Текст книги "Тихий мертвый лес (СИ)"

Автор книги: Александр Кондратов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Я прислушался и засек ещё шаги, о чем сказал переговорщику, указав на себя. Тот вроде как понял, что я имел в виду, и кивнул, так что я приготовился встретить врага. Видимо, местные люди отличаются от меня настолько, что контакт со слабыми пеньками для них действительно опасен по какой-то причине. Хотя я не пойму, как монстр, не сумевший задушить меня, даже имея все условия для победы, за пару секунд серьезно травмировал вооруженного и защищенного мужика.

Когда монстр выскочил, я одним ударом покончил с ним, после чего убедился, что никто пока сюда не бежит, и подошел к стонущему парню.

И увидел нечто крайне странное и жуткое. Его руки дрожали, а между перчаткой и рукавом пробивались зеленые ростки. Все это сопровождалось жуткими воплями бедолаги и распевами переговорщика, который пасами рук заставлял воздух кружиться вокруг мужика и увядать ростки, но с каждым разом те снова поднимались.

Явно сматерившись, мужик сунул руку в карман и достал ядро монстра, только было оно серым, словно впитало немало энергии смерти. Остальные задрали рукава парню, и я увидел его кожу, пронизанную зелеными венами и растениями. Переговорщик что-то говорил и прислонил камень к коже. Тут же ростки стали увядать, а зеленые вены растворяться, но, когда, казалось, все успокоилось, камень треснул, не долечив даже одной руки.

– Бл*№ь! – Готов поклясться, переговорщик произнес слово, означающее именно это.

Вздохнув, он кивнул, и с бедняги стянули одежду, после чего стали недвусмысленно примеряться к плечам, до которых успели доползти зеленые вены. Ещё пара секунд, и конечности отделятся от тела.

– Стоять, живодеры! – Крикнул я, не вынеся подобного зрелища, и стал судорожно рыться в рюкзаке. Наконец, забравшись в нужный кармашек, я под напряженными взглядами суровых вооруженных мужиков достал два черных камня, которыми я хреначил скелетов. Подойдя к переговорщику, я протянул их, и тот, сглотнув, вопросительно посмотрел на меня, протянув руку к камням.

Я кивнул, и тот, взяв один, тут же продолжил лечение. Камень, видимо, имел заметно больше снаряда, чем прошлым, потому что его хватило на полное лечение, и он даже не треснул. Переговорщик вернул мне камень и смахнул пот со лба, после чего отдал приказ, и мужики принялись сворачиваться. И первым делом они погрузили стонущего, но сохранившего конечности, товарища.

– Спасибо. – Я не понял слова, но, судя по всему, переговорщик сказал именно это. Я кивнул ему и как мог жестами задал вопрос, можно ли и мне на лодку. Мужик понял и, вздохнув, покачал головой.

– Почему? – Такого я понять не мог, ведь я помог им. Нахрена тогда давать мне монеты, если на этом берегу тратить их решительно негде?

И переговорщик объяснил. Достав один из камешков, которые я ему дал, он снял перчатку и медленно поднес его к голой коже. И даже когда он не касался, камень стал излучать едва заметный туман в сторону кожи, и мужик с шипением отвел камень от кожи и что-то пропел, после чего покрасневшая кожа пришла в норму.

После этого он протянул камень мне, и я, поняв, что он пытается сказать, взял его голой рукой. После чего вернул и воздохнул, поняв, что эти люди имеют все основания подозревать меня и не брать с собой. В конце концов у них чуть человека без рук не оставили из-за короткой стычки с теми, кого я без проблем трогаю и убиваю голыми руками.

Сдаваться просто так я не хотел, и пытался всеми способами убедить его, что не опасен, однако встретил решительный отказ. Люди быстро отплыли, оставив меня одного на берегу, так что я вернулся к своему костру и принялся обедать, дабы зажевать грусть. Отлично помог свежезаваренный мятный чай с ягодами, однако обида все равно давила на грудь. Блин, ну что вам стоит забрать меня с собой! Не я же виноват, что вы не научились бить врага по голове.

