Текст книги "Огненное небо (СИ)"

Автор книги: Александр Воробьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 32 страниц)

Вот только Манн его оптимизма не разделял. Когда запыхавшийся Анри ворвался в боевой информационный центр, капитан уже заканчивал облачаться в парадный мундир, и едва взглянув на старпома, поморщился.

– Примите корабль, Беллар, – он застегнул последнюю застежку, и приблизившись вплотную, прошептал. – На кого вы похожи, каплей? Растрепанный, вспотевший! Приведите себя в порядок!

– Есть, сэр! – ошарашенный Анри провел ладонью по отросшему за два месяца ежику волос.

– Я уже вызвал медицинские бригады. Проследите за эвакуацией гибернационных капсул, разбудите экипаж капитана Перри, и начинайте готовить корабль к ремонту.

– А что делать с мистером Солье, мне проводить его?

Произнеся это, Анри непроизвольно скривился. За проведенное на борту время яхтовладелец достал его до невозможности. Постоянные придирки, недовольство, брюзжание, к исходу первых суток Анри все с большим уважением смотрел на щуплого капитана Диллента. Тот терпел придирки хозяина с неизменной вежливой улыбкой на лице.

Гримасу от Манна скрыть не удалось.

– Что, видеть его не хочешь?

– Не хочу, – честно признался Анри.

– Ну, мне все равно нужно в штаб. Так и быть, старпом, я провожу их сам.

– Спасибо, сэр! – с чувством поблагодарил Анри, и не удержавшись, поинтересовался. – Вы надолго?

– Не думаю. Если честно, я не ожидал вызова к самому Масори.

– Мы герои, сэр, – дерзко усмехнулся Анри.

Фыркнув, Манн разблокировал люк.

– Через пару недель мы все станем героями.

Анри не сразу уловил тонкий сарказм капитана, а когда до него дошло, за Манном уже закрылся люк. На сленге военно космического флота ‘стать героем’, означало гибель в бою.

Скрипнув зубами, Анри уселся в капитанское кресло, и коснулся ладонью пульта.

– Капитан-лейтенант Беллар, – представился он.

– Доступ разрешен, – промурлыкал компьютер, – консоль переключена на рабочее пространство старшего помощника.

На консоли возникло привычное меню. Секунду подумав, Анри начал выполнять распоряжения капитана. По порядку. Первым на очереди стоял медицинский отсек. Доктор Хибберт ответил без промедления, видимо давно ожидая этого вызова.

– Медотсек.

– Док, будите экипаж ‘Котлина’, и готовьте людей Попова к транспортировке.

– Так все готово! – невпопад хихикнул Хибберт. – Парни с ‘Котлина’ разбужены, уже приходят в себя, коконы облученных переведены на автономное питание, даже медотсек прибран!

В честь возвращения, док обрил голову налысо, и сейчас то и дело тер ладонью голый череп, словно проверяя, не отросла ли обратно шевелюра. При виде его матово блестящей лысины, Анри с трудом удержал улыбку, и что бы скрыть ее, нарочито грубо приказал.

– Предоставьте мне список всего необходимого, и побыстрее!

– Сделаем, – расплылся в белозубой улыбке Хибберт.

– Хорошо, – кивнул Анри, и все таки не удержавшись, улыбнулся, – Спасибо, док!

– Так не за что! – развел руками Хибберт. – Заходи в гости!

– Непременно, – улыбающийся Анри даже не заметил, как доктор прилюдно нарушил субординацию. – До связи, док!

На консоли открылось новое окно, с видом на внешний шлюз. Капитан Манн стоял у внешнего люка, и голос компьютера предупредил.

– Капитан покинул борт, командование переходит к старшему помощнику.

Встряхнувшись, Анри коснулся ладонью экрана, и консоль послушно переключилась в капитанский интерфейс. С этого момента, и до возвращения Манна он стал полноправным хозяином корабля. В третий раз за все четыре месяца службы старшим помощником. В суматохе принятия корабля, его ходовых испытаний и подготовки к вылету, капитан практически не покидал судно.

– Сэр, – обратился к нему сисадмин Берли, – группа медиков просит разрешения подняться на борт.

