355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Анфилатов » Зеркало мира (СИ) » Текст книги (страница 3)
Зеркало мира (СИ)
  • Текст добавлен: 4 октября 2016, 04:22

Текст книги "Зеркало мира (СИ)"


Автор книги: Александр Анфилатов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

– А вот это мне уже больше нравится, меньше риска. А главная задача какая? Серебро доставить на Риналь. Деньги должны работать, без них никакое дело не устоит, а с ним мы рано или поздно любых Асмаилитов изведем. Дам тебе рекомендательные письма к друзьям и инструкции, как себя вести с торговцами, какие цены назначать. Главное, не сбрасывать весь товар сразу и не сбивать цен. Менять серебро на золото только через доверенных лиц, никогда не продавать случайным людям, даже если дадут выгодную цену. Думаю, справишься, если строго будешь следовать правилам.

Когда распределишь товар, часть продашь, нужное купишь, корабль с грузом должен уйти в Изумрудную долину. Подбери человека, который сможет вернуть его сюда без твоего участия. Сам останешься на Ринале, вести обмен и хранить полученное. Думаю, к концу лета все будет реализовано, а наш корабль с грузом вновь придет в город Риналь, с ним и вернешься. К этому времени все операции в Семнане должны быть закончены. Языки взяты, Меллоуз найден, вражина на том свете. Понятно?

– Будет сделано, – уверенно отвечал Ярослав, подымая вторую рюмку.

– Ну, за успех!

Выпили по второй.

– Много людей с собой возьмешь? – спросил, морщась, Олег. – И когда корабль будет готов к отплытию?

– Корабль подготовим недели за три, в крайнем случае, четыре, – отвечал Ярослав, закусывая.

– Нормально, – согласился Олег, – время терпит.

– Людей хочу взять десяток, максимум полтора…

– Бери больше, – уверенно посоветовал Олег, – могут пригодиться, не горшки с маслом везем. Лошадей возьми, чтоб не пешком ходить. Побольше оружия.

– Взять бы Станислава…

– Нет! Он мне здесь нужен. И вообще, из старичков возьмешь минимум, не хочу ослаблять колонию. Дам тебе человечка одного, посмотри, чего стоит.

– Из новых?

– Да.

– Не тот ли, которого на мое место метили?

– Нет не тот, но на вид дельный, может помощником станет, из кубанских казаков.

– Южанин?

– Да, но не все с этим призывом ладно, хочу тебя просить.

– В чем дело? Слышал, сомнения выражаешь?

– Не совсем сомнения, а вроде предчувствия меня гложут…

– Какие?

– Спокойно как‑то все…

– Радоваться надо, – усмехнулся Ярослав.

– Радуюсь, но в душе кошки скребут, гладко как‑то все прошло, ни ментов, ни спецслужб, никто не наезжал, не предупреждал, что людей идеями глупыми смущаю. Не могут наши действия пройти мимо ушей ФСБ. Не верю.

– Может им на нас глубоко плевать, исчезла тысяча без следов, ну и фиг с ним, не хотят делать лишних движений, у них по стране каждый год сто тысяч исчезает бесследно, никто и не чешется.

– Все может быть. Может, но не верю, крыса, чувствую, есть, потому и тихо.

– Хочешь, чтобы я ее вычислил?

– Вместе…

– А если нет? Если только домыслы?

– Не верю! Слишком все гладко прошло. Во всяком случае, в третий раз точно возьмут и к стенке поставят.

– Значит, возвращаться на Землю больше не собираешься?

– Почему? Собираюсь, но не сегодня и не завтра.

– Тогда когда?

Олег пожал плечами.

– Может, год, может, два, сколько потребуется. Хочу поручить тебе поработать с людьми в этом направлении. Может, найдешь крысу, заодно и с новичками познакомишься. Структуру походную необходимо переформировать в постоянную, более отвечающую местным условиям и согласованную с уже сложившимися традициями. Вот этим и займешься до отплытия, а я обустройством вновь прибывших. Дел невпроворот…

– Кто‑нибудь из твоих вновь прибывших домой просился? – неожиданно спросил Ярослав. – Ну или, на худой конец, недовольство проявлял?

