, добившись еще одного попадания! Пораженное пучком частиц мобильное орудие к ее удивлению взорвалось, немного повредив край выставленного щита. “Потрясатель” на этот раз промахнулся.

А через несколько секунд, до них добралась плазма.

Щедро распыливший пыль флагман снова отделался ударами рассеянного газа, а вот фрегатам пришлось нелегко. Прикрытым лишь с одной стороны, им сначала окатило пламенем борта, а затем, трем из них достались полновесные сгустки.

– Фрегаты “Митчер”, “Головко”, “Амудсен” потеряли главный калибр, ход будет восстановлен в течении пары минут. “Потрясатель” лишился вспомогательного радара правого борта. – перечислил потери консультант.

Слушая его, аш-Шагури следила за аспайрами, и ничуть не удивилась, когда следующий залп они сделали по прежним целям, добивая. “Потрясатель” как и раньше прикрылся завесой, а фрегатам оставалось лишь уповать на удачу.

Судя по конфигурации залпов, аспайры сообразили, что получив попадание, фрегат на какой то срок теряет подвижность. И по дрейфующим “Митчелу”, “Головко” и “Амудсену”, ударили всего по одному орудию, узким пучком.

– Они смогут увернуться? – аш-Шагури вцепилась руками в столешницу.

“Головко” восстановил ход прежде, чем консультант успел ответить. Два остальных по прежнему беспомощно дрейфовали, лишенные хода. Но вдруг от них отделилось другие, более мелкие отметки.

– “Митчел” и “Амудсен” запускают торпеды! – воскликнул капитан первого ранга, и забывшись, выкрикнул – Давайте ребята!

Экипажи обреченных фрегатов решили хоть как то отыграться напоследок. Выпустить по врагу уже заряженные торпеды, отвлечь на них часть мобильных орудий, и этим помочь флоту.

От разгоняющихся торпед потянулись к аспайрам пунктирные линии траекторий. Все двадцать четыре “Демиурга” сходились на энергостанции переднего флота. Глядя на них, аш-Шагури пропустила момент, когда плазма добралась до фрегатов, вернувшись в реальность лишь после доклада консультанта.

– “Митчел” и “Амудсен” уничтожены, множественные попадания, потеря телеметрии. Госпожа президент, мы видим сильные разрушения их корпусов. – голос капитана первого ранга потух, – Еще попадания в фрегаты “Белкнап” и “Тракстан”, потеря хода у обоих, данные о повреждениях уточняются.

– Почему флот до сих пор не запускает торпеды?! – не выдержала она.

– Скоро мы выйдем на оптимальную дистанцию, госпожа президент.

Аспайры решили не мелочиться, по запущенным с погибших фрегатов торпедам отстрелялось аж два десятка мобильных орудий, остальные ударили по кораблям. По заложенной в электронные мозги программе, “Демиурги” разгонялись по кратчайшей траектории, лишь хаотически маневрируя, сбивая прицел противоракетных средств. Это неплохо помогало против лазеров, но облака плазменной “дроби” перекрывали это маневрирование с гарантией. Три-четыре таких облака накрывали полный торпедный залп фрегата.

Аш-Шагури успела заметить, как совместились с красными кляксами “дроби” отметки торпед, и переключила свое внимание на противокорабельные рои. Те неслись к уцелевшим фрегата, к четырем типа “Котлин”, и двум старым, типа “Нигон”.

Истратившие всю пыль “Котлины” покорно развернулись носом к приближающейся смерти, зато “Нигоны” щедро выставили перед собой сразу по три контейнера каждый.

– Флот начал запуск торпед! – склонился над ней капитан первого ранга.

В командном пункте наступила мертвая тишина. Начиналось то, ради чего флот терпеливо переносил избиение. Момент истины, который решит исход сражения. Аспайры здорово проредили торпедоносцев, но и оставшиеся представляли собой внушительную силу. Салия смотрела, как от боевых групп отделяются сотни и сотни торпед, как они ложатся на боевой курс, и все быстрее и быстрее несутся навстречу аспайрам. На экране стало тесно от пунктирных линий, сходясь, те окутывали вражеские корабли своей зеленью скрывая алые пятна флотов.

