Текст книги "Зеркало мира (СИ)"

Глава 96

В эту ночь Ярослав оставался на борту Паллады вместе с охраной, Анютой, все еще больной Юлей и самой ценной частью груза. Значительная часть команды устраивалась на берегу, готовя помещение и размещая лошадей.

Утром, оставляя корабль на попечение Жигана, а Юлю – на Аню и Ноки, вместе с Анютой отправились в город на поиски академии Риналя. Появление Ярослава в таком месте требовало и выглядеть соответствующе, то есть он не одел брони, одежда должна была выглядела респектабельно, но без роскоши и соответствовать местной моде. Ярослав одел синюю тунику и – в тон ей штаны, перепоясался обычным мечем местного изготовления. Анюта также на время лишилась обычных для детей – землян на троне камуфляжных брюк и куртки, поменяв на длиннополое светло – бежевое платье и головной убор местных рыбачек, в виде чепца. Такой наряд не пришелся Анюте по душе привычной к подвижному образу жизни, но выбора у нее не было, и, как следствие, испортилось настроение.

Найти академию не составило труда, хотя занимаемое здание совершенно не соответствовало земным понятиям об учебных заведениях подобного ранга. Обычный особняк в центре города, в тихом районе состоятельных владельцев. Добротное, каменной кладки двухэтажное здание ничем не выделялось в общем рисунке улицы. Не было ни вывески, никаких бы то ни было особых элементов архитектурного убранства, указывающих на статус заведения. Все очень строго, без излишеств, резные полуколонны выделяли воротный проезд, ажурные решетки на окнах второго этажа. На первом по местной моде они вовсе отсутствовали в наружных стенах. Вместо них глухие ниши занимали барельефы на мифологические темы.

Ярослав и Анюта переглянулись, здание внушало некоторую неуверенность:

– Ну что, пойдем? – спросил он.

И Анюта согласно кивнула головой.

– Мы же решили.

– Потом не плачь и не просись домой… Мы не знаем, чему и как здесь учат, – Ярослав пожал плечами, – конечно кто‑нибудь из нас все время будет рядом, но я вынужден уезжать и часто надолго. Тебе придется оставаться одной. Подумай, стоит ли оно того.

– Но меня здесь научат быть волшебником…

– Ты этого хочешь?

– Да… Ольверо говорил: у меня способности.

– Но быть волшебником, это стать не таким, как все. Ты готова к этому?

Анюта пожала плечами:

– Не знаю. Кроме меня, некому.

– Да, но…

– У тебя все ведь не получается…

Ярослав махнул рукой, мол не стоит и говорить.

– Значит, остаюсь только я.

Они поднялись по каменным ступеням парадного крыльца, и Ярослав толкнул высокую, резную деревянную дверь.

Оказалось не заперто? Створка поддалась и мягко растворилась. Не успел он удивиться подобной беспечности, как перед их с Анютой взором появился человек в белой тунике с несколько недовольной физиономией, будто его оторвали от какого‑то важного дела. Металлический ошейник говорил, что перед ними раб – привратник, но тон его слов и манера поведения оказались совсем иными:

– Чего надо? – резко спросил он, уперев руки в бока.

Ярослав даже несколько опешил от такого обращения, ни тебе обычных слов вежливости, ни поклонов, да еще и от раба. «Вероятно, – думал он, – недолюбливают здесь простой народ, а каковы господа, таковы и их рабы». В свою очередь Ярослав был одет в простую синюю тунику, и привратник вполне правильно счел его за моряка. Отвечая, он не рискнул повторять обычный для модонов ритуал приветствия, наглый раб мог счесть такое поведение за подобострастие.

– У меня письмо к ректору академии, – спокойно, без эмоций ответил он.

– Отдай его мне, – протянул руку наглый раб. – Я сам передам архимагу.

Понимая, что его уже дважды унизили, Ярослав тем не менее уточнил абсолютно спокойно:

– Волшебник Ольверо, передавая письмо мне, распорядился передать в руки ректору академии Риналя, тем более, что письмо касается лично меня и моей племянницы.

Ярослав кивком головы указал на Анюту.