– Как же без недовольных? – развел руками Олег. – Все гладко не бывает.

– Общий список есть?

Олег достал листы, исписанные убористым почерком, передал другу. Ярослав окинул взглядом, вникая в содержимое.

– Думаю, если откинуть женщин, детей и тех, кто в возрасте, останется не так много. Сотни две, – заметил он.

– Есть те, кто никак не может быть крысой, – уточнил Олег. Это казаки и староверы. Все они друг другу приходятся родственниками. Маловероятно, чтобы в их ряды затесался посторонний.

– Согласен. Следует выделить тех, кто стоит особняком, кого вербовал не ты сам, а привели другие. Он не может быть хилым и слабым, на такое задание пошлют человека со стойким характером и крепкими мышцами, а таких, я думаю, среди новичков не так много. Если по этим критериям отбросить всех, кто предположительно не может быть засланцем, останется не так много. Человека…

– Три–четыре, – перебил его Олег, указывая на конкретные фамилии в списке. Я об этом уже думал, но прощупать личности времени не хватало.

– Ну, я тоже щупать никого не буду, но присмотрюсь. Кстати, кто‑нибудь из тех, кого ты сам предполагаешь, заговаривал о возвращении или хотя бы из его окружения или друзей.

Олег задумался на секунду.

– Нет. Возвращения желают люди, в основном, слабосильные, впечатлительные, которые тяготы переносят с трудом. Им помогать надо, а не проверять.

– Рано еще. Засланец только через год попросится обратно домой, когда его от ожидания начнет клинить, а пока надо набраться терпения и ждать. Рано или поздно он мимо тебя не пройдет, потому как ты – единственный путь назад. Вот тогда мы его и возьмем.

– А если к Асмаилитам переметнется, через них возвращаться задумает?

– Это, конечно, возможно, но лично я бы не рискнул. Это надо совсем отмороженным быть, чтобы волку в пасть лезть.

– Но крыса не знает…

Ярослав развел руками.

– Что делать, в этом случае, пожалуй, и не уследишь. Придется действовать в догон.

Глава 88

После долгих разговоров с Олегом Ярослав покинул крепость, намереваясь до прибытия в поместье познакомиться с командирами вновь прибывших переселенцев и заглянуть на верфь, где требовалось придать энтузиазма строителям. Две недели, отведенных самим Ярославом на окончательную подготовку экспедиции, казались совершенно недостаточны. Но если действительно желать выполнения всех задач, стоящих перед экспедицией, то следовало спешить. По пути нужно было заглянуть домой, где, как он предполагал, его ждали.

Возвращаясь в свой городской дом, Ярослав не мог не обратить внимания на изменения, произошедшие в старинном городе Ласу, который еще недавно состоял из одних руин. Если не считать домов, занятых и восстанавливаемых Ярославом и другими крепкими семьями – Станислава, Силыча или, из аборигенов, Наростяшно. Остальные постройки не то что лежали в первозданном, то есть разрушенном, виде, но в немалой своей части разбираемы в угоду восстановления отдельных зданий, крепости, верфи или близлежащих поместий. С прибытием новых переселенцев картина изменилась прямо противоположно, ближайшие к крепости постройки оказались заняты все без исключения. Люди, как муравьи, стремились быстрее обустроить жилье. На пустых в прошлом улицах образовалось оживленное движение. Повозки, запряженные лошадьми, или двухколесные арбы с быками, гурты крупного и мелкого скота, а то и просто толпы людей, направляющиеся по делу и без дела или перетаскивающие камень, везущие на повозках свежесрубленные бревна, или инвентарь, или мешки с посадочным материалом, – все пришло в движение. И даже старожилы, захваченные всеобщей турбулентностью прибытия новичков и довольные в прошлом одними поместьями в пригородах да малой кельей в крепости, вдруг осознали, что могут остаться без жилья в городе. Они стремились, пока не поздно, занять под восстановление подходящие руины. Процесс этот в своей основе хаотический – кто первый вселился, того и жилплощадь, вызывал трения. Поэтому Ярослава в эти дни осаждало немало просителей, в чем‑то себя считающих ущемленными или в ссоре с соседями. Ярославу приходилось принимать на себя до сих пор не свойственную ему роль судьи. Несвойственную по той причине, что до сих пор не было необходимости в судье. Да и ссор и тяжб, как таковых, не было, места всем хватало. Сейчас же многое резко поменялось, старожилы часто оказывались в обиде по нерасторопности и предвзятом мнении, что им де все принадлежит по праву первопроходцев, а вновь прибывшие старались отхватить кусок пожирнее, не считаясь с мнением уже существующих общин. Потому Ярославу приходилось урезонивать и тех, и других в меру необходимости.

