Текст книги "Зеркало мира (СИ)"

Глава 99

Пансион Волшебное утро представлял собой обширное поместье в пригороде. Вся территория обнесена каменной стеной с прочными воротами. Внутри – сады, площадки для игр, беседки, павильоны для отдыха и занятий. К подъезду красивого каменного двухэтажного дома вела мощенная дорога. Все ухожено и роскошно.

Ярослав, сойдя с лошади, поспешил внутрь следом за Анастагором. За ним едва поспевали Анна и Анюта. Охрана осталась ожидать снаружи, расположившись в тени аккуратно стриженых деревьев, окружающих центральный корпус пансиона. Их встретили метр Гринье, его помощницы – Критана, Фих и Коэс, воспитанницы разных возрастов: Олора, Зара, Эсхина, Мирина, Ликдама и Орфика. Причем Коэс не была человеком, а энолой. Ярослав сразу это заприметил, хотя ее уши были подрезаны, но овал лица четко указывал на принадлежность к лесному народу.

Анастагор лично всех представил, в том числе и учениц.

– Сакора мирано Дхоу наватаро, – смущаясь говорила каждая, делая замысловатый поклон.

Юные воспитанницы явно стеснялись грозного вида варвара, всего в броне и при оружии. Шпоры его звенели на плитах пола, едва он делал шаг.

Метр Гринье показался Ярославу вполне адекватным своему положению стариком, по земным меркам лет шестидесяти пяти. Достойным учителем с добродушным выражением глаз и открытым лицом. Он произнес без тени сомнения или предубеждения:

– Сакораа мирано Дхоу наватаро – рад приветствовать славного вождя в стенах нашего пансиона. Уверен, вы не пожалеете, доверив нам вашу племянницу. Мы не пожалеем ни сил, ни времени, чтобы воспитать знающего волшебника и достойного человека.

– Надеюсь на вас, – низко склонился перед учителем Ярослав. – Анюта – мое единственное сокровище…

Затем им показали пансион, провели по этажам и залам. На взгляд Ярослава – все очень достойно. Учебные комнаты, залы для танцев и приемов, лаборатории. Большая Библиотека заинтересовала Ярослава, он даже спросил разрешения посмотреть несколько книг. Затем – второй этаж, комнаты воспитанниц. Скромные помещения, в каждом – стол, кровать со свежим льняным бельем, платяной шкаф, полки для книг. Все просто, аскетично, ничего лишнего, но все необходимое присутствует и – надлежащего качества. Порядок идеальный. Ярослав не смог сдержать эмоций, хотя и понимал, что к его приезду тщательно готовились.

– Великолепно! – воскликнул он. – Поздравляю наватаро Гринье! Ваш пансион не оставляет желать ничего лучшего! Думаю, что не ошибусь, передавая в ваши руки свою единственную наследницу.

Анастагор, видя искреннее восхищение гостя, едко заметил:

– Признайтесь Дхоу, вряд ли собственный дом в городе обеспечит лучший комфорт вашей племяннице, чем Волшебное утро.

Ярослав выразил недоумение:

– Вы хотите, чтобы я нашел недостатки? Или разве дело в комфорте?

– Да, я знаю, – сразу согласился маг, слегка смутясь.

Ярослав тотчас продолжил:

– Дело в надежности охраны, ее достаточности, в безопасности.

– Отсутствие стражников, не означает отсутствие безопасности. Волшебное утро охраняет магия. Метр Гринье – один из лучших волшебников, посвятивший свою жизнь воспитанию подрастающего поколения.

– Согласен, возможно, но если есть такая возможность, зачем разлучать Анюту с семьей.

На это Анастагору нечего было возразить, и он жестом предложил продолжить осмотр.

Слова Архимага задели Ярослава, но причин жить Анюте в собственном доме было много, больше, чем он собирался озвучить. И даже не охрана главное. Главное – ежедневный контроль, наблюдение и воспитание. Возможность исключить какое‑то бы ни было чужеродное влияние. На что собственно пансион и рассчитан. А Ярослав не собирался оставлять ребенка на попечение аборигенов. С Анютой всегда должен был находиться кто‑то из землян и непрерывно вести процесс обучения в соответствии их представлениями. Сейчас это должны были быть Анна и Юля. Девушки образованные и способные передать свои знания и культуру другим. Ярослав не собирался допускать, чтобы Анюта превратилась в аборигена.