– А…а, – понимающе протянул человек, его лицо исказила презрительная гримаса, – желаете поступить в ученики, много вас таких ходит…

Слова раба крайне заинтересовали Ярослава, и о многом говорили, вероятно, они с Анютой не были единственными претендентами для поступления в академию, но судя по тишине в коридоре, этих самых желающих учиться, не так уж и много. Не утерпел выразить пришедшие на ум мысли:

– Не вижу очереди…

– Что? – не понял раб.

Ярослав с готовностью уточнил:

– Говорю, ходят таких, как мы, много, но очереди не вижу…

– А… а, – снова протянул человек и с безразличием дернул плечами.

Ярославу надоел бессмысленный разговор с привратником, он резко одернул:

– Давай, веди.

Раб, поворачиваясь и начиная движение, коротко бросил:

– Тебе повезло, моряк, архимаг Анастагор сегодня здесь.

* * *

Они прошли по коридору, идущему во внутренний дворик с рядами ярких цветов и зелеными шапками стриженных растений. По пути Ярослав обратил внимание на боковые двери, ведущие в комнату охраны. Двое вооруженных стражников проводили их внимательными взглядами. «И все же здание охраняется, – отметил для себя Ярослав». Пройдя дворик, они прошли коридорами в дальнюю часть дома, в то, что нашим языком можно назвать «сад». Здесь росло несколько плодовых деревьев, яблони и вишни, дорожки посыпаны гранитной крошкой. Мраморные резные наличники окон первого этажа и играющими на рельефах солнечными бликами резко контрастировали с зеленью сада. Привратник остановился перед открытой настежь дверью, погода стояла жаркая и даже морской бриз, слабо освежал удушливую атмосферу. Обращаясь в сторону помещения, но не переступая порог, раб молвил, низко склоняя голову:

– Господин. Моряк с письмом от вашего ученика Ольверо.

Ярослав несколько замешался и из дверей послышался резкий, живой голос:

– От Ольверо… Пусть же заходит.

Привратник обратил взор в сторону Ярослава, побуждая к действию, и он шагнул в проем дверей. После того, как глаза привыкли к полумраку помещения, (переход от яркого света оказался существенным). Увидел перед собой человека по своей внешности удивительно похожего на волшебника из сказок. Одет Анастогор в нечто похожее на широкий длиннополый льняной белый халат или другими словами можно назвать «тогу». На ногах – стоптанные сандалии на босу ногу. По жаркой погоде одежда не имела рукавов, оставляя плечи обнаженными. Лицо волшебника светилось улыбкой и выражало неподдельный интерес к посетителю. Несмотря на внешне не малый возраст, окладистую тщательно расчесанную бороду до середины груди, глаза волшебника – живые и подвижные, выражали чувство природного любопытства.

– Ну же, давай письмо, – торопил маг, только что встав из‑за заваленного бумагами стола и спеша навстречу посетителю. – Не терпится узнать, о чем там пишет…

Ярослав, как подобает, склонился в поклоне, и, доставая из‑за пазухи письмо, протянул волшебнику:

– Сакора яна оуна наватаро, – молвил он, сложив руки в приветственном жесте, – волшебник Ольверо написал эти рекомендательные письма в отношении моей племянницы Анюты, предполагая ее способности в магии и определяя: академия Риналя рассмотрит возможность ее обучения.

Взломав печати, архимаг пробежал глазами написанное и неожиданно воскликнул:

– О…о! Вы и есть тот самый вождь индлингов Ярослав? Именно так – Ярослав, без какого – либо акцента или обычного коверкания аборигенами сложного русского имени.

Ярослав крайне удивился неожиданной реакции незнакомого архимага и его осведомленности, а Анастагор, предвосхищая вопросы Ярослава, продолжил:

– … наслышан, наслышан, Ольверо писал о вас в самых благоприятных словах и очень похвально. Схватки, битвы, победы. Все очень любопытно. Говорят, вы прекрасный воин, всадник. Поговаривают о чудесах, оживших древних амритах, о битвах с вуоксами, с Деспотом Бурути, с ночными демонами. Отделить, где правда, где ложь – крайне трудно. Надеюсь, все услышать, так сказать, из первых уст.