Городской дом Ярослава к весне был основательно востановлен. На отделку затрачено немало сил и труда. Причем Ярослав не стесняясь привлекал к работам не только своих, но и, когда требовалось, людей из других семей. По состоянию на весну возобновлены все перекрытия и покрыты черепицей крыши; комнаты оштукатурены, побелены; полы настланы и покрашены; установлены где требуется лестничные марши и восстановлены галереи, непосредственно примыкающие к жилым помещениям. Над центральным двором возведена сплошная крыша со световыми колодцами, а небольшое помещение по конструктивным особенностям сродни мегарону крепости, в котором имелись такой же очаг и трон, отделано росписью. Здесь Ярослав собирался принимать просителей.

Без всяких сомнений жить в городском доме гораздо удобнее, чем в тесных клетушках дворца–крепости. Второй этаж занимали многочисленные спальни и жилые помещения. На каждого члена семьи приходилось по одной–две отдельных комнаты. После переезда сразу стало намного просторнее. Вещи, ранее громоздившиеся в крепости горами чуть ли не до потолка, теперь легко помещались в складских помещениях на первом этаже или дальней хозяйственной части дома, отчего большинство комнат и спален выглядели пустоватыми. Никто еще не успел обзавестись достаточным количеством мебели. Часто люди даже из семьи Ярослава не имели ее совсем, спали прямо на полу, на набитом сеном матрасе. Редко такое положение скрашивали самодельные столы, скамьи или сундуки. На первом этаже разместились: зал для приемов, оружейные, склады для наиболее ценных вещей. Здесь же в передней, можно сказать, официальной части дома, размещались помещения школы, которую могли посещать все дети переселенцев–землян. Школа содержалась целиком за счет семьи Ярослава, а учителями определялись те, кто сам наилучшим образом знал предметы и был способен преподавать.

Далее вглубь здания шли столовые, кухни, а на заднем дворе располагались хозяйственные помещения, предназначенные для хранения продуктов с устроенными здесь горшками–хатумами. Здесь же хлева для скота, конюшни, сеновалы и мастерские. Сюда была переведена ботная мастерская, которой уже не находилось места в крепости. Тут же в небольшом помещении располагались ручные жернова для помола муки.

Особенностью нового дома стало устройство здесь бани на русский манер, что стало среди переселенцев–землян не рядовым событием. До сих пор по недостатку времени и сил, а также благодаря исключительно теплому климату, народ использовал для мытья близлежащий ручей, ну или воду в ведре. Но мечтали окультурить сей процесс многие. Поэтому первая баня в доме Ярослава стала неким символом прогресса в этой области. Многие приходили проверить, что как устроено с намерением сделать подобное или даже лучшее у себя дома. Некоторая волна, поднятая вокруг, на первый взгляд обычного для нас сооружения, естественным образом не могла не затронуть и туземцев. Те из них, кто постоянно жил в доме, и те, кто приходил, удивлялись и не понимали необходимости мыться горячей водой, тем более что многие и холодной вовсе не мылись.