Осмотрели кухню и столовую, приготовленные обеды. Все чисто, опрятно, медная посуда начищена до блеска, но пища совершенно иная, иного приготовления, не то, что употребляемая землянами, но даже агеронцами.

– М…м, да…а, – странно выразил Ярослав, скроив кислую мину, чем сразу обескуражил Гринье.

– Что‑то не так? – поспешил прояснить Анастагор.

– Видите ли, – протянул Ярослав. – Мыть посуду холодной водой с золой у нашего народа – дурной тон. Разве трудно нагреть воду на огне и использовать моющие средства, мыло или хотя бы щелок. Смею предположить по отсутствию соответствующей посуды на кухне, моются девочки также холодной водой с золой. Метр Гринье поспешил оправдаться:

– Никак нет, Дхоу наватаро, девушки конечно моются холодной водой, но с мылом, есть и соответствующая статься расходов.

– Неужели трудно, при вашем можно сказать безграничном финансировании, устроить котел с горячей водой и подать водопровод в те помещения, где это требуется. Ну или просто на худой конец греть воду на огне и подавать в кувшинах.

Анастагор ответил слегка высокомерно, свысока:

– Употребление горячей воды считается непозволительной роскошью и вредит воспитанию.

– Ах так, – сразу сменил позицию Ярослав, – тогда конечно, но у нас все даже крестьяне моются горячей водой, и это не влияет на уровень воспитанности. Тем более девчонки не воины.

– Разве? – удивился Анастагор.

– А… ну тогда это меняет дело, – развел руками Ярослав.

* * *

Закончив осмотр, Анюта осталась знакомиться с коллективом, а Анастагор, Ярослав и Анна удалились в личные покои Архимага в пансионе для обсуждения окончательного варианта договора. Процесс это не быстрый, особенно когда в него встревает профессиональный юрист, хотя и не доучившийся, но знающий. После полутора часов обсуждений у Анастагора волосы становились дыбом. Текст вылился в двадцать рукописных страниц, а дополнениям не было конца и края. Без сомнения в лице Анны земля теряла одного из самых проницательных юристов. Девушка находила противоречия, которые следует разрешить и условия, которыми следует дополнить договор как говорится: на ровном месте, даже по мнению рядового землянина, не говоря уже о жителях Трона. Юридическая мысль которых находилась в глубоком провале. Несмотря на сложности, текст договора был закончен окончательно и Анастагор обещал, что Сабук пританея начнет изготовление соответствующей пасторы уже завтра. Ярослав крайне удивился такому раскладу, он считал пасторой небольшую долговую расписку.

– Неужели будет изготовлена пастора с подобным набором текста на двух языках? Для меня это кажется странным и невозможным. Не проще составить договор на бумаге?

– Бумага может сгореть, сгнить, исчезнуть, – единственно пастора сохраняет преемственность законности и долговечности существования.

Архимаг снял с полки и поставил на стол резную шкатулку ценной породы дерева и открыл.

– Вот для примера пастора метра Гринье, заключенная с ним городом Риналь тридцать лет назад. Прекрасный образец искусства высоких пастор.

Ярослав увидал тонкую фаянсовую пластинку размером формата немного более А4, идеально белую, испещренную мелким изящным шрифтом. Заглавья украшены растительным рисунком, края – резьбой и яркой эмалью. Отпечатки пальцев – разнотонные серебряные, золотые. Изящная вещица, совершенное искусство неизвестное земле. Буквы вырезаны резцом и залиты черной эмалью. Ярослав взял в руки, осмотрел и прочел тексты с обеих сторон пасторы. Вернул.

– Значит будет нечто подобное?

– Да, – с усмешкой согласился Архимаг, – но гораздо более тяжелое.

– Значит, по этой причине вы стремитесь договора делать лаконичными.

– В том числе.

– Но можно создать лаконичный договор, отражающий основные идеи, а к нему бумажный дополнительный протокол.

