Текст книги "Наследие и наследники: Избрание (СИ)"

Автор книги: Александр Никатор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)

Были организованны, не без помощи и с молчаливого разрешения жрецов данного храма и местной инквизиции, несколько самосожжений добровольцев, по сто человек в каждом.

Люди на подобных мероприятиях выли и стенали, многие зрители прорывали кордоны стражи и сами прыгали в пылающие костры, словно в воду ныряли...

Император потребовал прекратить подобные вакханалии и предостерёг что его прокураторы – могут начать расследования по поводу наследства "вознесшихся" к Солнцу добровольцев и не было ли массовых у них завещаний: в пользу храма "Карающего Жара" или конкретных инквизиторов?

После этого предупреждения от имперских властей – данные процедуры официально уже не проводились и были привселюдно осуждены жрецами...

Однако иногда, на далёких полянах в горах, стража находила одинокие останки людей что сами прощались с жизнью ради очищения от скверны, в рукотворном огне.

Храм "Карающего Жара" был фантастически богат. Именно в нём, новые инквизиторы,которые впервые приступали к службе Трибуналу – давали присягу "геенны огненной" и клялись неустанно преследовать врагов Веры и империи, и здесь же, правда лишь по слухам – находились главные тайные архивы самой инквизиции, с запрещёнными сведениями почти на все аристократические рода имперской знати.

Город-храм охранялся собственной фанатичной стражей и имел внутренние законы, несколько отличные от имперских.

И если инквизиция стала несколько мягче, за последние пятнадцать лет, сказалось влияние императора на них и его запреты – то Хорхе и его храм "Карающего Жара" оставались старыми принципиалами, не готовыми идти и на малейшие уступки.

Поговаривали что император даже подумывал запретить данный храм, однако его министры, связанные со стражей и тайными агентами, отговорили его от этого шага – сославшись на тысячи фанатиков, что вскоре могут начать как прямое военное противостояние с имперцами, совершая партизанские вылазки, так и пытаться убить его самого, главу державы – где угодно и с риском для собственной жизни, как что то несущественное.

Министры напомнили правителю о сотнях фанатиков "самосожженцев", которых жрецы храма могут навести, как на Цель, на него самого...

Слуги ввели в кабинет с Дезидерием, Хорхе: старого жреца в чёрных одеждах и сандалиях на босу ногу. С немного искривлённой спиной и волосами, свисающими неряшливыми белёсыми клочьями с головы, на которой были обозначены большие проплешины. Немного безумным взглядом фанатика и ртом, что давно обдавал брызгами всех собеседников его обладателя.

–Приветствую достопочтенного брата Хорхе у себя в... – начал было главный имперский министр.

Но жрец быстро уселся в ближайшем кресле и невежливо махнул ему оттуда рукой, требуя прекратить излишнее словоблудие:

–Да, я тоже, господин "престолодержатель" – так ведь вас, юноша, теперь величают?

–Да... Большая честь и труд, поверьте мне.

–Не верю! Вы в столице лишь девок за титьки хватаете и совсем запустили дела Веры! Мои люди говорили о друидах – друидах!! – у постели умирающего императора... Да простит его наше всевеликое Светило. Представляю что вытворяют дворцовые чинушки пониже рангом...

Дезидерий решил не давать старику оседлать его любимого конька в споре и перевёл разговор в нужную ему сторону, хотя и несколько прямолинейно: "Процедура Избрания императора пройдёт уже скоро – вы определились с кандидатом, достойнейший брат Хорхе?"

–Мне всё равно!

–Как?! – опять наигранно удивился хозяин кабинета.

–А вот так! Все эти внуки императора – развращённые молодчики, которых следовало отстранить от власти, как их отца с тёткой, ранее устранил от наследования сам император! Помешаны на выездах и охотах, девках у себя в гаремах и войнушках – без всякого смысла! Совсем забыли о делах Веры и подчинении законам Солнечного Цикла, совсем!

–Возможно стоит выбрать наидостойнейшего, для обучения и дать ему шанс?

–Придётся... Заботливому родителю надобно как следует бить плетьми своих любимых чад, для лучшего воспитания их характера и постижения мудрости мира – не только из книг, но и методом созерцания своих шрамов, кровящихся на теле. Тогда будет толк!

–А что делать с противниками? – не без сарказма осведомился Дезидерий у Хорхе.