Однако примерно через час к тому же берегу направилась ещё одна лодка, и я ощутил душевный подъем. Но когда лодка подплыла, я сообразил, что тут что-то нечисто. Лодка шла, груженная какими-то мешками, а на ней был тот же переговорщик. Как только лодка подошла к берегу, переговорщик спрыгнул в воду и подошел ко мне. После чего вернул черное ядро, которое я ему ал для лечения, и жестами стал объяснять что-то.

Не сразу, но я понял, что он имел в виду. Взять меня с собой он не мог, но в качестве платы за помощь предлагал припасы. На берег вытащили мешки и связки со всяким добром, и переговорщик стал показывать, что там. Так я обнаружил сухари, сушеное мясо и рыбу, лук, немного сыроватого сыра, мешок яблок, а также новый топор. И как минимум еды тут на неделю, не меньше.

Также был целый мешок с крупой, похожей на пшено, так что можно было поесть и каши. Спасибо, конечно, вот только это лишний раз подтверждает, что ни сегодня, ни потом на тот берег меня не заберут.

Но самое главное – палатка. Сначала я не понял, что это за плотный материал, однако переговорщик жестами объяснил, что это крыша от дождя. То бишь палатка. Что же, хоть что-то, хотя я бы предпочел вернуться вверх по течению к любой нормальной деревне и занять уцелевшую часовню. До ближайшей всего полдня пути, к слову.

Однако хотелось бы поддерживать контакт с местными, и остаться здесь, однако спать на холодной земле я очень не хочу. В то же время не знаю, как тащить с собой все эти припасы, так что придется тщательно подумать.

Хм, а ведь у меня теперь все шансы нормально тут обустроиться, на берегу. Как минимум у меня есть запасной топор, причем, весьма добротный. Так что стоит постараться сделать себе нормальное укрытие, хотя бы временное.

Уже прощаясь с людьми и переговорщиком, которому я так и не раскрыл, что имею существенный запас ценных ядер. Если за одно черное мне столько всего подвезли, то на остальные я бы мог себе целый дом купить с пожизненным запасом провизии. Видимо, из-за того, что для местных людей эти пеньки представляют существенную угрозу, камни являются редкостью и большой ценностью.

Это заставляет задуматься о том, почему же со мной ничего не происходит, когда я килограммами эти камни добываю. Ответ очевиден – я не родился в этом мире и, скорее всего, отличаюсь от местным. Кроме того, напрашивается вывод, что на том берегу реки нет монстров.

Но разве так сложно справиться с теми же пеньками? Соберите отряд, встаньте поплотнее, и просто не пускайте их. Зачистите местность, сделайте укрепленное укрытие, и сидите спокойно. Или же присутствует фактор, о котором я не знаю?

Вспомнились сразу же разоренные деревни. И скелеты. Не представляю, как люди должны штурмовать подобные места. Ведь если та хрень, которая и меня сбила с ног, действует на местных в разы сильнее, то они даже к тотему подойти не смогут.

К слову – что делал тот переговорщик? Каким образом его пение призывало ветер и заставляло ростки в теле человека увядать? Впрочем, чему удивляться, если тут скелеты ходят и дерутся

– Ялурс. – Произнес переговорщик напоследок, указав на себя пальцем. А после указал на меня.

– Хм. Игорь. – Произнес я, и указал на него. – Ялурс.

Вот так я и обзавелся первым знакомым в этом мире.

Глава 3

Прошло уже две недели с тех пор, как я стал окапываться на берегу. В качестве капитального укрытия решил строить землянку. Если я здесь застряну надолго, то это будет довольно надежным укрытием в любую погоду, особенно для припасов, которые я смогу покупать у своих новых знакомых.

Вот только все мои знания строительства сводились исключительно к просмотру разных видео в интернете, и сам я никогда ничего подобного не строил. Так что придется действовать интуитивно.