– Ах, – спохватился волшебник, – присаживайтесь, вождь. Ваш костюм простого матроса вводит в заблуждение.

Анастагор крутнулся на месте, поспешил к заваленному бумагой креслу, смахнул все предметы на пол, подтащил его, скрипя ножками о каменные плиты пола.

– Присаживайтесь, – требовательно молвил он, сам хватая следующее и делая попытку разгрузить его от вещей. Ярославу показалось, что волшебник не часто принимает здесь гостей, помещение явно не приспособлено для приемов, и поспешил оказать помощь, со словами:

– Я собственно, здесь ради племянницы Анюты, – они на пару подтащили тяжелое кресло к средней части комнаты, где у стола, предположительно, должна происходить беседа.

– Племянница? – переспросил Анастагор.

– Да, Ольверо говорил, что у нее есть все задатки для учебы в академии.

– Ольверо писал о девочке, которую нашел среди индлингов, но прием в ученики академии – вопрос не простой, – Анастагор устроился в своем собственном кресле за столом. Ярослав и Анюта уселись каждый в свое, рядом, таким образом, что волшебник сидел к ним вполоборота. – Одной рекомендации мало, требуется провести испытания, собеседования, а затем вопрос выносится на усмотрение совета города. Когда все стороны согласны и нет никаких препятствий, составляется договор. Если будущий ученик – еще ребенок, то договор заключается с его семьей или опекуном. Возможно, вы уже знаете, но договор заключает в себе многие обязанности, как со стороны академии, так и со стороны ученика.

Ярослав согласно качнул головой:

– Ольверо мне рассказывал об обычных договоренностях и возможности индивидуального подхода.

– Да, в особых случаях совет города идет навстречу.

– Каковы наши шансы учиться в академии?

Анастагор на секунду задумался, глядя то на одного, то на другого посетителя.

– Шансы? – он качнул головой. – Большие. Если Ласос – казначей города одобрит, и слова Ольверо подтвердятся, мы примем ее в академию, но расскажите мне, что там происходит в лесах севера. Нелюдь объединяется? Мне пишут, – Анастагор схватил свиток со стола и, показав его, бросил обратно. – Огромная толпа нелюди пересекла пустыню и осадила Рахин. Гарнизон с трудом сдерживает натиск.

– Мне пришлось видеть штурм вуоксов в Новом Нидаме… – но Анастагор не дал договорить.

– … Я уверен, дело не обходилось без Семнана, их агенты подстрекают нелюдь выступать против городов и народов, союзных Риналю. Им не удается победить открыто, стремятся сделать это чужими руками.

Волшебник фыркнул, выражая свое крайнее презрение к врагам.

– Вуоксы – смелые воины, – продолжал Ярослав, – но тактика их грешит шаблонностью, чувствуется недостаток опытных командиров, но когда мы можем пройти испытания, и что для этого требуется сделать? – Ярослав изо всех сил старался не уводить разговор в сторону от академии и учебы, тем более он не испытывал желания лишний раз обсуждать свое прошлое, особенно вопросы, связанные с военным делом.

В ответ Анастагор усмехнулся, глядя на Ярослава с понимающим выражением лица и перевел взгляд на Анюту, и его улыбка приобрела добродушный ласковый вид:

– Так как тебя зовут? – мягко спросил он.

– Аня, – неуверенно ответила та.

– Странное имя, – заметил волшебник, вскинув брови, – не знакомое.

Ярослав поспешил уточнить:

– Полностью имя звучит как Анна. Означает божья милость.

– Подойди ко мне, Аня, – продолжил волшебник с каким – то заговорщическим видом, – я хочу сделать подарок. Думаю, он тебе понравится, – и, сложив перед собой руки лодочкой, протянул навстречу встающей девочке.

Когда их руки встретились, и Анастагор раскрыл ладони, Ярослав увидел над ладонями мерцающий мотылек пламени. Это был малый сгусток энергии, воплощенный в виде некоего волшебного существа, своим видом повторяющего привычный для глаз человека предмет: бабочку или мотылька с прозрачными пламенеющими крылышками, излучающими тонкий желтоватый свет.

