Текст книги "Зеркало мира (СИ)"
Автор книги: Александр Анфилатов
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)
– Я подумаю над вашим предложением, Махесте, – согласился Ярослав, пытаясь увести разговор к менее серьезным, чем взаимные обязательства государств, темам. Он взял со стола проект договора и углубился в чтение, сразу вскрыв некоторые неприятные моменты.
– Уважаемый Анастагор, – обратился он с вопросом к магу, – я не нахожу пунктов, связанных с проживанием моей племянницы. По моим представлениям, а точнее со слов Ольверо, ученикам предоставляется постоянное жилье за счет академии?
– Да, – согласился архимаг, – для учеников младшего возраста существует пансион Волшебное утро, но возможно, в особых случаях, размещение в отдельных домах.
– В договоре нет упоминания об этом. Я считаю, не смотря на свою закрытость, пансион не может обеспечить надежную охрану моей племяннице. К тому же вы требуете моей учебы. Вы думаете: я готов жить в пансионе? Мой статус не позволяет так низко пасть, но содержать собственный дом в Ринале для меня обременительно, особенно во время личного отсутствия, и тем более снимать гостиницу. Тут следует заметить: статус моей племянницы тоже довольно высок. Мы представляем целый народ. Я – как вождь, она – как единственная наследница…
Анастагор обратил вопросительный взор к Тимоному:
– Думаю, что мы можем учесть особые обстоятельства, Махесте.
Ахав согласно кивнул головой.
– Согласен. Город Риналь предоставит ученице дом и прислугу при условии десяти лет последующей службы…
– Восьми! – перебил Ярослав, – и право самостоятельного найма прислуги, охраны, права проживания в доме лиц по усмотрению хозяев, права сдачи дома внаем, полностью или частично.
Анастагор смущенно заметил.
– Вообще‑то десять лет – стандартная форма обязательств учеников академии.
– В наших традициях подобные обязательства ограничиваются пятью годами, но вы сами понимаете, уважаемый Анастагор, – Ярослав усмехнулся, – где восемь, там легко растянуть до десяти при помощи отпусков. Кроме того я прошу не исключая обычное правило годичных отпусков в течение службы, на период обучения мое исключительное право – на неограниченные отпуска для меня и моей племянницы. По моему требованию и с согласия уважаемого Анастагора… Думаю, график обучения на ближайшие два года мы согласуем отдельным документом.
Оба и Ахав, и Анастагор согласно кивнули головами, а Ярослав продолжил:
– Кроме того, мне известно правило получения учениками академии гражданства Риналя. Это тоже не отражено в договоре, а является важным обстоятельством. Оставаясь иностранцами и я, и моя племянница ограничены в проживании, передвижении по городу и стране. Существует множество и других ограничений, важных с точки зрения безопасности Риналя, и пустых, унижающих достоинство даже обычного человека, не то, что вождя. Считаю: уравнивание прав очень важным.
– Думаю, за этим дело не станет, – с готовностью согласился Ахав, – Наватаро Анна получит полное гражданство, а вы – ограниченное, с отсутствием права занимать некоторые государственные должности и, в первую очередь, выборные.
– Прекрасно, – удовлетворенно воскликнул Ярослав, – если так пойдет дело, я, сам того не желая, буду вынужден взяться за ваших всадников.
Вся компания рассмеялась.
* * *
После некоторой заминки и приглашения гостя к накрытому столу, Ахав спросил:
– Что вам может потребоваться для отряда в пятьдесят воинов?
Ярослав неопределенно пожал плечами.
– В первую очередь выпас и конюшни. Я не представляю традиций вашей армии, по тому нужны два человека: один компетентный в военном деле, другой – призванный решать встающие задачи, в первую очередь связанные с финансированием и вооружением отряда.
– Думаю, за этим дело не встанет. Казармы колесничих Сетх будут подходящим местом для нового отряда. По поводу денег обращайтесь напрямую к присутствующему здесь Ласосу в любое время дня и ночи или, если возникнут сложности, прямо ко мне. Вход в мой дом для вас будет всегда свободен в любое время. Нелей – мой посланник, который доставил вас сюда, хороший воин и опытный военноначальник, если вы сочтете его подходящим, станет вашим помощником. Можете приступать хоть завтра.
– Прошу прощения, Махестре, за меркантильные вопросы, но с моей точки зрения подобная служба должна оплачиваться, не смотря на мои обязанности в силу договора ученика. Я не владею источником дохода в Ринале и не являюсь землевладельцем, и не могу себя обеспечивать в повседневной жизни. Те средства, которыми я владею, являются результатом службы моему народу и использовать их на службе Риналю по крайней мере не честно.