– Впускай, – разрешил Анри, и снова включил трансляцию из шлюза.

Забирать облученных прибыла целая медицинская бригада, Анри насчитал полсотни человек, и удивленно покачал головой. Похоже, сюда согнали весь медицинский персонал базы, по нескольку человек на каждого облученного. Смысла в этом Анри не видел, медицинский отсек не вместит их всех, а в невесомости для транспортировки каждой гибернационной капсулы вполне хватало одного человека.

Долго размышлять ему не дали, почти сразу же последовал вызов от Фарелла.

– Корабль готов к переключению на мощности базы и приему рабочего тела.

– Добро.

Висящий у причала корабль обычно подключали к энергосистеме станции, используя редкую возможность заглушить и проверить собственные реакторы. Сейчас к разъемам подтягивали толстенные высоковольтные кабели, чуть позже к фрегату должны были подвести связки шлангов, и полностью включить его во внешнюю систему жизнеобеспечения. Обычно, вслед за этим на борт поднималась целая армия докеров, на протяжении нескольких дней буквально вылизывающая корабль. Обычно, но только не теперь, все техники наверняка как проклятые трудились на судах Резервного флота.

– Сэр, – добавил Фаррел, – я подготовил для командования подробный отчет о полученных повреждениях и потребных материалах.

– Скидывай мне, я перешлю по команде.

Бюрократия, вздохнул он про себя, этот отчет они передали в адмиралтейство на следующий день после окончания разгона. Но инструкция требовала повторного доклада о состоянии корабля сразу же после стыковки с базой.

Открыв полученный файл, Анри быстро проверил основные пункты, и установив защищенное соединение с сервером ‘Сан Диего’, направил отчет в техническую службу базы. Очень хотелось надеяться, что в нынешней суматохе интенданты сумеют найти броневые листы на ремонт оплавленного левого борта, и лазерные скорострелки взамен выбитой зенитной артиллерии. Фрегаты типа ‘Котлин’ вошли в строй недавно, и на складах могло не найтись нужных запчастей. Без ремонта корабль терял почти треть огневой мощи, уцелевшие стволы зенитной артиллерии уже не могли создать полноценную защитную сеть, а выбитые радары оставляли ‘Церам’ полуслепым.

Наспех пробежавшись по серверам ‘Сан Диего’, Анри печально вздохнул. Выход в инфосферу планеты оказался заблокирован и здесь. Правительство все еще не решилось сообщить народу о вторжении, и не отменила тотальной цензуры. Вот уже две недели все посвященные жили в условиях строжайшей информационной блокады. Лишенные возможности предупредить своих родных и близких.

Следом за Фаррелом на связь с докладом вышел инженер систем жизнеобеспечения, потом корабельный кок, с запросом о доставке продовольствия, потом доклады посыпались один за другим. Когда Анри немного разгреб первоочередные дела, медицинская бригада уже покидала шлюз. Как он и предполагал, в переноске гибернационных капсул была задействована от силы половина поднявшихся на борт медиков. Остальные плыли чуть сзади, плотно обступив яростно жестикулирующего доктора Хибберта.

Анри подключил звук, и усмехнулся, услышав, как доктор в красках описывал случившееся у Юпитера.

– Асклепием клянусь, ‘Котлин’ угодил в них первым же залпом! – он взмахнул руками и скромно добавил, – ну а потом и мы подключились.

– Вы лучше скажите, где они у вас такие дозы словить умудрились, – мрачно поинтересовался незнакомый медик с погонами капитана первого ранга. Не иначе начальник медицинской службы ‘Сан Диего’.

Вопрос застал Хибберта врасплох, доктор как раз собирался оттолкнуться от очередного поручня, и вздрогнув, едва не закрутился вокруг оси. Пожилой медик успел подхватить его за руку, и подтащил ближе к себе. Хибберт машинально потер лысину, и осторожно высвободившись, ответил.

– В капсулах ребята с такшипов. Они побывали в пекле, капраз. Аспайры лупили кассетными ядерными боеголовками, излучения вокруг хватало, а обшивка у такшипов одно название.

– Мда, – отпустил его капитан первого ранга, – полторы-две тысячи рентген, во флот они больше не вернуться.

– Главное, что бы выжили!