– Нет уж, – не согласился Анастагор. – Пусть остается все, как есть.

* * *

Возвращение в Пелены не заняло много времени. Архимаг остался в пансионе, предложив завтра посетить Липсадрион, часть академии Риналя, предназначенную для технической подготовки и где Анастагор квартировал постоянно. Кавалькаду всадников сопровождал Нелей, с честью исполняя порученное Тимономом задание.

На подходе к Пеленам, примерно в трехстах метрах от ворот пригорода встретили тех, к появлению которых собственно говоря и готовились.

Поперек дороги стояли три хуммы и дико ревели, стараясь испугать приближающихся всадников.

Всадники хумм горячили животных, готовых броситься в атаку. Справа и слева их поддерживали четыре колесницы с лучниками. Местность перед ними лежала ровная без канав и заборов, идеальная как для атаки хумм, так и для разворота колесниц.

Ярослав издалека заметил врагов, но положение складывалось неприятное. Открытое пространство не давало возможности уклониться от боя и тем более сбежать. Их просто догонят и раздавят. Столкновение казалось неизбежным, потому следовало реализовать преимущества, которые у них есть. Во – первых, развернуть боевой порядок и подойти на расстояние уверенного поражения из арбалетов. Ярослав сразу пересел на Казбека и приказал всем воинам выстроиться в шеренгу. Подозвал Молчуна и Анну.

– Как только мы выстрелим, сразу скачите на край поля и по дуге обогните место боя. Ваша задача: довести Анюту живой и невредимой до стен пригорода и вызвать нам подмогу. В бой не ввязываться, из арбалетов не стрелять, исключая тех, кто будет преследовать лично вас. Будьте готовы.

Обратился к остальным:

– Медленно подходим на полтораста шагов и стреляем по команде. Затем увлекаем врагов отступлением, перезаряжаем арбалеты. Снова останавливаемся и снова стреляем. И так, пока не кончится поле. Затем – делай как я.

– А если они не купятся на отступление, – уточнил Труба.

– Продолжим их расстреливать. Думаю, выбора у них не будет.

Нелей со своей колесницы слышал приказы Ярослава и, видя среди своих подопечных готовность к бою и невозможность избежать его, предложил:

– Позвольте, Дхоу, я прежде поговорю с Леоном.

– Конечно, – с радостью согласился Ярослав, – я готов избежать боя, но передайте. Если не послушают доводов разума, мы их перебьем всех до одного, и пусть не рассчитывают на своих неуклюжих слонов. Поезжайте вперед Нелей, а мы последуем за вами.

Этим маневром Ярослав надеялся во время переговоров подойти к врагу, как можно ближе, когда даже дурак не промахнется в слона. Нелей быстро ускакал вперед, а Ярослав с людьми медленно стали приближаться. Когда расстояние составило примерно восемьдесят метров, остановил строй и взял арбалет на изготовку. Он был уверен: с такой дистанции попадет в лоб хумма. Примеру командира последовали все остальные.

Ярослав не знал о чем идет разговор промеж Нелея и Леона, но ясно осознавал опасность положения, в которое попал. В первую очередь раздражало обстоятельство, при котором противник выбрал место и время боя. Всегда предпочтительнее играть по собственным правилам, а не по навязанным врагом. Примерное равенство сил также говорило в пользу уклонения от боя, тем более встречного. Тактические преимущества также оставались на стороне гамор. Небольшие поджарые хуммы прекрасно бегают, а полагаться на единственный арбалетный залп, что он выведет из строя всех хум, нет резона. Даже, если останется неповрежденным или легко раненым один хумма, злобное животное в погоне разметает его жалкий отряд. К тому же состоящий из неопытных людей. Сложившаяся ситуация говорила о том, что требуется во что бы то не стало избежать боя.

* * *

Тем временем Нелей пытался предотвратить бой.

– Вы знаете, Леон, Махесте приказал мне не допустить смерти чужаков, – тем не менее вы пренебрегаете волей Тимонома и опасностью мести со стороны моей семьи.

Леон отвечал надменно, с сознанием собственной правоты:

– Марран оскорбил меня в присутствии друзей, подобные действия не могут оставаться без наказания. Махесте обязан понять мои чувства.