Проявила интерес и Миэле. Как не человек, а энола, она естественно отнеслась к предложению мыться горячей водой крайне настороженно. Но не предвзято и с любопытством. Тем не менее, обливание себя кипятком ей не понравилось, и после первой попытки она это повторять не пожелала, предпочитая по старинке пользоваться ручьем. Остальные аборигенки из семьи Ярослава, вроде Ноки, подобно эноле и рады были отказаться от бани, но их уже никто не спрашивал, хотят они или нет. Миэле, видя подчинение чужой традиции со стороны всех в семье, а она, по местным представлениям, была частью семьи Ярослава именно как заложница, была вынуждена хотя бы формально, скрепя сердце, исполнять ритуал, тем более что сам ее хозяин не раз упоминал, что не любит грязных женщин. Впрочем, как уже говорилось, исполняла она его весьма формально, скорее имитируя процесс.

В конечном счете, жизнь в новом просторном доме понравилась всем, включая Миэле, которой здесь были выделены отдельные апартаменты. После переезда, в крепости в помещениях Ярослава оставалась лишь охрана, а сами комнаты заняты под склады. Поэтому оставаться одной, с листе Лигиэло и охраной из незнакомых людей – скучно, несмотря на достаточный комфорт в ее высоком тереме, изнутри напоминавшем по убранству жилье энолов в Древнем лесу. По этой причине они с листе целые дни проводили в новом доме или поместье. Постепенно она втягивалась в жизнь человеческой семьи, точнее, общества людей, волей–неволей вынужденная мириться с его особенностями. Выяснялись некоторые нюансы ведения хозяйства самих энолов. Так, на удивление всех, выяснилось, что, несмотря на четкую позицию самих энолов, как собирателей и охотников, и полное пренебрежение сельским хозяйством. Первородные в тайне им занимаются, и это не только относительно лесоводства и садоводства, что не считалось позором, но и прямым выращиванием растений на грядках, что являлось тяжким грехом. По словам Миэле, их народ в настоящее время был плотно заперт в лесах и горах, не имея возможности собирать злаки и овощи на открытых пространствах степей и окружающих Древний лес лугов. Поэтому каждая семья самостоятельно, втайне от сородичей, иначе позора не оберешься, разрабатывала небольшие огородики на лесных полянах и строго их оберегала от сородичей. Порой целые семьи, уходя, якобы на охоту, сеяли в укромных местах горных долин зерно или садили рамин. Потом, когда эти продукты появлялись в деревне, объяснялось, что они собраны с риском для жизни в степи. Все об этом знали, но были вынуждены мириться. Мир вокруг Древних лесов стремительно менялся.

* * *

Сегодня возвращения Ярослава домой ожидали с особым нетерпением. Труба с помощниками принесли в дом огромные баулы с вещами. Предстояла их раздача. Открывать без разрешения никому и в голову даже не пришло. Баулы и некоторые из ящиков сложили в крытом дворе, где сейчас находилось большинство народа, в том числе и Станислав с сыном.

Только первые вопросы к Ярославу оказались совсем о другом.

– Ну, что вы там решили? – первым делом поинтересовался Станислав, не успел тот переступить порог дома.

– Через две–три недели уходим в город Риналь, – твердо ответил тот, давая понять, что все уже решено.

– А нам это надо?

Ярослав, видя, что от его слов зависит мнение его людей не только об Олеге, но и о нем самом, как о командире независимом от чужого влияния, постарался вложить в слова максимум убедительности. И потому, сделав некоторую паузу, во время которой подошел к мешкам и разрезал плотно склеенную упаковку, ответил:

– Дело в том, что нам это не просто – надо! А, возможно, будущая судьба каждого зависит от результатов поездки. Мы плывем не столько за тем, чтобы продать и купить товар, а для того чтобы определить на местности врага, Найти подходы к его логову, найти союзников для сопротивления. Не секрет, что бурути подосланы Асмаилитами, чтобы уничтожить нас. Причину подобной ненависти мы тоже не знаем, но стоит определить. Так что отплытие – дело решенное, и откладывать нет смысла.