–Своим – плеть, врагам – костёр! Живи мы по таким законам, наша держава была бы первейшей, в известном нам мире и уже давно стала примером для подражания для остальных, которые стремились бы в неё влиться добровольно!

–Воистину. – смиренно, хотя и явно ухмыляясь, подтвердил как аксиому, услышанное главный имперский министр и поинтересовался, – Вы готовы поддержать на Избрании кандидата?

–Да... Наверное внука покойного что правит сейчас Кельрикой, правда ещё неточно. С ним Великий инквизитор за наставника, хотя... Какой он Инквизитор?! – так, тюфяк чернорясный, не более! Знаю я ,как они проводят сожжения и самобичевания в городах – там один срам! Показушники, псевдоверные в Вере...

Дезидерий смиренно подождал с минуту внезапно замолкнувшего Хорхе, после чего продолжил: "Я могу официально обратиться к нему с вашим голосом? У вас есть предложения или просьбы к кандидатам на престол? Если да, то какие?"

–Да! – Хорхе воспылал своим и так немного странным взглядом, словно в припадке откровения снизошедшего на него вместе со светом Солнца. – Да!!! Именно из нашего славного храма должен быть новый жрец при императоре, это обязательно!

–Всё?

–Не перебивайте меня, вы ещё молокосос!

–Простите... – заблеял, несколько ошарашенный главный имперский министр, не привыкший к внезапным припадкам властности у Хорхе, что несколько раз за столом и императору покойному грозился привселюдно казнями на костре.

–Далее: коронация пройдёт у нас в храме "Карающего Жара", как обязательное условие. Люди должны видеть что всё изменилось и новый император отходит от позорных извращённых практик своего деда и возвращается в лоно истинной Церкви Светила, именно в нашем храме!

–Я попытаюсь...

–Да заткнись ты и слушай! Нужно вернуть массовые сожжения еретиков и просто преступников, трибуналами инквизиции, а заодно возобновить казни в жаровнях медных быков и "уссушки", когда еретиков ложат голыми на огромные медные противни и они медленно жарятся под солнечными лучами... Красота! Следует устроить комиссию по назначению подобных торжеств и празднеств по всей империи, и первое время Я сам готов её возглавлять, пока не найду достойного преемника...

–С этим бось не так просто, да и инквизиция теперь несколько изменилась...

–Да... Инквизиция! Император должен пообещать закон об переаттестации всех служб трибунала инквизиции и я сам, как председатель святого храма из которого инквизиция и родилась некогда, готов провести инспекцию всех нынешних слюнтяев и слабаков, что носят гордое звание – ИНКВИЗИТОР!!! Их нужно почти до одного прогнать прочь и набрать новых людей, из моего храма, "Карающего Жара" – они справятся, не сомневайтесь...

–Верю, верю! – скороговоркой выпалил хозяин кабинета, не уверенный уже в возможности договориться с престарелым фанатиком.

–Теперь... Скажите что я сам готов занять место Великого инквизитора, сколько мне отмеряно ещё лет жизни и готов провести важную реформу, что бы не утруждать столичные штабы дурацкими ненужными проверочными процедурами, что и так увеличивают препостыднейшую волокиту!

–И если не секрет, то какую реформу?

–Следует ввести "полевые суды инквизиции", из трёх человек – "местные тройки" из проверенных людей: нового инквизитора, офицера стражи и жреца, что будут на местах, в ускоренном режиме, принимать решения и казнить еретиков и отступников, гораздо скорее нынешних забюрократизированных лодырей из штабов трибунала инквизиции, в королевствах и княжествах!

–Вы хотите к возврату массовых сожжений – ещё ввести и ускоренные суды инквизиции, на местах, с минимум разбирательств? – поразился столь нелепой идее Дезидерий.

–Конечно же! Время давно пришло к этому приступить! – буквально взорвался в детском смехе Хорхе, смешно хихикая и подмигивая своему молодому собеседнику. – Мы ещё нагоним, то что упустили...

Внезапно зашедший слуга тихо сообщил Дезидерию что прибыл Виллиам, глава храма "Утреннего Рассвета" и главный противник сидящего напротив Дезидерия, Хорхе.

Следовало вежливо попрощавшись бежать к новому Избирателю, что бы тот ни за что не встретился с Хорхе в помещениях дома, иначе взаимных обвинений и криков будет не избежать.

Оба настоятеля двух главнейших городов-храмов империи люто друг друга ненавидели и их люди частенько устраивали потасовки между собой, несколько понижая уважение к церкви Солнца данными действиями.