Анюта должна была взять существо в руки, но в первый момент испугалась обжечься, ведь мотылек представлял собой обычное пламя.

– Не бойся, бери, – успокоил волшебник, – он не причинит тебе вреда.

Анна протянула ладошки, и существо смело нырнуло в спасительную обитель человеческих рук.

– Ну что скажете? – настойчиво спросил Анастагор, обращаясь к Ярославу. Его взор излучал превосходство и удовлетворение, – а, по словам Ольверо вы сами не лишены божественного дара.

Глядя на мерцающее в руках племянницы пламя, Ярослав понял, что перед его взором как раз и происходит самое, что ни на есть сложное испытание на способности в магии. Чтобы вот так просто удерживать в паре сантиметров над ладонями источник не просто магии или волшебства, а воплощения неживой материи посредством магии в одухотворенную сущность, созданную другим человеком, надо обладать поистине незаурядной способностью и, главное, восприятием структуры чужой магии. Если Ярослав попытался бы удержать в руках обычных неодухотворенный плазмоид, созданный к примеру Ольверо и переданный ему из рук в руки, то сгусток энергии просто рассыпался бы, серьезно покалечив его или даже, возможно, взорвался. На столько трудно воспринять и подпитывать то, что создано другим. Пожалуй, даже легче создать самому. Впрочем, у Ярослава вместо плазмойдов образуется нечто странно черное уничтожающее, словно материя гибнет, разрушается в его руках.

Ничего не ответив, Ярослав лишь с пониманием качнул головой, а Анастагор, вновь усмехнувшись, ласково обратился к Анюте.

– Это живой дух, созданный нашей с тобой волей, теперь он будет служить тебе и, когда во мраке ночи потребуется свет, стоит только вспомнить о нем.

Восхищенно глядя на мерцающий в руках мотылек, Анюта нерешительно спросила:

– Насовсем?

В ответ Анастагор добродушно улыбнулся.

– Собственно говоря, он создан тобою, хотя ты этого не заметила, потому принадлежит только тебе и никому иному служить просто не сможет.

– Спасибо, – ответила Анюта, и до сих пор ужасно стесняясь, села на свое место.

– Как видите, – продолжил Анастагор, обращаясь к Ярославу, – у девочки – несомненно талант и препятствий к обучению с моей стороны не предвидится. Завтра я сообщу о вас совету и пританам города. Возможно, придется уточнить детали, составить договор. Вероятно, это потребует времени и нескольких встреч в присутствии заинтересованных сторон. В конце концов хозяева города сами заинтересованы в приобретении способных учеников и, я думаю, не станут препятствовать, не смотря на увеличение расходов. Если все же меркантильность станет преобладать, я обращусь напрямую к… – Анастагор запнулся и, взмахнув ладонью, рассек воздух, – я, пожалуй, сразу поставлю в известность о вашем прибытии Тимонома, так будет проще и быстрее. Со своей стороны предлагаю вам уже завтра познакомиться с учителями и приступить к занятиям. Метр Гринье – прекрасный человек и имеет богатый опыт общения с детьми. Его помощница Критана работает исключительно с девочками. Уверяю вас, академия Риналя – лучшее в мире учебное заведение, и вам не о чем беспокоиться…

– Куда и во сколько мы должны прибыть, и каким образом я узнаю о встречах? – прервал его Ярослав, предполагая после уточнения, откланятся, но Анастагор быстро раскусил:

– Э…э, – протянул он, весело смеясь, – вам, вождь, не удастся так легко от меня отделаться. Пока все не расскажете, я не отпущу вас… Как там поживает мой ученик Ольверо, он писал: встретились вы в Агероне?