Строиться решил на возвышенности чуть поодаль от берега реки. Поскольку стоитель из меня так себе, решил сделать углубленную землянку, чтобы сама земля гарантировала надежность стен, так что нужно было сделать только надежные перекрытия.

Тут решил схитрить и строиться близ крепкого и ветвистого дерева, на которое можно упереть продольное перекрытие. Поскольку место располагается на небольшом склоне, будет легче работать.

И началась долгая и усиленная работа. Маленькая лопатка оказалась отвратительным инструментом для подобных земельных работ, плюс продираться через глинозем оказалось невероятно сложно. И это при том, что я выбрал относительно небольшую площадь для землянки. Но, с другой стороны, теперь я знаю, что тут наличествует глина, и можно будет попытаться слепить какое-нибудь подобие печи.

Через неделю начала стройки я решил, что занимаюсь херней, так что снова устроил костер из трупов монстров и ко мне оперативно приплыла лодка со знакомым переговорщиком Ялурсом. Ему я и обрисовал, пользуясь рисунками на песке пляжа, что именно мне нужно, и выложил пять ядер монстров, по числу тел, из которых устроил костер. Тот потер бороду и пальцами попросил семь, жестами дополнив, что заодно подгонит больше провизии, а также запасные черенки, холщовые перчатки и точильный камень. Я согласился, и работа пошла заметно быстрее.

Как только яма была выкопана, пришло время самой сложной работе. Не только в плане трудозатрат, но и в том плане, что я понятия не имел, как лучше её сделать. Но времени было полно, а кроме этого, других дел не было.

Первым делом нашел подходящую сосну и срубил её, параллельно завалив с десяток оборзевших от такой наглости пней-монстров. Потом от срубленного дерева отсек трехметровый кусок, который с горем пополам докатил до землянки и стал вкапывать напротив дерева, чтобы у меня было две крепких опоры. Вкапывал глубоко, но даже так планируемый потолок должен был получиться выше двух метров. Погорячился я, кажется.

Ну да ладно. Следующим делом стала установка поперечного перекрытия, с чем возникли самые большие сложности. Во-первых, сначала я пытался затащить наверх крупное бревно. Потом сообразил, что слишком толстого бревна не надо, ведь нагрузка не будет такой уж колоссальной, а потому раздобыл бревно поуже. Но пришлось снова что-то выдумывать, чтобы во вкопанной балке выдолбить углубление для надежной фиксации.

Чтобы наверняка, скрепил бревна самодельной смолой из тел монстров. Намешав её с сажей и крошенной сухой листвой, я получил тугую смесь, которая за пару дней смогла крепко застыть и надежно зафиксировать перекрытия.

Далее стал вкапывать бревна по углам, естественно используя сосну, благо, она была бесплатной и в огромном количестве. Как и другие деревья, но сосна, вроде, является лучшим выбором для подобных построек.

После установки основных балок, пришла очередь крыши. Решил не мудрить, так что нарубил много длинных и прямых деревьев, которые поочередно укладывал на крышу, одним концом вкапывая в землю. Уже сейчас стал вырисовываться весьма неплохой капитальный домишко, так что я, видимо, шел в верном направлении.

Дальше уложил на эти палки продольные, сделав крышу сплошной. Тут можно было не сильно морочиться с выбором прямых палок, но я все-таки потратил время. Да и особо стараться не приходилось, тут везде нетронутый лес.

И уже на эти палки наложил плотный слой хвойных веток, на которые финальным слоем накидал плотные и крупные куски мха и дерна, придав крыше весьма цельный и надежный вид. Она получилась сплошной и надежной, но я на всякий случай прокопал ров выше по склону, чтобы вода уходила мимо. Не хочется во время ливня выяснить, что я построил хреновую крышу.