Пока слуга медленно выводил хихикающего и лопочущего Хорхе из кабинета в боковой коридор, для усаживания старика в карету – его хозяин во всю прыть мчал на вход к потайной двери и лихорадочно придумывал где бы уединиться с Виллиамом, что бы поскорее избавить данное место от возможной встречи, двух, столь ненавидящих друг друга, людей, к тому же бывших Избирателями будущего правителя империи.

Вспомнив о небольшой беседке при лимонариуме, во внутреннем дворике особняка, главный министр на ходу поприветствовав главу храма "Утреннего Рассвета" – двадцатидевятилетнего высокого розовощёкого мужчину, за руку и чуть не насильно увлёк того по направлении коридора прочь из дома.

Вскоре министр очутился вместе с очередным своим ночным собеседником, в источающем ароматы цитрусовых, растущих по соседству в кадках и на улице, помещении.

Храм "Утреннего рассвета" также был конгломерацией многочисленных храмовых и бытовых построек и являлся целым самостоятельным городом, которому явно в большей степени, чем его всегда карающему конкуренту, симпатизировал покойный император.

Там не было процедур с казнями или тому подобными вещами, вовсе нет: раздачи хлеба и фруктов голодным, милостыни, лечение бедноты за счёт храма, приём на обучение и устройство детей сирот что потеряли родителей, приём женщин на временное содержание и обучение новым профессиям – которые опасались убийства со стороны супругов, и прочее, тому подобное.

Мероприятия в данном храме почти всегда сопровождались музыкой и массовыми песнопениями. Было много шуток и смеха, за что в храме "Карающего Жара" запросто могли присудить к наказанию плетью или немедленному аресту.

Заведя, укутанного в светлые просторные одеяния Виллиама, в беседку при лимонарии, главный имперский министр Дезидерий тут же попытался объяснить своё поведение: "Думаю, в тиши дерев и их ароматов – нам будет проще обсудить сложившуюся ситуацию и ближайшее голосование Избирателей. Я вас не затруднил?"

–О, нисколько! – тут же с горячностью объявил глава храма "Утреннего Рассвета", – наоборот: мне приятнее здесь провести нашу беседу, чем в угрюмых каменных стенах. У себя в храме, я также предпочитаю переговоры в парках и садах, во время прогулок или приятных ужинов.

После несколько поднадоевших за сегодня церемониальных вопросов о смерти императора и будущем голосовании, Дезидерий в который раз поинтересовался у очередного Избирателя, есть ли у того какие пожелания к будущему императору, что бы он, как "престолодержатель", мог их передать всем четырём из внуков.

–Безусловно! – подтвердил предположение главного министра его собеседник. – Конечно же! Наш храм хотел бы получить право на личного имперского жреца, при будущем главе державы, к тому же провести коронацию обязательно именно у нас... Хотя на этом и не настаиваем, возможно ради компромисса – можно подобрать и какой иной, достойный дом нашего святого Светила.

–Так, обязательно доведу до сведения... – спокойно утвердил, вместе с кивком головы сказанное им, Дезидерий.

–Следовало бы полностью прекратить это варварство, полностью!

–Что именно?

–Казни: на кострах, в медных быках, "уссушки"! Я понимаю что традиции и желание инквизиции застращать еретиков – но это ведь дикость и страшнейшее варварство! Массовые казни или самосожжения фанатиков, многих из которых просто обманули нечестивые жадные жрецы – так нельзя! Пыточные публичные казни не преступников, а людей лишь немного оступившихся, которых вполне можно попытаться спасти! – вместо этого их почти тут же стараются умертвить с невероятными по жестокости мучениями... Зачем?!

–Это... Вы о достойнейшем Хорхе и его сторонниках?

–О ком же ещё?! Старики из храма "Карающего Жара" совсем сбрендили и многие инквизиторы, я сам с ними беседовал, тоже считают их предложения наказания, всегда и за всё – совершенно безумными! Понимаете?

–Ну...

–Хорошо. Попытаюсь объяснить свою мысль чётче: если человека постоянно пороть – он ожесточится и когда-нибудь обязательно сам начнёт пороть без разбора, просто потому что не видел иной альтернативы в своей жизни! А теперь представьте целое общество, так воспитанное – ужас! Людям нужно объяснять и просвещать, давать способы преодоления их проблем, а не воспитывать, бесконечными извращёнными наказаниями, дёргающихся в припадках идиотов фанатиков, готовых на любое преступление за малейший клич от полоумного проповедника, нередко – из их же числа...