Дальнейший разговор свелся к рассказу Ярослава о путешествии из Нового Нидама в Агерон и последовавших затем событиях в Изумрудной долине, о которых Ольверо не знал и не мог пересказать в переписке. Анастагор оказался человеком любопытным и пытливым, способным находить зерно истины в мелочах, а потому – придирчивым. По тому Ярославу приходилось держать ухо востро, чтобы не сболтнуть лишнего. Утаивать одно, превозносить другое, обходить молчанием значительные пласты событий, о которых волшебнику вовсе не следует знать. Просидев таким образом до полудня и изрядно проголодавшись, они с Анютой наконец откланялись, дав согласие явиться следующим утром в указанный Анастагором пансион в одном из пригородов Риналя к волшебнице Критане, которая введет их в курс повседневных дел. О необходимости последующих действий Ярослава предупредят заранее с помощью посланников, для чего он сообщил место своего постоянного пребывания в пригороде Агеронцев.

* * *

По возвращении на Палладу Ярослав встретил Ибирин в компании с Сабук Адраст – нотариусом пританея. Пленные в трюме корабля давно заждались решения своей судьбы и по словам команды находились на взводе, не понимая, почему до сих пор еще живы и предполагая худшее – продажу в рабство, причем, можно сказать в родном городе, что их отчаянно злило. В любой момент следовало ожидать попыток бунта. Представляя Адраста, Ибирин среди прочего заметил:

– Не сомневайтесь Дхоу, уважаемый Сабук Адраст вошел в наше особое положение с частью команды недовольной оплатой и уверяет, что проявит понимание, если люди неправомерно сочтут себя обманутыми.

Ярослав уважительно склонил голову в поклоне перед чиновником города.

– На моей памяти, – согласился Сабук, – не много ситуаций, когда команда, получив деньги от кормчего, отказывалась выполнить обязанности, и составление долговых пастор в этом случае наиболее удачный выход из ситуации, чтобы избавиться от бунтовщиков и не понести потерь в деньгах. Правда вам следовало озаботиться этим заранее… – упрекнул в конце нотариус.

– К сожалению, в море трудно найти Сабука.

– Да! С готовностью согласился человек, – лучше нанимать людей в крупных портах с надежной ответственной администрацией.

В ответ Ярослав только развел руками:

– Что делать, иногда рабочие руки требуются немедленно… Надеюсь, в Ринале я наберу надежную команду.

– Не сомневайтесь, Риналь славится своими матросами исключительно толковыми и добросовестными.

– Я могу чем – то помочь? – в свою очередь вежливо осведомился Ярослав, стараясь предупредить желания Адраста.

– Нет, что вы, Дхоу, мы с вашим помощником сделаем все в лучшем виде, и уже завтра вы сможете получить готовые пасторы.

Процесс не заставил себя ждать. Разбойников хватали по одному и, несмотря на крики и возмущение, обвинения в сторону команды Паллады, составили документы, насильно приложив большие пальцы в соответствующие места керамических пластин. Через каких – то десять минут Сабук Аураст удалился, заверив Ярослава о исполнении своих обязанностей к полудню следующего дня.

* * *

Тем временем заботы не оставляли Ярославу времени на праздность. Следовало разгребать ворох накопившихся забот. Первым делом он подвиг команду немедленно начать ремонт корабля, а Зенону – найти добросовестного исполнителя столь трудной задачи на верфях Риналя. Он прекрасно понимал, что его команда, отвлеченная массой повседневных дел, не сможет провести надлежащий, профессиональный ремонт, а корабль уже сейчас следовало отправлять назад в Изумрудную долину с закупленным грузом. И даже в этом случае Ярослав оказался крайне стеснен, как по времени, так и в наличии людей, решив переложить груз забот на иные плечи. Когда на корабле появился Дрегон, он вызвал его к себе, переговорить без посторонних:

– Послушай, Дрегон, я знаю, ты – разбойник и хороший моряк. Я приютил твоих детей, когда был риск потерять всю семью, знаю, хотя бы из благодарности, ты не обманешь меня. Нам крайне не хватает проверенных людей, а Паллада должна как можно быстрее уйти на север с грузом железа и других необходимых колонистам товаров.

– К чему вы клоните, Дхоу? – выразил непонимание простоватый моряк.

– Хочу просить тебя вести Палладу в Изумрудную долину без меня, Ибирина и Зенона. Одному.

– Ваш корабль… – опешил кормчий.