– Мы постараемся, каплей. – Пообещал начмед, – а вы займитесь экипажем. У них тоже дозы немаленькие, так что не медлите, получайте на складе все необходимое, и начинайте лечение.

– У экипажа от ста восьмидесяти до двухсот десяти рентген, выжившие с ‘Котлина’ получили немного больше. Лечение начато своевременно, я применял ‘Эластан’, он неплохо защищает от ионизирующего излучения.

– Спасибо за лекцию, каплей, – поморщился начмед, – вы мне еще про радионуклиды расскажите.

Хибберт притормозил у внутреннего люка шлюзовой камеры, и вытянулся по стойке смирно. Зависнув в воздухе, он смотрелся пародией на военнослужащего, но тон его был совершенно серьезен.

– Виноват, сэр. В полете я обследовал экипаж, и могу уверить, что радиационные поражения внутренних органов практически отсутствуют. Разве что детей я им годик другой заводить не советую.

– Да уж понятно, – кивнул начмед, и проследив, как заносят в люк последнюю капсулу, попрощался. – До свидания доктор Хибберт, держите меня в курсе дел.

– До свидания, сэр, – кивнул доктор.

Люк закрылся сразу за начмедом, и не поместившиеся в шлюз медики остались ждать своей очереди. Хибберт учтиво раскланялся, и не дожидаясь, пока они покинут корабль, прыгнул по направлению к корме, туда, где размещался медицинский отсек. Анри дождался, пока он удалиться достаточно далеко, и подключился к его коммуникатору.

– Док, как дела у капитана Перри?

Поймав рукой ближайший поручень, Хибберт остановился, и вытащил из кармана коммуникатор. Как и Анри, он недолюбливал гарнитуры, предпочитая говорить, видя собеседника на развернутом экране.

– Уже в сознании, ругается на чем свет стоит, и требует к себе капитана Манна.

– Манн у командующего, придется обойтись мной.

– Только с новостями аккуратнее, сам понимаешь, человек только только из гибернации.

– Это понятно, – согласился Анри, и улыбнулся, – кстати, док, аспайры не применяли кассетных боеприпасов. На их истребителях стоят обычные, моноблочные ракеты.

Хибберт хихикнул и отмахнулся.

– А какая разница? Этот старый напыщенный болван все равно ничего не понял!

– Так вы знакомы? – догадался Анри.

– Я практиковался у него после академии, – поморщился Хибберт, и сменил тему. – Что передать капитану Перри?

– Что я встречусь с ним через пару часов.

– Через час, – поправил его Хибберт, – он только что из гибернации, но требует вас к себе немедленно!

Введенный в кровь, гиберзин замедлял обмен веществ в полсотни раз. Спящий почти не дышал, питался внутривенно, одни сплошные плюсы для дальних перелетов. Но первые часы после пробуждения мало отличались от хорошего похмелья. Головная боль, слабость, и дезориентация. Без крайней необходимости Анри старался и вовсе не вставать на ноги как минимум сутки. Выдержке капитана Перри мог позавидовать любой.

За следующий час Анри успел переделать кучу дел. Стыковка с базой всегда считалась хлопотным делом, а сейчас, в условиях войны, все как будто бы посходили с ума. Требовалось решить вопросы с ремонтом, питанием, кислородом, откачкой рабочего тела перед проверкой баков, запчастями, и к исходу часа он оценил, как много взваливал на себя капитан Манн. Старик щадил его, приучая к новой должности постепенно. И сейчас, исполняя обязанности командира корабля, он полностью ощутил лежащие на капитане нагрузки.

А еще он ощутил все прелести царящей на ‘Сан Диего’ суматохи. Проставленные возле каждой заявки сроки исполнения, сначала заставили в изумлении раскрыть рот, а потом вполголоса разразиться отборной руганью. Его заявку на погрузку десяти тонн продовольствия завернули с резолюцией ‘Питаться на ‘Сан Диего’. Более сложные, например, на поставку листов брони, и вовсе остались без ответа. Похоже на базе закончились не только свободные докеры, но и бюрократы.