–У вас есть варианты? – поинтересовался главный министр не без любопытства.

Молодой глава храма "Утреннего Рассвета" Виллиам явно был ему симпатичен своими идеями и следовало, как-нибудь попозже, когда утрясётся Избрание императора, помочь ему в его дальнейшей карьере.

–Безусловно! Следует проводить утренние раздачи милостыни и пищи, приучая нищих вставать рано и по возможности, пока Солнце освещает нас своим светом и даёт тепло – искать не только милостыню, но и работу. Мягкое влияние на них, что бы избавить от лени и сна до полудня. Небольшая помощь с утра – как надежда на лучшее на весь день, что бы простецы с большим удовольствием искали себе варианты в жизни, а не получив вечером похлёбку или медную монету – шли обожравшись спать, думая как завтра опять отстоять вечернюю очередь...

–Мягко направлять бедноту в нужное русло? – задумчиво пробормотал главный министр. Мысль ему казалась вполне здравой.

–Верно! Выдавая по утрам еду и медную монету, проповедовать потратить время солнцестояния на поиск лучшей доли: птахи поют, утреннее Солнце светит но не палит, цветы и деревья источают ароматы – идеальное время для проповедей, толкающих людей на деяния! Поверьте мне. Мы заряжаем бедняков верой в их собственную способность изменить свою судьбу в лучшую сторону и оптимизмом, даём небольшую помощь для дальнейшего дневного поиска своего места в жизни! Людей проще и безопаснее добротой держать в повиновении, будучи хорошим правителем, чем содержать кучу собак на страже – опасаясь избитых и обворованных тобой бедняков, что могут пырнуть в спину ножом...

–Мммм... Передам обязательно нашим досточнимым кандидатам. Это всё?

–Нет! Я нижайше прошу увеличить раздачи для нищих и основать минимум десяток новых лекарен для них, хотя бы в крупнейшх городах. Эпидемии опасны для всех жителей империи и проще купировать заразу на стадии распространения, среди бедноты, чем давать вымирать до половины населения крупного полиса, включая и богатеев или знатных. Прошу увеличить имперские расходы на бедняков: милостыни, раздачи пищи, лечение, поиск самой империей хоть какой работы для них, устройство на обучение – хотя бы самых способных среди простецов.

–Безусловно – достойнейшие просьбы! – прокомментировал разговор Дезидерий.

Было ясно что у Виллиама больше идеалов в голове, чем личных просьб и спрашивать его о голосовании и предлагать что либо уже сейчас, в обмен на голос, было бы лишним.

Зато можно было использовать его голос против голоса Хорхе и наоборот, намекнув им кто кандидат на императорский престол у конкурента.

Уже через четверть часа мужчины прощались: Виллиам хотел навестить ещё несколько старых друзей жрецов, что проживали в столице, а Дезидерию пора было идти в кабинеты внутри дома для встречи с очередным, тайно прибывшим к нему на свидание, Избирателем.

Виллиам и Хорхе были разными сторонами одной медали – жреческой элиты Солнечной религии, что стала единственной законной в имперской державе, по приказу покойного основателя империи и хотя сам правитель особо никогда не любил массовых казней на кострах и всячески противился их распространению, однако же и запрещать их полностью не стал, считая что подобное устрашение необходимо, обширному и относительно молодому государству.

Главный имперский министр считал что оба жреца Избирателя могут ему пригодится для начала переговоров с прибывающими, в течении ближайшей недели, наследниками: как теми из них кто хочет радикальных карательных методов для управления страной, так и любителям переговоров и компромиссов.

Имея хорошие отношения с храмами "Карающего Жара" и "Утреннего Рассвета" – можно было влиять не только на толпы простого люда из их прихожан, но и на умы набожных старых дев из аристократии или простых рыцарей и провинциальных баронов, что нередко в спорах, в том числе и вооружённых – держали сторону одного из данных храмов.

После проводов Виллиама до кареты и отъезда того прочь, по тихим, почти накрытым ночным мраком улочкам одного из близких к императорскому дворцу кварталов столицы, к Дезидерию подошёл слуга и сообщил, что прибывшего несколько минут назад Арнульфа – расположили в кабинете где до этого хозяин дома принимал главу храма "Карающего Жара" Хорхе и он, попросив воды и фруктов, готов к беседе с Дезидерием.