– Сколько вы хотите?
– Во сколько вы обычно оцениваете годичный доход командира отряда колесничих? – спросил Ярослав у присутствующих.
Те переглянулись. Ответил Ласос неуверенно:
– В среднем землевладение получает шестьдесят серебряных долей в год. Это двенадцать – пятнадцать золотых.
– Ну вот, платите мне два золотых в месяц.
После этих слов похоже у Ласоса отлегло от сердца, казначей уверенно взялся за жареную птицу. Ахав не удостоил ответом желание Ярослава, вероятно считая столь незначительный вопрос решенным и недостойным внимания. Все четверо с утра крепко проголодались и усиленно налегли на поглощение съестного. Дальнейший разговор свелся к частным вопросам вооружения и комплектования отряда. Из более серьезного стоит упомянуть вопрос Ярослава относительно поддержания дисциплины в отряде:
– Смею предположить, традиции в отношении дисциплинарных взысканий в армии Риналя и нашей должны разниться? Сомневаюсь, что землевладельцев – гамор можно пороть по прихоти начальников?
– Для подобных наказаний нужны веские основания, – подтвердил Махесте Ахав.
– Различия в способах поддержания дисциплины могут стать непреодолимой преградой для моей службы в армии Риналя. Если приказам не будут подчиняться в силу каких – либо причин, будь то традиции, личная неприязнь, усталость или прихоть, я не смогу выполнять обязанности, и это должно быть отражено в договоре.
– Что вы имеет в виду? – удивился Ахав.
– Следует создать согласованный документ, по которому должны быть расписаны воинские преступления и полагающиеся за них наказания, а также порядок привидения наказания в исполнение. У нас такие договоры зовутся уставом, и я готов за соответствующую невысокую плату подготовить и согласовать устав конницы Риналя. К примеру у нас за пьянство полагаются розги, а за бегство с поля боя – смертная казнь.
– Не думаю, что наши понятия о наказаниях сильно разнятся, – не согласился Тимоном, – за бегство с поля боя – наказание такое, что мало не покажется.
– Прекрасно, Махесте, но за сон на посту, за отступление без приказа, за нападение на командира, за паникерские высказывания, за неподчинение в бою – смертная казнь на месте без суда.
– Без суда? – удивился Ахав.
– Да. И еще следует добавить такое понятие, как «децимация», думаю: его точно нет.
– Странное название.
– Это казнь за трусость одного, всего подразделения или по выбору командира каждого третьего, пятого, десятого.
– Да это изуверство, – воскликнул не в силах сдерживать возмущения Ласос, – просто какое‑то варварство и дикость.
– Согласен, но позволяет поддерживать строгую дисциплину и действовать отряду в бою как одно целое. Подобно тому, как выразился один из ваших приближенных, как ощетинившийся копьями змей.
– Похоже, вас люди слушаются безоговорочно, – печально заметил Анастагор.
– Скорее терпят, как некую неизбежность, хотя децимацию мы еще никогда не использовали, хватает и обычных наказаний, впрочем розги не просыхают.
Тимоном заметил несколько смущенно.
– Сомневаюсь, что я смогу обеспечить вас такой дисциплиной, гаморы – народ своенравный, вспыльчивый, но в любом случае стоит попробовать.
– Думаю, если будет создан соответствующий регламент наказаний и безукоснительное его исполнение, самые крайние меры не потребуются, но записи оных все же следует сделать.
Глава 98
По окончании приема Ярослав покинул прохладную залу и вышел под сень галереи внутреннего двора. Солнце пекло нещадно, жара стояла удушающая. Здесь в укрытии благодатной тени ожидали своей очереди полтора десятка знатных молодых людей, некоторые по окончании приема поспешили внутрь дворца оказать необходимые услуги Тимоному, но большая часть оставалась ждать, проводя время в тихих разговорах или кучкуясь вокруг интересных собеседников. Некоторые предпочитали переждать жару в праздном одиночестве. Лошади и колесницы большей частью стояли также в тени галерей. Ярослав сразу заметил Нелея, Дрегона и возниц, с которыми приехал во дворец. Рядом стояли лошади и колесницы. Все стремились спастись от полуденной жары. Анастагор просил не уезжать сразу, а дождаться для окончательного обсуждения договора, и ехать из города вместе. В свою очередь Ярослав был готов покончить с договором как можно быстрее, его ждали и другие дела. Помня предложение Тимонома в отношении Нелея как помощника, решил выяснить его мнение к подобному повороту судьбы.