Разгрести текучку ко сроку он естественно не успел. Все таки у бывшего старшего артиллериста банально не хватало опыта, ускоренные командные курсы дали лишь базовые навыки, и над каждым вопросом приходилось изрядно ломать голову, вспоминая куда и кому следует его переправить. Анри тыкался по серверу ‘Сан Диего’, и с завистью вспоминал, как спорилась работа у капитана Манна. Успокаивало только то, что командир покинул борт ненадолго, и вскоре вернется к своим обязанностям. Карьера капитана тяжелого корабля с каждой минутой привлекала Анри все меньше и меньше.

К медицинскому отсеку он добрался изрядно взмокшим, с непривычки ломило виски, и клонило в сон. Полтора часа на посту капитана, а он уже хотел в отпуск, подальше от войны, забот, и этой чертовой стальной коробки. Да черт с ним, с отпуском! Хотя бы дали поговорить с женой!

Одолеваемый невеселыми мыслями, Анри вошел в медицинский отсек, и нос к носу столкнулся с раздраженным, помятым после гибернации капитаном Перри. Тот полулежал в кресле доктора Хибберта, и с отвращением вливал в себя витаминизированный раствор. Увидев старпома, Перри оттолкнул от себя опустевший пакет, и поморщившись, спросил.

– Где Манн, черт его побери?

– Капитана вызвали к адмиралу Масори. – Анри ухватился за столешницу, и подтащил себя ко второму креслу. – Доктор вам ничего не сообщил?

– Вашему чертову доктору нет до меня дела! Разбудил, сделал инъекцию, сунул в руки эту гадость, и отправился по своим делам. Никакого уважения к старшему по званию!

– У него хватает забот, сэр. – вступился за доктора Анри. – Приказано срочно разбудить ваш экипаж.

Скривившись, Перри помассировал виски.

– Да, ты прав. Извини, я еще не отошел от гибернации.

– Вы зря встали, сэр.

– Нет времени! – отмахнулся от него Перри. – Что слышно об аспайрах?

На секунду Анри заколебался, быстрое пробуждение само по себе было нелегким испытанием для психики, а новости не радовали.

– Вчера они начали разгон ко внутренним планетам.

– Как долго я спал? – тут же поинтересовался Перри.

– Восемь дней, сэр. Мы уже на орбите Земли.

– Значит, мы задержали их на неделю… – тихонько прошептал Перри, и с трудом выпрямившись, обратился к Анри. – Они тут что-нибудь успели?

– Расконсервируют Резервный флот, – пожал плечами Анри, – По слухам, десант разоружил оборонительные платформы Марса.

– Негусто, – наморщил лоб Перри, – Сколько у нас времени?

– Около трех недель, – печально сказал Анри, – они разогнались до четырехсот семидесяти.

Услышав это, капитан Перри неожиданно рассмеялся.

– Они идут медленнее обычного, а?

– Потеря танкера их замедлила, – согласился Анри. – Но что дальше?

– А дальше мы разобьем их флот! – раздался за спиной насмешливый голос капитана Манна. – Беллар, вам что, больше нечем заняться?

– Сэр? – опешил Анри, – Вы уже на борту? Но…

По уставу, компьютер должен был известить его о поднявшемся на борт капитане, и снять капитанские полномочия. Странно. Фыркнув, Манн следующей фразой напустил еще больше тумана.

– Привыкай, Беллар, – сказав это, капитан потерял к нему всяческий интерес. – с прибытием на Землю, Оливер!

– И тебе привет, – махнул рукой Перри. – Что нового?

– Много нового, – помрачнел Манн, и повернулся к Анри, – старпом, возвращайся в БИЦ, с тобой поговорим позже.

– Есть сэр! – козырнул Анри.

Выбравшись в осевой коридор, и дождавшись закрытия люка, он задумчиво почесал затылок. Теоретически капитан мог приказать компьютеру сохранять его инкогнито. Но зачем это могло ему понадобиться? В прошлые разы, сразу по возвращению командира, с Анри тут же снимали капитанские полномочия. И брошенное мимоходом слово ‘привыкай’. На пути к Земле Манн часто говорил его, но сегодня оно звучало иначе. Как что-то уже решенное. О чем же говорил с капитаном адмирал Масори?