Внутри было темно и сыровато, так что я принялся за рукоделие. И стал лепить каменный очаг, используя в качестве скрепляющего элемента глину, которой тут хватало. К счастью, с камнями, тем более крупными, проблем не было, и я решил сделать крупный очаг, на манер печи. Правда, в итоге пришлось отказаться от идеи построить трубу, поскольку я просто задолбался таскать камни и пытаться их уложить нормально. Дострою дом и потом займусь этим, а пока будем топить по-черному.

Решения оказалось как нельзя кстати, поскольку когда спустя примерно месяц после первого контакта с людьми я достроил стену, делая ее из лежащих друг на друга бревнышках, ударили дожди и с холодами. Это, видимо, было приближение осени, потому что изо дня в день не теплело. Так что мне пришлось заметно ускориться в укреплении и утеплении своего жилища.

И тут опять выручил Ялурс. Пусть он и не поддавался на уговоры о перевозке меня на другой берег или хотя бы приведении сюда строительной бригады, чтобы сделать мне нормальный дом, пока я буду их защищать, но зато он снабжал меня необходимым инструментом. Так у меня появились рубанок, молоток, гвозди и даже дверные петли!

Стоит ли говорить, что с этим я не только заметно ускорил стройку, но и знатно укрепил внешнюю стену, обшив её самодельными досками, а также сколотил крепкую дверь, которую повесил на петли. Пусть получилось не очень ровно, хватало косяков и недоделок, но я получил по-настоящему капитальное укрытие, в котором прекрасно себя чувствовал даже под проливными дождями.

И я даже успел пожалеть, что не сделал дом побольше, потому что имущества стало прибавляться. Не считая продовольствия и инструментов, я выторговал у Ялурса швейный набор, ткань и даже две пары сапог на смену моим знатно потрепавшимся ботинкам.

Жаль, свечи оказались дорогие. За пару тоненьких Ялурс просил один камень, а поскольку я придерживался политики небольшой растраты, тратя мало ядер монстров и поддерживая высокую цену на них, пришлось ограничиться единичными поставками. Благо, при мне были свечи из часовен.

Забавно, что меня монстры особо не беспокоили, тогда как каждый приезд людей заканчивался набегами из нескольких особей. Ялурс уже перестал дергаться при их появлении и даже выкупал камни из только что убитых монстров, оставляя серебро или расписки на вещи, которые мне были нужны.

Медленно, но верно, мы находили общий язык. Пока я даже близко не мог изъясняться с ним на его языке, но выучил некоторые важные слова, как и он пару русских. Так что, думаю, со временем получится с ним договориться, а потом мне будет гораздо проще, когда я смогу оказаться на противоположном берегу.

Продолжало холодать, так что я занимался укреплением дома и заготовкой дров. Во-первых, я утеплил пол, выложив его бревнышками, а потом и струганными неровными досками. Несмотря на то, что я заметно похудел и набрал мышц на усиленном питании, даже одну доску было трудно выстругать, что уж говорить о нескольких, но других дел у меня попросту не было. Да и от этого зависел мой личный комфорт.

Топить по-черному было так себе, но благодаря высокому потолку проблем не было. Дым уходил сквозь потолок, тепло в землянке сохранялось долго, так что дров много я не тратил.

В целом, я был готов встречать холодное время суток, однако все равно мысль о том, что в десяти пяти минутах от меня нормальный поселок, где можно спать под крепкой крышей, есть горячую еду и нормально мыться сильно раздражала. Ну ведь сколько раз уже я общался с Ялурсом и тот прекрасно себя чувствует.

С другой стороны, кто знает, как изменится ко мне отношение, когда выяснится, сколько драгоценных ядер монстров я успел накопить. Если за несколько штук меня тут обеспечили всем самым необходимым, даже мягкой выпивкой вроде медовухи, то за целый мешок и вовсе убьют и закопают, а я даже не пойму ничего.

Наверное, меня бы это не сильно беспокоило, будь у меня на этой стороне крепкий и теплый дом. Потому что это землянка хоть и показала себя с хорошей стороны, но я все равно не уверен, что смогу выдержать в ней любую погоду. А что, если ударят морозы под минус тридцать?