По словам слуги, прибывший Избиратель был совершенно спокоен и молчалив. Собран. Не суетился и ничего не спрашивал, лишь попросил фруктов и воды. Теперь неспешно ест и рассматривает обстановку кабинета.

"Престолодержатель" поспешил вновь вернуться в помещения своей тайной резиденции, надеясь поскорее приступить к переговорам с "королём в Арии"Арнульфом, ещё одним из восьми Избирателей.

Королём, официально по титулатуре, данный Избиратель действительно считался лишь при собственном дворе – в Арии, некогда важном горном королевстве, захваченном внезапной атакой имперцами и особо так и не сопротивлявшемся им.

В империи лишь внуки покойного императора носили титулы имперских вице-королей, вся остальная высшая знать, гранды, была князьями или герцогами.

"Король в Арии" – был королём у себя в землях и лишь для своих подданых, в остальной империи он именовался Князь Арийский и его во всех документах общеимперского значения вписывали именно как князя.

Внезапность атаки имперцев и полная неготовность к отражению их нападения, дедом нынешнего правителя Арии, как ни странно но позволили сохраниться местной династии, что признала верховенство империи, но при этом выпросила себе ряд привилегий: именоваться королями у себя в землях – дабы не падал в глазах горцев престиж местной власти и они спокойно подчинялись династам и соответственно империи, передавать титул от отца к сыну, а не назначением из столицы, отправлять лишь добровольные воинские контингенты из метателей дротиков и лёгких пехотинцев, вооружённых короткими топориками – для поддержания походов имперцев.

Уже стареющий император попытался несколько раз мягко отстранить нынешнего правителя Арии, даже поговаривали что подсылал убийц с ядами и кинжалами, но всё было напрасным: "король в Арии" правил словно самодержец, лишь иногда навещая столицу империи и участвуя в общих парадах или заседаниях всей высшей имперской знати.

Император основатель так и не захотел вновь ввести войска в его королевство, считая это дурным примером что может привести к частым карательным походам и в дальнейшем – распаду недавно сшитой огромной страны, в результате гражданских войн.

Посему данный "Пятый из королей", как его в шутку называли придворные в столице, намекая на четырёх внуков императора и Арнульфа – всё ещё чувствовал себя уверенно у себя в землях, а сейчас, со смертью великого правителя – видимо как никогда.

Зайдя в кабинет где недавно беседовал с Хорхе, Дезидерий увидел в кресле маленького сухонького человека, с почти полностью лысой головой, в обрамлении короткого "венка" из седых волос.

Человечек был живым вёртким и обладал цепким взглядом, которым тут же молча уставился на пришедшего хозяина помещения.

–Наш уважаемый... – главный министр немного замялся, думая как вернее обозначить титул собеседника, всё же впереди были переговоры и решился наконец. – Дорогой король... в Арии. Рад вас приветствовать у меня, к тому же в столь поздний час и при столь печальных событиях, что произошли недавно у всех нас.

Человечек в дорогущих одеждах и с руками унизанными перстнями с огромными камнями лишь слегка кивнул и продолжил внимательно осматривать говорившего, словно это он был хозяином дома и принимал у себя просителя.

Дезидерий вздохнул и сев в кресло напротив гостя, принялся расспрашивать о дороге и том, когда собеседник узнал о недавней общеимперской трагедии.

Было очевидно что следовало немного раскачать данного старого интригана, прежде чем он сам решится на обсуждение.

После двадцати минут разговоров ни о чём, что очень злило главного министра Дезидерия, король в Арии Арнульф наконец доел последний персик и утерев руки огромным бархатным платком с золотой вышивкой, совершенно спокойным, не изменившимся голосом, сказал: "Что же – приступим к обсуждению голосования за императора, не так ли?"

–Дорогой друг, ну что вы! – запротестовал было хозяин дома, немного сбитый тем, что похоже гость сам его выводит на обсуждение.

–Ну что же... – спокойно уверено протянул Арнульф. – Думаю Вы понимаете, что раз в моих руках столь важный голос, то и наследник, которого вы представляете – должен быть достаточно благодарным и не поскупиться...

Главный имперский министр понемногу начинал понимать всю нелепость сложившейся ситуации: все прибывающие Избиратели уверенны что сам "престолодержатель" уже давно определился с человеком, которого он вскоре посадит на трон.

Ещё бы – главный министр империи, человек, второй в иерархии сановников, после Самого Императора...

Однако сам Дезидерий, лишь сутки назад поняв что император не назначит своего преемника напрямую, а предпочтёт "Избирательный имперский компромисс" – пока что не представлял даже как начать переговоры с тем, кого мог бы условно считать "своим" из кандидатов... Все Избиратели ему сообщают условия, которые пока что некому сообщать. Министр готовился стать приближённым наследника, вызванного в столицу эдиктом дряхлеющего императора и попросту стать наставником назначенного престолонаследника, об Избрании никто з грандов империи и высших сановников никогда всерьёз и не думал.

–Думаю то, что мы останемся королями в Арии – даже и не обсуждается! – уверенно заявил Арнульф, решив что молчание собеседника и его задумчивость, стали причиной усиленного внимания к его, Арнульфа, предложениям. – Нам бы хотелось немного увеличить наши права: получить высшие суды знати над своими графам, что бы от нас убрали прочь, присланных ранее имперских Высоких судей и мне самому нашлось место в "Малом совете империи".

На удивлённый взгляд Дезидерия, Арнульф ответил спокойно и уверенно: "Хочу передать престол старшему из сыновей – пускай покоролевствует, а сам приступлю к общеимперским вопросам. Опыта и умений у меня – предостаточно! Среднего сыночка также можно сделать министром... Например, для начала, министром императорского двора! Без всяких прямых задач для исполнения – пускай ума наберётся вначале на государевой работе, а уж тогда..."

–Вам не кажется что условий-несколько перебор? – приторно вежливо, с ехидством, поинтересовался Дезидерий.

–Нисколько. – уверенно парировал Арнульф. – Сами посудите: у нас в королевстве куча горных массивов и партизан, обученных действовать в них, за десятилетия имперских войн. Мы учли опыт нашего прежнего завоевания империей и готовы, скажем так, попытаться вновь получить свободу и независимость... Или обильные преференции, что бы ничего такого мы не делали и не будоражили державу своими потугами. Плюс мой голос на ближайшем Избрании. Считаю что я сейчас крайне скромен и предлагаю реальные политические выгоды Вам и Вашему патрону, из числа наследников.

Главный имперский министр с важным видом покивал, изображая на лице полное согласие с услышанным, но про себя подумал что не зря умерший император так хотел прикончить эту " горную лисицу в бархате" подобное следовало сделать обязательно!

План короля в Арии – был как на ладони для "престолодержателя", также как и то, что он прав и его требования имеют под собой основания: королём в своих землях поставить старшего сына, а Высокие суды над знатью – полностью установить под юрисдикцию вне судебной системы империи.

Сам старый интриган будет тем временем в столице, вместе со вторым своим сыночком – попытается "прикрыть" имперскими мандатами своё королевство и, по возможности, занять более важную должность, возможно со временем и место самого Дезидерия!

Подобные опытные и удачливые интриганы всегда пробуют взобраться как можно выше, а тут такой шанс – смена правителя...

Вскоре оба мужчины уже вежливо прощались, дежурно заверяя друг друга в дружбе. Однако садясь в свою карету, Арнульф громко попросил: "Только не затягивайте – хорошо? Через сутки, по прибытии наследников – я бы хотел получить ответ от Вас. И если его не будет, я пожалуй отправлюсь искать его Сам..."

Старичок уехал в ночь, оставив Дезидерия в глубоких раздумьях о том – сколько сейчас стоят хорошие наёмные кинжальщики и не взбунтуется ли Ария, если её король, завтра будет найден разрезанным на ленты в своём поместье, прямо в столице империи.

Постояв немного на улице, до легкой дрожи от прохладного ночного ветра, главный министр вернулся в свой секретный особняк и быстро прошагав по пустынным коридорам в красно– золотых гобеленах и занавесях, закрылся у себя в спальном кабинете, с требованием сообщить немедля, как прибудут для встречи с ним оставшиеся два Избирателя.

Ситуация пока что выглядела неоднозначно: почти все Избиратели готовы договариваться, однако ставят настолько невероятные условия – что оторопь берёт!

С другой стороны, у него, главного имперского министра Дезидерия, пока что нет выхода на любого из внуков покойного императора, что бы проталкивать "своего" кандидата на престол и он сам вынужден ждать их приезда в столицу, и начинать собственную игру лишь тогда. А это чревато...