Он стал доставать вещи из баулов, строго распределяя в соответствии со списком, составленным более полугода назад. По большей части это были одежда, обувь, ценные инструменты, которые невозможно изготовить на Троне. У Станислава помимо обычных вещей в заказ входили делительная головка, нониусы, победитовые резцы. Его заказ был самым тяжелым по весу и состоял почти целиком из железа. Весовая доля других, значительно более низкая, заполнялась, в основном, хорошей обувью или одеждой. Женщины–землянки основательно запасались косметикой, духами порой в ущерб обычным вещам. Требования моды быстро уступили место практическому интересу, поэтому даже женщины из‑за ограничений в весе заказали, по большей части одну, максимум две вещи на выход, остальные практичные, простые – рабочая обувь, одежда.

Каждый по очереди подходил к Ярославу, получал свое, расписывался в ведомости. Затем настало время раздавать подарки, то есть те вещи, которые были получены за счет колонии или лично Ярославом. Только под конец он достал то, что, по местным меркам, могло составить состояние. Женские платья, пошитые Олегом специально под заказ из самых дорогих материалов. Они даже для земли составляли значительные суммы. Изначально все шесть подарков предназначались исключительно для двух девушек, Анны и Юли, но в последние полгода семьи сильно изменили состав. Нежданно–негаданно объявилась эльфийка, которую он, даже если и хотел бы, но не смог обойти подарком, и Ноки, не пожелавшая покинуть семью и променять состоятельное положение рабыни в семье вождя на непредсказуемое замужество. Возможно, он и не стал бы что‑либо дарить рабыне, но не мог себе позволить кого‑либо обделять, даже если этот человек в глазах общества стоит на низшей ступени. В результате он распределил подарки иначе, по одной штуке на каждую, а два утаил, оставив про запас. Все платья были изготовлены в одном стиле, свойственном моде Трона, но разного покроя и разных материалов и цвета. Особенно роскошным было платье, изначально предназначенное для Анны, золотого атласа с маленькими шитыми платиновыми лилиями по всему полю, подол и отворот украшало платиновое шитье из тонкого растительного узора. Высокую талию опоясывал пояс в виде тяжелой шелковой широкой ленты с идентичным шитьем, концы которого спускались много ниже колен. Неглубокое декольте украшалось тонким блестящим серебряным кружевом. Весь образ подчеркивал строгую роскошь без излишеств.

По причине близости размеров платье больше всего подходило Миэле, а Анне пришлось довольствоваться вишневым с золотым шитьем несколько иного кроя. Юля получила то, что ей и предназначалось, потому как по причине высокого роста ее платье никому не подходило. Это платье серебряного с отливом атласа с золотыми лилиями и шитьем по покрою схожее с первым, а по производимому впечатлению – лучшее. Ноки пришлось довольствоваться голубым. Белое, более похожее на свадебное, и розовое, не самое удачное, остались в запасе.

Роскошные подарки вызвали бурю эмоций. Тем более что с платьем шел, как это и полагалось, весь комплект: туфли, бижутерия, сумочки и прочее. Сразу последовало переодевание в обновы и нечто похожее на дефиле. Причем Миэле оказалась захвачена всеобщей радостью не меньше других в семье. Все женщины, включая жену Станислава Людмилу, и остальные приоделись и приняли участие в семейном празднике, возникшем спонтанно. Миэле дополнила свой наряд множеством украшений, с которыми, похоже, никогда не расставалась. Голову украсила золотая диадема, а шею – изящное колье из мелких изумрудов. В порыве чувств, вероятно, после выпитого, эльфийка сделала несколько дорогих подарков девушкам. Так, Анне – бриллиантовое колье, Юле – серьги с сапфирами, Ярославу – перстень с крупным рубином.