Но в любом случае я уже мог быть уверен, что не помру в ближайшее время. Зверье уже не казалось таким опасным, необходимость каждый день ловить рыбу отпала, а одежды и инструментов у меня на полгода вперед.

Этими долгими днями я много думал о том, в чем же разница между мной и местными. Понятно, что я родился не здесь и понятно, что мы в принципе не можем быть похожи. Наверняка даже вирус гриппа, который тут легко перенесут, может оказаться опасен для меня просто из-за разницы иммунитетов.

Однако то, что я без малейшего вреда для здоровья расправляюсь с монстрами, объяснить трудно. Судя по всему, эти ядра излучают некую силу, ровно так же, как и тотемы. И оба этих воздействия одинаково губительны для людей, и если ядра монстров заставляют растения прорастать в живой плоти, то тотемы в принципе уничтожают все живое.

Вопрос в том, кто же их построил. Судя по количеству скелетов, люди даже не успевали сбегать из деревень и поселков, а учитывая, что многие кости были выложены в символы вокруг тотема, то приходит на ум мысль о некоем жертвоприношении. Только кто же мог подобное сотворить? И откуда взялось столько монстров-пней, что ими кишмя кишат все леса, а люди даже носа боятся сунуть на этот берег?

Вопросов много, а ответов нет. Ясно лишь, что мне крайне повезло иметь неуязвимость к этим самым вредным воздействиям. Иначе в первую же ночь я бы остался на земле в качестве удобрения. А ещё это реальная возможность нормально устроиться, ведь когда-то, я уверен, получится перебраться на другой берег. И тогда ядра, за которые отдавали серебро чуть ли не по весу, станут моей золотой жилой.

Из-за дождей и холода я старался реже выходить из своего домика, так что убивал время как мог. Раздумывал над тем, как можно улучшить жилище, если я все-таки тут надолго, размышлял, стоит ли заранее заготовить материал для дома на случай, если, например, крыша проломится. Или вырезал из дерева всякое, что приходило в голову, что хоть как-то позволяло убить время.

Однако с началом холодов лес буквально ожил. Я то и дело слышал вдалеке частые шаги монстров, изредка находил иссушенные и поросшие плющом трупы крупных животных, а однажды и вовсе обнаружил истребленную волчью стаю, из тел которых выросли уже полуметровые побеги.

Возможно, именно поэтому дикое зверье не совалось ко мне. Как в местах, где обитают люди, все дикие звери знают, что нельзя приближаться, так и здесь. Только вместо людей тут обитали агрессивные пни, которые, видимо, так же охотились и на животных. Причем именно в это дождливое время они словно взбесились и даже подбирались к моему дому, что вынуждало меня почти ежедневно делать тщательный осмотр окрестностей.

В конце концов я даже вырубил весь кустарник рядом с домом, чтобы нельзя было в нем справиться, а весь валежник и мешающие ветки поломал и сжег вне дома. Жалко ли мне было хорошие дрова? Нисколько. Весь лес в моем распоряжении и даже за жизнь я не сожгу и малой части ближайшей древесины.

Были мысли даже организовать ловушки наподобие волчьих ям, однако это было слишком трудно, тем более в такое время.

Время шло, и минул сотый день, как я попал в этот мир. Все чаще мыслями я возвращался домой, к родным людям, к благам цивилизации, отчего тоска преследовала меня сутками напролет. Мало того, что неизвестно где, так ещё и поговорить не с кем. Так и свихнуться можно, как в известном фильме с Томом Хэнском. Но у того хотя бы мячик был.

В конце концов, нескончаемые вечера, проведенные за резьбой по дереву, привели к закономерному результату. У меня начало что-то получаться. И первое, что я сделал, это шахматы. Да, замахнулся я не слабо, но что мне оставалось делать? Это единственная игра, пришедшая мне на ум, в которую более или менее можно играть одному, при этом не давая мозгу отупеть.

Доску сделать было несложно, тем более я не заморачивался с тем, чтобы она была складная, так что просто сколотил раму, а на нее прибил плотно несколько ровных дощечек, использовав смолу для более гладких и надежных стыков. Гвоздики все-таки дорогие и дефицитные, так что тратить их в большом количестве было жалко.

Поля нарисовать было легче легкого, дольше морочился с тем, чтобы получилось ровно. Для разметки использовал неудавшуюся фигурку, которую обрезал до гладкого короткого бруска и по ней откладывал равные расстояния. Потом с помощью сажи закрасил квадраты и вуаля.

В процессе изысканий обнаружил, что смола монстров, которой у меня собралось несколько горшков (тару я тоже купил у Ялурса), со временем затвердевает, если оставить её на открытом воздухе надолго. Не считая того, что даже в твердом состоянии она очень неплохо горит, это оказалось прекрасное открытие.

Да, когда я смешивал её с сажей, твердела она быстрее и становилась тверже, однако это не всегда было нужно. Так я потратил несколько литров, чтобы залить стыки в стенах и даже потрудился залить пол в своем доме, обложив его сверху спилами от бревна. Убить пришлось очень много времени и монстров, но результатом я был доволен – сквозняки исчезли, а дом стал заметно теплее.

Ну так вот, эту смолу я использовал вместо лака, покрыв свою шахматную доску. Теперь с ней точно ничего не случится, правда, получилось слегка неровно. Ну да пофиг.

Сложнее всего было с шахматными фигурками. Даже с учетом того, что я решил не заморачиваться со сложными формами, даже пешки давались с трудом. Будь у меня токарный станок, сделал бы в два счета, но, к сожалению, пришлось руками доводить все до более или менее приемлемого вида, отчего я заработал знатное количество порезов.

В перерывах между этим делом я вырезал игральные кости, что далось гораздо легче. Сделав три штуки, я периодически подбрасывал их, когда ленился что-то делать или не знал, за что взяться. Они же упрощали выбор, буквально решая за меня.

Не знаю, осилил бы я такое муторное и скучное дело, как резьба, но под вкусное пиво и медовуху, а также в прикуску со всякими копченостями, дело спорилось. И когда пришли первые ночные заморозки, я уже вовсю развлекался со своей новой игрушкой. Единственный минус – это постоянных полумрак, ведь источником света был лишь очаг, лучины и изредка свечи. Всерьез задумался над тем, как заиметь хотя бы керосинку, правда, сомневаюсь, что у местный найдется такая лампа. Они вообще застряли в каком-то средневековье, а то и хуже.

Удивительно то, что мои глаза не болели даже от такой работы. Более того – я стал видеть так четко, как никогда ещё не видел. С берега я без труда различал отдельные постройки и людей на другой стороне реки, а слух позволял узнать о передвижениях монстров в сотне метров от меня. Удивительно, как быстро человек приспосабливается к природе и открывает в себе новые стороны. Так я бы никогда не подумал, что под моим пузиком прячется пресс.

Но хуже всего было с бритьем. Острого лезвия и пены у меня не было, так что приходилось лишь подрезать, как получалось, отрастающие волосы, в том числе и на голове. Думаю, в купленной одежде я мало чем отличаюсь от местных, так что, если справиться с языком, то смогу влиться в местное общество и начать искать способ вернуться домой.

Время шло, и за дождливой осенью пришла снежная зима. Снега было действительно много, так что я даже испугался за свою крышу, однако да демонстрирована удивительную надежность. Тем не менее, я все равно счищал с нее избыточный снег, чтобы посреди холодов не оказаться под открытым небом.

Чем сильнее холодало, тем меньше опасностей было в лесу. А после заморозков и вовсе не осталось монстров, и любые шаги, которые я слышал в лесу, принадлежали зверью. Однако запоздало меня посетила мысль, что раз главный и самый многочисленный хищник уснул, то остальные тут же высунут свои морды. Например, волки.

Но они были уже не так страшны, ведь я был одет в очень плотную одежду в несколько слоев, поверх которой носил заячий тулуп, выменянный среди прочего. Вообще имущества становилось так много, что я серьезно подумывал о том, чтобы заиметь постоянное жилище. Дом нужен мне, чтобы, вне зависимости от того, куда я отправлюсь, было безопасное место, куда бы я всегда мог вернуться и где бы чувствовал себя в полной безопасности.

И я искренне надеялся, что обрету долгожданное жилище на том берегу. С холодами ко мне стали захаживать чаще, Ялурс, с которым я мог обмениваться уже несколькими более сложными фразами местного языка, старательно пытался выведать у меня, сколько же камней я накопил. С другой стороны, я не менее тщательно настаивал на том, чтобы уехать на тот берег.

Такие словесные пикировки стали чем-то привычным, что не только помогало развить понимание языка, но и сближало нас. Друзьями мы не были, но деловыми партнерами. Благодаря нему я смог накопить некоторое количество местных денег, которые не только упрощали товарообмен, но и служили гарантией, что на другом берегу я смогу быстро и без проблем устроиться. С другой стороны, Ялурс получал драгоценные камни и смолу с монстров, которая, как оказалось, также обладала весьма губительным для людей и зверья эффектом, но для чего-то все-таки использовалась. И стоила она заметно дороже ядер, так что теперь я занимался ещё и своеобразным бортничеством, только не мед собирал, а смолу, выискивая под снегом спрятавшихся монстров.

Одним из самых важных навыков, что я приобрел от общения с иномирным знакомцем, была местная грамота. Мне стоило догадаться, что с грамотностью среди трудового населения тут не очень, и это лишь подтвердилось после того, как я узнал, сколько стоит даже одна маленькая книжка. Я бы разорился.

Тем не менее, с чем тут было хорошо, так это с бумагой. Тонкая и мягкая, она отличалась от той, что я пользовался, а уж работа с чернилами и кистью и вовсе вызывала ужас. Не говоря уже о семидесяти пяти знаках в местном алфавите, которые я старательно вырисовывал и заучивал. Слава богу, бумага стоила не так дорого, и я купил много для практики, а вот чернила уже были заметно дороже, но все ещё в пределах нормы.

Что-то мне подсказывало, что мой бородатый друг имеет немаленькую маржу от посредничества, но поделать с этим, увы, ничего не мог. Только старательно копил деньги и имущество, которое могло бы пригодиться в будущем.

Время шло, а зима становилась все суровее. Холод был такой силы, что печь приходилось топить без остановки, не позволяя огню стухнуть ни на секунду. Хуже всего было с ветром, который шатал дверь и проникал сквозь щели, так что мне приходилось забивать их тряпками, лишь бы сохранить тепло.

В эти дни я частенько выходил на улицу, подышать свежим воздухом. Холод не сказать, чтобы сильно меня беспокоил, особенно с моей добротной одеждой. Кроме того, я должен был постоянно разгребать снег, не позволяя ему завалить дверь и крышу, но в этот вечер остался дома. Уж очень сильный был ветер, да и на улице было откровенно нечего делать.

А потому я сидел за столом и играл в шахматы. И когда в дверь настойчиво постучали, я чуть головой потолок не пробил. А спустя пару секунд одумался и схватился за топор, с которым старался никогда не расставаться. Лучший инструмент всех времен!

– Кто там?! – От испуга я крикнул вопрос на русском, запоздало поняв, что меня вряд ли поймут.

– Добрый человек! – Ещё до того, как я успел поправиться, с той стороны ответил скрипучий голос старика: – Впусти согреться у очага, будь так добр! Затерялся я во вьюге и, боюсь, до утра не продержусь.

– Ты как тут оказался-то? – Чувствуя что-то неладное, спросил я.