– Все видели, что это вы преградили дорогу чужаку, и Тимоном прекрасно понимает, кто зачинщик ссоры. Вы первым ударили его.

На эти слова Леон неподдельно возмутился:

– Ударив Маррана, я оказал ему честь, а вместо благодарности…

– Хотя бы повремените с наказанием, пока мои обязанности не будут исполнены. Не забывайте: нашим семьям не нужна вражда. Обратите внимание, перед вами амриты, а не просто всадники, возможно вы умрете раньше, чем хумма успеет к ним приблизиться. В руках у них – самострелы, а они много мощнее обычного лука. Не ошибитесь, Леон!

– Мне безразлична ваша малочисленная семья, вы занимаете много более низкое положение, и я не собираюсь с вами считаться… Уйдите в сторону, если хотите остаться в живых.

– Возможно, вы не в курсе, но Махесте жалуют чужаку гражданство и за убийство вас привлекут к суду. Вы уже сейчас не можете его убить просто так. Для Тимонома этот человек очень важен.

– Уйдите с дороги, Нелей. Я соблюдаю приличия уже тем, что не напал из‑за угла, а принуждаю к поединку. Поезжайте и скажите это… Если он согласится, я не стану атаковать сейчас, и вы сможете сохранить свою честь, но если нет…

* * *

Нелей возвратился к Ярославу. Тот держал на мушке хумму Леона, следя за действиями противника, готовый убить животное по первому подозрению в начале атаки. У него и его людей оставался шанс выжить, если убить или сильно покалечить животных врага в самом начале атаки, и быстро отступить. Однако начинать первым он не мог. Нападение должно исходить от Леона.

– К сожалению, Дхоу наватаро, Леон требует поединка. В противном случае нападет, не смотря на мое присутствие.

– Он что дурак ваш Леон? Не понимает: стоит мне нажать на эту пимпочку и он – труп? Он что думает, я промахнусь?

– Не знаю, что думает Леон, хотя я предупредил об опасности, он не обратил на мои слова внимания, – раздасадованно отвечал Нелей, – но с дороги он не уйдет, не получив удовлетворения.

– Но я не хумарий… не гамор…. А что если я убью его на поединке? Мне нужны гарантии Тимонома. Передай этому человеку, что я готов на поединок только при условии безопасности мне и моим людям. Прямо сейчас я не собираюсь этого делать, а поступит не разумно – просто убью его. Пусть вышлет секундантов, и они договорятся о месте и времени поединка, а сейчас пусть убирается, пока еще жив.

После того, как Нелей донес слова о согласии на поединок до Леона, противники развернули хумм и победоносно удалились. Ярослав негодовал на себя, что позволил врагам добиться желаемого.

* * *

Возвращение в Пелены не заняло много времени, стража уже знала о произошедших событиях и открыла ворота, чтобы быстро принять своих. Навстречу выехал Жиган в полном вооружении и отрядом матросов Паллады. Ярослав обратил внимание, что на улицах предместья полно вооруженных людей. Тем не менее Ярослава встречали как героя одержавшего победу, ну или которую он обязательно одержит в будущем. Во всяком случае практически все без исключения агеронцы предместья своими действиями высказывались за первенство Ярослава в Пеленах и готовность его поддержать.

Когда Нелей, до конца выполнив свой долг перед Тимономом, собирался покинуть предместье, Ярослав обратился к нему с искренней речью благодарности:

– Наватаро Нелей, от своего лица и моих людей я горячо вас благодарю за оказанную милость поддержки в критическую для нас минуту. Не забывайте, отныне двери моего дома всегда открыты для вас и вашей семьи.

– Ну что вы, Дхоу наватаро, я лишь выполнял свой долг.

– Не предполагаю, знаете ли вы, но махесте Ахав предлагал вашу кандидатуру в качестве моего помощника в деле организации в Ринале отряда всадников. Если вы не против, я буду счастлив иметь под своим началом человека столь благородного.

– Не удивлен, – согласился Нелей, продолжая немного смущаться. – Тимономом знает о моих предпочтениях. Я еще ранее предлагал введение конных отрядов на подобие Эринских.