* * *

К сожалению, Ярослав не мог долго присутствовать на празднике, его ждали иные заботы. Каждый день промедления оттягивал решение важных вопросов и поставленных задач. Он вынужденно покинул дом в разгар веселья. Время шло, и его ждали на верфи. Уже в дверях его остановила Анна.

Она была в великолепном вечернем платье с неглубоким декольте. Ее вид мог свести с ума любого мужчину, особенно в тех спартанских условиях, в которых пребывали переселенцы. Ярослав намеревался одеться подобающе предстоящему собранию командиров и предполагаемому строевому смотру. Все были заняты праздником, и они в оружейной остались одни. Анна проявила инициативу.

– Разреши, я помогу тебе застегнуть пряжки на спине, – предложила она тоном, не терпящим возражений.

Впрочем, эта процедура давно стала обыденной, еще с момента попадания на Трон. Анна часто заменяла оруженосца. Сейчас она привычными движениями затянула ремень в пряжке, соединяющей на спине ожерелье и бригандину. Последовала короткая пауза и прямой вопрос.

– Когда Олег собирается нас вновь покинуть?

Ярослав смутился, ответив несколько нерешительно:

– Похоже, на этот раз не скоро… Или ты устала ждать?

– Я уже не жду, – отвечала Анна с видимым безразличием, – просто интересно.

– Данное слово… – попытался оправдаться он.

– Мне давно безразлично, сколько времени прошло и когда все произойдет, – перебила Анна, обнимая его и целуя в губы.

– Ты знаешь, мое место здесь…

– Я не тороплюсь…

Неожиданно их прервали, в оружейную вошел Станислав со словами:

– Ах, вот вы где? Ярослав, нам пора!

По дороге на верфи Станислав заинтересованно спросил.

– Если дело с твоим отъездом решенное, кого ты возьмешь? Олег пытается мне не позволить идти вместе с тобой, но мы можем настоять.

– Не вижу смысла. Я опасаюсь оставлять без присмотра наши семьи, нет никого другого кроме тебя, кому я могу всецело доверять.

– Но, Сергей…

– Согласен, на Жигана можно положиться, но не во всем. Как он себя поведет, получив власть, можно только гадать. Как бы то ни было, общее прошлое с Меченым может стать преобладающим и поставить под сомнение преданность нам. Без всяких сомнений, именно эти резоны имеет ввиду Олег, стараясь сохранить вокруг себя максимальное число преданных людей.

– Самый преданный – это ты. Почему от отсылает именно тебя, а не едет сам?

– Боится не справлюсь с вольницей новых переселенцев.

– Да ну? Ты в это веришь?

– Справится‑то справлюсь, но какой ценой? И в прошлый раз люди не сразу привыкли к моим замашкам… Олегу будет легче притереть новичков и старожил.

– В таком случае, зачем посылать именно тебя? Почему не Жигана или Силыча или думаешь, не справятся там, в Ринале.

– При всех своих качествах Силыч не потянет. Жиган справится без сомнений, но не надежен в силу сам знаешь чего, да и не в теме. Потому вариантов у нас с Олегом нет. Он должен остаться здесь, чтобы колония нормально без конфликтов развивалась, а я должен плыть, чтобы исполнить все задуманное и при случае не ступить на стезю измены. Так что все он делает правильно, хотя и грубовато. Хочет сразу показать, кто здесь хозяин.

– В таком случае, кого ты возьмешь?

– Изначально предполагал минимум, не более десяти человек, но Олег настаивает на более многочисленной группе. Предполагаю взять тридцать человек. Однозначно, пойдут Ибирин и Зенон, прекрасные моряки и преданные мне люди. С ними пятнадцать человек агеронцев и как противовес пятеро нидамцев. Из своих возьму Жигана, Трубу, Молчуна и Бомбу. Еще намереваюсь просить у Силыча его брата Бориса, мы друг друга хорошо знаем. Еще пятерых возьмем из новичков, причем, скорее всего Олег даст двоих из их современных командиров, чтобы ослабить. У них сейчас примерно двести пятьдесят боеспособных мужчин при шести начальниках. Посылая со мной двоих, он разобщает их, ставя заранее в ослабленное положение по отношению к нам, старожилам, несмотря на превосходство в численности. Одновременно мужики получают хороший опыт, и по возвращению будут иначе относиться к происходящему здесь. Снимут розовые очки и лишатся значительной части самомнения.