– В первом залпе 1458 торпед, госпожа президент.

Судя по тому, что она видела на мониторах, аспайры занервничали, да и трудно не занервничать, когда избиваемый вроде бы флот разом выпустил в твою сторону полторы тысячи противокорабельных торпед. Аш-Шагури мало поняла в их судорожных маневрах, но пятна выставляемых щитов опознала сразу. Удивил ее лишь передний флот, щитоносец которого очень быстро выпустил несколько десятков мелких лепестков, прикрывшись ими почти полностью, с пяти сторон. Остальные похоже так не умели, два следующих флота поставили лишь по восемь лепестков, которые даже не перекрывали друг друга, а задний и вовсе развернул только один внушительный блин по фронту.

– Ракетные крейсера аспайров выходят из за щита, – консультант выделил упомянутые крейсера на экране.

– Они хотят сбивать своими торпедами наши? – догадалась аш-Шагури. – Насколько это эффективно?

Капитан первого ранга на секунду задумался.

– Я думаю, следует ожидать размена два к одному. Их торпеды конечно совсем не предназначены для перехвата, но мощность боеголовок достаточна, что бы уничтожить нашу торпеду при подрыве в радиусе десяти километров.

– И сколько торпед мы потеряем? – выдохнула аш-Шагури.

– Не меньше половины, – капитан первого ранга заиграл желваками, – Если нам повезет…

О том, что случиться, если не повезет, консультант умолчал. Да это было понятно и так. На шести оставшихся у аспайров ракетных крейсерах находилось примерное столько же торпед, сколько запустил сейчас Резервный флот. И при размене один к одному, сражение можно было считать проигранным.

Полминуты спустя консультант вновь отвлек ее от экрана.

– Аспайры пытаются сбить торпеды, и судя по конфигурации залпов, они планируют размен два к одному.

– Но почему наши торпеды идут такими плотными группами? – наконец сформулировала мучающий ее вопрос аш-Шагури. Даже на схеме была видна разница между роями, запущенными с военных кораблей и с гражданских судов. первые сразу начали расходиться, вторые все еще шли довольно кучно.

– Торпеды с грузовиков идут по заранее заданной программе, без внешнего донаведения. Боевые корабли могут вносить изменения в полетную программу своих торпед, на грузовиках такого оборудования нет.

– Вы не могли подумать об этом раньше? – аш-Шагури обратилась к консультанту, но бросила взгляд на экран где виднелся контр-адмирал Югай.

– Изначально эта задача лежала на лидерах боевых групп, но мы понесли большие потери среди боевых кораблей. Сейчас решают эту проблему.

– Так пусть решают поскорее! – аш-Шагури кивнула на схему, где алые пятна плазменной дроби уже почти достигли торпед.

Несколько раз разведя большой и указательный пальцы, она увеличила фрагмент схемы с одной из торпедных групп. Всего она насчитала в ней двадцать отметок, которые ускоряясь, все быстрее ползли в выделенном кубике голограммы. Раз в несколько секунд кубик перемещался сам, постоянно удерживая группу в своей середине.

– Смотрите сами, капитан! – подозвала она консультанта, – Эти торпеды кажется запущены с грузового судна?

– Так точно, госпожа президент, с “Эль-Рияда”.

Одна из алых клякс коснулась выделенного куба, и тут же в нем на миг мелькнула краснота, а когда она исчезла, торпед летело на три меньше.

– Минус три, капитан! – покачала головой аш-Шагури, – А сколько мы потеряли всего?

– Сто пятьдесят две, госпожа президент.

– Одну десятую?! – ужаснулась аш-Шагури.

– У них осталось времени на четыре залпа, а торпеды уже начали расхождение.

Аспайры тем временем завершили перестроение. Передний флот полностью прикрылся с передней полусферы, два идущих вместе выставили щиты под девяносто градусов друг к другу, заблокировавшись с двух сторон, а остальные направления закрыв отдельными лепестками. И только задний закончил формировать уже привычный плоский блин диаметром около ста километров.