– Вы готовы служить под моим началом? – прямо спросил Ярослав.

Но Нелей ответил уклончиво:

– Мне надо посоветоваться с семьей и заручиться согласием деда, главы клана.

– Но сами‑то вы не против? – требовательно выразился Ярослав, сделав широкий уважительный жест рукой, положив ее на плечо Нелея.

– Нет, не против…

Ярослав заключил его в объятия, горячо воскликнув:

– Прекрасно! Я рад такому другу как вы.

Когда они уже попрощались, Нелей бросил как бы вскользь, беря в руки вожжи и всходя на колесницу.

– Вам, Дхоу, если хотите победить, следует купить хумму и пройти обучение. Леон – умелый воин и легко одолеет неопытного новичка.

Ярослав ответил с оттенком легкого сожаления:

– Хумма для меня – не по карману, тем более, учитель, – ехидно усмехнулся, – я разорю своих людей.

– Как же вы будете участвовать в поединке – пешим?

– Нет, – вполне серьезно уточнил Ярослав, – верхом на Казбеке, вы видели его сегодня.

– Прекрасный конь и хорошо защищен, но лошади боятся хумм. Сумеет ли ваш Казбек выдержать схватку с яростным хумма? Хумма Леона бросится на вашего коня.

– Да… – задумчиво протянул Ярослав, – тут бы точно не помешал свой собственный хумма, чтобы Казбек успел привыкнуть, хотя он видал и не таких монстров (Ярослав имел в виду автомобили), но привычка не помешает.

– Я помогу вам, Дхоу, – заговорщически молвил Нелей, слегка склоняясь к Ярославу. – У моего дяди есть молодой, но уже хорошо обученный хумма Таг, я пришлю его вам завтра, вместе с рабом учителем.

Ярослав искренне удивился такой щедрости:

– Помилуйте, Боги, чем я заслужил такую милость? От всей души благодарю! Но признайтесь, друг мой, что‑то за вашей милостью есть? Вы недолюбливаете Леона? Он вас чем‑то обидел или, не приведи Бог, оскорбил, а вы вынуждены были стерпеть?

Нелей оказался не готов к откровенному ответу, замкнулся, но все же выдавил из себя:

– Леон – заносчивый человек, и я, и моя семья будем рады его падению. Обещаю, если ему не поздоровится – Таг – ваш. Все мы будем благодарны.

***

Вечер предполагалось провести в портовом трактире всем известном под вывеской Зубатка. Отметить удачное плавание и побаловать друзей и знакомых, которых в предвкушении выпивки оказалось немало, если считать команду Паллады в сорок человек, Дрегон с семьей, его знакомые кормчие с командами, знакомые Ибирина, пританы порта, предместья Пелены, служители порта и бригада корабелов, занятая на ремонте кораблей. Всего более двухсот человек. А еще их знакомые, знакомые их знакомых. В общем праздник выливался в такую копеечку, что пришлось раскошеливаться из резервного фонда и урезать выплаты команды. Но делать нечего, имидж – все, а деньги в данном случае окупятся связями.

В трактире накрыли столы и пригласили всех желающих, в том числе и с улицы. Ярослав возглавлял пиршество, как какой‑нибудь удельный князь, благоволя к подданным, одаряя подарками и благодаря за усердную службу. Подарками в основном служило серебро, а благодарность провозглашалась за столом любому, кто сумел мало–мальски отличиться.

Когда официальная часть закончилась, к Ярославу подошел Дрегон уже навеселе и, как это водится у моряков, в простоватой форме доложил.

– Дхоу, по вашему почину я пустил слух промеж народа о поиске переселенцев. Желающих – немного, но наши корабли не поднимут столько.

– Следовало, одним – отказать, других – принять. Я возложил ответственность за набор переселенцев на тебя, так исполняй…

– Это так, – согласился Дрегон, слегка смутясь, – но некоторые желают получить заверения вождя.

– Пусть приходят, я приму их.

– Да собственно некоторые уже здесь.

– Чего ж ты? Не заставляй людей ждать.