– Женщин будем брать?

– Не бабское это дело, хотя у местных нет предубеждения к женщинам на море, как впрочем и у меня, да и Дрегон тому пример. Если кто‑то возьмет с собой жен я не стану возражать. Как я слышал, местные ходят целыми семьями.

* * *

Верфь встретила их умиротворенной тишиной, большинство строителей сейчас заняты на земле своих поместий. Страда – не самое подходящее время, чтобы отвлекать людей на такую ерунду, как корабли. Между тем, человек пять–шесть тесали кривыми топорами заготовки палубных бимсов и новые шпангоуты, лежащие на плазе. Фрегат к этому моменту представлял собой конструкцию из перекрещенных между собой шпангоутов, стрингеров и подпорок. Причем, набор корпуса был установлен на стапель лишь наполовину. Работы предстояло еще очень много, а к огибанию набора обшивкой еще не приступали.

Первым делом Ярослав искал на верфи Зенона. Этот молодой модон был лучшим из всех переселенцев кораблестроитель, в прошлом ему приходилось участвовать не только в изготовлении рыбацких лодок, что умели почти все рыбаки–агеронцы, но и настоящих кораблей, потому он стал первейшим помощником Ярослава. Его умение сплачивать доски, выбирать пазы под шконты, делать плотную конопатку удачно дополняли знания Ярослава в теории корабля и принципах строительства. Особо ценным оказался опыт Зенона в выборе древесины на отдельные детали, такие как нагели, кницы. Используя знания Ярослава и опыт Зенона, им вдвоем удалось разработать и осуществить на практике технологию изготовления корпуса корабля с минимальным использованием для крепления металла. Почти весь корабль делали исключительно из дерева, железные гвозди заменили деревянные нагели по местной технологии. В отличие от земного способа, когда доска обшивки пробивается гвоздем насквозь, модоны крепят обшивку шконтами и нагелями только изнутри. Таким образом, собрав на стапеле обшивку, они уже затем устанавливают внутри нее шпангоуты.

Зенон предлагал и фрегат строить привычным способом, но Ярослав, понимая трудности, которые последуют при установке значительно более массивных шпангоутов внутри уже готовой обшивки, категорически отказал, предпочтя способ постройки корабля, начиная с набора, как это делают на Земле. Зенону это было крайне непривычно, но он не посмел возразить. В результате получилась оригинальная технология из смеси земных и местных принципов постройки. Большой удачей оказалось то обстоятельство, что с последней партией агеронцев из пятидесяти человек прибыло много рыбаков, знакомых с плотницким делом и умевших строить лодки. Они и составили основной костяк верфи.

Зенона нашли внутри набора. Он выбирал малку с носовых шпангоутов – дело тяжелое и требующее умения. Вокруг валялись горы щепы и разный специфический инструмент. Увидев командиров, Зенон оставил работу, опустил на кучу щепы кувалду, недовбитый резец так и остался торчать в теле шпангоута. Отирая пот собственным хитоном, он выбрался наружу. Его обнаженный торс блестел от пота.

– Ты в курсе, что Дхоу Олег требует за три недели подготовить «Палладу» к отплытию?

– Он мне не начальник, – буркнул Зенон, отхлебывая воду из полой деревянной фляжки, которая для удобства использования торчала между шпангоутов.

– А я для тебя кто?

– Дхоу! Оуна наватаро! – уже более уважительно согласился агеронец.

– В таком случае все работы на стапеле прекращаются, и вы готовите «Палладу» к выходу в море в две недели…

– Нам одним не справиться, надо звать людей из поместий.