– Да всегда я в этих местах жил, сколько себя помню, да вот по глупости ушел далеко и попал в метель. – Старик едва перекрикивал завывания ветра, который, казалось, стали ещё сильнее: – Добрый человек, впусти, пожалуйста! Отблагодарю, чем смогу!

– Черт с тобой, – держа топор под рукой, я подошел к двери и отодвинул засов, после чего приоткрыл дверь, как порыв ветра тут же резко распахнул ее, едва не вырвав из рук. Мощный холод пронзил тело, забрался под одежду, обжег нос и легкие.

А перед порогом стоял низенький бородатый старичок, одетый в лохмотья. Он сжимал дрожащими луками какую-то палку, на которую, видимо, опирался, и трясся, как осиновый лист. Пригибаясь под порывами ветра, он смотрел на меня и не сдвигался ни на шаг, видимо, ожидая разрешения.

Ну, раз уж все равно открыл, то деваться некуда. Закрывать перед носом дверь было бы последним свинством, но и стоять долго нельзя. Околею.

– Заходи, дед. – Сказал я, и старик тут же сорвался с места, ловко проскочив под мышкой и укрывшись в доме. Напрягши мышцы, я с трудом, но смог закрыть дверь, после чего тут же задвинул засов и вернул тряпки к щелям.

Дед уселся около очага, подставив руки и дрожа. При свете огня он выглядел лет на девяносто, а его одежда, казалось, была и того старше. Какие-то неровные куски ткани и меха, множество неровных заплаток, а обуви у старика и вовсе не было. Видимо, поэтому он уселся на мягкое место и подставил к огню уже все четыре конечно, постанывая.

– И все-таки, откуда ты взялся, на этом берегу?

– Всегда я тут жил, – ответил старик, покосившись на мою руку, сжимающую топор, – не переживай, юноша, я никогда не посмею на добро ответить злом. Ты спас меня от пурги и впустил согреться, так что я ни за что не буду причинять тебе вреда. И если ты скажешь мне уйти, я уйду.

– Куда ты пойдешь, в такой-то холод, – все ещё ощущая, как мороз гуляет под одеждой, я подошел к очагу и подкинул поленьев, – отдохни уж нормально, а как метель стихнет, я провожу тебя, куда надо.

– Спасибо тебе, от всей души! – Дедок все ещё сидел с задранными конечностями, улыбаясь в густые седые усы.

– Раз уж я сегодня не один, как насчет ужина? Или хотя бы горячего чая? – Предложил я, ставя воду на печь.

– Буду безмерно благодарен! – Активно закивал дед, так что пришлось лезть за сушеной мятой.

Заварив горячего чая и разлив в кружки, я поставил вариться крупу. Дедок с большим удовольствием опустошил кружку чая и попросил добавки, а после за обе щеки уплетал кашу. Он уже не дрожал и проявлял нездоровую активность, глазея по сторонам и расспрашивая обо всем. Особенно его привлек мой рюкзак.

– Много тебе собрать удалось, юноша, – сказал он, и я сразу же напрягся, – не беспокойся, те безмозглые пни никому не могут быть друзьями, и никто по ним грустить не будет. Они бесконтрольные паразиты, наносящие вреда лесу больше, чем кто бы то ни было.

– Острый у тебя глаз, дедуля, – хмыкнул я, – и складная речь. Ты где так ловко по-русски говорить научился?

– Мне не надо знать языка, чтобы общаться, – ответил он и улыбнулся, – я знаю, что ты говоришь мне, даже если твой рот закрыт. А ты слышишь, что я говорю тебе, даже если я молчу.

– И как же такого ловко деда напугала какая-то метель? – прищурился я.

– От простой метели и белки не почешутся, а эта пурга злая. От неё страдает любой, кто окажется вне теплого дома, и я, старый дурак, один из таких.

– Надеюсь, она недостаточно злая, чтобы мой хлипкий шалаш поломать. – хмыкнул я, но при этом сильно занервничал. Не стоит недооценивать слова местных жителей, особенно после кучи паранормальной хрени, которую я успел повстречать.