Ярослав сидел за столом вместе с командой корабля и кормчими, среди которых преобладали агеронцы, но было несколько человек из Бурути и других городов Восточного побережья. Длинные трактирные столы ломились от явств и выпивки, но горящие ярким пламенем трактирные печи без устали поставляли к столам гостей все новые и новые блюда. Всюду слышался нетрезвый веселый гомон. Народ веселился в силу способностей и предоставленной возможности. Некоторые, самые усердные, уже валились с лавок. Как это ни странно, но аборигены при всей их любви к выпивке, были в этом вопросе значительно слабее землян.

Дрегон пробился сквозь толпу, сопровождая нескольких кандидатов в переселенцы. Впереди себя он подталкивал парня лет восемнадцати в грязной серой тунике со спутанными нестриженными волосами и выражением паники на лице. Когда до Ярослава оставалось пара шагов, Дрегон ткнул его в бок кулаком, побуждая говорить:

– Ну давай. Вот он наш вождь.

Ярослав не стал ждать, когда парень решится раскрыть рот, весело усмехнулся и молвил уже не трезвый, как и все вокруг:

– Ты чьих будешь? Не бойся, говори, я не сделаю тебе ничего плохого.

За спиной Дрегона маячило еще несколько мужчин и женщин по облику с самых низов города Риналя.

– А вы кто такие? – окликнул их Ярослав. – А ну, не бойтесь, подходите ближе, поведайте мне о своих нуждах.

Пока мужчины мяли в руках соломенные шляпы, не зная, как лучше сказать о своих проблемах, женщины как всегда подсуетились. Молодушка лет двадцати с ребенком на руках, проскользнула среди посетителей и затараторила, будто ее сейчас же прогонят:

– Говорят, что вы землю даете всем желающим и даже ремесленникам. Мой муж – стекольщик. Ему тоже дадут? Нужны ли вам стекольщики? А где мы будем жить? У нас нет ни гроша. Мужу платят только на хлеб. Стекло никому не нужно. У нас – полон дом детей и немощные родители, помогите нам, вождь, мы готовы работать в поле, как земледельцы, лишь бы прокормить семью…

Ярослав поднял ладонь в жесте, чтобы женщина перестала тараторить:

– Я понял ваше положение. Где твой муж?

– Он работает сейчас и не может прийти. Он работает от зари до зари за один хлеб…

– Пусть он придет ко мне ночью, когда будет свободен, и покажет, что он сделал сам. Стекольщик – сложная и нужная профессия, хотя и редкая. Сбыт товара у нас в долине очень ограничен, но излишки можно вывозить, а также обучиться ремеслу стеклодува.

– Легкие у него слабые…

– Ничего, мы применяем меха…

– А как на счет земли? – вклинился в разговор мощный бородатый мужик в возрасте с закопченным лицом и в фартуке кузнеца.

– А ты чем занят? – ответил вопросом на вопрос Ярослав.

– Я? – смутился мужик. – Молотобоец, но могу ковать… Скую любую вещь, если не слишком сложную.

– Нам нужны такие люди, как ты… Семья есть?

– Четверо сыновей…

– Все такие, как ты?

– Нет, кто грузчик, кто поденщик….

– Запомните и передайте другим. Землю в долине дают всем без исключения и по размеру столько, чтобы можно было прокормить большую семью. Хочешь – ремеслом занимайся, хочешь – хлеб расти, ни землю, ни мастерскую никто не отнимет. У нас – не Риналь, это здесь ты обязан быть земледельцем или ремесленником. У нас в достатке земли для всех. Поэтому я возьму и стекольщиков, и кузнецов… Кто еще там…

Ярослав обратился к следующему мужчине:

– Я – стропальщик.

– А… а! Канатных дел мастер. А сможеш отделить пеньку от дресвы? Длинные пряди от коротких? Самостоятельно изготовить канатную машину?

Мужик смутился такому напору вопросов.

– Я всего лишь удерживаю болвана – стропальщик, и не смогу изготовить машину сам, нужен кузнец, но мне приходилось быть и чесальщиком, и клетневщиком, почти все… при изготовлении канатов я умею делать.

– Прекрасно! – воскликнул Ярослав, – я беру тебя. Клетневание – сложная и редкая профессия. Следующий!