Пользуясь тем, что все мобильные орудия занялись торпедами, корабли вооруженные протонными излучателями начали отстреливать их как в тире.

Вот только стрелять теперь могли лишь “Потрясатель”, и три оставшихся в строю фрегата. Остальным требовались еще несколько минут, прежде чем они смогли бы дотянуться до врага лазерными спицами главного калибра.

Дистанция боя сократилась настолько, что даже фрегаты добились одного попадания. Сдвоенный пучок с “Иерихона” вспорол борт высунувшемуся из за лепестка орудию. Удар не был фатален, но толчок сбил прицел, и очередь дроби ушла далеко в сторону.

Зато “Потрясатель” попал сразу двумя башнями, переломив один “карандаш” пополам, а второму изувечив корму и лишив хода. Имея возможность спокойно прицелиться, операторы флагмана начали показывать результаты, словно находились на тренировочных стрельбах. Жаль только, что еще раз выстрелить они успели сразу после того, как вторично отстрелялись аспайры.

– Выбиты еще сто три торпеды. Ракетные крейсера выходят на рубеж атаки!

“Демиурги” расходились все дальше, и при разумной плотности облака дроби, аспайры уже к третьему залпу могли накрыть не больше одной торпеды за выстрел.

– Пятьдесят семь торпед выбито! – консультант наклонился к самой консоли, боясь пропустить что то важное.

– Почему флот не переносит огонь на ракетные крейсера? – напряглась аш-Шагури, – они же в зоне досягаемости!

– Протонные излучатели не успеют их уничтожить до запуска торпед, а каждое попадание в мобильное орудие выводит его из строя. – консультант запнулся, и подался вперед, – Ракетные крейсера аспайров произвели массированный запуск, более полутора тысяч отметок! Две минуты до перехвата!

– Прогноз? – аш-Шагури смотрела, как переплетаются в голограмме зеленые и алые пунктирные линии, – Что происходит?

– Секунду, госпожа президент…

Пунктиры траекторий начали расходиться, выстраиваясь в такой же круг, в кольцо, подобное тому, что смыкалось сейчас вокруг ударных флотов аспайров.

– Готов первичный анализ! Аспайры идут на размен два к одному… – консультант запнулся, – Поправка, определены приоритеты, они определили наши цели, и в основном прикрывают передний флот. Под атакой около двух третей наведенных на него торпед.

– Тем хуже для остальных, – холодно кивнула аш-Шагури.

Через полминуты количество торпед уменьшилось на пятьдесят три, а еще через пару секунд аспайры потеряли очередные два орудия. Попаданий снова добился лишь “Потрясатель”, фрегаты мазали с удручающим постоянством.

– Госпожа президент, сейчас!

Аш-Шагури повернулась к заботливо развернутому голографическому кубу. Пунктирные линии сходились, и было уже понятно, куда и что летит. Она успела заметить как уходили отстрелявшиеся ракетные крейсера, а потом две волны торпед столкнулись.

Зарево полутора тысяч термоядерных взрывов было заметно даже отсюда, в точке, удаленной от места сражения на пять миллионов километров. О том, какой ад творился там, аш-Шагури старалась не думать.

– Ну? – грубо спросила она, в этой грубости пряча свой страх.

– Мы потеряли сорок семь процентов торпед, в основном те, что шли на их передний флот. – капитан первого ранга сверился с обновлениями, – аналитики считают, что в нем собраны новейшие корабли…

– Это я поняла и сама. – выразила недовольство аш-Шагури, но на этот раз консультант прервал ее.

– Мы потеряли еще пятьдесят две торпеды.

– Да сколько же можно?! – буквально прорычала аш-Шагури.

– Уже нисколько, госпожа президент, аспайры не успеют перезарядить орудия!

Его правоту подтверждали и эволюции аспайровских щитов. Орудия уходили за них, а сами щиты сдвигались, преграждая путь надвигавшимся “Демиургам”. Меняли построение и торпеды, каждая группа разделялась еще на три. Из этих трех большая сохраняла прежнее ускорение, а две других начали отставать. Люди изобрели способ проламывания вражеских щитов.