Едва вернувшись в БИЦ, он разблокировал консоль, и убедился, что капитанские привилегии никуда не делись. Анри устало хмыкнул, но его внимание почти сразу же отвлек запрос от интендантской службы ‘Сан Диего’.

Когда, через полчаса он оторвался от работы, база с пристыковаными кораблями заканчивала очередной виток. Они висели на двухчасовой орбите, и сейчас шли над укрытым облаками островом Борнео. Анри украдкой огляделся, и убедившись, что на него никто не смотрит, подключился ко внешним камерам.

Он успел захватить в объектив залив Карпентария, и едва повел фокус к востоку, в поисках родного города, когда в БИЦ раздался голос бортового компьютера.

– Капитан на мостике!

Анри торопливо закрыл окно, и обернулся назад. Увидев, что на него обратили внимание, капитан Манн сделал приглашающий жест.

– Старпом, ко мне, – и не дожидаясь, свернул налево, к рубке связи.

В этом святая святых корабля, Анри случалось бывать лишь пару раз. Отгороженный от остального боевого информационного центра отсек предназначался для особо секретных сеансов связи. И полный доступ туда имел только капитан корабля. Приглашение в рубку ЗАС могло означать только одно. Манн хотел сообщить ему что то чрезвычайно важное.

Он заблокировал консоль, и шумно выдохнув, прыгнул к гостеприимно распахнутому люку. Люк закрылся сразу за его спиной, и Анри пару раз моргнул, привыкая к царившему внутри полумраку. В рубке было тесно, здесь едва хватало места для двоих человек, причем одному из них приходилось висеть в воздухе позади единственного кресла. Его то и занял капитан Манн, из вежливости развернувшись лицом к гостю.

– У меня четыре новости, Беллар, – сходу начал тот, – По традиции две из них хорошие, две не очень. Выбора я тебе не предоставлю, и начну с хороших. Во первых принимай корабль, старпом!

– В смысле? – опешил Анри.

– ‘Церам’ переходит под твое командование, – усмехнулся капитан Манн, – это была первая хорошая новость. Ты рад?

– Э… – замялся Анри. – Наверное да, сэр.

– Тогда вторая обрадует тебя еще больше. Из-за царящего вокруг бедлама, поставки запасных частей начнутся через трое суток, и я сумел убедить Масори, что моему экипажу требуется отдых.

Охнув, Анри расплылся в улыбке.

– Спасибо, сэр! – только и сумел промолвить он.

– Лучше подумай о службе, капитан Беллар. – устало попросил Манн, – Теперь о плохом. Как ты уже догадался, я назначен командовать другим кораблем. Мне поручают новый фрегат, и две трети команды я забираю с собой. Вместо них, на ‘Церам’ прибудет новый экипаж, набранный из гардемаринов старших курсов.

Машинально кивая в такт капитану, при этих словах Анри вздрогнул, и почувствовал, как медленно угасает на его лице улыбка. Он пойдет в бой с набранным из гардемаринов экипажем?! Вот повезло!

Заметив, как исказилось лицо старпома, Манн вздохнул.

– Дошло наконец? ‘Цераму’ здорово досталось, и оставлять на нем обученный экипаж сочли непозволительной роскошью. Флот растет, персонала не хватает. Я сожалею, капитан Беллар.

– Я справлюсь сэр! – твердо сказал Анри. – Говорите, что у вас припасено еще?

– Растешь на глазах, капитан, уже общаешься со мной на равных, – ехидно прокомментировал Манн. – Значит переживешь и вторую дурную весть. Свободных докеров нет, ремонт корабля ты будешь производить своими силами.

– С набранным из гардемаринов экипажем? – скрежетнул зубами Анри. – При всем уважении, сэр, я не думаю, что они смогут!

– Других людей у тебя нет, – развел руками Манн, – Своих я заберу сразу после увольнения на базу. Фрегат, на который мы получили назначение даже не прошел ходовых испытаний! Сам представляешь, чего будет стоить его подготовка к бою.

– Да, капитан, – забывшись, Анри обратился к Манну, как к своему командиру.

– Вот так то, капитан, – передразнил его Манн, и резко, без переходов, сделался вдруг серьезным, – Ты получаешь мой корабль, Беллар! Постарайся его не угробить!