Только сделал несколько шагов в сторону колесниц и ожидающих его людей, как дорогу преградил знатный человек, виденный Ярославом ранее в зале дворца и сделавший предложение о поединке всадника и хуммы. Не имея возможности пройти или обойти наглеца, Ярослав обратился с вопросом, желая понять в чем дело:
– Чем могу служить Наваторо… к сожалению, не имею чести знать вашего благородного имени? – несколько смутился Ярослав.
Придворный отвечал крайне надменно и вызывающе.
– Мое имя Леон из рода Промнес. Меня знает весь Риналь, я богатейший землевладелец города. Впрочем меня не удивляет невежество маррана… – Его друзья коротко хохотнули, потешаясь открытому оскорблению. – Мною сделан вызов на поединок, чем делаю честь такому человеку, как ты. Отказ может рассматриваться как оскорбление. Я не считаю славу воина достоверной без постоянного подтверждения, а отказ – трусостью или неуважением.
– Чем же я могу вам помочь?
– Принять вызов и сразиться со мной: в противном случае, я обвиню в трусости и всем об этом расскажу.
– Я не считаю склонность к пустому бретерству добродетелью, тем более по такому ничтожному поводу как доставить удовольствие неизвестному лично мне человеку. Я уже дал ответ в присутствии вашего хозяина и обосновал экономическими причинами. Если есть желание сразиться в пешем поединке, могу рассмотреть предложение, но при условии предоставления веских оснований. А сейчас позвольте пройти, меня утомляют бессмысленные разговоры, – Ярослав сделал попытку покинуть неприятного собеседника, но ему не дали.
Леон схватил за плащ на плече, не позволяя удалиться.
– То есть ты хочешь сказать, что я могу вести только бессмысленные разговоры? – угрожающе спросил он.
– Нет, – с готовностью согласился Ярослав, – но не испытываю желания в обретении данным разговором какого‑либо смысла и милостиво прошу благородного Гамора Наватаро отпустить мой плащ, и позволить пройти с миром.
– В таком случае я позволю тебе идти только, когда сам этого пожелаю и для принуждения к поединку готов оскорбить наглеца действием и показать его трусость всем окружающим, что он не достоин права носить меч и звание Дхоу.
Это уже было серьезным вызовом не только Ярославу как воину, но и как вождю, способному в любых обстоятельствах постоять за себя. Снеся оскорбление, как он сможет защищать других, но Ярослав был готов не в ввязываться в конфликт до конца:
– Да мне по пояс ваши, Наватаро, угрозы действием, после не пожалейте о них.
Подобный ответ крайне удивил Леона и разозлил, он в порыве гнева поднял руку и сделал попытку ударить Ярослава кулаком в лицо с размаха, но тот ожидал нечто подобное и с легкостью увернулся, уйдя в сторону и вниз. Ответить резким ударом апперкота он посчитал в тот момент равносильным нанести оскорбление достоинству знатного человека, и не придумал ничего лучшего, чем коротко пнуть противника по голени. Результат оказался ошеломительным. От казалось бы, незаметного, но исключительно болезненного удара, Леона согнуло в три погибели, он сразу выпустил плащ Ярослава и упал на каменные плиты галереи, держась за голень с протяжным глухим стоном.
– У…у!
Пользуясь полученной свободой, Ярослав не медля ни мгновения постарался как можно дальше удалиться от группы агрессивно настроенных гамор. Что собственно произошло, большинство из них даже не успело заметить, а те, кто видел события, возмутились:
– Какова наглость! Варвар ударил Леона! Марран ударил Леона!
Часть из них тут же схватились за кинжалы, совершенно не обращая внимания, что действия Ярослава были ответными. Тем временем он удалялся спокойным шагом, не обращая внимания на оставленное позади себя возбуждение. Один из молодых людей по виду совсем юный и, вероятно, близкий друг Леона, в отличие от остальных не сумел сдержать возмущения и бросился следом с обнаженным кинжалом.
Не успел Ярослав расслышать стук шагов за спиной, возмущенный возглас: «Умри», и обернутся, как его пырнули кинжалом в спину. Кольчуга выдержала удар, введя нападающего в недоумение. На варваре не было брони только плащ и туника, но убить с ходу не получилось. Тело оказалось как обычно мягким, но не пробиваемым. Вторым ударом он пытался добить наглеца, но сделать это Ярослав уже не позволил. Обратясь к врагу, он с легкостью перехватил руку в районе кисти. Затем крутанул ее с такой силой, что хрустнули суставы, а молодой человек с резким вскриком упал на колени, выпустив оружие.