– Вызывай всех своих. Помощь на земле участков окажет вся колония. Вот Станислав распорядится…

Тот в свою очередь подтвердил сказанные слова.

– Уже сегодня часть наших людей выйдет на участки тех агеронцев, которые будут заняты на достройке.

– Сегодня к полудню необходимое количество людей должно трудиться на пристани. Кстати, сегодня вы должны снять лес с подвесов и приступить к изготовлению мачт, затягивать это не следует.

– Дерева тяжелые…

– Для этой цели вам будут выделены люди, человек двадцать. Затем они займутся своим делом, а вы немедленно приступайте к обделке мачтовых дерев. За неделю все должно быть готово. А на место снятых повешены новые бревна для сушки. Для этого ты выберешь в лесу подходящие, а люди Петровича срубят их и на лошадях доставят сюда.

Выдели также людей доделывать релинги на корме и пусть все доски палубы вновь проконопатят, рассохлись. На это дело возьми людей Колтука, человек пять. На этом пока все. Я сам буду здесь к вечеру…

После осмотра сделанных работ и поиска недостатков или недоработок Ярослав намеревался покинуть верфь, чтобы прийти сюда позже уже в качестве простого рабочего. Зенон спросил:

– Кто поплывет на полуостров Риналь?

Интерес к этому был всеобщим.

– Пока не знаю, но ты и твои люди поплывут точно. Пойдут лучшие из тех, кто уже не раз ходил в море, и достаточно опытен в этих делах. Всего агеронцев намереваюсь взять пятнадцать человек. Полный комплект команды корабля.

Зенон оживился. Путешествие на полуостров Риналь сулило всякому приличный барыш.

– Сколько товара и кому можно будет брать с собой?

– Это будет видно по загрузке корабля, а людей ты определишь сам.

* * *

Некое подобие строевого смотра, назначенное на полдень, должно было собой ознаменовать для новичков прекращение походной вольницы и переход на новые формы комплектования подразделений. До этого времени Ярослав почти не касался их жизни. Получалось, как бы старожилы жили сами по себе, а пришельцы, запрудив город, по собственному усмотрению. Этому слиянию и должен был послужить смотр, устроенный на площадке возле Белой башни. К сожалению, по известным причинам не было возможности собрать сразу всех боеспособных мужчин и составить представление об их подготовке и качествах.

Из двухсот пятидесяти человек землян удалось оторвать от работ лишь примерно две трети, но и это уже давало понять, что собой представляет эта ватага. Тем не менее, командиры взводов и рот присутствовали все и были представлены прямо на плацу, как это подобает в настоящей армии. Здесь же присутствовала часть подразделений старожил: мечники во главе с Шестопером, копейщики Петровича, лучники, агеронцы и даже два десятка воинов войо. Навси–ла–рад отсутствовал, но его воины были здесь глазами и ушами. Все они, как это и положено на смотре, вооружены, со щитами и копьями в отличие от новичков. Олег представил Ярослава перед строем:

– Господа, представляю вам моего заместителя Ярослава Конева. С сегодняшнего дня вы находитесь непосредственно под его командованием, как начальника всех вооруженных сил колонии и военного вождя. Ему также принадлежит вся административная власть в мое отсутствие. По земным меркам и численности наших сил на сегодня его звание равно полковнику. Прошу любить и жаловать…

После чего Ярослав, как и подобает, вышел вперед и поздоровался со строем, вскинув руку под козырек.

– Здравия желаю, товарищи переселенцы, – он преднамеренно не называл их еще ни воинами, ни солдатами.

В ответ раздалось недружное «Здравия желаем!», потонувшее в каком‑то хрипе и всхлипываниях. Отовсюду неслось подуставное «Ваше благородие», то «Гражданин начальник», то простое мужицкое «Здоров будь», а то и «Здоровей видали». Ярослав, не отнимая руку от козырька, обернул голову в сторону Олега с укоризненным взором. Тому оставалось только пожать плечами и развести руки, мол, не до ерунды было.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю