Текст книги "Поэтические воззрения славян на природу - том 1"

Автор книги: Александр Афанасьев

Большая часть имен, даваемых в санскрите оленю, происходит от корней, указывающих на быстроту движения. То же понятие «быстро бегающего» животного (325) заключается и в слове олень, др. – слав. елень, пол. ielen, илл. jelin, чешс. gelen, литов. einis, греч., др. – нем. elah (лось), англос. eich, скан. elgr, ирл. eilidh, кимр. eilon и elain (лань) – от санскр. корня г, аг – ire (ага – быстрый, ирл. агг– олень), который переходит в аl. il, еl (греч., – идти, – бежать, лат. ala – крыло, ala-cer – быстрый, др. – нем. flan=eilen – спешить, устремляться, ирл. ailim, allaim – идти, двигаться, а1 – лошадь, аill – поездка, ealaidhim – бежать, ealamh – скорый и пр.). Рус. лань, пол. lania, лит. lone, ирл. Ion имеют корнем rn, ran (rana – движение), с заменою г звуком l.[2007]2007
  Пикте, I, 438-9.


[Закрыть] Поэтическая фантазия, допустившая сравнение стихийных явлений природы с быстроногим конем, с равным правом могла уподобить их и оленю.

Вместе с золотогривым-золотохвостым конем народный эпос знает и золоторогого оленя.[2008]2008
  Н. Р. Ск., II, 28 и стр. 388; VII, стр. 43.


[Закрыть] В свадебной песне поется о нем:

 
Не разливайся, мой тихой Дунай!
Не заливай зеленее луга;
В тех ли лугах ходит оленюшка,
Ходит олень – золотые рога.
Мимо ехал свет Иван-господин (жених):
«Я тебя, оленюшка, застрелю,
Золотые роженьки изломлю!» —
Не убивай меня, свет Иван-господин!
В некое время я тебе пригожусь:
Будешь жениться – на свадьбу приду,
Золотым рогом весь двор освещу (Москов. губ.).
Или: В чистом поле все полынь-трава,
В той полыни ходит белый олень,
Белый олень – золотые рога.
Иван-господин ездит-гуляет,
На бела оленя он плеткою машет.
Белый олень возмоляется:
«Иван-господин! не маши плеткою,
Я ведь тебе на время гожусь:
Станешь жениться – на свадьбу приду,
На двор взойду – весь двор освещу.
В терем взойду – всех гостей взвеселю». (Саратов, губ.[2009]2009
  Сравни Рус. Бес. 1860, II, 79.


[Закрыть])
 

Сербская колядка, обращаясь к хозяйке дома, рассказывает о св. Петре, который на праздник Рождества Христова выезжает на златорогом олене:

 
У ранила стара мajкa
Светоj цркви нa jyrpeн(ь)y;
Cycтpeтe je свети Петар
Ha jeленy златорогу,
Златорогу и парогу.
 

В другой сербской песне блеск золотых рогов оленя сравнивается с солнечным сиянием:

 
Што се cиja кpaj горе зелене:
Да л' je сунце, да л' je мjecечинa? (326)
Нит` jе сунце, нит' jе мjесечина,
Beћ два златна рога ощелта.[2010]2010
  Срп. н. njecмe, 1,115-6,166.


[Закрыть]
 

Старинная немецкая песня воспоминает о Солнцевом олене:

 
Den Sonnenhirsch sah ich
Von Sudcn kommcn,
Von zweien am Zaum geleitet;
Auf dem Felde standen
Seine Pusze,
Die Horner hob er гит Himmel.[2011]2011
  Die Götterwelt, 104.


[Закрыть]
 

С поворотом солнца на лето соединялась мысль о возрождении творческих сил природы и приближающейся весне, устрояющей брак неба с землею. Из дальних зимних стран солнце устремляло свой возвратный бег в виде златорогого оленя, несущего свет миру; но как в образе коня олицетворялись и дневное светило, и вихри, и грозовые тучи, так и олень служил поэтическим символом для тех же самых – разнообразных явлений. Вот почему на Коляду славят выезд св. Петра (т. е. громовника, отпирающего весеннее небо – см. гл. XVIII) на златорогом олене. В Германии был обычай рядиться на Рождество и Новый год в оленьи шкуры и бегать по улицам, против чего еще в VI веке восставала церковь с своими осуждениями (о значении ряженья см. следующую главу).[2012]2012
  Ibid., 237.


[Закрыть] По свидетельству Ригведы, Маруты мчатся по небу на колеснице, запряженной антилопами; в Эдде четыре главные ветра олицетворены оленями, поедающими листья мировой ясени, т. е. ветры рвут и разносят небесное дерево-тучу. Любопытный намек на представление грозового облака – оленем встречаем в русском поверье: с Ильина дня, говорят крестьяне, вода холодеет оттого, что в этот день олень купается (обмакивает в реку свой хвост, свою ногу),[2013]2013
  Вест. Р. Г. О. 1851, III, 5; Сахаров., II, 46.


[Закрыть] или, по другому выражению, холодеет она оттого, что олень насцал в воду. В Воронежской и в других губерниях связывают это поверье с Ильею-громовником, заступившим место древнего Перуна; 20-го июля он, по общему убеждению, разъезжает по небу, производит громы и, проливая дожди, купается в их потоках или мочится на землю. В числе других метафорических обозначений дождя стародавние предки наши уподобляли его и моче, испускаемой Перуном или облачным оленем (см. XIII главу). Потому с Ильина дня крестьяне перестают купаться; в некоторых же местах такое охлаждение воды относится ко времени более позднему: думают, что олень обмакивает свой хвост или ногу 1-го августа.

Быстрота зайца вошла в поговорку; сербы говорят: «брз као зец, као тица».[2014]2014
  Срп. н. посл., 29.


[Закрыть] Санскр. saya, cacaka – заяц, кролик от cac – saltare; от этого же корня производит Пикте др. – нем. haso (при посредстве формы kaca или kasa), литов. kiszkis и слав. заяц, предполагающее утрату одного слога, с прибавкою суффикса.[2015]2015
  Пикте, I, 446-7.


[Закрыть] Относительно слова заяц мы склоняемся более к производству г. Ми-куцкого: в санскрите корень hi выражает понятие; двигаться, приводить в дви(327)жение; так как санскритскому h в наречиях славянских соответствует звук з, напр., vahami – везу, и так как понятия движения, быстроты и света постоянно обозначаются одними и теми же речениями, то, очевидно, областные русские зиять и зеять (блестеть, сиять) роднятся с санскр. hi. От корня hi происходят haj, hajami – ire и haja – equus, собственно: быстробегущий, слово, тождественное славянскому да-д «ць (заяц, чешск. zagic, серб. зец, пол. zajac); окончание /адь, ас образовалось по той же форме, как и в слове: мес-яць, miesiec^ санскр. mas.[2016]2016
  Изв. Aк. H.,IV,412-3.


[Закрыть] Необыкновенная подвижность, прыткость зайца – в самом названии, данном этому животному, уже сближала его с представлением быстро мелькающего света. У нас до сих пор колеблющееся на стене отражение солнечных лучей от воды или зеркала называется игрою зайчика; детское зая означает: огонь; в Курской губ. зайчики – синие огоньки, перебегающие по горячим угольям.[2017]2017
  Доп. обл. сл., 321.


[Закрыть] Индийский миф уподобляет зайцу лунный свет, и очень может быть, что такое уподобление родилось в то время, когда фантазия первобытного человека была поражена игрою лунного блеска на поверхности вод, колеблемых ветром. Чандрас, индийский бог луны, носит зайца, и самый месяц называется в санскрите caca-dhara (носящий зайца), cacanka и cacin (имеющий знак зайца, заячий). Верование это уцелело между буддистами; монголы и жители Цейлона в пятнах луны видят изображение зайца. Рассказывают, что верховный бог Будда, пребывая на земле в виде пустынника, заблудился однажды в лесу и после долгого скитанья повстречал зайца. Слыша жалобы пустынника, что он голоден, заяц сказал ему: «разведи огонь, сжарь и съешь меня!» Будда развел огонь – и заяц прыгнул в пламя. Тогда Будда явил свою божественность, выхватил зайца из пламени и поместил его на луну, где он и виден до сего времени.[2018]2018
  D. Myth., 679.


[Закрыть] Ипатьевская летопись упоминает о поклонении литовцев заячьему богу: «Миндог же посла к папе и прия крещение; крещение же его льстиво бысть: жряше богом своим в тайне (вычисляются имена языческих богов, между прочим, и «заячий бог»); егда выехаше на поле и выбегняше заяць на поле, в лес решения не въхожаше вну и не смеяше ни розгы уломити».[2019]2019
  П. С. Р. Л., II, 188.


[Закрыть] Эта суеверная примета разделяется немцами, финнами и славянами. У нас верят, что если заяц или белка перебежит дорогу, то ожидай неудачи или какого-нибудь несчастия.[2020]2020
  VolksliederderWenden, II, 259; Вест. Р. Г. О. 1853, III, 6; Сл. нар. раз., 137; D. Myth., 1079-80.


[Закрыть] «Щобы му заяц дороги не перебег!» – говорят в Галиции, выражая тем доброе пожелание путнику.[2021]2021
  Ж. М. H. П. 1842, т. XXXIII, 110. Чтобы избежать беды в том случае, когда заяц перебежал дорогу, должно переломить кнут или палку (символ молнии) и один конец бросить туда, откуда он выскочил, а другой туда, куда направил свой бег (Вест. Р. Г. О. 1853, III, 6).


[Закрыть]

В народных сказках добрый молодец (бог-громовник) прежде, чем вступит в брак с красавицей невестою, должен спрятаться от нее так, чтобы она не могла найти его; орел уносит его в поднебесье, рыба на дно моря, а богатырский конь скрывает его в своем хвосту или гриве: орел, конь и море суть поэтические представления дожденосных туч, в недрах которых прячется молния. Но зоркая невеста всюду находит его, пока, наконец, не догадался он превратиться в цветок (см. ниже о Перуновом цвете = молнии) и не украсил собою ее роскошных волос (см. выше, стр. 169). В немецкой редакции этого любо(328)пытного сказания («Von der Konigstochter, die aus ihrem Schlosse AUes in ihrem Reich sah») доброму молодцу помогает лиса, которая приводит его к источнику и, окунув в воду, оборачивает морским зайчиком (meerhaschen); зайчик понравился королевне, и она купила его. Следуя советам хитрой лисы, зайчик заползает в длинные косы королевны, и сколько ни смотрела она в окно своего замка – но не могла отгадать, где скрылся добрый молодец; т. е. красавица – всевидящее солнце видит из своего небесного терема всю вселенную и до тех пор находит сказочного героя, пока он не спрячется в ее собственных косах, или простое: пока темные тучи (издревле уподобляемые волосам, см. стр. 60) не заволокут дневного светила и не лишат его зоркости (= света).[2022]2022
  Гальтрих, 30.


[Закрыть] Такое затемнение солнца грозовыми тучами на поэтическом языке мифа называлось вступлением богини Зори в брачный союз с громовником. Зайчик– метафора мелькающей молнии; эпитет «морской» придан ему на том же основании, на каком дождевые облака назывались морскими кобылицами: зайчик-молния купается в дождевом море. На Руси существует поверье, что, плывя по воде, не должно поминать зайца, потому что этого не любит водяной и, осердившись, подымает бурю (= грозу; сличи на стр. 390 с подобным же поверьем о медведе).[2023]2023
  Совр. 1856, XI, смесь, 27.


[Закрыть] Участие лисы в немецкой сказке также не лишено значения, ибо (как сейчас увидим) в ее образе олицетворялась грозовая туча. Белка самым именем своим роднится с понятием света, за которым остается постоянный эпитет: белый;[2024]2024
  По цвету шерсти, какой бывает у зайца зимою, ему дается подобное же прозвание беляка (Толков. Слов., 1,136.).


[Закрыть] областное название белки векша (бенг. begi, bigi) соответствует санскр. vegin – быстрый, проворный, одно из имен сокола, от корня vig – ire, tremere, trepidare.[2025]2025
  Пикте, I, 450.


[Закрыть] В разящих молниях арийские племена видели золотые зубы громовника (см. глав. XIV), и под влиянием этого воззрения лесные и домовые грызуны: заяц, белка, крот, мышь и крыса, ради крепости своих зубов, принимались древними поэтами за метафорические обозначения молний. С таким мифическим значением является белка в сказании Эдды о мировом дереве туче Иггдразилли (см. гл. XVII). Народная сказка говорит о чудесной белке, которая, сидя на дереве, поет песни и грызет орехи– только не простые: скорлупа у орехов золотая, а зернышки – настоящие перлы.[2026]2026
  Глинск., II, 65.


[Закрыть] В некоторых местах Германии соблюдается обычай – на Светлой неделе, при возжжении праздничного огня (Osterfeuer), гоняться по лесу за белкою до тех пор, пока, утомленная, не попадется она в руки преследователей;[2027]2027
  Die Götterwelt, 200.


[Закрыть] подобно тому в Риме был обычай преследовать весною зайца. Изображая весеннюю грозу в поэтической картине небесной охоты (см. главу XIV), фантазия уподобляла быстро мелькающие молнии – трусливым зайцам и белкам, поспешающим укрыться (спрятаться) в недрах темных туч от преследований дикого охотника (Одина), который гонится за ними в стремительном полете бури. Во знамение этого небесного явления язычники совершали на праздник весны символический обряд ловли зайца или белки.[2028]2028
  Der Ursprung dcr Myth., 229.


[Закрыть] По другому представлению, гроза уподоблялась битве, почему со всеми животными, в образе которых (329) олицетворялись тучи и молнии, соединялись приметы о войне, губительной смерти и других бедствиях, нераздельных с народными распрями. Если забежит белка в деревню – быть несчастию; появится в лесу много белок – ожидай войны;[2029]2029
  Описание Олонец. губ. Дашкова, 193.


[Закрыть] «волки воют и белки скачут – мор будет и война встанет».[2030]2030
  Oп. Румян. Муз., 551.


[Закрыть] В старину зайцев не употребляли в пищу, почитая это грехом; в указе патриарха Иосафа сказано: «а зайцев, по заповеди божией, отнюдь ясти не подобает»;[2031]2031
  Ак. Арх. Экс., III, 264; Ж. М. Н. П. 1839, т. XXIII, 50–51 (Рейтенфельс).


[Закрыть] в некоторых уездах простолюдины и до сих пор убеждены, что заяц – поганый и есть его не следует.[2032]2032
  Оренбур. Г. В. 1851,9. Запрещение есть зайцев было и у других народов. – Andeut. eines Systems der Myth., 162.


[Закрыть]

Эпитет бурый или черно-бурый, даваемый лисице, роднит этого зверя с мифическим конем буркою; по цвету своей шерсти она отождествлялась с грозовою тучею, так как вообще облака уподоблялись древле волосам и шкурам животных. В Исландии лисица называлась holtaporr (waldthorr), что указывает на ее рыжую шерсть, подобную красным волосам Тора;[2033]2033
  D. Myth., 162.


[Закрыть] лисица – красный зверь, der rote Reinhart; слово fuchs употребляется и для обозначения рыжего коня. В Сибири предрассветный сумрак называется лисьей темнотою,[2034]2034
  Доп. обл. сл., 102.


[Закрыть] а в народной загадке лисица – метафора огня.[2035]2035
  Этн. Сб., VI, 61: «Стоит лахань (изба), в лахани турица (печь), в турице лисица (огонь), в лисице жук (чугун, черный как жук), в жуке вода».


[Закрыть] В русской сказке хитрая лиса женит доброго молодца на дочери грозного царя Огня и царицы Молнии, или на дочери Грома-батьки и Молнии-матки.[2036]2036
  Н. Р. Ск., III, 10, 11; Худяк., 98; Матер, для изучен, нар. слов., 15–16; Гальтрих, 13: здесь, вместо лисицы, выведена дикая кошка; та же замена и в польской редакции (Глинск., III, 161–175).


[Закрыть] В немецких вариантах общеизвестной сказки о жар-птице вместо нашего серого волка (=тучи) переносит царевича в далекие государства и помогает ему добыть золотую птицу и золотогривого коня медведь или лисица; при этом сказка выражается следующею эпическою формулою: «und kaum hat er (царевич) sich aufgesetzt, so fieng der Fuchs an zu laufen, und da giengs liber Stock und Stein dass die Haare im Winde pfiffen».[2037]2037
  Сказ. Грим., 57; Н. Р. Ск., VIII, стр. 621.


[Закрыть] Ту же роль играет лисица и в вариантах сербском и чешском: «kralo-wic wsedl na lisku, a ta ne po zemi bezjc, ale wetrem letjc».[2038]2038
  Эрбен, 226; Малый, 46.


[Закрыть] Немецкий сказочный эпос знает лису о девяти хвостах. Я. Гримм, описывая обряды при встрече весны, говорит: «hier tragen kinder einen hahn, dort cine krahe oder einen fuchs umher, wie man in Polen zur zeit der colgda einen ausgestopften wolf ge-schenke sammeind umtragt».[2039]2039
  D. Myth., 634, 724: «in Japan den fuchs als schutzgott verehrt»; Die Götterwelt, 200-1: во Франции было обыкновение сожигать на Ивановом огне лисицу и кошку.


[Закрыть] У чехов первая неделя великого поста называлась лисьей (у белорусов эта неделя называется Дзедова, Дед=Перун); рано перед восходом солнца будили детей и уверяли их, что бежала лисица и навешала для них на дереве гостинцев.[2040]2040
  Гануш, 88–89. Чешск. песни Эрбена, 57.


[Закрыть] Как заяц, так и лисица, перебежавшая дорогу, предвещает неудачу и несчастие;[2041]2041
  Нар. сл. раз., 137; Записки Авдеев., 140-2; D. Myth., 1077,1081.


[Закрыть] Слово о полку, в числе недобрых примет, (330) указывает на следующие: «влъци грозу въсерожатъ по яругамъ, орли клекгомъ на кости звери зовуть, лисици брешутъ на чръленыя щиты».[2042]2042
  Рус. Дост., III, 44. Лай лисицы у кавказских горцев считается предвестием беды (Совр. 1854, XI, смесь, 3).


[Закрыть]

Светящиеся в ночной тьме глаза кошки и рыси дали повод сравнивать с этими животными мрачную тучу, сверкающую зоркими молниями, – подобно тому, как светящиеся глаза совы заставили посвятить эту птицу воинственной Афине (см. выше стр. 255). В Германии простой народ называет грозовые тучи bullerkater и bullerluchs; колесницу богини Фреи представляли запряженною двумя кошками, а ведьмам, которые носятся по воздуху и доят облачных коров, даются названия wetterkatzen и donnerkatzen;[2043]2043
  Die Götterwelt, 90; D. Myth., 634.


[Закрыть] кошка – любимое животное колдунов и ведьм. Русская загадка, означающая дневной рассвет, сравнивает его с белою кошкою: «белая кошка лезет в окошко»; напротив, дым на метафорическом языке загадок уподобляется черной кошке.[2044]2044
  Послов. Даля, 1062; Эти. Сб., VI, 55: «черна кошка хмыл» в окошко».


[Закрыть] В Младшей Эдде есть рассказ о том, как великан изведывал силу Тора; между другими опытами Тор должен был поднять великанову кошку, но сколько ни старался– мог приподнять лишь одну ее лапу, потому что в образе этой кошки предстал перед ним великий змей Мидгарда, обнимающий собою всю землю. Немецкие сказки дают коту семимильные сапоги, соответствующие летучим сандалиям Гермеса; кот – обладатель чудесных сапог играет в народном эпосе роль доброго духа, покровителя странствующих героев.[2045]2045
  D. Myth., 471.


[Закрыть] Сверх того, множество поверий и примет, известных в Германии и Голландии, ставит кошку в близкое соотношение с различными стихийными явлениями: дождем, градом и ветром. Английские мореходы неохотно видят на корабле кошек, ожидая от их присутствия – бури; стремительный северо-западный ветер называют в Гарце katzennase, а в верхней Германии о сильной буре с градом выражаются: es hagelt katzen.[2046]2046
  Ibid., 282; Die Götterwelt, 90.


[Закрыть] Кошке с черными, рыжими и белыми пятнами немцы дают название: feuerkatze, и в некоторых деревнях существует обычай бросать такую трехцветную кошку в загоревшееся здание, чтобы погасить пожар.[2047]2047
  Ibid., 194.


[Закрыть] Литовцы называли кошку перчаткою Лаумы (позднее: «перчаткою Пресв. Девы»), потому что, по их поверью, она создана из перчатки, брошенной с неба этою богинею весенних гроз.[2048]2048
  Черты литов. нар., 90.


[Закрыть] Это напоминает перчатку великана (=тучу), в которой ночевал Тор. По нашим приметам: кошка умывается (облизывается и утирается лапкою) – к перемене погоды (у немцев: к дождю); скребет лапами и царапает по полу – зимой к метели, а летом к дождю и ветру, ложится брюхом вверх – к теплу, прячет под себя морду – к морозу, распускает хвост – к метели; если кошка спит на полу – будет теплая погода, а если залезет в печь или печурку – то холодная.[2049]2049
  Записки Авдеев., 140-2; Этн. Сб., VI, 119; Нар. сл. раз., 145-8; Ч. О. И. и Др. 1865. Ill, 139; Beiträge zur D. Myth. Вольфа, 1,231.


[Закрыть] Обращаясь к затопленной печи, дети причитывают: (331)

 
Гори, гори ясно,
Чтобы не погасло!
Стар муж едет,
Бороду греет,[2050]2050
  Вариант: Гори, гори жарко! приедет боярко.


[Закрыть]
Сам на кобыле,
Жена на корове,
Детки на кошках —
В красных сапожках.
 

По всему вероятию, в этих словах заключается намек на старинное представление о небесном поезде бога-громовника (бородатого деда Перуна), возжигающего пламя грозы; обращение к очагу объясняется первоначальным тождеством бога Агни с громоносным Индрою.[2051]2051
  Как с огнем очага, так и с кошкою соединяются приметы о приезде гостей: если умывается кошка или загребает лапами, то ожидай гостей; еслилри этом лапы у ней холодные – то гости будут чужие и нежеланные, а если лапы теплые – то приедут друзья и родичи (Саратов. Г. В. 1852,17; Записки Авдеев., 140-2).


[Закрыть] Народные русские сказки знают баснословного кота-баюна, которому точно так же придается эпитет морского, как и другим олицетворениям дождевых туч, и которого предания ставят в близкую связь с чудесною мельницею – эмблемою громового грохота (см. выше стр. 146). Возле этой мельницы стоит золотой столб, на нем висит золотая клетка, и ходит по столбу кот-баюн: идет вниз – песни поет, подымается вверх – сказки сказывает. То же приписывается и козе – золотые рога, которая «гуляет в заповедных лугах, сама песни поет, сама сказки сказывает»;[2052]2052
  Н. Р. Ск., VII, стр. 60.


[Закрыть] как Фрея – на кошках, так Тор ездит на козлах (см. следующую главу). Голос кота-баюна раздается на несколько верст; сила его громадная: своих врагов он поражает насмерть или своими песнями напускает на них неодолимый сон.[2053]2053
  Ibid., VI, стр. 351-2; VIII, стр. 39–41.


[Закрыть] Эти громкие песни и вещания – метафоры завывающих вихрей и громовых раскатов, а напускной сон оцепенение, производимое холодным дыханием ветров. На том же основании дерево-тучу народный эпос называет поющим, птицу-облако – говоруньею, а гуслям-самогудам (= грозовая туча, см. выше стр. 169) приписывает звуки, могущие насылать непробудный сон. На Ильин день, когда громовник разит своими стрелами облачных демонов, нечистая сила прячется (или обращается) в черных кошек и собак (о собаке, как воплощении вихря, см. главу XIV);[2054]2054
  Терещ., VI, 42.


[Закрыть] во время гроз хозяева выгоняют из своих домов кошек и собак, особенно черных, чтобы нечистые не привлекли на избу громового удара. Выражение о возникшей между друзьями или знакомыми ссоре: «между ними черная кошка пробежала» указывает на лукавого духа, который становится промеж людей и возбуждает в них враждебные чувства. Если кошка вскочит на божницу – это служит знаком, что в скором времени будет в семье покойник (Пермск. губ.). Ямщики редко и неохотно соглашаются везти кошку; от этого, по их мнению, лошади страшно утомляются и худеют, что вполне соответствует рассказам о лошадях, истомленных ночными поездками домового, ведьм и нечистых духов.[2055]2055
  Нар. сл. раз., 157; Архив истор. – юрид. свод., I, стат. Кавел., 11; Иллюстр. 1846, 247.


[Закрыть] Любопытно поверье, что из совершенно черной кошки можно выварить кость-невидимку, которую если взять в рот, то будешь ни для кого незримым. Эта кость есть зуб-молния, скрытно (332) таящаяся в черной туче;[2056]2056
  Абев., 226; Сахаров., 1,55–56. Когда кошка чхнет, то советуют говорить ей «здравствуй», чтоб не болели зубы (Архив ист. – юрид. свед., I, ст. Кавел., 11).


[Закрыть] фантазия приписала ей то же волшебное свойство, какое принадлежит шапке-невидимке. По народному убеждению, шапку-невидимку (= туман, облако) и неразменный червонец (= выходящее из-за туч солнце, см. выше стр. 197) можно добыть от нечистой силы не иначе, как в обмен на черную кошку. На кого потянется кошка, тому будет корысть. Чтобы отвадить колдуна являться по смерти в дом, должно поставить для него в печке жареную кошку; потому что ничего так не боятся упыри, как Перуновых стрел, зажигающих грозовое пламя, в котором гибнет (= жарится) облачная кошка. Кто убьет кота, тому, по мнению крестьян, семь лет ни в чем не будет удачи.[2057]2057
  Нар. сл. раз., 138.


[Закрыть]

XIII. Небесные стада

Для племен пастушеских, а такими бы ли все племена в отдаленную эпоху своего доисторического существования, богатство заключалось в стадах и ими измерялось. Санскр. gotra (средн. рода) от go – корова и tra, trai – servare – загородка для коров, потом поле, собственность, богатство; gotra (жен. р.) – коровье стадо; литов. gutras – имущество, состояние. Англ. fee – гонорарий доктору и адвокату на др. – англ. звучало feh, на англосакс, feoh, готе. faihu– скотина и богатство = немец. vieh; сравни латин. pecus – скот, pecunia – деньги и peculium – собственность, имущество, достаток. Славян, скот одного происхождения с готск. skatts, англос. sceat, сканд. skattr, др. – нем. skaz (=schatz)– pecunia, thesaurus, ирл. skats– стадо;[2058]2058
  Чтения о языке М. Мюллера, 192; Пикте, II, 37, 40.


[Закрыть] серб. стока – стада и товары; старорус. и малорус, товар – волы, серб. товар – осел и вьюк; благо в сербском языке от понятия о богатстве переходит в значение стада: ситно благо – козы и овцы, крупно благо – волы и коровы.[2059]2059
  Потебн., 132.


[Закрыть] Скот доставлял человеку и пропитание, и одежду; теми же благодатными дарами наделяет его и мать – сыра земля, производящая хлеб и лён, и небо, возбуждающее земные роды яркими лучами солнца и весенними дождями. По этим сходным признакам пастухи и пахари первобытного племени обозначали творческие силы природы и стада коров, овец и коз тождественными названиями. Санскр. go (gaus, зенд. gao, латыш, gohw, др. – вер. – нем. chuo), сохранившееся в русском говядо, имеет следующие значения: бык, корова, небо, солнечные лучи, глаз и земля;[2060]2060
  Мюллер, 36; D. Myth., 631.


[Закрыть] зенд. gao и многие другие санскр. слова (ida, ila, ira, aditi, gagati, mahi, matar, surabhi) означают вместе и корову и землю; греч. () – земля происходит от gavya – пастбище для скота.[2061]2061
  Пикте, П, 63.


[Закрыть] То же сближение встречаем в русской народной загадке: «два быка бодутся, вместе не сойдутся» = небо и земля.[2062]2062
  Послов. Даля, 1060. У египтян Озирис представлялся светлым быком, а Изида черною коровою.


[Закрыть] Земля была такая же общая всем кормилица для населения (334) земледельческого, как стада – источник питания и богатства для населения пастушеского. Древние народы глубоко верили, что обрабатыванию полей научили человека боги, которые сами пахали на быках; а стельная корова принималась ими за символ земного плодородия.[2063]2063
  Andeutung. cines Systems der Myth., 186. Русская загадка называет соху коровою: «черная корова все поле перепорола» (Этн. Сб., VI, 113).


[Закрыть] Тацит свидетельствует, что германские племена чествовали Землю под именем богини Перты, весною она выезжала в колеснице, запряженной коровами, и несла с собою урожаи, спокойствие и довольство.[2064]2064
  D. Myth., 305. Галлы чтили бога Гу, покровителя земледелия и победителя великанов, за которым всюду следовала священная корова; когда потоп покрыл сушу – земля была извлечена из воды двумя быками, запряженными этим милостивым богом.


[Закрыть]

Одно из древнейших и наиболее распространенных верований представляет дождевые облака – быками и дойными коровами Индры, а дождь – молоком, ниспадающим на землю в то время, когда бог-громовник разит их своими молниеносными стрелами. Такое верование должно было опираться на поэтических выражениях языка, уподобивших летнее облако, питающее дождем нивы, – быку, семя которого плодит стада, и корове, молоко которой кормит семью пастуха. И санскрит действительно открывает нам выражения для облака, быка и коровы, для дождя и молока – тождественные или происходящие от одного корня: так: gotra означает стадо коров и облако, godhrita (от go и dhr – содержать) – коровье молоко и дождь; gaweduh (от go и duh – доить) – облако, a goduh – доящий корову, пастух.[2065]2065
  У. 3.2-го отд. А. Н., VII, вып. 2,3–4.


[Закрыть] Гимны Ригведы преисполнены поэтическими изображениями, в которых тучи рассматриваются, как черные небесные коровы; Индра доит их своею громовою палицею (молниями), проливает из их сосцов освежающее молоко (дождь) на землю и выводит из-за рассеянных облаков золотое сокровище = солнце. То же доение облачных коров приписывается и Марутам – стремительным ветрам, сопровождающим грозу, а с другой стороны, так как корова-туча своим громким рёвом порождает завывающие, бурные вихри, то Маруты, по указанию Вед, имеют матерью корову. По свидетельству других гимнов, Индра поражает своей палицей похитителя дождей демона Вритру, разрушает облачные скалы, в которых запирает он небесных коров, и, освобождая их из заточения, дарует людям благодать плодородия; или, как могучий мясник, Индра разрезывает облачному быку сухие, связующие жилы и низводит на землю шумные потоки вод, питающих смертный род.[2066]2066
  Orient und Occid. 1861, II, ст. Бюллера: «Zur Mythologie des Rig-Weda», 219–220; в том же журнале перевод Ригведы Бенфея.


[Закрыть] Индре присвояется эпитет gotrabhid – рассекающий коровье стадо, т. е. разящий облака молниями;[2067]2067
  У. 3.2-го отд. А. Н., VII, в. 2, 23.


[Закрыть] нередко гимны называют его прямо быком:[2068]2068
  М. Мюллер, 82.


[Закрыть] «ты наш бык! (т. е. шествующий в туче, одетый грозовым облаком) отверзи облака, всегдашний податель благ!» – «Воспой мощного этой песнею, хвали Парьянью (=Перуна), благоговейно чти его! С ревом скоро дарующий бык испускает свое семя (= дождь) и дает плод злаку», – «Parjanya (=грозовое облако) есть твое вымя, молнии суть твои сосцы, о Vacal (= дождь изливающая корова)».[2069]2069
  Orient und Occid. 1861, в. II, 223-4.