– С таким то экипажем? – усмехнулся Анри.

– И с таким капитаном! – рявкнул Манн, – Будь моя воля, Беллар, капитанской должности ты бы не получил еще пару лет десять!

– Я не напрашивался, сэр! – выкрикнул Анри ему в лицо.

Манн вдруг обмяк в кресле, и успокаивающе поднял перед собой руку.

– Извини за вспышку, Беллар. Да, ты не напрашивался, война сделала этот выбор за нас. Думаешь, мне легко оставлять на тебя свой корабль? Ты не готов, Беллар, но выбора у нас нет. А значит, ты сделаешь все как надо, понял?

– Да, капитан! – на этот раз Анри так обратился к Манну специально. Пусть он и недолго служил под его командованием, но за это время капитан первого ранга Манн сумел внушить к себе уважение.

– Ну, и отлично! – потер руки Манн, – а теперь, капитан Беллар, давайте займемся передачей корабля. У нас есть еще целые сутки, может я и успею вас чему-нибудь научить.

– Да, капитан! – снова повторил Анри. Теперь, когда он нежданно получил под командование корабль, ему могли пригодиться любые советы. – Вот только я попрошу вас оставить нескольких человек.

– И кого же? – приподнял бровь Манн.

– Командиров боевых частей, и главного инженера. Без них ‘Церам’ не сможет вести бой. Я не доверяю старшекурсникам академии!

– Хватит с тебя Д’Амико и Фаррела! – отрезал Манн, – У меня приказ Масори забрать две трети экипажа! Двоих командиров БЧ я еще могу оставить, но большего и не проси!

Главный инженер и зенитчик. Внутренне Анри просиял, он не надеялся и на это. Но главное, что Манн оставил Фаррела, вести ремонт без главного инженера было бы сущим безумием.

Бывший командир ‘Церама’ вдруг рассмеялся, и хлопнул Анри по руке.

– Быстро учишься, Беллар! Ты торгуешься, как настоящий капитан!

– Ваша школа, сэр, – шутливо склонил голову Анри, и повинуясь набравшись наглости, попросил. – Капитан, разрешите сеанс связи с женой?

Закашлявшись, Манн вскинул руки к низкому потолку каюты.

– Цензуру еще не отменили, Беллар! У меня есть четкие инструкции!

Обреченно сгорбившись, Анри кивнул.

– Понимаю, сэр…

К его удивлению, Манн вдруг приподнялся в кресле, и ободряюще похлопал его по плечу.

– Ты молодец, Анри, и заслужил это свидание, – Манн неожиданно похлопал его по плечу, – но все военнослужащие на казарменном положении, а делать исключение Масори отказался даже для нас.

– Господи, когда же они хотят рассказать правду? – не удержался Анри от глупого вопроса.

– Когда аспайры нагадят пред Адмиралтейством, – мрачно пошутил Манн, и резко спросил. – Еще вопросы?

– Нет вопросов, капитан! – выпрямился Анри.

– Отлично, тогда начнем передачу корабля.

Прикорнуть ей удалось лишь под утро, за пару часов до рассвета. Из-за усталости Салия не стала подниматься наверх, а воспользовалась одной из свободных спален подземелья. Просторные комнаты ничем не уступали в комфорте апартаментам на поверхности, но обычно Салия предпочитала спать наверху. В подземелье она постоянно ощущала давление десятков метров камня над головой. Работа в какой то мере помогала отвлекаться, но стоило выключить свет, и закрыть глаза, как страх пробивался наружу. Камни давили, вбивая в жесткий матрац, и не хватало сил вздохнуть.

Но за вчерашний день она настолько вымоталась, что уснула, едва коснулась головой подушки. И спала, пока не зачирикал поставленный на семь утра будильник. Три часа сна, все, что она могла себе позволить. А дальше, кофе и стимуляторы помогут пережить еще один бесконечный день.

Ей удалось пересилить себя, и сесть, опустив ноги на прохладный пол. Свет включился почти сразу, и Салия недовольно поморщившись, прикрыла глаза. В своей спальне она приказала отрегулировать лампы так, что бы они включались постепенно, давая зрению освоиться. Похожее распоряжение стоило отдать и тут, ведь путь от ее апартаментов до подземного комплекса занимал около четверти часа. Пятнадцать минут, которые она могла потратить на сон.