– Я – камнетес, – смущенно молвил молодой парень лет шестнадцати – семнадцати крепкий на вид. – Но я умею резать камень и вести кладку.

Ярослав сразу приметил, что из парня выйдет прекрасный воин или матрос.

– Но ты еще юн быть опытным каменщиком или резчиком.

Парень смутился, не зная, что ответить. Молча мял шляпу, низко опустив голову.

Ярославу было жалко отпускать перспективного человека, он спросил:

– Семья есть?

Тот согласно качнул головой.

– Женат?

– Нет.

– Я дам тебе землю при условии, что ты женишься до отплытия.

Парень удивленно взглянул на Ярослава.

– У нас – недостаток женщин, – лукаво уточнил тот. – Можешь подрабатывать камнетесом, когда пожелаешь. Но я беру тебя в команду матросом. В перспективе из тебя должен получиться хороший воин.

Парень обрадовано поклонился. Таким образом Ярослав принял и всех остальных желающих стать переселенцами в Изумрудной долине. Оставался один последний парень, которого первым подталкивал Дрегон. Ярослав обратился к нему:

– Ну, а ты чего ждешь?

Дрегон подсуетился:

– Оружейник он, – подмигнул глазом, – подмастерье, как вы и говорили, но умелый.

– Хорошо! – Ярослав взмахнул рукой. – Садись за мой стол, оружейник, отведай вина, яств. Эй, трактирщик.

Хозяин трактира подбежал на полусогнутых, низко кланяясь.

– Накормить всех моих новых друзей и поставить им вина! Думаю, что они давно не едали досыта…

Трактирщик засуетился, стремясь найти просителям и будущим переселенцам свободные места. Толпа, окружавшая Ярослава, постепенно рассосалась, но оставались еще некоторые, кто ожидал. Ярослав заметил среди них Хадида.

– О… о! Посмотри, Дрегон, кто к нам пожаловал!

Все застолье обратило внимание на шпиона и предателя.

– Гнать его в шею! – грохнул глиняным кувшином о стол Ибирин.

– От чего же гнать? – тихо произнес Жиган. – Пусть скажет…

– Батогами его! – возопили пьяные кормчие, по жизни неравнодушные к разбойникам, хотя многие в тайне не гнушались этого ремесла.

– Хорошо! – согласился Ярослав. – Говори, коли уж пришел.

Хадид засеменил и бух на колени, лбом о пол хрясь.

– Помилуй, Дхоу! Не погуби! Дети малые с голоду помрут!

– Чего ж ты хочешь?

– Прости часть долга. Сто золотых – неподъемная сумма…

– Ах, ты, разбойник, – не удержался Ибирин. – Да тебя повесить мало, долг ему не померен. Радуйся, что живой!

Ярослав поднял руку, чтобы его не перебивали, но даже гости уже не могли остановиться, забыв о вожде.

– Гнать его! Свести в пританей! – летело со всех сторон столов занятых моряками.

Ярослав дождал, когда крики прекратятся, опустил руку. Молвил спокойно, даже сочувственно:

– Помнится кто‑то хотел купить у меня коня за пятьдесят золотых…

– Украли, Дхоу, – взмолился Хадид, – как пить дать, все украли нечестивцы…

Ярослав выкрикнул резко:

– Не ври, Хадид! Вождю врешь! – да так, что часть гостей за столом замолкли, и стало тихо.

– По глазам твоим хитрым вижу, – продолжал он тоном уже значительно более ровным, – деньги у тебя есть. Плати в срок или дело будет в суде пританов…

Народ одобрительно загудел.

– Но я могу помочь… – хитро намекнул Ярослав.

– Корабль у него, помнится, был, – тихо подсказал сидящий поодаль Шведов, после болезни первый раз выбравшийся на люди, если не считать команды.

– В корень зришь, Анатоль, – уверенно подтвердил Ярослав, – если хочешь, чтобы я не разорил тебя в конец. Корабль свой пригонишь и передашь мне, как залог пятидесяти золотых долга…

– Но корабль стоит гораздо больше…

– Не перебивай, разбойник, – одернул Ярослав. – Я сказал, как залог, а не в счет долга. Вступиш в команду Ибирина. Сейчас нам нужно доставить товар и переселенцев в Изумрудную долину. Твой корабль будет как нельзя кстати. Платить буду как за обычный фрахт и пользоваться кораблем до погашения долга. Если пожелаешь, пятьдесят золотых заплатишь вперед, через пританей, в счет остальной суммы. Чтобы твоя семья не голодала, будешь получать жалованье матроса наравне со всеми.