[Закрыть] Представления эти принадлежат глубочайшей старине; они возникли среди прародительского племени ариев, и разные народы, на которые распалось оно впоследствии, унесли с собою означенные воззрения на места своих новых поселений; следы их замечаем в преданиях всех индоевропей(335)ских народов. Согласно с индийским представлением Индры быком, греческий громовник Зевс, похищая Европу, обратился в быка.[2070]2070
  D. Myth., 631.


[Закрыть] Вакх, как воплощение бессмертного напитка дождя, изображался под символом быка; предания дают ему бычачью ногу и рога,), а Посейдону – бычачью голову. Посейдон выслал из моря (=дождевых потоков) дикого быка, который, подобно Зевсу, овладевшему Европой, вступил в любовный союз с Насифаей: миф о браке бога-громовника с облачною девою; плодом этого союза был Минотавр – чудовище с человечьим туловищем, но с головою и шеей быка. Минотавр поселился в хитро устроенном лабиринте (= замок-облако), а герой Тезей, с помощию нити, т. е. молнии (см. ниже), проник в средину лабиринта и убил его; подобно тому Геркулес сражался с критским быком: оба предания суть мифические изображения борьбы бога-громовника с быком-тучею.[2071]2071
  Der Ursprung der Myth., 182-4; Andeut. eines Systems der Myth., 186,194.


[Закрыть] Сказание об аргонавтах повествует о медных быках, сделанных Гефестом, изо рта и ноздрей которых извергалось пламя и дым, что напоминает нам огнедышащих коней русских сказок; Язон запряг их в плуг, вспахал поле (= облачное небо) и засеял его драконовыми зубами (= молниями; см. стр. 140 и 283). В числе подвигов, совершенных Геркулесом, он должен был привести блестящие, красношерстные (т. е. огненные) стада царя Гериона. Когда Геркулес гнал эти стада, добытые им с великим трудом, то великан, дышащий пламенем (=то же, что демон Вритра), по имени Какус, явился ночью и украл несколько самых красивых быков, увлек их в свою пещеру и заложил вход огромными камнями. По реву быков (= метафора грома) Геркулес узнал о месте их заключения; подобно Индре, он разрушил каменные преграды, убил великана и освободил похищенных животных. Сам Гермес похищает Аполлоновы стада, т. е. бог бурной грозы угоняет небесных коров, разносит ветрами собравшиеся на небе облака.[2072]2072
  Derheut. Volksglaube, 127.


[Закрыть] Эдда предлагает любопытное предание о начале мира и мифической корове Авдумбле (Audhumbla): в начале не было ни неба, ни моря, ни земли, а только зияла разверстая бездна. По обе стороны бездны лежали два царства: на севере – царство мрака и холода, на юге царство огня. Когда от южного жара растаяла часть северных льдов, то из образовавшихся капель произошли два существа: исполин Имир, родоначальник великанов инея (туманов), и корова Авдумбла, вымя которой изливало четыре млечные реки, питавшие Имира; сама же корова, для утоления своего голода, лизала росу, которая выступала на ледяных скалах, и оттого произошло поколение богов и родился могучий Один.[2073]2073
  Симрок, 245; D. Myth., 526.


[Закрыть] Создание мира – здесь, как и в других космогонических мифах, означает весеннее возрождение природы и ее творческих сил. От действия теплых солнечных лучей тает ледяная кора, облегающая землю и воды; из подымающихся паров рождаются великаны туманов и корова-туча, мать стихийных богов, властелинов гроз и вихрей; из ее сосцов точатся дождевые реки, дарующие земле плодородие. Это сказание Эдды однозначительно с тем, какое находим в Зендавесте: первоначальное существо, из которого произошли все творения, был бык Абудад, хранитель семян всего сущего; Митрас убил его в темной пещере и кровию его (=дождем) оплодотворил землю.[2074]2074
  Ж. M. H. П. 1838, т. XX, 326. На востоке есть предание о гигантском быке, правый рог которого касается неба, а левый – земли (Сказ. Грим., I, стр. XXXVIII). Немецкая сказка (Ibid., II, стр. 156) упоминает о быке, из рога которого выросло дерево, достигнувшее своею верхушкою небесного свода.


[Закрыть] В Норвегии рассказывают, (336) что во время бури frau Hulda (богиня гроз) гонит перед собою стадо черных коров, т. е. темные дождевые облака несутся по воздуху, гонимые ветрами; ей же приписывается надзор за земледелием, пастбищами и доением коров.[2075]2075
  Der heut. Volksglaube, 127-8; D. Myth., 250.


[Закрыть] По свидетельству Эдды, в стране великанов пасутся черные быки и златорогие коровы,[2076]2076
  Симрок, 64.


[Закрыть] точно так же, как у циклопов нашел Одиссей тучные многочисленные стада. Скандинавская мифология говорит о четырех черных быках, порожденных богинею моря и великаном, а голштейнская сага– о двух быках, которые роют рогами гору (=тучу) и подымают бурю.[2077]2077
  Andeutung. eines Systems der Myth., 186.


[Закрыть] Финская Калевала рассказывает, что на свадьбу громовника-Ильмаринена привели столь огромного быка, что ласточке нужно было употребить на пролет между его рогами не менее дня, а легкой белке пришлось бы целый месяц взбираться по его хвосту; когда убили этого быка, то мясом его наполнили сто ушатов, кровью семь лодок и столько же бочек – жиром.[2078]2078
  Эман, 25–26; Сказ. Грим., I, стр. XXXVI. При ковке чудесного Сампо вышла из горна золоторогая корова, на лбу которой поместилось созвездие Медведицы, а на хвосте солнцево колесо (Sonne, Mond u. Sterne, 132).