Позевывая, она накинула халат. До назначенного совещания оставалось совсем немного времени, и уже включая воду в душевой, Салия решила позавтракать на работе. Подчиненные потерпят, или пусть присоединяются, если тоже не успели перекусить.

К залу заседаний она подошла за три минуты до назначенного срока. В приемной уже толпились вызванные с докладом чиновники, отдельно от них скучковались хмурые военные, вытянувшиеся по стойке смирно, едва президент переступила порог. Не хватало одного только министра обороны.

– Жак, – нахмурилась аш-Шагури, – когда появиться Оуэн, пусть немедленно пройдет ко мне. Остальным, ждать!

– Да, госпожа президент, – коротко поклонился неприметный секретарь.

Благосклонно кивнув зардевшемуся юноше, аш-Шагури вошла в зал, и усевшись перед своим терминалом, снова вызвала секретаря.

– Жак, мне кофе, яичницу из трех яиц, и пару апельсинов.

– Пять минут, госпожа президент. Что-нибудь еще?

– Выясни, где министр Оуэн.

– Уже спускается. Его попросить обождать, пока вы завтракаете?

– Нет, пусть немедленно идет сюда. – аш-Шагури щелчком разорвала связь, и негромко рассмеялась. Министр снова оправдал свое реноме педанта. На часах было четырнадцать минут восьмого, и ровно в семь пятнадцать двери зала распахнулись, пропуская министра обороны Оуэна.

– Доброе утро, госпожа президент! – он улыбался, но судя по мешкам под глазами, министр и вовсе не спал в эту ночь.

– Доброе, – согласилась аш-Шагури. – Вы завтракали?

Оуэн развел руками.

– Не успел.

– Закажите завтрак сюда.

Приподняв бровь, Оуэн повиновался, застучав пальцами по иллюзорной клавиатуре. Аш-Шагури уже успела заметить, что министр не очень жаловал голосовое управление. Она подождала пока Оуэн закончит делать заказ, и поменяв тон на официальный, спросила.

– Вы подготовили доклад по орбитальной обороне?

Тот кивнул, и поколдовав над терминалом, вывел над столом объемное изображение земного шара.

– Вы будете слушать сейчас, или сначала позавтракаем? – спросил он, поставив картинку на паузу.

– А вы сможете есть и говорить?

– Смогу, – улыбнулся министр, – но от этого пострадает дикция.

– Ваша дикция волнует меня в последнюю очередь. – отмахнулась аш-Шагури. – Начинайте!

Материки покрылись редкой сыпью зеленых кружков и точек. Больше всего их оказалось в районе экватора, в Евразии и Северной Америке сиротливо светились меньше десятка кружочков. Точек там не было вовсе.

Предвосхищая вопрос президента, Оуэн пояснил.

– Кружки, это стационарные узлы противокосмической обороны, точки изображают мобильные зенитные системы.

Задумчиво покрутив земной шар, Аш-Шагури довольно улыбнулась.

– Я думала, что все гораздо хуже.

Пряча глаза, Оуэн покачал головой.

– Это предполагаемая схема прикрытия, большинства объектов еще не существует.

– Вот как, – помрачнела аш-Шагури, – покажите мне реальное положение дел!

Зеленые точки исчезли полностью, а из кружков осталось пять самых крупных. Один неподалеку от Прайма, и по две отметки в Евразии, и Северной Америке.

Секунду Аш-Шагури смотрела на эту безрадостную картину, затем повернулась к Оуэну.

– И это все?

– Увы, госпожа президент, – развел руками министр. – Финансирование наземных систем обороны осуществлялось по остаточному принципу. По инерции, ведь за три века после войны за Пояс в них не было нужды. Выделяемых средств хватало лишь для поддержания в консервации пяти ракетно-лазерный батарей. И на периодическое обновление боеголовок, ведь оружейный плутоний не может храниться вечно.

– Плутоний? – удивилась аш-Шагури.

– Ну да, – кивнул Оуэн, – на вооружении батарей стояли суборбитальные химические ракеты с ядерными боеголовками. В те годы еще не умели инициировать взрывной синтез без ядерного запала.