Подобной наглости никто не ожидал, двое ближайших сподвижника Леона обнажили короткие мечи и сделали несколько шагов в сторону Ярослава, намереваясь расправиться с варваром настоящим образом. Тому прошлось бросить поверженного противника и взяться за меч. Назревала серьезная потасовка, и Ярослав поспешил отступить к колесницам, чтобы быстрее покинуть дворец, но что‑то пошло не так. Увидев полуобнаженный рубиновый меч Ярослава, его противники резко остановились, на их лицах прорезались недоумение и испуг. Один из них выкрикнул в сторону Ярослава:
– Будь ты проклят! Мы тебя еще достанем! – ни тот, ни другой не сделали более ни шага вперед, чтобы вступить в бой. Что – то их остановило, и Ярослав не смог определить, что. В тот же момент раздался громкий незнакомый голос, и из‑за гамор вышел возмущенный человек в белом балахоне.
– Стойте! Остановитесь! – возопил он, воздев руки к небу. – Как вы смеете поднимать оружие на невинного человека. Вложите мечи в ножны и прекратите скандал, – и как ни странно, его послушались, возмущенные придворные, убрав оружие, разошлись по укромным углам, только оскорбленный до глубины души Леон шипя, бросил в сторону Ярослава:
– Мы еще встретимся, я раздавлю тебя хуммой!
– Простите неразумных юнцов, Оуна наватаро, – молвил человек, приближаясь быстрыми шагами и складывая ладони в умоляющем жесте, – они не понимают, какое преступление совершают и какое суровое наказание ждет от господина города…
Ярослав живо заинтересовался незнакомцем, пытаясь в образе найти отражения души и свойств характера. Перед ним стоял еще молодой человек, благообразной наружности, черные, тщательно зачесанные волосы волной ниспадали с плеч. Знак небесного ключа на груди говорил о принадлежности к культу новых богов Асмаила и Асмадея.
– Благодарю вас наватаро, за вовремя оказанную поддержку. Простите, не имею чести знать вашего благородного имени.
– Зовите меня просто, – скромно потупил взор адепт. – Брат Хевра.
– Благодарю, брат Хевра, за заступничество и вижу, что ваши слова пользуются среди гамор уважением.
– Вы преувеличиваете мое влияние, но не скрою, в последнее время небесный свет осиял многие блуждающие во тьме души. Среди порока и невежества они – как луч надежды на торжество великих принципов свободы и человечности.
– Свободы от чего? – удивленно спросил Ярослав неожиданности концовки речи адепта.
– Свободы духа, – излишне спокойно уточнил Хевра.
– Ах, духа, – понимающе качнул головой Ярослав, – а мы все по–старинке…
– Позвольте, – прервал его Хевра, – как можно верить в молнии и громы, будто посылают их предки на головы нерадивых потомков…
– Действительно, – с готовностью согласился Ярослав, – такие глупости.
Неожиданно их наметившийся разговор прервали. Анастагор, торопясь к Ярославу и размахивая в руке свитками договора, возмущался на ходу:
– Слава Богам вы живы! Вспыльчивость гамор известна, но вы‑то хороши. Дали себя спровоцировать, – маг пренебрежительно взглянул на жреца и не удостоил приветствия, исключая нелепый кивок головой. Ярослав сразу приметил, Анастагор недолюбливает жреца.
Впрочем Хевра оставался пассивен и, смиренно склонив голову, молвил.
– Вижу у Дхоу много важных дел, но если есть интерес к проповеди света и любви, мы будем рады видеть вас в нашем кругу, поведать истины, скрытые под покрывалом сознания.
– Без сомнения мне будет интересно, – с готовностью согласился Ярослав.
Когда Хевра удалился, Анастагор выразился довольно откровенно:
– Змея уползла…
Но не развил мысль, а продолжил, будто спохватясь:
– И так, потеряно много времени… Едемте вождь, нам надо закончить с этим договором.
* * *
По возращении в пригород, Ярослав предполагал Нелей оставит их, выполнив возложенную миссию, но как, ни странно, гамор вызвался сопровождать Анастагора и Ярослава в пансион и обратно.
– В том, что случилось, есть и моя вина, – с сожалением пояснил Нелей, – Махесте поручил охранять вас, чтобы избежать подобных столкновений. Он предполагал заносчивость гамор в отношении, как они говорят, марранов.