Избиратели могли проголосовать и без получения преференций, просто устав ждать или, что было бы ещё хуже – люди, вроде Арнульфа, сами смогли бы выйти на кандидатов в императоры и обойдясь без посредников в виде "престолодержателя", начать собственную агитацию среди оставшихся Избирателей. А со временем стать министрами, при победившем на выборах внуке императора.

В данном сложившемся положении радовали лишь споры между Хорхе и Виллиамом, и излишняя хитрость Арнульфа, с повышенными аппетитами герцога Уйонна и гросскомтура Тибальда.

Уйонн, Тибальд, Гассакс – хотели, в понимании Дезидерия, слишком много материальных ценностей заполучить себе сразу. К тому же герцог и глава ордена "Чёрного Единорога" – ещё желают говорить и об определённой самостоятельности своих земель, и праве набирать дополнительно отряды, в собственную, отдельную от империи, армию.

Всем троим можно противопоставить Арнульфа, сообщив ему часть из переговоров с данной тройкой: сил у старого лиса точно хватит что бы пободаться с ними, по крайней мере жёстко интриговать, со всеми тремя.

Хорхе и Виллиам ненавидят друг друга и честно говоря Дезидерий не завидовал новому императору, которому придётся их примирять: фанатики с обеих сторон и их симпатики, из аристократов, ещё попортят немало крови друг другу и перебьют кучу людей, прежде чем вновь успокоятся при новом монархе.

Оставались ещё Избиратели – имперский рыцарь Роллон и маркграф Руггер. Роллон был старым преданным другом умершего императора. Некогда его самым первым оруженосцем, который позже, лично императором – был произведён в звание рыцаря и со временем, пройдя множество ступенек иерархии имперской знати, получил титул князя, однако предпочитал всегда самоименоваться "имперским рыцарем", считая что этот титул заслужен именно его личной доблестью, а не трудами поколений предков или близостью к правителю государства.

Роллон всегда полностью одобрял политику императора и сам в душе был, что называется, "трижды имперец": шёл в первых рядах на штурм замков, был первым поединщиком в схватке перед битвой, выигрывал суды чести на ристалище или почётные турниры для прославления империи и мощи её рыцарства, прерывал громогласно любые попытки знати апеллировать к прежним, доимперским законам и тому подобное...

Пока Роллон был "первейшим рыцарем" при императорском дворе – всё было в порядке, однако попытка правителя сделать из него полководца, с треском провалилась: трижды его крупно разбивали из-за явных просчётов в планировании перед сражением и сумбурного командования во время оного.

Когда рыцари и командиры массово отказались выполнять приказы Роллона, император был вынужден убрать от любого командования старого товарища и отправить его "послом с особыми поручениями" вне границ империи, которую они вместе создавали.

Но вновь, теперь на дипломатическом фронте, Роллон не справился: он много рассказывал на беседах с иноземцами лишнего, отчего враги заранее узнавали о его переговорных планах, был нетерпелив и груб – часто срывая важные встречи...

В конце концов император отправил его в Такк-Линн, древнюю столицу королевства основавшего империю, где теперь проводились лишь знаменитейшие "солнечные мистерии". Имперский рыцарь Роллон стал главой прежней столицы и почти ничем не мог навредить своему сюзеренну и ими вместе созданной могучей державе.

Роллон был абсолютным имперцем и до последнего называл себя "оруженосцем императора".

Особо никогда не интриговал и не лез в большую политику, своими многочисленными поместьями управлял крайне дурно, отчего не имел с них дохода и его постоянно выручал деньгами сам государь.

В Такк-Линне Роллон был скорее присмотрщиком за местными магистратами и жрецами, чем самостоятельным управляющим, о чём прекрасно сам знал.

Старый преданный друг императора, отстранённый от власти из за полной непригодности к управлению, но оставшийся в числе ближайших друзей правителя.

Дезидерий и Роллон откровенно недолюбливали друг друга, так как были представителями двух разных группировок в нынешней имперской элите: "прежних" – кого император знал ещё в молодые годы и "новых людей" – кого выдвинул на первые роли за последние пятнадцать лет своего правления.

Как все нормальные антагонисты эти группы враждовали, но не особенно яростно, так как "прежних" – уже почти отовсюду отстранили от важных рычагов управления державой, а среди "новых людей" – было много представителей недавно завоёванных королевств, боявшихся слишком сильно возвысить голос против своих недавних победителей.