– Я так понимаю, что системы противокосмической обороны мы не разрабатывали триста лет? – задала аш-Шагури риторический вопрос.

– Именно так, госпожа президент, – Оуэн встал из-за стола, и по своей привычке стал мерять шагами зал. – В этом не было не только необходимости, но и смысла! Директорат Марса мы разгромили три века назад, а больше никто и никогда не угрожал нам орбитальными бомбардировками.

– Ну предположим, Директорат Марса не был разгромлен, – поправила его аш-Шагури, – Они капитулировали вскоре после изобретения вирт-привода.

– Какая разница, госпожа президент! – отмахнулся Оуэн,– главное то, что три сотни лет мы совершенно не занимались вопросами противокосмической обороны. Четырех боевых платформ на высоких орбитах считалось вполне достаточным для надежной защиты поверхности от террористических атак. Кто мог представить сегодняшнее положение дел?

Его вопрос остался без ответа, аш-Шагури молча смотрела на министра, и через несколько секунд пауза начала затягиваться. Положение спасли доставившие завтрак официанты. Увидев вкатывающуюся в зал тележку с едой, Оуэн облегченно выдохнул, и направился к столу.

– А вот и наш завтрак!

Аш-Шагури подождала, пока перед ней поставят тарелку с дымящейся яичницей, и жестом отослала официантов прочь.

– Готовы продолжать?

– Разумеется.

– Хорошо, – кивнула аш-Шагури, накалывая на вилку первый кусок. – Раз уж у нас почти ничего нет, расскажите о том, что у нас все таки есть. А также, какие предпринимаются меры для создания обороны с нуля.

Оуэн заказал какое то рыбное блюдо, и обдумывая ответ, все жевал и жевал, гоняя желваки на худых, втянутых щеках. Аш-Шагури успела проглотить три куска, прежде чем, кадык Оуэна дернулся, и сглотнув, тот начал.

– В настоящее время мы расконсервировали все пять сохранившихся ракетно-лазерных батарей. С ними не ожидается никаких проблем, по мобилизационному плану они полностью укомплектованы персоналом из внутренних войск.

– Я так понимаю, что с остальными пунктами вашей программы, проблемы есть? – холодно осведомилась аш-Шагури.

Оуэн нисколько не смутился.

– Есть, – подтвердил он, – Желаете, что бы я остановился на этом подробнее?

– Желаю, – кивнула аш-Шагури.

Поколдовав над терминалом, Оуэн стер изображение земного шара, заменив его фотографией соснового леса, на полянке которого стоял неприметный, покрытый камуфляжными пятнами вагончик.

– Это стационарный ракетный комплекс, аналогов которого мы не использовали лет пятьсот. – Оуэн постоял, и нехотя признался. – Проект склепали на коленке в одной из наших лабораторий на Луне, использовав старые чертежи и распространенные компоненты управления.

Аш-Шагури молча рассматривала сменяющиеся фотографии. Мобильный радар, сдвоенные вагончики с генератором, контейнеры, в которых по словам министра находились ракеты. Показывая снимки, Оуэн их тут же комментировал, расписывая боевые характеристики комплекса.

– Расчет состоит всего из дюжины человек. Это большое достижение, в условиях нынешнего острого кадрового голода. Мы автоматизировали почти все процедуры. Увы, чаще всего в ущерб боевой эффективности, ведь эти программы не опробованы в реальных боевых условиях.

– Полигонные испытания? – тут же спросила аш-Шагури.

– Проводились, – кивнул министр, – комплекс успешно поразил девять мишеней из десяти.

– Что за мишени?

– Металлические болванки, сбрасываемые с орбиты под большими углами вхождения. – хмуро пояснил Оуэн.

– Неплохой результат, – неуверенно произнесла аш-Шагури, и выжидательно посмотрела на министра.

Тот поморщился.

– Комплекс работал в идеальных условиях. Цели подсвечивали радаром, они не ставили активных помех, не маневрировали. А точность все равно составила порядка девяноста процентов! В условиях реального боя, для гарантированного перехвата боеголовки, нам потребуется не менее двух ракет.