Ярослав предположил неприятный смысл незнакомого слова, отчего переспросил:
– Марранов?
– Так в Бразанне и Витри зовут свиней. Марран – любой иноземец, человек стоящий ниже по положению. Для вас вождь конфликт с Леоном крайне опасен. То, что произошло во дворце, не будет иметь последствий, потому, как вы находились под покровительством Тимонома и вероятно Леона накажут за выходку в отношении гостя, но в другом случае вас могут казнить за нападение на гамора. Будьте осторожны. Зная характер Леона, следует ожидать повторения попыток затеять ссору. Он и его гетеры не прощают унижений.
– Но помилуйте, – Ярослав выразился крайне удивленно, – я лишь защищался, меня ударили в спину ножом!
– Не имеет значения, – спокойно уточнил Нелей, – кто начал ссору. Знатный гамор упал перед мараном на колени, и это унижение возможно смыть только кровью. Предупреждаю, они не оставят этого просто так, без последствий…
– Спасибо, уважаемый Нелей, я обязательно учту ваши предупреждения и буду осторожнее. Кстати Махесте Ахав обещал мне, в случае подписания договоров и если я займусь организацией отряда всадников, гражданство Риналя.
Нелей задумался.
– Это многое меняет… Вы сможете отстаивать свои права в суде и становитесь в один ряд с нами. Еще лучше, если Махесте выделит участок земли, тем самым вы станете гамором не на словах, а на деле…
Анастагор присутствовал при разговоре и поспешил принять участие, когда это коснулось сферы его интересов.
– Академия Риналя заинтересована в вашей милости Дхоу и думаю, что дело наделения землей найдет отклик, как в сердцах магов, так и правителя города. Если все же подходящего поместья не найдется, я готов на время учебы уступить одно из своих…
– Это было бы прекрасным выходом, уважаемый Анастагор, – Нелей слегка склонил голову в учтивом, благородном поклоне.
В ответ архимаг продолжил.
– Думаю, если вместо шестидесяти серебряных долей в год вы получите поместье – это будет более выгодно для нас всех. Вы Дхоу займете более высокое положение в городе, а казна Риналя сохранит средства. Смею предположить, Махесте не станет возражать…
– Но это не освободит от конфликта, а лишь укрепит положение, – уточнил Нелей.
Анастагор подтвердил:
– Да это так, но Леон уже не сможет просто напасть и убить, он будет вынужден сделать вызов на поединок по всем правилам, а вождь будет вправе отказаться…
– Тимоном может запретить поединок, если сочтет необходимым, – живо дополнил Нелей.
– Академия тоже может ходатайствовать о запрещении, если сочтет для себя нежелательным, – с готовностью уточнил Анастагор.
– Помилуйте, Наватаро, – возмутился Ярослав, – вы считаете, что я обязательно буду убит Леоном?
– Нет, если бы поединок был пешим, но Леон не станет сражаться пешим, это ниже его достоинства. Леон – всадник хумма, и вас убьет хумма. Думаю, вам стоить купить хумма и обучиться этому искусству…
Время уходило, и Ярослав вынужденно покинул собеседников, чтобы подготовить все необходимое для дальнейшей поездки в пансион Волшебное утро. Первым делом Ярослав подсчитал: им требуется надежная охрана. Лошади по прошествии трех дней окрепли и могли выдержать недалекое и неспешное путешествие. Трое тяжело вооруженных всадников и шестеро арбалетчиков станут надежной преградой на пути желания гамор отомстить за унижение. Кроме того требовалась помощь Анны в деле более полного оформления договора. Все вооружились до зубов, чем произвели неизгладимое впечатление на Нелея и Анастагора, которые еще никогда не видели рыцарскую конницу в полном уборе. Кони были закрыты попонами, потому как могли ожидать нападения хумма. Казбек, в отличие от остальных, для усиления нес чешуйчатую броню, именно на нем должен был вступить в схватку с хуммой Ярослав, если нападение все же последует. Сам он ехал впереди на обычной кобыле, сберегая силы Казбека. Следом – Труба в качестве оруженосца и Бомба – кутюрье. Анюту вез перед собой в седле Молчун. Арбалетчиками служили матросы из команды уже знакомые с работой механизмов. Стандартным порядком, медленно тронулись в путь. По происшествии малого времени колесницы с Нелеем и Анастагором быстро ушли вперед, но вернулись, не желая терять из виду спутников.