– Полторы минуты назад аспайры сбросили щиты, сейчас ставят новые!

– Почему не доложили сразу? – обернулась к нему аш-Шагури.

– Извините, информация мне поступила только сейчас…

Сброшенные щиты разлетались медленно, практически незаметно, а значит, к моменту подлета торпед они все еще оставались серьезной преградой.

– Они успеют выставить новые щиты?

– Да, госпожа президент. Это маленькие щиты, они прикрывают только самые ценные корабли соединений.

– Увеличьте изображение переднего флота! – скомандовала она.

Компьютер послушно выделил нужный фрагмент. К переднему флоту приближались жалкие остатки некогда грозного роя. Около полусотни “Демиургов” шли тремя эшелонами, и аш-Шагури знала, что системы наведения второй настроены на подрыв при ослеплении. Первая, наибольшая волна должна была взорваться непосредственно у самого щита, разрывая его, давай возможность следующим пройти вглубь ордера, и вспыхнуть звездами там. Вот только второй щит…

Зеленые точки наконец уткнулись в лепестки, и мигнув, исчезли. Где то там, в миллионах километров сейчас высвобождалась огромная энергия. Двадцатимегатонные заряды вспыхивали, разлетаясь потоками жесткого излучения, настолько мощного, что удар этого излучения разрывал плазменный щит, создавая в нем вторичную ударную волну.

Будь это привычный уже стокилометровый диск, его бы разнесло в клочья. У этого флота щит был сегментным, состоящим из нескольких десятков чешуек, и взрывы уничтожили лишь несколько таких “чешуек”. Туда, в образовавшиеся прорехи нырнули торпеды следующей волны, где и сдетонировали через тысячные доли секунды, прорывая уже второй слой защиты, открывая дорогу нескольким счастливицам третьей, ударной волны.

Те, влетели туда ослепленные и близкими взрывами, и системами радиоэлектронной борьбы аспайров. Какие то обрывки данных поступали на них с кораблей, но для полноценного наведения этих обрывков не хватало. И они взорвались по заранее заложенной программе.

Для крупного военного корабля двадцатимегатонный заряд был смертельно опасен на расстоянии менее пяти километров от точки подрыва. Нанести серьезные повреждения он мог всего с семи. Но против аспайров сыграл их привычный плотный строй ордера. Шесть прорвавшихся “Демиургов” рванули достаточно близко от носителя мобильных орудий, и постановщика щита.

Больше всего не повезло носителю, один “Демиург” подорвался всего лишь в четырех тысячах метров, и поток излучения буквально взорвал верхний слой обшивки. Ударная волна пошла внутрь корабля, сминая и корежа переборки, и прежде чем она угасла, второй взрыв случился чуть дальше, обрушившись гамма-лучами на другой борт. От такого количества поглощенной энергии началось взрывное испарение брони, и сплющенный с двух сторон корпус носителя не выдержал нагрузок. Неравномерность ударных нагрузок переломила длинный и тонкий корабль пополам.

Щитоносцу повезло больше, он был крупнее носителя почти вдвое, а “Демиург” рванул в семи километрах. Силы радиационного потока хватило лишь на оплавление брони, но эта жесткая ласка гамма-квантов слизнула два из шести эмиттеров магнитного поля. Фактически, новейший флот лишился щитов.

Для аш-Шагури все это буйство красок выглядело гораздо прозаичнее. Просто исчезла одна отметка и потемнела вторая.

Подождав еще пару секунд, и поняв, что больше ничего не происходит, она щелкнула пальцами.

– Фокус на второй флот!

Направленные на второй и третий флота торпеды как раз заканчивали свой путь. И уцелело их гораздо больше. Раза этак в три.

Оба щита заранее расцвели “лепестками”, которые постоянно двигались, пытаясь предугадать место, через которое станут прорываться торпеды. Но урок поражения у Иллиона дал людям бесценный опыт. Второй и третий флоты объединили щиты, прикрывшись лишь с двух, наиболее опасных направлений. Но торпеды, которые еще не выработали маршевые двигатели, пошли в обход щитов. Большая их часть тут же взорвалась, обнаружив перед собой наспех выставленные, и еще не сформированные до конца зародыши щита. Но остальные, три десятка “Демиургов”, ворвались в ордер, и тут же обратились в шары клокочущего огня.