– Да и, надеюсь, ты доведешь его в целости и сохранности вместе со своим. И Ибирин, и Зенон мне нужны здесь, у меня крайне мало людей, на которых я могу положиться.

– Но, Дхоу, такое доверие… – удивлялся ошарашенный неожиданным предложением Дрегон. – И ваш корабль имеет сложные паруса, по словам Ибирина управлять им нужен опыт… Справлюсь ли я…

Ярослав, видя неуверенность человека и чувствуя, что он вот – вот откажется, перебил его:

– Не бойся, Дрегон. Ибирин наговорил лишнего из желания превознести себя. Тебе следует вести корабль привычным образом, как умеешь. Не следует повторять ни наших ошибок, ни наших успехов. Действуй так, как считаешь целесообразным лично для себя, чтобы безопасно привести корабль в Изумрудную долину. Я дам тебе в помощь трех индлингов, и это будет все. Остальную команду наберешь себе сам по своему усмотрению.

Дрегон хотел было вновь возразить и уже раскрыл рот, но Ярослав пресек возражения:

– Уверен, справишься. Ты – опытный моряк и твое осеннее путешествие в бушующем штормящем океане доказывает это. Сейчас весна, ветра легки и благоприятны. За свой труд получишь соответствующую плату, тем более, не впервой вести группу кораблей. В прошлом владел и двумя и тремя кораблями, просто сейчас у тебя такая черная полоса в жизни. А поэтому десяток золотых монет не будут лишними.

Услыша о деньгах, Дрегон сразу стал сговорчивее и согласно закивал головой:

– Да, времена для моей семьи выдались не самые лучшие и подработка очень кстати.

– А я о чем и говорю, – горячо поддержал его Ярослав. – Боюсь из‑за нехватки средств и твой собственный корабль пойдет недогруженным?

– Да это так, Дхоу, – согласился кормчий.

– Мы заполним его за соответствующую плату. И вот еще что. Ты мой друг, хорошо. Знаешь Риналь, порядки и обычаи.

Дрегон согласно кивнул.

– Понимаешь, в Изумрудной долине позарез нужны люди. И не просто крестьяне – земледельцы, а опытные ремесленники: каменщики, кузнецы, плотники, стеклодувы. Нельзя ли найти таких людей, готовых переселиться к нам.

Дрегон удивился.

– Мало вероятно, чтобы мастер решил поменять Риналь на вашу глухомань, наполненную нелюдью.

– Я понимаю, – с готовностью согласился Ярослав, – мастеру мы на фиг не нужны. Риналь – благоустроенный город, но я не имею в виду успешных людей. Всегда есть и те, кто не удел, отягощен долгами, в бегах за преступление или просто является молодым подмастерьем без перспектив стать самостоятельным не только мастером, а даже работником, получающим достойную оплату своему труду. А мы предоставим такому человеку землю, инструмент, жилье, мастерскую и даже семью, не считая устойчивого рынка сбыта изготовленного товара. Думаю, найдутся люди, которые польстятся на щедрые посулы.

– Обещания действительно богатые, – усмехнулся Дрегон, – а сможете всем обеспечить?

– Ну, это дело третье, главное заманить, и не то, чтобы в долину, а хотя бы на борт корабля.

Дрегон весело гоготнул после этих слов.

– Воистину, вы, Дхоу, наш человек…

– А то, берешься?

– Раз уж такое дело, и оплата – щедрая. Берусь.

– Тогда уже сегодня подключайся к Зенону и ремонту корабля. Ты заранее должен быть в курсе всех дел и совершить несколько пробных выходов в море недалеко от Риналя, чтобы понять, как работает парусность Паллады, а Ибирин и Зенон тебе помогут, объяснят.

* * *

К вечеру оказались закончены все работы по разгрузке корабля, переправлено на берег все, включая трофейные слитки меди и имущество команды. За прошедшие сутки моряки подготовили для проживания дом в предместье агеронцев и переправляли туда больных. Ярослав лично позаботился о Юле, доставив в предместье. Вместе с больными и женщинами в город доставили и самую ценную часть груза, организовав круглосуточную охрану в доме. Быстро и незаметно нанятый дом превращался в маленькую крепость. Изготавливались прочные двери, ставни на окна, дополнительные перегородки, заделывались камнем лишние проемы. Для хранения сокровищ выделено отдельное помещение в самой защищенной части дома, непосредственно соприкасающейся со спальней Ярослава, в нем сделаны новые прочные двери с засовами.