[Закрыть]

Мы уже знаем, что богиня дневного рассвета, Зоря, была отождествляема с богинею весенних гроз; как Индра сражается с темными демонами и возвращает дожденосные стада, похищенные Вритрою, так точно Зоря борется с ночным мраком и каждое летнее утро выводит на небесную пажить красных (светлых) коров: это те легкие, белоснежные и розовые облака, которые, вслед за восходом солнца, силою его согревающих лучей образуются из ночных паров и туманов; капли росы, видимые поутру на траве и листьях, принимались за молоко, падающее из сосцов этих небесных коров, выводимых Зорею![2079]2079
  Orient und Occid., год 2-й, II, 256-7; Die Götterwelt, 60.


[Закрыть] Вместо того, чтобы сказать: «зоря занимается», «рассветает», – древние поэты Вед говорили: «возвращаются светлые коровы» или «Зоря выгоняет на пастбище светлых коров».[2080]2080
  M. Мюллер, 115.


[Закрыть] В весеннем солнце предки наши видели ту же прекрасную богиню; зима на метафорическом языке называлась ночью, а весна – утром; Зоря, пробуждающая природу от ночного покоя, будила ее и от зимнего сна и вместе с теплыми и ясными днями приносила дождевые облака, или, выражаясь мифическим языком: пригоняла коров, похищенных демоном холодной зимы. Отсюда, наравне с сказаниями о стадах бога-громовника, возникли сказания о быках и коровах солнца, и самый свет дневной стал обозначаться под этим животненным образом. В санскрите go – и корова, и солнечный луч, и глаз; припомним, что восходящее солнце (зоря) постоянно сравнивалось с прозревающим оком (см. выше стр. 82); то же двоякое значение солнечного луча и коровы заключается и в слове ousra.[2081]2081
  У. 3. 2-го отд. А. Н., VII, в. 2,23.


[Закрыть] О подобных представлениях у славян сохраняются живые свидетельства в народных загадках: «белый вол всех людей поднял» или «лысый вил усих людей звив» – день; «сирий бик у вокно ник»=утренний рассвет. Ночь, обыкновенно отождествляемая в мифе с мрачными тучами, называется черною коровою: «черная корова весь мир поборола» («усих людей поколола») или «черная корова ворота залегла». Обе метафоры дня и ночи соединяются иногда вместе, и загадка произносится так: «черна корова усих людей поборола, била корова усих людей позволила» или «черна корова людей коле, а била воскрешае», т. е. ночь усыпля(337)ет человека, а день пробуждает.[2082]2082
  Сементов., 7; Терещ., VII, 164; Послов. Даля, 1063; Москв. 1852, XXIII, 100; Номис., 291.


[Закрыть] У болгар: «Једна божа кравица сички-ят (весь) свят наполнила» = солнце.[2083]2083
  Из рукоп. сборн. г. Каравелова. Сравни Великор. загадки Худя к., 70: «бурая корова через прясло глядит» – солнце; текст загадки испорчен прибавкою эпитета «бурая», так как прилагательное это постоянно служит для обозначения грозовых туч.


[Закрыть] В связи с этими загадками существует в нашем народе следующая знаменательная примета, которой до сих пор искренно верят поселяне: когда вечером возвращаются с поля стада, то замечают, какая корова идет впереди всех, и по цвету ее шерсти заключают о погоде будущего дня: белая и рыжая корова обещает ясный день, черная – пасмурный и дождливый (небо будет помрачено тучами), а пестрая – несовершенно ясный и несовершенно пасмурный, так называемый серенький денек.[2084]2084
  Нар. сл. раз., 146.


[Закрыть] Итак, дневной свет, или прямее – самое солнце, рождающее день, представлялось белым и рыжим быком или коровою, а ночь – черною коровою, что согласуется с вышеуказанным представлением дня белым, золотогривым конем, а ночи– вороным, инеегривым. По тому древнему воззрению, которое сблизило ночь с смертью, эта последняя олицетворялась черной коровою; именно в таком образе представляют наши крестьяне чуму рогатого скота, так называемую Коровью Смерть, которая ходит между стадами и истребляет их заразою.[2085]2085
  Терещ., VI, 42.


[Закрыть] Олицетворяя ночь – коровою, фантазия могла перенести это представление и на луну, как царицу ночного неба; но более вероятно, что луна названа коровою под влиянием старинного уподобления серпа молодого месяца – золотым рогам. Нашему выражению «златорогий месяц» соответствует латинское bicornis luna; Селена или Мене называлась у греков,[2086]2086
  Sonne, Mond u. Sterne, 10.


[Закрыть] Рога месяца уже влекли за собою мысль о рогатом животном, и русские народные загадки, сообразуясь с грамматическим родом, придаваемым этому светилу, изображают его то быком, то коровою: «лысый вил кризь забор дывиця» (месяц сквозь забор светит), «белоголовая корова (луна) в подворотню смотрит»; уподобляется месяц и другим рогатым животным: «баран в хлеве, рога в стене», т. е. месяц на небе, а свет отражается на стене; «цап-цап (козел) по полю басуе, з цапенятами (звездами) гарцюе».[2087]2087
  Послов. Даля, 1061; Сементов., 5,7.


[Закрыть] Греки давали Селене эпитет волоокой ().