Из того, как “Демиурги” рванули в ордере переднего флота, аспайры сделали верные выводы, они начали увеличивать интервал между кораблями. Вот только за оставшиеся секунды, разойтись они успели на считанные сотни метров. Но это спасло как минимум один из двух щитоносцев, потому что в итоге, он отделался оплавленным верхним слоем брони. А во второй угодила торпеда.

Термоядерный взрыв в космосе почти не дает света, ведь здесь нет воздуха, который греется излучением. Но щитоносец, почти идеально круглый шар диаметром два километра содержал достаточно вещества, что бы вспышка получилась не хуже, чем в атмосфере.

Эта вспышка тоже потухла быстро, едва только рассеялась испарившаяся часть щитоносца. От гиганта остался жалкий огрызок, едва ли половина от первоначального корабля. Раскаленный добела, фонтанирующий остатками водорода огрызок. Первая, но не единственная потеря этих двух флотов.

Еще две торпеды рванули неподалеку от энергостанции, заботливо прикрытой персональным щитом. Но взорвавшийся в девяти тысячах метров “Демиург” снес щит, а следующая торпеда, проскользнув мимо вспышки и ослепнув, тут же взорвалась по заложенной в нее программе. В трехстах метрах от кормы.

И этот поток ударил в толстенную броню, породив ударную волну внутри металла. Нагретая до невообразимых температур обшивка испарялась быстрее, чем в ней распространялась ударная волна. Все кончилось мгновенно. Первые двести метров просто испарились, еще метров триста разнесла в клочья наконец то проявившаяся ударная волна. И от чудовищного, тяжелозабронированного корабля, осталась груда металлолома километровой длины. “Демируги” не требовали прямых попаданий.

Торпед прорвалось много, и возле двух носителей, их подорвалось сразу шесть штук, на дистанциях от пяти до десяти километров. Конечно столь феерических последствий, как при прямом попадании не получилось, но оба носителя получили серьезные повреждения, лишившись всего, что выступало за пределы броневого корпуса.

Влетевший в третий носитель “Демиург” не взорвался, на подлете он все таки зацепил край разлетающегося щита, и это касание плазмы искорежило торпеду. Взорваться она уже не могла, но за время разгона накопила изрядную кинетическую энергию. Врезавшись в самый краешек борта на скорости 183 километра в секунду, торпеда моментально превратилась в плазму. При этом около половины энергии ушло в цель. 49 килотонн кинетики. Носитель вспороло, как остро отточенный нож вспарывает мертвую рыбу. Корабль сразу потерял ход, и отброшенный ударом, беспомощно вылетел из ордера.

Флоты разом лишились трех из четырех носителей мобильных орудий. Да и самим орудиям изрядно досталось от взрывов. “Карандаши” практически не несли брони, и взрыв даже в десяти километрах выводил их из строя. А взрывов было много, достаточно, что бы выбить одиннадцать “Карандашей” из оставшихся.

– Фокус на замыкающий флот! – решил проявить инициативу консультант.

Четвертый флот аспайры прикрывали меньше всего, и сейчас к нему подлетало без малого полторы сотни ‘Демиургов’.

К этому моменту орудия аспайров уже успели перезарядиться, но к удивлению и ужасу аш-Шагури, выстрелили они не по торпедам. Плазма полетела по надвигающимся кораблям Резервного флота. И почти сразу, обогнувшие щит по дуге “Демиурги” все разом взорвались среди разбегающихся кораблей.

Взрывов было так много, что они практически слились в один огромный, диаметром больше ста километров шар фиолетового огня. А когда через миг он рассеялся, от целого ударного флота аспайров остался лишь один искалеченный носитель мобильных орудий. Остальные корабли превратились в оплавленные развалины. Четвертый флот прекратил свое существование.

Времени обрадоваться им не дали. Почти сразу, как рассеялись взрывы, офицер-консультант тревожно воскликнул.

– “Потрясатель” под огнем!

Аш-Шагури сначала не поняла, чем вызвана эта его тревога, ведь флагман уже не единожды подвергался обстрелу, и до сих пор не получил серьезных попаданий. Но посмотрев на схему, обмерла. К “Потрясателю” летели выстрелы всех уцелевших орудий противника.

– Он увернется? – спросила она, и тут же пожалела о своей глупости. Слишком тяжелым был этот новейший линкор, и слишком мало оставалось времени.

На “Потрясателе” это понимали еще лучше, поэтому ограничились экстренным доворотом носа в сторону врага. На экране, куда транслировалось происходящее в штабном помещении флагмана, было видно, как прижала людей инерция. Но даже в этом положении они продолжали работать, что то двигая на сенсорных экранах, или вбивая текстовые команды. Штаб продолжал руководить боем.

– Пятнадцать секунд до удара, – мертвым голосом сообщил консультант.

Крупнейший линкор Лиги закончил доворот, и тут же отстрелил все оставшиеся контейнеры. Увы, слишком поздно, те не успевали даже отойти на минимальное расстояние.

– Эти аспайры храбрые воины, – раздался вдруг в командном пункте донельзя спокойный, и даже веселый голос контр-адмирала Югай. – Почти такие храбрые, как и мы. Ублюдки сделали последний выстрел не по несущимся на них торпедам, а по флагману врага, это требует изрядного му…

Раскрыться до конца контейнеры не успели, и добрая половина сгустков прошла между формирующимися облаками завесы. Немного скошенный нос, усеянный целым лесом антенн взорвался весь и сразу. Сгустков было так много, что даже перекрыв все возможные коридоры ухода, насыщенность залпа оставалась запредельной. Перед смертью аспайры решили забрать самый опасный корабль врага вслед за собой.

Приди сгустки одной волной, корабль возможно и уцелел бы, но плазма шла в линкор длинной очередью, и следующие сгустки попадали в оставленные предшественницами раны. С каждым попаданием все глубже и глубже прогрызая себе дорогу к нежным потрохам линкора.

Закусив губу до крови губу, Аш-Шагури смотрела, как непрерывными ударами швыряло по штабному помещению изломанные фигурки людей. А ведь до первого попадания все они сидели привязанные в своих креслах!

К своему ужасу, она успела заметить протянувшийся за одной из фигурок кровавый шлейф, и тут переборка вспучилась, пропуская внутрь штаба стену огня. Изображение потухло, сменившись багровой надписью “Сигнал потерян”.

Когда пламя взрывов скрыло замыкающий флот аспайров, Анри успел только ахнуть, и тут же услышал, как заматерился комдив Ранке.

– “Потрясателю” конец! – это были единственные цензурные слова из длинного монолога. Ошарашенный Анри, вывел на консоль свежие обновления, и вполголоса повторил кое что из оборотов Ранке. К линкору неслись выстрелы как минимум из шестнадцати орудий, а он не мог ни увернуться с такой дистанции, ни выставить надежную пылевую завесу.

Ждать следующего пакета обновлений было слишком долго, поэтому Анри перехватил управление кормовым телескопом, и приказал тому развернуться по координатам флагмана. Пока механика вспомогательно телескопа разворачивала зеркало, Анри считал шансы. Шестнадцать орудий, тридцать семь секунд подлетного времени, ТТХ линкора. Шансов не было.

Телескоп успел прицелиться за считанные секунды до попаданий. Это был вспомогательный телескоп с небольшим зеркалом, где даже на предельном увеличении, линкор казался не крупнее указательного пальца. И на самом кончике этого пальца вдруг загорелся маленький трепещущий огонек. Он был слишком велик для одиночного подрыва, и Анри понял, что ежесекундно в нос флагмана вонзаются десятки, а может быть и сотни плазменных зарядов. Все продолжалось секунды четыре, а потом огонек потух. “Потрясатель” стал на треть короче, напоминая теперь маленькую оплывшую свечку.