В результате приложенных усилий на Палладе к вечеру остались только пленные и балласт, корабль был полностью подготовлен к ремонту, о котором Зенон договорился с одной корабельной артелью. Мастера обещали приступить к работе через несколько дней, и пока еще не было смысла переправлять разбойников на берег, но обстоятельства сложились так, что Сабук Ардаст оказался человеком исключительно ответственным и доставил изготовленные пасторы уже в день оформления, что технически выполнить непросто. Если хочешь сохранить прочность документа, обжиг следует вести в течение многих часов. Тем не менее, не успел Ярослав покинуть Палладу, чтобы провести первую ночь на берегу в городе, как о борт стукнула лодка, охрана доложила о прибытии Сабук Адраста. Пленные пираты были освобождены от колодок и, как это и положено в присутствии нотариуса получили каждый свои долговые пасторы. На чем миссия Сабука закончилась, и он поспешил покинуть корабль, получив причитающиеся ему деньги за оказанную специфическую услугу. Разбойники не знали, что от них хотят, поэтому оставались в недоумении и предчувствуя, что самое худшее обойдет стороной. В этом случае долговая расписка – неплохой вариант развития событий. Обращаясь к теперь уже бывшим пленникам, все еще не покинувшим трюм Паллады, Ярослав высказал свои пожелания:

– Не так давно я обещал наказать вас за нападение особым образом, который будет для вас ничуть не легче петли, но не связан с традиционным способом. Каждый из вас получил долговую пастору на различные суммы, сообразуясь с предполагаемым имущественным состоянием. С этой минуты вы свободны и можете идти, куда пожелаете, но долги должны вернуть в указанный срок. В противном случае я начну судебное преследование и взыщу их через власти городов Риналь и ваш родной ??? Конечно, можете броситься в бега, но тогда вы не найдете более места на родине, а ваши семьи будут обречены на голодную смерть, скитания и нищету. Можете подать на меня в суд, но кто вам поверит, я – уважаемый и состоятельный человек и Дхоу, ни один правитель не захочет ссориться со мной, рискуя навлечь откровенные враждебные действия. Так что для вас есть один выход: смириться с положением и стерпеть полученное справедливое наказание за разбой и глупость. Это для тех, кому есть чем платить. А нет, так я предлагаю погасить сумму трудом матроса на моей службе. Тут право выбора остается за вами. Те, кто пожелает, может остаться с нами и отправиться в предместье Пелены, где сейчас расквартирована команда, кто не желает – скатертью дорога… – в конце добавил, понуждая людей к действию, – а теперь поднимаемся на палубу и ждем лодок для отправки на берег.

Бывшие пленники, шлепая босыми ногами по трапу, поспешно поднимались наверх, стремясь быстрее покинуть трюм, ставший на время их темницей, и в котором у многих являлись тяжкие думы о бренности жизни и близости конца. В то время, как ждали шлюпку для отправки на берег многие изъявили желание просить милости не бросать их на произвол судьбы.

– У меня трое детей, вождь, – молил бородатый матрос, – три золотых! Помилуй! Мы не видали таких денег!

– Если будешь добросовестно служить, возможно, я спишу их или растяну срок оплаты. Во всяком случае, я не позволю семьям умирать с голоду. Люди моей команды получают соответствующую плату, и это относится ко всем.

После таких слов многие из приунывших разбойников ободрились и увидели реальные перспективы службы под иным началом. Десять человек из пятнадцати изъявили желание вступить в команду Паллады. Остальные более смотрели на главаря банды, бывшего кормчего корабля, который с отрешенным видом стоял в стороне, ожидая шлюпку. Его вид говорил, что он не из тех, кто ради денег продаст честь или в отличие от простых моряков его команды имел, чем отдавать. Но и долг ему Ярослав назначил в пятьдесят золотых, так что, кто знает, о чем думал разбойник.