– Но я могу сам управлять своим кораблем…

– Я дам ему собственную команду и кормчего. Не доверяю тебе…

– Меня ж матросы прибьют… – жалобно взмолился Хадид.

– Это твое наказание, – пожал плечами Ярослав. – Терпи. А после возвращения долга можешь идти на все четыре стороны и сохранить за собой корабль.

– Благодарю, Дхоу…

Хадид удалился в тяжелом упадке духа, низко склонив голову и шаркая ногами.

Ярослав обратился к сидящему рядом за столом молодому оружейнику.

– Так как тебя зовут, парень, и так ли ты хорош в деле, как предполагает Ибирин?

– Зовут меня Силон, – спокойно отвечал парень. Чувствовалась уверенность человека уже имевшего опору в жизни. – Мой отец, мастер оружейник Алкмой, и я с раннего детства тружусья в мастерской. Умею выделывать клинки мечей и кинжалов…

– О как… – подал голос Ибирин, но парень продолжил, не останавливаясь.

– … могу вытягивать металл и отжигать, чтобы получить шлем или хороший стальной котел. Но в последнее время в мастерской отца делаю наборные эфесы…

– По какой причине такой человек как ты готов плыть за море в глухой опасный край населенный нелюдью? – прервал его Ярослав.

– Видите ли, вождь, – неуверенно продолжил парень, стреляя глазами по сторонам, – я полюбил девушку…

– Похвальное дело…

– И она меня…

– Так женитесь.

– Она – дочь гамора…

Образовалась короткая пауза, но Ярослав быстро нашел слова.

– Печально… И что, ты хочешь ее похитить?

Парень встрепенулся.

– Что вы, Дхоу. Мы хотим бежать. Я услышал о вас… – парень вновь стал не уверен в том, что он говорит правильно, озираясь на присутствующих. – И мы вместе решили плыть с вами, если конечно позволите.

– Такое бегство сродни похищению, – неуверенно протянул Ярослав… – а отец твой знает? Одобряет?

– Нет, – печально повесил голову парень, готовый к тому, что ему откажут.

– Видишь, Силон, я не могу одобрить твой поступок, – громко, во всеуслышание заявил Ярослав, но склоняясь вплотную к лицу парня, тихо шепнул. – Но, если каким‑то образом ты и твоя возлюбленная обнаружатся на борту уходящего корабля, никто не станет поворачивать назад. Такова традиция… И не забывай твоя профессия требует много инструмента, материалов, а главное денег – готовься. Ибирин – тихо обратился Ярослав к кормчему и кивнул головой – устрой все…

Когда пирушка подходила к концу, просители закончились и многие из гостей расходились, да и сам Ярослав уже собирался на покой, приняв изрядную долю спиртного, к нему подсел неприметный человек в серой тунике ремесленника, с черной курчавой шевелюрой, на вид ему было около тридцати.

Ярослав вопросительно взглянул на незнакомца и опустил руку на эфес меча, лицо чужака ему не нравилось.

– Успокойтесь, вождь. – молвил незнакомец. – Я не наемный убийца, просто хочу задать вопрос.

– Задавай – разрешил Ярослав, но остался в готовности.

– Говорят, по Риналю ходит некий чужак. Спрашивает в трактирах Фокса.

– Возможно, кто‑то его ищет?

– Зачем?

– Передать привет от его друга Олега. Тебе то, что с того?

– Я и есть Фокс.

– Чем докажешь?

– Есть у меня обломок пасторы, у тебя должен быть другой.

– Наведайся завтра в Пелены, будет тебе другой обломок и то о чем был у вас уговор с Олегом. И послание от него…

– Почему не он сам?

– Не может. А тебе не все равно?

Человек коротко кивнул головой, выпил недопитый кем‑то остаток вина со стола. Встал и, не говоря, более ни слова вышел.